Ведьмина отметка Глава 8

Вюрцбург, наше время

За мной следят, я в этом уверена. Почему-то особенно это стало видно после «воскрешения» банкира, вспомнились слова отца об инквизиции. Теперь это не казалось таким уж и бредом. Сегодня выписывают отца из больницы, очень не хотелось бы его волновать, остается надеяться, что он ничего не заметит. Два дня назад ходили с Паулем в театр, мне очень понравилось, а сразу после спектакля он признался мне в любви. Приятно, конечно, но я признаюсь, как-то растерялась. Мне он очень нравится и, возможно, у нас что-то может получиться, но как только я начинаю думать о Пауле, перед глазами сразу же возникает Алексей. Нужно попытаться выкинуть его из головы и начать жить заново.
К дому подъехала больничная машина, и я поспешила выскочить на улицу. Со мной вышла счастливая Марта, она волновалась больше меня, ведь в больницу её не пускали. Наконец, двери машины открылись, и санитары выкатили коляску на улицу. Отец был все такой же бледный, особенно это стало заметно при дневном свете, на его лице была привычная маска. Сейчас опасность заражения какой-либо инфекцией стала более реальной. Марта, посмотрев на отца, всхлипнула и покачала головой. Он же радостно помахал нам рукой.
- Какое счастье оказаться дома, - на глазах отца блеснули слезы. – Правда, без посещений больницы мне все равно не обойтись.
- Главное, что ты дома, - я обняла отца и поцеловала его в теплую, шершавую щеку.
- Я хочу в свой кабинет, - заявил он нам с ходу.
- Пап, но тебе нужно, как можно больше отдыхать, а о работе на полгода вообще можешь забыть.
- Я не работать, - заупрямился отец, - мне нужно тебе кое-что показать.
Мы с Мартой помогли ему подняться на второй этаж.
- Пойдем со мной, - махнул он мне рукой.
В кабинете он сразу же направился к стеллажу, за которым была расположена потайная дверь.
- Помоги мне отодвинуть, - сказал мне отец и схватился за стеллаж.
- Да ты что? – возмущенно закричала я. – Тебе нельзя поднимать ничего тяжелого, отойди, я справлюсь сама.
Я отодвинула стеллаж и повернулась к отцу. Он открыл дверь, зажег свет и сказал мне:
- Здесь я собрал вещи твоей матери, - с гордостью сказал он мне.
Я прошлась по комнате, притрагиваясь руками к маминым вещам, потом остановилась у портрета неизвестной девушки.
- Кто это?
- О, этот портрет я нашел в крепости Мариенберг, мне сказали, что это твоя прародительница, тоже Анна. Портрет висел в одной из комнаты, мне сказали, что его повесил на стену лично князь-епископ фон Эренберг.  Девушка жила в семнадцатом веке здесь в Вюрцбурге и её даже обвиняли в колдовстве.
- Её казнили?
- Точно уже трудно сказать, но по моим сведениям в тот день, когда её пришли арестовывать, нашли только пустой дом. Она вместе с родителями покинула Вюрцбург и уехала в неизвестном направление. А вот дальнейшая её судьба неизвестна, хотя, судя по тем записям, которые я нашел, высказывалось предположение, что она отправилась в Англию. Правда, красивая?
- Очень красивая, - честно ответила я.
- Ты на неё похожа, - с любовью глядя мне в глаза, сказал отец.
- Я по сравнению с ней дурнушка, – вздохнув, сказала я и посмотрела на себя в зеркало.
Небольшое сходство действительно было, но не более.
- А какой огромный кот сидит у неё на руках, - с восхищением произнесла я.
- Я уже заметил твою страсть к большим котам, - рассмеялся отец. – Когда я увидел твоего кота, то сначала подумал, что к нам в дом забралась настоящая рысь. Жаль, что я пока не могу его погладить, может появиться аллергия на шерсть. Ужас! Есть нельзя, пить нельзя, общаться только в довольно узком кругу, но все-таки это лучше, чем проводить дни в больницы.
Мы спустились вниз, Марта специально для отца приготовила овощи на пару и отварную говядину.
- Я же говорю, что ничего нормального есть нельзя, - проворчал отец, ковыряя вилкой овощи.
- Потерпи, скоро будет можно уже все кушать, - успокоила я его.
- А что за машина стоит у нас в гараже?
- Это моя, - призналась я
- Но откуда у тебя такая дорогая машина? – удивился отец.
- Банкир подарил за то, что я помогла ему сохранить его деньги, - я сказала отцу чистую правду, но не стала вдаваться в подробности.
- Да он же известный скряга!
- Пап, я пыталась отказаться от этой машины, но он обиделся на меня, пришлось взять. Но ездить на ней боюсь, больно уж она дорогая.
Поднявшись в свою комнату, я привычно выглянула в окно. Внизу опять стоял какой-то тип, одетый во все черное. Они до того обнаглели, что не скрываются, когда я выглядываю в окно, это пугает. На улицу я выхожу теперь только в сопровождении Пауля, дергаюсь от любого шума и скоро превращусь в настоящую неврастеничку.
Вечером позвонил Пауль и пригласил меня сходить в местный ресторанчик. Я надела свое лучшее вечернее платье и спустилась вниз.
 - Какая ты красивая! – восторженно воскликнул Пауль.
- Спасибо, - кровь прилила к моим щекам.
Мы спустились к машине Пауль, он галантно подал мне руку и… все, темнота.
Когда я открыла глаза, вокруг было совершенно темно. Во рту пересохло и не хватало воздуха. Я пошевелилась и попыталась поднести руку к лицу, но они были крепко связаны.
- Помогите, - слабо крикнула я, но мне никто не ответил.
Не знаю, сколько прошло времени, глаза привыкли к темноте, и стало понятно, что я заперта в какой-то комнате, где не было ни окон, ни света. Все тело онемело, очень хотелось пить. Несмотря на страх, мне уже хотелось, чтобы хоть кто-нибудь вошел в комнату. Время шло, мне казалось, что я лежу здесь уже сутки. И вот, когда я задремала, в замочной скважине раздался скрежет ключа. Дверь распахнулась, и я зажмурила глаза, настолько ярок мне показался свет обычной лампочки.
- Выводи её, - прогремел у меня над ухом грубый голос.
Меня схватили за связанные руки и потащили к выходу. Так как я все еще была в вечернем платье, длинный подол мешался мне под ногами, и я пару раз чуть не упала. Меня привели в большую комнату, сразу бросился в глаза самый настоящий трон, стоящий посреди комнаты. На нем восседал одетый в черную мантию человек. Все это напоминало мне какой-то спектакль но, уж больно суровы были взгляды присутствующих. Помимо того, что сидел на троне, в комнате присутствовали еще три человека. Меня подвели к трону и попытались поставить на колени, я же категорически отказывалась подчиняться. Не хватало еще, чтобы я стояла на коленях перед каким-то напыщенным хлыщом. Но тут тот бугай, который привел меня, умело сделал подсечку, и я со всего размаху рухнула на колени.
