Часть I. Вершина айсберга

Их встречу, конечно, нельзя было предугадать. Он уже почти больше года, как вернулся из Англии на родину в дальнейших поисках себя. Она же просто планировала свой вечерний досуг на субботу.

У нее уже давно вошло в привычку выбираться куда-нибудь по вечерам или в выходные. Зачастую одной, так как мужа было не расшевелить. С начала года она активно начала ходить на разные вечеринки в бары, ночные клубы, любила танцевать до предельной дрожи в ногах, неспешно усмиряя свои эмоции Лонг-Айлендом. Успела влюбиться в русского немца и первого апреля завершить их шуточный роман. Как и хотела, насладилась видами Исети из окон «Хаятта» этой же весной. ParkInn же до этого запомнился лишь сытным завтраком и огромными хлопьями снега за окном.
Виноватая будто, спустилась к Драмтеатру вдоль по набережной к метро – и в магазин за продуктами, чтобы приготовить мужу вкусный салат. Супруг ничего не замечал – перемен в ее настрое. А решимости уйти прибавлялось с каждым днем. Еще ни слова об измене. И могли бы они еще так сколько-то прожить, если бы не его доброе отношение к ней.

Лето близилось к концу, и еще одному невнятному роману не суждено было случиться. Она доверилась идеям известного блогера и стала на практике применять его советы по эффективному общению с мужчинами. А принцип простой: если нравится и хочется, делай шаг первой, не теряй время. И вот сама жестом подозвала присесть его за свой стол на обед, сама начала делать комплименты, сама вызвалась пофотографировать его игру на спортивной площадке. Уверена была, что такое поведение ее выделяет на фоне остальных менее ярких и нерешительных девушек. И не понимала тогда, что этих, как и многих других отношений в ее жизни не должно было случиться.

Была пятница, муж в субботу собирался навестить родителей, а одной сидеть дома, конечно, не хотелось. Полистав новостную ленту Вконтакте, подумала, что давно не посещала антикафе. Помнится, там было весьма уютно. Записалась на семинар по соционике и не обратила внимание, кто будет вести.

Особо не наряжалась: преобразилась в любимую сине-белую гамму из спортивных брюк и удобной легкой блузы, надела свои любимые белые кроссы от Puma, ах да, и накрасила ногти красным лаком. Видимо, лак и заставил его усомниться в ее социотипе. А она всегда наносила лак в последние минуты перед выходом. Маникюр – не самое ее любимое занятие.

Всё начиналось с забавной игры. Раз побывав на его семинаре по соционике, она стала завсегдатаем этого антикафе. Примерно на 1,5 месяца. В такие места она ходила максимум 1–2 раза в полгода до их знакомства. Он не мог определить, то ли Джек она, то ли Гюго. А ей это было практически не важно:

– Сколько тебе лет? – спросил он.
– А сколько дашь? – начала непринужденно флиртовать с ним в своей обычной распрактикованной манере.
– Ты зря тратишь мое время, – вот и первая атака на ее личностные границы.
– Тридцать два, – немного стушевалась она.
– Ты часто ошибаешься?
– Да, очень. Но в эти моменты я бываю абсолютно уверенной в своей правоте.
– Мне нравится твоя динамика, – еще пару раз после напомнит он ей об этом.

Первое свидание не состоялось: ее девичий намек на то, что хорошо бы больше общаться в реале, трансформировался в его дерзкое требование угостить его кофе. Он наивно ожидал ее в кафе. Она просто не подтвердила встречу и не пришла. Но почему-то она написала ему во второй раз. Сама…первой.
Вторая попытка превратилась в страстный роман. Отчаянная, она готова была пойти в этот же вечер до конца. Он осадил её. Но на следующий день захотел увидеть свое отражение в ее глазах вновь. Почему-то он полюбил ее глаза, раз так часто говорил про силу их взгляда.

Она назначила встречу в баре. Опоздала почти на час. Он уже флиртовал с двумя молодыми девушками у барной стойки. Наверно, хотел казаться востребованным. Она подошла отобрать его у них, и он не сопротивлялся. Они познакомились снова. Она представилась Маргаритой – ее любимым женским именем. Он опять не оплатил ее кофе.

– Are you a pizza?
– This pizza is not for you! – взяла она маленький реванш.

Как учил ее наставник-блогер, она не осталась ночевать, а быстро собралась ехать домой. К тому же не успела придумать заранее алиби на ночное отсутствие для мужа.
На следующий день были запланированы фейерверки. Массовые мероприятия ее утомляли, но пропустить концерт «Би-2» в этот День города она не могла. Под строчки «чужой женой проходишь мимо» ее как молнией ударила мысль, что она проживает не свою жизнь. К тому же появился конкретный мотив все изменить. Уже в понедельник она посмотрела первую квартиру, а во вторник договорилась об аренде второй. Сняла уютную однушку в доме напротив – не пришлось с надрывом перевозить кучу вещей. Давно мечтала о двуспальной кровати – будто специально для нее на Avito нашлась одна шикарная, и она успела взять ее вперед всех.

