Плати за искусство

Какую цену ты готов заплатить ради искусства, чтобы оно впилось тебе под кожу и отняло дыхание? Чтобы сотворить нечто невообразимое, нужно отдать всё. Ты готов отдать всё ради искусства, чтобы у тебя осталось лишь то, что ты сотворил? Не будет ни тебя, ни общества, только твоё творение.
1.
Город был, будто в зоне карантина. Улицы продрогли от холода и люди тоже. Высокие здания, будто больные. Больная слякоть под ногами.
Она шла домой поздно ночью. Она работала в грязном баре, с вечно пьяными мужиками. Это была жалкая работа, с жалкой зарплатой, которая помогала ей протянуть ещё немного и заплатить за маленькую квартиру в конце месяца. Она жила одна. Год назад она бросила университет и ушла из дома. Она просто устала терпеть тех, кто её окружал. Столько пустых улыбок, стеклянных взглядов и надменных речей. Люди сами себе придумывали роли, которые так бездарно отыгрывали. Каждый друг другу подыгрывал, чтобы поддерживать едва уловимое превосходство. Но, какое превосходство может быть у людей, которые не умеют вести себя, как люди?
Она вглядывалась в лица прохожих, не испытывая ни капли жалости. Это лишь марионетки и пешки, застрявшие в этой бетонной могиле. Они проживали свои жалкие жизни, за мизерную плату. Её тошнило от банальных сценариев, которые написаны для всех одинаково. И все проживали одну жизнь, только с разными именами. Каждый день они ходили по этим улицам и держали за руку человека, с которым играли в любовь. Она знала, что, если влюбиться в этом притрушенном пылью городе, можно захлебнуться желчью его обитателей.
Она поднялась по лестничной клетке, повернула ключ в замочной скважине и зашла домой. В её доме обитал холод. Серые стены, окурки на кухне и пустые бутылки на полу. Тоска пропитывала всё. Она сняла куртку и подошла к зеркалу. Она смотрела в эти пустые глаза, в надежде найти в них давно забытый блеск. Но она видела лишь размазанную тушь, мешки под глазами и тусклый взгляд.
Она зашла в комнату, достала свои тетрадки и принялась писать. Она обожала описывать людей, свои чувства и события. Она не представляла свою жизнь без писательства. Оно помогало ей выжить. Плацебо для лечения ран, которые трудно зализывать. А потом она заливала в себя литрами алкоголь, чтобы забыть про этот ненормальный мир и засыпала среди бумажек.
Тем временем, за окном пошел дождь. Осень, в этом году, пришла рано в её город.
2.
Она проснулась, когда на часах уже было 12. С ужасом она вспомнила, что у неё была назначена встреча с редактором одного из издательств в её городе. Она много раз пыталась предложить своё произведение редакторам, но все они отвечали отказом. Никто не хотел работать с никому неизвестной девчонкой.
Она быстро собралась, взяла рукопись и побежала в издательство. Она желала создать, что-то по истине великое, прикоснуться к искусству, сотворить совершенство. Она умела красиво чувствовать и красиво писать. Она хотела, чтобы её мысли трогали чужие души, чтобы люди находили себя в её строчках.
И вот, она уже заходила внутрь. Там было светло и просторно. Она узнала у секретаря, куда ей идти и постучала в дверь. Ей сказали проходить. У стола стояла красивая женщина, которая осмотрела её снизу вверх и ухмыльнулась.
- А Вы кто?- она обошла стол и села в кресло.
- Я была записана к Вам на приём. Я принесла свою книгу, чтобы Вы с ней ознакомились.
- Книгу? – она рассмеялась, облокотилась о стол и спросила – Девочка, а тебе сколько лет?
- Двадцать.
- А выглядишь, как несовершеннолетняя. Тогда присаживайся, - она взяла папки со стола и понесла их к шкафу. – Как тебя зовут?
- Рина.
- Значит, Рина, ты считаешь, что в свои двадцать ты смогла написать, что-то стоящее?
- А Вы считаете, что в двадцать лет человеку не о чем писать?
- А что ты можешь знать о жизни в свои двадцать лет?
Рина жутко разозлилась.
- Тогда скажите мне, что нужно знать о жизни, чтобы писать?
- Да ты хоть знаешь, что люди отдают за искусство? Ты никогда не задумывалась о том, что за всё в этой жизни нужно платить? – она села на край стола и положила ногу на ногу.
- И какая же цена у искусства?
- О, у всех разная, милая. Боль, отчаяние, одиночество. Ты никогда не задумывалась о том, как создавались лучшие творения человечества? Ты никогда не думала, почему они убивают себя?
- Кто «они»?
- Ван Гог, Маяковский, Есенин, Хэмингуэй. Красиво творили, правда? А что ты? Что ты можешь? На что ты готова?
- Я заплатила уже сполна, если Вы об этом.
- О, ты так считаешь? И что у тебя произошло? Одноклассник отверг твои чувства или твоя подруга тебя предала? Это никому неинтересно, - получив немой ответ на свои вопросы, она посмотрела в её глаза и всё поняла без слов. – Ладно, о чем книга? – взяв её рукопись, она снова уселась в кресло.
- О неразделенной любви, - полушепотом ответила Рина, будто бы ей было стыдно за то, что она написала.
- Всего-то?
- Даже время не будете тратить, так ведь?
- Нет, я прочту. Моя секретарша тебе позвонит. Можешь идти. Только помни о нашем разговоре.
«И правда, что я могу знать о жизни? Наверно, по-больше, чем мои сверстники» - думала Рина, пока шла по улице. Её мысли прервал телефонный звонок.
- Алло, привет.
- Привет, как ты, Рина? Я сегодня свободен. Могу заскочить к тебе.
- А, это ты, Алекс. Я вполне хорошо. Я не думаю, что я в настроении для встречи.
- Не ломайся. Я куплю вина, поговорим о жизни. Вечером жди меня.
Алекс был одним из её случайных знакомых, которые иногда о ней вспоминали. Мужчины считают, что девушка всегда ждет их возвращения, телефонного звонка и фразы: «Хочешь я приеду к тебе вечером?», но правда в том, что девушка ждет того, кто не уйдет. Она соглашалась на спонтанные встречи или случайные визиты, чтобы чувствовать себя, хоть каплю живой. Но дома, когда она красила свои ресницы, она на секунду остановилась и посмотрела на себя.
«Когда я успела так низко пасть?»
Она чувствовала себя куклой, которой нужно отбыть повинность.
Раздался стук в дверь. Она поцеловала его в щеку, пригласила войти, помогла снять куртку. Он пошел на кухню, взял бокалы, открыл вино. Она ждала его в комнате.
- Я скучал.
- Ты лжешь. Ты позвонил, потому что тебе нечем занять вечер, я права? – тонкой ручкой она потянулась к бокалу и подняла на него взгляд.
- Ты слишком категорична по отношению ко мне.
- Я слишком категорична по отношению ко всему мужскому полу. И я абсолютно в этом права. Вам нельзя верить. Да и кто сможет? Вы врете так по-детски и неумело, что на это ведутся только простушки и пустышки. Со мной ты можешь не играть в эти игры. Я знаю, чего хочешь ты, а ты знаешь, что люблю я.
Он, будто смотрел в глаза дьявола, который завлекал его в свою игру. Ему не хватало воздуха. Он пытался сделать глоток, и легкие наполнялись её духами. Она томно смотрела на него, покусывая свои губы. Шелковое платье легко упало на пол, погладив лодыжки. Пальцы зарылись в непослушные волосы и больше ни слова. Остались лишь вздохи и касания, а после, он пошел в душ, а она на кухню.
- Не включай свет. Мне так больше нравится, - она сидела на подоконнике и курила, когда он появился в дверном проёме кухни и потянулся к выключателю.
- Не боишься упасть?
- Нет. А ты почему так быстро?
- Там без тебя скучно, - он сел за стол и тоже закурил. – Что у тебя нового?
- Я сегодня была в издательстве.
- О, и как успехи?
