Чемодан

               
Люба Горохова жарила котлеты. Котлеты продавались в ближайшем супермаркете  в красивых коробочках и назывались «Гусарские». Как презервативы.  Наверное, поэтому, когда они с Толиком ели эти самые котлеты, Люба неизменно чувствовала лёгкий привкус резины. Впрочем, здравомысленно объясняя это играми подсознания.  Она давно мечтала приготовить настоящие, домашние котлетки – провернуть поровну сквозь мясорубку свинину и телятину; добавить в готовый фарш чеснок,  специи, немного тёртого сыра; слепить небольшие колбаски и обвалять их хорошенько в панировочных сухарях; а потом жарить до золотистой хрустящей корочки… Объедение! Но – всё никак, то одно, то другое… А «Гусарские» стоили недорого, готовились быстро. Да и Толик их вроде любил… Ну, по крайней мере, не выражал недовольства.
А Толик, кстати, опаздывал.  Обычно он всегда приходил с работы около семи – через час после возвращения Любы. Она как раз успевала сделать кой-чего по хозяйству и приготовить ужин до его прихода. Из полуфабрикатов, разумеется. В восемь супруги уже садились есть перед телевизором. А тут – уже половина восьмого, а Толика всё нет! Люба начала нервничать. Ну, так, не очень сильно…
Наконец, когда часы уже показывали без двадцати восемь, Люба услышала, как открывается входная дверь. Толик никогда не звонил, всегда открывал дверь своим ключом. Вроде как сохранял интригу – мало ли кто может войти…
– Толик, это ты? – традиционно крикнула Люба из кухни.
– Ну, или я, или воры, - привычно отозвался Толик, – кому ты больше обрадуешься?
Слышно было,  что Толик сбросил в прихожей ботинки, а затем прошёл в кухню, как был – в костюме с галстуком и не очень свежих носках. В редеющей причёске застрял тополиный пух – неизбежное июньское зло.
В руках у Толика был чемоданчик. Суперский просто – стильный, без сомнения дорогущий кейс натуральной кожи, с блестящими никелированными вставками, цифровыми замочками, тиснёным не то гербом, не то вензелем.
– Ну, как день прошёл, – начала было привычный вечерний разговор Люба, но поперхнулась словами, увидев в руках у мужа «дипломат». – Ой, а ты себе чемодан новый купил?
– Понимаешь… Не купил, а нашёл… – Толик заметно нервничал. –  Представь, на выходе из метро решил деньги на телефон через терминал забросить. Вниз посмотрел – а там этот чемоданчик сбоку у автомата стоит. И народу никого, вообще никого, представляешь? Даже полиции не видно, хотя они там всегда толкаются… Ну, я и взял…
– Ой, а что внутри?
– Да не открывал я, –  ещё больше разнервничался Толик. – Надо было в полицию сразу сдать… Чужой ведь… Но их там не было никого, хотя всегда толкаются. Вот не нужны – толкаются. А нужны – так и нет никого!
– Все равно нужно было в полицию сдать. Сам бы отнёс.
– Может и нужно. Только вот менты – сама знаешь какие люди… Себе присвоят, вроде как и не было ничего, –  Толик поставил кейс на обеденный стол и начал  внимательно его рассматривать. – А там может что очень важное… И владелец сейчас ищет по всему городу пропажу…
Люба разложила гусарские котлеты по тарелкам, добавила макароны, поставила на стол рядом с чемоданчиком. Супруги сели ужинать, не отрывая глаз от кейса.
– И что мы теперь с ним делать будем? – задала Люба вопрос, который мучил их обоих.
– Да не знаю я… Завтра суббота, на работу не надо, – Толик задумчиво ковырял вилкой котлету. – Думаю, надо объявление в газету подать. Бесплатную, ну что у метро раздают. Так мол и так, нашёлся чемодан, тыры-пыры-пассатижы…
– Слушай, а вдруг там бомба?
Толик уронил вилку с наколотым куском  котлеты, брызги прожаренного фарша разлетелись во все стороны. Затем опасливо наклонился к чемоданчику и приложил к нему ухо.
– Не трогай! – завизжала Люба. – Вдруг взорвётся!!!
– Я не трогаю, я слушаю - нет ли часового механизма. Вроде не тикает ничего… Тихо. Да не, нет там бомбы… Наверное…
– А вдруг там как в кино телефон сотовый? И её дистанционно взорвут? – на всякий случай Люба отошла в дальний угол кухни и прикрыла грудь железным жостовским подносом.
– Да не… нет там бомбы, – не слишком уверенно проговорил Толик, внимательно рассматривая чемодан. – Захотели бы дистанционно взорвать, ну там теракт типа, так в час пик бы в метро и взорвали. А сейчас-то зачем? Народ весь по домам уже…
– Значит, там наркотики, –  чуть успокоившись от логики мужа, Люба поставила поднос на место, но за стол так и не села. –  Вот ты завтра объявление подашь, а преступники подумают, что ты их шантажировать решил. Вычислят нас по номеру телефона и убьют. И закопают где-нибудь в лесу… И никто даже не узнает, где могилы наши! Ни Васятка, ни тетя Оля, ни Строгуновы.
От нахлынувшей обиды на родственников за то, что те  даже на могилку не придут, Люба прослезилась, зашмыгала носом  и принялась тереть глаза подолом, высоко подняв юбку.
– Да что за глупость, –  возмутился Толик. – Я напишу – так мол и так… Нашли… Не открывали…
– Ага, так наркомафия тебе и поверит! На куски разрежут, глаза выколют, по помойкам разным разбросают, квартиру сожгут. Они всегда так делают, я по телевизору видела!
– Да глупость! Там, наверное, документы важные. Человек их ищет, я чемодан верну. А хозяин вознаграждение даст. Крупное. С благодарностью!
– А если наркотики? На куски ведь порежут!
– Ладно, не буду объявление давать, – сказал Толик, подумав с минуту. – На всякий случай, чтоб не рисковать. Я так думаю – если там документы важные, то хозяин сам объявления и в газету даст, и у метро расклеит. Я ему тогда с какого-нибудь левого номера позвоню и в людном месте встречу назначу. Верну чемоданчик.
– Да, так лучше будет. А может, выкинем его, чемодан этот, от греха подальше?
– Нет, ты что! А если там проект, который человек год делал. Или два. И других копий нет… А мы выкинем. Не по-людски это. Нельзя так, –  Толик очень осторожно взял чемодан и переставил его в сервант, предварительно подвинув посуду. –  Да и вознаграждение должно быть не малое, дорогой чемодан-то… Буду смотреть объявления о пропаже. И ты по ящику смотри, по бегучке. Нормально всё будет.

Жизнь – она летит быстро. Вроде только вчера ждал каникулы, а сегодня – пенсию. Только вчера собирался научиться кататься на роликах, а сегодня уже осваиваешь инвалидную коляску. Быстро, короче.
Прошла неделя. Люба сидела на диване и задумчиво рассматривала чемодан,  по-прежнему стоявший в серванте. Послышался звук открываемой двери.
– Толик, ты?
– Или я, или воры…
– Быстро ты сегодня…
– Да как обычно, вообще-то, – Толик вошёл в гостиную, на ходу снимая костюм.
– Да? Извини, задумалась… Подожди, сейчас ужин подогрею.
– Не надо, не охота что-то… Что-нибудь пожевать просто дай, – Толик плюхнулся на диван рядом с женой. – Ну чё, нашла чего-нибудь?
– Не, ни одного объявления о пропаже чемодана… Я и бегучку по всем каналам просмотрела, и газеты все местные за неделю. Нету!
– И у меня ничего. У метро никаких листочков не приклеено, на станции по громкой связи ни разу о пропаже кейса не объявляли. Всю неделю по интернету шарился, по всем сайтам с объявлениями и форумам. Ни одного слова про чемодан. А вот Белохвостов, сволочь, премию обещал срезать за то, что в рабочее время в сети зависаю…
– Да что ты будешь делать, – всполошилась Люба, – а нам как раз так деньги нужны… Слушай, Толя, а может там деньги? Ну, в чемодане этом.
– Даже если и деньги – то они чужие, – Толик даже привстал с дивана от гордости за свою порядочность, честность и принципиальность. – Не наши!!!
– Но если за неделю никто этого чемодана не хватился, значит это бандитские грязные деньги, – мысль эта Любе очень понравилась и она с жаром продолжила. –  А мы их на доброе дело можем потратить… Ну, частично… В приют для бездомных животных пожертвуем анонимно. И на лечение болезни Альцгеймера. И резину новую зимнюю купим. И шубу мне. И отдохнуть в пятёрку съездим, а не в трёшку…
– Ну, это же воровство будет…
– Нет, ну какое воровство. Наверное, хозяин чемодана криминальным авторитетом был. А его убили. А деньги эти для террористических актов предназначались. А сейчас они ничьи. Шарлотку яблочную будешь?
– Давай.
Люба сбегала на кухню, принесла Толику кусок пирога. Тот начал нехотя есть, при этом не отрывая взгляда от чемоданчика. Люба выдержала пять минут мужнего молчания, потом, не в силах больше сдерживаться, вновь проявила инициативу:
– Ну что, давай я открою! Посмотрим просто, посмотреть-то ведь не воровство? А вдруг там не деньги? А мы тут переживаем, места себе не находим…
Люба решительно подошла к серванту и вытащила оттуда кейс.
– Подожди! – закричал Толик. – А вдруг там действительно бомба?!!
– Да какая бомба? За целую неделю не взорвалась же!
– А может она как раз при открывании срабатывает? – вступив на хорошо знакомую территорию хронической паранойи, Толик заговорил уверенно и властно. – Может, какие религиозные фанатики специально так придумали, чтоб любопытных покарать? Ну, или полицейских? А ещё может быть там документы какие секретные, и бомба стоит, чтоб если чужой полезет, всё вокруг уничтожить?
Люба осторожно поставила кейс обратно в сервант и села на диван рядом с мужем.
– Толь, а давай полицию вызовем, а? Скажем – только сегодня нашли… после обеда… на помойке… Сапёры приедут…
– А если там деньги? Полицейские всё и заберут. И нам ничего не достанется. И помочь бездомным животным с болезнью Альцгеймера мы уже не сможем. Одна коррупция и воровство в этой полиции, – вздохнул Толик.
– А что же делать-то?
– Не знаю, – вспомнив о том, что он глава семьи, Толик всё-таки принял решение. – Надо в интернете проблему обсудить, анонимно. И справочники всякие почитать. А не так вот – с кондачка, не подумавши – хренакс и делать чего…