В первый вечер на новом месте пожаловал в гости пьяный сын хозяйки. Дверь он действительно открыл по-хозяйски своим ключом. Пришлось озадачиться приобретением дополнительного замка. В ответ на рассказ о своей проблеме ее новый бойфренд ответил просто:

– У тебя что нет друзей, кто может тебе помочь замок врезать?
И она совсем и не подумала его послать подальше, ее действительно взволновала тема наличия достойного и качественного окружения. Тема сама по себе важная, только не в таком контексте.

Вместо того чтобы взять небольшую паузу, успокоиться после нервной встряски, переезда, расставания с мужем и кошкой, она соглашалась почти на все встречи. Эмоций хотелось все больше и больше – и она отвечала на все его сообщения.

– У тебя что-то происходит в жизни, – в этих его словах и жестах было больше нежности и доброты, чем когда-либо потом.

– Я заканчиваю в десять. Хочу обнять тебя сегодня, – и она после очередной попытки сесть на шпагат деловито собралась к нему на встречу в «Гринвич».

Время от времени и как-то так неожиданно подкатывали странные типы из разряда охотников за легкой наживой или же просто те, кому нужна была заслонка от эмоциональной опустошенности. Забавно, но почти все они были младше нее. В этот раз по пути в «Гринвич» ее задержал один велосипедист из нефтегазовой компании. Она бы сразу могла сказать, что идет на свидание, а не просто в кино с подругой. Смело, честно, с достоинством – и он бы сразу отвалился, а не докучал бы потом своими недостойными предложениями посидеть пообщаться в его машине. Такое второсортное внимание ей пока еще льстило.

А в воздухе было еще лето. Увидела его в «Гиперболе» на кассе. Она напомнила ему итальянку. В черных лодочках без каблука, укороченных синих брючках и любимом сером топе, волосы до плеч и солнцезащитные очки вместо ободка на голове.
С ним хорошо было в кинотеатре, даже лучше, чем в постели. В ласках пальцами, касаниях ладонями, жадных поцелуях было больше страсти, чем в ритмичном классическом варианте.

– Что тебе больше понравилось? – спросил он после киносеанса.
– Концовка.
– Первая или вторая?
– Третья…фильма, – в смущении ответила она.

Потом было несколько недель улётных встреч: кино, оргазмы, кафе, страсть, ответы на его многочисленные вопросы. Его первоначальное «А что ты можешь мне дать?», как-то стоя на балконе и покуривая очередную сигарету, превратилось в «Просто люби меня! Больше ничего не нужно».

На досуге она усердно изучала видеоролики по техникам массажа, начала по его рекомендации пить больше воды, но курить не бросила. Манера в общении с людьми стала более дерзкой, резкой, менее дипломатичной, но язвительно-яркой.
На встрече по поводу состоявшегося концерта в «КоRRице» она не сдерживала себя и высказала то, что действительно чувствовала максимально корректно, как могла себе это позволить и при этом не подавить свои чувства. Ее всегда задевало невежественное обращение со словом. Она и отметила, что проработка сценария, диалогов могла бы быть более тонкой, чтобы текст мог соответствовать той музыке и танцевальным номерам, которые были основой концерта.

Публика не была готова, публика привыкла к приторно восторженным пустословным отзывам. Реакцией стала самозащита. Но для нее этот шаг был и поводом обратить на себя внимание хореографа, у которого она уже как год мечтала тренироваться.
Она уже пару недель, как взяла паузу в занятиях танцами. Тело начало тосковать. Субститутом стала цель сесть на шпагат. И школа подобралась подходящая – с жестким тренером. Думала это именно то, что нужно сейчас. На занятия к своему предыдущего хореографу сил прийти не было: она хотела большего, вызова, преодолений, сложных связок. Но дать ей там этого не могли. Она вообще не знала, сможет ли вернуться туда вновь. Эту мысль гнала от себя прочь.
Она восторженно рассказывала ему, что танцы для нее – подлинное счастье, что эти моменты – одни их самых ценных и наполненных смыслом.

– Чем вы занимаетесь там на танцах? Станцуй для меня! – требовал он. То ли из вредности, то ли от того, что тема для нее сейчас была болезненная, то ли, что не готова была делиться сокровенным еще с малознакомым человеком, она не спешила для него танцевать. Голоса же своего было не жаль.

Женский голос – прекрасный и чарующий инструмент, обладающий целой гаммой звуков (если уметь ее играть). Мэрилин Монро не жалела ни сил, ни времени, чтобы отточить владение своим инструментом до совершенства.
В последующие после первой ночи она уже не торопилась уезжать. Он читал что-то с экрана монитора, она наугад взяла одну из немногочисленных книг с полки и вернулась в спальню. Он почти сразу последовал за ней. Попросил почитать ему вслух. Игриво и с чувством зачитала пару страниц текста.
– Ты почитаешь мне еще? – видимо, уже больше нет…

У него было четыре младших брата, но не от его отца. В раннем детстве мать отдала его на воспитание бабушке с дедушкой, занялась своей карьерой, вышла замуж за другого и родила остальных детей. Вернула его в свою семью, уже когда ему было десять. С отцом он и сейчас виделся редко. Она интересовалась его отчеством, но он так и не назвал ей его.