- Давно бы так, - усмехнулся этот садист и, почтительно поклонившись человеку на троне, отошел в сторону
Колени жутко болели, чулки порвались, в платье появилась большая дырка.
- Что здесь происходит? – возмущенно спросила я. – Почему я здесь мне кто-нибудь, в конце концов, объяснит?
- Ты находишься на судебном совете инквизиторов, - прогремел голос с трона, - я Главный инквизитор, так ко мне и обращайся.
«И почему мне так везет? То я с маньяками встречаюсь, то лежу в психбольнице, а здесь вообще, по-моему, собрались одни психи», - с тоской подумала я, вглядываясь в лица присутствующих. Тот, который сидит на троне выглядит вполне прилично, лет сорока, породистое лицо, волевой подбородок, портят весь вид только пухлые красные губы, которые выдавали в нем сластолюбца. Рядом с ним стоит худосочный тип морщинистый и сухой, он напомнил мне черепаху из известной всем детской книги. Немного в стороне стояли два стола, там сидели молодые мужчины с невзрачными чертами лица. Такие лица обычно не запоминаются.
- Здесь присутствует нотариус и два эксперта по теологии, один из которых не входит в наш орден. Он будет защищать твои интересы, - сообщил мне инквизитор.
- А в чем собственно меня обвиняют? – возмущенно спросила я и попыталась встать, но мощная лапа, которая тут же легла мне на плечо, просто пригвоздила меня к полу.
- Ты обвиняешься в ереси, - громогласно заявил он мне.
- А можно поподробней, - попросила я, - понимаете, я не очень сильна в истории.
- В колдовстве тебя обвиняют, - объяснил мне мой защитник.
- И чего же это я такого наколдовала? – заинтересовалась я.
Из-за своего стола поднялся обвинитель, встал в картинную позу и начал:
- Нами долгое время велась слежка за твоей матерью, Анной Ветровой, было доказана, что она использовала время от времени магию. После тщательно проведенного следствия её вина была доказана, ей зачитали обвинение и предали её тело огню.
- А перед этим вы, извращенцы, долгое время  её мучили, проткнули её тело прутом и сожгли.
- Она была виновна, - поморщился обвинитель. – Ваш род начинается с Анны Бергер, проживавшей в этом городе в семнадцатом веке. Она тоже была обвинена в колдовстве, но ей удалось бежать. Поселившись в Англии, она, как это не смешно звучит, начала охотится на ведьм. В скором времени эта мерзкая колдунья стала по-настоящему знаменитой, ей приписывали уничтожение самых известных ведьм. При этом люди считали ее, чуть ли не святой и не позволили инквизиторам сжечь её за колдовство, которое она использовала якобы для лечения. Для инквизиции стало делом чести уничтожить ваш поганый род.  Ты последняя из этого проклятого рода, детей у тебя нет, так что на тебе он и закончится.
- У меня к вашему сведению вообще не может быть детей, - сквозь зубы процедила я. – Так что вы могли даже не беспокоиться, продолжение рода так и так не будет.
Наверное, мое признание вывело их из равновесия и они некоторое время о чем-то совещались.
- Тем лучше, - продолжил обвинитель. – Мы долгое время не могли тебя найти, твой отец постарался. Он оставил тебя жить с чужой женщиной, дал новую фамилию. Если честно мы были уверены, что потомков Анны Бергер больше не существует. Но тут нам неожиданно повезло, ты сама приехала в Вюрцбург.
- Я не поняла, в чем же все-таки вы меня обвиняете?
- Мы долгое время следили за тобой, - словно не слыша меня, продолжил обвинитель. – Заметь, к тебе никто и пальцем не прикасался, так как не было доказательств того, что ты владеешь магией. Но случай с банкиром нам помог, наши люди работают везде, - он с гордостью посмотрел на меня. – Вот тогда и стало известно, что человек, который потерял очень много крови и пролежавший на полу больше часа, почему-то выжил. Мы так же знаем, что ты некоторое время провела рядом с ним. То есть с помощью своих колдовских штучек тебе удалось вернуть его к жизни. У нас есть свидетели и их показания. Ну, а уж тот факт, что жадный и жесткий человек просто так тебе подарил машину, говорит сам за себя.
- Ну, если даже это было бы так, как вы говорите, получается, что я спасла человеку жизнь, разве за это судят? – я была просто возмущена той глупостью, которая творилась вокруг меня.
- Ты признаешь этот факт? – обрадовался обвинитель.
- Я сказала - если бы, - по слогам произнесла я. – Кстати, по поводу машины, ну мало, что могло показаться умирающему человеку. Подарил он мне эту машину, а вы что отказались бы?
- Да, - гордо подняв голову, сказал обвинитель.
- Ну и дурак, - проворчала я себе под нос.
- Что вы сказали? – заморгал глазами обвинитель.
- Говорю, что такие люди, как вы большая редкость. А почему молчит мой защитник? – возмутилась я.
Защитник вскочил из-за стола и слегка прихрамывая, подошел ко мне.
- Я могу вам посоветовать, честно во всем сознаться, - сказал он, наклоняясь ко мне.
- И что мне это даст? -  я с любопытством уставилась на защитника, мне показалось, что где-то я его уже видела.
- Тебя казнят без всяких мучений.
- Ну, уж нет, я невиновна и все тут.
Защитник уронил на пол ручку, которую держал в руках и нагнулся для того, чтобы её поднять. На шее под волосами я увидела почти зажившую рану.
- Так это тебя мой кот покусал? – расхохоталась я. – То-то я гадаю, где я тебя могла видеть. А хромаешь ты тоже по этой причине? Инквизитор, что же это вы мне такого защитника подсовываете, да еще говорите, что он не состоит в вашем дурацком ордене?
Инквизитор вскочил с кресла и подошел ко мне.
- Ты знаешь, где золото? – спросил он и посмотрел на меня таким взглядом, что по всему телу пронесся целый табун мурашек.
- К-какое золото? – опешила я, вроде разговор шел о великих целях и вдруг такая пошлость – золото. Я даже начала вспоминать, какое количество колечек, цепочек и сережек у меня имеется.
Инквизитор покраснел от злости и крикнул охраннику:
- Разденьте её!
- А это еще зачем?!
- Будем искать дьявольскую отметку на твоем теле, - сообщил мой «защитник».
