А катунь бежит

АННОТАЦИЯ

  В книгу вошли воспоминания о Надежде Алексеевне  Ядыкиной – родственнице В.М.Шукшина, создательнице первого музея писателя, лауреата Губернаторской премии имени Степана Титова, члена-корреспондента Петровской академии наук и искусств; а так же –  рассказы и размышления дочерей Надежды Алексеевны, ее односельчан и учеников, друзей – тех, кто духовно был связан с ней.
               
                А КАТУНЬ БЕЖИТ…
               
                Документальная повесть


                Светлой памяти Надежды Алексеевны Ядыкиной посвящается.
               
                ДРАГОЦЕННОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО

  14 сентября 2016 года – сорок дней со дня смерти одной из старейших жительниц Сросток, которую хорошо знали и любили земляки, – Надежды Алексеевны Ядыкиной, троюродной сестры В.М.Шукшина. Почетный гражданин села, ветеран педагогического труда, более полувека посвятившая любимому делу, она оставила о себе в памяти сростинцев самые добрые и светлые воспоминания. Она ушла из жизни на восемьдесят шестом году 6 августа 2016 года.

  А четырьмя месяцами раньше, 3 апреля, в Сростинской мемориальной библиотеке прошла презентация книги Тамары Поповой «Благослови…» Представление документальной повести, написанной по воспоминаниям Надежды Алексеевны Ядыкиной, прошло в удивительной атмосфере сердечного единения и стало, как оказалось, одним из последних мероприятий, в которых Надежда Алексеевна приняла участие. Этот праздник взаимного душевного обогащения подарили участникам презентации сотрудники библиотеки, музея, учитель Сростинской школы Татьяна Сизинцева, участницы ансамбля «Русская песня».
  Помню, тогда я сказал: « О Шукшине написано не мало. И вот увидела свет еще одна книга о нашем знаменитом земляке, которая оказалась для меня интересной. Почему? На то есть несколько причин.
   Первая из них – своевременность книги «Благослови…» Может ли быть работа, последняя в ряду написанных о Василии Макаровиче и Сростках, своевременна? Да. Если бы Шукшин сегодня был с нами, ему было бы восемьдесят шесть. Это значит, что с каждым годом земляков писателя, которые знали его лично, остается все меньше. И, стало быть, их свидетельства о нем становятся оттого  все значимее и драгоценнее…
   Во-вторых, для меня имеет значение то, что новая книга Тамары Поповой – документальна, написана по воспоминаниям ровесницы и родственницы  Шукшина  – Надежды Алексеевны Ядыкиной. И что еще немаловажно – это то, что книга, пусть и небольшим тиражом, вышла на родине Василия Макаровича и явилась результатом творческих усилий его земляков. 
   Тамара Ивановна успела. Очень вовремя. Успела открыть и обрести дорогого для себя человека, оценить ее широкую и чистую душу, полюбить ее. Успела написать, издать и вручить первый экземпляр книги своей вдохновительнице.
   А с нами остались самые добрые впечатления от встречи с Надеждой Алексеевной, ее воспоминания и вечная светлая память о ней.
               
                Иван Литвинов               
                Преподаватель сростинской приходской
                Воскресной школы для взрослых
               
               


КОГДА ПЛАКАЛО НЕБО
 
           Да, именно в тот печальный для сростинцев час оно заплакало обильными слезами, когда гроб с телом  Надежды Алексеевны Ядыкиной поставили у могилы для последнего прощания. Люди, подставив горестным струям дождя свои плечи и спины, раскрыли зонты и загородили ими усопшую Надежду Алексеевну.
        На голове у нее, вместо обычного в таких случаях платка, кремовый шарфик. Такого же цвета костюм.  Каждый в эти минуты думал о ней, Надежде Алексеевне. Вспоминал встречи, душевные разговоры, еще что-то. Так продолжалось довольно долго. На  кладбище стояла тишина, беспокоили только барабанные звуки  струй  дождя о зонты.
      А с утра тот грустный день был то пасмурным, то солнечным. Узнав о кончине близкого мне человека, я примчалась в Сростки. В центре встречались озабоченные люди, спрашивая друг друга: « Когда привезут Надежду Алексеевну для прощания в Дом Культуры?» Кто-то говорил в одиннадцать часов, кто в двенадцать.
      Я и  Татьяна Сизинцева, местная учительница,  подошли к одиннадцати и тут узнали, что прощание будет в час дня. К этому времени собралось  много людей с цветами и венками. Митинг продолжался ровно час. Сколько было сказано о Надежде Алексеевне теплых слов! Людям, желавшим выступить,  не хватило времени.  Знакомая многим сельчанам Лидия Ивановна Муравинская в своем выступлении сказала, что надо о Надежде Алексеевне написать книгу или статью. И я сразу вспомнила прошедшую зиму. Я тогда задумала создать по воспоминаниям Надежды Алексеевны книгу о Василии Макаровиче Шукшине и о ней, ведь они родственники.
     Приехала. Встретила она меня очень приветливо. Напоила чаем. Потом я рассказала ей о своем замысле. Надежда Алексеевна даже рассердилась: « Кто я такая, чтобы обо мне писать книгу!» Я ее кое-как убедила, что книга нужна, ведь в ней будет написано, прежде всего, об истории села, о любимом земляке Василии Макаровиче. И Надежда Алексеевна, наконец, согласилась, со вздохом сказав: « Я буду очень стараться».
   И она старалась, вспоминала все, что могла. Весной книга «Благослови…» с  великолепной фотографией Надежды Алексеевны на первой странице вышла. И она была очень рада. Когда я подарила ей первый экземпляр, она взволнованно взяла подвернувшийся под руку листок и написала:
«Стиль Тамары Ивановны Поповой крестьянско-христианский на фундаменте изящной интеллигентности.  С благодарностью за книгу «Благослови».
                Надежда Алексеевна Ядыкина. 13 марта 2016 г.
Лозунг моей жизни:  Дверь настежь, еды горы, вина  море. Добро пожаловать всегда».
               
      В апреле, как ни трудно было Надежде Алексеевне, ведь она очень болела, провела презентацию  книги сама.
  С радостью дарила ее  детям, внукам, правнукам и друзьям, живущим по всему Алтайскому краю и не только.

А КАТУНЬ БЕЖИТ…

                «…А Катунь бежит, водичка чистая.
                Шумит волна да серебристая,
                А мы вместе стоим и любуемся,
                Ни о чем теперь не волнуемся».
                Н. Ядыкина. «Катунь»
   
    Да, наша замечательная Катунь шумит и  в окрестностях Сросток, бежит, торопится, чтобы встретиться с другой могучей рекой.  И мы любуемся  бирюзовыми водами Катуни, но уже без нашей любимой Надежды Алексеевны Ядыкиной. Нет ее. Была – и нет. Как же это не справедливо. А казалось, что она будет с нами ВСЕГДА. Настолько много было в ней тепла и света. Хватало на всех. 
    Ее друзья изъявили желание написать о ней воспоминания, и мне выпала честь собрать их в новую книгу. Это будет своего рода памятник, напоминающий об этом замечательном человеке долгие годы. Ведь не зря сельчане с уважением называют Надежду Алексеевну  «Золотым фондом Сросток».
   
    Татьяна Николаевна Кеврух – директор бийской районной межпоселенческой  библиотеки.

–Да, мы с уважением называем Надежду Алексеевну «Золотым фондом Сросток».
Спросите, кто ее не знает, и не найдете таких. Всех сростинцев, так или иначе, судьба приводила к Надежде Алексеевне. Более 30-ти лет она посвятила педагогическому труду,  и почти все мы – ее ученики. Надежда Алексеевна – организатор первого школьного музея В.М. Шукшина. Много лет руководила детским ансамблем «Шукшинята» и воспитала целое поколение молодежи на нравственных ценностях Василия Макаровича Шукшина. Их детство и юность прошли рядом, поэтому она и несла жизненную правду о своем знаменитом земляке.
                ***
     Откуда пришло название клуба, а затем ансамбля «Шукшинята»?
 После безвременной кончины  троюродного брата, писателя, актера и режиссера, Надежда Алексеевна, работая завучем школы, задумала сохранить память о земляке и решила создать школьный музей. Сразу после похорон Василя Макаровича обратилась к мастеру по дереву Ивану Андреевичу Иванову с просьбой об изготовлении стендов. Потом поехала к Марии Сергеевне и Наталье Макаровне. Составили текст о творчестве Василия Макаровича, подобрали фотографии. И стали они с Иваном Андреевичем работать. Через двое суток первый стенд был готов. Ребятишки сконцентрировались вокруг Надежды Алексеевны. Определились, кто будет заниматься перепиской, кто экскурсией, кто хозяйственными делами. Избрали из старшеклассников и директора музея.
   16 мая 1976 года  в сростинской школе прошло открытие музея Василия Макаровича Шукшина. В школу приходили письма от учащихся из многих городов и районов страны. Ребята отвечали на них. Одно из писем было с Украины из города Шахтерска. Преподаватель педучилища Элеонора Ивановна Румбах и назвала сростинских ребят «Шукшинятами».
   Какие бы мероприятия по шукшинской тематике не проводились – без песен и частушек, сочиненных Надеждой Алексеевной, а также танцев шукшинят было не обойтись. Она научила многих ребят играть на балалайке. Создался детский певческий коллектив – ансамбль «Шукшинята». Солисты исполняли народные, лирические песни и песни гражданского содержания дуэтом, трио или вокальной группой.
  Директора  школьного музея менялись: ребята оканчивали школу, уходили во взрослую жизнь. Одним из директоров школьного музея и солисткой ансамбля «Шукшинята» была  Алена Денисова  – ныне заведующая отделом экскурсионной и просветительской деятельности во  Всероссийском мемориальном музее-заповеднике В.М.Шукшина. Вот что она рассказала:
– В 1993 году я, ученица 1 класса, пришла в клуб «шукшинят» и занималась в нем до выпуска из школы. Все эти годы, находясь рядом с Надеждой Алексеевной, проходило становление моей личности. И сейчас моя работа в музее-заповеднике Василия Макаровича Шукшина – во многом заслуга Надежды Алексеевны.
 С самого раннего детства нам, шукшинятам, была привита любовь к Василию Макаровичу, его нравственные уклады. Много ребятишек было в нашем клубе, и все крутились около Надежды Алексеевны. И на всех у нее находилась ласка, любовь и конфетка,– затаившиеся слезинки в Алениных глазах все же выступили: свежа память о любимой учительнице: не прошло и сорока дней после ее ухода из жизни.
–Мы принимали участие во многих конкурсах,– вытерев ладонями слезы, вздохнув, продолжала Алена. – Небольшая группа участвовала на Новогодних каникулах в Рождественских колядках в Барнауле, организатор – Барнаульский центр народного творчества «Песнохорки».
   В этом же году весной, я училась в 8-м классе, и мы,  составом из пяти человек, поехали в Новосибирск на фестиваль народного творчества «Россия молодая». Сложно Надежде Алексеевне с нами приходилось. Перед выступлениями мальчишки донимали нас, девчонок, и она не могла собрать выступавших в кучу, сердясь, говорила: « Сколько вы будете передо мной куражиться?!»
  Но потом все брали себя в руки и выступали хорошо.
   Перед выступлением на этом фестивале  произошел смешной случай. Мальчишки, как всегда, доняли нас, девчонок, потому что мы общались с мальчишками из других коллективов. Мы с ними переругались, и я, вспылённая, отправилась в туалет. Надежда Алексеевна все, конечно, видела и пошла за мной. Мы с ней закрылись в  дамской комнате, немножко поговорили, потом обнялись и запели. Маленькие девчонки из соседнего коллектива стояли за дверью и недоуменно переговаривались: «А чего они там делают?»
А мы с Надеждой Алексеевной пели:
–Расти, расти моя калину-у-у-ушка,…
      Репетировали песни в детской библиотеке. Было и такое: она мне звонила, читала слова своей новой песни, и мы репетировали по телефону.
    Первую ее очень сложную для меня песню (ведь я училась тогда в 1 классе) «Березки» исполнила я. А сначала пела «Во поле березонька стояла».
   В последующие годы Надежда Алексеевна писала песни индивидуально для меня: «Школьная березка», «Наши Сростки». Я была запевалой ансамбля.
     Пели эти песни и у нас в селе, и на многих конкурсах, в том числе «Волшебная свирель» и «Золотой ключик», проходивших в городе Бийске. Я горда тем, что именно для меня писала  Надежда Алексеевна. Сольные песни в ее авторстве больше никто не пел. Аккомпанировал Юрий Викторович Фоминых.
   У нас зародилась традиция: 1 сентября после торжественной линейки Надежда Алексеевна собирала нас, шукшинят,  у себя. Пекла пирог. Доставала множество разных варений и говорила ласково: «Попробуйте» – и просила отгадать свои загадки. 
  Недавно прошло 1-е сентября, и грустно на душе, оттого что нет с нами нашей Надежды Алексеевны.   
   А девятого у меня день рождения. Каждый год она поздравляла меня с этим праздником. Иногда позвонит 10-го числа и скажет с досадой: « Да что же это такое!  Знаю, что где-то у кого-то из шукшинят должен быть день рождения! Да это же у Аленушки!» – закипевшие слезы полились из Алениных глаз. И она не могла их унять. Так сквозь них и говорила:
– Надежда Алексеевна приходила в школу с букетом цветов. Вызовет меня с урока, когда и на уроке поздравит. Уже когда я работала, и то приходила, поздравляла.
   Надежда Алексеевна и ее муж Иван Кузьмич любили песню в исполнении Екатерины Шавриной «Васильковое поле». Когда она давала мне ее разучивать (песня была на кассете), то на фоне этой записи звучал ее разговор с Иваном Кузьмичом. Видимо она записала эту песню, когда ее транслировали по телевидению.

Васильковое поле между лесом и речкой
По дороге сквозь травы убегает звеня-а
Васильковое поле мне винить тебя не в чем
Голубыми глазами ты гляди-ишь на меня-а…

   Эта песня нравилась Ивану Кузьмичу, и уже после его ухода из жизни Надежде Алексеевне хотелось, чтобы именно я исполняла эту песню. И она звучала на ежегодных отчетных концертах шукшинят в музее и в районе.
   Приду, бывало, к ней домой, поговорим, пообнимаемся, и она с лукавой улыбкой запоёт такую песню:
Все ждала и верила
Сердцу вопреки,
Мы с тобой два дерева
Остальные пни…
    4 апреля перед презентацией книги Тамары Ивановны Поповой  «Благослови…», мы с Надеждой Алексеевной пришли   в детскую библиотеку. Она в нарядном алом концертном платье. Ансамбль «Русская песня», участницей которого была и она, готовился выступать. Когда подошло время идти во взрослую библиотеку, где должно было проводиться мероприятие, Надежда Алексеевна решительно отставила в сторону свою палочку, с помощью которой пришла,  твердо сказала обеспокоенным работникам библиотеки: « Мне Аленка поможет!» – взяла меня под руку, и мы потихонечку дошли до взрослой библиотеки.

