Визит в прошлое

1.
Вера Ивановна на кухне убирала посуду после завтрака. Из прихожей доносились голоса, смех, шум.
- Ну, всё, мы пошли! До вечера, - громко прокричал зять.
- Пока, баб! – это Алёнка.
- Счастливо! – откликнулась она.
Дверь хлопнула и наступила тишина. Вера Ивановна выглянула в окно.  Все трое – Алёнка, Виктор и Алёшка оглянулись и помахали ей.
Через минуту в кухню вошла Ольга.
- Выпроводила, наконец, - улыбнулась она.  – Один потерял второй носок, другой хотел взять с собой весь свой автопарк. Алёнка без пальто собралась… Это в апреле-то! … Давай, мам, чайку попьём. Да брось ты эту посуду! Я выходная сегодня, всё сделаю. Налить тебе? Чайник пока горячий…  Ну, чем сегодня займёмся?

- Да, вроде и нечего особо делать… В магазин я вчера ходила, всё есть. Обед на два дня сготовила. Вот только компот свежий сварю, воду поставила… Отдыхай. Свои дела делай, ты вон в парикмахерскую хотела, - ответила Вера Ивановна.
- А что это у тебя синяки под глазами, мама? Плохо спала? – с беспокойством спросила Ольга. – Болело что?
- Да я совсем не спала, Оля… Не знаю… Видно я к старости уже умом трогаюсь.  Вот послушай, сама и реши, что это было… - вздохнула Вера Ивановна. – Может и привиделось мне всё…
- Да что случилось-то?  Ты прямо сама не своя!
- Вот я и говорю, послушай. Сейчас, расскажу.

… Значит, вчера вы все ушли, а я посуду перемыла, обед приготовила, решила в магазин сходить. Вдруг – звонок. Смотрю, Алёнка стоит. Что так рано, говорю? Ещё и двенадцати нет… А говорит, географии не было и с физкультуры отпустили. А то мы за урок всю школу перевернём… Это в пятом-то классе! Уже и школу перевернут.

Ну, что. Обед готов, покормила я её, она в нашу комнату ушла. Я посуду вымыла, в кухне прибрала, список написала, что купить. Думаю, пошлю Алёнку в магазин, ноги молодые, быстрые. Ну, деньги приготовила и пошла в комнату. Дверь открываю, а её нет… И формы нет, и портфеля. И пальто нет на вешалке, обуви тоже. Я в вашу спальню – думаю, шутки такие. Но и там нет. Что такое, думаю, как же она так ушла незаметно? Я бы слышала. И куда ушла-то?

Только подумала – звонок в дверь. Открываю – Алёнка. Я говорю, ты куда выходила? А она мне – никуда я не выходила, я только пришла! Говорю, что все уроки были? И география, и физкультура? Ну, да, говорит. Все были. Говорит – баб, я есть хочу. Я говорю – я ж тебя только кормила! А она – когда? Утром ты меня кормила, а уже обед!  Растерялась я… Посуда вон, ещё влажная стоит. Ну, покормила её снова, получается. Так она с таким аппетитом ела! И борщ, и котлеты… И опять в комнату ушла. Что у меня с головой случилось, не понимаю…

Ну, думаю, сама уж в магазин пойду. Зашла к ней, сказать, что ухожу. А она уроки делает. Учебник ботаники с улыбкой разглядывает, словно не видела давно. Странички листает… Говорю – что-задано-то? Она – строение цветка. И выдала мне всё про цветоножку, цветоложе, чашечку, венчик… Тычинки, пестики… И говорит так складно, словно не отвечает, а объясняет мне…

Потом "Историю" взяла и тоже листать стала. Увидела параграф про декабристов, улыбнулась и говорит, да зря они всё это затеяли, зря… Почему зря-то, спрашиваю? А потому, говорит – цели антинародные, и чем это кончилось? По-взрослому так сказала. Я тетрадки взяла, а там уж всё выполнено. И упражнение по русскому, и примеры с задачкой. И всё правильно, чисто, ни одной помарочки.