- Редактор удивилась тому, что я такая молодая. Прочитала мне странную лекцию об искусстве и сказала, что я мало пережила в этой жизни. Она считает, что мне нечего сказать этому миру.
- А ты думаешь, что тебе есть, что сказать?
- Да, я так думаю. И думаю, что достаточно пережила.
- Что, к примеру?
- Давай забудем и сменим тему.
- Нет. Мне интересно. Давай, говори.
- Ну, помимо общества, которое меня ни во что не ставило, друзей-предателей и человека, который высмеял мою любовь к нему, у меня были проблемы с матерью.
- Высмеял? Так ты, поэтому в любовь не веришь?
- Нет, просто я считаю, что любовь – лишь отрава, которой кормишь себя каждый день, а потом под кайфом признаешься в чувствах.
- А что было с твоей матерью?
- Тебе это не нужно.
- Я же спрашиваю, значит, хочу знать.
- Ладно. Она постоянно изводила меня и я ушла, когда она в очередной раз выгнала меня. Она всё думала, что я ни на что не года, ничего не смогу. Она постоянно кричала и в нашем доме никогда не было спокойно. Она рылась в моих вещах, читала мои записи и называла меня больной, ненормальной, сумасшедшей. Она меня унижала, толкала, била, даже душила, однажды. А ещё, был такой случай… Она просто решила меня проучить. Залезла на подоконник и собиралась спрыгнуть с окна. Понимаешь? Она не хотела это делать, просто делала вид. Я вцепилась в неё руками и всеми силами пыталась стащить, а сил у меня не было, но я всё равно пыталась. А потом я упала на пол и громко зарыдала. От отчаяния, страха, бессилия и усталости. Мне хотелось выреветь всё своё горе, но я не могла. Никогда бы не смогла. А она просто спросила, с надмением и отвращением: «Ну и почему ты плачешь?», будто ничего и не было. Будто это всё одна большая шутка, - её глаза были полны боли. Она с ненавистью смяла пустую пачку сигарет и выбросила её в окно.
- Ого, - через секунду он выдавил из себя смешок. –Надеюсь, ты не думаешь, что я буду твоим спасителем?
- Что? – её будто облили холодной водой. Она не верила, что он мог ей это сказать, после того, как она была столь откровенна.
- Ну, я говорю, что не собираюсь быть твоим спасителем.
- Пошел вон, - её глаза были стеклянными, а душу переполняла злость.
- Что? – он был слегка ошарашен.
- Я сказала, чтобы ты убирался. Мне стало с тобой скучно, понял? Ты очень тупая и бесполезная игрушка. Бери свои вещи и, чтобы я тебя больше не видела, понял?
- Но сейчас ночь.
- Ничего страшного. Ты не малолетка. Не изнасилуют.
3.
Она захлопнула за ним дверь, пошла в комнату, схватила бутылку вина и выпила залпом почти половину. Нервы были на пределе. Она прислонилось к стене, спустилась вниз, обняла колени и зарыдала. Несправедливо. Несправедливо выворачивать её душу наизнанку, а потом оставаться в стороне. Люди всегда так поступают. А она цеплялась за каждого, в надежде выжить. Она улыбалась столько, сколько могла, чтобы в ответ получать оскал. Она помогала другим столько, сколько могла, чтобы потом оставаться наедине с собой.
Сначала сильная, потом слабая, она разбивалась о грязную, серую реальность. Её анемия виднелась в приступах бледности. Черные полосы туши, трещины на губах, кровь на царапинах – в этом была вся она. Неужели она, правда, думала, что шрамы на её коже украшают? Она задыхалась от слёз под спиртом и никотином. Ведь дрожь на её руках и прекрасных губах, и слёзы на её глазах не вызывают жалости.
Одиночество впилось в каждую клетку кожи, как какой-то вирус. Она пыталась его лечить, но таблетки не помогали избавиться даже от истерики. И её никто не спасал. В людях всегда пряталось немое безразличие.
Никто не полюбит нас с нашими шрамами и неидеальными телами. Никто не будет терпеть приступы нежности, горести, злости. Никто не будет рядом, когда наше безумие будет брать верх над нашим разумом.
Она просто устала. Устала казаться счастливой, когда не было даже смысла жить. Этот город сжигал всё дотла. Он делал её маленькой и никчемной. Иногда ей казалось, что она не существует. Иногда ей казалось, что она выдуманная. Красивая фантазия, воплощенная в жизнь, в больной, неосознанной реальности. Или, скорее, кривая галлюцинация в воспаленном рассудке.
Она забилась в угол. Капли стекали вниз по груди. Алкоголь закончился, как и вера в будущее.
«Я не буду твоим спасителем… Что ж, я об этом и не просила» - прошептала она.
Она засыпала, думая о том, что обречена страдать в своём гнилом городе, где её никто не вспомнит, если она умрет. В городе без имени. В городе без любви.
Утром её разбудил телефонный звонок.
- Алло.
- Здравствуй. Я прочла твою книгу.
- А это кто?
- Я редактор издательства, в котором ты вчера была.
- Извините, что не узнала. А почему Вы звоните лично?
- Ну, я была настроена на то, что мой тебе ответ на просьбу о публикации будет «нет», но теперь я поняла, что нам нужно ещё раз пообщаться. Собирайся и приезжай.
- Прямо сейчас?
- А ты желаешь явиться тогда, когда ты мне будешь неинтересна?
- Нет. Я приеду.
- Отлично. Я жду.
В другой раз она бы обрадовалась, но не сегодня. Голова болела, то ли от выпитого алкоголя, то ли от слёз и рыданий. Веки опухли, и она выглядела жутко. Уставшая, измученная, потерявшая вкус к жизни, одиночка.
Через пол часа она уже сидела в кабинете редактора.
- Значит, Вам понравилась книга? – спросила Рина, с надеждой в глазах.
- Нет.
- Тогда зачем я Вам здесь нужна?
- Потому что ты пишешь, как школьница. Ни о чем. Но так красиво и выразительно, будто можешь уловить красоту в самой нелепой вещи.
- Мне воспринимать это, как комплимент?
- Послушай, я считаю, что ты взяла самое нелепое, что было в твоей жизни, и превратила это в книгу. А знаешь почему? Ты боишься своей истинной боли. Я не верю в то, что это твой предел.
- Выше головы не прыгнуть.
- Это кто тебе сказал? – её лицо выражало явное отвращение.
- Моя мать.
- И ты в это веришь?
- Никогда не верила, а теперь даже не знаю. У меня нет других тем. Мне не о чем писать.
- Вчера ты была более уверена в своих силах. А знаешь, почему их нет? Потому что за искусство нужно отдать больше, чем ты отдала.
- А мне нечего больше отдавать. И терять мне нечего. У меня ничего нет.
- Бедная девочка, - сказала она с сарказмом. – Ну, так приобрети, что-то.
- Знаете, если я, что-то и приобрету, то уж точно не захочу это отдавать. За годы жизни я поняла лишь то, что не хочу жертвовать ни кем и ни чем, - она поднялась с кресла и вышла из кабинета. Наверно, она не такой уж талантливый писатель, раз так мелко плавает. А, значит, здесь ей делать нечего. Она потухла и померкла, отпустив свою мечту. Что случается с мечтателем, когда мечта умирает?
Вечером она снова разносила напитки в баре и ей была противна сама мысль о том, что так она проведет всю свою жизнь. Она подходила к барной стойке, когда, кто-то схватил её за руку. Она была в недоумении.
- Неужели не помнишь меня?
- Нет. Совершенно.
- Я Макс. Нас знакомила наша общая подруга.
- Макс? Ты изменился.
- Серьезно? А ты нет. Красивая, как и раньше.
- Шутишь? Выгляжу ужасно. У меня была тяжелая ночь.
Кто-то в конце бара позвал его.
- Макс, ты идешь?
- Да. Сейчас, - крикнул он. – Меня друзья зовут. А ты не хотела бы встретиться? Я был бы рад.
- Хорошо, - она согласилась, хотя была ошарашена таким внезапным предложением.
- Просто скажи свой номер.
4.
