конфликт интересов

и сказал он нет. он всё-таки сумел сказать нет. и поднял он знамя борьбы. и вступил в противоборство с этой наглой, острой, нахрапистсой, тяжёлой, человеконенавистической необходимостью работать, зарабатывать деньги, без наличия которых нормальное существование, в настоящих реалиях, невозможно. он знал, что будет сложно, но не побоялся, не отступил.

он сказал нет, и объявил забастовку. лежачую. он лёг на диван и призвал всего себя присоединиться к этому хлёсткому слову протеста. и три месяца уже, как длилось это противостояние. и никто никому не уступал. и не хотел уступать. и был уверен в победе, имея свои козыри в рукаве.

необходимость была уверена, что та лёгкая, копеечная прослойка, что давала максу, пока, некоторую свободу выбора, скоро кончится, и ему ничего не останется, как подчиниться ей. а у макса была лень. лень огромная, как вселенная: бескрайняя, безразмерная, всепоглощающая.

им было принято решение, не поддерживать забастовку голодовкой. и он набрался лишним весом. процентов на пятнадцать от прошлого себя. стало побаливать сердце, напоминая о своём в нём существовании когда покалываниями, когда давящей тяжестью в груди. у него появилась одышка. но макс знал, что это происки его врагов, и забастовку прерывать отказался.

он был боец! «я иду за тобой, спартак: победа или смерть!» - а весы качались и не знали к какому из последних слов склонить судьбу. и судьба колебалась. она тоже не имела своего категоричного мнения на этот счёт.

и таня колебалась. она была полной противоположность максу. от безделья, которое могло с ней приключится исключительно вынужденно, она начинала ходить по потолку. как можно сутками, тюленем, лежать перед телевизором, с пультом в одной руке и интернетом в другой, её сущность искренне недопонимала.

любовь любовью, но с каждым новым месяцем, ей всё труднее было соблюдать нейтралитет в этом конфликте интересов. тем более, что деньги действительно кончались. а те, что были, были только на необходимое. на лишнее не было. а у неё-то было много «лишних» идей. но макс на них не давал. а свои таня выбрала кредитами уже на пару лет вперед.

пора было как-нибудь, да столкнуть макса с кровати. но как сдвинуть с места эту тушу, этот центнер живой лени, одутловатой с лица и желейной в середине? пора было находить компромисс. но как его найти, если не искать? «под лежачий камень вода не течёт!» - говорила она ему. он переворачивался на другой бок.

сегодня её терпение кончилось насовсем. она это явственно услышала. словно струна лопнула. решение пришло к ней уже созревшим. подсознание вырастило хороший урожай аргументов и доводов. оставалось расправиться с любовью. ни логику, ни здравый смысл таня не жаловала, но кто как не они могут помочь расправиться с чувствами?

вечером втроём они вошли в спальню к любви. любовь дремала, но услышав шаги проснулась, и посмотрела в глаза вошедшим. что это были за глаза? желтые, как у кошки, глубокие, как океан, волнующие, как песня "вставай страна огромная", тёплые, как брюхо слона и ласковые до дрожжи в коленках.

она только посмотрела, не улыбнулась даже, но этого оказалось достаточно, чтобы таня осталась одна. подельничков как ветром сдуло. «в другой раз, обязательно!» - донёс до неё ветер дробный перестук башмаков их страха, с места взявшего в галоп. а одна она с этой дочерью психоза ничего поделать не могла. слаба женщина потив любви в одиночку тягаться.

таня вздохнула. лёгкая, просящая улыбка коснулась её губ:

- может, погулять сходим, а?
- так дождь же, - вздохнула её любовь, нехотя, через зевоту, выпуская слова.
- кончился он, милый. два дня как. может погуляем?
- да? – милый приподнялся на локте, глянул в окно, почесал волосатую грудь и вдруг улыбнулся ей открыто и чисто, как давно уже не улыбался, и сказал: - а давай!

и стало ей на душе так светло и радостно, что подумалось, невзначай - всё будет хорошо. потому что должно уже быть хорошо, потому что не может быть всё время плохо.

надежда - наш компас земной...
14:20
12.07.17