Любовь через Океан. Часть1

Январь 2017год. Я решил в этот день посетить Третьяковку. У меня есть постоянная ностальгия по картине Александра Иванова «Явление Христа народу». Эта картина сама по себе огромна. Александр Иванов работал над ней почти двадцать лет. Сегодня это кажется непостижимым. Самое интересное что вокруг этой картины есть множество её фрагментов, то есть частей, вырисованных из самой картины. В общей массе людей, изображённых на картине, эти фрагменты могли бы остаться незамеченными. Но удачные портреты или фрагменты расшифровывают нам те места, на которые мы могли бы не обратить внимание. Рассматривая саму картину и, переводя взгляд на фрагменты и обратно, тогда картина набирает свою силу, и ты уже полнее её видишь целиком.
Трудно описать словами, какое впечатление производит на меня эта картина. Но я приезжаю сюда снова и снова.
Чуть позже я расскажу о двадцать третьем зале музея имени Пушкина. Там всегда выставлялись скульптуры моего любимого Родена.  Меня всегда привлекала скульптура «Вечная весна».  Я долго стою перед ней, впитывая в себя ту нежность, с которой Роден выполнял эту скульптуру. Это – вершина человеческой Любви. И, особенно после прочтения его книги «Нагим пришёл я», тяга моя к этой картине ещё больше возросла.
Когда я в этот февральский день шёл по галереям Третьяковки, мои мысли невольно переносились к скульптуре Родена. В глазах стоял образ «Вечной весны», и я никак не мог отделаться от этого образа. Думая об этой прекрасной молодой девушке, я обратил внимание на женщину, стоявшую неподвижно у картины «Явление Христа народу». Она переводила свой взгляд с картины на её фрагменты, рассматривая её почти также, как любил рассматривать я. Она не слушала слова экскурсовода и думала о чём-то о своём, изредка взглядывая на картину. Ей на вид было около пятидесяти лет, может быть, чуть меньше. Но я уже знал, что обязательно подойду к ней и спрошу её впечатление об этой картине. Какая-то сила влекла меня и заставляла приблизиться к ней.
Я рассматривал её сзади. У женщин я всегда отмечаю причёску и цвет волос. Мне нравился цвет «тёмный. У неё кажется были волосы цвета «тёмный каштан» и причёска была сделана мастером. Чёрный брючный костюм был без особенностей. Она смотрелась в нём хорошо. Она была довольно стройной женщиной для своих лет. Я подошёл поближе. Нежный запах французских духов обволакивал меня. Французские духи для меня – магия ещё с юных лет.
Я уже понял, что без нескольких слов, я к ней не подойду. Интуитивно чувствуя в ней скрытый интеллект, я сделал шаги к ней навстречу. И, что интересно,
 люди интеллигентные, они не шарахаются от неожиданного обращения к ним, а наоборот, со всей приветливостью смотрят на вас, готовые вам ответить, или что-то подсказать. Эти качества встречаются сейчас не так часто.
«Извините пожалуйста, я заметил, что Вам нравится эта картина?». «Да, очень!»-ответила она и добавила: «Я приезжаю сюда издалека, чтобы увидеть её в который раз» - продолжала она. Спокойная речь, необычный голос, журчащий, как ручей и её духи делали её необыкновенно притягательной. Мы тихо говорили о картине, отойдя в сторону. Потом присели на диванчик. Я чувствовал её симпатию ко мне после рассказа об авторе этой картины. Постепенно разговор перешёл на нас самих.
Она приехала в Москву в гости к родственникам. А я ей коротко рассказал про себя. Почему-то мой рассказ о том, что я – из семьи офицера военно-морского флота произвёл на неё сильное впечатление.
Мы ещё прошлись по галерее, особенно не останавливаясь перед известными картинами.
И ею, и мною владел уже другой интерес. Ни о чём не говоря, прошли в раздевалку. Я помог надеть ей пальто, и мы вместе вышли из галереи. Я спросил разрешения взять её под руку. Но она попросила положить свою руку на мою. Мы шли медленно, рассказывая друг другу о началах наших жизней. Наши шаги шли в такт, не сбиваясь. И получилось так, будто мы ходили вместе уже давно. Было приятно. Что-то тёплое обволакивающее исходило от её голоса, звенящего, как колокольчик. Голос был необыкновенным. Он не соответствовал её возрасту, подходил двадцатилетней девушке. Позже она призналась, что в моей речи, тихой и спокойной, ей слышалось что-то нежное, успокаивающее и очень надёжное.   Она не встречалась с другими мужчинами, кроме мужа, с которым рассталась много лет назад, имея от него двоих дочерей и сына. Выходить второй раз замуж она не собиралась, и мысленно переносила «в другую жизнь» все свои женские мечты, не осознавая до конца, что она конкретно хотела получить от «другой жизни».

На пути встретилось кафе. и мы, не сговариваясь, зашли в него. Было уютно и тепло. Для меня в любом кафе – это, прежде всего свет от светильников. Лучше всего, чтобы они стояли на столе, и свет их должен быть мягким и цвет ненавязчивым. Светильники, удачно подобранные, часто соответствовали настроению людей, пришедших сюда отдохнуть. Мы заказали лёгкие закуски, а кофе попросили принести, когда мы скажем.
Официант кивнул. Не зная свою даму, я не стал предлагать ей шампанское или марочные вина. В дальнейшем оказалось, что она этого ничего не пьёт.
Свет с нежным зелёным оттенком позволял рассмотреть мою спутницу: её лицо, глаза, губы, шею. Я мог увидеть кисти рук и её пальцы. Поверх одежды её окутывал лёгкий шарф, который был ей очень к лицу.
Охваченный какой-то одной пронизывающей нотой, я рассматривал её всю, и она казалась мне очень близкой и давно знакомой. Эти ноты длятся мгновения. Они либо даются человеку, позволяя постичь главное, либо ускользают от него, и ему потом потребуется достаточно много времени, чтобы это, самое главное, увидеть в своей спутнице. Это дается не всем. Прошёл, может быть час или больше. Она тоже не теряла времени даром,  вскидывая на меня взгляды из-под ресниц, как бы оценивая своего спутника.
По выражению её лица и словам, которые она мне говорила, я понимал, что пришёлся ей по душе. и наши разговоры всё более углублялись в наши предыдущие жизни.
Постепенно в этих разговорах оказалось множество параллелей и пересечений, которые обозначали жизнь в одних и тех же городах в разное время, отношения к детям, к искусству и музыке.  Что касается музыки, то мы оказались настолько похожими в наших вкусах, что нам стало весело от названий произведений, одинаково дорогих нам обоим.
Выпили кофе, и стали собираться. Помог ей одеться, и мы вышли на улицу. Ещё в кафе мы обменялись телефонами без всяких адресов.
Она кому-то позвонила, и через несколько минут за ней приехала машина. Она протянула мне руку в тонкой кожаной перчатке, означающую прощание. Мы не обещали друг другу ничего. И, когда дверь машины захлопнулась, то остался лёгкий шлейф её духов. Он висел некоторое время в воздухе и растаял, оставшись на моей руке.
Я ещё некоторое время стоял в растерянности, соображая, а что вообще это было? И уже через десять минут это всё, происшедшее со мной, казалось видением, нереальностью, и только номер её телефона в моей записной книжке говорил о том, что она была. И уже в метро я доставал записную книжку, и там был её реальный номер телефона. И страничка пахла её духами потому, что она писала мне номер своею рукой.
Это была реальность.

10 июля 2017 год

      Москва