Им пришлось повозиться со мной, я кусалась, царапалась, пинала их ногами. После довольно продолжительной схватки им все-таки удалось стащить с меня одежду. Инквизитор спустился с трона и стал сантиметр за сантиметром ощупывать мое тело. От омерзения меня просто трясло, а он, похоже, получал от этого удовольствие. Мне подняли вверх волосы, и инквизитор издал радостный возглас:
- Вот она, ведьмина метка!
Он принялся тыкать мне в шею своим толстым пальцем. Я изловчилась и со всей силы укусила его за палец. Он громко взвыл и, тряся рукой, отпрыгнул в сторону.
- Немедленно тащите её в пыточную комнату, я сам буду пытать её, - заорал он охраннику.
Похоже, мое дело принимает совсем нехороший оборот, к пыткам я явно не готова. Меня затащили в комнату, задрапированную (наверное, для усиления эффекта) черной тканью. Но могли бы и не стараться. Достаточно просто посмотреть на орудия пыток.
- Сейчас я покажу, что тебя ожидает. Смотри это дыба.
Это было похоже на продолговатый стол, с деревянными дощечками и цепями.
- Ноги и руки фиксируется при помощи деревянных плашек, - начал рассказывать мне инквизитор, появилось ощущение, что со мной проводят обзорную экскурсию, притом против моей воли,  - Обездвиженную таким образом, жертву растягивают, причиняя ей невыносимую боль, часто до тех пор, пока мускулы не разрывались. Палач может взрезать тебе мускулы, чтобы ускорить окончательный разрыв тканей. Тело вытягивается более чем на тридцать сантиметров, прежде чем разорваться. Хочешь, мы прибавим тебе рост? – хохотнул довольный произведенным эффектом.
- Спасибо, обойдусь, - процедила я, - меня мой рост вполне устраивает.
- Ну, раз не хочешь дыбу, могу предложить колесование, - он показал мне на столб с деревянными колесами. Сначала мы переломаем тебе кости и суставы при помощи маленького колеса, называемого колесом дробления и снабженного снаружи множеством шипов. А потом ты, подобно веревке проскользнешь между спицами колеса на длинный шест, где и останешься ожидать смерти. Что и это не нравится?
Я отрицательно помотала головой.
- Тебе не угодишь, - всплеснул он руками, ну тогда может быть «Охрану колыбели»?
- Это что? – я увидела что-то похожее на деревянную треногу, сверху на ней была закреплена деревянная пирамидка.
- Еще это называют пыткой бдением, - засиял улыбкой инквизитор, похоже, он любит свою работу. - Этот способ получения признания не предполагает нанесения телесных повреждений. При этой пытке нет сломанных позвонков, вывернутых лодыжек, или раздробленных суставов. Идея пытки состояла в том, чтобы держать жертву в бодрствующем состоянии так долго, как только возможно, это своеобразная пытка бессонницей. Тебя поднимают на верхушку пирамиды, и затем постепенно опускают. Верхушка пирамиды должна проникать тебе внутрь.
- Как внутрь? – не поняла я. – Ах, вон, что вы имеете в виду? Ну, вы и извращенцы! – до меня наконец-то дошло, что имел в виду инквизитор.
- Может тогда стул ведьмы? - продолжал веселиться инквизитор. – Или кресло с шипами. О чем я говорю, лучше «Нюрнбергская дева», видишь вот этот саркофаг, он внутри усеян железными шипами. Я помещу тебя внутрь и проткну твою нежную кожу. Но сразу ты не умрешь, даже не надейся, агония будет длиться долго, уж поверь мне.
- А это что? – я попыталась отвлечь этого маньяка от подробных описаний.
- Это вертикальная дыба, ничего особенного. Тебе свяжут руки и подвесят, к ногам привяжут груз, а я буду тянуть за веревку. Ты предлагаешь начать с неё?
 У меня внутри все похолодело, признаться что ли? Хотя это вряд ли мне поможет, я их слишком сильно разозлила. Неожиданно по телу пробежала теплая волна и перед глазами замелькали картинки. Я закрыла глаза, сосредоточилась и после этого посмотрела на своих мучителей. К моему огромному удивлению то, что я задумала – получилась. Мы должны были остаться в комнате пыток вдвоем с инквизитором, так как он пожелал пытать меня лично. Я внушила ему, что нас действительно осталось всего двое, хотя на самом деле с нами остался мой «защитник». Им-то я и решила пожертвовать, все равно адвокат из него никудышный. Пока я спокойно сидела на стуле, предварительно надев на себя остатки вечернего платья, инквизитор измывался над «защитником». Я просто внушила ему, что «защитник» - это я, а я – это защитник. Сильно издеваться над ним я, конечно же, не дала, но с удовольствием наблюдала за тем, как он стегает кнутом подвешенного к дыбе мужчину. Так как никто не дал мне попить, я решила оставить их ненадолго и пошла искать воду. Когда я вернулась, картина кардинально поменялась. Инквизитор и «защитник» страстно целовались.
- Ничего себе, - прошептала я.
- Девочка моя, – шептал инквизитор, - сделай так, как я хочу, и я помогу тебе.
Признаюсь, я поступила нехорошо, но мешать я им не стала. Закрыв дверь, я отправилась на поиски выхода. Но двери были металлические, а на окнах стояли решетки. Выглянув в окно, я попыталась установить место, где я нахожусь. Мне удалось рассмотреть памятник, правда, не знаю кому. Я решила поискать телефон, не может ведь быть, чтобы в таком большом доме не было телефона, его я нашла в холле. Но куда звонить? Полиция мне, конечно, не поверят, отца беспокоить нельзя, остается только Пауль.
- Пауль, - прошептала я в трубку, - это я Анна.
- Ты где? – голос молодого человека дрожал от волнения.
- Не знаю, меня похитили. Сейчас я тебе опишу памятник, который вижу из окна, а ты уж постарайся понять, где я. Ох,  - я стукнула себя по голове, - у тебя ведь высветился номер?
- Да, - подтвердил Пауль.
- Звони своему другу в полицию, пусть по номеру установят. Только поторопись, а то меня собираются убить. Я тоже на всякий случай наберу номер полиции.
- Не волнуйся, я все сделаю, - пообещал Пауль.
- Ничего себе, не волнуйся, - удивленно пожала плечами я и все-таки позвонила в полицию.
В коридоре раздались шаги, это шел охранник. Я бегом отправилась в камеру пыток. Влетев туда, я застала мирно спящих на полу мужчин. Подняв «защитника», я приказала ему идти к себе, а сама быстро улеглась на его место. Только я это сделала, как в комнату заглянул охранник. Сквозь прикрытые ресницы я наблюдала за тем, что он делает. Охранник смущенно похлопал глазами и вышел. Инквизитор проснулся и нежно погладил меня по голове, от этого меня чуть не вывернуло наизнанку.
- Мы придумаем что-нибудь, - пообещал он мне, одеваясь, - по крайней мере, пыток точно больше не будет.
