Редкая кровь

Глава 1. Испанская осень.
Конец сентября. Солнышко еще баловало своим теплом, согревало пески берега Ла Пинеда, омываемого Средиземным морем. Небо было ясным и высоким, лишь изредка с гор спускались облака, оставляя свою тень на земле доблестной Каталонии. Это, пожалуй, единственное, что не изменилось – солнце, небо, море и земля, - после стольких лет войн, распада государств, смешения миров, затишья… Да, много чего было за эти 685 лет.
«Из тени вышли те, кто прежде был лишь мифом, сказкой», - это слова одного монаха, старика, единственного, кто мог поговорить с ней больше трёх минут.
- Хорхе, расскажи ещё что-нибудь! – не унималась юная Монсе, - Никто же не видит!
- Дитя, а ты думаешь, Он не видит? Ты явно хочешь, чтобы нас наказали, - ворчал старик, перебирая битую керамику для своей начатой мозаики, - Скоро ты опять пойдешь в монастырь к своим подружкам, там и поговоришь.
- Как же! Скоро! Ещё три дня! – юная девушка с белоснежными волосами поднялась с колен, отряхивая скромное коричневое платье из хлопка.
- Ладно! Садись. Мне, честно, самому скучно одному перебирать это стекло, - они приблизились друг к другу так, чтобы можно было говорить шепотом, - Я тебе расскажу одну очень древнюю легенду, которую мне рассказывала еще моя прабабушка.
- О, действительно древняя.
Старик отвесил лёгкий подзатыльник по пышной гриве наглой девчонки, та лишь подавила смешок.
- Это легенда о Фрагари. Отшельнике. Он покинул людей и решил посвятить свою жизнь Богу, уединившись в одной из пещер этой горы. У него был дар, только не тот, которым обладают те, что внизу. А дар простого человека – он собирал коренья и травы, и лечил людей, никогда не отказывая.
Старик выдержал паузу, чтобы Монсе немного понервничала, она не любила ждать.
- Так вот, однажды, - продолжил старик, - у одного графа… или это был король?... Я уже не помню. Заболела единственная дочь. Все врачи отказались лечить и сказали, что надежды нет. Кто-то сказал графу о Фрагари. Долго они его искали по пещерам и наконец нашли. Граф пришел вместе с больной дочерью, которую несли на носилках. А Фрагари тоже отказал ему.
- Почему? Граф был плохим человеком? – слишком громко спросила Монсе и тут же притихла, поймав неодобрительный взгляд старика.
- Нет. Его дочь была так прекрасна, что Фрагари испугался соблазна. С ним рядом поселился еще один отшельник и тот его уговорил помочь дочери графа, убедил его, что поможет ему избежать греха. Фрагари помог ей и случилось то, чего он так боялся, он влюбился и согрешил. И он в порыве отчаяния убивает дочь графа. А этот его сосед- отшельник рассмеялся и исчез в тумане. Это и был дьявол!
- И что же случилось с Фрагари?
- Он пошел на Святую землю искать искупления, но небеса не простили его и велели вернуться в пещеру, и жить как животное: не вставать на ноги, быть на четвереньках и не поднимать глаз к небу. Он действительно стал животным, порос шерстью. И однажды, спустя несколько лет, охотники графа заметили диковинное животное и поймали его. У графа собрались гости и те, прознав о такой добыче, упросили графа показать животное. Фрагари привели в зал и случилось чудо! Трёхлетний сын графа сказал: «Фрагари встань. Небеса простили тебя». И он встал, покаялся графу и молил о прощении. Граф простил, но попросил показать то место, где он спрятал тело его дочери, чтобы как полагается похоронить. Он показал им пещеру, отодвинул камень, служивший дверью, и вдруг к ним выходит живая дочь графа, которая оказывается просто спала!
- Сказки… Он же ее убил. Как можно убивать и не убить?
- Значит, Богу было угодно, чтобы она жила, - сухой и строгий голос напугал девочку. Это был старший монах Флорин, - Монсеррат, ты уже закончила вышивать?
Девочка быстро поднялась, поправив платье и волосы, а старик стал быстрее перебирать керамику.
- Да, отец Флорин, уже.
- И ты считаешь, что поступаешь правильно, отвлекая тех, кто занят делом?
- Нет, отец.
- Ступай к кресту Святого Михаила и собери мяты, - Флорин проводил девушку строгим взглядом и потом перевел его на старика, - Брат Хорхе, вы опять меня ослушались.
- Брат Флорин, но она же дитя, невинное создание.
- Вас подкупила её внешность: голубые глаза, белые волосы, но она не невинное дитя. Вам должна быть известна причина, по которой она здесь. И советую вам держать рядом нож для её невинного сердца.
- Это говорите вы? Монах!
- Я! Только потому, что я не засматриваюсь на внешность, я вижу её сердце, а оно чёрное!
Старик грустно опустил глаза и еще долго сидел без движения.
Долгая узкая дорожка, выложенная из неровных острых камней, вела в гору, где виднелся залитый светом холм с каменным крестом Святого Михаила. Юная Монсеррат не спешила и шла медленно, вдыхая тёплый солёный воздух, который принёс ветер откуда-то снизу. Она знала, что внизу море, но что такое море и как оно выглядит понятия не имела. Ей и только ей запрещено покидать пределы монастыря, и она никогда не знала, что внизу, ей только рассказывали. Часто в этих рассказах мало чего было приятного, в основном про тех, кто там обитает. Иногда только кухарка Лаура, предавшись воспоминаниям, начнет рассказывать о красоте Каталонии, о том, как проводились праздники, о своей семье. Но в конце она всегда плакала.
Семья. Этого тоже не знала Монсеррат. Отец Флорин коротко отвечал на вопросы юной девушки.
- Монсеррат, зачем ты меня спрашиваешь одно и тоже? Ты думаешь, что я тебе говорю неправду? – сердился монах.
- Нет, отец. Я просто надеюсь, что вы что-то еще вспомните.
- Зачем тебе эти ненужные воспоминания?
- А как я могу знать кто я, если не знаю кто мои родители? Если не знаю прошлого?
- Не обязательно знать прошлое, чтобы стать хорошим человеком. Вряд ли твои родители были хорошими людьми, раз решили избавиться от тебя.
- Но почему вы так думаете! Может этому была причина! – щеки девочки вспыхнули ярким румянцем.
Флорину не понравилось такое поведение Монсеррат, и он ее наказывал: она либо полдня не сходила с колен и читала Евангелие, либо занималась садом.
