Жизнь поэта. книга 4-я. стр. 261- 273 прод. 14 сле

-Так ты думай! А то, потом у нас опять с тобой будет ссора из-за этого.
   Я засмеялась и сильнее прижалась к нему, а потом сказала:
-Давай сделаем так. Всех девочек буду называть я. А иначе ты всем им дашь имена своих подружек, а мальчиков будешь называть ты.
-Иначе ты им всем дашь имена своих любовников.
-Ванечка, у меня любовников не было! Были мальчики, которые мне нравились. Кроме Флорина, но он тоже не был моим любовником. А теперь только - ты. Но тоже ещё пока не – любовник!
-Муж!
-Объелся груш. Пока только друг. Лучший.
-Люд, а можем же мы с тобой договариваться, как сейчас, насчёт имён детей. Значит, и в будущем, должны вначале спокойно поговорить обо всём, а затем уже принимать те или иные действия.
-Мы с тобой слишком эмоциональны, оба.
-Нет, мы с тобой, как магниты. Когда стоим лицами друг к другу – притягиваемся, а когда – жопами – отталкиваемся.
   Я захохотала и сильнее прижала его к себе.
   Как же мне с ним хорошо! Похоже, мы снова сошли с межи и встали на белую полосу. Надо постучать по столу, чтобы не сглазить.
   Я закрыла дневник и легла спать.
   Мать спала, а Алка ещё читала журнал «иностранная литература», в котором был напечатан роман о художнике Гойе.
-Алл, нравится?
-Нет, дребедень, мура.
-А мне о Гойё – понравилось.
-Тот роман – шедевр. Я его ещё вчера дочитала. Сейчас читаю повесть об англичанах. Говно. Давай спать.
261

                ВОСПОМИНАНИЯ. РАЗНЫЕ. 1. ЛЕНА.
   С Ленкой было здорово. Она была непредсказуема. Могла в первый день отдаться, а во второй послать тебя к чёрту. Помню, тогда, среди недели, зашёл в магазин погреться, сочинял на морозе стихи, было грустное настроение и стихи получались грустными. Так, как моя голубка, хоть и не летала под небом с другим голубком, но не подпускала к своей голубятне, а мне так не хватало её тепла, её воркования, её милых ямочек и запаха её волос!
   С Леной мы нашли контакт сразу. В тот вечер на катке было здорово. Я впервые в жизни встал на коньки, что стало предметом моей гордости, так, как я всем ребятам в совхозе рассказывал, на каникулах, и потом, когда приезжал в отпуск, что катаюсь на коньках и лыжах. Врал.
   А, затем, Лена привела меня к себе, накормила и душу и тело и вдобавок избавила меня от любовного голода. Поэтому на выходные отпала нужда в поездке к Верочке с Галкой. Да, к тому же, я помирился с Людой.
   Людочка, как тигрица набросилась на меня, когда я ей сказал, что поцеловал Ленку пятнадцать раз. Но я соврал. Сколько раз я её целовал – не знаю, а вот ...
-Если бы всё это рассказать Людмиле, тогда прощай моя несмазанная телега – любовь! Но совесть моя, первоначально была чиста. Я бы никогда не пошёл к Лене, если бы у нас, с Людой всё было хорошо. А потом я скурвился. Как малыш, который однажды украл конфетку и, втихаря от родителей, её слопал. А потом стал воровать постоянно, пока его не поймала мать на месте преступления и не отшлёпала.
Какие же мы в молодости глупцы?! А в зрелости или в старости, разве мы меняемся?    Однажды мы с Гаязом пригласили девок, Нинку с Эльвирой, и, совсем, забыв на это же время пригласили других, с которыми недавно познакомились. Хорошо, что потом позвонила Эльвира и сказала, что у них изменились обстоятельства, и они не при-дут. Мог выйти конфуз, если  бы  они  заявились,  когда  у
262
нас уже были другие.