А жизнь-то летит! Ох, летит!!! Причем не просто так, а с постоянным ускорением! По молодости вроде как и ничего ещё… А чем ближе к старости – так всё быстрее и быстрее. Вот вроде читаешь абзац – несколько секунд прошло, а на самом деле герои наши на месяц уже постарели. Вот она жизнь…
Люба и Толик лежали в кровати.  Люба читала «Справочник сапера», Толик вяло размышлял о том, стоит ли выполнять супружеские обязанности или и без того день отвратительный выдался.  Бросив взгляд на мужа, Люба решила, что он уснул. Что, само собой, и решила проверить:
– Толя, Толь… Ты спишь что ли?
– Не, не сплю. Чего тебе?
– Толь, а если там деньги, ты б что купил?
– Ну… Чемодан тяжёлый… Там, наверное, много денег. Если, допустим, тысячными купюрами, то миллионов пять будет, –  Толик глубоко задумался, что-то высчитывал про себя, смешно шевеля губами, – если не больше. На больных животных пусть миллиона три уйдет. Нормальные же деньги – три миллиона для больных животных?
– Очень хорошие деньги. Я даже думаю, что и двумя миллионами больные животные вполне обойдутся.
– Нет! –  Толик всегда стоял за добро и правду, пока за это не приходилось чем-то платить. – Мы с тобой честные люди! И криминальные деньги должны по максимуму потратить честно на добрые дела. Три миллиона больным животным – и ни копейки меньше. Ну, если там пять, конечно…
– Хорошо, хорошо… А оставшиеся два?
– А на оставшиеся – машину надо приличную купить. А то наша старушка уже совсем старушка… Сейчас «Ленд Роверы» по акции – миллион девятьсот, ну и страховка.
– А мне шубу новую? Я такую норку видела за двести тысяч… Длинная такая, книзу расклешённая  вот здесь…
Толик сел в кровати и возмущённо посмотрел на жену:
– Какая шуба? Вообще, о чём ты говоришь? Я тебе три года назад замечательную шубу купил, лисью. Что, каждый сезон менять будем? Что, наша фамилия Абрамовичи или там Прохоровы какие?
– То есть тебе машину надо, а мне шубу не надо? – Люба тоже села в кровати и подбоченилась. – То есть «Ленд Ровер» только машина, а «Лада Гранта» – это мусор, да?
– Я работаю, между прочим! – Толик не на шутку завёлся. – И единственный в нашем офисе на такой помойке езжу! Единственный! Все мужики смеются!
– А я, значит, не работаю?!!! А ещё по дому – это значит не работа?!!! Эгоист, только о себе думаешь!
– Дура! Заткнись! Я эти деньги добыл, я и распределять буду! – окончательно решив вопрос с невозвратом супружеского долга, Толик отвернулся к стенке и вскоре захрапел. А Люба еще долго плакала в подушку.

А жизнь… Впрочем, вы уже в курсе. К осени, когда все более-менее разумные птицы уже улетели на юг, какие своим ходом, а какие – военно-транспортными самолётами, в квартире Гороховых выросло на полу в гостиной диковинное техническое устройство. Можно ли собрать в домашних условиях,  покупая детали на радиорынке, сканер как в аэропорту? Толик убедительно доказал, что можно. Чемоданчик стоял посреди комнаты, вокруг него громоздились какие-то пластины, редукторы и транзисторы, отражатели и пускатели, а также другая непонятная фигня. Все конструкция была подключена к телевизору, из-за чего Люба уже пару недель как не могла посмотреть «Дом-2». Вместо этого сидела она на диване и со страхом разглядывала продукт технических изысканий Толика. Послышался звук открываемой двери. По привычке Люба отреагировала:
– Толя, это ты?
– Все воров ждешь?
– Не воров, –  Люба нервно усмехнулась, – жду, что хозяева чемодана нас выследят…
Прямо в плаще и ботинках Толик прошёл в гостиную, достал из кармана какую-то загадочную хрень и начал привинчивать её к агрегату:
– Не бойся, раз до сих пор не нашли – значит нет там маячка. А что там есть – мы вот прямо сейчас и посмотрим. Всё! Достал я нужные детали! Потратиться пришлось, правда…
– Ты на эту штуку все деньги тратишь, – Люба промокнула глаза подолом юбки. – И всё свободное время. Отдыхать из-за неё не поехали.
– Ничего. Подумаешь, пришлось немного поэкономить… Зато сейчас вполне безопасно увидим, наконец, что внутри этого чемодана. Ага, вот и готово. Итак, – торжественно и величаво, картинным движением руки Толик нажал кнопку включения своего чудо-агрегата. В квартире замигал свет, запахло палёной пластмассой. А затем на экране телевизора появилась картинка, похожая на смазанный рентгеновский снимок – внутри серого прямоугольника  видны были какие-то тёмно-серые прямоугольники, меньшего размера. Неожиданно сканер заискрил и задымился, лопнул экран у плазмы и во всей квартире погас свет.
– Видела! Нет, ты видела, – возбужденно кричал Толик, заливая загоревшийся аппарат компотом из трехлитровой банки. – Это точно пачки денег!
– Или шашки динамитные, – меланхолично продолжила Люба, осматривая испорченный телевизор.
– Не, вряд ли, – Толик чуть успокоился. – На пачки денег больше похоже. Или на упаковки с чем-то, может с наркотиками. Динамит – он такой маленький не бывает. Наверное…
– Я не знаю, – грустно сказала Люба. – По телевизору, которого у нас больше нет, недавно показывали обыск на базе террористов. Так у них там пластид был точь-в-точь так упакован. И взрыватели маленькие, типа зажигалки.
– Да не… Ну чё ты… все-таки на банковские упаковки денег больше похоже было. Типичные просто пачки купюр.
– Не знаю, – Люба пыталась учиться оптимизму, но получалось у неё плохо, – на тысячерублёвые не похоже… И на пятитысячные не похоже. Они кажется по размеру меньше…
– Значит там евро! Во, точно евро! – Толику в обучении оптимизму достиг большего прогресса. –Банковские упаковки купюр по пятьсот евро! Типичные евро я б сказал!
– А если по пятьсот евро – то там сколько?
Толик как был, в плаще и ботинках, весь в саже и с кровоточащей царапиной на щеке, полученной при взрыве телевизора, завалился на диван и начал считать что-то на телефонном калькуляторе, записывая промежуточные результаты прямо на стене Любиной губной помадой. Считал долго, наконец, выдал результат:
– Два с половиной миллиона евро получается. Или больше. Уедем сразу из этой страны! Не, а что нас здесь держит? Контора эта моя, чтоб ей провалиться?! Или твоя мама, век бы её не видать?
– А как же приют для больных животных? – робко спросила Люба.
– Люба, неужели ты не понимаешь? – раздражённо  ответил Толик. – Всякие фонды поддержки бродячих собак – не более,  чем бандитские отмывалки для грязных денег! Нужно совсем идиотом быть, что бабло туда перечислять. Это ж просто вывеска такая – «фонд помощи собакам с болезнью Альцгеймера». А на самом деле – крыша для проституции, детской порнографии и продажи наркотиков!
– Ну, ты же сам говорил… Хотел…
– Да, говорил. И от слов своих не отказываюсь, –  Толик вообще был заботливый хозяин своему слову. – Но не здесь же, не в этой стране. И не сейчас. Потом как-нибудь. Вот уедем на Мальдивы, купим там остров - небольшой с виллой, отдохнём чуть-чуть от всей этой суеты. Мы ж имеем право чуть отдохнуть, а Любань? Яхту купим, садовника наймём, горничных…

Жизнь… Ладно, ладно, молчу! Как бы, впрочем, это не замалчивать, а Новый Год практически наступил! За полчаса до плановой замены календаря на стене, Толик и Люба сидели на диване около кое-как наряженной ёлки перед разбитым телевизором. На журнальном столике стояли тарелки с оливье и шампанское. Супруги продолжали давным-давно начатый разговор
– В принципе, конечно и в России остаться можно, – планировал будущее Толик. – С деньгами везде хорошо. Ближе к центру переедем, в пятикомнатную.
– Ага, как только деньги засветим, нас хозяева чемоданчика сразу вычислят, – Люба так и не научилась оптимизму, – и убьют. И пытать ещё будут. И так, наверное, обыскались уже.
– Ладно-ладно, можно не светиться. Какое-нибудь ООО открыть для легенды. Ну, вроде как на доходы с него и живём. И вроде как постоянно по командировкам мотаемся. А сами по курортам модным ездить будем.
– А если все-таки там взрывчатка? С такого количества весь дом рухнет, я читала, специально в научную библиотеку ходила.
– Нет, ну зачем кому-то столько взрывчатки? –  Толику уже надоело учить супругу мыслить логично. – Мне кажется, что за это время они б уже давно новую нашли и свой теракт совершили. Но не было же ничего в новостях?
– Я не знаю, я новости не смотрю, у нас телевизора нет…
– Не было, не было, – кроме умения аналитически мыслить, Толик был ещё и лучше информирован. – Я на работе в интернете новости читаю.
– Даже если там деньги, они могли все равно взрывчатку положить. Чтоб чужой не открыл никто. А свои какой-нибудь фокус знают. Сволочи!
– Могли… Скорее всего так и есть, – когда живешь с пессимистом, неизбежно заражаешься от него мрачным взглядом на жизнь, коснулось это и Толика. – Деньги и взрывчатка, чтоб чужим не достались. Они ж бандиты, они ж просто так людей убивают, из принципа.
– А может и не деньги вовсе, а наркотики. И у нас они дома лежат. А это пожизненный срок – в таком то количестве.
 Толик уже собирался ответить в присущей ему легкой, безупречно аргументированной, чуть ироничной манере, но случайно бросил взгляд на наручные часы. Затем встал и поднял бокал с шампанским.
– С Новым Годом, кстати! Уже минут двадцать как!
Супруги чокнулись, выпили, пару минут молча пожевали оливье. Затем Толик продолжил своё новогоднее поздравление любимой жене:
 – Но не исключен вариант, что там драгоценные камни в футлярах. А это, при таком то весе... Миллиард евро, не меньше. Нет. Все-таки надо уехать. В Аргентину. От них выдачи нет. Ну, так, на всякий случай. Купим дворец на берегу океана, павлинов заведём…

