Он и она

Полночь. Мерцание огней большого города. Огромный мост через реку. Полуразрушенная кирпичная стена, как излом декорации. Проплывающие мимо полоски света проносящихся авто, а вокруг снуют туда-сюда безликие прохожие в шляпах и шарфах, защищающих их от ветра и сырости.
Там, на заднем плане, чуть слышен звук сирен, скрежет колес по мокрому асфальту, шорох плащевых одежд, шум набегающих волн. А, здесь, рядом с ней, теплый баритон его голоса, переходящий в шепот.
Он и она. Оба красивы и безупречны, словно с глянцевого журнала. Черное и белое. И узкой, красной лентой, ниспадающей с их шляп, скрывающих лица, струится петля вокруг ее шеи и плеч, как удушающее предзнаменование.
- Уже поздно. Оставь меня!
- Ты не можешь уйти сейчас! Вот так вот, просто, взять и уйти! Слышишь?
Ей показалось, что последние слова свои он злобно прошипел, склоняясь все ближе и ближе к ее шее. Девушка замерла, а ее сердце отчаянно затрепетало от ужаса и тревоги. Нервная дрожь рассыпалась по всему телу.  Что-то больно укололо где-то на уровне солнечного сплетения.
Ах! Вот-вот, сейчас! Сейчас его зубы вонзятся сквозь ее тонкую кожу в ее плоть, а жадный рот его станет сосать ее сладкую кровь! От этой мысли ее бросило в пот, а все ее внутренности скрутило от отвращения, омерзения к нему и безумного страха одновременно. Миловидное лицо исказила гримаса неимоверного ужаса. Крик, готовый вырваться из ее уст, застыл тихим хрипом где-то на уровне гортани… 
Еще мгновение, и его на глазах растущие клыки, действительно врезались в ее тонкую шею. Прокол! И густая бордово-алая кровь хлынула и полилась в его чрево, по его подбородку, ей на грудь… Гримаса звериного оскала и сладострастия исказила его лицо, ставшее вдруг безобразным.
Сознание ее помутилось. Ноги подкосились, а тело медленно стало съезжать по кирпичной стене вниз…

- Стоп! Снято! Все свободны!
Режиссер отвернулся, снял очки, медленно протер их носовым платком и скривился. Ну что за гадость приходится снимать изо дня в день! Искусство-о-о – мать вашу!