Адья и Ф. Беннетт. Объятия Иисуса и Будды. ч. 5

--- на фото просветленные учителя Адьяшанти и Ф.Беннетт ---
--- заключительная часть перевода беседы на тему буддизма и христианства ---

Френсис: Знаете, как говорится: «У соседа трава всегда зеленее». И в этом есть своя правда. Я пару лет был буддистским монахом и путешествовал по Юго-Восточной Азии… Многие из нас, выросших в христианской среде, усвоили постулаты христианской этики и сострадания, многие посещали церкви, синагоги и пр., и многие отвергли западное, обратившись к восточному. И у многих осталось впечатление, что чувство вины является неотъемлемой частью этого наследия, может, так оно и есть. Я не стану этого отрицать, если человек говорит о том, что таков его опыт. Впрочем, я этого не испытывал. Однако, в христианстве вина просто как «бельмо на глазу», в других религиях она хорошо припрятана, включая буддизм и индуизм. И мы на Западе зачастую романтизируем Восток, полагая, что там все про все прояснили и все там просветлились. А вы наведайтесь на Восток.

Я посещал буддистские страны, и обнаружил что все эти «теневые стороны», связанные с виной и странными идеями о сексуальности, например, присутствуют и в Юго-Восточной буддистской культуре. Важное другое – чтобы в какой-то момент своей жизни мы провели ревизию нашего религиозного наследия и решили для себя, что для нас полезно, а что нет, что мы можем использовать, а что необходимо отпустить. Просто быть честным по отношению к этому, отпустить и идти дальше. Вы понимаете, о чем я?

Адьяшанти: Как уже было сказано, нам с Френсисом повезло в процессе становления нашего религиозного восприятия. Френсису посчастливилось, хотя он вырос в католической среде, избежать громадного комплекса вины. Моя среда воспитания особо религиозной не была до той самой поры, пока я не начал собственное путешествие, но я вырос в семье, и, хотя семью свою я очень люблю и считаю, что мне повезло с ней, в основе семейной жизни была вина. Речь не о классическом портрете «католика с комплексом вины», скорее, о том, насколько чувство вины держит всех мертвой хваткой, я понимал это даже ребенком. На очень тонком уровне. Я видел, хоть был еще ребенком, как вина проявляется в отношениях.

Совсем еще подростком был, когда моя мама недоумевая спрашивала у меня: «Как тебе удалось избежать чувства вины?!» Я не знаю! Но мне было где-то 13, когда я на все это поглядел и сказал себе: «Нее, это НЕ работает». Это просто массированная утечка энергии! И этого понимания было достаточно, меня просто отрубило от «нездоровой» вины.

В то же время, у нас есть совесть, и это вещь хорошая, и ее необходимо открыть на каком-то этапе нашего пути. Я не имею в виду совесть, сфабрикованную социумом, она не ваша, она принадлежит культуре. Я говорю о «магнитном полюсе» внутри нас, который удерживает нас в единстве с внутренним стандартом честности. И эта «версия» может ощущаться очень благой, придающей силы, и мы действительно хотим иметь этот ресурс в нашем распоряжении. Мы должны иметь внутри нас этот «компас», которая показывает нам, что мы начали сбиваться с пути. А вот тяжеленный «культурный багаж вины» нам не нужен. Я по Востоку не путешествовал, но я учительствую 20 лет и вижу, насколько вина рулит всеми и вся. Христиане ощущают ее в христианском контексте, атеисты – в атеистическом.

Когда на вас наваливается приступ вины, отступите вглубь себя, взгляните на него и поймите для себя, каким образом это в вас функционирует. Или – какая часть этого на меня работает, на мою целостность, интегрированность, а какая – нет.

Как говорил Рамана (Махарши), я прочитал это много-много лет назад: «Последним уходит сомнение». И, по моим наблюдениям, у многих людей вина крутится вокруг сомнений. Я полагаю, что уход сомнений связан с обнаружением нашей истинной Независимости.

Я всегда считал, что основная роль учителя состоит в том, чтобы с самого начала обучения показывать ученикам, чему они могут доверять внутри них самих, а также то, чему внутри себя доверять нельзя. То есть, речь о том, что учитель не превращается в единственную точку отсчета того, что для вас полезно и истинно, он показывает вам это внутри вас самих.

По моим наблюдениям, это действительно последнее, что уходит.

Рик: Если вообще уходит.

Адьяшанти: Для учителя может казаться весьма соблазнительным остаться для ученика единственным резервуаром истины. Очень соблазнительная иллюзия.