Даже если я б этом вообще ни слова никогда не скажу – жизнь-то всё равно бежит! Несётся прямо галопом!
Весна наступила, ручьи зажурчали, грачи прилетели, какашки собачьи оттаяли по всему городу. Вечером Люба гладила бельё и смотрела телевизор. Новый. Не хуже прежнего. Но и не лучше. А вот новости стали хуже… Дикторша на экране, поминутно улыбаясь пугаемой аудитории фарфоровыми зубами, рассказывала про новую выходку террористов где-то в южной Африке. То ли исламские радикалы, то ли христианские активисты оставили чемодан с взрывчаткой в отделении банка и подорвали его дистанционно во время самого наплыва клиентов. Чтоб научить неразумных сограждан истиной вере, несущей добро и мир всем людям на земле. Погибли восемь человек. Сколько получили ранение – Люба прослушала, помешал звук открываемой двери.
– Ты? – недовольно спросила Люба, расстроенная тем, что так и не узнала количество раненых.
– Я, – не менее недовольно отозвался Толик, расстроенный тем, что супруге африканские трупы интересней живого мужа.
Толик попыхтел в прихожей – разулся, разделся и проследовал в комнату. Тут Люба ещё добавила ему поводов для расстройства:
– Я сегодня ходила к гадалке. Ты наверное слышал, очень известная, православная Эвридика… Ну, по телевизору ещё её ролики всё время крутят… Так вот, она по картам Таро прямо сказала, что ждёт нас беда из ящика Пандоры. А это уже не шутки! Нужно срочно от него избавиться!
– А вдруг там всё таки деньги? – из последних сил Толик цеплялся за свой оптимизм, что удавалось раз от раза всё хуже, – или камни драгоценные?...
– Нет там денег, нету!!! – Люба даже перешла на визг от такой тупости супруга. – Сколько раз уже обсуждали! Там наркотики и взрывчатка! Это точно – мне интуиция говорит, а меня интуиция ни разу не обманывала.
– Ну, пусть наркотики… Но ведь их можно как-то продать… Мы ж заслужили компенсацию какую-то, заработали…
– Продать? –  Люба уже давно не сомневалась, что вышла замуж за абсолютного идиота. – Тебя тут же поймают. Впрочем, нет. Не поймают. Тебя на куски разорвёт, когда чемодан открывать будешь. На мелкие такие кусочки. А поймают меня. Хозяева чемодана, когда узнают, что мой муж взорвался при открывании их кейса... Поймают и убьют. Впрочем, нет. Не сразу убьют. Сначала насиловать будут. Всей бандой… Долго… По-разному… С фантазией… А потом убьют!
Во время страшного этого пророчества Люба как-то неожиданно тяжело задышала, начала мять себе грудь, покрылась испариной. Видимо, от страха…
– Размечталась! – Толик в очередной раз подтвердил титул идиота. – Нафиг им тебя насиловать, просто закопают живьём – и всё!
– Ну, бандиты вообще-то мужчины, в отличие от собственного мужа, который уже несколько месяцев позабыл какого он пола! – Люба мучительно пыталась вспомнить причину, по которой она вышла замуж за Толика. И не могла.
– Я нервничаю. Любой мужик бы нервничал, когда смерть вот так рядом стояла, посреди комнаты, – Толик подошел к серванту и уставился на покоящийся там кейс. – Когда вот так вот заглядываешь в бездну, а бездна тебе в ответ рожи начинает корчить…
– Так выкинь его! Выкинь!
– Как? Его даже выбросить уже не получится! – Толик говорил раздраженно, поражаясь тупости своей супруги. –  Те, кто его ищет, как-то пропустили меня, когда сюда нёс. Но запросто могут отследить, когда выносить буду. Или даже вынесу на помойку, там мальчишки откроют, взорвутся, а потом ФСБ поймает как террориста. У ФСБ такие возможности есть. Или бомжи какие этот чемодан в Госнаркоконтроль отнесут, а там везде мои отпечатки. И всё – пожизненное. А в камере владельцы чемоданчика найдут и…
– И изнасилуют, – продолжила Люба, – долго. По-разному, с фантазией. Закопай его!
– Чтоб меня поймали, пока я яму рою и, кроме чемодана, всех пропавших без вести на меня повесили, как на закапывателя?!!! А вот может его утопить, – Толик мучительно вспоминал причину, по которой он женился на этой женщине. И не мог вспомнить.
– Утопи! – Люба была рада любой возможности избавиться от чемодана
– Да, но если вода попадет внутрь, то замкнёт взрыватель. И все – ба-бах! Если даже отбежать успею, точно поймают и посадят, как шахида полусмертника.
Но раз появился шанс избавиться от проклятого кейса,  Люба не собиралась его упустить. Мозг её, подобно сложному компьютеру НАСА, тут же выдал нужную фразу:
 – Можно его целлофаном и скотчем обмотать, чтоб вода внутрь не попала. Герметично. Можно даже воском залить для надёжности. У нас свечей с Нового Года много осталось, мы ж не жгли, спать легли рано…
– Можно вообще-то, – Толик сдался, – а потом этот чёртов чемодан положить в старую клетчатую сумку, с которой я в 90-х в Польшу ездил. Она очень крепкая. И гантели туда положить, все равно не занимаюсь. А ночью в Русалочье озеро в парке выкинуть. Идти недалеко, да и не найдут – там не купается никто – глубокое и холодное…
– Да! Сейчас клеенку принесу! – радостно воскликнула Люба и помчалась на кухню за упаковочными материалами. Весь вечер супруги промучились, герметично упаковывая злосчастный чемодан. А поздно ночью Толик, наконец, унёс его из дома.

Вроде бы конец истории. Но у нас – всё как в жизни (которая бежит). Вот, кажется, всё плохо и хуже быть не может. И лежишь ты в ванной с острой бритвой в руках, абсолютно готовый прекратить это бессмысленное существование. Вроде – всё. Но тут сосед заходит и возвращает стольник, что перед Пасхой занимал. И – новый виток жизни, и снова мир заиграл яркими красками.
Или наоборот – все удалось в этой жизни. И сидишь ты весь такой счастливый на собственной свадьбе с кинозвездой голливудской сразу после того, как Нобелевскую премию получил. И кажется – вот только и началась счастливая и радостная полоса! Но закусываешь бокал «вдовы Клико» килькой в томатном соусе, заражаешься ботулизмом – и вот уже духовой оркестр играет у твоей могилы. Хм… Да, неудачный пример. Но так тоже бывает.
Короче, самые неожиданные фортели откалывает жизнь. Вот.
Люба жарила котлеты. «Гусарские» разумеется. Тополиный пух залетал в открытое окно. В прихожей открылась дверь.
– Толик, это ты? – крикнула Люба.
– Ну, или я, или воры… Кому ты больше обрадуешься? – в кухню вошёл Толик с небольшим кислородным баллоном, ластами, маской и костюмом аквалангиста в руках. – Вот. Влад Ерохин продавал дёшево, решил взять… Даром почти, практически за символические деньги. Он себе какой-то навороченный акваланг купил, шведский. Ну, а старый мне продал. Считай – подарил…
– А тебе зачем? – резонно спросила Люба.
– Ну как же… Мы же поедем в сентябре в Египет. Нырять буду. Можно, кстати, вместе с Владом поехать. У него тоже в сентябре отпуск. Он обещал всем дайверским секретам научить…
– А почему бы там в прокат не взять? – Люба продолжала атаковать мужа ненужными вопросами. – Нужно с собой все оборудование таскать по самолётам?
– Свое надёжней, – но Толик был хорошо натренирован долгими годами брака. – Проверенное, перепроверенное. А то египтяне эти знаешь какие!
– Какие? – впрочем, Люба уже поняла, что эту словесную дуэль она проиграла
– То воздух в баллоны не заправят, то ласты скотчем склеят, –  Толик развивал успех. – И всё – концы в воду. Несчастный случай на дайвинге. И отвечать некому. Нет, свое надёжней…
Толик заботливо разместил оборудование в серванте, на том самом месте, где когда-то стоял чемодан. Присел на диван и залюбовался на свое приобретение.  Люба вынесла из кухни и поставила перед мужем на журнальный столик тарелку с ужином. Затем села рядом и тоже стала рассматривать акваланг.
– А в Египет то в этом году точно поедем? –  созерцание ласт спровоцировало Любу на этот вопрос,  – а то два года подряд без отпуска, без моря…
– Конечно! – уверенно ответил Толик.
– В трёшку опять? – как любая женщина, Люба умела испортить самые сладкие грёзы. – Маринка с мужем вон только по пятёркам отдыхают.
– У нас с тобой на пятёрку денег нет… Да у нас с тобой вечно ни на что денег нет! – Толик не на шутку завёлся. – А в том чемоданчике, наверное, всё-таки деньги были. Несколько миллионов евро. А это – только пятёрки на лучших курортах!!!
– Ну, чего теперь-то гадать, – начинать разговор про утопленный кейс Любе совсем не хотелось…
– Да я тут подумал… Надо как-то с аквалангом-то учиться плавать. А Русалочье озеро лучше всего для этого подходит – глубокое, холодное, народу никого. Вот может там и потренироваться  до отпуска…
– И?...
– Ну, и вытащить тот чемоданчик, – Толик говорил на эту тему всё уверенней. – Упаковали мы его с тобой хорошо, промокнуть не должен. Найти – найду, небольшое оно, озеро то…  Достану, короче. Вдруг там деньги?!!!

Вот теперь – конец.











 


















                Чемодан.
Люба Горохова жарила котлеты. Котлеты продавались в ближайшем супермаркете  в красивых коробочках и назывались «Гусарские». Как презервативы.  Наверное, поэтому, когда они с Толиком ели эти самые котлеты, Люба неизменно чувствовала лёгкий привкус резины. Впрочем, здравомысленно объясняя это играми подсознания.  Она давно мечтала приготовить настоящие, домашние котлетки – провернуть поровну сквозь мясорубку свинину и телятину; добавить в готовый фарш чеснок,  специи, немного тёртого сыра; слепить небольшие колбаски и обвалять их хорошенько в панировочных сухарях; а потом жарить до золотистой хрустящей корочки… Объедение! Но – всё никак, то одно, то другое… А «Гусарские» стоили недорого, готовились быстро. Да и Толик их вроде любил… Ну, по крайней мере, не выражал недовольства.
А Толик, кстати, опаздывал.  Обычно он всегда приходил с работы около семи – через час после возвращения Любы. Она как раз успевала сделать кой-чего по хозяйству и приготовить ужин до его прихода. Из полуфабрикатов, разумеется. В восемь супруги уже садились есть перед телевизором. А тут – уже половина восьмого, а Толика всё нет! Люба начала нервничать. Ну, так, не очень сильно…
Наконец, когда часы уже показывали без двадцати восемь, Люба услышала, как открывается входная дверь. Толик никогда не звонил, всегда открывал дверь своим ключом. Вроде как сохранял интригу – мало ли кто может войти…
– Толик, это ты? – традиционно крикнула Люба из кухни.
– Ну, или я, или воры, - привычно отозвался Толик, – кому ты больше обрадуешься?
Слышно было,  что Толик сбросил в прихожей ботинки, а затем прошёл в кухню, как был – в костюме с галстуком и не очень свежих носках. В редеющей причёске застрял тополиный пух – неизбежное июньское зло.
В руках у Толика был чемоданчик. Суперский просто – стильный, без сомнения дорогущий кейс натуральной кожи, с блестящими никелированными вставками, цифровыми замочками, тиснёным не то гербом, не то вензелем.
– Ну, как день прошёл, – начала было привычный вечерний разговор Люба, но поперхнулась словами, увидев в руках у мужа «дипломат». – Ой, а ты себе чемодан новый купил?
– Понимаешь… Не купил, а нашёл… – Толик заметно нервничал. –  Представь, на выходе из метро решил деньги на телефон через терминал забросить. Вниз посмотрел – а там этот чемоданчик сбоку у автомата стоит. И народу никого, вообще никого, представляешь? Даже полиции не видно, хотя они там всегда толкаются… Ну, я и взял…
– Ой, а что внутри?
– Да не открывал я, –  ещё больше разнервничался Толик. – Надо было в полицию сразу сдать… Чужой ведь… Но их там не было никого, хотя всегда толкаются. Вот не нужны – толкаются. А нужны – так и нет никого!
– Все равно нужно было в полицию сдать. Сам бы отнёс.
– Может и нужно. Только вот менты – сама знаешь какие люди… Себе присвоят, вроде как и не было ничего, –  Толик поставил кейс на обеденный стол и начал  внимательно его рассматривать. – А там может что очень важное… И владелец сейчас ищет по всему городу пропажу…
Люба разложила гусарские котлеты по тарелкам, добавила макароны, поставила на стол рядом с чемоданчиком. Супруги сели ужинать, не отрывая глаз от кейса.
– И что мы теперь с ним делать будем? – задала Люба вопрос, который мучил их обоих.
– Да не знаю я… Завтра суббота, на работу не надо, – Толик задумчиво ковырял вилкой котлету. – Думаю, надо объявление в газету подать. Бесплатную, ну что у метро раздают. Так мол и так, нашёлся чемодан, тыры-пыры-пассатижы…
– Слушай, а вдруг там бомба?
Толик уронил вилку с наколотым куском  котлеты, брызги прожаренного фарша разлетелись во все стороны. Затем опасливо наклонился к чемоданчику и приложил к нему ухо.
– Не трогай! – завизжала Люба. – Вдруг взорвётся!!!
– Я не трогаю, я слушаю - нет ли часового механизма. Вроде не тикает ничего… Тихо. Да не, нет там бомбы… Наверное…
– А вдруг там как в кино телефон сотовый? И её дистанционно взорвут? – на всякий случай Люба отошла в дальний угол кухни и прикрыла грудь железным жостовским подносом.
– Да не… нет там бомбы, – не слишком уверенно проговорил Толик, внимательно рассматривая чемодан. – Захотели бы дистанционно взорвать, ну там теракт типа, так в час пик бы в метро и взорвали. А сейчас-то зачем? Народ весь по домам уже…
– Значит, там наркотики, –  чуть успокоившись от логики мужа, Люба поставила поднос на место, но за стол так и не села. –  Вот ты завтра объявление подашь, а преступники подумают, что ты их шантажировать решил. Вычислят нас по номеру телефона и убьют. И закопают где-нибудь в лесу… И никто даже не узнает, где могилы наши! Ни Васятка, ни тетя Оля, ни Строгуновы.
От нахлынувшей обиды на родственников за то, что те  даже на могилку не придут, Люба прослезилась, зашмыгала носом  и принялась тереть глаза подолом, высоко подняв юбку.
– Да что за глупость, –  возмутился Толик. – Я напишу – так мол и так… Нашли… Не открывали…
– Ага, так наркомафия тебе и поверит! На куски разрежут, глаза выколют, по помойкам разным разбросают, квартиру сожгут. Они всегда так делают, я по телевизору видела!
– Да глупость! Там, наверное, документы важные. Человек их ищет, я чемодан верну. А хозяин вознаграждение даст. Крупное. С благодарностью!
– А если наркотики? На куски ведь порежут!
– Ладно, не буду объявление давать, – сказал Толик, подумав с минуту. – На всякий случай, чтоб не рисковать. Я так думаю – если там документы важные, то хозяин сам объявления и в газету даст, и у метро расклеит. Я ему тогда с какого-нибудь левого номера позвоню и в людном месте встречу назначу. Верну чемоданчик.
– Да, так лучше будет. А может, выкинем его, чемодан этот, от греха подальше?
– Нет, ты что! А если там проект, который человек год делал. Или два. И других копий нет… А мы выкинем. Не по-людски это. Нельзя так, –  Толик очень осторожно взял чемодан и переставил его в сервант, предварительно подвинув посуду. –  Да и вознаграждение должно быть не малое, дорогой чемодан-то… Буду смотреть объявления о пропаже. И ты по ящику смотри, по бегучке. Нормально всё будет.