   Я сам, потихоньку, своими же  руками  выпускал, мою драгоценную птичку, Людочку из клетки, в которую долго, долго пытался её заманить. Она, моя канарейка, только, только стала привыкать к этой, пусть не золотой, а деревянной клетке и уже собиралась запеть мне песнь любви, а я уже стал заглядываться на других поющих птичек и развлекаться с ними, слушая их кудахтанье.
   Лена играла на гитаре и пела. И любила стихи. Но, Люда тоже, оказывается, любила стихи и даже, что-то сочинила. Почему я тогда ни разу не спросил у неё об этом. Боялся, считал это постыдным явлением. Дурак! С ней, Леной я чувствовал себя раскованным даже больше, чем с Веркой. А, потом, у неё, как я узнал, позже - тоже была безответная любовь. Я же, почти всегда считал, что Люда меня не любит, если бы я, хоть на миг, тогда, смог заглянуть в её дневник? Ещё можно было узнать все её секреты через её душу, а туда я не смог проникнуть, не потому, что она меня туда не пускала, а потому, что я не смог найти лазейку. Плохо искал, или не хотел найти!
   Однажды Лена у меня спросила:
-У тебя много друзей:
-Знакомых много, приятелей достаточно, а друзей всего двое. Резо, самый лучший мой друг на Кавказе и здесь, Вовка Савон, в Енакиево, но с ним мы друзья в основном по бля...м.
-Почему ты замолчал?
-По разным стечениям обстоятельств.
-А мне кажется, ты хотел сказать по бабам.
-Ну, и по бабам - тоже.
-А я ни в друзей и ни в подруг не верю. И те и другие быстро предают. Особенно сучки. Из-за кобелей. А твои друзья тебя не предали бы из-за девки?
-Насчёт Вовки – не знаю, а Резо бы – никогда!
   Ох, и врал же я тогда! Вовка познакомил меня с ней, Верой, привёл к ней как своего  лучшего  друга,  а  сам  её использовал,
263
как хотел, пока сама Веерка не проболталась. Нет, Резо - не такой! Резо бы меня никогда не предал. Но зато я предал Резо. Увёл у него Этери, из-под самого носа.
Милая детская шалость. Уж такая ли детская? И такая ли милая?
   Я достал альбом, в котором хранились мои фотографии и, которые, как мы договорились с Раей, она не станет выбрасывать. Она – мои, а я – её. Это тоже частица прожитой жизни, и пусть хранятся. Кушать такие фото – не просят, но, иногда, при просмотрах, доставляют радость или грусть.
   Пока искал карточку Лены, просмотрел много других и с каждой фотографией всплывали те или иные  истории.               
   А она, Лена – красивая! У меня все девки были красивые, хоть, я сам – не красавец. Но ведь в молодости, все красивые уже сами по себе. Красивая, но с Людой – не сравнится, Люда – красивее. Люда была всех красивее.
   Нашёл фото, где мы в гостях у Резо. Анжеле было тогда 12 лет, а Эдику – 6.  Мы жили у моей двоюродной сестры – Нади, в их частном доме, в Кобулети и пару раз ездили в гости к Резо. До совхоза - всего семь километров.
264
                ВОСПОМИНАНИЯ.  РАЗНЫЕ.  2. РЕЗО.
 
   Я смотрел на фото и череда воспоминаний, кадрами киноплёнки проносилась в моей голове.
-Вань, Это у тебя уже такая взрослая дочь?- спросила Клава, жена Резо. -Невеста. Ей двадцать уже ест?
-Ты что, Клав, с ума сошла? Ей в октябре исполнится только тринадцать, а Эдику -  в июне было семь.
-А моим, Нодари и Манане, 12 и 11, а Таечке, в прошлом месяце было уже восемь. В кого у тебя такие крупные дети?
-Клав, у меня сосед двухметрового роста, когда мы собирались заводить детей, я специально уезжал в командировку.