И вот она дошла до креста Святого Михаила, с которого открывалась необычайной красоты панорама: серо-зеленые горы, подсвеченные золотом солнца, белые пятнышки, которые медленно передвигались по узким дорогам гор – это паслись овцы и козы. И всё. Горы и небо. Уже десять лет она видит горы и небо. Улыбка быстро сошла с лица Монсеррат. Она опустилась на землю и не спеша принялась обрывать листья мяты. К счастью ее пышные волнистые волосы до пояса длинной спадали с ее плеч от наклона головы и создавали некий занавес на тот случай, если отец Флорин захочет ее проверить, будет время смахнуть слезу.
Внезапно дунул сильный ветер. Монсе вздрогнула от такого толчка воздушного потока в спину. Поскорее убрав волосы с лица, она вскочила на ноги и огляделась.
«Дурочка. И чего ты вскочила? Это просто ветер», - думала она, но сердце бешено билось в страхе и томительном ожидании чего-то.
- Глупости.
- Глупости, -повторил кто-то. Монсе пошатнулась и неуклюже повалилась на бок.
Высокий мужчина стоял спиной к солнцу, отчего его фигура казалась черной, будто перед испуганной девочкой вырос камень вдвое больше ее самой. А свободная накидка с капюшоном на голове только добавляла объёма.
«Странная одежда для такой теплой погоды», - мелькнула мысль у нее в голове.
- Кто вы? – решилась спросить она.
- Я – Леонард.
- Вы оттуда? – Монсе махнула рукой вниз.
- Нет. Скорее наоборот, - он спокойно отвечал, в его голосе слышалась музыка. Церковная. Даже что-то от органное.
- Что вам нужно?
Он молчал и всматривался в лицо девочки.
- Вы… Вы отшельник? – видимо сказалась легенда о Фрагари, Монсе подумала, что это ужасно глупый вопрос, но он уже прозвучал.
- Что?... Ах, это… Нет.
Глаза девочки привыкли к яркому свету, она поднялась на ноги и смогла лучше разглядеть незнакомца: яркие голубые глаза, лицо словно выточено из белого мрамора, особенно «творцу» удались скулы и нос. Незнакомец был широкоплеч, а значит очень силен, так предположила девочка.
- Скажи, дитя, как тебя зовут?
- Монсеррат.
- Все девочки в вашем монастыре носят имя Монсеррат, - это было утверждение. Он знал.
- Да. Так распорядился отец Флорин.
- Ах, Флорин. Ты знаешь для чего?
- Вряд ли он удостоил бы меня ответом, - она прикусила губу, опять болтнула лишнее.
- Впрочем, мне имена уже не нужны.
- Монсеррат! – где-то за деревьями раздался знакомый голос подруги. Монсе испугалась, что и подруга может попасть в историю вместе с ней, ведь пока не ясно кто перед ней: враг или друг.
- Анна.
- Что? – к своему удивлению она откликнулась на это имя.
- Твоё имя – Анна.
Он отошел в сторону, солнце вновь ударило по глазам бедной девочки, а когда ее глаза привыкли к свету, то стояла она уже одна.
- Монсеррат! Вот ты где! – Мон радостно улыбалась, но отдышка мешала продолжить фразу.
- Мон, вы уже вернулись? – Монсе еще не пришла в себя, ее охватил озноб.
- Да, пришлось. Что с тобой? Ты как будто привидение увидела.
- Похоже на то.
- Или это был отец Флорин? – с улыбкой спросила Мон, и Монсе улыбнулась в ответ, - Пойдем! Я тебе ТАКОЕ расскажу! Я видела МОРЕ! МО-РЕ!
Мон потащила ее вниз, а Монсеррат думала рассказать ли подруге о случившемся. Она решила молчать.
Жаркий день сменился холодной ночью, надвигалась гроза. Монсе и любила, и боялась грозы, ведь здесь в горах, ближе к небу всё было во много раз сильнее.
На узенькой кровати сидели две худенькие девочки – Мон и Монсе, а всего кроватей было десять и все их занимали девочки с именем Монсеррат. Хотя, они умудрились «поделить» это имя: Мон, Монсе, Сера, Серрат, Рат, Онс, Ерра, Мо, Онсер, Ра…
- И легкий шум такой ш-ш-ш… ш-ш-ш, - Мон закончила свой рассказ про море. Монсе ни разу ее не перебила вопросом, что очень приятно удивило подругу.
– Ох, вот бы услышать! – восторженным шепотом сказала Монсе.
– А я тебе принесла!
– Что? Море?!
– Не совсем, – она достала из кармана льняного платья большую рыжеватого оттенка ракушку, – Это ракушка, она лежала на дне моря, но, наверно, в шторм её выкинуло на берег. Брат Рауль сказал, что она передает звук моря.
Монсе аккуратно поднесла раковину к уху. Она не сразу поняла, что уходящий – приходящий шум это и есть звучание моря. Ещё пара секунд и море приливами шума шептало ей: "Анна ". Монсе резко отстранила раковину от уха.
-В чем дело? Тебе не понравилось? – Мон была растеряна.
– Нет… Нет. Я не знаю.
– Что с тобой?
– Я даже не знаю как тебе сказать.
-Боже, Монсе, ты меня пугаешь.
-Дело в том… В общем, до твоего прихода на холм, я встретила человека, – Монсе на секунду замялась. "А человек ли это был?"- Он говорил со мной.
-Что?!- Мон так вскрикнула, что разбудила двоих девочек, - И ты молчала?!
-Мон, это был человек!
-Откуда тебе знать?
-Мон!
-Хорошо. А чем вы говорили?
– Да ни о чем. Просто он сказал, что моё имя не Монсеррат, а Анна. И мне показалось…
Она не успела договорить, как Мон соскочила с кровати и, схватив за руку Монсе, побежала в коридор. Холодный каменный пол обжигал ноги, они бежали по коридору.
-Мон, да что произошло? – дыхание сбилась и говорить было трудно.
– Какая ты глупая! Почему ты не сказала сразу мне или Флорину!
– А кто это был?
– Какая разница!
Они добежали до двери отца Флорина. Мон с такой силой стала стучать, что Монсе отошла в сторону, боясь гнева разбуженного монаха. Отец Флорин на удивление не спал, он вышел к ним в брюках и рубашке.
– В чем дело? – спросил он.
– Отец Флорин, Монсе видела чужака. Сегодня. На холме.