Жизнь – она летит быстро. Вроде только вчера ждал каникулы, а сегодня – пенсию. Только вчера собирался научиться кататься на роликах, а сегодня уже осваиваешь инвалидную коляску. Быстро, короче.
Прошла неделя. Люба сидела на диване и задумчиво рассматривала чемодан,  по-прежнему стоявший в серванте. Послышался звук открываемой двери.
– Толик, ты?
– Или я, или воры…
– Быстро ты сегодня…
– Да как обычно, вообще-то, – Толик вошёл в гостиную, на ходу снимая костюм.
– Да? Извини, задумалась… Подожди, сейчас ужин подогрею.
– Не надо, не охота что-то… Что-нибудь пожевать просто дай, – Толик плюхнулся на диван рядом с женой. – Ну чё, нашла чего-нибудь?
– Не, ни одного объявления о пропаже чемодана… Я и бегучку по всем каналам просмотрела, и газеты все местные за неделю. Нету!
– И у меня ничего. У метро никаких листочков не приклеено, на станции по громкой связи ни разу о пропаже кейса не объявляли. Всю неделю по интернету шарился, по всем сайтам с объявлениями и форумам. Ни одного слова про чемодан. А вот Белохвостов, сволочь, премию обещал срезать за то, что в рабочее время в сети зависаю…
– Да что ты будешь делать, – всполошилась Люба, – а нам как раз так деньги нужны… Слушай, Толя, а может там деньги? Ну, в чемодане этом.
– Даже если и деньги – то они чужие, – Толик даже привстал с дивана от гордости за свою порядочность, честность и принципиальность. – Не наши!!!
– Но если за неделю никто этого чемодана не хватился, значит это бандитские грязные деньги, – мысль эта Любе очень понравилась и она с жаром продолжила. –  А мы их на доброе дело можем потратить… Ну, частично… В приют для бездомных животных пожертвуем анонимно. И на лечение болезни Альцгеймера. И резину новую зимнюю купим. И шубу мне. И отдохнуть в пятёрку съездим, а не в трёшку…
– Ну, это же воровство будет…
– Нет, ну какое воровство. Наверное, хозяин чемодана криминальным авторитетом был. А его убили. А деньги эти для террористических актов предназначались. А сейчас они ничьи. Шарлотку яблочную будешь?
– Давай.
Люба сбегала на кухню, принесла Толику кусок пирога. Тот начал нехотя есть, при этом не отрывая взгляда от чемоданчика. Люба выдержала пять минут мужнего молчания, потом, не в силах больше сдерживаться, вновь проявила инициативу:
– Ну что, давай я открою! Посмотрим просто, посмотреть-то ведь не воровство? А вдруг там не деньги? А мы тут переживаем, места себе не находим…
Люба решительно подошла к серванту и вытащила оттуда кейс.
– Подожди! – закричал Толик. – А вдруг там действительно бомба?!!
– Да какая бомба? За целую неделю не взорвалась же!
– А может она как раз при открывании срабатывает? – вступив на хорошо знакомую территорию хронической паранойи, Толик заговорил уверенно и властно. – Может, какие религиозные фанатики специально так придумали, чтоб любопытных покарать? Ну, или полицейских? А ещё может быть там документы какие секретные, и бомба стоит, чтоб если чужой полезет, всё вокруг уничтожить?
Люба осторожно поставила кейс обратно в сервант и села на диван рядом с мужем.
– Толь, а давай полицию вызовем, а? Скажем – только сегодня нашли… после обеда… на помойке… Сапёры приедут…
– А если там деньги? Полицейские всё и заберут. И нам ничего не достанется. И помочь бездомным животным с болезнью Альцгеймера мы уже не сможем. Одна коррупция и воровство в этой полиции, – вздохнул Толик.
– А что же делать-то?
– Не знаю, – вспомнив о том, что он глава семьи, Толик всё-таки принял решение. – Надо в интернете проблему обсудить, анонимно. И справочники всякие почитать. А не так вот – с кондачка, не подумавши – хренакс и делать чего…

А жизнь-то летит! Ох, летит!!! Причем не просто так, а с постоянным ускорением! По молодости вроде как и ничего ещё… А чем ближе к старости – так всё быстрее и быстрее. Вот вроде читаешь абзац – несколько секунд прошло, а на самом деле герои наши на месяц уже постарели. Вот она жизнь…
Люба и Толик лежали в кровати.  Люба читала «Справочник сапера», Толик вяло размышлял о том, стоит ли выполнять супружеские обязанности или и без того день отвратительный выдался.  Бросив взгляд на мужа, Люба решила, что он уснул. Что, само собой, и решила проверить:
– Толя, Толь… Ты спишь что ли?
– Не, не сплю. Чего тебе?
– Толь, а если там деньги, ты б что купил?
– Ну… Чемодан тяжёлый… Там, наверное, много денег. Если, допустим, тысячными купюрами, то миллионов пять будет, –  Толик глубоко задумался, что-то высчитывал про себя, смешно шевеля губами, – если не больше. На больных животных пусть миллиона три уйдет. Нормальные же деньги – три миллиона для больных животных?
– Очень хорошие деньги. Я даже думаю, что и двумя миллионами больные животные вполне обойдутся.
– Нет! –  Толик всегда стоял за добро и правду, пока за это не приходилось чем-то платить. – Мы с тобой честные люди! И криминальные деньги должны по максимуму потратить честно на добрые дела. Три миллиона больным животным – и ни копейки меньше. Ну, если там пять, конечно…
– Хорошо, хорошо… А оставшиеся два?
– А на оставшиеся – машину надо приличную купить. А то наша старушка уже совсем старушка… Сейчас «Ленд Роверы» по акции – миллион девятьсот, ну и страховка.
– А мне шубу новую? Я такую норку видела за двести тысяч… Длинная такая, книзу расклешённая  вот здесь…
Толик сел в кровати и возмущённо посмотрел на жену:
– Какая шуба? Вообще, о чём ты говоришь? Я тебе три года назад замечательную шубу купил, лисью. Что, каждый сезон менять будем? Что, наша фамилия Абрамовичи или там Прохоровы какие?
– То есть тебе машину надо, а мне шубу не надо? – Люба тоже села в кровати и подбоченилась. – То есть «Ленд Ровер» только машина, а «Лада Гранта» – это мусор, да?
– Я работаю, между прочим! – Толик не на шутку завёлся. – И единственный в нашем офисе на такой помойке езжу! Единственный! Все мужики смеются!
– А я, значит, не работаю?!!! А ещё по дому – это значит не работа?!!! Эгоист, только о себе думаешь!
– Дура! Заткнись! Я эти деньги добыл, я и распределять буду! – окончательно решив вопрос с невозвратом супружеского долга, Толик отвернулся к стенке и вскоре захрапел. А Люба еще долго плакала в подушку.