Там, держась за стул, она много говорила об этой книге, ведь она написана по ее воспоминаниям, потом пела вместе с женщинами ансамбля.
   Надежда Алексеевна  была постоянным участником всех музейных мероприятий. Последнее ее участие с ансамблем «Русская песня» было в апреле 2016 года, на 95-летии Дарьи Ильиничны Фалеевой – жительницы   села Сростки, работника сельской библиотеки и одной из основателей музея Василия Макаровича Шукшина. Она, как и Надежда Алексеевна, занималась сбором информации: статей, изданий.
                ***
    А в январе этого года мы, самодеятельные артисты верх-катунского театра «Калинушка»,  выступали в музее В.М.Шукшина.  Показывали спектакль по сказке Василия Макаровича «До третьих петухов».
  Была на просмотре и Надежда Алексеевна – куда же без нее? Самой бы ей не дойти. Работники музея побеспокоились: кто-то из них привез. После окончания спектакля, от которого все зрители были в восторге, выступила с добрыми словами и пожеланиями Надежда Алексеевна.
     Сколько жизненных сил было у нее. Везде она успевала. Помнила всех детей, с которыми работала! Для каждого умела найти ласковое слово. Сколько же добра посеяно ей на сростинской земле, да и не только на ней. Память о Надежде Алексеевне Ядыкиной долго будет храниться в сердцах людей.
***
 
   «Просматриваю фотографии шукшинят, ставших уже взрослыми, и не вижу никого, кто бы шел по жизни плохим человеком,– писала Надежда Алексеевна Ядыкина.– Все у дела. Все получили какое-то образование, у всех приличные семьи.
    Мы выступали во многих концертах. Дважды участвовали в съемках Г. Заволокина передаче «Играй, гармонь!» Первый раз это было летом. Снимали летнюю вечёрку («тырло»). Это было на Камушках, на берегу Катуни, в Баклани. Много людей имитировали ход вечёрки. В том числе и мои «шукшинята». Они пели частушки, песни. Танцевальная группа исполняла «Краковяк», «Ночку темную», вальс, «Шестерку». Затем на крыльце музея спели песню «Пчёлочка златая» и частушки дуэта Алеши Черных и Саши Толстошеевой.
   Вторая съемка была зимой во дворце Строителей в Бийске. «Шукшинята» на гало-концерте пели частушки и припевки «На Бикете, да над Сростками». Алеша Черных пел «Ты играй, гармонь моя, сегодня тихая заря». За многолетнее участие в работе клуба «шукшинят» Алеше Черных  вручена премия 25000 рублей. По тем временам это было много. Они очень  пригодились. Отца уже не было, мать тяжело болела. Алеша рос «неслушником», но талантливым ребенком.
  И вот теперь Алеша – артист театра и кино.
 Он приезжает в Сростки, всегда приходит в гости. На чтениях успешно выступает как актер».
                ***
  Сростинцы гордятся Алексеем Черных. В детском отделе МКУ БРМ библиотеки под эгидой года кино в этом 2016 году  работает и будет работать выставка «Актер из Сросток». Фотографии  представлены из семейного архива мамы Алексея – Людмилы Александровны Черных. Проходят экскурсии не только для детей и жителей села, но и для гостей.
  Алексей Черных бывал в Сростках, и вот что он написал о  Надежде Алексеевне. Текст с выставки:
« В меня много труда вложила Надежда Алексеевна Ядыкина, руководитель детского ансамбля «Шукшинята». Всегда, когда звоню маме, спрашиваю о Надежде Алексеевне. Мама говорит, мол, старенькая, крепится, но в шляпке! «Молодец!» – говорю я. – До сих пор она поет.
  Сколько бзиков моих связано с ней. Я, будучи солистом «Шукшинят», топал. Кричал «идите вы…далеко!» и уходил. Любой другой учитель после таких фокусов не пустил бы меня на порог, но Надежда Алексеевна терпеливо ждала. Через неделю я приходил, снова плакал и просил прощения. Она гладила меня по головке и говорила: «Я знала, что ты придешь». Я до сих пор преклоняюсь перед ней».
               
   Алексей Черных снимался в фильмах «Лиса Алиса», «101-й километр» (2001г.);
«Мур есть мур 2» (2005г.); «Иван Грозный» (2009г.); «Бигль», «Мент в законе» (2011г.); «Мамочки 2», «Доктор», «Пятая стража» (2012г.); «Замок Эльфов»(2013г.);
«Сын», «Беспокойный участок», «Криминальное наследство», «Московская борзая»(2014г.); «Любовная сеть», «Я знаю твои секреты», (2015г.); «Шакал» (2016г.)
   На 17-ом Всероссийском Шукшинском кинофестивале Алексею Черных вручен Диплом «За лучшую мужскую роль» в фильме «Сын» (режиссер Арсений Гончуков).
                ***
 « Краевая администрация наградила шукшинят десятью путевками в Москву во всесоюзный лагерь «Дружба»,– писала Надежда Алексеевна.– В столице на научно-практической конференции выступала Марина Глоас ( Торопчина).
   Кроме экскурсий по Москве и Бородинской панораме, мы дали два концерта-лекции о Шукшине и Сростках. Привезли несколько дипломов, грамот, благодарственных писем и огромное впечатление от увиденного. А также заряд на дальнейшие дела.
    Годы быстро летели за школьными делами,  уроками, общественными мероприятиями. Дети вырастали, становились старшеклассниками. Им уже не очень хотелось петь народные песни, танцевать «Во саду ли во городе». Для них приходилось менять репертуар, но он тоже должен был соответствовать временам юности Шукшина. Однако в клуб «шукшинят» прибывали новые ребята, и занятия приходилось строить соответственно возрасту. Количество детей доходило до 70-80 человек. Пришлось создать четыре возрастных группы.
  На смену закончившим школу или просто ушедшим из ансамбля, пришли очень талантливые дети:  Женя Юркина, Даша Шушарина, Аня Губанова, Аня Квасова, Света Бояринцева и Вера Неверова».
 
    Отозвалась на мое предложение по написанию воспоминаний о Надежде Алексеевне Ядыкиной и бывший экскурсовод сростинского школьного музея В.М.Шукшина (1990-1996 г.г.) Вера Неверова – экономист
 
    –Как вдруг взять и написать о ней в прошедшем времени? «Была»…
   Трудно. Невообразимо трудно. Ком в горле. Ведь она ВСЕГДА была в моей жизни. Да, со времен школьных дней мы виделись редко. Но я всегда знала, что она вот, совсем рядом, в родных Сростках… Она ЕСТЬ. И вдруг…  Тот Человек (именно с большой буквы – Человек), который никогда не делил людей на «своих» и «чужих», человек, в сердце которого было место для каждого, вдруг ушел…Ушла. И остались только воспоминания. И чувство утраты…
   Что писать? Как разрозненные воспоминая детства увязать в какой-то связный рассказ?
   Я познакомилась с нею в 1990-м году, когда пришла учиться в первый класс сростинской средней школы. Точнее, я и раньше видела эту красивую женщину, на концертах в нашем сельском клубе, видела её воспитанников – детей, поющих народные песни и частушки, танцующих народные танцы, но кто она, как её зовут, тогда  мне было не известно.
   И вот однажды она появилась у нас в классе в начале учебного года. Был солнечный сентябрьский денёк. Последний урок в тот день – урок музыки. Она вошла в кабинет вместе с учителем Юрием Викторовичем Фоминых. Мы узнали, что зовут её Надежда Алексеевна.
     Она рассказывала нам о Шукшине (про которого мы, первоклашки, знали только то, что он родился в нашем селе, был очень знаменит, то ли актер, то ли писатель, и давно умер).
     Помню, меня поразило то, что Надежда Алексеевна сказала, что лично была с ним, Шукшиным, знакома, и даже снималась в его фильме «Праздники детства». Конечно, тогда она рассказывала не о себе, а о Василии Макаровиче, о народных песнях, о частушках, о детском коллективе «Шукшинята».  Но вот эти два факта её личной биографии почему-то запали в мою детскую душу, мне стало понятно, что она – необычная, и как-то необъяснимо, слушая её рассказ, я прониклась ею. И не я одна. Потому что в конце урока, когда она попросила остаться тех, кто хотел бы заниматься в «Шукшинятах», осталось не меньше половины класса!
   Конечно, некоторые потом отсеялись. Но для нас, для тех, кто остался, она стала… Кем? Преподавателем? Руководителем? Второй матерью? Духовным наставником? Как описать словами то, кем была она для нас все эти годы? Чем измерить то количество душевного тепла, которое она излучала?
    Сколько в ней было терпения к нашим «заскокам», сопереживания нашим большим и маленьким неурядицам… Сколько же мы получали от неё тепла и поддержки, мы, в силу своего возраста тогда даже не понимавшие.
   Где она находила столько времени для нас? Мы тогда не задумывались об этом. Собирались на репетиции часто, и, как только она появлялась,  время замирало (или наоборот, летело?)
  В отведенный час мы никогда не укладывались! Особенно если она приносила с собою текст новой песни или частушек, которые писала, в основном, по ночам. Говорила: «Всегда на ночь кладу на стул возле кровати тетрадь и ручку, чтобы успевать записывать то, что рождается в голове». Эти клетчатые листки, исписанные её торопливым крупным почерком. Сколько же их было! Она писала и песни, и частушки, даже циклы частушек на одну тематику, либо диалоги в форме частушки между парнем и девушкой,  или же заигрывания парней с девушками, опять же в частушечной форме, да с интересным поворотом, да с юмором… Как это  можно передать простыми буквами на белом листе? Ей удавалось. Казалось, частушки вообще сочинялись ею на ходу, легко, как бы сами собой. Иногда прямо во время репетиции  написанное ею критиковалось, менялось, дорабатывалось. Она как-то легко приобщала и нас к этому процессу. Все идеи, выдвигаемые нами, она всегда внимательно выслушивала, обдумывала, делала пометки. Мы испытывали чувство вовлеченности, увлеченности, единства между всеми нами – она была нашим сердцем.
    Было ощущение, что она вообще никогда не устает, столько в ней было энергии.
   Помню наше всегдашнее суматошное предконцертное закулисье. Её всегда безупречно отглаженные платья. Каждый концерт разные, как мне казалось… «Сколько же их у нее? Может, сто?...» Умела она, приколов брошь, повязав на шею платок или надев бусы, сделать так, чтобы один и тот же наряд заиграл по-новому.            Была в ней особенная стать,  обаяние, которое делали её по - настоящему красивой женщиной, хотя сама она себя таковой не считала. Очень смущалась в ответ на наши детские, неумелые, но искренние комплименты, и обнимала…
    Туфли на каблуке, кудри, всегда ярко (но никогда вульгарно!) накрашенные губы.
    А глаза!... О! О её глазах нужно писать отдельно и много. Если вы помните знаменитый русский романс «Очи черные», – то все эпитеты оттуда, плюс неисчерпаемые доброта и любовь к каждому, кому посчастливилось знать её…
   Никогда не видела её злую, рассерженную, никогда не слышала грубого слова. Она всегда учила нас быть добрыми и терпимыми друг к другу. Умела сделать так, что мы, разновозрастная и разнотемпераментная детвора и подростки, слушали её. Хотя, нелегко с нами приходилось, что скрывать. У кого переходный возраст, а кто-то сам еще одеться толком не может, у кого первая влюбленность, кто-то сцены боится. «Я не буду с ним танцевать в паре!». «Я хотела эту песню петь, а Вы её Женьке отдали!». «А у нее на платье блёсток больше, а у меня мало!»… Как она с нами справлялась?
   Помню поездку в Бийск на съемки передачи «Играй, гармонь!». Было это в 1999-м году. Как мы ждали этой поездки! Как готовились! Еще бы! Сам Геннадий Заволокин будет отбирать те коллективы и те номера, которые потом покажут по телевизору на всю страну! Время было такое, что толком ни одеть, ни обуть нечего. Впроголодь люди жили, зарплату и пенсию не выдавали месяцами.  Она сумела для нас эту поездку организовать: автобус, бензин. Алешка Черных тогда 25 тысяч рублей – премию оргкомитета фестиваля – получил. Для их семьи, оставшейся без кормильца, на тот момент это огромные деньги!
   Конечно, не все мы были талантливы. Но никогда никому из ребят она не отказала, не сказала, мол, ни слуха, ни голоса у тебя нет, иди отсюда. Наоборот, даже если особых способностей не наблюдалось, умела найти такие слова, что ты начинал верить в себя, в то, что ты можешь. У кого со слухом и голосом всё было относительно хорошо – всем подбирала подходящие сольные номера. Остальные больше участвовали в танцах и коллективных выступлениях. В стороне не оставался никто!
   Тогда в нашей трехэтажной школе каждый этаж был оформлен в определенной тематике. На первом  располагался «Зал боевой славы», на втором – не помню, а на третьем этаже находился «Шукшинский зал». Экспозиция, появившаяся в школе по её инициативе, продуманная и скомпонованная ею же, Надеждой Алексеевной. Стенды с фотографиями, многие из которых были из её личного архива, выдержки из биографии Василия Макаровича, его цитаты. В этом школьном «мини-музее» довольно часто проводились групповые экскурсии для школьников, приезжавших в Сростки со всего Алтая. Мне посчастливилось в течение  трех лет проводить эти экскурсии.

Березки, словно девочки-подростки,
Их называл «невестушки» Шукшин.
     Пожалуйста, знакомьтесь: это Сростки!
    По Чуйскому литых шуршанье шин…»

    К сожалению, не могу вспомнить автора, как и само стихотворение, целиком. Надежда Алексеевна хотела, чтобы именно с этих строк начиналась каждая  20-минутная беседа о Шукшине. Тогда я была очень стеснительной девочкой, и для меня это было настоящим преодолением себя. Бесценный опыт. Благодаря ей, её ободряющим словам, я, поначалу, то краснея, то бледнея, постепенно обретала уверенность. Во время первых нескольких экскурсий, она стояла позади группы и внимательно слушала, а потом вдвоём с нею мы  разбирали недочеты, дорабатывая само содержание и его изложение, но всегда, несмотря на мои огрехи, она хвалила меня. Это давало мне силы перебороть  страх публичных выступлений. То, что сейчас мне легко выйти и выступить перед любой аудиторией – во многом её заслуга.
   Опять же, зимой, я тогда в классе 7-м училась, звонит Надежда Алексеевна и говорит, мол, группа туристическая из Томска приехала (кажется, студенты филфака), срочно надо прийти в школу, дать экскурсию по «Шукшинскому залу» да спеть что-нибудь народное.
   Было воскресенье, метель такая, с мелким снежком. И мы, три девчонки, успевшие собраться, потому что жили поблизости. И уютный теплый школьный кабинет, полный класс взглядов, устремленных на неё.  И её рассказ для этих студентов о Шукшине, о народных традициях, в целом, и о том, как проходили на селе «вечёрки», в частности. Рассказывала она о том, как на вечёрках парни, желая покрасоваться перед девушками, в частушечной форме расхваливали себя, а те отвечали им колкими частушками, например:
                Посмотрите: трепачи!
Трепачи явилися!
                У кого вы, трепачи,
                … научилися?
   С присущей ей интеллигентностью, мягко и, я бы даже сказала, красиво пропела она  некрасивое слово.
 Восторг у аудитории. Шок у меня.
   Еще помню её вкуснющий пасхальный кулич, с творогом и изюмом. Ни у кого больше такого вкусного не ела. Как она всё успевала? Когда?
   Натерпелась Надежда Алексеевна с нами всеми, не без этого. Мне, например, в 9-м классе пришла в голову мысль, что в попсовые 90-е такой взрослой девушке, которой я себя считала, заниматься в фольклорном ансамбле как-то немодно. И давай я от репетиций отлынивать да стараться на глаза Надежде Алексеевне лишний раз не попадаться.
   Уйду, думаю: « Пусть малолетки песни  глупые и частушки свои дурацкие со сцены горланят. И пляшут тоже там они пусть. Без меня. А я лично взрослая и модная».
    И  какой надо было иметь человеку педагогический талант!  Она умела подобрать слова так, что, несмотря на всё моё сопротивление, недовольное сопение и насупленные брови, в день концерта я неизменно обнаруживала себя  на сцене, и, уходя под аплодисменты, всякий раз думала: «Всё! С меня хватит! Больше ни-ни!»
    Вот так и дотянула до 11-го. 
   Ох, и терпение ж у нее было, с нами, такими, нянькаться. На фига бы мы ей сдались, если разобраться?  Любила она нас, всех до единого. Любила так, что казалось – ты один у нее такой, самый дорогой и любимый ребенок. А сколько нас у нее было, таких? Не сосчитать, наверное…
   В начале 90-х, кроме нас, сростинских «Шукшинят», Надежда Алексеевна успевала заниматься с детишками из бийского детского сада, который относился к Котельному заводу. Несколько раз там выступали, вместе с малюсенькими тамошними её подопечными. Ездила она к ним на автобусе, и в жару, и в холод, за свои деньги, на чистом энтузиазме.  На всех её хватало.
   Учила она нас доброте, состраданию, не из-под палки учила, не теоретически. Просто рядом с нею невозможно было вести себя по-другому.
   Еще помню, что впервые побывала в бийском горсаду и покаталась на аттракционах тоже благодаря ей.
    После окончания первого класса где-то там, в районе Старого Центра, давали концерт (в музучилище, кажется), после которого она всех нас повела в горсад. Что это было для нас, сельских ребятишек, да в то время! Вот это были впечатления!!!
     После школы я осталась жить в Бийске. К стыду сказать, отчего-то я не навещала её. Несколько раз встречалась с нею на улице, и всегда она находила время, чтобы спросить, как сама, как семья, дети. И это были не дежурные фразы, не вежливое любопытство. Это было искреннее участие к тебе лично, к твоей жизни. И всегда она говорила комплименты, и всегда обнимала, как тогда, в детстве.
                ***
    Надежда Алексеевна придумывала мелодии к песням. К 70-летию сростинской школы она сочинила мелодию к песне «На Чуйском тракте» на слова новосибирского профессора–академика Анатолия Викторовича Сычева, с которым переписывалась, из его поэмы «Сын народа». Эту песню в исполнении Николаенко Никиты Семеновича, его жены Зои Сергеевны и Надежды Алексеевны записали на пленку без аккомпанемента. Когда ее прослушала сестра Василия Макаровича Шукшина, Наталья Макаровна, по телефону, то в трубке воцарилась тишина. Надежда Алексеевна спросила:
–Что молчишь?
   Та ответила:
  –Плачу.
      «Многие ее пели после, но такого не получилось».
    Надежда Алексеевна 20 лет занималась с ветеранским коллективом «Русская песня». Руководила ансамблем Ольга Дмитриевна Викторова. Для этого коллектива Надеждой Алексеевной  было написано много песен, и каждая имеет свою историю. Вот так появилась песня «Тополя». 
      В тот день 10 сентября 1972 года в 4 часа дня Надежда Алексеевна стояла на Чуйском тракте в ожидании машины, чтобы поехать в районо. « Вася стоял под тополем и тоже ожидал машину. Рейсовых автобусов тогда не было. Спросил, куда так поздно поехала. Я объяснила. И вдруг из соседних домов послышались по радио позывные к какой-то передаче на мелодию песни «С чего начинается Родина?» Он говорит: « Вот как услышу эти звуки, так вспоминаю вон те тополя, что стоят на краю села, – и показал их.– Как подъезжаю к Сросткам, они раскинули свои ветви, как будто обнять хотят». Поговорили о тополях,  что растут на Поповском острове. Подошла машина, он меня отправил, сам остался ждать другую. Это была последняя наша встреча с Василием Макаровичем ».
     И вот через годы, эта встреча послужила созданию песни «Тополя».