Макс позвонил только через неделю. Он звал её на открытие нового клуба, а она терпеть не могла такие места. Казалось, он не отстанет, пока она не согласится и ей пришлось пойти.
Он встретил её около дома и до клуба подвез на машине. Всю дорогу он болтал о деньгах, работе и перспективах. Ей так наскучил его треп, что  она начала обдумывать сюжеты новых книг. После  небольшого фиаско в предыдущем издательстве, её вера в свои силы пошатнулась, но она решила попробовать ещё раз. В конце концов, она ничего не теряла.
- О чем ты думаешь?
- Прости, что?
- В какой-то момент ты перестала меня слушать.
- Извини. Всё это безумно интересно, просто я засмотрелась на вид из окна.
- Ты всегда была немного несобранной.
- Я просто невнимательная, но это никогда не мешало мне быть достаточно серьезной.
- Ладно, хватит мне болтать. Может, ты расскажешь о себе?
- А что ты хочешь узнать?
- Есть ли у тебя парень?
- Нет.
- Почему?
На минуту она задумалась. «Интересно, почему?»
- Я не встретила своего человека, - ответила она, не зная, хочет ли вообще, кого-то встречать и может ли верить, кому-то. – Ты никогда не думал о родстве душ?
- Я не верю в это. Просто красивая история для девушек.
- Я тоже не верю. Но я верю в то, что люди могут идеально дополнять друг друга. И мы можем никогда не встретить такого человека. Что ты почувствуешь, если я тебе скажу, что в этом мире существует девушка твоей мечты, но ты никогда её не встретишь?
- Даже не знаю, у меня довольно приземленные мечты.
«И почему я не удивлена?» - подумала она.
Он притормозил, помог ей выйти из машины и повел за руку в клуб.
У бара стоял парень с бокалом пива. Он на мгновение замер, когда Макс к нему подошел. Он думал, что так не бывает. Не бывает так, чтобы глаза светились, а волосы спадали на плечи, издавая едва уловимый шорох. Не бывает так, чтобы тонкие запястья едва касались шеи, а подол белого платья гладил колени. Он думал, что не бывает таких, как она. Они были такими разными. Её серые глаза были полны боли и слёз, а в его глазах играл смех и радость.
- Это Юра. Мой друг, - сказал Макс.
- Меня зовут Рина. Приятно познакомиться, - она пожала его руку.
- Был рад тебя увидеть, но нам с Риной нужно о многом поболтать. Я тебе позвоню. Пересечемся, как-то.
Он безмолвно смотрел ей вслед. Неужели он её больше не увидит?
«Странный парень» - подумала она.
Вечер прошел ужасно скучно. Она терялась и путалась в его безликих разговорах. Девушки, деньги, машина, работа. И пусть он жил лучше, чем она, ей показалось, что от такой жизни хочется убежать больше, чем от её собственной. Они распрощались у её подъезда. Он выглядел таким уверенным и самодовольным. И почему мужчины думают, что им достаточно иметь машину, чтобы в себя влюбить? Эти пустые разговоры, эти надменные моменты. Неужели деньги стоят того, чтобы всю жизнь прожить вот так? Ни чувств, ни эмоций – одна пустота. И пусть он был идеальным: красивая внешность, перспективы, деньги, её было скучно до одурения. Её всегда тошнило от идеальных. Они замолкают лирически, говорят опьяняющим слащавым голосом, от их прикосновений по коже электричество. Только они всегда уходят неожиданно. Они наиграются в свои игры и оставляют пустоту в душе. И зацепиться в них не за что. Только образ. Идеальная картинка. Журнальная обложка. Манекен в модном бутике. За этих идеальных умереть не хочется.
Завтра её снова ждет работа. Весь вечер она убирала со столиков и носила выпивку. Она уже собиралась уходить, когда открылась дверь, и вошел парень, с которым она познакомилась в клубе, друг Макса. Она подошла к его столику.
- Здравствуйте. Вы меня помните?
Он был очень удивлен, увидеть её здесь.
- Да, конечно. Я не знал, что Вы здесь работаете.
- Ну, как видите, работаю. Вам, что-нибудь принести? Я уже собиралась уходить, но раз Вы заглянули, я задержусь ненадолго.
Он задумался, потом посмотрел в окно.
- Может, Вас проводить?
- Нет, не стоит. Я сама справлюсь, - она была немного удивлена таким предложением.
- Просто уже так поздно, а я Вас ещё и задерживаю. Нет, правда, я обязан Вас провести, - он подвелся и направился к двери.
Всю дорогу к её дому он шутил и улыбался. Не было ни минуты, чтобы она не смеялась. Она уже и забыла, что такое радость. Он был таким простым и искренним. Таким настоящим и живым. Он размышлял о жизни и людях, высмеивал их поступки. Ей было так легко и просто, будто внезапно она снова смогла дышать. Когда они подходили к её дому, внезапно пустился дождь.
- Может, Вы подниметесь ко мне?
- Это неудобно. Я не хочу Вам мешать.
- И Вы предпочтете промокнуть до нитки?
- Ладно. Но, если он затянется – я уйду. А ещё мы перейдем на ты.
- Хорошо. Договорились.
Она пригласила на кухню, предложила присесть, и он не мог поверить, что это происходит с ним. Меж её волос прятался рай. В её доме было тепло. Она приготовила вкуснейший чай. Её кудрявые локоны спадали на плечи, она смеялась, была особенной. Он хотел удержать это мгновение. Лишь бы она не растворилась среди осколков этого города, лишь бы не пропала среди одинаковых лиц и прохожих, лишь бы не была иллюзией, лишь бы была реальной. Люди – просто истории. Изумрудные мечты с оттенками реальности. Но не она. Она красивый отпечаток уродливого мира.
Дождь долго не прекращался.
- Я не могу остаться у тебя на ночь.
- Я могу дать тебе зонт.
- Я завтра верну его.
Он смотрел на небо, пока шел под проливным дождем. Зонт спасал слабо, но ему было плевать. Из-за туч почти не видно звезд. Она была подобием звезды. Небесной, далекой, недосягаемой. А он был слишком простой. Он пропивал свои дни. Он не знал, что привлекает звезд, за то он знал, что привлекает его в звездах.
Смотрят ли звезды на людей так, как мы смотрим на них? Думает ли она о нем так, как он думал о ней?
Когда она закрыла за ним дверь, она почувствовала внезапную пустоту в этих комнатах. Почему-то, рядом с ним было уютно, как дома.
После того вечера они часто проводили время вместе. Они обошли все парки, аллеи и бульвары. Говорили так, будто всегда друг друга знали. Они шатались по городу, в поисках истины и держались за руки, как бесконечные. Они, будто больше не могли друг без друга.
Макс то появлялся, то пропадал из её жизни. Иногда она уделяла ему пару часов свободного времени. Он появлялся в её жизни так внезапно, будто звонил ей только тогда, когда вспоминал о её существовании. А она ежедневно болела зелеными глазами того, кто никуда не уходил. Она знала его наизусть: черты лица, монологи. Она могла угадать эмоции.
В тот день она сидела на полу в его гостиной. Они смеялись и болтали. Зазвонил её телефон.
- Алло, это кто?
- Это Макс, соскучилась?
- Я уже о тебе и забыла.
- Дела, знаешь ли. Не хочешь встретиться?
- Я занята.
- Неужели? А это точно не из-за обиды?
- Нет. Можешь быть уверен.
- Пускай так, но я хотел с тобой поговорить.
- Я уже слышала всё о твоей работе и машинах. Что ещё ты хочешь обсудить?
- Кое-что важное для нас обоих. Пожалуйста. Давай встретимся.
- Ладно. Я перезвоню.
Она подвелась.
- Юра, мне нужно идти. Макс сильно хочет меня видеть. Говорит, что нам нужно обсудить, кое-что важное.
Она взяла сумку и направилась к выходу. Он сидел у дивана, обняв колени.
- Не ходи к нему, - полушепотом произнес он.
- Что? – она обернулась и застыла у дверного проёма.