-Болтун, смеясь, сказала Рая, но я видел, что она горда, что у неё такие здоровые и красивые дети.
-Кто отец, моих детей, я приблизительно знаю, и догадываюсь, а кто отец твоих детей, Клава? Маленький, хромой Либо.
   Клава со злостью, глянула на меня и презрительно сказала:
-Не напоминай мне об этой хромой армянской сволочи. Эта тварь уже всем в совхозе надоела. Убила бы его!
-Да, ладно, Клав. Нормальный мужик. Ты сама  постоянно кусаешь его,
265
а он злопамятный, и острый на язык, вот вы и враждуете. А с его женой вы даже дружите.
-Не кукарекай! У тебя есть чем угощать гостей?
-Клав, мы взяли бутылку коньяка. Вано сказал, что Резо - не пьющий. Так что не переживай.
-Рай, он крепкие напитки не пьёт, а вино по чуть-чуть глотает, если он сегодня не станет пить за вашу семью, я вылью ему бутылку на голову. Иди, принеси вино. Билал, вроде пошёл домой, на обед, если что - иди к нему домой.
   Мы вышли с Резо во двор. Я не стал глазеть на совхозное метро, которое было проложено на всю трёхсот метровую длину, центральной части совхоза. На проспекты и бульвары, на вокзалы и стадионы, я глазел на такие родные сараюшки, притулившиеся к большим соснам и редким, оставшимся гигантам эвкалиптам, на жиденькие банановые деревья, некоторые из которых, имели огромные листья, но не рождали плодов. Как же я любил тебя родной совхоз! Родина – это твой дом, твой двор, где ты родился или вырос, люди, с которыми жил часть времени, когда формировался твой взгляд на жизнь, люди, которые любили тебя, а ты их.
-Резо, а кто живёт в моей, нашей квартире?
-Приезжие сваны, разнорабочие плантаций, там сейчас общежитие.
-И сколько человек, их, там живёт?
-Вначале проживало – восемь. Осталось пятеро. Остальные не выдержали, сбежали.
-Пойдём, я хочу посмотреть. Как же они там помещались восемь человек? В двадцатипяти метровую комнату не поставишь столько кроватей!
-А их и не ставили. Они все спали на полу.
-А сейчас?
-Вроде стоит одна кровать, для бригадира, а остальные также спят на полу. Стол, за которым они едят, перед сном выносят на веранду, а утром заносят.
-Ну, что? Зайдёшь?
266
-Нет, я уже перехотел.
-Дело твоё. Пошли к Билалу.
-Послушай, а вот те два парня, похожие друг на друга, что вышли из его двора не Чук и Гек?
-Да, они. Сейчас спросим, отец дома или уже ушёл в магазин?
   Мы сблизились. Я, как дурак, бросился их обнимать, а они меня. Расцеловались. И даже чуть не расплакались от счастья, что встретились друг с другом. Им, братьям близнецам, было лет по восемь, когда я уехал, а сейчас это были молодые красивые жеребцы.
   Когда страстные наши объятия закончились, кто-то из них, то ли Чук, а то ли Гек, их не различишь, спросил у Резо  на грузинском языке:
-Резо, а кто – этот мужчина?
   Резо, у которого была железная выдержка, который всегда всех смешил, а сам даже не улыбался, когда все валялись от смеха, вначале прыснул, а затем мы разразились гомерическим хохотом, но сильнее  нас хохотали Чук и Гек, и мы, глядя на них тоже  не могли остановиться.
   Но сильнее нас потом смеялись Рая и Клава, когда мы рассказали им эту историю за застольем.
   В 1953 году вышел на экраны мультфильм по мотивам А. Гайдара «Чук и Гек». А у Билала через год или два родились братья близнецы и какой-то шутник назвал их Чуком и Геком. Так их и стали звать, хотя их настоящие имена были: Сосо и Важа. Но, практически их никто не называл настоящими именами. И они откликались только на Чука и Гека. Похоже, что они и сами не знали кто из них Чук, а кто Гек.