На Поповском шумят тополя,
Старожилы, а рядом подростки.
Хорошо помнят те времена,
Как встречали здесь праздники Сростки.
И до позднего вечера здесь песни звучали.
А влюбленные пары до рассвета гуляли.

И, живя от родных вдалеке,
Вспоминал Чуйский тракт и любимые Сростки.
И грустил он о вас, тополя, тополя, тополя,
И любил вас не меньше, чем родные березки.

     Вела рассказ о работе ансамбля «Русская песня» руководитель, преподаватель
ДШИ села Сростки Ольга Дмитриевна Викторова.
–Я приехала в село в 1988-м году и почти сразу стала участницей ансамбля «Вечёрки», руководителем которого был Юрий Викторович Фоминых.
  Однажды Юрий Викторович  сказал:
–Слушай! У тебя время есть?
–Есть.
–К тебе сегодня бабушки придут. Приди в библиотеку в 10 часов.
–Какие бабушки-то?– удивилась я.
–Они тебе все сами скажут! – и заторопился в школу, в которой работал учителем
музыки.
–А что делать-то?– крикнула вдогонку.
–Да песни попоешь! Я все в школе, да в школе!
   В назначенное время пришли женщины.
   Сначала мы пели старые песни, которые нравились. Через год, пришла к нам Надежда Алексеевна. Костюмов не было: юбки да кофты или платья. Разношерстной толпой не интересно выходить на сцену, и я сказала:
–Давайте какой-нибудь вариант найдем интересный. Придумать надо костюмы, чтоб красиво смотрелись. Обговорили и решили, что у всех будут длинные юбки и белые кофты. Опять же кофты у всех разные. Купили серебристый  материал и заказали жилетки. Костюмы наши преобразились!
  Были у нас и мужчины. Им в плане одежды проще: костюм, рубашка, галстук. Смотрелись красиво и пели хорошо.
   Как-то выступали во   Дворце Химиков (ГДК) на фестивале ветеранских коллективов.
  Кто-то сказал мне:
–Конечно, набрала одних учителей!
   Да. Вид ансамбля  был строгий, интеллигентный. В коллективе – работники торговли, детского сада, учителя, медицинский работник, и заместитель главы администрации.
 Стали исполнять песни популярные. Много их перепели, а народу хотелось нового, интересного.
   Надежда Алексеевна, когда занималась с шукшинятами, то в их репертуаре звучали ее песни про Катунь, Федуловку, Чуйский тракт, но они больше подходили для детского исполнения.  И вот одна из первых песен, которую исполняли мы, была песня  Ядыкиной «Тополя». Потом добавлялись песни на ее стихи. Обрабатывала я сама. Надежда Алексеевна мне музыку напевала, а там чего хватало, не хватало– мы с ней либо слова добавляли, либо музыку меняли.
   Работали с ней творчески долго. И  я рада была этому союзу, и неплохо все получалось.
  Когда встречались с Надеждой Алексеевной последний раз,  она сказала: «Сколько много сделано!»
   Действительно. Посмотришь  – о-ё-ёй! Столько спето песен! У Надежды Алексеевны два сборника. В один  вошли песни, которые она с шукшинятами пела. Много песен – с «Русской песней».
  Ансамбль «Русская песня» имел свое лицо, и нас всегда слушали и всегда ждали. На городском фестивале ветеранских коллективов мы были одними из первых. И люди всегда спрашивали: « А Сростки приедут? Сростки приедут!»
          Благодаря Надежде Алексеевне репертуар у нас был разнообразный. Особенно всем нравилась песня «Весенняя капель». Слова и музыка Ядыкиной.

        Казалось никогда не кончится зима,
        А так тепла и солнышка хотелось.
        И зазвенела вдруг весенняя капель,
        И солнечным теплом земля согрелась…

          Одними  из первых песен в нашем репертуаре были «Яблоневый вечер», «Деревня моя», «Малиновый звон». Исполняли многие песни Надежды Кадышевой, а также  песни нашего сельчанина Анатолия Лещева.
    Выступали мы на многих городских мероприятиях.  На очередном городском фестивале за песню Надежды Алексеевны «Победа» получили Диплом Лауреата.
  Выступали и на мероприятиях МВД. Организаторы проводили смотры  художественной самодеятельности в Белокурихе, Бийске.  Сын участницы  нашего ансамбля, Людмилы Прокофьевны,  полковник, так и мы в этих смотрах принимали участие.
          Была у нас программа для родителей, дети которых погибли в Афганистане, Чечне. МВД  проводило  это мероприятие, и мы тоже участвовали. Соответственно песни пели патриотические.
          Песня нас свела с Надеждой Алексеевной  на долгие двадцать лет.
           Концертные программы готовили сами.
    
         Правило построения должно быть в любом концерте. Между номерами, конечно, должна быть связка. Все эти связочки готовили Надежда Алексеевна и Валентина  Григорьевна Муратова. Я оказалась «ко двору», и у нас получился хороший союз.
   Каждый человек нашего коллектива приносил свою лепту: Галина Михайловна Сидорова замечала что-то неладное в костюмах, она сразу этим занималась. Другие тоже что-то делали.  Каждый был  значим. Если кого-то не было на репетиции, то сразу чувствовалось: голоса не хватает.
   До того мы сроднились! Придут, бывало, женщины на репетицию: у кого-то кофта новая, у кого-то еще что. У кого обнова, тот и говорит с шуточным  вызовом:
–Ну, что молчим?
  Все оживлялись, давали положительную оценку наряду и с веселым настроением начинали петь.
   Выступали мы на всех сельских мероприятиях, фестивалях. В том числе и на фестивалях «В гостях у Шукшина», проходивших перед началом Шукшинских чтений.



  Последняя наша поездка была 13 июня  в «Литературную гостиную» села Красногорского. Как ни трудно было Надежде Алексеевне, но она с нами поехала. Заходим в их библиотеку, а хозяева горюют: нет света. (Без электричества сейчас – никуда: компьютер нужен, видиопроэктор).
 А мы бодренько ответили:
– Нам свет не нужен! Баян с собой!
   И такой концерт закатили, хоть нас и было – всего четверо.
      В последнее время мы выступали в малом составе. Большая сцена требует большего количества людей. Выступали камерно.
   Я очень рада, что в моей жизни  была Надежда Алексеевна. Многому у нее научилась.
   « Приходите в мой дом, мои двери открыты, буду песни вам петь и вином угощать…» – эти слова, как нельзя кстати,  подходят к Надежде Алексеевне.  Она всегда была рада гостям. Могла, не могла, но всегда она была в форме, при параде. Всегда была готова встретиться с любым человеком. Никому никогда не сказала: « Ой, знаете, мне некогда». Все дела у нее отходили на другой план, если  что-то кому-то надо  сделать. Никогда ни в чем, никому не отказала, в творчестве тоже. Помню ее слова: «Надо– значит, надо! Мне мама говорила: « Наденька, надо брать напором!» – и она мне часто с улыбкой напоминала: « Как мне мама говорила? Наденька, надо брать напором!» – Ольга Дмитриевна с навернувшимися слезами рассмеялась.
– Так и получалось. Где-то она меня маленько подгоняла. Они очень стойкие эти женщины. Привыкли к тому, советскому времени. Надо! Надо! Надо! Их личные проблемы отходили на второй план. Это сейчас говорят: « Вот мне надо, а потом уж все остальное».
  Наши женщины из «Русской песни» старой закваски, потому и  долгожители. Кто-то если и скажет: « Ох, у меня давление сегодня! Не могу!»
– Ну и чё давление! Напилась и пошла! Таблеток!
– Како давление?! Надо на репетицию идти! – это наши «девчонки» так говорили.
А Надежда Алексеевна:
–Встала седня. Не могу! А сама себе: «Надька! Твои подружки на горе! Ну-ка, вставай быстро!» Сяду. Настроюсь. Бигуди накручу. Все. Собралась. Пошла.  А когда пришла, попела и забыла про все.
    Они все такие жизнестойкие, наши женщины. Это и Березко Людмила Прокопьевна, и Урванцева Валентина Михайловна, и Сидорова Галина Михайловна, и Каменева Ирина Александровна, и Хорошилова Зоя Дмитриевна, и Токарь Нина Захаровна.
   Кроме любви к песне, люди шли на репетиции  и потому, чтобы забыть о  проблемах. Связывали их общие интересы, воспоминания о той трудной, но счастливой жизни.
    На репетициях, готовясь к празднику Победы, начнем говорить о военной жизни, все ревут, и я с ними. Это их жизнь, они пережили войну. – Ольга Дмитриевна печально улыбнулась, посмотрела из окна музыкальной школы, в которой мы сидели, на тронутые золотом березки  и продолжила с грустинкой:
–Вспомнилась песня «Сережки». Звонит как-то Надежда Алексеевна. Время около двенадцати ночи.
–Чё случилось, Надежда Алексеевна?
–Да ничё не случилось! Я песню придумала! Слушай.
  Пропела и говорит:
–Мне не хватает две строчки.
–Погодите, я трубку положу, подумаю.
Через некоторое время, звоню:
–Придумала!
  Она:
–Да, Слава Богу! Я хоть спать спокойно буду!

                СЕРЕЖКИ
Потеряла я сережку,
Что дарил Сережка мне,
Видно спали неспокойно
Ночкой темной в тишине.
 Припев:
Сережки, сережки
Подарок от Сережки,
Подарок от Сережки,
Сердечку дорогой!...

   Мы  с Ольгой Дмитриевной рассмеялись. Будто дождик бросил нам в глаза по горстке прозрачных капель, и они потекли к губам, слизывая помаду.
–Вот такая она была, наша Надежда Алексеевна,– Ольга Дмитриевна глубоко вздохнула, огляделась:
–Репетировали всегда здесь, в музыкальной школе, два раза в неделю с 10-и до 12-и, иногда и до часу дня. Упоемся-а. В это время проходили не только репетиции. Готовились  к концертам. Была у нас творческая бурная жизнь.
   Ездили с концертом и в Бийск. Всегда выступали в районе на мероприятиях, касающихся месячника пожилого человека.
  В этом году пели на 9-е Мая после возложения венков. Надежде Алексеевне тяжело было прийти, так ее привезли.
   Помню было мероприятие в новом зале музея, посвященное открытию года кино. Татьяна Николаевна Попова хотела нас сфотографировать. А Надежда Алексеевна – иронично:
–Ты быстрей фотографируй, а то у меня мысли уходят! Наводи камеру!...
  У каждого человека есть какие-то свои фразы. Надежда Алексеевна была человек деликатный, никогда никого не обидела. Не сказала: « Да этот-то такой-то!» Или эта такая  нехорошая. Помнится, была где-то ситуация: люди расшумелись. А она говорит с легкой улыбкой: « Да ничего. Пошумят да  утолкутся!»
   Такое вот было у нее слово: «Утолкутся!



Чуднова Лидия Александровна – директор Всероссийского мемориального музея-заповедника В.М.  Шукшина               
                У Надежды Алексеевны Ядыкиной при жизни были всенародное признание и  всероссийская известность. Сделано ею на ниве просвещения и культуры так много, что поражает своим размахом. Она трудилась всю жизнь,  творчество не покидало ее до последних дней, и ушла она из жизни в ясной памяти, до последней минуты думая о благе  родных – любимых дочерей.
   В музее хранится список  ее наград, в котором 79 благодарностей, почетных грамот, дипломов с 1952 года по 2016 год. Вот лишь некоторые  их формулировки:
–за  бескорыстный вклад в сохранение творческого наследия В.М. Шукшина, истории и культуры села Сростки,
– за ценные материалы, переданные в фонды музея в год 75-летия режиссера, актера, писателя В.М. Шукшина, за огромный вклад в становление и развитие школьного музея;
 – за большую работу по эстетическому воспитанию школьников и сохранение творческого наследия писателя, режиссера и актера В.М. Шукшина;
–за участие в творческих встречах в рамках Месячника пожилого человек в Бийском районе;
 – за безграничную любовь к людям, творчество, оптимизм;
–за самоотверженный многолетний труд по возрождению русской национальной культуры, воспитанию молодежи в духе патриотизма;
 – в связи с присвоением Бийскому педагогическому государственному университету имени В.М. Шукшина и за активную пропаганду его творчества;
–за большой вклад в развитие детского народного творчества;
– за достигнутые творческие успехи, высокое исполнительское мастерство и пропаганду детского самодеятельного творчества;
–за активное участие в подготовке и проведении районного смотра художественной самодеятельности посвященного 65-летию Алтайского края;
–за большой поэтический вклад в районный смотр, посвященный 65-летию Алтайского края;
–за большой вклад в развитие творческих способностей детей;
–за большую помощь в деле воспитания нравственности наших воспитанников и в честь 40-летия со Дня посещения Василием Макаровичем Шукшиным Бийской воспитательной колонии;
– за активное участие в лекционной  пропаганде естественно - научных знаний;
– за  активную работу в комсомоле и в связи с 50-летием ВКСМ;
– за активное участие в деле  распространения политических и научных знаний среди  трудящихся;
–за активную работу по коммунистическому воспитанию молодых учителей;
– за творческий поиск, большую работу по эстетическому и нравственному воспитанию и пропаганду самодеятельного детского художественного творчества. За популяризацию фольклора с. Сростки и авторские песни.
Диплом КПЦ «Дельфа», МО «Земля – наш общий дом » подтверждающий авторство музыки и слов «Фестивальной песни», созданной Ядыкиной Н.А. к III фестивалю литературного творчества.
–за большой вклад в изучение и популяризацию творчества В.М. Шукшина, участие в мероприятиях в связи с 40-летием Шукшинских дней на Алтае. 14 мая 2016 г.
   Список наград далеко не полный, но его строгие формулировки дают представление о деятельности Надежды Алексеевны, в них прорывается искренность и восхищение ею.