Отец Флорин перевёл взгляд с одной девочки на другую. Его лицо побледнело и в миг стало худым, так, что скулы выступили острыми углами.
– Как он выглядел, Монсе?
– Как человек.
– Он сказал ей имя, – вмешалась Мон.
– Анна, – на выдохе сказал Флорин.
– Откуда вы знаете, что он мне сказал? – Монсе была шокирована, но это не было случайным выбором, Флорин знал её имя, – Это моё имя? Меня зовут Анна?
– Мон, надо спрятать её, идите в келью, – Флорин проигнорировал вопросы девочки, – Если все пойдёт не по плану, ты знаешь что делать.
После этих слов Мон сильно изменилась, она словно стала старше на несколько лет. Она молча взяла за руку подругу и повела в келью. Монсе дождалась пока они скроются от взгляда Флорина, а потом вырвала свою руку из плена подруги.
– Что происходит, Мон? Какие у тебя тайны от меня?
– Нам надо идти, – сухо ответила та.
– Мон, мы же как сестры.
– Анна, сейчас не время.
– Так моё имя Анна?
Мон поджала губы – сболтнула.
– Мон, пожалуйста, если я хоть капельку тебе дорога…
– Да, это твое имя.
– Почему меня надо спрятать?
– Потому что за тобой сегодня придут.
Девочка не могла понять кто за ней придёт и от чего её подруга так испугана.
– У меня последний вопрос к тебе, Мон, – сердце Монсе забилось быстрее, в один миг её мирок стал шатким, он буквально рушился, – что ты должна сделать, если все пойдёт не по плану?
Она повторила слова Флорина. Мон напряглась и зажала руки в кулаки, но глаза были полны боли и страха.
– Прости меня…
– Мон, что ты должна сделать?!
– Анна, прошу! Ради мира, ради нас!
– Что? – настойчиво требовала Монсе.
– Господи! Ты должна умереть!
У Мон началась истерика, но Монсе не спешила её утешать. Слова подруги… Подруги… Они уже были как смерть. 10 лет дружбы, 10 лет бок о бок… Все было фальшью. Раздался сильный грохот, словно рушились стены храма. Монсе взглянула на подругу, лицо которой сделалось каменным, безразличным. Значит все пошло не по плану.
– Анна, ты должна идти со мной, – начала она, – иначе я обязана буду.
– Тебе надо было сделать это раньше! – прокричала Монсе и бросилась бежать, бежать туда где творилось неизвестно что, туда, где стоял грохот, где начинался хаос. Мон бросилась за ней. Обернувшись, Монсе увидела клинок в руках Мон. Милая, черноволосая девочка, с белоснежной кожей и серыми глазами гналась, держа в руках клинок.
"Нельзя никому верить! "– пронеслось в голове Монсе.
– Анна, сюда!
Монсе посмотрела вперёд. Хорхе. Верить или нет?
– Анна, скорее!
Он держался за ручку тяжелой двери. Монсе рванулась к нему, услышав слова проклятий в её адрес и Хорхе. Она вбежала внутрь, Хорхе рывком захлопнул дверь и закрыл на засов.
– Анна, Анна! Слушай меня! Сейчас сюда придут все братья и Флорин, они могут поймать тебя, но ты можешь пролезть вон в то окно, – окно было высоко, но если Хорхе сможет помочь,-Беги, Анна! Доверяй своему сердцу!
– Хорхе, а ты? Да и куда мне бежать? Я всю жизнь тут жила!
– Ты не такая, как внизу. Ты лучше! Ты – редкая кровь! Мы всегда с тобой были друзьями и мой долг помочь тебе.
– Почему? Хорхе, что я такое, что меня так возненавидели.
– У нас мало времени. Я скажу тебе одно – позволь ангелу спасти тебя.
Монсе на секунду подумала, что старик бредит или выпил лишок. В дверь стали ломиться. Старик подтолкнул её к окну и помог освободиться. Монсе аккуратно вылезла. На улице было холодно и мокро после грозы, полная луна осветила монастырь и горы: Монсе не узнала ни то, ни другое. Камни летели с гор, рушились стены, высокие тени сновали меж камней и деревьев, это монахи, вооруженные мечами и яркими факелами.
– Хорхе, дай руку! – голос сорвался на писк. Монсе была напугана.
– Нет, милая, я их задержу. Помни про ангела, помни про монастырь и помни про меня.
– Хорхе!
– Беги! Беги, я сказал!
Босая, в тонком хлопковом платье, она бежала по склону, вниз к дороге. Слышался лязг металла и шум падающих камней. Она споткнулась и покатилась кубарем вниз. Зацепившись за корень дерева, она смогла остановиться. Виски пульсировали, голова раскалывалась от боли и со лба текла кровь. Приоткрыв глаза, Монсе увидела картину, которую и в страшном сне не представить, особенно, когда всю жизнь провела в тихом и священном месте. Но ещё страшнее, что на неё бежали с мечами и пиками отец Флорин и ещё трое монахов, те, которых она считала своей защитой, семьёй. "Куда бежать? Куда? "– мысли её были безнадёжными, а боль, не столько от ушибов, сколько от лжи и предательства, была такой беспощадной, что и бороться не давала сил.
– Анна!
"Я уже слышала этот голос "
– Анна!
Монсе обернулась и увидела того незнакомца, с которым говорила днём, он словно ещё больше стал. Он стоял на краю обрыва в том же плаще – накидке, ветер трепал его волосы. И неожиданно для неё, он сделал шаг назад и исчез. Он просто шагнул в обрыв. Монсе не сводила глаз с того места, где стоял незнакомец, а Флорин и монахи почти приблизились, как вдруг из тёмной глубины пропасти залетело нечто. Ноги сами сделали за неё выбор и она бросилась вперёд, туда в обрыв, только ей не пришлось долго падать. Её подхватил ангел…

Глава 2. Замок Халей.
Яркое июльское солнце освещало тёмное – зелёные кроны ортовского леса. На свежей зелени играла прозрачная роса, которая от лёгкого дуновения ветерка скатывалась каплями к земле. В траве ползали жуки и прочие насекомые, а над травой летали бабочки и жужжали труженицы – пчелы. И только паук никуда не торопился и медленно плёл свою паутину между стеблей клевера. Утро наступило в небольшой деревушке Орто.