- Не ходи к нему, прошу, - он подвелся и вцепился в неё взглядом. Казалось, будто он умолял. Ещё никогда она не видела таких проникновенных глаз. – Он не такой, каким кажется, правда. Он то появляется, то исчезает в твоей жизни, потому что у него есть дела поважнее. Он не понимает…
- Чего не понимает?
- Тебя, - он глубоко вздохнул и выглядел так, будто говорил, что-то запретное. То, чего нельзя говорить вслух. – Послушай, я знаю, я законченный алкоголик, а ты очень красивая. У меня – бар и пиво, у тебя – тонкие руки и касания. Иногда мне кажется, что я сойду с ума от твоей нежной, бледной кожи. У меня – смех и ругань, у тебя – слёзы и ежедневные депрессии. Я не умею любить, я знаю, здесь только ты умеешь. И пока ты исписывала тетради, я шатался с одинаковыми, легкодоступными женщинами. Но я схожу с ума от тебя. И меня невозможно любить, я ведь не верю в сказки. Просто не давай ему себя использовать. Ты слишком хрупкая, ты слишком нежная. Я тебя к нему не отпущу.
С её уст сорвался всхлип.
- Что? Почему ты плачешь? Я чересчур давил на тебя?
Она пыталась руками вытереть слёзы.
- Я не понимаю, почему ты говоришь, что тебя нельзя любить.
- Ну, я же не дурак. Таких, как я не любят. Таких, как я невозможно любить. И что ты могла разглядеть за руганью и алкоголем?
- Тебя. Я смотрю на тебя и вижу одну только красоту. Я смотрю в твои глаза и вижу жизнь. Я могу слушать тебя часами и быть, как дома. Ты пропитал каждую клетку моего воспаленного мозга. Я так долго тебя ждала. Казалось, что я тебе проспала. А ты говоришь, что я не могу тебя любить?
Всю её грудь залили слёзы. Он подумал, что это странное извращение. Странное, красивое извращение. Она подошла, прикоснулась к рукам, к лицу, обняла так, будто он мог исчезнуть. Она ограничила ему доступ к кислороду, и всё было похоже на стихийное бедствие. Ему не хватало воздуха. Он ловил его пальцами. Глотал по кусочкам, как рыба, выброшенная на берег. Её дыхание горячее, обжигало по рукам. И она стояла перед ним, как нерв, как шрам. Вся соткана из горя и горячих жемчугов. Он боялся обжечься, но так этого хотел. Он не мог понять, как такая хрупкая душа могла его пленить. Она будто из сердца высечена. Стоит, как разбитое зеркало, а из глаз стекает каплями горе. Она самая прекрасная сатана, безлико выцарапана на его губах.
- Я думал, что ты не существуешь. Твои пушистые локоны, искусанные до крови губы, блестящие слёзы в твоих глазах. Как я мог сказать, что люблю тебя? Я так боялся, что тебя потеряю.
Он целовал её губы так, будто пытался надышаться ею, сжимая её руки до бледных синяков, чтобы удержать около себя.
Бледная грудь, капли на свежих царапинах, белое белье, тонкие руки.
Телефон звонил, кричал, чтобы кто-то взял трубку, но сегодня было не до него.

5.
Утром он проснулся от приятного запаха, который исходил из кухни.
- Ты приготовила завтрак? – удивился он.
- Да, - она улыбнулась и предложила присесть.
- Ты говорила, что ты плохая хозяйка и ненавидишь женские обязанности.
- Дело ведь не в том, что это сложно. Просто, не для каждого мужчины хочется стараться. Не каждый мужчина этого заслуживает.
- Знаешь, раньше ко мне никто так не относился.
- Юр, я обещаю, я всегда буду тебя беречь, - она крепко обняла его за шею, а он прикоснулся к её рукам, чувствуя, что он нашел свой дом.
Он всё думал, почему она такая красивая? Почему у неё так блестят глаза и видят его насквозь? Видят такого маленького и беспомощного. Почему она раздевает его мысли догола, и он не знает куда бежать?
Он был груб и смешон, а она трогательна и нежна. И они подходили друг другу, как луна ночному небу. Казалось, будто все песни и книги мира были написаны о них. Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, он и она.
Они жили в своём карточном домике из любви и пурпурных снов. Пока весь мир сходил с ума, девушки продавались за деньги, а парни порочили тех, кто их любит, они гуляли по городу из пожелтевших и опавших листьев. Что для них мир, который утонул в своих амбициях? Что для них лживые люди, которые терзают друг друга?
Он дарил ей букеты ромашек, вместе с душою и сердцем, а она расплывалась в улыбке. Ей никогда не дарили цветов. Он сглаживал все острые шипы на её теле и лечил её душу. Она тянулась к нему, как к солнцу. Ей просто хотелось видеть любовь в его глазах и держать его за руку. Ей нравилось, как он всё упрощал, когда реальность цеплялась ледяными пальцами в шею.
Она смотрела в его зеленые глаза, и мир переставал быть пустым. Её мысли были сотканы из его голоса, а душа – из смеха.
И столько денег было потрачено на телефонные разговоры, чтобы уставшим голосом говорить о вечности: «Знаешь, сегодня я устала, как никогда и по тебе скучаю. Это вообще лечится?»
От любви в легких расцветали цветы и впивались своими шипами в душу. Пробивали насквозь дыхательные пути, и они задыхались. Задыхались от любви.
Их разговоры были интимнее самого поцелуя. Она взглядом ласкала душу. Любила каждый сантиметр кожи. Она знала его наизусть. Так, будто знала не первый век. И когда на город падала ночь, они держались за руки и шептали друг другу самые искренние слова.
- Знаешь, я тебя жутко ревную, - говорила она, пока лежала ан его обнаженном плече.
- Дурочка, к кому меня можно ревновать? – засмеялся он.
- Ко всем. Я ревную тебя к каждой женщине, которая тебя касалась, и которой касался ты. Я ревную к каждой женщине, к которой ты испытывал чувства. И не важно, была это любовь или похоть. Я ревную к каждой, кого касался твой взгляд и особенно к тем, кто тебе снился. Я хочу сломать пальцы всем, кто тебя касался. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня так, будто других не видел вовсе. Прости меня за то, что я такая эгоистка.
- Я с первой секунды смотрю на тебя так, будто других не видел. А тебе со мной надоест. Намучаешься, устанешь и уйдешь. Как другие.
Он уснул, а ей всё не спалось. Она подвелась, подошла к окну и посмотрела на звёзды. Когда этот город тонул в темноте, сиянье звёзд напоминало ей сиянье его глаз. В шуме грязных дорог и в мерцании огней этого города, она слышала его голос, она видела его лицо. Она мягко села на кровать, погладила его по волосам, зарывая пальцы в мягкие кудряшки, а по глазам текли слёзы от любви.
Он говорил, что она не захочет жить здесь, с ним. Она захочет выбраться из этого влажного города. Но её устроит даже снег по колено, если в этом городе будет он. Ведь важен только тот, кто с нами рядом.
Вечера они проводили всегда вместе. В уютных парках или на балконе, в его квартире. Пили вино, укутавшись в плед, и смотрели: он – на небо, она – на него.
Когда он смеялся, мир пропитывала доброта. Она смотрела в его глаза и считала реснички. Она подошла, обняла его со спины, взяла его за руку и положила голову на плечо.
- Ты любила, кого-то до меня?
- Да. Но ведь это было давно. Какое это имеет значение?
- Ты его сильно любила?
- Нет. Но тогда думала, что сильно.
- А он тебя?
- Он меня не любил. Он относился к моим чувствам, как к заразе, которую боялся подцепить.
- Он потерял всё самое лучшее, что дала ему жизнь.
- А я рада, что ни одна девушка не оценила тебя до меня.
- Я и сам теперь этому рад.
Первым белым снегом заканчивалась осень. И в первый зимний день, пока она скучала на работе, её позвонила редактор из издательства.
- Как твои дела?
- Довольно хорошо. А почему Вы интересуетесь?
- Я же должна знать, как твои результаты. Или то, о чем мы говорили, не отложилось в твоей голове? Как думаешь, для чего тебе было дано столько времени?