            Думаю, что итоговой ее наградой стала Премия главы Администрации Алтайского края имени С. П. Титова в 2014 году,  как и статья о ней на первой полосе  «Алтайской правды» в год 75-летия Алтайского края, которая называлась ее словами «Себя жалеть я не умею». Наградой была жизнь – яркая, заполненная, беспокойная, интересная, счастливая, не смотря на жизненные трудности, а в жизни было главное – человеколюбие, оптимизм и потрясающее чувство юмора, которое всегда выручало.
     В  эти дни, когда мы все еще только привыкаем жить без Надежды Алексеевны, хочется осмыслить и понять ее яркую, удивительную, уникальную личность.
   Мне представляется, что  в жизни Надежды Алексеевны была  постоянная эволюция, самосовершенствование ее души. Она прожила  несколько фонтанирующих жизней: в молодости, когда приехала по направлению  работать в село Сорочий Лог учительницей, где активно включилась во все школьные и сельские  общественные дела: праздники, демонстрации, лекции, политинформации, а еще спектакли, где была режиссером, сценаристом, актрисой,  а ночью шила костюмы для участников спектакля. Здесь она встретила своего суженого Ивана Кузьмича Ядыкина, родились дети – Вера и Любовь. И всю жизнь это святое триединство – Вера – Надежда – Любовь– сохраняло семью, их дом, образуя незыблемое пространство любви и поддержки, взаимовыручки и  понимания.
   В 1961 году семья Ядыкиных переехала в Сростки. Надежда Алексеевна начала работать в Сростинской средней школе учителем географии, биологии и химии, заместителем директора по производственному обучению, с 1963 г. по 1985 гг.– заместитель директора по учебно-воспитательной работе.  Это был напряженный труд руководителя и преподавателя, широкий круг вопросов и обязанностей, которые она исполняла: внедрение в школе передового опыта, научной организации труда учителей и учащихся, работа методических объединений, проведение методических совещаний в форме научно-практических конференций, в том числе по книге В.А. Сухомлинского «Сердце отдаю детям», письмо от которого хранится в архиве Надежды Алексеевны.
         По успеваемости, качеству знаний, воспитательной работе  Сростинская школа лидировала среди учебных заведений Бийского района. Кроме этого Надежда Алексеевна читала лекции в трудовых коллективах,  участвовала в  краевых конкурсах лекторов, где занимала призовые места. В школе она вела кружки  лекторов-международников и по профориентации.
             В 1976 году  Сростинской  школе присвоили имя В.М. Шукшина.  Надежда Алексеевна взялась за  создание школьного музея, экспонаты которого оформили в краткий срок на третьем этаже. Началась  переписка  с «Мосфильмом»,  киностудией им. М. Горького, с Крюковской тюрьмой под Москвой, где снимали кабинет начальника тюрьмы, в которой отбывал срок заключения герой фильма «Калина красная» Егор Прокудин, родственниками В.М. Шукшина и людьми, которые были с ним лично знакомы… Адресатов у школьного музея было много, переписку помогали вести школьники.
         А когда 16 мая 1976 года  музей торжественно открыли, в него  хлынул поток посетителей: школьники, студенты, военные, журналисты, туристические группы, одиночные посетители – почитатели таланта В.М. Шукшина. В книге отзывов, кроме благодарности школьному музею, они выражали пожелания открыть в Сростках дом-музей В.М. Шукшина. На многие годы школьный музей стал своеобразной творческой лабораторией для учащихся.
             За это время под руководством Надежды Алексеевны выросло целое поколение шукшинистов, впитавших в себя традиции и ценности, которые служили камертоном нравственности всей жизни и творчества Шукшина: доброта, честность, отзывчивость, любовь к своей земле и  простым людям
    Вспоминаю, как однажды мы прогуливались вечером по зимним Сросткам с  Надеждой Алексеевной, она   попросила вместе зайти в школу, нужно было что-то забрать в ее  рабочем кабинете. Для меня совершенно неожиданным было ее признание, что после ухода на пенсию она  организует  детский коллектив, который будет исполнять песни и танцы. Как оказалось, идею эту она вынашивала в мыслях и  реализовала  ее в  следующие свои  годы,  почти четверть века занимаясь с детьми. Ее детский коллектив появился с четко обозначенной концепцией: показ той среды, в которой формировалось эстетическое, эмоциональное и нравственное содержание В.М. Шукшина, и  его отражение на творчестве художника.  Программы сначала включали народные песни, бытовавшие в Сростках  при жизни Шукшина, танцы, которые исполняли на вечёрках. Потом появились песни, частушки, написанные  Надеждой Алексеевной.  Первой была песня «На Чуйском тракте» на слова Анатолия Сычева, профессора Новосибирского университета. Потом были «Березка», «Пикет», «Наши Сростки», многочисленные частушки, лирические песни и вальсы.
          Само собой сложилось название детской студии – «Шукшинята».
Они выступали на районных, краевых и межрегиональных конкурсах, выезжали в Барнаул и Новосибирск и везде поражали  талантом, органичностью, получая заслуженные награды.
             
           Песни Надежда Алексеевна писала и для самодеятельного коллектива  «Русская песня» села Сростки, под руководством Ольги Дмитриевны Викторовой. Говорила, что в «Русскую песню» пойдет потом, когда возраст подойдет, и была душой этого замечательного коллектива.
   Надежда Алексеевна обладала огромным даром безграничной любви. Каждому она дарила тепло души, поддерживала, воодушевляла, находила добрые слова. Была постоянным участником, почетным гостем музейных мероприятий. Отдельная тема – ее общение с журналистами кино, радио и телевидения. Не счесть бесед с ними, записей  на видео.  Рассказы ее покоряли всех. Хочется  упомянуть об участии Надежды Алексеевны  в передаче центрального телевидения о Василии Макаровиче Шукшине. Она согласилась поехать в Москву  утренним самолетом, а вечерним лететь обратно. Рассказывала, как защищала Шукшина от нападок его бывшей сожительницы. В 2008 году в Сростки приехала труппа  московского Театра наций во главе с Евгением Мироновым, Алвисом Херманисом, шла работа над спектаклем «Рассказы Шукшина». Собрались в доме Надежды Алексеевны, после рассказов наших земляков - одноклассников и друзей  Василия Макаровича, Надежда Алексеевна попросила Чолпан Хаматову:
           «А теперь, Чолпанчик, расскажи про своих деток, как ты живешь…».
         И они долго говорили, каждый о своем. И рассказы Надежды Алексеевны остались в памяти: 
« Девчонки в школе учились. Люба мне говорит: «Мама, мы бедные?» –
 «Да какие же мы бедные, вот облепиха пойдет, мы нарвем, сдадим, у нас деньги на одежду будут».
   «Меня бабушка моя  учила: «Надя, с бедными будь бедной, с богатыми – богатой».
    «Шила себе и девчонкам платья. За ночь успевала. Утром Иван будит: «Надя, вставай, у тебя сегодня первый урок».
    «Составляю дома  расписание занятий, девочки знают – к маме нельзя обращаться, нельзя мешать».
   «Пришла к Марии Сергеевне за косыночкой. Она косыночки выбивала, красивый такой узор. Я захожу в дом, а она сидит за шитьем и поет, протяжную такую песню, грустную. Я слушаю, стою не шелохнусь, она потом меня увидела: «Наденька, как ты меня напугала». 
    «Как фильм с Василием Макаровичем по телевизору покажут, Мария Сергеевна мне из Бийска звонит: «Надя, видала? Редкозубенький мой…»
            Интеллигентная, обаятельная, артистичная, красивая,  смешливая,  мудрая – такой она останется в нашей памяти.

      –Вот и не стало моей любимой Надежды Алексеевны, – с болью говорила мне  учитель русского языка и литературы, Почетный работник образования Татьяна Владимировна Сизинцева:
ФОТО
–Надежда Алексеевна  часто цитировала слова Василия Макаровича Шукшина, которые были для неё своеобразным жизненным правилом: «Живи и выкладывайся, старайся больше знать, не ходи против совести, это будет завидная судьба».
  Бывало, приду к ней, спрашиваю:
– Как здоровье, Надежда Алексеевна?
– Здоровье по паспорту, Татьянушка.
   Именно так она меня ласково называла – Татьянушка. Мне её будет очень не хватать. С богатым она была богатой, с бедным – бедной. Я у неё всегда занимала деньги. Она никогда не осуждала за это. Говорила: «Мы тоже всегда занимали, у меня всегда есть для тебя тысяча».
    В памяти сохранилась  первая встреча с ней. Я тогда ещё не работала в школе. Меня пригласили замещать Наталью Викторовну Гладкову. Уроки закончились,  я собралась уходить из кабинета, в котором вела урок, и  на пороге увидела незнакомую женщину. Пригласила в кабинет. Она поинтересовалась, кто я. Представилась сама и сказала, что ведёт детский кружок «Шукшинята».  Дети поют народные песни, исполняют танцы. Мы присели за парты.  И мне почему-то захотелось ей спеть песню «Чёрный ворон». И я запела:
      
               Чёрныя ворон,
               Друг ты мой залётный,
               Ты лятаешь даляко…

   Раньше слушателей этой песни  как-то не находилось.  А Надежда Алексеевна слушала, да ещё с каким вниманием! Я тогда не знала, что буду ей доверять, просить её совета, а когда и жаловаться.
    Она была человек – праздник. Мы не раз ездили с ней в Белокуриху в школу №2, в музей «Алтай литературный» к Людмиле Анатольевне Смоляковой и её маме Людмиле Андреевне Тырышкиной. И всегда Надежда Алексеевна была одета безупречно.  Уделяла этому большое внимание, для неё в одежде не было мелочей. Следила за своим весом. Волосы всегда у нее были в порядке, губы подкрашены. Учила меня: «Даже если нет возможности купить дорогие колготки, купи дешёвые, но будь в новых ».
   С возрастом она начала отекать. Утром вставала, массировала лицо, мазала кремом и говорила вслух, глядя в зеркало: «Наденька, матушка, давай, просыпайся, открывай глазки».
    Было время, когда мы собирались коллективом на праздники. Это 23-е февраля, 8-е марта. Отмечали профессиональный праздник. И вот однажды, по традиции она пропела куплет,  поразивший меня:
                Улыбалась, глазками моргала,
                Танцевала с ночи до зари,
                Никому ни разу  не давала,
                Чтоб не хохотали мужики…
   И дальше не особо приличные строчки. Но гулянка  есть гулянка.
   
  Я часто бывала у неё в гостях. И вот как-то ей понадобились спички. Она и говорит: «Я открою диван, подержу, а ты справа посмотри спички». Спички были датированы 1988-м годом! На мой удивлённый взгляд она сказала, что в доме всегда должен быть запас спичек и соли. У неё соли был целый мешок!
   Надежда Алексеевна очень любила петь. Как-то в очередной раз ехали  в город Белокуриху и пели всю дорогу русские песни. Никто из пассажиров не мешал.
    Пели часто, просто сидя вдвоём за столом.
                «Была весна, мы встретились с тобою…»
    Она как-то попросила: «Когда меня не будет, ни с кем её не пой, захочешь – спой одна. Это наша с тобой песня ». Я и не пою – слово же дала.
    А ещё я ей могла заказать «концерт по заявкам радиослушателей».  Тогда она мне пела:

Три часа в поле запорошенном,
три часа, ой, как не везёт.
Три часа, ну, что, что брошена,
всё равно, надеюсь я,
любовь меня найдёт.

   Я православный человек, и мне всегда интересно, как люди относятся к вере. Икон в  доме Надежды Алексеевны не видела, но храм она посещала.
   Я одно время мыла пол в церкви –  боролась с гордыней. Был будний день. Открылась дверь. Тихонько вошла Надежда Алексеевна. Купила свечей по количеству подсвечников и пошла ставить. Когда закончила, села на лавочку отдохнуть. Я к ней подсела, спросила о самочувствии.  Она мне и говорит: «Как у вас тут чистенько всегда, порядочек. Таня, помолись за мою умершую доченьку. У меня ведь до Веры с Любой ещё дочь была ».  Я спросила, как звали девочку.  «Лидочка».
  Она оставила поминальное и тихо ушла. Я помолилась за Лидочку.  Больше мы на эту тему никогда не говорили.
      Надежда Алексеевна  не была жадным человеком. Ее выражение: «Не на бедного пало». Если собирали деньги на похороны, то она всегда давала больше и говорила, что ее связывало с этим человеком, почему проявляет такую щедрость.
     Главным её детищем в школе был музей Василия Макаровича Шукшина. Она охотно и подолгу рассказывала о его создании. Вспоминала об Иванове Иване Андреевиче, учителе Сростинской школы, художнике, как он в спешном порядке делал первый стенд, который долгие годы потом висел около кабинета химии.
  Времена меняются, стенды  морально устарели,  их убрали.
   Как она переживала!!! Это же столько денег, труда, физических и моральных сил! Но как ей было объяснить.
    Надежда Алексеевна очень гостеприимно встречала людей. К ней приезжали  отовсюду.
   Я не бывала у  нее в Шукшинские дни, там и без меня народу хватало. В дни ее рождения приходила не к самому застолью, а пораньше, чтобы просто поздравить. Всегда ей дарила шерстяные носочки. Ведь есть поговорка: «Спас. Готовь рукавицы про запас». А мы с ней условились, что это будут носки. Она говорила: «Таня, твои носки меня лечат, я их надеваю на ночь, и они забирают всю мою боль ».
  Надежду Алексеевну  в последний раз я видела 6-го июня на Пушкинском фестивале, проходившем в клубе. Она тихонько сидела в первом ряду. Я работала в жюри, пообщаться было некогда, мы только поздоровались, улыбнулись друг другу. Я знала, что она плохо себя чувствует, ей не до нас, не до этого праздника.
    Когда Надежда Алексеевна болела, я её не навещала. Люди говорили, что ей очень плохо. А мне не хотелось надоедать, беспокоить. Я ждала, что она всё-таки выздоровеет, выкарабкается. Умереть – это так  на неё было не похоже.
  Сама она всегда навещала больных  и дома, и в больнице, считала своим долгом поддержать в трудную минуту. Это же представитель еще того, минувшего времени, ребёнок войны.
    Надежда Алексеевна  сочиняла частушки, песни. Юрий Викторович Фоминых  всё время подшучивал: «Слова Ядыкиной, музыка Талькова».
    Я была свидетельницей рождения  песни «Деревенские праздники», которая  написана  по моему заказу. Я тогда работала в школе первый год, в нагрузке был 7-й класс. Учитель технологии у девочек Лидия Васильевна Абрамова предложила провести интегрированный урок технология/литература. Моя часть урока обуславливала фольклорную составляющую. И я обратилась за помощью к Надежде Алексеевне.
   Она была у нас на этом уроке в качестве почётного гостя. Даже проанализировала урок, начав со слов: «Тебе уже всё сказали, а я тебе дам совет: не проводи ни с кем интегрированных уроков, ты сама можешь со всем справиться ».
  А песню «Деревенские праздники»  до сих пор исполняют в селе. Значит всё-таки, не зря был проведен этот урок.
   В Шукшинские дни гостило у нее более десяти человек, приезжавших отовсюду. Гостил и ныне работающий в Ростовском университете ( Южный федеральный университет) профессор, доктор культурологии, кандидат филологических наук, доцент  Николай Иванович Стопченко, живущий в городе Ростов - на Дону.
     С Николаем Ивановичем  мы познакомились, когда он приезжал на шукшинские дни в октябре в 2001-го  года. Николай Иванович привез тогда большой архив  и свою книгу «Василий Шукшин в зарубежной культуре». В этом издании впервые исследуются восприятие и бытование творчества писателя и кинематографиста Василия Макаровича Шукшина. Книга в то время  была достаточно дорогая. Я не могла ее купить, а Надежде Алексеевне он подарил. 
   Дни памяти Василия Макаровича Шукшина проходили и проходят до сих пор, как в музее, так и в школе. Николая Ивановича  в школу на вечер памяти  Василия Макаровича  привела в тот год Надежда Алексеевна.
   Из всех присутствующих Николай Иванович особо выделялся своей интеллигентностью, грамотностью. Народу в зале было много. Наш класс  дежурил. Я подошла к Николаю Ивановичу и предложила место рядом с гостями.
    Это такой добрый, открытый человек! Он видел, как сростинцы откровенно ему рады, что сростинцы умеют встречать.
   Потом мы с ним стали переписываться в связи с тем, что я какое-то время вела работу школьного музея Василия Макаровича Шукшина. Моя-то работа была, в основном, по сохранению того материала, который был в свое время собран Надеждой Алексеевной. Я вела переписку с теми людьми, которым было интересно все, что касалось жизни нашего земляка. Николаю Ивановичу тоже писала о школьном музее, о том, что в школе традиционно чтим  память о Василии Макаровиче, храним письма от шукшинистов.
    Николай Иванович мне свою книгу потом выслал. Я была так рада!  Пришла к Надежде Алексеевне и спросила:
–Вы книгу Николая Ивановича прочитали?
–Да нет. Очень внимательно читаю. Не знаю, кто у нас в Сростках прочитает такую серьезную книгу.
–Он мне выслал эту книгу. Давайте прочитаем и обсудим: у кого какое сложится мнение.
      Читала эту книгу с карандашом в руках. Прочитав, написала ему письмо, в котором говорила, с каким интересом и вниманием прочла.
  Помнится,  в тот, 2001-ый год, Николай Иванович приехал к Надежде Алексеевне с просьбой, чтобы она дала ему рекомендацию для вступления в Российскую Петровскую академию наук и искусств. Надежда Алексеевна такую рекомендацию ему написала.
   Николай Иванович привез тогда много своих книг. Лидия Ивановна Муравинская, помню, работая со студентами, просила меня, чтобы я привезла эти книги. В них действительно серьезный материал: о переводах произведений  Шукшина на Западе и на Востоке. Она предлагала их  студентам, так как им это издание было интересно и полезно.
   После кончины Надежды Алексеевны я тут же написала Николаю Ивановичу письмо, и он ответил. Привожу это письмо, так как оно касается памяти нашей дорогой Надежды Алексеевны.

