15 дней октября. Глава 1. Пятое октября

Героическому подвигу подольских курсантов,
и всех частей, и формирований, сражавшихся плечом к плечу с ними,
в октябре 1941 г. на подступах к Москве, посвящается*
 
ПЯТНАДЦАТЬ ДНЕЙ ОКТЯБРЯ

                У подвига второе имя – Вечность.
                В какое время он бы не случился,
                В каком году, в каком тысячелетии -
                Он на Бессмертие приговорён
                Мерцающими звёздами, ветрами,
                Ручьём журчащим, чистым синим небом,
                Судом пристрастным будущих потомков
                И благодарной памятью людской…

Я по полю иду, на груди расстегнувши рубашку,
С непокрытой главой, побелевшей от мыслей и лет.
И куда хватит глаз – всё ромашки, ромашки, ромашки
Мне кивают приветливо светлыми чёлками вслед.
А вокруг – благодать! Перелески, покосы да пашни.
Словно не было вовсе в помине той страшной войны.
Только шрамы воронок – свидетели драмы вчерашней –
Почерневшими ртами взывают среди тишины.

На курган поднимусь. Постою у расстрелянных дотов.
Осторожно поглажу пробивший бетон стебелёк.
И посмотрят в меня с довоенного старого фото
Лица тех, кто тогда, в сорок первом далёком, здесь лёг**…

Глава 1. Пятое октября.
В начале октября 1941 года, пробив брешь на Ильинском боевом участке
Можайской линии обороны, передовые части вермахта из группы апмии «Центр»
вышли на прямые подступы к Москве на рубеже реки Угры.

День Присяги всегда для солдата - большое событье.
Для курсанта же он и желанен, и свято храним.
Ясно помню и я, как курсантские знаки отличья
Золочеными птицами пали в петлицы мои.
Не последним я был. И, конечно же, не был я первым
В разношерстной шеренге остриженных выпускников,
В атестатах которых, туманный ещё сорок первый
Уже смутно мерцал тусклой сталью граненых штыков.

Но гремел Халхин-Гол, стыло заревом небо Севильи,
Полыхали Метакса и Лаатикайнена снег.
И когда второпях мы войска свои в Польшу вводили,
Каждый смутно предчувствовал - близится дело к войне.
И явилась она, как все войны приходят – внезапно,
Громом, с ясного неба в погожий июньский денёк,
И куда-то в тот час наше детство ушло безвозвратно,
Обернувшись прощально, задумчиво через порог…

А война, как чума, расползалась по долам и весям,
Саранчой выгрызая, калённым сжигая огнем
Всё живое вокруг, на пути, по дорогам развесив -
От конца и до края - гирлянды своих мертвецов.
Немец рвался к Москве, подминая, как хлебные крошки,
Все, что в панике ставке к ногам его бросить пришлось,
И, не веря себе, удивлялись тирольской гармошке
Обнаженные стайки застывших можайских берез.

Немец рвался к Москве. В снеговом оцеплении сонном
Артиллерии кашель уже долетал с ветерка.
Кто бы думал тогда, что последним от немца заслоном
Завтра станут два наших подольских курсантских полка…
…………………………………………………………………………………………………
 *Вот неполный поименный список: 53 -я и 312-я стрелковые дивизии, 17-я и 9-я танковые бригады, 214-я воздушно – десантная бригада к-на И. Г. Сторчака,269-ой батальон аэродромного обеспечения, Медынский истребительный батальон, личный состав 198-го авиа-склада, а также примкнувшие малые группы и одиночки из отступавших бойцов и командиров РККА.

**Автор считает своим долгом предупредить, что в работе над данным произведением не придерживался
абсолютной исторической точности (на это существуют иные документы) и хронологии, взяв основной задачей - отражение общей атмосферы происходящих событий сквозь призму внутреннего мира, чувств и переживаний главного героя, Алексея Бесфамильного, от имени которого и ведётся повествование, и который также не является конкретной личностью, а лишь лицом вымышленным и собирательным.