Я в магазин пошла, а её закрыла, чтобы опять не исчезла. Прихожу, а она читает. И что читает, думаешь? Нет, не «Васька Трубачёва», книжка так и открыта на той странице, где вчера была. А… «Новый мир» она читает, что Виктор из библиотеки принёс. Представляешь? Говорю – тебе что, интересно? Ну, да говорит, интересно…

Да, совсем забыла. Она меня за обедом так разглядывала, словно не видела давно. И кухню глазами обводила, а газетницу, что я вышивала, даже рукой погладила. И потом обняла меня так, прижалась… Никогда этого с ней не бывало…

Весь день в книжном шкафу рылась. Журналы все вытащила, «Огоньки», «Юность» … Всё искала чего-то и улыбалась… Словно вспоминала что. На улицу вышла минут на двадцать, не больше. С девчонками на карусели посидела, разговаривали. Потом они играть пошли, а она домой вернулась.

Говорю, ты не заболела? Нет, говорит, давай за Алёшкой схожу? Сама предложила, а то ведь не допросишься… Ну, Алёшку привела, а там вскоре и вы пришли. Я за ней наблюдала. Как она вас с Виктором разглядывала! Исподлобья, с улыбкой… Словно соскучилась сильно. И потом всё к тебе прижималась. Помнишь, сказала – мамочка, ты у меня такая молодая и такая красивая! А раньше–то добейся от неё такого. Никогда.

У телевизора вечером чуток посидела, пока программы шли детские и политическая какая-то передача, а кино началось – ушла. Я говорю, что же ушла-то, вон все смотрят, и соседи пришли, и тетя Дуся… А она – я этот фильм сто раз смотрела. Я говорю – да он первый раз по телевизору! А в кино ты не видела, не пустили тебя тогда на вечерний сеанс, а днём в клубе не показывали. Усмехнулась только…

Ну, вечером чаю попили и я на кухне, как всегда, осталась. Моё это время. Чай пью, кроссворд отгадываю, читаю… Все спят. Ну, потом зашла в нашу комнату, а она не спит. Коленки прижала к подбородку и сидит так. Я говорю – что не спишь, рано же вставать! А она – бабушка, посиди со мной. Я тебе кое-что расскажу. Ну, присела я возле неё, думаю, что там случилось важное? А она и говорит, - понизила голос Вера Ивановна….

- Бабушка, говорит, только не думай, я не сумасшедшая… Я живу в другом времени. У вас сейчас тысяча девятьсот шестьдесят первый год, а я живу в две тысячи семнадцатом. Говорит, у нас есть такие технологии, что можно человека в прошлое отправить, только дорого стоит. Я, говорит, накопила на десять часов, они уже заканчиваются, мне вернуться надо…  Мы время немного не рассчитали, я забыла, что уроки отменили… Мне нельзя ничего рассказывать о будущем, иначе можно всё нарушить, но я расскажу то, что можно рассказать...  Меня всё равно накажут, и я уже больше не попаду в прошлое никогда. У нас строго…

Говорит, бабушка, я старше тебя… Мне сейчас больше лет, чем тебе…  Я не здесь живу, не на Дальнем Востоке, я живу на другом конце страны, в Ленинграде. Только он теперь Санкт-Петербург называется.  И Калинин теперь - Тверь, и Куйбышев – Самара, и Свердловск - Екатеринбург… И многие города теперь называются по-старому. Вот Орджоникидзе снова Владикавказ, где ты родилась…

Говорит - бабушка, Советского Союза нет… Есть много разных небольших государств – Россия, Украина, Беларусь, Грузия, Молдова…. Говорит, Хрущёва в шестьдесят четвёртом году снимут и будет Брежнев, что ли. Он умрёт в восемьдесят втором году и будут два других недолго, а потом придёт Горбачёв. Он «перестройку» какую-то начнёт. Всё будет можно… А потом его сменит Ельцин, вот он и развалит Союз окончательно.  А теперь у нас Президент… У нас нет никакого Генерального секретаря, да и партии нет. Есть только Российская компартия, она небольшая. А вообще, говорит, у нас многопартийная система.
Есть Совет Федераций, есть Дума…

А в магазинах, говорит всё есть. Магазинов много, очень много. И одежда есть, и обувь, и еда… Любая, на любой вкус и деньги.  Я, говорит, всё прошла бабушка… И миллионершей была, такие деньги были. Их несколько раз меняли. И по талонам жила… Пенсия у меня, говорит, пятнадцать тысяч. Такие у нас деньги. Это меньше, чем у тебя сейчас…. А молоко никто в бидончиках не носит, в магазине все в пакетах, таких картонных коробках. И в бутылках есть, только не в таких, как сейчас. Очень много пластика.