Рик: Я заметил, что нередко люди, которые провели в духовных организациях долгие годы, покинув их, почти сразу испытывают Пробуждение, поскольку они оставляют за бортом накопленный багаж и проводят ревизию сформировавшихся убеждений. И освобождение на данном уровне вызывает глубокую реализацию.

Вопрос из зала: Вы говорили о страданиях и о том, как часть из них определяются нашим выбором, а также о том, что богатство палитры жизни включает в себя страдания. То есть, мы не делим все на черно-белое, но открываемся всем цветам. Я хотел бы затронуть тему приятия, приятия того, что грядет и того, что происходит.

(Далее говорит из личного опыта: имеет болезнь и наблюдает и наблюдателя болезни, и того, кто болезни сопротивляется и не соглашается с неминуемым исходом. Просит помощи с этой дилеммой.)

Адьяшанти: Прежде всего, примите мои сочувствия. У меня также есть так называемая «болезнь», которая (многие о ней знают) вызывает сильную боль. Я испытываю боль практически целыми днями, только сила ее меняется – от чуть-чуть до невыносимой. Это прекрасный и неумолимый Учитель.

Мы начали говорить о том, что такое страдания по выбору и страдания, которые не выбирают. Здесь очень важно понять абсолютную необходимость НЕ вступать в «измерение времени». Возможно, это звучит абстрактно, но, когда мы имеем дело с трудностями, можно уйти в это «Боже, как мне пережить еще один день?! Когда это только кончится?». То есть, у нас есть боль, а еще у нас есть ум, и ум – это обычно страх боли и мысль о том, сколько это может продлиться. И, таким образом, мы уходим во «вторичную историю». Это и есть страдания по выбору. Это хорошая новость. Весь этот поток страданий – прекрасное поле для практики – работать с этим потоком историй. Важно понимать, откуда истоки у этого потока. В основном, от страха: «Сколько это еще продлиться? Переживу ли я это?».

Когда я говорю о приятии, я не имею в виду согласиться с чем-либо навсегда (я принял это, и теперь оно останется со мною навсегда). Прямо сейчас, в этот момент, что легче: бороться с тем, что я испытываю, или принять это. Прямо сейчас. Только прямо сейчас. И если вы приняли это, означает ли приятие, что вы не должны это лечить, помогать себе так или иначе? Нет, ничего подобного это не означает. Вы можете делать для своего тела или чего-то еще что необходимо.

Это сама по себе прекрасная практика – принять настоящий момент, все что в него входит, таким как есть. И прислушайтесь, как это ощущается?  Иначе я просто ухожу в свои запугивающие мысли. И вы действительно начинаете видеть. Когда речь идет о физическом, абстракция быстро улетучивается. Вы моментально видите разницу между тем, когда вы начинаете улетать в воронку абстрактного размышления о проблеме, и состоянием, когда произошло приятие дискомфорта.

Возможно, я немного упрощаю, но это и есть тот уровень, на котором с этим можно работать, и очень-очень эффективно, действительно видеть, где боль, а где страдания, которые навлекает на меня мой ум, потому что уходит в водоворот мыслей и сам себя запугивает.

Человек, задававший вопрос уточняет: Можно я уточню, как я понял? Необходимо пребывать в моменте, держаться «центра», наблюдая абстракции, которые создает ум, рисуя запугивающие картины, и при этом заниматься лечением соответствующего заболевания. И не «приправлять» происходящее абстракциями ума.

Адьяшанти: Именно так. Ум наш любит безопасность, всегда хочет предвидеть, что грядет. Ум заякорен на безопасности и выживании. Таковы инстинкты, такова структура ума. Но несмотря на это ум можно обучить относиться к проблемам и трудностям совершенно иначе.

Но я повторяю: относитесь к сказанному как к предмету исследования, а не как к чему-то, что необходимо просто в себя внедрить. То бишь, не просто: Адья так сказал, поэтому я буду напяливать на себя эту идею дерьмовую, которую я тысячу раз слышал, ничего это не работает. Такое может легко произойти. Переверните, подходите к этому как к вопросу: «Вот интересно, а что произойдет, как я буду ощущать, если прямо сейчас я приму этот физический дискомфорт? На мгновение, на полминуты, захочу – верну все назад. Но как бы это ощущалось? Способен ли я принять этот момент?»

И дальше вас ведет вопрос, а не идея, которую вы стараетесь внедрить. Это намного более легкий способ отношения ко всему этому.

**
--- в раздел переводов просветленных учителей "Пробужденные Голоса современности": http://www.proza.ru/avtor/tatuska&book=3#3