Это деревушка была маленьким государством, оазисом, окруженным густым непроходимом лесом. Она была такой древней, что сами поселенцы не помнят её образования и какому государству она принадлежит, и знают ли вообще о ней. Но за столько лет никто и не стремился это узнать. Кто уезжал, тот и не возвращался, а оставшиеся были довольны своей жизнью. Хоть деревня была небольшой, но в ней было всё: церковь, школа, медицина (врачевальня), сельское хозяйство и ферма. У каждого было свое, но общее дело, это была строгая иерархия, каждый знал своё место и поэтому деревня жила и процветала.
У озера стоял небольшой деревянный домик, который состоял из двух частей: жилой части и для приемов поселенцев. Этот дом принадлежал тётушке Ханне – повитухе и травнице, её очень ценили в этой деревне. Несмотря на её возраст, она помогала роженицам, лечила детей и делала полезные настойки из трав. Вместе с ней жила её племянница Анна. Никто правда не знал ни возраста тётушки, ни когда она появилась в деревне, ни родителей Анны. Да и вообще никто в деревне вопросов не задавал и сплетен не разводил, что весьма не характерно для подобных поселений. Все знали Анну как милое дитя, светлое и жизнерадостное, доброе создание. Анна росла и училась с местными детьми, у неё было много друзей, но больше всего ей нравилось гулять одной. Хотя, не совсем одной.
– Анна! Анна! Непослушная девчонка! Сколько раз можно повторять, что по воскресеньям ты в лесу не гуляешь! – тётушка Ханна быстрыми мелкими шагами спускалась с холма в сторону леса, на опушке которой бегала светловолосая девушка. Это было Анна. На вид ей было 16, да и Ханна говорила столько же, но точной даты её рождения не знал никто. Её волосы на солнце казались белыми, ветер играл ими как своей собственностью. Ярко голубые глаза словно отражали чистоту неба. Сама она была похожа на ангела, так и должно было быть.
– Анна! Я что сказала! – наконец тётушке удалось поймать её за руку и притянуть к себе, – Ты хочешь, чтобы твой отец опять наругал нас и наказал?
– Ну, тётя, почему каждое воскресенье мы обязаны проводить дома?! – она знала ответ, как и то, почему об отце тетя говорила шепотом, но уже 16-й год она жила как по расписанию и в строжайшей секретности и строгости.
Без всякого разъяснения тётушка потащила её домой. Когда они зашли в дом, в гостевой стоял мужчина с такими же белёсыми волосами и голубыми глазами, в белой одежде. Единственное, что его все же отличало от простых людей, так это крылья за спиной, белоснежно-серебряные крылья почти в его рост. И был он ангел.
– Вот! Полюбуйся! Отец уже ждёт тебя! – опять стала причитать тётушка – Леонард, твоя дочь ни капли не меняется! Все бегает с бабочками, да ходит к лесу.
– Анна, я запретил тебе гулять у леса, – голос её отца был и нежен, и строг. Она никогда не могла понять его настроения. Он мог ласково говорить и при этом наказывать. А наказание было всегда одно: её закрывали в сенях, где она должна была часами читать священные писания.
– Отец, я перебрала зверобой и мяту, и у меня появилось свободное время, я только…
– Ты опять говорила с Орианом?
На этом вопросе тётушка поспешила удалиться, зная, что сейчас будет.
– Отец, я живу здесь как в клетке, не зная, что есть мир другой, что за пределами этой деревни есть ещё люди и города. Города, отец! В которых я никогда не была!
– Это всё колдовство Ориана. Я запрещаю тебе общаться с магами! – Леонард не церемонился и всегда пресекал подобные вольности. Анне с каждым годом становилось тяжелее воззвать его к пониманию, казалось связь между ними пропадала.
– Отец, мне нельзя применять свой дар, мне нельзя общаться со мною подобными, ты появляешься тайком по воскресеньям, ты даже не бываешь на родительских собраниях! Никто вообще не знает, что у меня есть отец!
– Потому что я ангел.
– А я?
– Ты дочь ангела, Анна, и твои способности не должны привлекать внимания простых людей, и уж тем более магов. Это опасно.
– От кого ты меня прячешь? Уж Ориану можно верить, я его спасла.
– Анна! Никому из них подобных верить нельзя!
– Но он сказал…
Леонард напрягся, это было видно по его крыльям, которые сжались к спине. Воздух в комнате словно наэлектризовался и вот – вот разорвется на части. Анна это почувствовала.
– Продолжай.
– Ориан сказал, что моя мать жива.
– Я так и думал. Опять эти вопросы. Анна, твоя мать мертва. Уважай её память и мои чувства.
– Отец, если ты её так любишь, то почему ничего мне о ней не рассказываешь?
– Довольно! Ты наказана! Бери псалтырь и иди в сени!
Анна злилась, но ничего не могла поделать. Правду ей все равно не скажут. С ней вообще не считаются. Она зашла в сени и не смогла сдержать слез обиды. Ей было одиноко и больно.
Следующие дни были такими же одинаковыми, как и предыдущие. Анна ни с кем не разговаривала, не ходила к лесу и выполняла все указания тётушки, которая только и повторяла: "Это все для твоего же блага ". Иногда тётя пыталась её развеселить, предлагая "по упражняться ". Это означало "поколдовать ". Тётя тоже была непростой, она умела колдовать, но делала это редко, а если делала, то с пользой: учила Анну всему, что умела и знала сама.
В воскресение, к удивлению Анны и её тёти, отец не появился. Тётушка пробубнила, что возможно он сердится и хочет проучить свою непослушную дочь за ослушание и любопытство. Но и в последующее воскресение он не вернулся. Лёгкий холодок пробежал по телу Анны, она не знала, что и думать, у кого спросить. Леонард никогда так долго не отсутствовал.
Началась новая неделя. И началась она дождями. С утра до вечера лил непрекращающийся поток воды. Анна и тетя в молчании сидели у окна и вышивали.
– Милая, ну вот зачем тебе это знать? – в очередной раз спросила тётя.
– Каждый должен знать от кого он произошел, да и как можно понять кто ты есть, если не знаешь своих родителей, – она водила пальцем по стеклу, вырисовывая странные символы, – Теперь я начинаю думать, что Ориан был прав, она жива. Но зачем отцу скрывать это? Неужели она плохая?!… Я часто представляла какая она, пыталась нарисовать её в голове. Мне так хотелось, чтобы она пришла и обняла меня. Что в этом плохого, тётушка?
– Ох, милая…
– Я помню, что однажды я встретила женщину в лесу. Помнишь, когда мы играли в прятки и ты не могла меня найти, ты ещё подумала, что меня могли утащить волки?