Приходишь в магазин без сумки – там тебе пакет дадут с ручками. Сумка не нужна. Очередей никаких нет. И  полки почти во всех магазинах открытые, всё, что хочешь, сам берёшь, потом только на кассе платишь. И кассы есть такие, где сам платишь, кассира нет, автомат... Даже ночные магазины есть, мало ли кому что ночью понадобится.
 
И пиво есть любое, папа любит чешское, так и оно есть. В бутылках и жестяных банках. А открыть его легко, только крышку поддеть.

А деньги у нас, говорит, пластиковые. Нет, ну и нормальные есть, конечно. Пенсию и зарплату на карточку переводят, типа сберкнижки. А терминалы, это автоматы такие, есть везде, хочешь, получи деньги, хочешь плати карточкой.

Ой, не знаю, верить-нет? Или я с ума сошла?…

- Телевизоры, говорит, теперь в каждом доме, огромные, плоские, их даже на стену вешают, как картину. И никто ни к кому на телевизор не ходит. Телевизоры все цветные, а программ – не одна, как у нас, а огромное количество…
Машины, говорит, у всех…. Сказала, что Виктор машину купит через пять лет. «Москвич – 408» синего цвета, вот как. У всех холодильники, стиральные машины-автоматы, даже посудомоечные машины... Положил бельё или посуду, включил кнопку и всё. Она сама стирает или моет. И выдаёт сухое и чистое.

Оля, она сказала, что мама с папой всё это не только  увидят, а и пользоваться будут, они долго будут жить, а ты, мол, бабушка, не всё успеешь увидеть… Ну, что, я же уже не молоденькая...

А ещё дома у всех компьютеры. Это как телевизор, только не телевизор. По нему можно и переписываться, и читать книги, и кино смотреть. И даже разговаривать с другим человеком. Вот, говорит, кнопку нажмёшь, и говори с кем хочешь, и видеть друг друга можно, как видеотелефон, что ли…

А тех, кого у нас спекулянтами называют, теперь у них никто и не гоняет, наоборот. Называется все – предпринимательство. И валютчиков нет, незачем. Валюту банки продают, и покупают… А банков у них много, это у нас только Сберкасса, а у них он Сбербанком теперь называется да и другие банки есть… Продают и доллары, и какие-то евро, что ли… - понизила голос Вера Ивановна.

А в магазинах везде разная цена. Представляешь? Товар один, а цена отличается. Кто экономит, тот выбирает, где дешевле. И скидочные карты есть в магазинах – ты её предъявляешь, а тебе скидка….

Почта стала не нужна. Ну, посылки шлют, а газеты читают по этому самому компьютеру. Журналы мало кто выписывает – дорого. Письма не пишут, всё можно через компьютер отправить и человек сразу получит, даже открытку. Телеграф закрыли – не нужен. И переговорного пункта нет.  Теперь они телеграммы мгновенно сами шлют, представляешь? А телефоны есть у всех, и не дома, а в сумке или в кармане. Личные. И звонить можно, куда хочешь. Хоть в Америку, хоть в Африку. И ещё с этого телефона можно в интернет выходить, как и с компьютера…

Во как, Оля…
Идёшь в лесу, а тебе звонок – как дела? Или телеграмма – СМС называется, мол, привет! Или фотография приходит. Только сфотографировался, сразу и отправил. Чудеса…

И за квартиру можно по этому интернету платить, никуда ходить не надо. А сами квартиры теперь почти никто и не меняет. Квартиру можно продать и купить другую. И по наследству их передают... А бесплатно их теперь не дают, квартиры дорогие.

А отдыхать можно за границу ездить. Все и ездят - в Турцию или Грецию... В другие страны тоже ездят, в Болгарию, во Францию. А в Болгарии многие даже квартиры покупают и целое лето там живут.

...Она говорит, о нас с Алёшкой не беспокойтесь. Я пединститут окончу, сразу поступлю и учиться буду хорошо.  Со мной вообще ничего плохого не случится,  а Алёша потом в Технологический поступит, в Питере. Она Ленинград так называет. Жена у Алёшки есть, сын взрослый, внуку одиннадцать лет. Квартира есть, машина заграничная, дача. Всё хорошо. А она сама сорок лет в школе отработала, химию и биологию преподавала. Но в старости одна осталась. Что там такое, не сказала. Не сложилось, говорит…


Сказала, для того, чтобы мы поверили ей, что она правду всю рассказала, мол, включите радио 12 апреля. Там скажут, что наш человек в космосе…  Гагарин, мол… А вообще теперь у них там в космосе целая международная станция. Работают космонавты из многих стран. Изучают там что-то. И грузовые корабли туда летают с оборудованием, питанием... И американцы уж на Луне были, только многие сомневаются. А люди прямо в открытый космос выходят, и туристов теперь туда везут. Ну, которые там , в космосе, не работают, только смотрят всё.