                Ростов-Дон, 14.09.16.
      Здравствуйте, давно знакомая уважаемая Татьяна Владимировна!
   Не случайно я получил Ваше письмо только три дня назад: видимо, печальная весть была тяжелой ношей. Душевно благодарен Вам за письмо об уходе Надежды Алексеевны. Вы правильно поступили, спасибо.
   Я как-то предчувствовал такой исход, не получая от нее долгое время ответных писем.
    Из всех ее многочисленных талантов особенно ценил ее расположенность к людям, доброту и открытость, человечность. Помнятся приезды на Шукшинские чтения, когда под гостеприимной крышей ее дома собиралось до двадцати гостей - шукшинистов. И за роскошью общения, песнями и шутками почти до утра, сном только урывками мы, тем не менее, радостно и с новыми силами поднимались на Пикет.
    Ушел из жизни человек из шукшинской родни, шукшинского круга, человек светлой души, как Вы, Танечка, знаете, человек песенного таланта. Без ее песен не могут обойтись ни одно памятное мероприятие, посвященное Шукшину и Сросткам.
    Вы не написали, Танечка,  в каком месте Сросток ее похоронили. Напишите, пожалуйста.
    Я познакомился с Надеждой Алексеевной в далеком октябре 1984 года на конференции, посвященной 55-летию В.М. и проводимой Ленинградским университетом. Тогда встретил многих из Бийского пединститута и Барнаульского университета, ставших мне друзьями и хорошими знакомыми. Работая в Новосибирском пединституте, я имел возможность каждый июль посвящать Шукшинским чтениям в Барнауле, Бийске и Сростках. Но особенно мы подружились с Н.А. в год 70-летия Шукшина в 1999 году. Тогда в нашей большой компании в доме Надежды Алексеевны была и Мария Ивановна Шумская.
      С 1990 г, я  работаю в Ростовском университете ( сегодня Южный федеральный университет), и нашим общением с Надеждой Алексеевной стали частые письма. Последний раз виделись в 2004., когда был установлен памятник В.М. работы В. Клыкова.
   Примите мои искренние соболезнования всем сростинцам и шукшинистам.
   Буду рад  помочь Вам словом и делом.

      Всего доброго и успешного
                Николай Иванович Стопченко

 
    – Сохранились в моей памяти необычные впечатления от  острого внимания, материнской любви к нам четвероклашкам нашей учительницы Надежды Алексеевны Ядыкиной –  рассказывала Князева Надежда Васильевна – заведующая библиотекой сростинского храма  святой великомученицы Екатерины.
   Надежда Алексеевна приехала в 1960-м году в Сростки, и ее сразу направили работать  в наш класс. Это была такая обаятельная, замечательная учительница, что мы сразу полюбили ее. Она проучила нас всего три месяца, и ее перевели работать завучем школы. Когда она от нас уходила, то мы все ревели. Потом нам дали другого учителя, но Надежда Алексеевна наш класс все поближе к себе держала: полюбила нас, и мы это чувствовали.
  В старших классах она вела у нас химию и была с нами все такая же ласковая.
    Я раньше работала директором сельской библиотеки. Надежда Алексеевна участвовала во всех мероприятиях, которые мы проводили! Всегда приглашали ее, знали, что придет.
    Она была человеком обязательным: если пообещала, то во что бы то ни стало, но придет! Не знаю, как мы  теперь будем без нее.
   Надежда Алексеевна бывала всегда на мероприятиях и музея, и библиотеки. И в Доме Культуры ее видели часто.

   Везде она успевала, даже когда работала в школе. Еще и читала лекции о международном положении. Сельские учителя в то время не очень-то стремились к общественной работе, потому как  она была неоплачиваемой. А Надежда Алексеевна с этим не считалась. Всегда вокруг нее были люди.
   Ферма. Это  был наш дом родной! Надежда Алексеевна каждую неделю ходила туда. Собирала доярок и читала лекции. Международная тема очень интересная. А как она рассказывала! Язык простой, ясный! Никогда не слышала, чтобы кто-то вот так рассказывал доступно простым работникам.
 ФОТО    Надежда Алексеевна – лектор      
  Надежда Алексеевна читала лекции на всех предприятиях села.
            На каких бы мероприятиях она ни была, везде скажет свое мнение, подчеркнет основные  моменты. С ней было везде интересно.
    Я ее не хоронила, потому что работала в этот день. Проводить-то, конечно, проводила. А вскоре стояла на кладбище перед ее с Иваном Кузьмичом оградкой.  Поплакала: « Вот как дальше будем жить без тебя, Надежда Алексеевна!»
 Я ее до сорока дней и в храме, и дома постоянно поминала: «Новопреставленную Надежду…».
   В храм она приходила. Я там работаю и не раз видела ее. Самое интересное, – Надежда Васильевна печально улыбнулась,– у нее в кармане всегда были конфеты. Где бы она ни встретила нас, работников храма, на базаре ли, в магазине, то непременно вытащит из кармана три, четыре конфетки.
– Помянуть бабу Нюру?– спрошу я. ( Мы с матерью Надежды Алексеевны родственниками были. Она являлась моей троюродной тетей по материнской линии).
–И бабу Нюру, и Ваню, помяни всех.
   В храме сядет в уголочке, помолится. С ногами стало плохо, так она бывало на двух костылечках идет.
«Надежда Алексеевна, может, вам бы на машине?»
   Отвечала решительно:
«Нет, нет! Сама дойду!»
   Купит свечки, скажет:
«Надя! Расставь-ка всем святым свечки!
  Я расставлю.
–Ну, вот спасибо,– и опять конфетки дает.
    Надежда Васильевна задумчиво посмотрела на видневшуюся школу – мы с ней стояли около сельского  храма святой великомученицы Екатерины. Служба закончилась. Сияло солнце,  блики на куполах слепили глаза. 
– Вспоминаются школьные годы. Бывало, на вечерах Надежда Алексеевна, работая завучем, подойдет к каждому ученику, внимательно осмотрит, чтобы все были одеты нормально.
   Надежда Васильевна вдруг тихонько рассмеялась:
– Никогда не забуду случай из школьной жизни. Нас было три подруги. Все хорошо учились. Однажды мы, восьмиклассницы, накрасили губы и явились на вечер. Надежда Алексеевна тут же подошла к нам:
–Ну-ка пойдемте со мной!
Завела нас в туалет.
–Ну-ка мойте губы! Вы же и так красивы! Ваша молодость – красота!
   Мы, нехотя, умылись и пошли в зал.
   У нее к каждому ученику была материнская любовь, Никогда не слышала, чтобы она сильно повысила голос. Отругает как-то по - матерински ласково. Скажет:
–Ух! Чтобы я не видела больше!
Такой она была прекрасный человек, наша Надежда Алексеевна. Очень жаль, что ее нет с нами.
   
     Запечатлелась в памяти встреча с Надеждой Алексеевной в сростинской библиотеке, после ее поездки в Москву, в июле 2009 года, – продолжала беседу Кеврух Татьяна Николаевна.
– В том году она стала участницей известной телевизионной передачи «Пусть говорят» с ведущим Андреем Малаховым.
    Не спешите судить строго, имидж этой передачи известен, но о главном. Накануне 15-го июля (дата записи передачи) Надежде Алексеевне позвонили из Москвы, попросили приехать в Останкино на телевидение и рассказать о Василии Макаровиче. Жизненный принцип Надежды Алексеевны – кто, если не я, – и в этот раз безотказно сработал. Захватив старые фотографии да свои стихи, в девять утра она была в Москве.
    Упустим подробности предсъёмочной подготовки.
    Войдя в зал, наполненный людьми, Надежда Алексеевна прочла на экране «Заноза в сердце живёт до сих пор» – это была тема передачи.
    В студии сидела симпатичная женщина. Как позже выяснилось: Лидия Чащина – исполнительница роли Насти в фильме «Живёт такой парень», больше известная сростинцам под фамилией Александрова. Она рассказывала о несостоявшейся любви с Василием Макаровичем Шукшиным, о своей обиде и о том, что любит его до сих пор.
    Вступила в разговор и Надежда Алексеевна, но совсем с другой историей. Историей любви Василия Шукшина и Марии Шумской – его первой жены, которую хорошо знают сростинцы.
   
   «Однажды на чтениях  я встретила Машу Шумскую, первую жену Василия Макаровича. Встреча была весьма неожиданной, так как Маша никогда не приезжала в Сростки, и я её не видела много лет. Возраст, конечно, дал о себе знать, но она по-прежнему была мила, скромна, нежна,  все та же роскошная коса, собранная сзади в красивую причёску.
   В нашу школу она приехала учиться в 8-й класс из соседней Берёзовки. Внешность её была очаровательной. Нежная кожа лица с легким розовым румянцем на щеках, зеленоватые открытые глаза с пушистыми ресницами, ровные красивые зубки и светло-русые волнистые волосы чуть ниже плеч. Стройная, нарядная, красивая. Ходила она в  чёрной юбке в складку и тёмно-синем шевиотовом пиджаке, хорошо сидевшем на ней. На ногах – добротные хромовые сапожки. Всегда смущённая, застенчивая. Чудесная была девушка. Парни из-за неё ссорились, а  Иван Баранов даже  пытался отравиться, лежал в больнице, и мы ходили его проведать. Однако она была ко всем безразлична и ни с кем не дружила.
   Как они встретились с Васей, не знаю, я тогда училась в институте. Спустя много лет мы с Машей встретились в Горно-Алтайске. Она  дала прочитать письмо от Васи из Москвы. Письмо на двух листах в мелкую клетку. Он писал о своих чувствах, просил не горевать, что предстоит долгая разлука. «Мой успех – это наш успех. Мои достижения в искусстве – это наши достижения. Ничто нас не может разлучить, несмотря на время и расстояние. Всё это – для нашего счастья». Но, как мы уже знаем, больше они не встретились.
  Не стану говорить о её тяжёлых переживаниях. Только знаю, что каждая строчка, написанная им, перечитана ею была по несколько раз. И примеряла ли она на себя те прекрасные женские образы, созданные им в рассказах, романах, повестях и фильмах, одному Богу известно. Только никогда она не кричала о своей любви и не позволяла никому коснуться грязным словом, а просто хранила и сумела пронести её в своем сердце через всю жизнь. Она понимала, что в его новой московской жизни ей места нет, и «отошла в сторону», чтобы пожертвовать собой ради него. Вот это любовь! Вот она какая бывает».
  После выхода в эфир, весь следующий день Надежда Алексеевна провела у телефона. Знакомые, шукшиноведы, со всех концов страны звонили Ядыкиной со словами признательности и одобрения.
   Долгое время Надежда Алексеевна была на заслуженном отдыхе, но огонь её души не предполагал спокойной размеренной жизни. Она пела в ансамбле «Русская песня», писала стихи, песни, печаталась в газетах и сборниках, участвовала в конференциях. Её сердце было наполнено жизнелюбием, добротой и гордостью за родную землю.