– Да, помню. Но ты не говорила, что кого-то видела в лесу.
– Я забыла об этом…
– И какая была эта женщина?
– Уже не помню, но красивая, кожа белая и ровная, алые губы и тёмно-карие глаза. У неё очень красивое лицо.
Тётушка заставила, а глаза её потемнели. Спицы в её руках погнулись от напряжения. Анна знала, что тётя сердится.
– И ты молчала?!
– А что? Кто это был? Ты её знаешь?
– Тебе отец рассказывал про демонов?
– Да.
– Это женщина одна из самых сильных и опасных демонов. Она из клана Халей.
– Клан Халей. Я слышала про него от Ориана. Там правят три старейшины.
– Ориан мало, что понимает и знает, – тётушка выждала паузу, чтобы заинтриговать и начать самую жуткую историю, – Когда-то, когда шли воины и римская империя захватила почти всю Европу, шли воины и в нашем мире. Ангелы против демонов, вампиры против оборотней, маг против мага. Все смешалось, расы стали смешиваться и рождались уроды, чудовища. Но когда ангел смешал свою кровь из демоном – это было последней каплей. Четыре демонессы и четыре ангела заключили договор, в котором запрещались и карались подобные связи, они договорились о мире и порядке с обеих сторон. Четыре демонессы образовали этот клан Халей, что недалеко от Румынии, в замке Халей. Это самый могущественный и страшный клан. Но времена меняются, как и старейшины. Женщину, которую ты видела в лесу, звали Маргарита Борнесс, она главная в клане.
– А что ей было нужно здесь?
– Они с Леонардом давние враги, а ещё кровь ангела всегда привлекала демонов.
– Но почему она тогда сразу меня не убила?
– Может ждёт удачного момента.
Дверь с грохотом открылась и ударилась о стенку. Анна и тетя в ужасе закричали. В комнату вошла высокая тёмная мужская фигура.
– Вы чего кричите?! – они не поверили, но голос принадлежал Леонарду, но странно, что он принял человеческий облик.
– Отец! Как ты нас напугал.
– Леонард, давно ли ангелы стали врываться в дома? Что за манеры? – тётушка тут же достала из кармана маленькую бутылку и мелкими глотками приняла настой.
– Мне некогда церемониться. Ханна собери мою дочь в дорогу, мы покидаем деревню.
Обе они остолбенели и замерли, не веря в то, что сказал ангел.
– Вы что оглохли? – Леонард явно нервничал и спешил.
– Отец, что происходит? Что-то случилось?
Тётушка, не спрашивая, стала собирать Анну в дорогу. Леонард молчал.
– Отец, может хватит молчать? Нельзя так со мной, я не вещь, которую можно без вопросов перевозить. Ты обижаешь меня своим отношением. Как же доверие?
Леонард повернулся к ней и она впервые увидела печальные глаза отца, полная любви и боли.
– Милая моя Анна. Среди ангелов мятеж. Михаил обезумел идеей истребить всю нечисть даже с помощью самой нечисти. Он увел ещё пару ангелов. Демоны тоже не стали стоять в стороне. Тебе не безопасно тут быть. Ты дочь ангела, твоя кровь нужна тёмной силе.
– И куда мы едем?
– Не мы, а ты, Анна. Тебе придётся пожить одной.
– Но где?
Леонард поймал взгляд тётушки Ханны.
– Замок Халей.
Это было как гром среди ясного неба. Анна не поверила ушам. Отец отправляет её в самое логово тёмные силы.
– Нет.
– Анна.
– Нет! Ты не посмеешь! Лучше запри меня в сенях, накажи, но не отправляй меня туда.
– Анна, у нас уговор, тебе сохранят жизнь и обеспечат защиту.
– Но ты сам говорил, что демонам верить нельзя!
– Маргарите можно.
–Нет!
– Анна, ты едешь и точка! Ханна, загружай ее вещи, экипаж стоит у крыльца.
Леонард вышел. Анна горько заплакала, такого она не ожидала от отца. Тётушка пыталась ее успокоить.
– Ну-ну, милая, доверься отцу. Он знает, что делает.
– Он просто захотел избавиться от меня!
-Нет, нет! Он тебя любит. Ты должна послушаться его и выполнить все, что он скажет. Будь внимательна и веди себя в клане подобающе, помни чему я тебя учила.
-Но я буду жить с ними.
– Ради спасения можно и это потерпеть.
Дорога была долгой. Час они выезжали из леса, который окружил деревню Орто, а как добрались до порта, сели на корабль, который плыл в Румынию. Всю дорогу Леонард и Анна не разговаривали. Анне было тяжело поверить в происходящее, хотя она и мечтала о переменах в жизни, но не таких. Оказалось, она совсем к ним не готова.
Корабль швартовался. Пассажиры тянулись к выходу. Леонард взял её багаж и наконец заговорил первым.
– Анна, прошу, не сердись на меня. Мне тоже очень тяжело с тобой расставаться, но так надо. Пойми.
– Но почему именно замок Халей? Почему я не осталась с тётей?
– Там не безопасно. Михаил может явиться туда.
– Но какую ценность я для него представляю?
– Анна, сейчас не время это обсуждать. Я прошу просто выполнить просьбу.
– Когда ты меня заберёшь?
– Надеюсь, скоро…
Анна вышла из каюты и пошла к выходу. Леонард немного помедлил и тоже вышел. Когда они сошли с корабля, перед ними открылась широкая торговая площадь, она была самым оживлённым местом во всей Румынии. Леонард увидел знакомую повозку с гербом замка Халей и вместе с Анной подошел к ней. На ней был только кучер, весьма неприятной внешности, но отец успокоил Анну, заверив, что это добропорядочный слуга замка.
– Анна, дальше ты едешь одна. Я не могу.
– Но отец!
– Дослушай! Ты едешь одна. Тебя встретят. А тебе позаботяться. Прошу, не огорчай меня. Будь умницей. Я разрешаю ходить к лесу, там всегда будет ждать тебя Ориан. Я просил его приглядывать за тобой. Докладывай о своих перемещениях леди Борнесс.
Леонард взял за плечи Анну и словно пытался запомнить её лицо, каждую ямочку на щеках, каждую ресничку. Он крепко обнял её.
– Я люблю тебя и очень горжусь с тобой.
– Отец, ты прощаешься со мной навек?
– Надеюсь, что нет. Береги себя. И прости меня за всё.
-Папа...
-Увози ее!-он чуть ли не силой посадил Анну в повозку.
-Папа!