Успокоил, называется, может попробовать заставить их выпустить меня? Но, наверное, я потратила слишком много сил, и у меня ничего не вышло. Одна надежда на Пауля. Меня вновь отвели в ту же комнату, только на этот раз не стали связывать руки. Постучав по стенам, я поняла, что они сделаны на совесть, к тому же я вряд ли смогла бы разломать кирпичную стену голыми руками. Я подошла к двери и осторожно её подергала – закрыто, надеяться на то, что они забудут меня закрыть, конечно, было глупо. Сверху что-то заскребло, мыши у них, что ли тут водятся?
На следующее утро охранник вновь пришел за мной и отвел меня к инквизитору. Тот восседал на троне и смотрел на меня уже не так грозно, как вчера. Не очень хорошо выглядел «защитник», к хромоте прибавились боли в спине и немного ниже. Ого, а он, кажется, помнит, что вчера произошло, (в отличие от инквизитора) не зря защитник на него, так  испуганно косится.
- Признаешь ли ты себя виновной? – спросил он меня.
- Нет.
- Не хочешь сообщить нам, что знаешь о золоте?
- Ну, я знаю, что это драгоценный металл, - начала я и тут же охранник врезал мне своим пудовым кулаком в живот.
Отдышавшись, я поинтересовалась:
- Скажите мне, что вы собственно хотите от меня услышать?
- Несите шприц, - махнул охраннику инквизитор.
- Вот зараза, - прошептала я, - а совсем недавно говорил о любви.
Охранник принес шприц, и вскоре в мою руку впилась игла. В голове зашумело, перед глазами все поплыло, но как, ни странно сознание прояснилось.
- Где золото?
- Оно в доме у отца, - ответила я и честно и перечислила все свои золотые украшения, лежащие в шкатулке на столике.
- Я спрашиваю, где фамильное золото?
- Не знаю, а что у нас есть фамильное золото? – язык ворочался с трудом, но мысли работали четко и ясно, правда не долго.
Мне резко стало плохо, и я потеряла сознание. Очнулась я на том же месте, эти уроды даже не удосужились поднять меня с пола. Первым кого я увидела, был инквизитор, он с грустью смотрел на меня, и мне почему-то показалось, что грустит он вовсе не обо мне, а каком-то эфемерном золоте.
- Похоже, она на самом деле не знает, где золото, - повернувшись, к остальным сказал инквизитор.
Похоже, мое признание сильно огорчило его, он схватился за голову и задумался.
- Что же я доложу? – послышалось мне.
Я попробовала встать, но голова все еще кружилась, а ноги были, словно ватные.
- Вынужден сообщить тебе, - с тяжелым вздохом сказал он мне, - что ты приговариваешься к сожжению, но перед этим тебя удушат, считай это милостью.
Хороша милость! Интересно, а если бы ему сказали, что его собираются задушить, он бы обрадовался? Охранник схватил меня за шиворот и куда-то потащил. Я никак не могла сосредоточиться, меня охватил жуткий страх. К тому же у меня появилось ощущение, что за мной кто-то наблюдает. В коридоре мелькнула тень.
- Нет, не может быть, откуда? – удивленно прошептала я.
- Что ты там бормочешь? – рявкнул охранник, - не вздумай колдовать, а то я тебе сейчас голову сверну.
- Подумаешь, испугал, - разозлилась я, - как будто ты меня сейчас на танцы ведешь.
- Заткнись, а не то…
- Сам заткнись! – самообладание потихоньку стало ко мне возвращаться
Меня вывели во двор, там уже стоял подготовленный эшафот, дрова лежали рядом. Все участники этого спектакля стали вокруг. Судя по пеплу, здесь уже кого-то сожгли. Охранник прикрутил меня к эшафоту и поджег дрова. Ногам стало жарко, край платья уже начал тлеть, нужно было срочно что-нибудь делать. Я закрыла глаза и представила, что выплескиваю на дрова ведро воды. Огонь зашипел и погас, а я вздохнула с облегчением. Мой взгляд упал на стоящее рядом дерево, и на душе сразу потеплело, притом огня для этого не понадобилось.
- Ты что сухих дров не мог припасти! – закричал на него инквизитор.
Охранник убрал потухшие дрова и разложил новые, предварительно облив их бензином. Вновь под моими ногами взметнулось пламя, на этот раз я представила плотное несгораемое покрывало и мысленно накинула его на дрова. Огонь опять потух, а глаза инквизитора стали большими, словно плошки.
- Она настоящая ведьма, - прошептал он и испуганно покосился в мою сторону.
И это говорит человек, который отправил меня на костер за колдовство.
- Ты все снял? – спросил он у «защитника», у которого в руках была видеокамера.
- Да, - кивнул он и с ненавистью посмотрел на меня.
Понял, значит, кто ему устроил «ночь любви», сейчас кинется на меня, вон как сверкает глазами. 
- А мы её утопим, - предложил охранник, - сейчас наберу в ванну воды и подержу её там немного вниз головой.
Это предложение мне совсем не понравилось, силы были на исходе. К тому же я уже сутки ничего не ела. Охранник отвязал меня от эшафота и дернул за связанные руки.
- Будешь дергать, превращу в слизня, - пообещала я ему.
Охранник испуганно дернулся и отскочил в сторону.
- Я к ней больше не притронусь, - заявил он инквизитору, - кто знает, на что она способна.
- Быстро вернись на место, - зашипел на него инквизитор.
Охранник отрицательно помотал головой и сделал ещё один шаг назад.
- Уроды, сволочи, я, что все должен делать за вас?!
С этими словами он шагнул ко мне, и я услышала, как у него нал головой раздалось знакомое фырканье. Раздался треск веток, и на шее моего мучителя я увидела своего кота. Тот с огромным удовольствием вцепился в тело инквизитора. Я же получила удовольствие от визга, который издал инквизитор, а визжал он громко и пронзительно. Его свита, вместо того, чтобы прийти своему начальнику на помощь, бросилась врассыпную.
- Руки вверх! Ложись на землю! – со всех сторон, словно горох из стручка посыпались люди в камуфляже.
- Слава Богу, - прошептала я и увидела, как мой кот вновь вскарабкался на дерево и застыл там, словно часовой на посту.
- Анна, с тобой все в порядке? – ко мне кинулся Пауль и принялся ощупывать с ног до головы. Признаюсь, это было намного приятней, чем в случае с инквизитором. – Понимаешь, когда мы с тобой собирались сесть в машину, меня стукнули по голове, и я потерял сознание.
- А в полицию, почему сразу не позвонил? – удивилась я.
- Боялся, что если похитители об этом узнают, сразу же убьют тебя, - Пауль опустил глаза и немного побледнел.