Вот такие Оля, дела… Вот и всё. Думай, что хочешь.

Я говорю – а наша-то Алёнка где? Она говорит, это я бабушка… Только опытнее и старше. Завтра снова такая же буду.  А взрослая Алёна спит. У нас же разница во времени, там скоро утро…

Потом говорит – всё, бабушка, мне пора… Не всё успела рассказать,но мне нужно обратно... Обняла меня, прижалась, а я смотрю – уж спит она… Ну, я её тихонько уложила, укрыла, а сама глаз не сомкнула. Утром смотрю – обычная девочка…

Ольга задумчиво перевела взгляд на отрывной календарь, где значилось – 12 апреля 1961 год…
- Ну, ладно, мам… Если тебе и приснилось, то хороший сон, добрый. Не переживай! – она поднялась, вздохнув. «Стареет мама… вот уже сон за явь принимает… и фантазирует, Боже ж мой…», -  усмехнулась Ольга.

…Вера Ивановна выключила газ под кастрюлей с компотом, добавила ещё сахару. По радио передавали какую-то музыку. Вера Ивановна прибавила громкость, скоро должны передавать  концерт по заявкам.

Но всё стихло… Раздались позывные, после которых обычно передавали важное Правительственное сообщение.
И сразу ликующий голос Левитана: «Говорит Москва!  Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза. Передаём сообщение ТАСС о первом в мире полёте человека в космическое пространство!»

- Оля, Оля, иди скорее! - бессильно опустившись на табурет, позвала Вера Ивановна.  Ольга вошла, уже одетая для выхода на улицу.
- Что, мам?
Вера Ивановна только кивнула на радио…

«12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник "Восток" с человеком на борту! Пилотом- космонавтом космического корабля- спутника "Восток" является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор ГАГАРИН Юрий Алексеевич!"

-  Мама… – потрясённо сказала Ольга. – Или ты видела вещий сон, или всё правда…  И через много-много лет можно будет вернуться ненадолго в прошлое…

Их молчание прервал настойчивый звонок в дверь. Ольга поспешно открыла и в квартиру буквально ворвалась Алёнка, прямо в ботинках пробежав в кухню:
- Мама! Бабушка! Человек в космосе! Урааааааа! Гагарин! Нас с уроков отпустили!..  – ликующе прокричала она.

Вера Ивановна и Ольга только переглянулись…

2.
…Странно. Меня всегда удивляло, что ни мама, ни бабушка не волнуются обо мне. Экзамены я сдавала хорошо и в институт поступила сразу. Но… никто и не волновался.
- Ты поступишь, - уверенно сказала бабушка. И в институте я училась легко, иногда спрашивая у мамы или бабушки дрожащим голосом:
- Я сдам? Как ты думаешь?
- Конечно! – с улыбкой отвечали они.
Меня никогда не ждали вечером, и я могла гулять со своими друзьями, сколько хочу. Хоть до часу ночи… Когда я собралась замуж, никто не возражал.
- Ну, что ж, - вздохнула мама.
Когда мы развелись, никто тоже не расстроился. И всё потекло по-прежнему…
Я училась на последнем курсе, когда слегла бабушка. Однажды она позвала меня и долго держала мою руку в своей, молчала… Потом с трудом произнесла:
- Что ж ты не сказала мне тогда? Пожалела?

Что я не сказала ей, я так и не поняла. И когда это – тогда?
И только через много-много лет, перед своим уходом моя старенькая мама рассказала мне о том случае…
Вскоре её не стало…

…Я узнала о Программе. Да, она есть. Да, дорого. Но я знала так же и то, что в этом году я обязательно побываю в тысяча девятьсот шестьдесят первом году. Ведь уже близок апрель… Нужно подать заявку.

И я снова увижу нашу квартиру, молодых моих родителей и любимую бабушку, которая моложе меня сегодняшней лет на восемь…