2

Мне двенадцать. Выходные дни слились с буднями. Воскресные оладьи стали какими-то другими. Или, может, это мама стала другой. Раньше мне казалось, словно она парит по кухне, то за половником, то за тарелкой или летит до холодильника. Сейчас же, кажется, даже сгорбившись, она суетливо мельтешит по кухне без особой готовности к полету. Каждое утро начинается с понедельника по пятницу начинается одинаково. Я просыпаюсь от голоса мамы около шести утра, когда она зовет меня на завтрак перед школой. Лестница все также провожает меня до кухни своим жалобным скрипом, только приглушенным, постаревшим еще больше. На кухне, по обыкновению, я встречаю газету с ногами и руками папы. Он снова ищет «важную информацию», только теперь это продолжается не так долго: все остальное время он штудирует счета. На завтрак обычно бывает каша с добавками разговоров о чем-то странном. Родители то и дело повторяют странные слова с умным, но встревоженным видом. Они говорят, что мы еще «терпим», что «у нас все еще не так плохо», а я не понимаю, зачем тогда нужно было продавать автомобиль и отказываться от подписок на журналы? Но мне все кажется не таким важным, я просто жду воскресенья. Когда снова смогу проснуться от запаха оладьев с клубничным джемом, эти мечты составляют мою жизнь уже несколько лет. Мама почему-то перестала готовить оладьи. Их место на завтраке заменили «кредиты». И почему нельзя было кредитами заменить бутылки виски, которые все чаще стали появляться на столе около кресла отца?

Все меняется, - думаю я,- «просиживая штаны» на берегу. За все последние годы он становится чем-то большим, нежели просто берег у «того озера». Я часто думаю о его странности. О том, почему же оно кажется мне таким. И порой я почти дохожу до разгадки, чувствую, что она где-то рядом, но мысль утекает из рук как вода, обратно в озеро. Видимо, оно все еще не хочет делиться со мной своей тайной.

Я думаю о том, как просыпался утром и слетал в кухню на запах вкусного завтрака, а затем мог уйти на целый день к озеру. Здесь никаких тебе кредитов, «важной информации», счетов. Я пытался понять, когда все успело так измениться. Пока живешь день за днем, тебе не кажется, что что-то меняется, словно идет своим чередом. Но стоит оглянуться назад и ты видишь, что уже совсем далеко ушел от того, что было « привычным». Может это и пугает? Мои родители подружились со страхом. Они каждый вечер ждут его к себе в гости, чтобы он как старый приятель посидел с ними в гостиной и поговорил о жизни. О том, как «быть дальше». После того, как отец решил открыть свое дело, этот старый приятель частый гость в нашем доме. Значит ли это, что у него ничего не вышло?

Я не знаю, хочу ли понять.

Мне нравятся мои приключения. Пришлось отказаться от многих занятий : парк развлечений по праздникам, мороженное и другие вкусности в особенно хорошие дни. Приходится ездить на старом школьном автобусе и еще больше времени проводить с мальчишками, до сих пор странными, словно вот с ними-то точно ничего не произошло за это время, такими же и остались. Но все как во сне. Когда ты спишь, и тебя ничего не волнует по-настоящему, когда все проносится быстро, снова автобус и снова ты на своем берегу. И я чувствую себя спокойным, ведь его никто не сможет забрать. Он странный. Люди не любят странное. И им он точно не понравится. Я даже не против всю жизнь провести здесь. Порой я мечтаю о том, как изменюсь, когда вырасту. Наверное, я закончу школу, поступлю в медицинский университет и выучусь на врача. Мне всегда хотелось быть врачом. Конечно, отец хочет, чтобы я продолжил его дело, но копание в бумажках в течение всей жизни не особо привлекает. Бумажки на завтрак. Бумажки на обед. Бумажки под сливочным соусом. Звучит недостаточно аппетитно, чтобы соглашаться. Мне хочется уехать далеко-далеко, туда, где свежи будут воспоминания каждого года жизни. Туда, где я найду свое «взрослое» озеро. Там рядом будет небольшое селение людей, которым всегда нужна помощь. Заболел ребенок? Мистер доктор. Жена беременна? Мистер доктор. Вас укусила собака? Мистер доктор. Я бы с радостью помогал жителям, может быть даже и их животным. Какая разница, кому помогать, ведь и те и другие живые. И каждый имеет право быть спасенным. Мама всегда так говорит. Наверное, она тоже в детстве хотела стать врачом. Отец часто говорит, что все повторяется вновь и вновь. Кажется, я наконец понял, что это значит.

Я мечтаю о том, как пройдет моя жизнь в помощи всем вокруг и походах на «взрослое» озеро. Я почему-то уверен, что такая жизнь мне не наскучит. Ведь помогая другим, ты помогаешь себе? Это как с озером. Ты любишь и ценишь, никогда не причинишь вред. А от того, что другим хорошо, хорошо тебе смотреть на них. Иначе зачем тогда все это? Иногда я буду подниматься в горы. Может, они будут как те, что виднеются далеко-далеко, на другой стороне берега, а может и еще дальше. Они такие высокие, я даже не могу представить их настоящий размер. Но выглядят они завораживающе и всегда напоминают мое первое мороженое. Такое же долгожданное, послеангинное и обжигающее холодом.

И вот однажды, мечтаю я, спускаясь очередной раз с гор, встречу красивейшую девушку. Она как мама, что готовила оладушки по утрам, пролетит мимо меня и улыбнется, уже заворачивая за угол. И тогда, я уверен, мне станет понятно, что имел ввиду отец до разговоров о «кредитах».

Спустя время нас свяжет волшебная жизнь, и мы вместе будем летать по дому, а потом и взбираться в горы. Говорят, там очень холодно. Чем выше, тем холоднее и сложнее дышать. Но что-то подсказывает, что вместе дышать не придется. Мы задержим один на двоих воздух и заберемся на вершину, согретые теплом внутри. Потом у нас родится ребенок. Мы будем уже совсем взрослые. Я продолжу лечить всех вокруг, и мы ненадолго забудем обо всем, а теперь уже мой сын будет сбегать на его еще «детское» озеро и проводить там дни напролет. У нас будет замечательная жизнь вместе. Время пойдет очень быстро, ускоряя шаг на каждом году. Помню, как ухаживал за маленьким котенком, который каким-то странным образом оказался около нашего дома, совсем исчезающий. Первое время я даже не слышал его голоса, только боялся потерять очертания этого существа и потому не отходил от него ни на шаг. Хорошо, что тогда было лето. Но оно пронеслось так незаметно! Тогда я и понял : когда заботишься о ком-то, время мчится отдельно от тебя, не давая опомнится. Может так и будет, когда я вырасту?

Мама всегда говорила, что мечтания могут завести далеко. И вот, очнувшись от них, я уже ничего не вижу вокруг, кроме темноты и дымки, что оставило перед сном солнце.

Мне двенадцать. И мое приключение – очнуться от мечтаний и вернуться обратно, где тебя зовет за собой дымка и плачь стакана, судьба которого спать на полу около кресла отца.