- Для чего?
- Для работы над собой.
- Так Вы хотели, чтобы я работала над собой?
- Конечно.
- Вы ведь раскритиковали меня.
- Девочка, в этом мире тебя никто не погладит по голове и не похвалит за то, что ты написала больше одного предложения. Тебя будут критиковать всегда. Причем, гораздо жестче, чем я. Ты должна брать себя в руки и идти к своей цели. А что делаешь ты? Жалеешь себя и вытираешь слёзы?
- Нет. Я восприняла Ваши слова, как должное. Куда интереснее, почему Вы со мной возитесь?
- Ты неправильно выражаешься. Я даю тебе шанс на развитие.
- Ладно. Пускай. Но, может, мне вообще больше не стоит писать?
- Снова эта неуверенность.
- Нет. Здесь другое. Может, в жизни есть более важные вещи, чем искусство?
- Какие, к примеру?
- Любовь.
- Любовь? – она невольно усмехнулась. – Девочка, глупая, любви не бывает. Не бывает никаких половинок, судеб, красной нити. Любовь… Ты где её видела? Или ты о ней читала? Поверь, она даже в книгах, едва ли настоящая. Авторы просто описывают идеальных людей, идеальные судьбы, которым нет места в реальном мире. Люди не умеют любить. Мужчины чёрствые и пустые, а женщины глупые и продажные. И вся земная любовь – просто игра на публику. Он уйдет. Сколько вы вместе? Месяц? Два? Начинай считать дни до его ухода.
- Я любовь чувствую. Поэтому знаю, что она есть. Мне не нужно не читать о ней, ни смотреть на неё. И он от меня не уйдет.
- Ладно, пусть. Но не прекращай писать. Поработай над стилем. Я свяжусь с тобой. Мне пора, - она бросила трубку.
Ей невольно стало её жаль. Если она так размышляет, значит никогда не любила, и её не любили. Или она любить не умеет. А, может, ей разбили сердце. Несчастные люди всегда жестокие. Наказывают окружающих за собственную боль.
Она не видела смысла злиться. Она прекрасно знала, что Юра никогда не уйдет. Юра всегда будет рядом. Как бы злые языки их не порочили. Только она не понимала, что его может отобрать нечто другое.
Она направилась к нему после работы. Дверь была приоткрыта и её это насторожило. Она вошла и позвала его:
- Юра, ты где?
Ответа не последовало. Она сняла пальто и повесила его на вешалку. Было темно, но она видела, что на полу блестели капли воды. Дверь в ванну была нараспашку. Из ванной доносился шум. Оттуда светил свет и освещал пол. Только, подойдя ближе, она поняла, что  на полу была кровь, а не вода. Рассудок помутился, а ужас сковал всё тело. Вверх по рукам – озноб и дрожь. Ноги подкашивались. Не в силах сделать шаг, она застыла. Она осторожно направилась к двери, будто боялась, не хотела увидеть худшее.

6.
Кровавыми руками он держался за умывальник. Кровь была на его одежде, на полу, на раковине. Он смотрел на неё полупустыми глазами. Уставший и измученный, он шептал: «Прости меня».
Её губы задрожали в истерике. Она бросилась к нему, упала на колени. Он пытался сказать, что-то о том, что она испачкается, но ей было плевать. Она схватила его за руку, за лицо, обняла. Она, будто обезумевшая, повторяла его имя. Потом сорвалась, побежала к телефону и окровавленными, дрожащими руками пыталась попадать по экрану, но ничего не получалось. Телефон выскользнул из рук, упал на пол, она упала на колени и громко зарыдала. От бессилия, от того, что не знала, что с ним произошло, от того, что не уберегла. Она взяла себя в руки, потому что была ему нужна, вызвала скорую и вернулась к нему.
- Юра, ты можешь говорить?
Он кивнул.
- Что произошло?
- Я не знаю. Не понимаю. У меня сильно заболел живот. Я ушел с работы пораньше. Ближе к дому я уже плохо ориентировался в пространстве и голова кружилась. На пороге я начал рвать кровью. Я прикрыл рот рукой и добежал до ванны. Со мной всё будет хорошо, - он не был уверен в этом, но он не хотел её пугать. Она была ещё бледнее, чем обычно. На ней, будто и лица не было. – Ты вся испачкалась.
- Это пустяк, Юра. Это ничего. Я всё вымою. Я всё сделаю, - она закрыла лицо руками, не в силах, что-либо говорить. – Прости, прости. Я возьму себя в руки. Сейчас, через две минуты.
Он потянулся пальцами к её рукам.
- Тебе страшно?
- Я буду в порядке. Всё будет хорошо. Тебе ещё больно? Хочешь лечь?
Он лег к ней на колени. Она держала его за руку и гладила по волосам.
Пока они ждали скорую, он потерял сознание. По её спине побежал холодный пот, когда она не услышала от него ответ, на её вопрос. Она звала его, дергала за плечи, но он не приходил в себя.
Через открытую форточку на кухне, она отчетливо услышала звук сирены скорой помощи. На душе стало намного легче. Очень скоро они поехали в больницу и его забрали в реанимацию.
Она ждала, чего-то в коридоре. В пустом, одиноком коридоре с белыми, больными стенами. Этот больничный запах лекарств заполнил легкие целиком. Стеклянными глазами она смотрела в пол. Она увидела черные туфли и подняла взгляд.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, доктор. Как он? – заикаясь спросила она.
- Мы делаем всё возможное, но на всё нужны деньги, Вы понимаете? К тому же, ему нужны, кое-какие вещи. Вам лучше съездить домой, чем сидеть тут и ждать результатов.
- Я не могу его оставить.
- Вы ни чем здесь не поможете.
Была тёмная ночь. Она возвращалась домой, не ведая, что с ним. Полураздетая, не понимала куда и зачем идет. Мир рухнул. На одежде – пятна крови, на лице – черная краска от туши. Что произошло? Куда идти? Кого просить о помощи?
Она пришла в его дом, чтобы собрать все нужные вещи. Случайно она увидела своё отражение в зеркале его комнаты.
- Нет, так ходить нельзя, - сказала она вслух, посмотрела в сторону ванной и принялась за уборку.
Ещё вчера здесь всё было пропитано теплом, а теперь лишь холодные воспоминания давили в виски. В этом коридоре они бегали наперегонки на кухню. Он всегда её ловил, брал на руки и нес, как принцессу. Они готовили на кухне, делали чай. В этой комнате они смотрели фильмы и целовались, а в другой засыпали по ночам. Сейчас она стоит на коленях и вытирает его кровь в ванной. В мирной ванной, где они принимали душ вместе, а теперь здесь всё испачкано страхом, болезнью, её безутешными стонами. Она старалась всё убрать, стереть, но жизнь не сотрешь с белого кафеля.
- Права была мама, когда говорила, что я плохая хозяйка, - сказала она, когда опустились руки. Она засмеялась. Истерически, неестественно, громко. Она сама испугалась этого смеха, и он перешел в рыдания. В жуткие, нечеловеческие рыдания, от которых не было ни помощи, ни спачения. Уставшая, она лежала на полу, и, не в силах рыдать, шептала: «Пусть с ним всё будет хорошо. Я отдам и душу, и сердце, но пусть с ним всё будет хорошо.»
Закончив с уборкой, она приняла душ. Хотела уже уходить, но вспомнила о деньгах. Где их взять? Она начала рыться во всех ящиках и нашла, какие-то сбережения. В надежде, что ей этого хватит, она направилась в больницу. Было 3 часа ночи.
Она уснула на стуле в больничном коридоре. Её заставляли уйти домой, но она знала, что сойдет там с ума. Её разбудила медсестра и сообщила о том, что юра пришел в себя и его перевели в обычную палату. Она тут же побежала к нему.
- Ты как?
- Я хорошо, - он улыбнулся привычной, теплой улыбкой.
- Тебе врач, что-то говорил?
- Да. Сказал, что нужны дополнительные анализы, чтобы определить диагноз. А ты разве не говорила с ним?
- Я только проснулась, прости. Я его потом найду.
