В один прекрасный день, в Риме
Советский, как оказалось, и довольно большой.
Захожу туда - и вдруг вижу на полках весь набор литературы, которую в Москве невозможно было найти: и Ахматова, и Цветаева, и Пастернак, и даже, по-моему, Мандельштам, хоть за это сейчас не поручусь. Но Пильняк там точно был, и Бабель в очень хорошем издании.
Гляжу я на это богатство в полном изумлении - а потом припоминаю : и убитого Мандельштама, и повесившуюся Цветаеву, и Ахматову, с казненным мужем и сыном на каторге. А тут, в Риме, их палачи торгуют их содранной кожей ...
Родина, so to speak.
Свидетельство о публикации №217071201622