Приехав в Россию в 33 года, обнаружил, что друзей у него практически не осталось: принятая в обществе система ценностей не отвечала его догматам. Зависимость от материальных показателей успешности современного мужчины его не прельщала. Своему авто он предпочел затраты на личного водителя из Uber’а, классическое ухаживание за понравившейся женщиной с соблюдением ритуалов с подарками и приятными тратами заменил на пакет-минимум «кино + кафе». Он умело кидал подачки не избалованным мужским вниманием не уверенным в себе девушкам. У него всегда так удачно получалось подогнать свои мысли под какую-нибудь теорию, выставить себя в лучшем свете. Он был одним из касты мужчин, которые идут так называемым своим путем, иначе MGTOW.

Наступило 9-ое сентября. К слову, день рождение ее еще пока нынешнего мужа и последняя искренне счастливая встреча с ним. Он позвал ее на очередную встречу заинтересованных в соционике. На Урале, оказывается, даже есть отдельная школа. Белокурый, он был в черном пальто – она в обтягивающих джинсах, в черном плаще с леопардовой подкладкой. Поверх был ее любимый сине-голубой шарф. Было откровенно скучно: ни контингент, ни тема ее не трогали. Ради забавы она взяла телефончик у одной молодой девушки, которая приглянулась ей чисто внешне – наивная, открытая, легкая.

– Ты знаешь, что ты – Гюго, – будто ошеломленный сказал он ей у подъезда, где они курили.
– И что из этого?
– Тебе ведь всё равно.
Да, она не разделяла его веры в стройную теорию шестнадцати социотипов. На личном опыте знала, что люди гораздо сложнее и многограннее, что нельзя вписать каждого в какой-то один квадрант и прикрываться его плюсами, минусами, белой, черной этикой, логикой или чем-то там еще. Внутренний конфликт не удастся запрятать подальше вглубь, ничего не решая.

– Что это значит для тебя? – решила она поддержать тему.
– У них отношения суперэго. Сильная этическая сторона одного противопоставляется холодному рассудку второго. У каждого из них есть то, в чем дико нуждается второй. Они хотят стать друг другом. Но ты никогда не будешь мной!
– А ты мной, – спокойно резюмировала она.
– Твоя мама знает, что ты куришь? – решил сменить тему или проявить скупую заботу.
– Нет. Да и как она узнает? – с наигранной веселостью ответила она.
– Какая твоя девичья фамилия? – никак не мог угомониться.
– Белоусова, – в очередной раз ответила она, а он всё не уставал ей задавать этот вопрос.
– Я ведь уже спрашивал тебя…
– Да, я помню, в ВК не так давно тебе на него отвечала.
– Ты ведь всё помнишь, – в голосе послышались нотки досады. Она не поняла, что его так задело. Ей было проще ответить одним словом, нежели напоминать длинным распространенным предложением, что уже давала ему ответ по этому поводу.
Сидя в такси по пути во Friends, он спросил, зачем она пришла. Он еще раз позже задаст ей этот вопрос, но уже при другой встрече.

– Из-за тебя. Я пришла, потому что ты выбрал это мероприятие, и ты был на нем, – она уже была влюблена и зависима. А он, видимо, боялся потерять свою свободу.
Подступали первые приступы отчаяния. Он ел свой сочный стейк, она пыталась разобраться, что между ними происходит. Он не давал никаких ответов. Приехав к нему, просто на входе вручил ей зубную щетку.
Принимая вместе ванну, вынудил ее признаться в своей тайне, что она еще замужем. Вроде бы ничего постыдного в этом не было: она жила одна и по сути была свободной, но почему-то было не по себе.

– Я обычно не делаю исключений. Я не встречаюсь с замужними, – сурово впился он в нее взглядом.
– И как там поживает ваше дерево? – завелся он.
– Ты что изучил всю мою страницу? – с ощущением своей исключительности уточнила она.
– Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь, – он легко мог бросить пыль в глаза. Слова льстили, а вот верилось в них ей с трудом.
– Его давным-давно переехал трактор.
– Как печально.

Дрожащими руками она налила ему чай. Он попросил предъявить доказательства – она показала ему квиток с датой намеченного развода.
Утром намекнул, что стоит предупредить хозяйку, что она планирует скоро съехать. Ошарашенная такой радостной перспективой сказала, что никуда не планирует пока переезжать. Но на этом череда ударов не закончилась. Поправил ей шарф на шее и рекомендовал избавиться от второго.
– О чем ты? У меня никого нет!
– Это на физическом плане. А на ментальном? – очередная попытка взять ее на «слабо» ему удалась вновь.