- Ты что, спала в больнице?
- Да. Не знаю, как смогла уснуть.
- Ты не должна была…
- Юра, - она перебила его, - ты лежал в реанимации. Я должна была. Я буду не спать ночами, сидеть в больнице, ждать результатов.
- Тебе нужно отдохнуть.
- Я без тебя не смогу уснуть.
Вечером, когда она вернулась с работы, результаты анализов уже были готовы. Она сидела в кабинете у врача и кусала свои губы, боясь услышать правду.
- Я не могу Вас обрадовать.
- Неужели всё так плохо? Просто скажите, что он будет жить.
- Максимум 5 лет, если сделать операцию.
- Вы же это несерьёзно?
- Девушка, Вы думаете, что я буду шутить? У меня не та профессия.
- Что у него за диагноз?
- Онкология. Рак поджелудочной железы. С таким не живут долго. К тому же, он очень поздно обратился в больницу. У него и раньше были боли, но он не обращал на это внимание. Вы деньги сможете найти?
- Я не знаю…
- А его родители не могут помочь?
- Отец ушел от него, а мать умерла. Вы с ним ещё не говорили?
-Нет.
- Хорошо. Я с ним сама поговорю.
Она тихо открыла дверь в его палату, где он мирно спал. Она любовалась его спокойным лицом, а сердце сгорало от агонии. Она не могла вообразить, что его не будет, а теперь ей нужно произнести это вслух. Нужно рассказать ему.
- Ты давно здесь?
Она совсем не заметила, когда она проснулся.
- Нет, я только пришла.
- Что, всё так плохо?
- Ты о чем?
- О себе. На тебе лица нет, значит у меня всё плохо.
Из её глаз полились горячие слёзы, она схватила его за руку и заикаясь говорила о том, что всё будет хорошо.
- Может, и не нужно меня спасать?
- Юра, что ты говоришь? Зачем? А как же я?
- Ты считаешь, что я о тебе не думаю? Я уже давно наплевал на эту жизнь, но увидев тебя, я снова захотел дышать, - она заметила скупые слёзы на его щеках. Она впервые видела, как он плачет. – Знаешь, в фильмах всегда показывают, как страдают те, у кого умирают любимые, но никогда не показывают, как это больно умирать, если тебе есть ради чего жить.
- Юра, ты ещё не умираешь.
- Правда? А сколько я проживу, если буду правильно питаться?
- Лет 5.
- Что и требовалось доказать, - засмеялся он. –И сколько нужно денег, чтобы продлить мою жизнь на жалких 5 лет?
- Много, - обреченно ответила она. – Но я, что-нибудь придумаю. Я обещаю.
- Зачем тебе это? Смотри, что ты сейчас сделаешь: ты встанешь, выйдешь отсюда и забудешь этого алкаша.
- Я бы тебя ударил, если бы ты не был болен. Я действительно встану и выйду, но вернусь, когда найду деньги.
Она подошла к двери, обернулась и сказала:
- Я люблю тебя.
- Боишься, что это были наши последние слова друг другу?
- Юра, прошу тебя, не делай мне больно.
- Я тоже люблю тебя.
Дома она судорожно перебила телефонную книгу. К кому она могла обратиться с такой просьбой? Её осенила идея. Ей мог помочь Макс. Он ведь друг Юры, так что, он точно согласится. Она решила ему позвонить.
- Привет, Макс. Это Рина.
- Я узнал тебя.
- У меня к тебе просьба.
- Просьба? Ты так и не связалась со мной с того дня.
- Юре нужна твоя помощь.
- Юре? Вы что, общаетесь?
- Мы встречаемся. Ему нужны деньги на операцию.
- Встречаетесь? И как давно?
- С того дня, как ты в последний раз позвонил.
-Интересно. И ты думаешь, я просто дам тебе эти деньги?
- Прости, мне больше не к кому обратиться. Мы вернем тебе деньги.
- Значит, иди в банк.
- В банке не дадут такую сумму, тем более мне.
- Это не моя проблема.
- Но он ведь твой друг.
- У меня много друзей. Хотя, знаешь, есть отличная идея. Переспи со мной. Это, конечно, дорого, для шлюхи, но я пойду на сделку.
- Хорошо.
- Что, так просто согласилась? А как твой драгоценный Юра к этому отнесется?
- Если ты такая мразь и это твоё условие, то я согласна. Для меня важнее спасти его.
- Хорошо. Значит, завтра вечером я приду за тобой и, пожалуйста, приведи себя в порядок. Такая дорогая игрушка должна быть в лучшем виде.
Этим вечером она вернулась в больницу. Она чувствовала себя мерзко и не хотела ему говорить, на что она согласилась.
- Я принесла тебе фрукты.
- Вряд ли они мне помогут. Ты хочешь сказать, что успела найти деньги?
- Нет, но у меня всё под контролем.
- Я не хочу, чтобы ты себя изводила.
- А я хочу себя изводить.
- Во имя чего?
- Тебя.
- Я не принес в твою жизнь ничего хорошего.
- Ты говоришь это специально? Я благодарна тебе. С тобой я впервые ощутила счастье. Спасибо тебе за то, что я шептала твоё имя, когда не было ни на что сил. За то, что ты заставлял улыбаться, и я была счастлива видеть твою улыбку. Ты можешь не осознавать, что, будучи собой, ты подарил, кому-то радость, вкус к жизни. Но, пожалуйста, не отрицай то, что ты сделал мою жизнь лучше. Неужели ты забыл всё, что я говорила и шептала? Забыл мои прикосновения и обещания? Я тебе не лгала и я это докажу.
- Прости меня. Я просто не хочу тебя оставлять.
Они проговорили всю ночь до утра и она уснула около его кровати. Под утро ему стало хуже. Он разбудил её и попросил, кого-нибудь позвать. Было 7 часов утра и она бегала по больнице в поисках медсестры.
Потом пришел врач, и она наматывала круги, пока они копошились в его палате.
- Ему срочно нужна операция. Вы решили вопрос с деньгами?
- Да. Завтра я принесу нужную сумму.
- Хорошо. Мы приготовим операционную.
Все разбежались и она вошла к нему в палату.
-Скоро всё закончится.
- Ты уверена?
- Да, скоро всё закончится.
Она поцеловала его в лоб, прикоснулась к волосам, посмотрела в его зеленые глаза и легла к нему на плечо.
- Я люблю тебя.
Он ничего не ответил. Смерть наступила в 8 утра.

7.
Она выкрикивала его имя, но он не отзывался.
На крики прибежала медсестра.
- Пожалуйста, скажите, что он потерял сознание. Просто потерял сознание, - слёзно умоляла она.
- Я сожалею, но… - она опустила глаза в пол.
- Нет, это неправда. Юра.
- Успокойтесь, пожалуйста.
- Нет. Отойдите. Вы мне лжете. Просто лжете.
- Девушка, покиньте палату, - она пыталась вывести её, но Рина, будто сошла с ума.
- Нет, не трогайте меня, - она оттолкнула медсестру к стене.
Она вышла, а Рина побежала к Юре. Она пыталась быть сильной из последних сил. Ноги подкашивались, и она желала почувствовать тепло, но в его продрогшем теле больше не было теплоты. Она целовала его запястья, но на губах отпечаталась лишь смерть.
Она цеплялась за него, как могла. Она цеплялась за его образ, за звуки его голоса и за зеленые глаза. Она держалась за буквы в его имени, за его смех и улыбку. Он ускользал сквозь пальцы. Высыпался, как песок. В истерических рыданиях, в нервных конвульсиях, она пыталась оставить себе, хотя бы одно воспоминание. Лишь бы знать, что он есть. Лишь бы знать, что он на одной с ней планете. Интересно, возвращаются ли на Землю, убитые Богом?
