1

Мне девять. Я просыпаюсь от запаха воскресных оладьев с клубничным джемом. Маленькие недельные радости. Сквозь занавески прямиком ко мне направляются солнечные лучи, ослепляющие при каждом касании. Наверное, день будет жарким, - думаю я, а значит...не давая возможность мыслям поспешить за собой, я уже спускаюсь по лестнице в кухню. Она, конечно же, мигом выдает меня, жалобно поскрипывая. Наверное, тоже хочет оладьев и побольше джема, побольше. По крайней мере, мне всегда так кажется. Словно будучи еще ребенком, маленьким деревом, будущая лестница росла рядом с огромной плантацией клубники и каждый раз, когда та поспевала, хотела попробовать ее, но так и не вышло. И теперь это дерево - лестница в моем доме, где каждый раз я заманчиво поедаю оладьи с клубникой по выходным. На кухне меня уже ожидает привычная картина. Мама хлопочет у плиты, словно по-волшебству вырисовывая тестом линии будущих оладьев, папа же носом делает тоже, только в газете, роль оладьев он отдает "важной информации". Мне всегда было непонятно, о какой "важной информации" он говорит, выискывая ее на страницах газет, но он, видимо, понимал.
-Проснулся? Доброе утро, мальчик мой, - мама замечает меня уже на стуле, - А умываться кто будет?
Я пытаюсь старательно протереть глаза. Подготовка завершена. Последний оладушек снят со сковороды и уже направляется в мой рот, зачерпнув целую ложку джема. Самый горячий.
- офень фкуфно, мам, - вот за это я люблю выходные. Когда маме никуда не нужно, у нее все-таки получаются особенные оладушки. Мне нравится слушать по вечерам истории об их любви. Мамы и папы. Папа всегда говорит о маме так, словно она для него нечто, что для меня - оладьи по выходным. Ты ждешь их, казалось бы, целую вечность, а когда получаешь - хочется еще и еще, даже когда наелся. И чувствуешь вечный голод! Словно другая еда никогда не сравнится с оладьями. Так мне, по крайней мере, всегда казалось.
Доедая последний и выкрикивая на полпути из кухни полноротое " спасибо ", я направляюсь к другой лестнице, уже совсем маленькой, но еще более старой, она-то и ведет меня из дома навстречу приключениям. И, конечно, мама что-то крикнет мне вслед, но я этого уже не услышу.
Наш дом стоит на берегу озера, небольшого по размеру, но очень глубокого.  Каждый раз, пока слетаю с лестниц, бегу по обжигающему песку, я думаю о странности этого озера. И не могу понять, что же в нем странного? Озеро как озеро. Я даже название его не знаю. «То озеро», - обычно говорим мы. Вода в нем словно стеклянная. Можно смотреть часами на себя, строить разного рода гримасы и ни за что не наскучит. Но что странного? Мне девять и я не понимаю что.
Мне нравится подбегать и медленно, осторожно входить в воду. Особенно это приятно в день, жаркий как этот. Вода по утрам еще не успевает нагреться, и ты принимаешь ее, как дар. Охлаждающий тебя, раскаленного под почти зенитным солнцем. Иногда я очень долго могу смотреть на то, как волны то касаются моих ног, то снова уходят. Мне даже кажется, что это я смущаю их. Но и нравлюсь одновременно. Вот и возвращаются. Есть что-то волшебное в том, когда смотришь на волны, принимающие тебя в свой огромный поток, и ты растворяешься, становишься маленькой песчинкой, как миллионы других маленьких песчинок. Мама говорит, что я пропадаю часами на этом озере. И почему у взрослых такое все странное? Даже время. Ведь мне кажется, будто проходит совсем недолго. Совсем-совсем. Пока думаешь о том, что вода думает о тебе, уходя и возвращаясь, может наступить обед. Только уходить не хочется. Сидеть на берегу и наблюдать за водой – мое лучшее занятие. Даже больше, я в этом деле – чемпион. Только плавать я не умею, да и зачем? Вокруг слишком много мыслей, да и те за мной не поспевают, куда еще до мыслей о барахтании в воде?
«Когда ты любишь, ты ценишь и никогда не захочешь причинить вред», - так говорит мама. И зачем тогда делать воде больно?
Время после ужина на берегу мое самое любимое. Когда после дня остается только горячий песок, что дает мне до последней зевоты сидеть на берегу. Особенно в моменты, когда приложившись к стакану виски, папа вдруг снова начнет удивляться моему сидению у озера и тому, почему «все мальчишки что-то строят, ломают, за девчонками бегают», а я на своем берегу « штаны просиживаю». Тогда сбежать – самое то. Все-таки взрослые странные. Да и эти «мальчишки», тоже.
Уходить туда похоже на возвращение в кровать после длинного учебного дня. Солнце медленно, неторопливо, нехотя закатывается за горизонт, оставляя после себя шлейф из сверчков и вечных комариных укусов. Каждый раз я думаю о том, что каждый вечер оно разное. Солнце, конечно. И днем разное, и засыпая, разное! Особенно оно красиво в танце с облаками, когда не успеваешь следить за ним, так быстро сменяется вид перед глазами. А маленькие насекомые вокруг наигрывают солнцу и небу свою незатейливую мелодию.
Мне девять. И мое приключение – смотреть на то, как солнце засыпает, прикрываясь дымкой за горизонтом, а затем пробираться в кровать, чтобы не разбудить тишину ворчанием старой лестницы.