Лошади рванули вперёд, увозя дочь от отца. Сердце Леонарда разрывалось на части, он знал, что больше её не увидит.
Каменистая дорога вела все выше и выше. Кучер был молчалив, да и Анна не хотела говорить. Она все думала о предстоящих днях жизни в клане Халей.
Дорога была шириной точь-в-точь для повозки, по бокам от неё росли высокие лиственницы и сосны. Анна закуталась шаль, подаренную тётушкой Ханной. Вечерело, и чем выше они поднимались в гору, тем становилось прохладнее. Прошло ещё полчаса и вид за окном стал меняться: чудаковато выложенные камни словно знаки, озеро какого-то лилового оттенка, изогнутые деревья словно замерли в танце. Анна поняла, что здесь начинается магия, здесь территория , где с тобой может произойти всё, что угодно. Экипаж въехал в высокие железные ворота, чей металл поблёскивал зелёным цветом. Они сделали несколько поворотов мимо сада по аллее роз и наконец остановились.
Анна замерла на месте и не хотела выходить. На секунду она закрыла глаза, сделала глубокий выдох и вышла из экипажа.
– Здравствуй, Анна, – тихим голосом, подобным звуку ручья в хвойном лесу, её приветствовала дама в красивом бордовом платье, сшитым по последней моде при дворе королевы Виктории. Волосы той женщины были цвета тёмного шоколада и красиво уложены на её белые плечи. Она сразу приметила глаза, они были как два ярких изумруда.
"Демонесса ", – подумала Анна и женщина улыбнулась.
– Да, я демон, и вот тебе первый совет, дитя, учись либо не думать, либо тщательно формировать свои мысли, ибо у доброй половины обитателей замка есть дар чтения мыслей, – демонесса подошла к ней ближе и стала нагло рассматривать Анну. Анна была как раз наоборот другого вида – обычный человек, и только глаза и волосы намекали на ее ангельское происхождение. На ней было синее платье, сшитое тётей, скромное, но очень милое, на шее висел кулон виде огонька – это подарок ангела Михаила на её именины. Анна начала теряться и не знала как вести себя.
– Вы Маргарита Борнесс? – Спросила Анна, охваченная лёгким смущеньем.
– Она самая. Следует за мной, твои вещи отнесут к тебе в покои.
Маргарита не шла, она словно парила по воздуху и лишь иногда касалась земли. Они зашли в замок. Анна удивилась его красоте, когда она ожидала увидеть склепы, кости, сырость и холод. Хотя, здесь было прохладно. Долгие со множеством поворотов коридоры были освещены факелами, на стенах висели гобелены и портреты, очевидно бывших старейшин. Также были изображены сцены из Библии и из мифологии. Тут были и ангелы, и демоны. Анна еле поспевала за Маргаритой, но та вдруг остановилась у массивных чёрных дубовых дверей.
-Это двери в Тронный зал. Там проходят все наши совещания и все мероприятия. Там всегда присутствует кто-то из старейшин. Сейчас там все. Я тебя со всеми познакомлю... И успокой своё сердце, его слышно на весь замок!-Маргарита чуть улыбнулась, и пальчиками, слегка толкнув, раскрыла двери. В зале было достаточно светло и красиво. Высокие стены, которые сливались в огромный купол с красивым барельефом, мраморный пол, стены, колонны. В зале было 10 человек, не считая Анны, двое – мужчина и женщина – сидели в центре на тронах, третий посередине был пуст. Маргарита оставила стоять Анну в центре зала и заняла свое место.
– Значит, это и есть Анна? – С любопытством спросила женщина, которая сидела справа от Маргариты. Она единственная улыбнулась ей и с интересом разглядывала. Остальные же имели выражение презрение и отвращение, словно передним стоял уродец.
– Господа позвольте представить вам нашу гостью – Анна, – подтвердила догадку рядом сидящей женщины Маргарита,-Она некоторое время будет жить здесь. Прошу отнестись к ней милосердно и с уважением.
– Как можно отнестись с уважением к полукровке?! – Холодный голос принадлежал не менее холодному взгляду мужчины – старейшины. Его волосы были светлыми, но взгляд ,его глаза, в них словно поселился мрак.
– Стэфан, усмири свой гнев, – весело пропела старейшина, – посмотри как ты её напугал.
– Я вовсе не напугана, мадам, а скорее удивлена, – Анна решила быть смелой и не падать духом.
– Удивлена?! Чему?
– Тому, что при статусе старейшины, можно так себя вести. И хочу заметить, что не стыжусь своего происхождения.
По залу пошли разговоры, старейшины были немного озадачены.
– Ты не стыдишься? – Не понимающий спросила Маргарита.
– Я не вижу преступления в связи ангела с простолюдинкой. Я – полу ангел, и наполовину смертная.
Женщина рядом с Маргаритой засмеялась.
– Какая прелесть! Чистое, наивное дитя!
Маргарита тяжело вздохнула.
– Что ж… Позволь тебе представить: это Алоиза Чейн, старейшина это Стэфан Кастилья, старейшина. К ним ты должна обращаться миледи и лорд.
– А к вам?
Маргарита немного помедлила.
– Маргарита. Просто Маргарита… С остальными ты тоже познакомишься, а пока Софи проводит тебя в твою комнату.
Девушка, которую звали Софи, явно не была довольна решением Маргариты, но короткий кивок лорда обязывал выполнить это поручение. Софи оказалась одного роста с Анной и комплекции, только волосы её были короче и русые, и глаза ярко-жёлтого цвета. Но, как её хозяин, девушка была словно из белого мрамора. Когда она прошла мимо Анны, от неё повеяло холодом. Надо заметить, что Анна, наверное, была единственной, кому было не уютно и прохладно в этом замке. Она коротко поклонилась и поспешила за Софи.
Коридоры, лестницы. Казалось, им нет конца. И как тут запомнить путь? Двери одинаковые, коридоры серые, подсвеченные факелами. Но Софи уверенно шла. Анна же смотрела по сторонам, чтобы хоть что-то запомнить, найти опознавательные знаки.
– Привыкнешь, – кинула не глядя Софи.
– Я думаю, мне здесь недолго быть, поэтому можно и не привыкать, – Анна поймала пренебрежительный тон Софи.
– Ха! Наивная! Думаешь, все так легко?
Эти слова Софи насторожили Анну и она приблизилась к ней.
– Что ты имеешь ввиду?
– Маргарита вряд ли тебя отпустит. Теперь.
– Для чего я ей?