Вошли санитары и врач. Они схватили её за руки, а врач ей, что-то вколол. А она в припадке умоляла не отбирать его у неё. Он хватал её за плечи, целовал ключицы, и она забывала про осень. Она в его глазах зеленых видела весну. Она спала на его простынях, и ей снился апрель. И куда теперь всё подевалось? Будто весь мир отобрал мечту. И, если люди бывают, одиноки, то только тогда, когда теряют тех, кого нельзя заменить. Доктора в халатах колют наркотик, чтобы он не снился, а ученые так  и не изобрели лекарств, которые возвращают к жизни. Они могут её лечить. Эти безликие копии, которые не понимают, как без человека умирает человек.
Она очнулась в пустой палате. Солнце ярко светило, и она подошла к окну. Люди на улице выглядели несправедливо счастливыми. Она забилась в угол. Душу сковывала невыносимая ломка, и хотелось, то ли биться в истерике, то ли вырвать сердце.
- Теперь ты можешь создать совершенство.
Она посмотрела на дверь и увидела редактора из издательства.
- Вы за мной следите?
- Нет. Я позвонила тебе, а ответил врач. Я решила прийти. Вдруг нужна помощь. Он рассказал мне, что произошло.
- От Вас мне ничего не нужно.
Она обхватила колени. Выкручивая запястья, она рыдала навзрыд.
- Ты не потеряла ребенка и не потеряла мать. У тебя всё прекрасно со здоровьем. Прекрати рыдать и подбери свои слёзы. У тебя не случилось ничего плохого.
Но она продолжала рыдать. Она чувствовала себя так, будто потеряла ребенка или мать. Будто у неё не хватает конечностей. Будто она продала своё сердце. Она чувствовала себя так, будто умирала без зеленых глаз.
- А с другой стороны, если бы он выжил, вы бы надоели друг другу. Быт убивает любовь. Через год или два, ты бы сама выставила его из своей жизни.
- Вы ничего не понимаете. Вы пустая В Вас нет любви. Уйдите.
- За то теперь ты напишешь, что-то великолепное.
- Уйдите, - закричала она и бросила в неё вазу, которая стояла на тумбочке рядом с ней.
На улице был уже вечер, когда она возвращалась в свой серый дом. Она боялась тех стен и тишины. Она боялась, что будет звать его во снах, потому что он часто ей снился. Она боялась, что будет узнавать его в лицах прохожих. Она боялась, что будет срываться и бежать на звуки его голоса, но окажется, что это был вовсе не он.
- Ты не понимаешь, что значит выглядеть хорошо, верно? – Макс уже ожидал её около дома.
- Сделка отменяется, Макс.
- Почему? – он схватил её за руку, когда она проходила мимо него. – Ты больше не желаешь спасти своего Юру?
- А некого больше спасать, - она толкнула его в плечо, чтобы он отпустил её руку. – Некого, понимаешь? Ничего ты не понимаешь! Тебе известен лишь язык брендов, как и всем, подобным тебе. Вы марионетки мегаполисов. Покупаете любовь, мечты и жизни. Ты хоть понимаешь то отчаяние, когда из последних сил стараешься спасти человека, делаешь всё возможное и кажется, что вот вот, и всё получится, но ты разбиваешься о реальность? Ты знаешь, что такое отчаяние? Ты никогда не поймешь, каково это, смотреть в любимые глаза и говорить, что скоро всё закончится и всё правда заканчивается. Для него. А для нас – нет. Пожалуйста, делай, что хочешь: ешь, молись, люби, кричи, пой, танцуй, гуляй в барах, езжай в Европу, смотри на закат. Да только, что из этого имеет значение? Без него весь город не имеет значения. Эти улицы, люди, холодный воздух. Всё такое же, как и в других городах, в которых его нет. А что ты? Сядешь в машину? Уедешь к шлюхам и продажным друзьям? Для чего ты живешь? И почему ты заслуживаешь это? Уходи. Убивай свои годы, как и все жалкие люди на этой планете.
Она закрылась в квартире, будто спряталась от внешнего мира, но от мыслей не закрыться. Не закрыться от страха, темноты и одиночества. В реальность, будто пробрались страшные сны.
За окном светало. Ей его не хватало, и она не знала, как его придумать, или сочинить. Она не могла поверить в то, что его нет. Казалось, что он вот вот войдет или позвонит. А, может, она проснется от дурацкого сна, когда прозвенит будильник?
Она решила пойти сделать кофе. У них уже ничего не осталось. Он влюблен, только самую малость, а она по уши и до рассвета. Она будет рисовать черты его лица на обоях. Она вырежет на руках его имя. Она целовала его фотографии, гладила пальцами воспоминания, задавала вопросы в никуда. «Где ты?»
Прошли все новогодние праздники, а для неё время, будто застыло. Она не выходила из квартиры, не смотрела в глаза людям, ненавидела чужие голоса. Она слышала его в каждой грустной песне, и видела в каждой счастливой паре. А что было бы если? Если бы её город не был морем, а его – сушей. Если бы они были началом совсем другой истории. Если бы она могла так просто дотянуться до него. Что было бы?
И она изводила себя ежедневными вопросами, панически боясь ночи и дня. Никто больше её не обнимал м не грел по ночам. Никто больше не рассказывал ей сказки о жизни. Никто не вытирал её слёзы и не говорил, что будет любить вечно. Никто не зажигал улыбку на её устах. Ей не к кому было прикоснуться. Зияющая пустот и холод. Она искала дорогу в его дом, но не желала туда идти.
В последние зимние месяцы, она была сама не своя. Чудовищно мало спала и засыпала на полу с фотографиями. Иногда говорила во сне, но не знала об этом. Она не помнила свои сны, но, когда он ей снился, она просыпалась и чувствовала тепло в душе и часами вспоминала сюжет ночного фильма, пока перед глазами не пробегали детали. Она включала песни на весь дом так, что  соседи били по батареям и стенам. Ей было всё равно. Когда она громко рыдала по вечерам – они так же стучали по трубам, но ничего не делали. А она закрывала шторы, выключала повсюду свет и представляла, что они танцуют вместе. Представляла, что он рядом. Представляла, что он прикасается к её талии и снова шепчет, что его нельзя любить, а она продолжала любить.
А когда танцевать надоедало, она начинала говорить с ним. Ей просто хотелось говорить с ним. Просто знать, чем он живет. Просто болтать,  о чем-то отвлеченном. О жизни или смерти. О людях и событиях. Хотелось обмениваться мыслями и чувствами. Так она коротала дни. Она жутко исхудала, почти ничего не ела. Она ушла с работы и денег ей не хватало.
Когда она ловила себя на мысли, что забывает фрагменты, детали – она начинала писать. Часами, днями она описывала, о чем они говорили, когда он был жив. Она хотела перечитывать это всю жизнь, чтобы никогда не забыть. Она описывала ночи и дни, осень и зиму, шепот и крик. Лишь бы никогда не забыть.
Весна пришла рано. Даже зыбкий февраль больше напоминал ноябрь. По весне её начали преследовать приступы нежности, бесконечной грустной депрессии. Отголоски прогнивших чувств. По городу начала шататься сумасшедшая, с пустыми глазами, и пугать детей и прохожих.
Она любила парки и аллеи. Она ходила по бордюру и напевала песни. Их любимые песни. Она надеялась, что весенним дождем смоет её боль.
Когда её выгнали из квартиры за неуплату, она переехала в его дом. Только у неё остались ключи. Она вошла внутрь. Всё так же, как она оставила. Так же, как тогда, когда он здесь жил.
«Интересно, - подумала она, - как это, жить в доме, в котором, когда-то жил тот, кого ты любил, но его больше нет?»
И всё было на своих местах. Все книги на полках, подушки на диване. Все чашки и тарелки в серванте, а на окнах висят красивые занавески. Идеальный порядок и чистота, только пыль укрывала мебель. И только тишина убивала.
Она сорвала шторы с окна, выкинула все книги с полок. Она начала бить посуду и изрезала все руки. Алая кровь капала на разбитую, белую порцеляну. Хотелось разбить всё, что отдавало идеальностью в этом доме, чтобы забыть, что человека больше нет.
Он называл её мечтательницей, которую сгубила реальность, а себя реалистом и комиком, который над реальностью смеется. И он просил её об одном: «Никогда не переставай мечтать», и она соглашалась. А сейчас она лежала совершенно одна, в квартире из воспоминаний и шептала: «Прости, что солгала, но я больше не буду мечтать.»