А жизнь… Впрочем, вы уже в курсе. К осени, когда все более-менее разумные птицы уже улетели на юг, какие своим ходом, а какие – военно-транспортными самолётами, в квартире Гороховых выросло на полу в гостиной диковинное техническое устройство. Можно ли собрать в домашних условиях,  покупая детали на радиорынке, сканер как в аэропорту? Толик убедительно доказал, что можно. Чемоданчик стоял посреди комнаты, вокруг него громоздились какие-то пластины, редукторы и транзисторы, отражатели и пускатели, а также другая непонятная фигня. Все конструкция была подключена к телевизору, из-за чего Люба уже пару недель как не могла посмотреть «Дом-2». Вместо этого сидела она на диване и со страхом разглядывала продукт технических изысканий Толика. Послышался звук открываемой двери. По привычке Люба отреагировала:
– Толя, это ты?
– Все воров ждешь?
– Не воров, –  Люба нервно усмехнулась, – жду, что хозяева чемодана нас выследят…
Прямо в плаще и ботинках Толик прошёл в гостиную, достал из кармана какую-то загадочную хрень и начал привинчивать её к агрегату:
– Не бойся, раз до сих пор не нашли – значит нет там маячка. А что там есть – мы вот прямо сейчас и посмотрим. Всё! Достал я нужные детали! Потратиться пришлось, правда…
– Ты на эту штуку все деньги тратишь, – Люба промокнула глаза подолом юбки. – И всё свободное время. Отдыхать из-за неё не поехали.
– Ничего. Подумаешь, пришлось немного поэкономить… Зато сейчас вполне безопасно увидим, наконец, что внутри этого чемодана. Ага, вот и готово. Итак, – торжественно и величаво, картинным движением руки Толик нажал кнопку включения своего чудо-агрегата. В квартире замигал свет, запахло палёной пластмассой. А затем на экране телевизора появилась картинка, похожая на смазанный рентгеновский снимок – внутри серого прямоугольника  видны были какие-то тёмно-серые прямоугольники, меньшего размера. Неожиданно сканер заискрил и задымился, лопнул экран у плазмы и во всей квартире погас свет.
– Видела! Нет, ты видела, – возбужденно кричал Толик, заливая загоревшийся аппарат компотом из трехлитровой банки. – Это точно пачки денег!
– Или шашки динамитные, – меланхолично продолжила Люба, осматривая испорченный телевизор.
– Не, вряд ли, – Толик чуть успокоился. – На пачки денег больше похоже. Или на упаковки с чем-то, может с наркотиками. Динамит – он такой маленький не бывает. Наверное…
– Я не знаю, – грустно сказала Люба. – По телевизору, которого у нас больше нет, недавно показывали обыск на базе террористов. Так у них там пластид был точь-в-точь так упакован. И взрыватели маленькие, типа зажигалки.
– Да не… Ну чё ты… все-таки на банковские упаковки денег больше похоже было. Типичные просто пачки купюр.
– Не знаю, – Люба пыталась учиться оптимизму, но получалось у неё плохо, – на тысячерублёвые не похоже… И на пятитысячные не похоже. Они кажется по размеру меньше…
– Значит там евро! Во, точно евро! – Толику в обучении оптимизму достиг большего прогресса. –Банковские упаковки купюр по пятьсот евро! Типичные евро я б сказал!
– А если по пятьсот евро – то там сколько?
Толик как был, в плаще и ботинках, весь в саже и с кровоточащей царапиной на щеке, полученной при взрыве телевизора, завалился на диван и начал считать что-то на телефонном калькуляторе, записывая промежуточные результаты прямо на стене Любиной губной помадой. Считал долго, наконец, выдал результат:
– Два с половиной миллиона евро получается. Или больше. Уедем сразу из этой страны! Не, а что нас здесь держит? Контора эта моя, чтоб ей провалиться?! Или твоя мама, век бы её не видать?
– А как же приют для больных животных? – робко спросила Люба.
– Люба, неужели ты не понимаешь? – раздражённо  ответил Толик. – Всякие фонды поддержки бродячих собак – не более,  чем бандитские отмывалки для грязных денег! Нужно совсем идиотом быть, что бабло туда перечислять. Это ж просто вывеска такая – «фонд помощи собакам с болезнью Альцгеймера». А на самом деле – крыша для проституции, детской порнографии и продажи наркотиков!
– Ну, ты же сам говорил… Хотел…
– Да, говорил. И от слов своих не отказываюсь, –  Толик вообще был заботливый хозяин своему слову. – Но не здесь же, не в этой стране. И не сейчас. Потом как-нибудь. Вот уедем на Мальдивы, купим там остров - небольшой с виллой, отдохнём чуть-чуть от всей этой суеты. Мы ж имеем право чуть отдохнуть, а Любань? Яхту купим, садовника наймём, горничных…

Жизнь… Ладно, ладно, молчу! Как бы, впрочем, это не замалчивать, а Новый Год практически наступил! За полчаса до плановой замены календаря на стене, Толик и Люба сидели на диване около кое-как наряженной ёлки перед разбитым телевизором. На журнальном столике стояли тарелки с оливье и шампанское. Супруги продолжали давным-давно начатый разговор
– В принципе, конечно и в России остаться можно, – планировал будущее Толик. – С деньгами везде хорошо. Ближе к центру переедем, в пятикомнатную.
– Ага, как только деньги засветим, нас хозяева чемоданчика сразу вычислят, – Люба так и не научилась оптимизму, – и убьют. И пытать ещё будут. И так, наверное, обыскались уже.
– Ладно-ладно, можно не светиться. Какое-нибудь ООО открыть для легенды. Ну, вроде как на доходы с него и живём. И вроде как постоянно по командировкам мотаемся. А сами по курортам модным ездить будем.
– А если все-таки там взрывчатка? С такого количества весь дом рухнет, я читала, специально в научную библиотеку ходила.
– Нет, ну зачем кому-то столько взрывчатки? –  Толику уже надоело учить супругу мыслить логично. – Мне кажется, что за это время они б уже давно новую нашли и свой теракт совершили. Но не было же ничего в новостях?
– Я не знаю, я новости не смотрю, у нас телевизора нет…
– Не было, не было, – кроме умения аналитически мыслить, Толик был ещё и лучше информирован. – Я на работе в интернете новости читаю.
– Даже если там деньги, они могли все равно взрывчатку положить. Чтоб чужой не открыл никто. А свои какой-нибудь фокус знают. Сволочи!
– Могли… Скорее всего так и есть, – когда живешь с пессимистом, неизбежно заражаешься от него мрачным взглядом на жизнь, коснулось это и Толика. – Деньги и взрывчатка, чтоб чужим не достались. Они ж бандиты, они ж просто так людей убивают, из принципа.
– А может и не деньги вовсе, а наркотики. И у нас они дома лежат. А это пожизненный срок – в таком то количестве.
 Толик уже собирался ответить в присущей ему легкой, безупречно аргументированной, чуть ироничной манере, но случайно бросил взгляд на наручные часы. Затем встал и поднял бокал с шампанским.
– С Новым Годом, кстати! Уже минут двадцать как!
Супруги чокнулись, выпили, пару минут молча пожевали оливье. Затем Толик продолжил своё новогоднее поздравление любимой жене:
 – Но не исключен вариант, что там драгоценные камни в футлярах. А это, при таком то весе... Миллиард евро, не меньше. Нет. Все-таки надо уехать. В Аргентину. От них выдачи нет. Ну, так, на всякий случай. Купим дворец на берегу океана, павлинов заведём…

Даже если я б этом вообще ни слова никогда не скажу – жизнь-то всё равно бежит! Несётся прямо галопом!
Весна наступила, ручьи зажурчали, грачи прилетели, какашки собачьи оттаяли по всему городу. Вечером Люба гладила бельё и смотрела телевизор. Новый. Не хуже прежнего. Но и не лучше. А вот новости стали хуже… Дикторша на экране, поминутно улыбаясь пугаемой аудитории фарфоровыми зубами, рассказывала про новую выходку террористов где-то в южной Африке. То ли исламские радикалы, то ли христианские активисты оставили чемодан с взрывчаткой в отделении банка и подорвали его дистанционно во время самого наплыва клиентов. Чтоб научить неразумных сограждан истиной вере, несущей добро и мир всем людям на земле. Погибли восемь человек. Сколько получили ранение – Люба прослушала, помешал звук открываемой двери.
– Ты? – недовольно спросила Люба, расстроенная тем, что так и не узнала количество раненых.
– Я, – не менее недовольно отозвался Толик, расстроенный тем, что супруге африканские трупы интересней живого мужа.
Толик попыхтел в прихожей – разулся, разделся и проследовал в комнату. Тут Люба ещё добавила ему поводов для расстройства:
– Я сегодня ходила к гадалке. Ты наверное слышал, очень известная, православная Эвридика… Ну, по телевизору ещё её ролики всё время крутят… Так вот, она по картам Таро прямо сказала, что ждёт нас беда из ящика Пандоры. А это уже не шутки! Нужно срочно от него избавиться!
– А вдруг там всё таки деньги? – из последних сил Толик цеплялся за свой оптимизм, что удавалось раз от раза всё хуже, – или камни драгоценные?...
– Нет там денег, нету!!! – Люба даже перешла на визг от такой тупости супруга. – Сколько раз уже обсуждали! Там наркотики и взрывчатка! Это точно – мне интуиция говорит, а меня интуиция ни разу не обманывала.
– Ну, пусть наркотики… Но ведь их можно как-то продать… Мы ж заслужили компенсацию какую-то, заработали…
– Продать? –  Люба уже давно не сомневалась, что вышла замуж за абсолютного идиота. – Тебя тут же поймают. Впрочем, нет. Не поймают. Тебя на куски разорвёт, когда чемодан открывать будешь. На мелкие такие кусочки. А поймают меня. Хозяева чемодана, когда узнают, что мой муж взорвался при открывании их кейса... Поймают и убьют. Впрочем, нет. Не сразу убьют. Сначала насиловать будут. Всей бандой… Долго… По-разному… С фантазией… А потом убьют!
Во время страшного этого пророчества Люба как-то неожиданно тяжело задышала, начала мять себе грудь, покрылась испариной. Видимо, от страха…
– Размечталась! – Толик в очередной раз подтвердил титул идиота. – Нафиг им тебя насиловать, просто закопают живьём – и всё!
– Ну, бандиты вообще-то мужчины, в отличие от собственного мужа, который уже несколько месяцев позабыл какого он пола! – Люба мучительно пыталась вспомнить причину, по которой она вышла замуж за Толика. И не могла.
– Я нервничаю. Любой мужик бы нервничал, когда смерть вот так рядом стояла, посреди комнаты, – Толик подошел к серванту и уставился на покоящийся там кейс. – Когда вот так вот заглядываешь в бездну, а бездна тебе в ответ рожи начинает корчить…
– Так выкинь его! Выкинь!
– Как? Его даже выбросить уже не получится! – Толик говорил раздраженно, поражаясь тупости своей супруги. –  Те, кто его ищет, как-то пропустили меня, когда сюда нёс. Но запросто могут отследить, когда выносить буду. Или даже вынесу на помойку, там мальчишки откроют, взорвутся, а потом ФСБ поймает как террориста. У ФСБ такие возможности есть. Или бомжи какие этот чемодан в Госнаркоконтроль отнесут, а там везде мои отпечатки. И всё – пожизненное. А в камере владельцы чемоданчика найдут и…
– И изнасилуют, – продолжила Люба, – долго. По-разному, с фантазией. Закопай его!
– Чтоб меня поймали, пока я яму рою и, кроме чемодана, всех пропавших без вести на меня повесили, как на закапывателя?!!! А вот может его утопить, – Толик мучительно вспоминал причину, по которой он женился на этой женщине. И не мог вспомнить.
– Утопи! – Люба была рада любой возможности избавиться от чемодана
– Да, но если вода попадет внутрь, то замкнёт взрыватель. И все – ба-бах! Если даже отбежать успею, точно поймают и посадят, как шахида полусмертника.
Но раз появился шанс избавиться от проклятого кейса,  Люба не собиралась его упустить. Мозг её, подобно сложному компьютеру НАСА, тут же выдал нужную фразу:
 – Можно его целлофаном и скотчем обмотать, чтоб вода внутрь не попала. Герметично. Можно даже воском залить для надёжности. У нас свечей с Нового Года много осталось, мы ж не жгли, спать легли рано…
– Можно вообще-то, – Толик сдался, – а потом этот чёртов чемодан положить в старую клетчатую сумку, с которой я в 90-х в Польшу ездил. Она очень крепкая. И гантели туда положить, все равно не занимаюсь. А ночью в Русалочье озеро в парке выкинуть. Идти недалеко, да и не найдут – там не купается никто – глубокое и холодное…
– Да! Сейчас клеенку принесу! – радостно воскликнула Люба и помчалась на кухню за упаковочными материалами. Весь вечер супруги промучились, герметично упаковывая злосчастный чемодан. А поздно ночью Толик, наконец, унёс его из дома.

