Сельская быль

  После того, как схоронил жену, Иван все чаще стал выходить на улицу, посидеть на скамеечке перед домом. Обычно сидели они так с женой вдвоем, и, многие жители села находили - странная была пара. Одевались в какую-то замусоленную рванину, а на ногах носили, подшитые грубой кожей, войлочные валенки, которые не снимали  круглый год.
   Еще одним странным обстоятельством было то, что во двор к ним пройти еще можно было, а в хату – ни-ни. Вроде не сектанты, а сторонились людей, открыто и не стесняясь. Иногда приезжали к ним из города взрослые дети, но и те долго не задерживались. Очевидно, их тоже здесь особо не привечали. Разумеется, подобное поведение односельчанами не одобрялось, тем не менее, Ивана с женой уважали. Уважали, скорее всего, за какой-то необъяснимо фанатичный труд. Более всего поражало то, как выглядела земля на их участке. Создавалось такое впечатление, будто хозяева каждую грудочку земли пестовали в собственных ладонях. Одна к одной, хоть линейкой измеряй больше сантиметра не выйдет. Более того, в течение  всего  сезона  у них не видали ни одного сорняка, хотя у большинства односельчан этого добра было в избытке.
   Растили Иван с женой на своем огороде разные овощи, виноград и немного зелени для себя. Виноград шел в основном на вино. В этом деле Иван придерживался старых традиций. И что интересно: вино, само собой, шло на продажу, однако небольшая прибавка в цене сразу отвадила тех, кто предпочитал  качеству  более  дешевое  пойло.  Поэтому у Ивана со временем сложилась своя постоянная клиентура. Одним из тех, кто понимал толк в виноделии, был сосед Ивана Василий, хата которого находилась напротив.
   Возможно, именно это обстоятельство и открыло новую страницу в их отношениях. Однажды, как это уже не раз бывало, Василий подошел к калитке и спросил у Ивана по известной таксе пару литров вина. И тут произошло невероятное: Иван пригласил Василия в хату и выставил на стол графин вина, не потребовав за это никакой платы. Василий несказанно удивился такой неожиданной перемене. Тем не менее, не стал себя особо утруждать выяснением причин. Благополучно уговорив с Иваном первый графинчик, они так же успешно справились со вторым и тоже бесплатно. За ним последовал и третий. После этого они вдвоем вышли на улицу, и присели на скамеечку. И, тут Василию пришла в голову мысль, что Иван мужик вполне компанейский и виной всему  была старая ведьма, которая держала мужа в жесткой узде. В это время к ним подошла еще одна соседка Ирина – молодая замужняя женщина.
   -Дядько, Иван,- простодушно сказала она. –Может, вам что надо? Покушать сготовить, постирать, еще там чего, вы скажите, не стесняйтесь, я помогу… В ее предложении, казалось, не было никакого подтекста. Естественно, люди должны помогать друг  другу, чему же тут удивляться? Тем более, одинокому старику.  А Иван после этих слов окончательно дал слабину, и вопрос решился сам собой. Таким вот образом Ирина стала в доме Ивана своим человеком.
   По всем статьям оно, вроде бы складывалось к лучшему.  Что постирать возьмет, приготовит поесть, а то и поработают с мужиком вместе в огороде, потом дров напилят. Иван вино на стол, сядут покушать вместе – чем не идиллия? Ирина, между тем, потихоньку стала проводить ревизию добра, которого, как выяснилось, в доме Ивана было столько, что впору  позавидовать.  Вначале  с оглядкой, осторожно, потом осмелела, нашла ключи от всех закромов и только успевала ахать и охать. Белье, одежда, посуда и всякая бытовая мелочь были самого высокого качества.
   Особое впечатление на Ирину оказали простыни. Казалось, что такого может быть в простынях, прямое назначение которых в том, что люди на них спят? Оказалось, может. Легкие, воздушные, белоснежные и, ко всему прочему, с кружевами. Где только старики ухитрились раздобыть подобное? Она, по крайней мере, такого белья сроду не видывала и даже не подозревала о том, что на свете может быть такое чудо. И так, почти во всем: сюрприз за сюрпризом, вроде какой-то волшебной лавки из сказочной страны. И начала Ирина задавать себе вопросы, на которые ответа, впрочем, не находила. Кто такой Иван? И нормальный ли он вообще? Иметь кучу шикарных костюмов и ходить в лохмотьях; спать на старом ватном одеяле, когда в шкафу пылится, чуть ли не королевское белье; пить из алюминиевой кружки, игнорируя горы хрустальной посуды! Разве не идиот по самым элементарным человеческим меркам? Не хочешь сам пожить как человек, так дай другим!