- Но у тебя же друг в полиции! – с каждой минутой я запутывалась все больше.
Пауль покраснел, открыл, было рот, чтобы ответить, но в этот момент рядом с нами раздался крик.
- Не трогайте меня! – надрывался инквизитор, держась за шею, по которой тонкой струйкой текла кровь. – Её нужно сжечь, она ведьма, настоящая ведьма.
Комиссар Хирш, который возглавлял группу, покрутил у виска пальцем и сказал:
- Похоже, этот от страха свихнулся.
Потом повернулся ко мне и спросил:
- Что они от вас хотели?
- Пытались убедить меня, что я – ведьма и пытались поджечь. Посмотрите здесь много пепла, не удивлюсь, что здесь жгли людей.
- Секта, что ли какая? – задумчиво произнес комиссар. – Проверим, - пообещал он мне.
- Мы инквизиция! – заорал инквизитор, которого в это время засовывали в машину. – Ты от нас не скроешься, нас много и мы тебя найдем.
- Это он что о себе во множественном числе говорит? – удивился Пауль.
«Защитник» зажался в угол и пытался отодвинуться подальше от инквизитора.
- Что ты от меня шарахаешься? – удивился инквизитор. – Ведешь себя, как баба.
После этих слов «защитник» громко взвизгнул и вцепился в горло инквизитору. Полиции с трудом удалось оттащить их друг от друга, пришлось разместить их в разных машинах. Комиссар попросил показать комнату, в которой меня заперли. Пауль же не отходил от меня ни на шаг, держал за руку и продолжал меня щупать.
- Ты по мне так соскучился? – поинтересовалась я и он, покраснев, спрятал руки за спину.
Я показала им комнату, а потом провела в камеру или точнее комнату пыток. Даже повидавший многое комиссар стал на глазах бледнеть. Он ходил между орудиями пыток и хватался за сердце.
- Вас пытали? – спросил он. – Вы можете сказать мне правду, у нас есть очень хороший психолог, он поработает с вами.
- Если бы меня пытали, я бы не разгуливала тут с вами, - разозлилась я. – И могу вас заверить, ваш психолог мне вряд ли бы помог, тут была бы работа для целой команды психиатров. 
- Вас домой отвезти? – спросил комиссар.
- Да! А как там отец? – опомнилась я. – Он сильно волновался? У него не ухудшилось здоровье?
- Все в порядке, - заверил меня Пауль, - я сказал ему, что мы с тобой хотим пожениться, и ты пока поживешь у меня.
- А если бы меня зажарили на костре, ты ему сказал бы, что так любил меня, что решил поджарить и съесть? – ехидно спросила я.
- Я знал, что смогу тебя спасти, - твердо сказал Пауль.
- Знал он, - прошептала недовольно я, - если бы я не затушила пару раз костер, - спасать бы уже было нечего.
- Что ты говоришь? – переспросил Пауль. – Я не расслышал.
- Говорю, что хочу домой.
- У меня для тебя есть одна не очень хорошая новость, - погрустнел Пауль. Твой кот ушел из дома в тот же день, как тебя похитили, - признался Пауль. – Мы облазили весь город, но так его и не нашли.
- Я знаю, где он, - спокойно сказала я.
- Где? – удивился Пауль.
- Вон он на дереве сидит и смотрит на нас своими круглыми глазами, - кивнула я в сторону ближайшего дерева. – Джокер, иди сюда, - крикнула я коту  и он, грациозно спрыгнув с дерева, направился ко мне.
- Ничего себе, - присвистнул Пауль, - как же он тебя нашел?
- Приедем домой, и сразу вызовем ветеринара, вдруг этот гад заразил тебе чем-нибудь нехорошим, вроде бешенства, – сообщила я коту.
Джокер фыркнул, почесал за ухом и начал тереться об мои ноги, всем видом показывая, что его никакая зараза не возьмет. Перед тем, как ехать к отцу, я заехала к Паулю домой, приняла душ и натянула на себя вещи, которые он купил в ближайшем магазине. Дома меня встретил радостный отец и первым делом поинтересовался:
- Когда у вас с Паулем будет свадьба?
- Ну, мы еще не решили, - начала я выкручиваться, - нужно немного пожить вместе, понять подходим ли мы друг другу или нет.
- Да что там думать, - радостно потер руки отец, - давайте, женитесь скорее, я внуков хочу.
Меня словно ледяной водой окатили, я выдавила из себя улыбку и, сославшись на усталость, поднялась к себе в комнату. Там я упала на кровать и разрыдалась. Пауль звонил мне несколько раз и просил приехать к нему.
- Приезжай, - упрашивал он, - устроим романтический ужин, у меня есть хорошее вино.
- Давай отложим на завтра, я хочу сегодня отдохнуть.
- Ладно, - согласился Пауль, - тебе действительно нужно отдохнуть.
По привычке я подошла к окну и осмотрела улицу. Сердце тревожно забилось, возле дома снова околачивался какой-то тип в темной одежде. Неужели их не всех поймали? С чего собственно я взяла, что в орден входят всего пять человек? Дрожащими пальцами я набрала номер комиссара.
- Около дома опять какой-то человек, приезжайте, - попросила я его.
Я вновь выглянула в окно, человек поднял голову и посмотрел прямо на меня. Вскоре раздался вой сирены, и около дома затормозила полицейская машина. Из неё выскочили несколько человек и направились к новоиспеченному наблюдателю. Не выдержав, я выскочила на улицу.
- Все нормально, - успокоил меня комиссар, проверив документы мужчины. – Это простой репортер, он узнал о вашем похищении и захотел подробнее о вас узнать.
- Репортер? – удивилась я. – Но он выглядит точно так же, как и мои преследователи.
- Обычная одежда, темные брюки и рубашка, самая удобная одежда для репортерской работы, - пожал плечами комиссар и махнул своим людям, чтобы они садились в машину. – А он вас больше беспокоить не будет, - пообещал он мне, - мы ему сделали серьезное внушение.
Я кивнула головой и посмотрела на репортера внимательней. В голове что-то вспыхнуло, и вновь появились картинки. Вот он в черной мантии стоит у трона, вот приказывает палачу в комнате пыток, а вот лично поджигает огонь у ног молодой девушки. Её лицо сильно изуродовано, волосы сострижены, и она о чем-то его просит, а он смеется ей в лицо.
- Постойте, - крикнула я комиссару, который уже собрался уехать, - проверьте этого репортера, мне кажется, что я его видела в том самом доме.
На самом деле я его не видела, но если я скажу об этом, полиция тут же его отпустит. Репортер, услышав мои слова, бросился бежать. Полицейские сразу же выскочили из машины, и через минуту беглец уже лежал на капоте с заведенными назад руками.