  – На месте кинотеатра «Катунь»  в бывшем доме Попова Сергея Федоровича, деда Василия Макаровича Шукшина, мы жили,– вспоминала подруга Надежды Алексеевны с раннего детства и до глубокой старости Лидия Васильевна Лихачева.
    Когда не стало Сергея Федоровича с женой, их сын Василий уже со своей женой Нюрой, продали нам горницу с кладовкой, то есть полдома. Поставили перегородку. Поделили землю и жили. Мать Шукшина, Мария Сергеевна часто приводила к Нюре своих ребятишек Васю и Наташу, а сама бежала на работу.
  Мы с Надей с одного года. Учились в параллельных классах. Старшеклассники ходили на вечёрки. Меня мама почему-то не пускала. В военное время  собирались мальчишки и девчонки у какой-нибудь женщины в доме, танцевали, играли в разные игры. Например: в фантики. Это кто вытянет фантик с текстом, что делать, а потом  или танцует, или поет, или целует кого.
  Мой брат Саша ходил туда. Ему Надя очень нравилась.
    В Сростках было четыре колхоза. Надин отец был репрессирован и работал где-то в лагерях. Моя мама трудилась в колхозе «Пламя Коммунизма»,  Надина – в колхозе « Катунь». Мы, ребятишки, летом пололи босиком хлеб, а Надя работала на покосе. Меня мама на покос не пускала, я, как младшая, находилась больше дома: дергала траву в огороде, а сестра с братом Сашей трудились в колхозе.
  Надя жила на берегу Катуни, напротив Поповского острова, на котором когда-то были владения батюшки. Много лет на этом острове собирались для гуляний сростинцы. После войны соорудили  через протоку мостик, построили танцплощадку. После окончания посевной проводился праздник «Березки».
  Искупаемся с девчонками в протоке и бежим к Наде во двор. Там травка пушилась, ромашки цвели. Лежали во дворе кизяки. Мы их переворачивали для просушки.
    Однажды пришли с речки, как всегда, в Надину ограду. Дома никого. Замок на дверях. Чтобы помочь тете Нюре, сложили кизяки в пирамиду. Углядели, что на веревке висела тети Нюрина кофточка и юбка.  Смеясь, надели на эту пирамиду кофту с юбкой.
  Пришла Надя. Увидев наряженную кизяковую пирамиду,  рассердилась:
–У мамы же одна кофточка, она ее только постирала!
 А потом расхохоталась.
    Сняли наряд с пирамиды, постирали его да повесили сушиться.
   Такие мы были проказницы.
   У нас в детстве была группа:  восемь девчонок и восемь мальчишек. Это сын председателя райисполкома Боря Писарев, Веня Соломин – сын завуча школы…
  Старше нас с Надей была Нина Юрьева. Она училась в Бийском педучилище. Клава Емельянова – в медицинском. А я уже в Томске училась на 1-м курсе. Надя тоже была студенткой. Приехали все домой на летние  каникулы.
  В Поповском саду кроме танцплощадки были беговые, посыпанные желтым песком дорожки. Там проходили уроки физкультуры. Проводились сельские праздники.
     Надя жила напротив  Поповского сада. И вот собрались мы туда на танцы. А Клаве оказалось нечего обуть: туфли совсем развалились. Она в надежде  достала с чердака материны тапки. А они до того ссохлись, ну  никак не лезли на ее ноги. Тут кто-то из девчонок  предложил:
–А давайте все пописаем в эти тапки. Моча-то горячая, они и размокнут.
   И, правда, тапки чуть постояли в теплой мокроте, и налезли на ноги.
   Идем по улице хохочем. Клава говорит:
–Девчонки, встретятся наши мальчишки, быстро проходим не здороваясь. А то они запах мочи учуют.
   Идем. Навстречу они – мальчишки.
–Здравствуйте девчонки!
    Мы, будто и не слышим, головы задрали, прошли мимо и запели:
–В тумане скрылась вся Одесса…
Все мы были певчими птичками – занимались в кружке.
   Мальчишки с вытянутыми от удивления лицами, смотрели нам вслед.
    После танцев мы обычно шли купаться. Скинем одежку у Нади в ограде и, в чем мама родила, в протоку. Накупаемся и скачем на берег.
  А Луна в тот день была огромная, яркая да чистая!
  После танцев, накупавшись, уже оделись и сидели на берегу. Подбежал к нам Юрка Ефремов (он поступил в нахимовское училище) и вручил  сочиненное  ребятами послание.
  Наша улица была Советская, а звали ее Мордовской, потому что на ней в основном жила мордва. Когда-то приехали их предки в поисках лучших земель да и остановились в Сростках. Звали нас мордовскими девчонками. А еще то место, где мы собирались на танцы, называлось тырло. Это где сейчас памятник репрессированным.
Так вот получили мы от мальчишек послание. С интересом читаем при свете луны:
–Вот мордва идет на тырло,
Задрала свое мурло,
Орут песни во все горло.
Не знают, что же хорошо.

  К нам примкнула Маша Шумская, поступившая к нам в восьмой класс. За ней ухаживал Борис Писарев.
   Читаем дальше:
–По мордве идет бродяга,
Это Борька доходяга.
–Эй, Борис, куда ты?
–Да опять я на шоссейку,
Догонять свою Марейку!...

  Маша Шумская жила дальше по Чуйскому тракту. От центра далеко. Со школьных вечеров мы всегда ее провожали всей компанией.
   Помню, собираюсь на школьный вечер, а мама:
–Куда?
–Да в школу на праздник, посвященный Пушкину.
А баба спрашивает потом маму:
–Где Лидочка?
–Да на поминки к Пушкину опять пошла.
     Борис Писарев часто провожал Машу. Она нравилась многим мальчишкам. Ходила в школу наряднее всех нас, девчонок. Одна доченька у отца. Он на фронте не был. Работал председателем рабкопа. В то-то время! Даже в семидесятых, да что там говорить, до начала перестройки, даже простой продавец был первой фигурой в селе. На все товары был дефицит. И у него все товары были в руках. Принесет домой ткань, мать сошьет Маше платье.
   Однажды Маша пришла в школу в настоящих сапогах. Надя нагнулась и даже потрогала их. Какие же бывают настоящие сапоги!
   Надя бедно жили, одна мама, отца репрессировали, находился где-то в лагерях. В 33-м году в одну ночь арестовали много сельских мужиков.
    Мама моя летом, бывало, скажет:
–Хочешь новые туфли к школе, иди, собирай клубнику полевую.
  На гору с девчонками брели босиком. А клубника на ней крупная, прямо бордовая. Да сладкая! Наберем по ведру и на тракт. Проголосуем, какой-нибудь грузовик остановится. Автобусы-то не ходили. В Бийск на базар приедем, продадим ягоду стаканами и купим туфли.
   Надя плавала с кем-нибудь на острова за смородиной. Тоже возила ее на базар, продавала и покупала себе что-то из одежды. Вот так и одевались в войну. Родители работали в колхозе, денег не платили, но давали на трудодни  пшеницу, гречиху, пшено. Мед ведрами. У нас корова всегда была, куры. В войну хлеба не было, так картошка была.
    Моя бабушка носила широкие кашемировые юбки. Ее родители были когда-то единоличниками. Отец имел мельницу. Хозяйство большое. Детей тринадцать человек. Сеяли лен, пряли его, ткали полотна.  Продавали на базаре масло и многое другое. На базаре у купцов покупали ткань кашемировую и шили наряды. Вот из этой  кашемировой бабушкиной  юбки мама сшила нам с сестрой нарядные платья.
  Надя дружила с моим старшим братом. А мама не разрешала ему весной вечерами гулять. Говорила:
– Сиди дома! Учи уроки. Скоро экзамены.
А мне тоже хотелось побегать, а мама и меня не пускала. Брат шептал:
–Счас мама уйдет корову доить, а мы с тобой в окно вылезем. Я Надьку провожу домой, а ты жди меня на крыльце.
    Чтобы маму вечером не будить, он сделал крючок, в косяке дырочку, и потихоньку открывал запор. А я не умела. Он говорил:
–Будешь скоблить дверь, мама услышит. Ты меня жди. Вот и ждала, сидела на крыльце, мерзла.
    Из нашей семьи детей звали кулацкими отростками: у деда же мельница была. Он ее отдал добровольно в тридцатые годы, а его все равно выслали. В пионеры мою сестру Валю не принимали. Надину семью считали врагами народа: отец-то репрессирован. Ее сестер тоже в пионеры не принимали. Мы с Надей были младше, так нас приняли позднее.

   Жизнь у нас в те годы была интересная. Жили бедно, но дружно. Помогали друг другу. Сейчас народ завистливый, злой. Если раньше кто-то упал, обязательно помогут. Сейчас – нет. Никто не подойдет. Все построено на деньгах. А мы деньги не копили. Заведется рубль, истратим на себя и все. Весело все праздники отмечали.
                ***
     Говорят, что душа ушедшего в мир иной человека, целый год находится на земле.  Cветлая душа Надежды Алексеевны Ядыкиной, я думаю, будет этот год рядом со многими нами, любившими, уважавшими, ценившими ее за талант поэта-песенника.  Уйдя по болезни из жизни, осиротила Надежда Алексеевна свое село и, конечно, родных.
   Я знала  Надежду Алексеевну издали давно, но буквально сроднилась с ней в прошлую зиму, когда по ее воспоминаниям писала книгу о   Василии Макаровиче Шукшине и о ней.
   Надежда Алексеевна росла вместе с Василием Макаровичем. Вместе учились в школе. Подростками в военные годы работали в поле, бывали с другими девчонками и мальчишками на вечёрках.
   Ходили они с Васей в школу по одному переулку. Вася жил в переулке Набережном, а Надя по улице Береговой. Этот переулок и улица сходились. Вася шел по одной стороне улицы. Надя по другой. Неразговорчив был Вася, а она стеснялась. «Были еще совсем маленькими. Рубашечка на нем полосатенькая или еще какая, навыпуск, подпоясанная сплетенным из разноцветных ниток пояском. Брючки. Сапожки самодельные».
  Говорила мне Надежда Алексеевна  и о том, что речка Федуловка в то далекое время была для ребятишек «природной тайной».  Теплая вода. Березы. Росли там грибы и ягоды. Они копали длинные, сладкие корни солодки в виде прутьев и жевали их вместо сахара. А вечерами у костра Вася Попов рассказывал, больше других, сказки. Все слушали его с упоением.
   Об этой любимой речке есть у Надежды Алексеевны песня
                «Федуловка»
 Течет Федуловка, речушка тихая,
Над ней березоньки склонились в ряд.
Водичка тихая с ветвями тонкими
И днем и ночью потихоньку говорят.
                Припев
Федуловка, Федуловка, бежишь издалека.
Ты теплою водичкою ласкаешь берега.
Березка белоствольная ветвями машет вслед.
С тобой она, Федуловка, Катуни шлет привет…

     Делилась воспоминаниями  Надежда Алексеевна  и о том страшном времени: начале войны, когда женщины бежали по деревне с криком, за ними, цепляясь за подолы, ребятишки. Надя с подружками никак не могли понять, что  такое война. Они по-взрослому рассуждали:
–Это, наверно, где-то дерутся.
    И вот когда Надя увидела, как новобранцы, посуровев лицами, полезли в кузов «полуторки», да услышала истошный крик матерей и жен, поняла, что такое война.            
   Надя тоже прибежала на проводы. Она никого не провожала на фронт. В их доме мужчин не было. Семью ее деда Василия Мартыновича Валикова признали зажиточной  и раскулачили. Деда посадили в бийскую тюрьму и там расстреляли. Отец где-то томился в лагерях. Он был арестован в 1933 году вместе с другими сростинцами: предъявлено обвинение в участии в подрывных повстанческих организациях, деятельность которых была направлена на свержение советской власти.
    Веселые искорки мелькали в необычайно живых глазах Надежды Алексеевны, когда она рассказывала  о том, как с любимой подружкой Кларой плавали на лодке за ягодой на ближние Катунские острова. Однажды «расхрабрились» и решили переплыть всю Катунь и попасть на Талицкий остров.
    Переплыть неспокойную  Катунь они не смогли. Лодку понесло в протоку, называемую Дурнушкой. Вода и впрямь в ней «дурная», бурная, шумливая. Девчонки кое-как причалили к берегу, выпрыгнули из лодки  и стали с помощью веревки выводить ее против течения из протоки. Хохотали и пели во все горло «Эй, ухнем!...» – и все тащили лодку. С талицкой стороны их увидела женщина и закричала:
–Девчонки! Утонете! Плывите вниз по течению, докуда унесет, и причаливайте к берегу!...
     Песни вошли в жизнь Надежды Алексеевны с детства. Пели ее сестры Вера и Полина, а она им подпевала. Пели на сенокосе, уборке урожая, у костра. И сама потом стала сочинять песни, стихи о родных Сростках, о Катуни-реченьке, и о многом другом.
      До слез тронул меня  ее рассказ о своем отце Алексее Евгеньевиче. О том, как вернулся он с Колымы слепой, изможденный, «бурки в ноги вросли». Он вместе с другими  арестантами валил лес, долбил мерзлоту. Жили в нетопленых бараках. Поселили новеньких  с урками с той целью, «чтоб дружбу не водили». Их унижали, били. Возвращаясь с работы, они видели в разных местах трупы своих товарищей.
    И в этом аду  ее отец  выжил.
    Вот такие потрясающие строки написала в свое время Надежда Алексеевна:
–…Разобрали по сорту:
А кому и расстрел.
Ну, а жены и дети,
Кому каторга, север,
За отцов отвечали.
«Сибулонками» звали.
Унижал кто хотел.

Расстреляли их тайно,
И держали в секрете.
А родные все ждали:
Может, письма придут.
Остальных по этапу
В Колыму отправляли
На страданье, и холод,
И на каторжный труд…

Эх, Россия, Россия,
Велика и красива!
Ты ж врагов побеждала
Во все времена!
Как могла ты, Россия,
Волю дать черным силам
Надругаться над честью
Своего мужика!

    С первых лет работы и на протяжении всего трудового пути Надежда Алексеевна читала лекции. Готовилась очень серьезно. Знала наизусть: цифры, имена госсекретарей всех стран «и их правителей». В год она читала, по ее словам, не менее ста лекций на всех предприятиях села в животноводческих и полеводческих бригадах. Участвовала в краевых и всесоюзных конкурсах лекторов. Три года занимала первое место.
   За активную работу в области пропаганды ей присвоено почетное звание члена-корреспондента Российской Петровской Академии наук и искусств. А сколько у нее хранится почетных грамот и дипломов! По ее словам «целый чемодан или 3 кг 250 г».

  Дочь Надежды Алексеевны,  Любовь Ивановна, предоставила мне неподписанную никем статью из архива матери:
Всесоюзное общество «Знание» (1970г.)
ПО ВЕЛЕНИЮ СЕРДЦА

   «…С лекциями Надежда Алексеевна начала выступать сразу после окончания института. Она прекрасно владеет этой «второй» специальностью – лектора-общественника. Уже несколько лет она систематически выступает перед населением с лекциями о международном положении. Но лектором-международником Надежда Алексеевна стала не сразу. Сначала рассказывала слушателям о великих географических открытиях, знакомила с жизнью виднейших путешественников, затем несколько лет выступала с лекциями по научному атеизму. А международная тема привлекала ее давно тем, что нужно регулярно следить за ходом событий в мире, быть как бы причастным к ним. Поэтому накапливала материал: записывала наиболее яркие факты, делала выписки, училась анализировать собранный материал, читала справочную литературу.
   Сначала выступала перед учащимися и родителями в школе, а вот уже 5 лет – перед рабочими совхоза. Ее можно встретить на любом производственном участке совхоза, в ремонтной мастерской, в автогараже, в быткомбинате и на фермах, в школе коммунистического труда.
   В наше время к любому лектору предъявляются очень высокие требования, а к лектору-международнику – особенно.  Его слово – о политике нашей партии, поэтому классовый подход, партийность, научность, глубина анализа освещаемых вопросов, должны быть основными принципами каждой лекции.  Этих требований строго придерживается Надежда Алексеевна. Она тщательно готовится к выступлениям, постоянно работает над собой.  За эти годы у нее собран большой материал. Записи, вырезки из газет, журналов хранятся по разделам: «Проблемы Европы», «Ближний Восток», «События в Индокитае» и, т.д
–К лекции стараюсь быть готовой всегда,– говорит она.– Перед выступлением составляю план-конспект, используя накопленный материал и сегодняшний, без чего не может быть хорошей лекции.
  Многое дают также семинары лекторов, проводимые Алтайской краевой организацией общества «Знание».
   Надежда Алексеевна выступает не только с обзорными, но и с проблемными лекциями, например: «Советская внешняя политика – фактор революционного преобразования мира», «СССР – оплот мира и безопасности на международной арене» и др.
Простота, логичность изложения, убедительность и доказательность – характерные черты ее выступлений.
  Надежда Алексеевна Ядыкина учитывает особенности аудитории, перед которой предстоит выступать, старается к каждой из них найти свой «ключик», чтобы вызвать интерес, внимание.
–Выступать приходится перед разными людьми. Как-то пришла на ферму, – вспоминает Надежда Алексеевна,– вижу, что женщины устали. «Не до лекции им, наверное»,– подумала я. Начала с ними разговор не по теме. Поинтересовалась их делами, здоровьем, поговорила с одной, с другой. Вскоре подошли еще несколько человек, освободившихся от работы. И теперь, когда внимание было привлечено, приступила к лекции.
   Надежду Алексеевну глубоко уважают товарищи по работе, сельчане. Председатель Сростинской первичной организации общества «Знание» Фалеева Дарья Ильинична сказала о ней: «Надежда Алексеевна очень отзывчивый человек, одна из лучших наших активистов. Не было ни одного случая, когда бы она уклонилась от выполнения общественного поручения – чтения лекции. Она считает это своим партийным долгом, именно долгом. Для коммуниста Ядыкиной  лектор – это вторая ее профессия, и свою общественную работу она выполняет с увлечением».
  За активное участие в лекционной пропаганде Надежда Алексеевна Ядыкина награждена Почетной грамотой крайкома КПСС, благодарственными грамотами краевой организации общества «Знание». А самая большая награда для нее – горячая благодарность  ее односельчан за бескорыстный труд лектора-общественника».
 
