Сектор С

Как поступают люди, когда им ломают жизнь?
Жаждут мести любыми средствами.
Мстят, спокойно убивая свою совесть.
И помнят: любое зло должно быть наказано.
               

                ***


Квадратик. Еще один. Ромб. Клеточка, белые выпуклости. Ровные линии, черные полосы.
      Их много. Если посчитать, то пальцев на руке не хватит. Яркий свет отражается от мягких матово-белых стен.
      Это моя комната — последнее пристанище для шизофреников; такой диагноз поставлен в моем анамнезе (кажется, так называют историю болезни на профессиональном языке врачи). Я нахожусь тут не так давно, но ненависть к идеальной чистоте уже въелась в кожу, залегла подкожным слоем и даже искрит в волосах. По крайней мере, так видится мне. Наверное, так же считает и мисс Блум, мой лечащий врач.
      Юлия Блум — хрупкое создание с ангельским лучистым взглядом и копной выбеленных кудрей. Этакая барби-герл. У нее небольшой рот с пухлыми губами, которые она красит алой помадой. Мне иногда кажется, что на фоне бледного лица яркая помада смотрится ужасающе — будто только что размазанная кровь.
      Наверное, кому-то мисс Блум покажется эталоном. Моделью. Идеалом. Но лично меня ее идеально ровная кожа, безупречный маникюр и белый халат раздражают не меньше, чем матовые стены.


«Шесть человек… пять трупов…»
«Перебиты ступни…»
«Вырезаны языки…»
«Выколоты глаза…»
«Особая жестокость…»
«Одна из жертв… удалось сбежать…»

                ***

      Мисс Блум приходит почти каждый день. И почти каждый день задает одни и те же вопросы:
      — Как самочувствие?
      — Чем тебя сегодня кормили?
      — Какие сны тебе снились на этот раз?
      Мне хочется смеяться, потому что чувствую я себя всегда одинаково — паршиво, кормят меня однообразной больничной кашей, пичкают какими-то таблетками. А сон мне снится один и тот же. Но это ей знать необязательно — все эти подробности. И я молчу. Я просто не знаю, что сказать.

«Состояние аффекта… самооборона…»
«Задерживается до выяснения обстоятельств…»
«Одиночная камера…»
«Невменяемость…»

                ***

      Мисс Блум ходит теперь не так часто: ей подписали отпуск на целый месяц, и я отдыхаю вместе с ней. От нее. Но никто этого не знает, разумеется. Она собирается куда-то в круиз, и все ее мысли заняты предстоящей поездкой. Должно быть, это увлекательное занятие — планировать свой отпуск. Особенно, когда ты едешь не один, а с кем-то. Меня это почему-то так занимает, что в последнее посещение мисс Блум я не выдерживаю:
      — Вы уезжаете одна, мисс Блум?
      Она вздрагивает; только что мы обсуждали с ней мой последний сон (мое очередное вранье, разумеется), и тут я задаю ей совершенно другой вопрос. Она несколько секунд молчит, как бы колеблясь, отвечать мне или нет, но потом все-таки говорит:
      — Нет. Не одна. А ты… ты хочешь со мной?
      Этот вопрос произносится не таким дрожащим голосом, как ответ до него, но мне хватает:
      — Нет. Я не хочу, ведь я наверняка буду вам мешать.
      Она поджимает губы и пытается перевести разговор в другое русло, а я очень надеюсь, что мисс Блум не успела заметить блеск в моих глазах.

«Следствие… эксперимент…»
«Вина полностью…»
«Убийца не раскаивается…»

                ***

      Спустя неделю после нашего последнего (как раз перед ее отпуском) «свидания» мне снова снится тот странный сон. Мне страшно, я задыхаюсь, но ничего не могу поделать…
      Лицо страха — бледная кожа, пухлые губы и выбеленные кудри. Если раньше кошмары мучили меня расплывчатыми формами, то этот оказался слишком явственным. Настолько реалистичным, что пришедшая внезапно мысль пронзает воспаленный мозг: мне не хватает мисс Блум.

«Суровое наказание…»
«Два пожизненных срока…»

                ***

      Она вернулась! Посвежевшая, загоревшая. Отпуск явно пошел ей на пользу.
      Все время ее отсутствия я медленно схожу с ума. Мне не хватает ее голоса, улыбки, движений пухлых губ. Запаха ее духов. Хочется протянуть руку, дотронуться пальцами до молочной кожи, но я боюсь. Боюсь ее реакции.

      Мы разговариваем о моих проблемах, но я вижу, чувствую, что она от меня что-то скрывает. Я понимаю, что это что-то страшное, когда она неожиданно меняет тему разговора, как бы отвлекаясь на свою заграничную поездку.
      — А еще там красивые рассветы.
      — Рассветы?
      — Да. Солнце будто выкатывается из-за линии моря, окрашивая воду и небо в розовато-оранжевый цвет. Такое небо на рассвете я застала только один раз — из окна своей квартиры тут, в Джорджии.
      Редкое сочетание красок. Тем неожиданнее звучит моя фраза:
      — Мне бы очень хотелось встретить с вами рассвет.

«Убийца — 18-летняя девушка…»
«Изменить меру пресечения…»
«Смертная казнь… электрический стул…»

                ***

      Сегодня моя душа наконец-то успокоится. Жаль, что этот рассвет мы встречаем не в квартире мисс Блум.

      Вырезка из газеты пятилетней давности, лежащая на столе в квартире Юлии Блум:
      «Громкое дело завершилось освобождением из-под стражи шестерых задержанных. Напомним, что месяц назад в полицию обратилась мать тринадцатилетней девочки Орланда Кейк, с заявлением об изнасиловании ее дочери Ариадны. По словам матери, девочка возвращалась с вечерних занятий из школы танцев, когда на нее напала банда подростков. Шестеро молодых людей были задержаны, но в ходе следствия выпущены на свободу за недостаточностью доказательств. Мать потерпевшей вынуждена выплатить моральную компенсацию за оскорбление имени семьям каждого из задержанных. Следствие прекращено…»

*поскольку жанр подразумевает повествование от первого лица, то в кавычках идет поступление информации "со стороны".

Сектор "С" - подразумевается блок смертников (condemned).