   Билял был уже в магазине и когда, после приветствий мы рассказали ему об этом случае, он тоже заразительно хохотал и открыл бутылку «Цинандали», несколько ящи-ков которой хранил для директора совхоза, а когда мы уходили, дал ещё две с собой. Кавказцы добрый и хороший народ. Я рад, что судьба предоставила мне такую возможность родиться, и вырасти там, на Кавказе.
267
-Клав, а я представляла, по рассказам Вано, что у вас маленькая квартира, даже не квартира, а одна комната. А у вас целые хоромы. Три комнаты, как и у нас, и кухня. Правда, нет ванной и туалета. И вода холодная проведена.
-Так Резо с матерью и жили в такой. А когда у нас появилось двое детей, стали перестраивать наш дом, дали нам эту квартиру. Мы все передовики производства.  Тётя Мария, мать Резо, царство ей небесное, Резо и я.
-Клав, ты не шутишь? Резо – передовик производства? Рассмешила.
-А ты завтра сходи к конторе и посмотри, на стенде. Там красуется его большой горбатый нос, а лучше бы фуй.
-Перестань, Клав! Не позорь меня!
-Ты сам себя, идиот, позоришь.
-Раечка, у нас не пять детей, а шесть.
-Каких шесть? Мы видели троих.
-Двое в деревне. У его тётки, материной сестры, тоже болгарки. Она замужем за аджарцем.
-Всё равно получается пять. А шестой ребёнок?
-А шестой пятилетний Вовка прибегал пару часов назад, я его кормила.
-Но он, вроде, называл тебя тётей Клавой?
-Правильно. У него своя мать. Любовница этого кобеля.
-Клав, знаешь же, что мы с ней расстались.
-Вовка мне сказал, что ты недавно приходил к ним.
-Я приносил ему конфеты.
-Уж лучше бы забрал пацана у этой шалавы. Пропадёт парень, хоть мне и обидно, что все тычут носом, а мне мальчика жалко. Вылитый мингрел.
-Кто это мингрел, Клав?
-Вон, напротив, сидит. Это сейчас у него фамилия – Тилькеев, и мы все Тилькеевы, а по отцу, мингрелу, он – Джожуа. Горбоносый, гад!
268
-А мы тоже планировали пятерых, но не получилось. С двумя и то трудно, а с пятерыми, наверно – ад?
-Разницы большой нет. Трудно, когда они маленькие. А сейчас уже - помощники. Я забыла, когда сама последний раз стирала. Девчонки стирают и даже уже готовят.
-Вань, пошли, покурим, хотя ты не куришь, а то надоела бабская болтовня.
   Идите, только не долго, а мы обновим стол и поставим горячее. Сациви уже готов.
   Когда мы выходили из-за стола Резо, беря сигареты, провёл моей Рае по заднице. Я сделал вид, что не заметил.
-Дай и я закурю.
-Ты же не куришь?
-Курил. Восемь месяцев, когда поступил в техникум. Затем бросил.
   Мы закурили и пошли по совхозу. Многие были мне не знакомы.
-Эх, какая девочка! Прелесть!
-Она ещё ребёнок!
-Какой ребёнок! Ей уже шестнадцать. В самом расцвете.
-Ты, что, педофил?
-Кто это?
-Мужчина, который любит совращать малолетних.
-Её мать, в её годы, сбежала с грузином.
-Кто, я её не знаю?
-Мы с ней, когда нам было по семь лет, голыми ловили в речке раков, забыл? Посмотри, она же вылитая мать, Жужуна.
-Это дочка Жужуны? А, правда, похожа, как быстро пролетело время!
-Вань, ты счастливый. Тебе повезло. Даже не так, ты был всегда упорным и старался добиться своей цели. Учился хорошо.
-Я учился хорошо?