Софи молчала.
"Кровь. Без сомнения. Моя кровь ".
– Вот твоя комната, – Софи остановилась у тяжелой массивной двери красно-коричневого цвета,-Мой тебе совет, Анна, будь осторожнее.
– Спасибо, – Анна с трудом открыла дверь и почти зашла, как Софи полу шепотом добавила:
– Лучше бы ты умерла при рождении.
Анне стало больно и одиноко. И даже красиво обставленная, уютная комната не спасла её положения. Она не стала разбирать вещи, а только умылась и легла спать, в надежде, что сон принесёт хоть какое-то облегчение от этого тяжелого дня. Но этого не случилось… 

Глава 3. Осколки прошлого.
"Неужели это поют птицы? Здесь? Какое сладкое, весёлое пение! Пойте! Не замолкайте! Иначе я услышу тишину, а затем и свои мысли ".
Анна ещё лежала на своей новой постели и вспоминала прошедший день. Не было сил ни на грусть, не на злость, ни на что, только тяжелая, гнетущая усталость от этой ноши, от своего происхождения. Порой приходили мысли сдаться, прийти, скажем, к той же Маргарите и сказать:"Вот она я. Моя кровь. Берите. Я так устала ". И от этих мыслей ей становилось стыдно перед отцом. "Он верит и надеется, что я справлюсь. Я всегда хотела, чтобы ко мне относились как ко взрослой. От чего же сейчас я отступаю? ".
Птицы перестали петь. Их кто-то напугал, согнал с ветки. Анна встала с кровати посмотреть, что же их так напугало и не сразу нашла причину. Вглядываясь в тёмные ветви вековой ели, ей стало жутко от ощущение, что кто-то смотрит на неё. Она шагнула назад и медленно закрыла окно. В этом мгновение в дверь постучали. Анна накинула свой халат и открыла. Это была Маргарита.
– Можно? – Ласково, с улыбкой спросила она.
– Вам ли спрашивать разрешения, – Анна пропустила старейшину – демонессу. От неё пахло горными фиалками. Её каштановые волосы убраны назад и спокойно лежат на плечах крупными локонами. Маргарита не шла, она словно плыла по воздуху, очень статная, гордая и элегантная женщина.
– Как спалось?
– Хорошо.
– Анна, ты хорошо воспитана, но я не терплю вранья, - Леди улыбнулась, но в глазах была строгость, требовательность, – Итак, как спалось?
– Кошмары снились, – Анне стало стыдно за вранье, но и обидно, что так непозволительно лезут в её голову, – Миледи, могу я вас просить не читать мои мысли?
– Когда ты будешь честна со мной и я смогу тебе доверять, – Маргарита игралась с ней, как с котёнком, – Я чувствую, что ты хочешь поговорить со мной. Давай позавтракаем и после поговорим.
– А демоны разве едят обычную еду?
Маргарита рассмеялась. У неё приятный смех, звонкий, от которого хочется улыбнуться и тоже смеяться.
– Дитя, самое наивное дитя! Конечно, я демон, но ничто человеческое мне не чуждо.
– Простите, я опять сказала глупость.
– А вот это забудь, – Маргарита вдруг потемнела, как небо перед грозой, – Никогда не проси прощения. Никогда не показывай свою слабость, особенно перед мне подобными.
Анна не могла понять какая все -таки Маргарита и что ей нужно от неё. Она не заставила себя ждать, она умылась и привела себя в порядок, надев самое её любимое и нарядное платье – тёмно-зелёное с серебряными кружевами у ворота и на рукавах. Волосы она убрала также, как у Маргариты. И вместе с демонессой они вновь шли по коридорам в обеденный зал. Он оказался чуть меньше тронного зала, но ничуть не хуже. В середине зала стоял длинный стол из тёмного дерева, на нём стояли подсвечники, ваза с фруктами, цветами. Слуги торопливо сервировали и приносили блюда.
– Ого, – Анна не скрывала своего удивления, да и бесполезно было, – Сегодня какое-то торжество? Будет много гостей?
– Вовсе нет. Только я, ты, Алоиза, Стэфан.
– А Софи?
Маргарита повернулась к Анне и заглянула ей в глаза.
– Она правая рука лорда и у неё свой распорядок дня, – Маргарита чуть помедлила, – Анна, мы не семья. Даже не друзья.
– Как же вы живёте под одной крышей?
– Есть закон и слово чести. Только так.
– Я бы не хотела так жить.
– Ты будешь так жить.
В зал вошли Алоиза и Стэфан. Анна поприветствовала их, как подобает приветствовать королевских особ.
– Что это на тебе? – Со смешком спросила Алоиза, разглядывая наряд Анны.
– Моё платье, – Анна не знала куда себя деть.
– Ты его сшила из шторы? Марго, девочке надо привить хороший вкус к выбору одежды и украшений, – продолжала Алоиза, – Анна, ты даже не одела ни кольца, ни браслета, ни серёжи! Ты стоишь словно голая!
Щеки Анны вспыхнули румянцем, словно она и впрямь стоит голая, и меньше всего ей хотелось стоять голой перед старейшинами клана Халей. Алоиза сняла свои серьги и протянула они.
– На, надень.
– Я не могу.
– Почему? – Тон Алоизы сделался суровее.
– Я не прокалывала уши.
Алоиза рассмеялась.
– И украшений у меня нет, – Анна выпрямилась и гордо подняла голову, – И мне нравится моё платье.
Тут уже улыбнулись Стэфан и Маргарита.
– А котёнок-то с коготками, – заметил Стэфан и прошел к своему месту. Его примеру последовали все остальные. Она заметила, что прислуживают люди. Не демоны или вампиры, а люди.
– Да, это люди, – опять Маргарита прочитала её мысли, – Они из соседних деревень.
– Но как же они добровольно сюда пришли?
– Ты считаешь нас такими ужасными?
"Зачем спрашивать, если вы прочтёте мои мысли ", – подумала Анна. Маргарита крутила в руке бокал вина.
– И чем же я ужасна? – Спросила она.
– Вы – демон. Вы – зло, – Анна старалась говорить без эмоций. Повисла тишина. Алоизе было явно интересно происходящее, Стэфан был безразличен.
Глаза Маргариты стали цвета рубина, бокал в её руке задымился.