Вроде бы конец истории. Но у нас – всё как в жизни (которая бежит). Вот, кажется, всё плохо и хуже быть не может. И лежишь ты в ванной с острой бритвой в руках, абсолютно готовый прекратить это бессмысленное существование. Вроде – всё. Но тут сосед заходит и возвращает стольник, что перед Пасхой занимал. И – новый виток жизни, и снова мир заиграл яркими красками.
Или наоборот – все удалось в этой жизни. И сидишь ты весь такой счастливый на собственной свадьбе с кинозвездой голливудской сразу после того, как Нобелевскую премию получил. И кажется – вот только и началась счастливая и радостная полоса! Но закусываешь бокал «вдовы Клико» килькой в томатном соусе, заражаешься ботулизмом – и вот уже духовой оркестр играет у твоей могилы. Хм… Да, неудачный пример. Но так тоже бывает.
Короче, самые неожиданные фортели откалывает жизнь. Вот.
Люба жарила котлеты. «Гусарские» разумеется. Тополиный пух залетал в открытое окно. В прихожей открылась дверь.
– Толик, это ты? – крикнула Люба.
– Ну, или я, или воры… Кому ты больше обрадуешься? – в кухню вошёл Толик с небольшим кислородным баллоном, ластами, маской и костюмом аквалангиста в руках. – Вот. Влад Ерохин продавал дёшево, решил взять… Даром почти, практически за символические деньги. Он себе какой-то навороченный акваланг купил, шведский. Ну, а старый мне продал. Считай – подарил…
– А тебе зачем? – резонно спросила Люба.
– Ну как же… Мы же поедем в сентябре в Египет. Нырять буду. Можно, кстати, вместе с Владом поехать. У него тоже в сентябре отпуск. Он обещал всем дайверским секретам научить…
– А почему бы там в прокат не взять? – Люба продолжала атаковать мужа ненужными вопросами. – Нужно с собой все оборудование таскать по самолётам?
– Свое надёжней, – но Толик был хорошо натренирован долгими годами брака. – Проверенное, перепроверенное. А то египтяне эти знаешь какие!
– Какие? – впрочем, Люба уже поняла, что эту словесную дуэль она проиграла
– То воздух в баллоны не заправят, то ласты скотчем склеят, –  Толик развивал успех. – И всё – концы в воду. Несчастный случай на дайвинге. И отвечать некому. Нет, свое надёжней…
Толик заботливо разместил оборудование в серванте, на том самом месте, где когда-то стоял чемодан. Присел на диван и залюбовался на свое приобретение.  Люба вынесла из кухни и поставила перед мужем на журнальный столик тарелку с ужином. Затем села рядом и тоже стала рассматривать акваланг.
– А в Египет то в этом году точно поедем? –  созерцание ласт спровоцировало Любу на этот вопрос,  – а то два года подряд без отпуска, без моря…
– Конечно! – уверенно ответил Толик.
– В трёшку опять? – как любая женщина, Люба умела испортить самые сладкие грёзы. – Маринка с мужем вон только по пятёркам отдыхают.
– У нас с тобой на пятёрку денег нет… Да у нас с тобой вечно ни на что денег нет! – Толик не на шутку завёлся. – А в том чемоданчике, наверное, всё-таки деньги были. Несколько миллионов евро. А это – только пятёрки на лучших курортах!!!
– Ну, чего теперь-то гадать, – начинать разговор про утопленный кейс Любе совсем не хотелось…
– Да я тут подумал… Надо как-то с аквалангом-то учиться плавать. А Русалочье озеро лучше всего для этого подходит – глубокое, холодное, народу никого. Вот может там и потренироваться  до отпуска…
– И?...
– Ну, и вытащить тот чемоданчик, – Толик говорил на эту тему всё уверенней. – Упаковали мы его с тобой хорошо, промокнуть не должен. Найти – найду, небольшое оно, озеро то…  Достану, короче. Вдруг там деньги?!!!

Вот теперь – конец.











                Чемодан.
Люба Горохова жарила котлеты. Котлеты продавались в ближайшем супермаркете  в красивых коробочках и назывались «Гусарские». Как презервативы.  Наверное, поэтому, когда они с Толиком ели эти самые котлеты, Люба неизменно чувствовала лёгкий привкус резины. Впрочем, здравомысленно объясняя это играми подсознания.  Она давно мечтала приготовить настоящие, домашние котлетки – провернуть поровну сквозь мясорубку свинину и телятину; добавить в готовый фарш чеснок,  специи, немного тёртого сыра; слепить небольшие колбаски и обвалять их хорошенько в панировочных сухарях; а потом жарить до золотистой хрустящей корочки… Объедение! Но – всё никак, то одно, то другое… А «Гусарские» стоили недорого, готовились быстро. Да и Толик их вроде любил… Ну, по крайней мере, не выражал недовольства.
А Толик, кстати, опаздывал.  Обычно он всегда приходил с работы около семи – через час после возвращения Любы. Она как раз успевала сделать кой-чего по хозяйству и приготовить ужин до его прихода. Из полуфабрикатов, разумеется. В восемь супруги уже садились есть перед телевизором. А тут – уже половина восьмого, а Толика всё нет! Люба начала нервничать. Ну, так, не очень сильно…
Наконец, когда часы уже показывали без двадцати восемь, Люба услышала, как открывается входная дверь. Толик никогда не звонил, всегда открывал дверь своим ключом. Вроде как сохранял интригу – мало ли кто может войти…
– Толик, это ты? – традиционно крикнула Люба из кухни.
– Ну, или я, или воры, - привычно отозвался Толик, – кому ты больше обрадуешься?
Слышно было,  что Толик сбросил в прихожей ботинки, а затем прошёл в кухню, как был – в костюме с галстуком и не очень свежих носках. В редеющей причёске застрял тополиный пух – неизбежное июньское зло.
В руках у Толика был чемоданчик. Суперский просто – стильный, без сомнения дорогущий кейс натуральной кожи, с блестящими никелированными вставками, цифровыми замочками, тиснёным не то гербом, не то вензелем.
– Ну, как день прошёл, – начала было привычный вечерний разговор Люба, но поперхнулась словами, увидев в руках у мужа «дипломат». – Ой, а ты себе чемодан новый купил?
– Понимаешь… Не купил, а нашёл… – Толик заметно нервничал. –  Представь, на выходе из метро решил деньги на телефон через терминал забросить. Вниз посмотрел – а там этот чемоданчик сбоку у автомата стоит. И народу никого, вообще никого, представляешь? Даже полиции не видно, хотя они там всегда толкаются… Ну, я и взял…
– Ой, а что внутри?
– Да не открывал я, –  ещё больше разнервничался Толик. – Надо было в полицию сразу сдать… Чужой ведь… Но их там не было никого, хотя всегда толкаются. Вот не нужны – толкаются. А нужны – так и нет никого!
– Все равно нужно было в полицию сдать. Сам бы отнёс.
– Может и нужно. Только вот менты – сама знаешь какие люди… Себе присвоят, вроде как и не было ничего, –  Толик поставил кейс на обеденный стол и начал  внимательно его рассматривать. – А там может что очень важное… И владелец сейчас ищет по всему городу пропажу…
Люба разложила гусарские котлеты по тарелкам, добавила макароны, поставила на стол рядом с чемоданчиком. Супруги сели ужинать, не отрывая глаз от кейса.
– И что мы теперь с ним делать будем? – задала Люба вопрос, который мучил их обоих.
– Да не знаю я… Завтра суббота, на работу не надо, – Толик задумчиво ковырял вилкой котлету. – Думаю, надо объявление в газету подать. Бесплатную, ну что у метро раздают. Так мол и так, нашёлся чемодан, тыры-пыры-пассатижы…
– Слушай, а вдруг там бомба?
Толик уронил вилку с наколотым куском  котлеты, брызги прожаренного фарша разлетелись во все стороны. Затем опасливо наклонился к чемоданчику и приложил к нему ухо.
– Не трогай! – завизжала Люба. – Вдруг взорвётся!!!
– Я не трогаю, я слушаю - нет ли часового механизма. Вроде не тикает ничего… Тихо. Да не, нет там бомбы… Наверное…
– А вдруг там как в кино телефон сотовый? И её дистанционно взорвут? – на всякий случай Люба отошла в дальний угол кухни и прикрыла грудь железным жостовским подносом.
– Да не… нет там бомбы, – не слишком уверенно проговорил Толик, внимательно рассматривая чемодан. – Захотели бы дистанционно взорвать, ну там теракт типа, так в час пик бы в метро и взорвали. А сейчас-то зачем? Народ весь по домам уже…
– Значит, там наркотики, –  чуть успокоившись от логики мужа, Люба поставила поднос на место, но за стол так и не села. –  Вот ты завтра объявление подашь, а преступники подумают, что ты их шантажировать решил. Вычислят нас по номеру телефона и убьют. И закопают где-нибудь в лесу… И никто даже не узнает, где могилы наши! Ни Васятка, ни тетя Оля, ни Строгуновы.
От нахлынувшей обиды на родственников за то, что те  даже на могилку не придут, Люба прослезилась, зашмыгала носом  и принялась тереть глаза подолом, высоко подняв юбку.
– Да что за глупость, –  возмутился Толик. – Я напишу – так мол и так… Нашли… Не открывали…
– Ага, так наркомафия тебе и поверит! На куски разрежут, глаза выколют, по помойкам разным разбросают, квартиру сожгут. Они всегда так делают, я по телевизору видела!
– Да глупость! Там, наверное, документы важные. Человек их ищет, я чемодан верну. А хозяин вознаграждение даст. Крупное. С благодарностью!
– А если наркотики? На куски ведь порежут!
– Ладно, не буду объявление давать, – сказал Толик, подумав с минуту. – На всякий случай, чтоб не рисковать. Я так думаю – если там документы важные, то хозяин сам объявления и в газету даст, и у метро расклеит. Я ему тогда с какого-нибудь левого номера позвоню и в людном месте встречу назначу. Верну чемоданчик.
– Да, так лучше будет. А может, выкинем его, чемодан этот, от греха подальше?
– Нет, ты что! А если там проект, который человек год делал. Или два. И других копий нет… А мы выкинем. Не по-людски это. Нельзя так, –  Толик очень осторожно взял чемодан и переставил его в сервант, предварительно подвинув посуду. –  Да и вознаграждение должно быть не малое, дорогой чемодан-то… Буду смотреть объявления о пропаже. И ты по ящику смотри, по бегучке. Нормально всё будет.