   Придя к такому однозначному решению, Ирина стала смотреть на все несколько другими глазами. Она и раньше по отношению к чужому добру не руководствовалась нормами высокой морали. Но это все были мелочи. Спереть у соседей забытые ведро, лопату, грабли и прочую мелочь она считала в порядке вещей. У Ивана дела обстояли иначе. На крупное воровство у нее духа, пока, не хватало. Однако психологический барьер был все же сломан. Однажды Ирина, без особого умысла, стала рыться в куче  старого хлама на чердаке. И каково было ее удивление, когда в одном из картонных ящиков она обнаружила большую пачку советских денежных купюр на сумму семьдесят пять тысяч рублей. И тут Ирина, в полном смысле слова, взвыла и безутешно разрыдалась. Десять новеньких  «Жигулей»  пустили  псу  под хвост!  Да  за такие деньги!!!
  И ясно предстала пред ее очами картина: почему Иван спит на  сундуке, ключ от которого держит постоянно при себе? Безусловно, в этом сундуке содержится  нечто более значительное, чем даже эти семьдесят пять тысяч. Возможно, именно в этот миг в ее голове созрело, пока еще смутное, но вполне осознанное решение: завладеть тем, что Ивану-дураку безо всякой пользы. Однако, как?
   Иван имел привычку после обеда часика два подремать. Ирина на это время стала настежь распахивать двери и окна. Сквозняк получался страшенный и вскоре дал результат: Иван подхватил воспаление легких. Врач констатировал состояние больного на грани критического. Ирина втайне ликовала. Она рассчитывала, что Ивана заберут в больницу, и она беспрепятственно реализует свой план. Возможно, так бы и случилось, но Иван, вдруг, заартачился и категорически отказался ложиться в казенное, как он выразился, заведение.
   Пришлось лечить Ивана дома. А тут еще этот Василий заладил ходить каждый день, и пришлось Ирине сквозняки прикрыть. Кроме того, ей показалось, что Василий обо всем догадывается и смотрит на нее с укоризной. Как бы там ни было, Иван стал потихоньку выправляться, а Ирина с каждым днем становилась все угрюмее и мрачнее. И вот, в один прекрасный день, по селу прошел слух, что Иван помер. Помер, так помер, многие знали, что он тяжело болел, да и возраст уже приличный - все под Богом ходим. Врач без особой суеты составил нужный документ, экспертизы никакой не проводилось. К чему экспертиза, когда все и так ясно?
   Василий, однако, был другого мнения. Когда утром он увидел мертвого Ивана, сразу обратил  внимание  на запах: в хате явственно присутствовал едва уловимый  запах  угарного газа. Заслонка  печи была закрыта, но стенки еще хранили остатки тепла. Следовательно, печку топили. Зачем? Не принято  как  то  летом  печи  топить. Кроме  того, он  видел, как этой ночью Ирина с мужиком тащили из Ивановой хаты холодильник, телевизор и всякое такое, что могло сгодиться в хозяйстве. Следовательно, Иван уже в то время был мертв. Сопоставив известные факты, Василий пришел к выводу, что Ивана удушили печным газом. В тот самый момент, когда он уже почти выкарабкался из болезни. Вслух говорить он не стал ничего, справедливо решив, что не пойман не вор.
   Под шумок многим досталось кое-что на память об Иване. Тащили все, кто, во что, был горазд. Когда сообщили детям в город и те приехали хоронить отца, в хате не было ничего, что могло бы представлять хоть какую-то ценность. А Ирина? Взяла она грех на душу или нет, но Иваново добро счастья ей не принесло. Наоборот, вскорости после этого спилась, загуляла, семья распалась и пошло-поехало.
   - Что посеяла, то и собрала,- философски изрек Василий, глядя на пустой, заваленный хламом, соседский двор. – На чужом горбу в рай не въедешь! Да, не въедешь,- повторил он и, спустя мгновенье, подвел окончательный итог: - Бог не фраер, видит все…