Космос. 17

   Мои галлюцинации. Я уже давно к ним привык. Я уже давно не верю своему слуху. Также теперь мне всё безразлично. Я будто потерял чувства. Я не испытывал никаких эмоций уже где-то две недели.
   Шаги.
   Циллер повернулся в сторону звука, значит кто-то действительно идёт.
   Мы вышли из камеры. В конце коридора маячил силуэт. Я не мог понять, кто это. Вроде, мужчина. Он был всё ближе и ближе, и наконец я увидел его... но не узнал. Щетина, большой нос, тёмные волосы. Он сказал:
   – Я из 1-ого корпуса, надсмотрщик. Кто-то из вас кого-то навещал у нас, верно? Вроде, ты? – он указал на меня.
   Точно. Я его вспомнил. Это был мужчина, который проводил нас к Никите и выводил из 1-ого сектора.
   Я сказал:
   – Ну.
   Он сказал:
   – Человек, к которому вы ходили, из 3-ей камеры... умер... Проглотил язык.
   Никита. Умер. Проглотил язык.
   Ушло некоторое время, пока я сложил всё это в единую картину. Никита проглотил язык и умер. В глубине моей души что-то всколыхнулось, и я сказал:
   – Хорошо.
   Он сказал:
   – По идее мы не должны это делать, но я знал, что вы работает рядом, поэтому рассказал.
   Я сказал:
   – Спасибо большое.
   Он тоже попрощался и ушёл.
   Циллер долго глядел на меня. Потом сказал:
   – И не жаль?
   Я сказал:
   – Что-то на меня сегодня нашло. На всё наплевать. Как вернулся от Никиты... У меня такое уже две недели, но сегодня как-то обострилось.
   Он ответил:
   – Ясно. Мне тоже как-то неинтересно всё. Раньше сидел в Гостиной, а теперь только лежу и думаю.
   И он начал говорить мне про технические характеристики корабля.
   Вскоре он закончил мыть камеру (мы освободили заключённого и заперли его), мы направились к 3-ей камере 3-его корпуса, чтобы осмотреть.
   Он был действительно старым, даже чуть ржавым.
   Циллер сказал, что придётся звать ребят из инжкорпуса.
   Я спросил, где они достанут замок.
   Циллер сказал, что они всегда их достают.
   Мы решили, что я иду за мужиками и замком, а Циллер останется в корпусе.
   Итак, я шёл спустился вниз, в Ярус управления. Там я зашёл спросить, где обретается Тихонов. Спросил я это у охранника.
   Он ответил:
   – Господин Тихонов? Как обычно, на первом ярусе.
   Я вспомнил времена, когда работал на отопе, бешенства из-за отобранных книг, вспомнил, что кабинет Орнта находился за Бухгалтерией.
   Я спустился на первый ярус. Вокруг бродили люди. Их тут было много. Я дошёл до кабинета Тихонова. Мимо Бухгалтерии. За одной из закрытых дверей кто-то на кого-то кричал.
   Я открыл дверь в кабинет.
   Он сидел за столом, грузный и расстроенный.
   – Господин Тихонов, – начал я. – Мне нужна пара ребят, заменить замок в Тюрьме.
   Тихонов был главным в инжкорпусе, потому что его члены находились на первых двух ярусах.
   – Да, разумеется. Какой корпус?
   – Третий.
   – Прибудут в течении получаса, так как все заняты.
   – Хорошо.
   Я подумал, чем это они могут быть заняты. Потом ушёл.
   Когда я, вернувшись, сказал это Циллер, он ответил:
   – Наверняка хотят сделать вид, будто чем-то занимаются.
   Затем он стал рассказывать мне о пожарной безопасности на корабле.
   Я подошёл к иллюминатору (наш блок находился у внешней стены, напротив камер находились иллюминаторы).
   Звёзды.
   Чернота космоса.
   Где-то там был Артон, и где-то там была Земля.
   Мы были посередине, никому не нужные. Мы и не тут, и не там. Мы нигде. Этого не должно было быть.  Случайность, которой не должно было быть. Не должно. Но это случилось. И нам придётся с этим жить.
   Никита умер. Мне его не жаль. Все когда-то умрут.
   Я представил, как этот корабль летит, полный трупов. Как он разбивается о почву Артона, так как экипаж истребили. Как его потом находят иностранцы. Как они обыскивают его, а внутри – скелеты.
   Космос.
   Он неотвратим. От него не убежишь. И от корабля не убежишь. И от этих людей не убежишь. Меня засунули в могилу за несколько десятилетий до смерти. Как смешно. И кто догадался до такой злобной шутки?