- Может вы и правы, - сказал мне запыхавшийся комиссар, - был бы невиновен, не побежал бы, грузите его ребята.
Машина уехала, но беспокойство не исчезло. Этот инквизитор кричал, что их много и они меня все-таки достанут, веселого в этом было мало. В окне я увидела встревоженное лицо отца. Как же я могла забыть про него, ведь он ничего не знает про мои приключения.
- Что случилось? – встревожено спросил он меня, едва я вошла в дом.
- Да, ничего страшного, - как можно беспечнее произнесла я, - возле нашего дома поймали репортера, он заглядывал к нам в окна.
- Наверное, он хотел сфотографировать меня, - с грустью сказал отец, - точнее то, в какую развалину я превратился за довольно короткое время. Раньше у меня постоянно брали интервью и фотографировали.
- Да, возможно, - кивнула я, обрадовавшись, что не придется врать.
- Сегодня мне позвонили из банка и попросили срочно погасить кредит, - сообщил мне отец, усаживаясь в кресло. – Придется нам некоторое время экономить, но это буквально на полгода. Как только мне станет легче, я сразу же выйду на работу.
- Главное сейчас – твое здоровье, а я пока могу подыскать себе какую-нибудь работу. Язык я уже знаю достаточно хорошо, так что думаю, проблем не будет, в крайнем случае, попрошу Пауля.
- Ты приехала ко мне для того, чтобы отдохнуть, - заупрямился отец, - у нас не так уж все плохо.
Я увидела, как Марта с кухни делает мне какие-то знаки.
- На самом деле все плохо, - прошептала она, - он при мне звонил своему знакомому и просил одолжить денег.
Марта положила в миску Джокера большой кусок паштета. Кот, учуяв запах любимого лакомства, тут же проснулся и кинулся к миске.
- Я могу продать машину, - осенило меня, - все равно я боюсь на ней ездить, а она стоит вполне приличную сумму.
- Боюсь, что ваш отец не согласится на такой вариант, - вздохнула Марта.
- Моя машина, что хочу с ней, то и делаю.
- Вся в отца, такая же упрямая, - улыбнулась Марта.
 На следующий день я позвонила Паулю и попросила найти покупателя на мою машину.
- Тебе что, не нравится машина? – удивился он, услышав мою просьбу.
- Она для меня слишком помпезная, хочу купить себе что-нибудь попроще.
Через два дня машины у меня уже не было, зато на счете лежала солидная сумма.
- Вот, - радостно объявила я Марте, - теперь на некоторое время нам хватит денег.
- А потом?
- Найду работу и заработаю кучу денег.
Сказать это было намного легче, чем сделать. Мой язык был не так хорошо, и  везде я получала отказы.
- От поисков работы устаешь намного больше, чем от самой работы, расстроено сказала я отцу.
- А к Паулю ты обращалась?
- Обращалась, только он мне говорит, что не хочет, чтобы я работала и предлагает, чуть ли не завтра выйти за него замуж.
- Но это же замечательно!
- Ты хочешь быстрей избавиться от меня? – неудачно пошутила я, и отец на меня жутко разобиделся.
Ночью мне снова приснилась девушка, она опять сидела на земле и что-то мне говорила, похлопывая по земле. На этот раз до меня донеслись её слова: «Это тебе, моя дорогая». Я проснулась в полном недоумении, мне было совершенно непонятно, что она хотела сказать этой фразой. Она имела в виду землю? Но где эта земля находится? Нужно спросить у отца знает ли он, где раньше стоял дом Анны Бергер. Я вскочила с постели и отправилась к отцу, он лежал в кровати и смотрел футбол, время от времени что-то вскрикивал и ругался.
- Пап, а ты не знаешь случайно, где стоял дом моей прародительницы?
- Случайно знаю, - отвлекся отец от футбола, - ты стоишь на этом месте.
- Что это значит? – растерялась я.
Тяжело вздохнув, отец сделал  звук тише и посмотрел на меня.
- Скажи, зачем тебе это нужно?
- Нет, сначала ты ответь, что ты имел в виду.
- Я специально купил этот дом, когда узнал, что на этом месте стоял дом Анны Бергер.
- Странно, - пожала плечами я.
Получается, что земля и так принадлежит нам, что же она все-таки хотела мне сказать этой фразой. Внезапно меня осенила догадка, и я стремглав понеслась вниз, в сад. Удивленная моим поведением Марта тоже вышла на улицу.
Вспоминая сон, я начала кружить по саду. Где интересно, то место, которое указывала мне девушка.
- Вы что-то ищите? – Марта с опаской поглядывала за моими хаотичными передвижениями по саду.
- Было ли здесь что-нибудь необычное? – я обвела рукой сад.
- Ничего странного, – пожала плечами Марта, ну если только…
- Только что? – от нетерпения я не могла стоять на месте.
- Там где у нас сейчас стоит клумба, был участок земли, на котором ничего не росло, она была до такой степени сухой, что потрескалась. Нам пришлось ставить клумбу сверху и насыпать туда земли из другого места. Знаете, а ведь что-то подобное произошло и с вот этой клумбой, - Марта показала на клумбу пальцем. – Помните, я жаловалась вам, что все мои цветы засохли, и земля сильно потрескалась?
- Помню, - я немного смутилась, так как понимала, что это  именно я виновата в гибели цветов.
Получается, что та девушка владела точно таким же даром, отсюда и такая избирательная засуха. Я подняла руки над клумбой и почувствовала легкое покалывание, потом я увидела то, что скрывалось под клумбой.
- Марта нам нужно убрать отсюда эту клумбу.
- Вы что, с ума сошли? – возмутилась домработница. – Да я за этими цветами уже несколько лет ухаживаю.
Но я её уже не слышала, мои ладони горели, а это был явный признак того, что я на правильном пути. Дверь раскрылась, и на улицу выбрался отец.
- Что вы  тут делаете? – удивленно спросил он. – Сначала Аня вскочила и понеслась вниз, словно угорелая, потом вы – Марта. Что здесь происходит? Я хочу знать.
- Нам нужно убрать эту клумбу, - словно попугай повторяла я, ничего не объясняя при этом.
- Не дам, -  вопила Марта.
- Что здесь происходит? – кричал отец.
- Я потом все объясню.
- Нет, - топнул ногой отец, - я хочу знать немедленно.
- Я тоже, - поддержала его Марта.
Под ногами у меня раздался шелест и на клумбу прыгнул Джокер. Он внимательно на нас посмотрел и принялся яростно грести лапами.
- И ты туда же! – горестно воскликнула домработница.
- Поверьте мне, - попросила я, - если то, что я думаю – глупость, я сама своими руками полностью восстановлю клумбу.
- Ладно, - махнула Марта, - делайте, что хотите.
- Мне нужна ваша помощь, - призналась я.