-Ну, ты всё равно выучился, живёшь в  большом  городе,
269
с женщиной, которую очень любил и о которой много рассказывал, когда был на последних каникулах, когда увёл у меня Этери. Я представлял её красивой, но не такой, как она есть на самом деле.
-Резо, ты что-то путаешь! Я тогда о Рае даже и не слышал. А рассказывал тебе - о Людмиле. Но с ней у меня  -ничего не вышло.
-Так это не она? Но всё равно красивая, не то, что моя клуша. Это я так Клавку зову. Не, баба она добрая и хороша в постели, но...
-Резо, чужие жёны всегда лучше. А это правда, что мальчик Вовка твой сын?
-У меня, кроме него, ещё есть и девочка от другой бабы, но хорошо, что они уехали. Так, как с её мужем были постоянные стычки.
-Ну, ты и ****ун? А как же Рипсик? Бросил старуху?
-Они, с Муко, оба умерли. В один год. Но, не поверишь, вначале она. Была такой здоровой бабой, но рак скрутил её за три месяца. А Муко не пережил её смерть.
Нет, Вань, всё-таки, жена у тебя – красивая!
-Думается, ты положил на неё глаз. Но ты мой лучший друг. Я ехал за пару тысяч километров, не только для того, чтобы показать детям море и побывать в родных местах, но и встретиться с тобой. Мы всегда подставляли друг другу спину, а ты сегодня всё время за столом, не сводил с неё глаз. Она - не Этери. И, кроме того, я тут, с ней. Кстати Этери больше не приезжала к Нанули?
-Приезжала, но с мужем Автандилом, дня на три. Но у меня с ней ничего не вышло. А её приёмные дети, близнецы, приезжают, почти каждый год. У кого-то из них уже семья.
-Надо зайти к Нанули.
-Пойдём?
-Ты совсем без башки! Из твоего застолья - к ним. Нанули сразу накроет стол, а если мы там тормознёмся, то твоя Клава -  обидится. Лучше оставим на завтра.
270
-Как хочешь.
   Мы часа три сидели за столом и многое вспоминали. Клава и Резо рассказывали обо всех жителях совхоза, которых я знал и не знал, но всё равно было интересно.
   Когда мы, вечером уложили детей, вернее они «спалились» от усталости, нас повели в комнату матери Резо, на ночлег.
-Клав, а комнату матери Резо, после её смерти не заселили?
-Отдали, нам, Вань. У нас же многодетная семья.
-Её соседями были, вроде - Нанули и Вардгес?
-Они и сейчас наши соседи.
-Зайти бы, поздороваться с ними.
-Дома одна Нанули, Вардгес, вроде уехал. Что зайдём?
-Давай, зайдём.
   Нанули встретила нас приветливо, как и положено в армянских и грузинских семьях.
-Ваня, джан, это ты? А я слышу, вроде знакомый голос. Уже весь совхоз знает, что у Резо гости с России, думала Клавины родственники приехали. Клав, помоги накрыть стол. Вардгеса дома нет, и я ничего не готовила, но аджобсандал можно приготовить быстро: яйца, помидоры, баклажаны, зелень, это всё у меня есть.
-Нанули, не позорь меня! Не хочешь ли ты сказать, что они ушли от меня голодными?
-Всё равно, давай накроем небольшой стол. Мой и режь овощи, и сыр сулугуни, а я пока достану вино. Кахетиинское, домашнее, киндзмараули, дети Этери привозили.
-Клава, а кого ты ко мне привела?
-Ты, что Нанули, совсем стала старой и вышла из ума?
-Это же Иван, сын Игната. А это Рая, его жена. А дети, двое, уже спят. Вот и их я вела, укладывать спать.
-Не суетись Клава. Я сразу по голосу, узнала, что это Ваня, сын Игната, и назвала его Ваня-джан,  голос-то  его, но это – не он.
271
-Как не он?