  Весть о кончине своего родственника, Василия Макаровича Шукшина, потрясла Надежду Алексеевну и она, работая завучем школы, задумала сохранить память об их земляке – писателе, актере и режиссере.  Решила создать школьный музей. Большая проведена работа. И вот музей открыт.
      Создался певческий коллектив – ансамбль «Шукшинята». В проводимых Надеждой Алексеевной концертах-беседах шукшинят рассказывалось о детстве и юности Василия Макаровича, о его творчестве. Работа с шукшинятами продолжалась много, много лет.

   Однажды, когда в стране вследствие лихих девяностых еще шла неразбериха, как раз к семидесятилетию Василия Макаровича вылилась ее душевная боль в такие строчки:
…Может, слышишь ты нас?
Так взгляни же на море людское,
Что пришло поклониться
И покаяться в наших грехах.
Вместе с нами поверь ты:
Вновь поднимется наша Россия,
К людям радость вернется,
Засветится в уставших сердцах.

    Лидия Ивановна Муравинская – доцент. Заслуженный работник культуры РФ.
  –Когда думаешь о Надежде Алексеевне Ядыкиной, то, прежде всего, вспоминается песня, одна или сразу несколько. И выбор памяти только в первые мгновения кажется необъяснимым. На самом деле напоминают о себе ситуации давно прошедшие, но словно бы вернувшиеся вот сейчас.
   Автобус Бийск-Барнаул. Мы с Надеждой Алексеевной по воле наших партийных организаций едем на семинар в Барнаул, где будем слушать выступления учёных-политологов из Москвы.
   Мы рассказываем друг другу о происшедшем с нами, в наших семьях в текущее время.
   А потом как-то невольно запеваем потихоньку. Оказалось, что Надежда Алексеевна переписала текст песни «Городские цветы». Очень популярной в 70-е годы прошлого века. Песня – о чуде. «Прорастают цветы сквозь асфальт».
   А ведь и правда: можно все-таки, если повелевают жизнь и красота, пробиться «сквозь асфальт».
   Вот и Барнаул. Гостиница с тем же названием. Два дня занятий. Конспекты у меня не сохранились. По-моему у Надежды Алексеевны тоже. А вот песня в дороге, беседа в дороге – это запомнилось. Наверное, это и было необходимым вступлением к семинару – о жизни и судьбе.
   Конечно, встречались мы с Надеждой Алексеевной, в основном, в Сростках, на Шукшинских чтениях. Но однажды встретились в городе-курорте Белокуриха, где обе отдыхали в одно и то же время. Гуляли по городу вдвоем. Рассказывали друг другу эпизоды из своей жизни, а вечером ходили на танцы. Надежда Алексеевна умела и любила танцевать.
   Режиссеры Ренита и Юрий Григорьевы, часто приезжавшие на Алтай, сняли здесь фильм о детстве Василия Шукшина (Попова) и его младшей сестры Натальи. Фильм был назван «Праздники детства».
   В нем Надежда Алексеевна играла учительницу. Это и в жизни была ее профессия. Она осталась учительницей и тогда, когда организовала музей Шукшина в сростинской школе: подготовила учащихся-экскурсоводов.
   Мне довелось однажды выслушать вполне квалифицированную речь одной из старшеклассниц, ученицы Надежды Алексеевны.
   Надежда Алексеевна Ядыкина написала замечательные воспоминания о В.М.Шукшине: это ведь ее односельчанин, знакомый с детства. Цитировать нелегко: хочется переписать все подряд. Выберу все-таки небольшой отрывок о Шукшине.
«…Часто беседуя с учащимися, анализируя жизнь и творчество Василия Макаровича, мы спрашиваем себя: что бы взяли в дорогу жизни от Шукшина? Главное – это любовь к Родине. Любовь к краю и селу, где ты родился. Любил Вася Сростки. Приезжал часто. Любил смотреть на Катунь. Бродить по Поповскому саду. И особенно любил березки. Называл их «невестушки вы мои». У его дома, где теперь музей, гора Бикет (Пикет), и на склоне – березки. Целый колок. Один из выступавших на чтениях сказал: «Березки будто к дому бежали с горы, а узнав, что нет их хозяина, так и застыли на склоне холма…»
   Спасибо Надежде Алексеевне и за воспоминания, и за доброту, и за талант.

   Людмила Белоусова – филолог, член литературного объединения «СКИФ»
   Сейчас уже с трудом вспоминаю, в каком же году это было, когда я впервые встретилась с Надеждой Алексеевной Ядыкиной. И раньше слышала об этой радушной жительнице села Сростки, родственницы  Шукшина, двери дома которой широко были раскрыты дл всех, кто любил и помнил Василия Макаровича.
  В 2005 году, накануне Шукшинских чтений бийские шукшинисты, члены литературных объединений, гости из Барнаула, Сросток и Смоленского (довольно большая делегация) стали участниками встречи в Бийской  воспитательно-трудовой колонии для подростков.
   Для меня это было впервые, хотя знала, что Анастасией Пряхиной там был создан музей В.М.Шукшина, что ведется большая работа по изучению его многогранного творчества, и ведется не шаблонно, а с душой. И ежегодно проходят встречи, на которых читаются стихи и проза, просто ведутся разговоры, выступают и воспитанники учреждения.
   И вот мы прошли на территорию через два кордона – только книжки в руках. Не удаляясь друг от друга, озираясь по сторонам.
   В зале собралось довольно много ребят. Почему-то мне они показались не отъявленными, а отвергнутыми жизнью, обделенными, смущенными и пытающимися скрыть это смущение дремотным видом, уткнув лица в ладони.
  А разговор пошел оживленный, парнишки стали прислушиваться, иногда бросали реплики, задавали вопросы.
  Я тоже прочитала несколько стихотворений о сыновьях и родителях, о красоте человеческих чувств  и природы.

 « Так просто в жизни, сын, не быть жестоким,
гореть душой и сердцем не черстветь.
Пусть путь твой будет долгим и далеким –
вернись домой, чтоб песни детства спеть».

   Выступали и сростинцы, и среди них – аккуратная такая, с добрыми глазами,
очень-очень простая в общении женщина. Она рассказала о детстве своем, о троюродном брате Васе, заговорила с ребятами о ценности каждого дня жизни, но заговорила не назидательно, а так, как матушка говорила бы с ними. А потом запела свои незатейливые песенки и частушки. Тут уж оживились и приехавшие гости, и работники колонии, и воспитанники.
 На этой встрече мне Надежда Алексеевна подарила свой сборник песен «Течет Катунь».

А жизнь идет по заданному кругу
от детства и до юности кружит,
                как карусель…

  Вот такой я ее и запомнила, Надежду Ядыкину.
  И позже, приезжая в Сростки в Шукшинские дни, как само  собой разумеющееся, шли мы к Надежде Алексеевне, в ее цветущий дворик, где встречались и бийчане,  и барнаульцы, и новосибирцы, и москвичи. И всем хватало места и внимания.
   И вот – проблемы с позвоночником, тело заковано в корсет, а она, опершись на спинку стула, стоит, улыбается, а мы достаем привезенную снедь, нарезаем овощи, раскладываем по тарелкам пироги.
   «А я,– говорит Надежда Алексеевна,– боялась, вдруг да не заедете ко мне!»
 Выступают слезинки, а она смеется, превозмогая боль.
   И вот ушла. Ушла частица шукшинской правды, хранительница множества документальных источников: писем, записок, вырезок из газет и журналов.
   А мы будем помнить, будем читать ее стихи, слушать песни.
                ***
    Одна из любимых песен сельчан, опубликованных в книге Надежды Алексеевны «Напевы Шукшинского края», называется «Камушки».

Есть место в Сростках чудное –
Там две реки сливаются,
Их волны разноцветные
По камушкам бегут.
И те места прекрасные
Назвали люди ласково
Да просто, по-народному,
Их Камушки зовут.

Припев:

На камушки, на камушки
влюбленные шли парочки
с гармошкой, с балалайкою
шла молодежь гурьбой.
Шумели там вечёрочки,
Крутили там шестёрочки,
Плясали под чечёточку,
Дробя наперебой.

На первые проталины,
На Пасху иль на Троицу
Шли праздновать на камушки
Порою всей семьей.
Звенели песни русские
Над рощею березовой,
Над островами дивными,
Над быстрою рекой.

Припев:

Когда бывал на Родине,
Шукшин ходил на камушки,
Любил сидеть он с удочкой
И вспоминать все вновь:
Те песни задушевные.
И игры разудалые,
И юность шаловливую
И первую любовь….

    Ольга Степановна Овчинникова – кандидат филологических наук, Почётный  работник высшего профессионального образования РФ, председатель клуба Шукшинистов.

               
ЧЕЛОВЕК БЛАГОРОДНОГО СЕРДЦА

     Надежда Алексеевна Ядыкина вошла в мою память, в моё сознание почти сорок лет назад. Вошла и встала в строй самых дорогих и милых для меня имён. Её я узнала с первых шукшинских стендов в Сростинской школе.
    В очной аспирантуре Московского государственного пединститута имени В.И. Ленина (так тогда именовался этот вуз)   мне предложили  работать по теме «Народный характер в романах  В.М.Шукшина». Годы работы над этой темой связали меня с творчеством Василия Макаровича, его земляками и родственниками на всю жизнь.
   Мне было 26 лет, когда я в 1978-ом году приехала на малую родину Василия Макаровича, чтобы начать собирать материал для будущей кандидатской диссертации.
   В школе шли уроки, в учительской посоветовали подождать звонка на перемену, чтобы встретиться с учительницей географии Надеждой Алексеевной Ядыкиной. Тогда я  впервые услышала это имя, хотя к тому времени с двумя членами её семьи была уже слегка знакома. Знала её дочь Веру по учёбе на филфаке Бийского пединститута, а её мужа Бориса Кухарёнка – по песочнице детского сада. В далёком детстве мы с ним были одногруппниками.
     Уже первое общение с Надеждой Алексеевной оказалось судьбоносным, позитивным, крайне интересным. Она как будто ждала моего приезда и с радостью показала то, что в школе из шукшинских материалов было накоплено. Любезно пригласила продолжить беседу у неё дома, назвала адрес. И улица «Новая» с тех пор стала для меня почти родной, «Ядыкинской». С того далёкого дня конца 70-ых годов мы и подружились, хотя встречались не так часто, как хотелось бы. Но как много давали эти встречи! 
      В 1985 году в Бийске был создан клуб Шукшинистов, и Ядыкина, естественно, стала его членом. Со своими ребятами-шукшинятами  была в 6-ой школе на открытии уголка, посвящённого нашему выдающемуся земляку. Поддерживала вместе со сростинскими хористками многие мероприятия, проводимые Анастасией Сергеевной Пряхиной в детской колонии.
      В разных жизненных ситуациях Надежда Алексеевна всем помогала, всех привечала. Она Человек с большой буквы, огромной души и чуткого  сердца.
По таким людям тосковал Шукшин и стремился на родину. 
    Так – через Шукшина – истинно русская женщина, одна из первых дам здешних мест ( как я называла её) вошла в мою жизнь и осталась со мной, с членами нашего клуба навсегда. Огромную часть своей жизни этот вездесущий и полный энергии человек отдал Шукшину и его единомышленникам, понимающим, что он – «наше всё». Причём, раньше других. То есть, нас крепко-накрепко связала общая любовь (Шукшин, Сростки, круг друзей) и общая боль (уход из  нашего круга дорогих сердцу людей, несовершенства и бренность жизни).
     Ещё раз вслушиваюсь в это сочетание: Надежда Алексеевна Ядыкина. Что-то надёжно-спасительное, русское, аж сердце щемит, – звучит в нём. Она олицетворяла доброту, необычность, нестандартность, талант, творчество – то, что в первую очередь притягивало Василия Макаровича Шукшина в своих земляках.
      Скажут: Ядыкина. И сразу возникают три ключевых слова: Сростки, Шукшин, песни. Василий Макарович о человеке  говорил очень музыкально:  «Прожил – как песню пропел». Именно так и прожила отпущенные ей 86 лет земной жизни Надежда Алексеевна Ядыкина. С августа до августа. Это её месяц. В нём она родилась и умерла.
     Надежда Алексеевна неотделима от  песенно-стихотворного творчества – всегда содержательный текст и протяжная, красивая мелодия. Промыслительно то, что она всю жизнь (за небольшими исключениями) прожила в Сростках – самом настоящем «фольклорном заповеднике» и с детства напиталась духовным золотом – народной песней. С ней она никогда не расставалась,  хорошо пела и чувствовала каждое слово. Тихо и скромно, как просила её душа,  писала стихи и песни.  Её творчество мне очень дорого, оно у меня в сердце.

     В своём доме Надежда Алексеевна  устраивала чудесные вечера.
 Например, мне запомнилось  19 августа 1998 года. Эта дата в какой-то степени оказалась радостно-поворотной в моей жизни. Я поздравила Надежду Алексеевну с днём рождения по телефону, а она говорит: «Оля, всё бросай и приезжай, иначе обижусь». Отказать имениннице было невозможно, и  я, оставив все свои дела, поехала в Сростки. И правильно сделала! Вечер того дня произвёл на меня совершенно оглушительное впечатление. Я потрясённая сидела за праздничным столом в кругу милых поющих женщин. Был там и единственный мужской элемент, Александр Молчанов – племянник виновницы нашей встречи, приехавший из Енисейска. Он без устали мастерски играл и играл на баяне, украшая праздник. Потрясена  я была тем, что находилась во власти русских песен, многие из которых знала от своего папы, Степана Мартыновича. Помню, что слушала «всеми корнями волос» (М.Цветаева). Хотелось наслушаться досыта. И сама старалась,  со всеми пела.
      Песни за столом в доме по «Ядыкинской» улице воспринимались мной как  продолжение жизни Шукшина после его физической смерти. Василия Макаровича нет, но благодаря его землякам мы начинаем размышлять: кто же они эти чудики? Что за люди? Почему они так дороги нам? И многое, поверьте, начинает проясняться. В Бийск тогда меня Надежда Алексеевна не отпустила, оставила ночевать. Поздно вечером, провожая гостей, мы гурьбой вышли на пустынную спящую улицу, залитую лунным светом. Вспоминаю как сквозь сон:  ночь, а мы – друзья Ядыкиной – под её балалаечный наигрыш поём и поём.  Хозяйкой праздника и всеми гостями я была  очарована. Сейчас, спустя 18 лет после того дня, думаю: как же светло, красиво, по-родственному мы жили. С нежностью и печалью вспоминаю то безвозвратно ушедшее время…
     Песен, хоть и много перепели, но далеко не все. А ко мне в дом, в квартиры Зиновьвой Натальи Макаровны, Овчаровой Галины  Викторовны, Пряхиной Анастасии Сергеевны, на первую Шукшинскую научную конференцию в тогдашнем Ленинграде, на многие другие встречи в разные аудитории Надежда Алексеевна всегда приезжала не с пустыми руками, а с «охапками песен и частушек». Я ценила в ней  тягу к экспромтам.