- Так вы хотите, чтобы я собственными руками загубила мои любимые цветы? – ахнула Марта.
- Ну, в общем-то, да, - кивнула я. – Мы очень аккуратно это сделаем.
- Пока не объясните, зачем вам это нужно, я даже не сдвинусь с места, - топнула ногой обычно спокойная домработница.
- Ладно, - обречено махнула я рукой. – У меня есть подозрение, что еще в семнадцатом веке моя прапрапрапрабабушка  закопала здесь что-то ценное.
- Да? -  Марта сразу воодушевилась. – Так что же мы тут стоим, я сейчас принесу лопаты, - с этими словами она умчалась в сторону дома.
- А почему ты так решила? – заинтересовался отец.
- Понимаешь, как только я приехала сюда, мне стала сниться красивая девушка. Она показывала мне зачем-то рукой на землю и что-то говорила. И только сегодня я смогла расслышать её слова. Она сказала мне: «Это тебе, моя дорогая». Потом я увидела её на портрете, а от тебя узнала, что я её прямой потомок. Может все это и глупость, но почему бы не проверить.
Мы взялись с Мартой за лопаты и принялись копать, Джокер тоже интенсивно работал лапами. Вскоре моя лопата звякнула обо что-то металлическое. Мы замерли, очень уж не хотелось разочаровываться. Постояв минуту, мы посмотрели с Мартой друг на друга и вновь принялись копать. В скором времени мы поняли, что перед нами сундук. Я аккуратно его достала и спросила:
- Ну что, открываем?
- Конечно, - хором воскликнули Марта и отец.
Я приоткрыла крышку и перед нашими глазами появились настоящие сокровища, о которых я только читала в книгах и смотрела в кино. Наполовину он был заполнен золотыми монетами, потускневшими от времени, а другую половину занимали драгоценные камни. Единственное, что безвозвратно было утеряно, так это жемчужное ожерелье, оно было странного серого цвета.
- Жемчуг умер, - прошептала Марта.
- Почему умер?
- Ну, его считают живым, он же вырастает внутри раковины, поэтому так долго, как драгоценные камни хранится он, конечно, не может.
- Но мы все равно его оставим, как память, - прошептала я и по моему лицу почему-то побежали слезы.
Теперь понятно, про какое золото спрашивал инквизитор, хорошо, что на тот момент я ничего о нем не знала.
 Горько было сознавать, что я никогда не смогу встретиться с девушкой, подарившей нам это богатство и поблагодарить её. Хотя возможно она еще придет ко мне во сне.
Мы подхватили сундук и потащили его в дом.
- Теперь мы точно не будем бедствовать, - прошептала растроганная Марта.
 Из рассказа отца я узнала, что, не смотря на то, что отец сказал ей, что не сможет больше ей платить, она все равно отказалась уходить. Мне кажется, что она любит моего отца. Если приглядеться к ней, она в принципе вполне симпатичная женщина, только не следит за собой и не пользуется косметикой. Ну, а это дело поправимое, завтра же я ей и займусь. Вечером мы пили чай, и я наслаждалась чудесным яблочным пирогом.
- Анна, пойдем со мной в кабинет, я должен тебе еще кое-что рассказать, - сказал мне отец.
- Опять какие-то тайны, - бурчала я себе под нос, поднимаясь вслед за отцом.
- Сядь, - сказал он мне и показал на диван.
Я уселась и с интересом поглядела на отца.
- Понимаешь дочка, я долго не решался тебе сказать это. Я боялся, что ты сразу же уедешь, но молчать я тоже не могу. Это все так сложно и даже если ты соберешься уехать, я понимаю, что ты вернешься ко мне. Ведь ты любишь своего старого отца?
- Ничего не поняла, - призналась я. – Ты, что мне хочешь сказать?
- В России у тебя осталась бабушка, - выпалил он, наконец.
- Твоя мама?!
- Нет, мама твоей мамы.
- Я совершенно запуталась, - пожаловалась я. – Ты имеешь в виду, что моя бабушка по материнской линии жива и сейчас находится в России?
- Да.
- Но почему она меня никогда не искала? – мой голос задрожал, и предательские слезы снова подобрались к глазам.
- Это было очень опасно, в первую очередь для тебя. На вас идет постоянная охота и странно, что еще никто не появился.
- А почему ты решил, что она жива? Сколько ей лет примерно?
- Ей восемьдесят пять лет, и мы с ней переписываемся. Правда письма приходится посылать по специальной схеме, чтобы никто не мог вычислить, откуда направлено письмо. Я написал ей о тебе, она мечтает тебя увидеть. Кстати, она тоже Анна.
- Можно я к ней съезжу? – спросила я отца.
- Я знал, что так будет, - вздохнул отец.
- Не волнуйся, я обязательно вернусь, клянусь. Ты же знаешь, что я тебя очень люблю.
- Хорошо, я напишу тебе адрес, но тебе придется на всякий случай путать следы.
Я обняла отца и так мы просидели около часа, он мне рассказывал о маме и показывал фотографии. Потом я поднялась к себе, захватив жемчуг. Было видно, что когда-то он был очень красивый, крупный, тщательно подобранный. К сожалению, теперь трудно сказать какого именно цвета он был. Я подошла к зеркалу и одела его на шею. Потом мне крикнул отец из своей комнаты и, забыв снять с шеи ожерелье, я отправилась к нему. 
- Я хотел пожелать тебе спокойной ночи, - улыбнулся отец. – А откуда у тебя такое замечательное ожерелье? Купила?
- Да это же…, - я посмотрела на себя в зеркало и замерла с открытым ртом. На шее у меня сверкало белоснежное ожерелье.
- Ты хочешь сказать, что это то самое ожерелье, которое мы нашли в сундуке? – не поверил отец. – Хотя, судя по твоей реакции – это именно оно.
- Ожило, - выдохнула я и нежно погладила жемчуг пальцами.
- Чудеса, - пожал плечами отец, - но если вспомнить о том, кто были твои предки по женской линии, в принципе все становится на места.
 А на следующий день я заставила Марту вместе со мной отправиться по магазинам. Домработница долго упиралась и отмахивалась от меня, словно от назойливой мухи.
- Никуда я не пойду, - кричала она, прикрываясь кастрюлей, - я терпеть, не могу эти магазины.
- Пойдете, посмотрите, как вы ужасно одеваетесь, словно старуха.
- Я и есть старуха, - произнесла Марта расстроено и опустила сковороду.
- Не говорите глупости, - разозлилась я, - сколько вам лет?
- Э-э-э, - заморгала глазами Марта. Возраст скрывает, значит не все потеряно.
- Вам немного за сорок, - подсказала я, и  домработница энергично закивала головой.