-Ты же не видела его тогда. Приехала позже к сестре в гости, а этот ишак Резо, тебя обольстил и женил на себе. А тот Ваня, настоящий сын Игната, был молодым, красивым, кучерявым мальчиком. Не тот, что этот располневший индюк, в очках.
-Она права Клав, всё так и было, только вот эта располневшая старая индюшка, была молодой, не очень стройной, но красивой тридцатилетней женщиной.
-Мне было только 29, я всего на два года была старше сестры - Этери.
   Мы все засмеялись.
-Нанули, но я намного младше тебя, а выгляжу старше. Из-за моего ****уна Резо. Я же была тоже красавицей.
-Знаю, милая, знаю, значит, такая судьба. Твой придурок тебя не бережёт. Сколько ты абортов сделала?
-Двенадцать.
-А я – четыре. И родила я - двоих, а ты – пятерых. А вот Ваня, наверно, свою - бережёт. Она стройная, миниатюрная, как девочка.
-А ещё зависит, где живёшь. В городе жить – легче. Они не пашут там: полгода на цитрусовых плантациях, полгода – на чайных, как мы здесь ишачим. Раечка прости меня! Я не хотела тебя обидеть.
-Конечно, у меня работа бухгалтера не тяжёлая, но ответственная. Зато у вас - чистый воздух и море, а у нас – загазованность.
-Давайте к столу. Клав, может, позовёшь Резо?
-Да, ну, его к чёрту! Отдохну от него. Он уже, наверно, умотал к какой нибудь бабе.
-Клав, неужели он такой гуляка?
-Вань, Бабник! Донжуан совхозный. Ни одной юбки не пропустит. Хорошо, что бабка Рипсик умерла, царство ей небесное,  стыдно  было  слушать, как  говорили,  что  его снова  видели с ней вечером, на плантациях.
272
-Ваня, Нанули пододвинула ко мне бутылку, ты знаешь наши законы, обычно тамада, хозяин дома, но раз нет Вардгеса, будь за тамаду. Ты один среди нас мужчина.
   Я разлил вино в бокалы, встал и сказал:
-Я, как тамада, хочу нарушить обычное ведение застолья и предложить этот тост, не только за хозяйку этого дома, но и всех прекрасных дам. Когда-то я пил в этой же комнате такое же прекрасное вино, но не из хрустального бокала, а из гранёного стакана. Да, тогда мы все были беднее, но моложе и красивее, и хотя, сегодня, перед началом застолья дамы, сидящие за столом, наговаривали на себя, они – прекрасны! Женщины никогда не должны стареть, телом и особенно душой. Пусть вы, в сердцах муж-чин, всегда выглядите красавицами, золушками и если, подлецы мужчины, паршивые принцы, не несут вам хру-стальные туфельки, назло им покупайте туфельки сами и всегда считайте себя самыми красивыми. Даже болотная жаба никогда не признается себе, что она жаба, а говорит всем, что она лягушка-царевна. И, прежде чем выпить этот божественный напиток, из хрустального бокала, я хочу поцеловать вам ваши милые ручки и пожелать вам, милые и прекрасные женщины – любви и счастья.
   Я поцеловал всем дамам руки, и мы выпили бокалы до дна. Даже моя Рая, которая не особенно любит вино.
-Клав, у тебя глаза повлажнели, дать платок?
-Спасибо, Раечка! Мне впервые в жизни мужчина по-
целовал руку. Когда в каком-то из фильмов, я видела, как барин целует руку барыне, мне всегда было смешно, а оказывается это приятно, вот я и прослезилась.
-У нас, грузин, не принято, чтобы мужчина целовал руку женщине. Но мы, с сестрой Этери, выросли на русской литературе. Мама была учительницей русского языка и литературы в грузинской школе, поэтому, я много читала об этом, но мне тоже никто не целовал руку, так что Клава, согласна с тобой, что это приятно.
273
Продолжение 14 следует.

мой сайт:
www.kapczov-stihi.ru