– Зло не однозначно! Как и добро! Ты – полу ангел, жила со своим отцом, но был ли он тебе отцом?! Играл ли он с тобой, гулял? Где он был те 10 лет от твоего рождения? Чем он лучше брата Флорина, который заточил тебя в этой горе и ты ничего, кроме гор и неба не видела, с тобой никто не разговаривал и тебя запирали в чулане с Библией!? Добро сделал твой отец? Поменял одну тюрьму на другую! И бросил! Он бросил тебя, как и тогда, когда ты родилась!
– Маргарита! – Алоиза схватила за руку демонессу, чтобы та успокоилась, но было поздно, она сказала достаточно, чтобы сделать больно.
Анне сложно было дышать, слёзы уже готовы скатиться по ресницам. Она выбежала из-за стола и бросилась прочь.
Анна бежала по бесконечным коридорам, не видя и не слыша ничего. Она должна выбраться отсюда. Поворот. Ещё поворот. Лестница. Дверь. Казалось, это не замок, а лабиринт. Она спускалась ниже и ниже, ничего не понимая, пока не открыла очередную дверь. За этой дверью тоже была лестница. Повеяло сыростью.
"Наверно, это подземный ход. Я должна выбраться. Плевать, что там. Я должна ".
Анна спускалась вниз на ощупь, было очень темно. Слышалось, как по стенам стекает вода. Последняя ступень. Показался тусклый свет. Вдали небольшого туннеля было окно с решеткой. И теперь Анна поняла, где находится – это тюрьма. Здесь четыре камеры с проржавевшими, но крепкими решетками, в каждой из которых пол застелен прогнившим сеном. Анна пошла вперед. Что-то её тянуло в одну из камер, словно она там была. Камера возле окна. Она была открыта. Анна зашла внутрь, но тут же пожалела. Сено, лежащие на сером полу было окровавлено. Вспышки боли и страдания пронеслись в голове Анны, ей стало плохо и она упала.
Плачь. Крики. Мольбы о помощи и милосердии. Ангел. Ребёнок. Женщина.
Анна лежала на полу и боль отражалась в её глазах. Беременная женщина была в этой камере, она тут и родила. И чтобы спасти свое дитя, она смогла через решетку передать ребёнка ангелу. Рука Анны сжимала окровавленное сено, словно пытаясь ухватиться, чтобы совсем не уйти в эти воспоминания. Пока её рука не схватила нечто другое. Анна подняла голову и увидела старую потрепанную фотографию. На ней были двое, мужчина и женщина, по их взгляду было понятно как они любят друг друга. Это был Леонард, её отец. И женщина, она стояла полу боком, лица не видно. Да и отца она с трудом узнала, фотография сильно испачкала и потерта. Сомнений не оставалось: это её мать была в этой камере, это она тут родилась, это её забрал отец. Ну что случилось потом? Как она попала в монастырь и что случилось с её матерью?
Анна забрала фотографию и поспешила уйти от этого места.
"Если моя мать была здесь, в этой камере, значит её туда посадили и очевидно обитатели этого замка. Возможно, в тот день, в день моего рождения она и умерла. Маргарита должна знать. И я тоже это узнаю ".
– Анна!
Анна вздрогнула и спрятала фотографию в рукав. Алоиза уже приблизилась.
– Анна, тебя все ищут! – Как девочку начала отчитывать Алоиза.
– Неужели? Даже лорд Кастилья?
Алоиза усмехнулась.
– Все, кроме него. Где ты была?
– Гуляла по замку.
– И так гуляла, что перепачкалась в крови? – Алоиза уже все знала, – От тебя пахнет сыростью. Ты была в подземной тюрьме?
– Да.
– Что ты там забыла?
– Свое прошлое, – Анна посмотрела на графиню с вызовом и та его приняла.
– И нашла?
– Кое что.
– Что?
Анна молчала.
– Анна, не делай поспешных выводов. Ты ещё дитя.
– Я не дитя!
– А ведёшь себя так. Маргарита хочет видеть тебя, но думаю я отниму у неё пару минуток. Выйдем в наш сад. Ты очевидно выход искала?
Она улыбнулась и, взяв Анну под руку, повела к двери. Они вышли в прекрасный цветущий сад. На мгновение Анна забыла обо всём и была поражена красотой цветов, их ароматом.
– Анна, – вновь позвала её Алоиза,-Ты ищешь ответы на вопросы. Твое настроение можно понять.
– Вряд ли. Все только и твердят о моей крови, о моём происхождении.
– А почему? – Алоиза явно знала ответ, но все же спрашивала.
– Потому что я полу ангел, полу человек.
– И всё? Это не причина. Ангелы и демоны всегда вступали в связь с людьми.
– Но моя кровь…
– Твоя кровь?
– Да, кровь ангела нужна вам.
– Это прошлый век. Хотя, некоторые демоны действительно её используют. Как и ангелы демоническую кровь. Но твоя кровь, как кровь ангела, ценности не представляла бы.
– Не понимаю.
– Есть та кровь, которая под запретом четырёх Ангелов и четырёх демонов.
– Смешение ангела и демона?
– Да.
– Но это карается законом!
– Да. Но не всегда.
– Но рождаются уроды! От этой связи рождаются чудовища!
– Да, – Алоиза провела рукой по волосам Анны, – Но не всегда.
Анна понимала и не хотела этого понимать. Медленно она достала фотографию, которую нашла в подземелье, и протянула Алоизе.
– Это мой отец, а это…
– Твоя мать.
– Она умерла?
– Анна, я слышу в твоем голосе надежду, но не ту. Ты надеешься, что твои догадки заложены, но это не так. И сейчас твоя мать ждёт тебя.
В глазах все потемнело, силы словно покидали юную девушку. 10 лет она не знала, кто она; последующие шесть лет она знала, что полу ангел. И вот теперь перед своим 17-м днём рождения она узнала себя полностью.
– Встань, Анна Борнесс, не гоже дочери старейшины быть на коленях, – Алоиза наклонилась к ней.
– Этого не может быть, – шептала она, – Мой отец никогда бы…
– А если это любовь, Анна? Что ты в свои 16 знаешь о любви? А знаешь ли ты, что довелось пережить твоей матери?
– Нет…
– Я никогда ничего подобного не просила, но сейчас прошу ради Маргариты. Анна, не суди их. Поговори с ней. Верь мне, она очень страдала.
Анна встала и посмотрела на окна замка, они казались чужими и враждебными. Её тело сейчас было таким же враждебным. Она чудовище, запретный плод, полу ангел, полный демон. Вот почему её прятали в монастыре, вот почему отец молчал о матери, вот о чем говорил Стефан.
Все ответы там, в стенах этого замка.