- А я сейчас не могу, - нашлась Марта, - мне нужно приготовить обед для вашего отца. Он явно будет недоволен, если я куда-то уйду.
В это время в кухню заглянул отец, он вопросительно посмотрел на меня.
- Что за шум, а драки нет?
- Сейчас будет, - пообещала я, - я пытаюсь уговорить Марту пройтись по магазинам, ей нужно обновить гардероб, а то, судя по фасону, последнюю обновку она купила еще до моего рождения.
 - Конечно, идите, - улыбнулся отец, – я действительно не помню, чтобы Марта хоть раз посещала магазины одежды.
- Вот видите, - обрадовалась я и посмотрела на домработницу.
- Хорошо, - обреченно кивнув, сказала Марта, - только купим пару вещей и сразу же вернемся домой.
Мы быстро собрались, и я повела в один из самых лучших магазинов в городе. Перебрав кучу вещей, я сдернула с вешалки элегантное темно-синее платье и отправила Марту вместе с ним в примерочную.
- У вас замечательная фигура, - воскликнула я, увидев её в платье.
- Я каждый день делаю зарядку и обливаюсь холодной водой, - с гордостью сказала мне Марта.
Мы подобрали ей несколько платьев, пару юбок, пару кофточек и один брючный костюм, он сидел на Марте просто идеально. Затем я потащила её в салон красоты и попросила подстричь и покрасить её волосы. Визажист умелой рукой наложил ей макияж, и она не узнала себя в зеркале.
- Это что, я? – воскликнула она и залилась слезами.
- Перестаньте реветь, - приказала я ей, - а то всю красоту сейчас испортите.
Слезы после этой угрозы высохли моментально. Марта расправила плечи, гордо вскинула голову, у неё даже походка изменилась.
- Эльза умрет от зависти, - заявила она мне.
- Вы скинули лет десять, так что действительно есть чему завидовать, - улыбнулась я.
Мы вошли в дом, отец поднялся с кресла и, улыбаясь, направился к нам.
- Анна, представь мне, пожалуйста, свою очаровательную спутницу.
 Это было высшей похвалой, отец не узнал женщину, которая прожила с ним в доме больше десяти лет.
- Это я - Марта, - смущенно сказала Марта и покраснела, как девчонка.
- В-вы Марта? – глаза у отца округлились.
Мне даже кажется, что он нам сначала не поверил. Теперь он смотрел на Марту совершенно другим взглядом, я думаю именно таким, каким хотела бы Марта.
Вечером я встретилась с Паулем и сообщила ему о том, что собираюсь слетать в Россию для того, чтобы встретится с бабушкой.
- А как же наша свадьба? – расстроился Пауль.
- Я встречусь с бабушкой и тут же вернусь обратно, - пообещала я.
- Я буду тебя ждать, - поник Пауль.
- Ну, хочешь, я сегодня останусь у тебя? Помнишь, ты мне обещал романтический вечер?
- Конечно, помню, поехали тогда быстрее ко мне.
Через несколько дней в аэропорту меня провожала целая толпа народа. Папа нацепил на лицо маску и, не смотря на все уговоры, все-таки приехал меня провожать. Марта тихонечко утирала слезы, правда мне кажется, что она больше переживала из-за отъезда Джокера, с которым они так сдружились в последнее время. Она была при полном параде, прическа, макияж – все было на высшем уровне. Марта к своему удивлению заметила, что на неё оборачиваются мужчины.
- Спасибо тебе, девочка, - домработница поцеловала меня в щеку.
- Надеюсь, что ваш статус в доме моего отца скоро изменится, - шепнула я ей на ухо.
- Да хватит вам, - махнула на меня рукой Марта, а сама стрельнула глазами в сторону отца.
Удостоверившись, что он время от времени на неё поглядывает, зарделась от удовольствия.
- Забыла сказать, - внезапно рассмеялась она, - у соседки родились четыре котенка. У двоих из них хвосты, как у нашего Джокера. Теперь она бегает по знакомым и кричит о плохой экологии, мол, мутанты стали рождаться.
- А она что ни разу не видела нашего кота?
- Ни разу, он, наверное, прятался от неё. Догадывался паразит, что за совращение чистокровной персидской кошки, соседка его придушит собственными руками.
- Ну, я думаю, что вряд ли до этого бы дошло, - расхохоталась я. – Он у нас кот боевой и в обиду себя не даст.
- Ой, смотрите, - Марта дернула меня за руку, - сосед приехал вас проводить.
Действительно, я увидела, как из дорогой машины вылезает банкир и направляется ко мне. Он, оказывается, не обиделся на меня за то, что я продала его подарок
- Ничего страшного, к следующему вашему приезду в гараже вашего отца будет стоять уже новый железный конь, не хуже прежнего.
- Может не надо, - попросила я.
- Надо, - банкир поцеловал мне руку и уехал.
Комиссар приехал вместе с Паулем и пожелал мне счастливого пути. Пауль не оставлял меня ни на минуту и мне даже показалось, что в его глазах блестят слезы. Он сильно нервничал и настаивал на том, чтобы я осталась.
- Я скоро вернусь, - повторила я в сотый раз.
- Попробуй только не вернись, - пригрозил мне он, - несмотря на то, что панически боюсь летать на самолетах, я обязательно прилечу в Россию и найду тебя там. А может, я все-таки полечу вместе с тобой?
- Не нужно, - улыбнулась я и чмокнула его в щеку.
Стыдно было признаться, но мне совершенно не хотелось, чтобы Пауль сопровождал меня. В глубине души я понимала, что спокойно смогу без него прожить и не питаю к нему тех чувств, которые он от меня ждет.
Джокер возился в корзине и тихонько урчал, похоже, ему не хотелось уезжать отсюда.
- Мы съездим к бабушке и сразу вернемся, - шептала я ему.
- Ты ему корм положила? – обеспокоено спросила Марта.
- Положила.
- А воду, воду положила? – продолжала суетиться она
- Все я положила.
- А может, ты его оставишь? – голос домработницы дрогнул.
- Не могу, я без него, как без рук.
Когда я прощалась с отцом, то все-таки не удержалась и расплакалась. Меня поддержала Марта, и даже комиссар начал усиленно тереть глаза, объявив всем, что в глаз ему попала соринка.
- Езжай, доченька, - отец перекрестил меня. – Похоже, жизнь все-таки налаживается.
Услышав эти слова, я вздрогнула. Может это, конечно, предрассудки, но сердце отчего-то сжалось. Я в последний раз оглянулась и помахала всем рукой. Что меня ждет впереди неизвестно, но будем надеяться на лучшее. Самолет взлетел, и я с грустью посмотрела на Вюрцбург с высоты. Этот красивый город за довольно короткое время стал мне родным.
- До свиданья Вюрцбург, - прошептала я и закрыла глаза.