Жизнь – она летит быстро. Вроде только вчера ждал каникулы, а сегодня – пенсию. Только вчера собирался научиться кататься на роликах, а сегодня уже осваиваешь инвалидную коляску. Быстро, короче.
Прошла неделя. Люба сидела на диване и задумчиво рассматривала чемодан,  по-прежнему стоявший в серванте. Послышался звук открываемой двери.
– Толик, ты?
– Или я, или воры…
– Быстро ты сегодня…
– Да как обычно, вообще-то, – Толик вошёл в гостиную, на ходу снимая костюм.
– Да? Извини, задумалась… Подожди, сейчас ужин подогрею.
– Не надо, не охота что-то… Что-нибудь пожевать просто дай, – Толик плюхнулся на диван рядом с женой. – Ну чё, нашла чего-нибудь?
– Не, ни одного объявления о пропаже чемодана… Я и бегучку по всем каналам просмотрела, и газеты все местные за неделю. Нету!
– И у меня ничего. У метро никаких листочков не приклеено, на станции по громкой связи ни разу о пропаже кейса не объявляли. Всю неделю по интернету шарился, по всем сайтам с объявлениями и форумам. Ни одного слова про чемодан. А вот Белохвостов, сволочь, премию обещал срезать за то, что в рабочее время в сети зависаю…
– Да что ты будешь делать, – всполошилась Люба, – а нам как раз так деньги нужны… Слушай, Толя, а может там деньги? Ну, в чемодане этом.
– Даже если и деньги – то они чужие, – Толик даже привстал с дивана от гордости за свою порядочность, честность и принципиальность. – Не наши!!!
– Но если за неделю никто этого чемодана не хватился, значит это бандитские грязные деньги, – мысль эта Любе очень понравилась и она с жаром продолжила. –  А мы их на доброе дело можем потратить… Ну, частично… В приют для бездомных животных пожертвуем анонимно. И на лечение болезни Альцгеймера. И резину новую зимнюю купим. И шубу мне. И отдохнуть в пятёрку съездим, а не в трёшку…
– Ну, это же воровство будет…
– Нет, ну какое воровство. Наверное, хозяин чемодана криминальным авторитетом был. А его убили. А деньги эти для террористических актов предназначались. А сейчас они ничьи. Шарлотку яблочную будешь?
– Давай.
Люба сбегала на кухню, принесла Толику кусок пирога. Тот начал нехотя есть, при этом не отрывая взгляда от чемоданчика. Люба выдержала пять минут мужнего молчания, потом, не в силах больше сдерживаться, вновь проявила инициативу:
– Ну что, давай я открою! Посмотрим просто, посмотреть-то ведь не воровство? А вдруг там не деньги? А мы тут переживаем, места себе не находим…
Люба решительно подошла к серванту и вытащила оттуда кейс.
– Подожди! – закричал Толик. – А вдруг там действительно бомба?!!
– Да какая бомба? За целую неделю не взорвалась же!
– А может она как раз при открывании срабатывает? – вступив на хорошо знакомую территорию хронической паранойи, Толик заговорил уверенно и властно. – Может, какие религиозные фанатики специально так придумали, чтоб любопытных покарать? Ну, или полицейских? А ещё может быть там документы какие секретные, и бомба стоит, чтоб если чужой полезет, всё вокруг уничтожить?
Люба осторожно поставила кейс обратно в сервант и села на диван рядом с мужем.
– Толь, а давай полицию вызовем, а? Скажем – только сегодня нашли… после обеда… на помойке… Сапёры приедут…
– А если там деньги? Полицейские всё и заберут. И нам ничего не достанется. И помочь бездомным животным с болезнью Альцгеймера мы уже не сможем. Одна коррупция и воровство в этой полиции, – вздохнул Толик.
– А что же делать-то?
– Не знаю, – вспомнив о том, что он глава семьи, Толик всё-таки принял решение. – Надо в интернете проблему обсудить, анонимно. И справочники всякие почитать. А не так вот – с кондачка, не подумавши – хренакс и делать чего…

А жизнь-то летит! Ох, летит!!! Причем не просто так, а с постоянным ускорением! По молодости вроде как и ничего ещё… А чем ближе к старости – так всё быстрее и быстрее. Вот вроде читаешь абзац – несколько секунд прошло, а на самом деле герои наши на месяц уже постарели. Вот она жизнь…
Люба и Толик лежали в кровати.  Люба читала «Справочник сапера», Толик вяло размышлял о том, стоит ли выполнять супружеские обязанности или и без того день отвратительный выдался.  Бросив взгляд на мужа, Люба решила, что он уснул. Что, само собой, и решила проверить:
– Толя, Толь… Ты спишь что ли?
– Не, не сплю. Чего тебе?
– Толь, а если там деньги, ты б что купил?
– Ну… Чемодан тяжёлый… Там, наверное, много денег. Если, допустим, тысячными купюрами, то миллионов пять будет, –  Толик глубоко задумался, что-то высчитывал про себя, смешно шевеля губами, – если не больше. На больных животных пусть миллиона три уйдет. Нормальные же деньги – три миллиона для больных животных?
– Очень хорошие деньги. Я даже думаю, что и двумя миллионами больные животные вполне обойдутся.
– Нет! –  Толик всегда стоял за добро и правду, пока за это не приходилось чем-то платить. – Мы с тобой честные люди! И криминальные деньги должны по максимуму потратить честно на добрые дела. Три миллиона больным животным – и ни копейки меньше. Ну, если там пять, конечно…
– Хорошо, хорошо… А оставшиеся два?
– А на оставшиеся – машину надо приличную купить. А то наша старушка уже совсем старушка… Сейчас «Ленд Роверы» по акции – миллион девятьсот, ну и страховка.
– А мне шубу новую? Я такую норку видела за двести тысяч… Длинная такая, книзу расклешённая  вот здесь…
Толик сел в кровати и возмущённо посмотрел на жену:
– Какая шуба? Вообще, о чём ты говоришь? Я тебе три года назад замечательную шубу купил, лисью. Что, каждый сезон менять будем? Что, наша фамилия Абрамовичи или там Прохоровы какие?
– То есть тебе машину надо, а мне шубу не надо? – Люба тоже села в кровати и подбоченилась. – То есть «Ленд Ровер» только машина, а «Лада Гранта» – это мусор, да?
– Я работаю, между прочим! – Толик не на шутку завёлся. – И единственный в нашем офисе на такой помойке езжу! Единственный! Все мужики смеются!
– А я, значит, не работаю?!!! А ещё по дому – это значит не работа?!!! Эгоист, только о себе думаешь!
– Дура! Заткнись! Я эти деньги добыл, я и распределять буду! – окончательно решив вопрос с невозвратом супружеского долга, Толик отвернулся к стенке и вскоре захрапел. А Люба еще долго плакала в подушку.

А жизнь… Впрочем, вы уже в курсе. К осени, когда все более-менее разумные птицы уже улетели на юг, какие своим ходом, а какие – военно-транспортными самолётами, в квартире Гороховых выросло на полу в гостиной диковинное техническое устройство. Можно ли собрать в домашних условиях,  покупая детали на радиорынке, сканер как в аэропорту? Толик убедительно доказал, что можно. Чемоданчик стоял посреди комнаты, вокруг него громоздились какие-то пластины, редукторы и транзисторы, отражатели и пускатели, а также другая непонятная фигня. Все конструкция была подключена к телевизору, из-за чего Люба уже пару недель как не могла посмотреть «Дом-2». Вместо этого сидела она на диване и со страхом разглядывала продукт технических изысканий Толика. Послышался звук открываемой двери. По привычке Люба отреагировала:
– Толя, это ты?
– Все воров ждешь?
– Не воров, –  Люба нервно усмехнулась, – жду, что хозяева чемодана нас выследят…
Прямо в плаще и ботинках Толик прошёл в гостиную, достал из кармана какую-то загадочную хрень и начал привинчивать её к агрегату:
– Не бойся, раз до сих пор не нашли – значит нет там маячка. А что там есть – мы вот прямо сейчас и посмотрим. Всё! Достал я нужные детали! Потратиться пришлось, правда…
– Ты на эту штуку все деньги тратишь, – Люба промокнула глаза подолом юбки. – И всё свободное время. Отдыхать из-за неё не поехали.
– Ничего. Подумаешь, пришлось немного поэкономить… Зато сейчас вполне безопасно увидим, наконец, что внутри этого чемодана. Ага, вот и готово. Итак, – торжественно и величаво, картинным движением руки Толик нажал кнопку включения своего чудо-агрегата. В квартире замигал свет, запахло палёной пластмассой. А затем на экране телевизора появилась картинка, похожая на смазанный рентгеновский снимок – внутри серого прямоугольника  видны были какие-то тёмно-серые прямоугольники, меньшего размера. Неожиданно сканер заискрил и задымился, лопнул экран у плазмы и во всей квартире погас свет.
– Видела! Нет, ты видела, – возбужденно кричал Толик, заливая загоревшийся аппарат компотом из трехлитровой банки. – Это точно пачки денег!
– Или шашки динамитные, – меланхолично продолжила Люба, осматривая испорченный телевизор.
– Не, вряд ли, – Толик чуть успокоился. – На пачки денег больше похоже. Или на упаковки с чем-то, может с наркотиками. Динамит – он такой маленький не бывает. Наверное…
– Я не знаю, – грустно сказала Люба. – По телевизору, которого у нас больше нет, недавно показывали обыск на базе террористов. Так у них там пластид был точь-в-точь так упакован. И взрыватели маленькие, типа зажигалки.
– Да не… Ну чё ты… все-таки на банковские упаковки денег больше похоже было. Типичные просто пачки купюр.
– Не знаю, – Люба пыталась учиться оптимизму, но получалось у неё плохо, – на тысячерублёвые не похоже… И на пятитысячные не похоже. Они кажется по размеру меньше…
– Значит там евро! Во, точно евро! – Толику в обучении оптимизму достиг большего прогресса. –Банковские упаковки купюр по пятьсот евро! Типичные евро я б сказал!
– А если по пятьсот евро – то там сколько?
Толик как был, в плаще и ботинках, весь в саже и с кровоточащей царапиной на щеке, полученной при взрыве телевизора, завалился на диван и начал считать что-то на телефонном калькуляторе, записывая промежуточные результаты прямо на стене Любиной губной помадой. Считал долго, наконец, выдал результат:
– Два с половиной миллиона евро получается. Или больше. Уедем сразу из этой страны! Не, а что нас здесь держит? Контора эта моя, чтоб ей провалиться?! Или твоя мама, век бы её не видать?
– А как же приют для больных животных? – робко спросила Люба.
– Люба, неужели ты не понимаешь? – раздражённо  ответил Толик. – Всякие фонды поддержки бродячих собак – не более,  чем бандитские отмывалки для грязных денег! Нужно совсем идиотом быть, что бабло туда перечислять. Это ж просто вывеска такая – «фонд помощи собакам с болезнью Альцгеймера». А на самом деле – крыша для проституции, детской порнографии и продажи наркотиков!
– Ну, ты же сам говорил… Хотел…
– Да, говорил. И от слов своих не отказываюсь, –  Толик вообще был заботливый хозяин своему слову. – Но не здесь же, не в этой стране. И не сейчас. Потом как-нибудь. Вот уедем на Мальдивы, купим там остров - небольшой с виллой, отдохнём чуть-чуть от всей этой суеты. Мы ж имеем право чуть отдохнуть, а Любань? Яхту купим, садовника наймём, горничных…