В этот день она поняла, что больше не хочет так жить. Какой смысл? Какая разница? Она могла с мясом выдрать сердце, сжать его и пусть сквозь пальцы сочится кровь.

8.
Она убрала, достала свои записи и пошла на кухню. Было уже поздно, она включила свет. Она смотрела на пустое место напротив. За окном шел дождь, как и в тот день, когда они сидели на её кухне и пили чай. Она помнила свои чувства в тот день. Она завидовала всем, кто его знал. Он излучал радость, счастье, тепло и постоянно смеялся. Она подумала, что всем, кто его знает и всем, кто его видит – ужасно повезло. Он был похож на солнце, которого так не хватало в её жизни. Тогда она не думала, что хочет быть с ним вместе. Тогда она думала, что все, кто его знает – счастливы. И она хотела продлить мгновение, хотела, чтобы дождь шел вечно, а утро не прогоняло ночь. Она впервые чувствовала, что была там, где должна быть.
Она его полюбила за его чуткость, за его робость и смелость, за его боль и за то, что он смеялся миру в лицо. Она хотела его хранить и беречь, с того момента, как увидела в его глазах раны. Такие же она видела в своих. Но она же его и сгубила. Она не смогла спасти.
С пустыми глазами, полными слёз, она перелистывала тетради. Она подумала, что из этого получилась бы красивая история. И тогда она поняла, что может свести текст, добавить деталей и создать то, что от неё так хотели. Она не могла уснуть, пока не закончит главу. Писала взахлеб, будто жила в строчках. К апрелю, она подготовила полноценную книгу и была готова показать её в издательствах, но она уже знала, куда пойдет.
Секретарь не хотела пропускать её в кабинет к редактору. «Только по записи» - услышала она в ответ.
- Но она будет рада меня видеть. Будьте уверены.
Вопреки упрекам, она постучала в дверь.
- Простите, я ей говорила, что к Вас нельзя, - вопила секретарша.
- Выйди, - грубо ответила редактор и за секретарем закрылась дверь. – Пришла в меня ещё, чем-то запустить?
- Нет. Я принесла Вам то, что Вы от меня хотели.
Она выглядела заинтересованной.
- И ты уверена, что получилось лучше? – с улыбкой спросила она.
- Это Вы мне скажете.
Она положила на стол рукопись.
- И о чем книга?
- О любви.
- Кто главные персонажи?
- Никто. Нет имен или профессий. Только он и она. Имена всё портят.
- И что ты хотела этим донести до людей? – она показала пальцем на папку.
- Что такое любовь. Вы были правы. Люди не умеют любить. Они слепы. Связывают свою жизнь друг с другом из интереса, а потом бояться потерять из-за привычки. Люди отравляют друг другу жизнь. Они всё разрушают, всё деформируют, а потом уходят строить новую жизнь. Они прощают то, что любящие не могут сотворить, с улыбкой на устах, и терпят боль, во имя лжи. Они унижают друг друга, они убивают друг друга, а потом берутся за руки и верят в любовь. Они не понимают, что любовь – это уважение, понимание, доверие, вера.
- А ты понимаешь?
- Да. Он носил меня на руках, гладил по волосам и никогда не лгал. Казалось, что он бы и сердце выложил мне на тарелочке. Выворачивал душу наизнанку. Он был, как открытая книга, которую я так любила читать. Мы заслуживали эту жизнь, как заслуживали друг друга. Это несправедливо. Пустые пары, с похотью и фальшью, душат друг друга каждый день, а мы дышали друг другом, но нам перекрыли воздух. Пусть эти скверные люди поймут, что они никогда не почувствуют. Потому что не могут.
- Ты не знаешь, что было бы с вами через год.
- За то я помню, что с нами было через день. Люди порочат друг друга. Мужчины используют девушек. Играют, как игрушками, выбирают, как товар, а потом орут, о том, что они глупы. А вот девушки влюбляются по настоящему, но только в статус и размер кошелька. Эти люди забыли про души. Эти люди продали любовь и кричат, что её не бывает. Но она существует, только не у вас.
- Не у вас?
- Вы тоже похожи на этих людей. Вы одна из них.
- А ты?
- А я – нет. С того дня, как его увидела, я научилась чувствовать. Я надеюсь, что и вы научитесь. Только прочтите.
И она прочла. Прочла, не отрываясь, и утонула в строках. И заливалась слезами, читая о самых нежных чувствах, которые далеки от людей. Которые, казалось, можно только придумать. Но их испытали реальные люди. Он и она.
Она пустила книгу в тираж и её сметали с полок. Очень скоро она стала бестселлером. Имя автора было у всех на устах, но никто не знал, как она выглядит.
- Я звоню тебе, чтобы пригласить на передачу.
- Вы не мой менеджер, почему к Вас обращаются?
- Они не знали, к кому обращаться и позвонили в издательство.
- Ладно. Но я не хочу торговать лицом.
- Ты всем интересна.
- А причем здесь я? Я дала им главное. Пусть читают.
- Так устроен современный мир. Будь готова к вечеру.
Она не хотела, куда-то идти и возвращаться в нормальную жизнь среди людей так, будто его никогда не было. Но это было необходимо. Она собрала себя по частям и взяла в руки. Единственное, что у неё хорошо получалось – это притворяться нормальной.
Вечер. Студия. Журналисты. Фанаты.
Она стоит в красивом платье в пол. Ей задают неуместные и раздражающие вопросы.
- Скажите, почему Вы так долго оставались в тени?
- Я не гонюсь за популярностью. Я вложила своё сердце и душу в свою работу, и дала её миру. Я желала дотрагиваться к душам, без рук. Это всё, чего я хотела.
- Но как же ваши фаны?
- Я не понимаю культ фанатизма в современном мире. Мне кажется, что одни люди воздыхают по другим людям, потому что сами ни на что не способны. Они восхваляют людей, более разумных, потому что сами глупы. Они питаются чужими субъективными мыслями, а потом ими живут. Люди разучились анализировать и жить своим рассудком.
- Значит, Вам не нужны фанаты?
- Мне нужно, чтобы они поняли то, о чем я написала.
- Можно ли сказать, что Вы не уважаете людей?
- Провокационный вопрос. Может, и можно. Мне вас жаль. И себя жаль. Мы все несчастны. На кого не глянь – у всех судьба печальная. И даже плохие люди становятся таковыми, не просто так. Мы сами создаем своих монстров, когда унижаем друг друга, смеемся над чужой болью или мечтами, когда убиваем чужую душу жестокими словами и поступками. И даже, когда вы счастливы, ваше прошлое тычет вам нож в спину. Можно ли быть счастливыми на осколках прошлого? Мы все люди с мятой душой. Мы играем в любовь аккуратно, чтобы в минуты разврата не покончить с собой. Мы молимся Богу, встаем на колени и просим то, что шепчет нам на ухо дьявол. Со слезами в глазах и болью в груди, мы каждый раз признаемся в любви и каждый раз разным людям.
После того, как она подписала все книги, к ней подошла редактор.
- Ты молодец. Они тебя полюбили ещё больше.
- Иногда кажется, что можно сделать любую глупость, а публика будет аплодировать. Неужели они настолько глупы?
- Нам это на руку. Ты станешь принцессой литературы.
- Жаль, что мне этот титул ни к чему.
- Но посмотри, чего ты добилась. Я же говорила, что за искусство нужно платить высокую цену.
- Я никогда не хотела платить. И Вы это знаете. В искусство приходят от печали, а счастливым людям его лучше сторониться.
По дороге домой она зашла в аптеку, чтобы купить снотворное. Она пришла домой и чувствовала себя чужим человеком. Будто они видели в ней то, что хотели, а она настоящая осталась в его руках и они никогда это не поймут.
Она высыпала в кучу все таблетки. Лекарство от любви. Перекинула стакан с водой, присела у дивана. Она хотела быть там, где был он. Она умерла там, где её жизнь началась.