Жизнь… Ладно, ладно, молчу! Как бы, впрочем, это не замалчивать, а Новый Год практически наступил! За полчаса до плановой замены календаря на стене, Толик и Люба сидели на диване около кое-как наряженной ёлки перед разбитым телевизором. На журнальном столике стояли тарелки с оливье и шампанское. Супруги продолжали давным-давно начатый разговор
– В принципе, конечно и в России остаться можно, – планировал будущее Толик. – С деньгами везде хорошо. Ближе к центру переедем, в пятикомнатную.
– Ага, как только деньги засветим, нас хозяева чемоданчика сразу вычислят, – Люба так и не научилась оптимизму, – и убьют. И пытать ещё будут. И так, наверное, обыскались уже.
– Ладно-ладно, можно не светиться. Какое-нибудь ООО открыть для легенды. Ну, вроде как на доходы с него и живём. И вроде как постоянно по командировкам мотаемся. А сами по курортам модным ездить будем.
– А если все-таки там взрывчатка? С такого количества весь дом рухнет, я читала, специально в научную библиотеку ходила.
– Нет, ну зачем кому-то столько взрывчатки? –  Толику уже надоело учить супругу мыслить логично. – Мне кажется, что за это время они б уже давно новую нашли и свой теракт совершили. Но не было же ничего в новостях?
– Я не знаю, я новости не смотрю, у нас телевизора нет…
– Не было, не было, – кроме умения аналитически мыслить, Толик был ещё и лучше информирован. – Я на работе в интернете новости читаю.
– Даже если там деньги, они могли все равно взрывчатку положить. Чтоб чужой не открыл никто. А свои какой-нибудь фокус знают. Сволочи!
– Могли… Скорее всего так и есть, – когда живешь с пессимистом, неизбежно заражаешься от него мрачным взглядом на жизнь, коснулось это и Толика. – Деньги и взрывчатка, чтоб чужим не достались. Они ж бандиты, они ж просто так людей убивают, из принципа.
– А может и не деньги вовсе, а наркотики. И у нас они дома лежат. А это пожизненный срок – в таком то количестве.
 Толик уже собирался ответить в присущей ему легкой, безупречно аргументированной, чуть ироничной манере, но случайно бросил взгляд на наручные часы. Затем встал и поднял бокал с шампанским.
– С Новым Годом, кстати! Уже минут двадцать как!
Супруги чокнулись, выпили, пару минут молча пожевали оливье. Затем Толик продолжил своё новогоднее поздравление любимой жене:
 – Но не исключен вариант, что там драгоценные камни в футлярах. А это, при таком то весе... Миллиард евро, не меньше. Нет. Все-таки надо уехать. В Аргентину. От них выдачи нет. Ну, так, на всякий случай. Купим дворец на берегу океана, павлинов заведём…

Даже если я б этом вообще ни слова никогда не скажу – жизнь-то всё равно бежит! Несётся прямо галопом!
Весна наступила, ручьи зажурчали, грачи прилетели, какашки собачьи оттаяли по всему городу. Вечером Люба гладила бельё и смотрела телевизор. Новый. Не хуже прежнего. Но и не лучше. А вот новости стали хуже… Дикторша на экране, поминутно улыбаясь пугаемой аудитории фарфоровыми зубами, рассказывала про новую выходку террористов где-то в южной Африке. То ли исламские радикалы, то ли христианские активисты оставили чемодан с взрывчаткой в отделении банка и подорвали его дистанционно во время самого наплыва клиентов. Чтоб научить неразумных сограждан истиной вере, несущей добро и мир всем людям на земле. Погибли восемь человек. Сколько получили ранение – Люба прослушала, помешал звук открываемой двери.
– Ты? – недовольно спросила Люба, расстроенная тем, что так и не узнала количество раненых.
– Я, – не менее недовольно отозвался Толик, расстроенный тем, что супруге африканские трупы интересней живого мужа.
Толик попыхтел в прихожей – разулся, разделся и проследовал в комнату. Тут Люба ещё добавила ему поводов для расстройства:
– Я сегодня ходила к гадалке. Ты наверное слышал, очень известная, православная Эвридика… Ну, по телевизору ещё её ролики всё время крутят… Так вот, она по картам Таро прямо сказала, что ждёт нас беда из ящика Пандоры. А это уже не шутки! Нужно срочно от него избавиться!
– А вдруг там всё таки деньги? – из последних сил Толик цеплялся за свой оптимизм, что удавалось раз от раза всё хуже, – или камни драгоценные?...
– Нет там денег, нету!!! – Люба даже перешла на визг от такой тупости супруга. – Сколько раз уже обсуждали! Там наркотики и взрывчатка! Это точно – мне интуиция говорит, а меня интуиция ни разу не обманывала.
– Ну, пусть наркотики… Но ведь их можно как-то продать… Мы ж заслужили компенсацию какую-то, заработали…
– Продать? –  Люба уже давно не сомневалась, что вышла замуж за абсолютного идиота. – Тебя тут же поймают. Впрочем, нет. Не поймают. Тебя на куски разорвёт, когда чемодан открывать будешь. На мелкие такие кусочки. А поймают меня. Хозяева чемодана, когда узнают, что мой муж взорвался при открывании их кейса... Поймают и убьют. Впрочем, нет. Не сразу убьют. Сначала насиловать будут. Всей бандой… Долго… По-разному… С фантазией… А потом убьют!
Во время страшного этого пророчества Люба как-то неожиданно тяжело задышала, начала мять себе грудь, покрылась испариной. Видимо, от страха…
– Размечталась! – Толик в очередной раз подтвердил титул идиота. – Нафиг им тебя насиловать, просто закопают живьём – и всё!
– Ну, бандиты вообще-то мужчины, в отличие от собственного мужа, который уже несколько месяцев позабыл какого он пола! – Люба мучительно пыталась вспомнить причину, по которой она вышла замуж за Толика. И не могла.
– Я нервничаю. Любой мужик бы нервничал, когда смерть вот так рядом стояла, посреди комнаты, – Толик подошел к серванту и уставился на покоящийся там кейс. – Когда вот так вот заглядываешь в бездну, а бездна тебе в ответ рожи начинает корчить…
– Так выкинь его! Выкинь!
– Как? Его даже выбросить уже не получится! – Толик говорил раздраженно, поражаясь тупости своей супруги. –  Те, кто его ищет, как-то пропустили меня, когда сюда нёс. Но запросто могут отследить, когда выносить буду. Или даже вынесу на помойку, там мальчишки откроют, взорвутся, а потом ФСБ поймает как террориста. У ФСБ такие возможности есть. Или бомжи какие этот чемодан в Госнаркоконтроль отнесут, а там везде мои отпечатки. И всё – пожизненное. А в камере владельцы чемоданчика найдут и…
– И изнасилуют, – продолжила Люба, – долго. По-разному, с фантазией. Закопай его!
– Чтоб меня поймали, пока я яму рою и, кроме чемодана, всех пропавших без вести на меня повесили, как на закапывателя?!!! А вот может его утопить, – Толик мучительно вспоминал причину, по которой он женился на этой женщине. И не мог вспомнить.
– Утопи! – Люба была рада любой возможности избавиться от чемодана
– Да, но если вода попадет внутрь, то замкнёт взрыватель. И все – ба-бах! Если даже отбежать успею, точно поймают и посадят, как шахида полусмертника.
Но раз появился шанс избавиться от проклятого кейса,  Люба не собиралась его упустить. Мозг её, подобно сложному компьютеру НАСА, тут же выдал нужную фразу:
 – Можно его целлофаном и скотчем обмотать, чтоб вода внутрь не попала. Герметично. Можно даже воском залить для надёжности. У нас свечей с Нового Года много осталось, мы ж не жгли, спать легли рано…
– Можно вообще-то, – Толик сдался, – а потом этот чёртов чемодан положить в старую клетчатую сумку, с которой я в 90-х в Польшу ездил. Она очень крепкая. И гантели туда положить, все равно не занимаюсь. А ночью в Русалочье озеро в парке выкинуть. Идти недалеко, да и не найдут – там не купается никто – глубокое и холодное…
– Да! Сейчас клеенку принесу! – радостно воскликнула Люба и помчалась на кухню за упаковочными материалами. Весь вечер супруги промучились, герметично упаковывая злосчастный чемодан. А поздно ночью Толик, наконец, унёс его из дома.

Вроде бы конец истории. Но у нас – всё как в жизни (которая бежит). Вот, кажется, всё плохо и хуже быть не может. И лежишь ты в ванной с острой бритвой в руках, абсолютно готовый прекратить это бессмысленное существование. Вроде – всё. Но тут сосед заходит и возвращает стольник, что перед Пасхой занимал. И – новый виток жизни, и снова мир заиграл яркими красками.
Или наоборот – все удалось в этой жизни. И сидишь ты весь такой счастливый на собственной свадьбе с кинозвездой голливудской сразу после того, как Нобелевскую премию получил. И кажется – вот только и началась счастливая и радостная полоса! Но закусываешь бокал «вдовы Клико» килькой в томатном соусе, заражаешься ботулизмом – и вот уже духовой оркестр играет у твоей могилы. Хм… Да, неудачный пример. Но так тоже бывает.
Короче, самые неожиданные фортели откалывает жизнь. Вот.
Люба жарила котлеты. «Гусарские» разумеется. Тополиный пух залетал в открытое окно. В прихожей открылась дверь.
– Толик, это ты? – крикнула Люба.
– Ну, или я, или воры… Кому ты больше обрадуешься? – в кухню вошёл Толик с небольшим кислородным баллоном, ластами, маской и костюмом аквалангиста в руках. – Вот. Влад Ерохин продавал дёшево, решил взять… Даром почти, практически за символические деньги. Он себе какой-то навороченный акваланг купил, шведский. Ну, а старый мне продал. Считай – подарил…
– А тебе зачем? – резонно спросила Люба.
– Ну как же… Мы же поедем в сентябре в Египет. Нырять буду. Можно, кстати, вместе с Владом поехать. У него тоже в сентябре отпуск. Он обещал всем дайверским секретам научить…
– А почему бы там в прокат не взять? – Люба продолжала атаковать мужа ненужными вопросами. – Нужно с собой все оборудование таскать по самолётам?
– Свое надёжней, – но Толик был хорошо натренирован долгими годами брака. – Проверенное, перепроверенное. А то египтяне эти знаешь какие!
– Какие? – впрочем, Люба уже поняла, что эту словесную дуэль она проиграла
– То воздух в баллоны не заправят, то ласты скотчем склеят, –  Толик развивал успех. – И всё – концы в воду. Несчастный случай на дайвинге. И отвечать некому. Нет, свое надёжней…
Толик заботливо разместил оборудование в серванте, на том самом месте, где когда-то стоял чемодан. Присел на диван и залюбовался на свое приобретение.  Люба вынесла из кухни и поставила перед мужем на журнальный столик тарелку с ужином. Затем села рядом и тоже стала рассматривать акваланг.
– А в Египет то в этом году точно поедем? –  созерцание ласт спровоцировало Любу на этот вопрос,  – а то два года подряд без отпуска, без моря…
– Конечно! – уверенно ответил Толик.
– В трёшку опять? – как любая женщина, Люба умела испортить самые сладкие грёзы. – Маринка с мужем вон только по пятёркам отдыхают.
– У нас с тобой на пятёрку денег нет… Да у нас с тобой вечно ни на что денег нет! – Толик не на шутку завёлся. – А в том чемоданчике, наверное, всё-таки деньги были. Несколько миллионов евро. А это – только пятёрки на лучших курортах!!!
– Ну, чего теперь-то гадать, – начинать разговор про утопленный кейс Любе совсем не хотелось…
– Да я тут подумал… Надо как-то с аквалангом-то учиться плавать. А Русалочье озеро лучше всего для этого подходит – глубокое, холодное, народу никого. Вот может там и потренироваться  до отпуска…
– И?...
– Ну, и вытащить тот чемоданчик, – Толик говорил на эту тему всё уверенней. – Упаковали мы его с тобой хорошо, промокнуть не должен. Найти – найду, небольшое оно, озеро то…  Достану, короче. Вдруг там деньги?!!!

Вот теперь – конец.