   В её доме нередко была неугомонная вакханалия весёлости, особо в третьей декаде июля, в дни главного престольного праздника села, когда в её дом отовсюду съезжались люди и радовались встрече с подобными же себе чудиками, с  большим патриотом своей малой родины Надеждой Алексеевной. К ней, магнетически влекущей к себе женщине, всегда тянулись тысячи  сердец. Гостям (число их доходило до полутора десятков) всегда были готовы и стол, и постель.  Хозяйка была жизнелюбкой высшей пробы. Пела, разговаривала с гостями, как правило, до 3-4-х утра, но просыпались все бодрыми и очень рано.  Она подолгу «чепурилась»: примеряла весело наряды, шляпки, украшения – выбирала что надеть, чем себя украсить и полная счастливого волнения, ликующих праздничных чувств, была готова к подвигам во имя Шукшина  и людей,  преданных ему. Женщину в себе Надежда Алексеевна тоже любила и несла её гордо.
     Хочу поделиться и о двух последних встречах.  Первая из них: 5 ноября 2015 года. В этот день  Галина Овчарова и я решили попроведывать Ядыкину.      
   Надежда Алексеевна своё 85-летие отметила в узком кругу родных  выездом «на пленэр», как говорят художники. На другой масштаб праздника сил уже не было. Именинница хоть и храбрилась, чувствовала себя плохо. Боли мучили её постоянно. Мы с Галей не могли не поздравить её с этой  датой. Тем более, что она нас настойчиво приглашала.  Но, ни в августе, ни в сентябре, ни в октябре никак не могли выбраться в Сростки, мешали заботы, дела. Галя  работала в Малоенисейской школе, и это тоже мешало вырваться в Сростки. Она знала о своей неизлечимой болезни, не скрывала, что   скоро «жизни каюк», как выразился В. Маяковский.
     Наконец, день, час нашей встречи были определены, и мы на 131-м автобусе «Бийск-Сростки» приехали к Надежде Алексеевне. Как она была рада этой встрече. Наши подарки прокомментировала так: «Зачем, девочки, это? У меня всё есть. Ничего не надо». Мы долго говорили и много пели. «Как мы слились хорошо. Как единое целое. Мне в вас захотелось прорасти», – сказала она. А я очень остро почувствовала, что главное предназначение человека – это сама жизнь, ему данная, и её проживание. Как надо ценить каждый день и час. Настроение менялось: то отличное, то печальное. Ощущение бренности жизни витало в воздухе, но говорить о нём было излишне. Галочка умерла 3 июня, через 7 месяцев после той встречи. Надежда Алексеевна очень тяжело переживала эту утрату.
     И последняя встреча с Ядыкиной – тоже необычный день в моей жизни. Шукшинский праздник, суббота, 23 июля. Маленькая группа  членов нашего клуба, близких Надежде Алексеевне, зная, что она уже не встаёт, решили всё-таки на  пять минут зайти к ней, попроведывать. Любовь Ивановна – дочь Ядыкиной нас прекрасно поняла и пригласила в дом к дивану, на котором лежала умирающая мама, бледная, измученная болью. Увидев меня, Надежду Александровну Петину из Бердска, много раз ночевавшую в этом доме, бийчанку Волошинскую Людмилу Надежда Алексеевна заплакала: «Девочки вы мои родные…». Мы, наклоняясь к ней, друг за другом, по очереди целовали её и шептали ободряющие слова.
   
     По дороге домой с грустью   вспомнила журавлей Ахматовой:
                Пора лететь, пора лететь
                Над полем и рекой,
                Ведь ты уже не можешь петь
                И слёзы со щеки стереть
                Ослабнувшей рукой…

      Надежды Алексеевны не стало 6 августа.
     Жизнь продолжается, есть близкие, друзья, но в душе образовалась пустота, как будто я осиротела. Понятие «никогда», «навсегда» коснулось  моего сознания. Может, в составе жизни главное – смерть? Об этом я размышляю всё чаще и чаще. Прожив сама уже большую жизнь и повидав многое, я могу сказать, что такие люди, как Надежда Алексеевна Ядыкина, как Галина Викторовна Овчарова, ушедшие в иной мир друг за другом в один год, встречаются крайне редко. Знать их, общаться с ними – это подарок судьбы. Я счастлива, что имела честь быть в их друзьях.

   Повествуют о Надежде Алексеевне Ядыкиной ее дочери: Любовь Ивановна Шепилева и Вера Ивановна Кухарёнок.

    ЛЮБОВЬ ИВАНОВНА – учитель физики

   –В маме нашей было столько доброты.
  3-го августа она получила пенсию (умерла 6-го), позвала меня и говорит:
–Запиши, кому я всегда помогаю.
   И назвала фамилии:
–Этой тыщу отдай, этому…
Я записала и сказала:
–Пока буду жива, буду помогать!
Приведу только один пример, кому мама помогала в жизни:
–Пьющая мать бросила своего ребенка. Отец его женился ( ему он тоже не нужен). Одна женщина взяла над ребенком опекунство. Вот и о ней тоже беспокоилась перед уходом из жизни наша мамочка. В последние часы жизни она заботилась о других.
  Безумно любила она своих внучек. Каждой обязательно дарила по тысяче в день рождения. Пенсию получала и все раздавала, раздавала, ласково приговаривая: « Из теплых рук, из теплых рук».
 Было у нее постоянное желание отдать все лучшее, при этом находя для каждого добрые слова.
   Вспоминается такой эпизод:
–Приближаются Шукшинские чтения. Незадолго до них мы всегда приезжали к маме с сестрой Верой: белили, меняли клеенки. А мама звонила многим своим друзьям: «Приезжай на Шукшинские чтения, ключ там же ». Звонили ей отовсюду. С Германии тоже: « Приезжай! Ключи знаешь где,  вдруг я буду на горе ».
    И вот однажды, в один из таких дней, я мыла пол и вдруг увидела на экране телевизора маму. Она говорила: «Для нас Шукшинские чтения, как Пасха, готовим дома, готовим еду. Приезжайте!»
    Говорила она настолько искренне, что мне казалось, что она сейчас скажет:  «Приезжайте! Ключ вот там!»
Я стояла перед экраном и молила: «Мама! Не говори, где лежит ключ!»
   Приезжало к ней в Шукшинские дни человек по тридцать. На сеновале спали, в дровянике спали, чтобы только быть рядышком.
  Кажется,  главный секрет  ее жизни – нереальная доброта. Думаешь: « Но также не бывает! Для всех и все!»
  Никогда ни о ком она не сказала плохо.
  Разговаривали по телефону с ней каждый вечер. Говорили друг другу абсолютно все. Она была в курсе всех наших дел. Бывало, мама звонит, а я не слушаю, я просто наслаждаюсь ее голосом.
    Передался мне ее характер.  Мысли наши, чувства были совершено одинаковы. Приеду, бывало, к ней вся вымочаленная работой, какими-то неприятностями. Вроде и ничего не скажет, особых каких-то слов, а я уезжаю успокоенная. Она обладала удивительной способностью передавать людям свой оптимизм. У нее никаких органов не было, кроме души. Нам повезло с мамой. Мы ее никогда не печалили.
   Слезы так и лились по  осунувшемуся от горя и забот лицу Любовь Ивановны.
    Наконец-то она взяла себя в руки. Я понимала, как ей тяжело. У меня у самой душа болит, я ведь, как и многие  односельчане Надежды Алексеевны, сроднилась с ней. А писать надо. Потеря дорогого человека не утихнет многие годы, по себе знаю. Так и будет жить боль сначала около сердца, потом, чуть отдалится, но все равно напоминать о себе будет. И с этим надо смириться. Такова жизнь!
   –У мамы 53 года общего педагогического стажа. Завучем школы проработала более тридцати лет. Потом – клуб «Шукшинят», ансамбль «Русская песня». В 73 года она перестала заниматься с детьми. И, тем не менее, на фоне этой необыкновенной занятости, она сидела с нашими детками. Позвонишь:
– Мишка болен!
–Везите!
–Катя болеет!
–Везите!
  Привезем больных детей, кучу таблеток. Приезжаем – таблетки на месте.
«Мама! Почему!»
–Какие таблетки?! Травку заваривала, на УВЧ водила, теплым поила. Дети здоровы.
   Самое главное – мама научила всех четверых внуков: Мишу, Сашу, Сережу и Катю – читать. Моя дочь Катюшка в ансамбле «Шукшинята» выступала с 3-х лет. Приезжаем на концерт, а наша дочь – просто «звезда!»
Мама на балалайке, а  «звезда» поет на сцене! – Любовь Ивановна замолчала на некоторое время, вновь собираясь с силами.       
  Продолжила, тяжело вздохнув:
–Никаких наказов мама не делала. До последнего дня верила, что будет жить. Некоторые пожилые люди устают от болезней, говорят: «Да где же моя смерть?»
    У мамы уж не было сил, но она  упорно вставала: « Визжать буду, а встану и буду ходить!»
    Хотя несколько желаний все же она выразила, чувствовала, что у нее серьезная болезнь:
– Отпевайте меня дома.
 Не надевайте платок, я их всю жизнь не любила. Наденьте шарфик, там, в шифоньере.
  Посмотрели мы с Верой на этот шарфик: серый какой-то.
   Пошли в магазин. Верочке понравился шарфик, цвета уходящего лета. Его и купила.
   И еще мама сказала, чтобы надели на нее кремовый костюм.
  (Совсем  не ее фасон. Но как сказала, так и сделали. Все как надо).
      Уже в последний день она лежит на диване, а ей все звонят. И она по-прежнему  отдает свою энергию людям. Дает  советы: «Приходи, я тебе помогу!» Слышу, говорит: « В огороде наросло всего!» – это она своей подруге ( у той огорода нет). «Приходи, набери!»
   Не успела мамочка сама дать подруге овощей. Так мы потом с Верочкой набрали и отнесли.
   Мама боялась больше всего слечь надолго:
–Девчонки! Мне бы только не залежаться! Только не залежаться!
   Такая у нее силища воли была. Мне кажется, она усилием воли ушла из жизни, чтобы нам не принести дополнительных страданий.
   В жизни у нее была большая проблема с печенью. Каждый год мама ездила на  курорты. Я покупала ей путевки, но она все старалась расплатиться сама. Было ей присуще чувство собственного достоинства. Привезешь продукты – деньги отдает.
–Да мама! – чувство собственного достоинства, прежде всего.
Привезу лекарства, назову сумму в три раза меньше, чтобы ее это чувство  не страдало.
    На курорт приедет,  обязательно вокруг себя всех отдыхающих соберет и устроит курортную жизнь с песнями, танцами. Шла энергия, наполненная добротой. Все хотели быть с ней рядом. Появляются новые друзья. Потом приезжают к ней. Дом всегда полон еды.
– Мамочка? Что привезти?
–Мешок конфет!
    Забота обо всех. Даже в последний день, когда мы привезли ее из больницы, и то, выбиваясь из сил, она приготовила творог:
–Любаш, я тебе творожку сварила. Иди, поешь.
  Звонила ей каждый день. В последнее время спрашиваю:
–Мамочка, что ты делаешь?
–Лежу.
Лежать для нее было нехарактерно. Когда из силенок выбивалась, тогда ложилась.
–Мамочка, ты береги себя!
–Я и берегу! Если не буду двигаться, лягу и не встану!
     Двенадцать лет она ездила в двенадцатую школу в клуб ветеранов.
Все они, ветераны, жили этим клубом.
–Ребятишки! – говорила нам по телефону.– Вот приедете, еда готова. А я поехала на дискотеку.
  Конечно, вопросов нет.
    Уж сама не могла, а если кто-то из ее многочисленных друзей лежит в больнице, скажет:
–Люб, понимаешь, надо попроведать. Сходи!
–Да, конечно, схожу!  Мам, ты что?
   Очень любила наша мамочка наряжаться. Откроешь шифоньер, посмотришь на ее яркую одежду и поймешь: сколько солнца!
   Мне достался ее характер, и с ее характером мне жить легко. Но до нее мне как до Луны! Я все равно человек другого поколения.
  Настолько доброй, щедрой являлась она! Этот ее оптимизм, задор, нереальная страсть к путешествиям! Она и мне передала эту страсть к путешествиям по наследству. Когда беременной мной была уже на девятом месяце, поехала в Москву и опоздала на поезд. В последнюю минуту схватилась за поручни и ехала так до следующей станции.
–Мама! Как ты могла? Ведь ты же могла меня потерять?!
   Всю жизнь она стремилась к путешествиям. Объездила весь Советский Союз с ребятишками. Передала эту страсть мне, я – своим детям, те – своим половинкам, на которых они поженились.
  Как мамы не стало,  с сестрой убираем в огороде траву, а уже темно, я говорю:
–Вер, мы зачем это делаем?
Она:
–Только для мамы.
–Вер, может, не будем больше траву дергать? Темно совсем!
На что Верочка твердо отвечала:
–Нет! Чтоб мамочке было хорошо! Она порядок любила!
    В жизни мама настолько была занята работой, что своим примером показала, что каждую минуту своей жизни использовать надо с пользой. Мы, дети, видели ее добросовестное  отношение к делу.
   Помнится, работала она завучем школы, так в августе с вечера и до полуночи, а то и больше сидела за столом: составляла расписание уроков. Мы не имели права ее отвлекать. А нам, школьницам, хотелось поговорить, посоветоваться.

  Жили мы с сестрой в семье, где мама и папа были коммунистами. Честность невозможная! Воспитали меня так, что 8 октября исполнилось 14 лет, я вступила в комсомол. Исполнилось 18 лет, я тут же подала заявление в партию. Это мамина заслуга, чтоб в доме все было честно, по-коммунистически. Отношение к труду: чтоб те же грядки были выполоты идеально.
   В семье все было строго, но присутствовала огромная любовь. Мама была очень добрая, отец – пожестче. Как сказал Сухомлинский: « В семье, где очень строгий отец и добрая мать, вырастают лучшие дети ».
   Мама переписывалась с известным педагогом Сухомлинским. У нее с ним была однажды встреча.
  До конца жизни мама была предана Коммунистической партии, членом которой была с 1962 года. Накануне Дня Победы 2016 года, она за заслуги перед КПРФ награждена Орденом.
   В июле шли разговоры про выборы. Она нас с Верой спрашивает:
–Вы за кого будете голосовать?
–За   «Единую Россию».
–Нет!
  И вот подошли выборы,– Любовь Ивановна грустно улыбнулась.– Сестричка Верочка проголосовала за Коммунистическую партию – как мама хотела.
  Помнится, сил у мамы уж мало было, а надо идти на партийное собрание. Она брала в руки палки, рюкзачок на спину и шла на это собрание. Если мама на партийном собрании,  значит, сила у нее есть!
  Звали мы ее с собой в город жить. Купили ей квартирку рядышком.
–Девчонки, я рада, но отсюда – только на носилках! До последнего буду в своем доме жить!
    Она дала нам столько хорошего.  Мама для нас есть и будет образцом.
 Грамот у нее целый чемодан! Если у меня они помещаются в папку, то у нее – чемодан!
–Мам, тебе не скучно одной?
Рассмеется:
–Да ты что?! Мне времени не хватает!
   Телефон у нее не замолкал. Всем старалась помочь. Не потеряла ни грамма интеллекта. Уходила из жизни в полном здравии. Все хотели быть с ней. От нее шла энергетика, наполненная добротой и просто нереальным оптимизмом, желанием самой быть счастливой и чтоб люди вокруг нее были счастливыми.

   ВЕРА ИВАНОВНА – заведующая кадрами БГПИ-БГПУ
–Я была настолько маминой дочкой! Гонялась за мамой, пока уж у самой дети не появились! – неимоверная печаль затуманила  открытые добрые глаза Веры Ивановны.
   –Приехали мы в Сростки, когда мне было 7 лет. Мама в первый раз пошла в школу на работу. Утром я проснулась – мамы нет! Я вскочила и побежала ее искать. Выбегала на улицу Береговую, потом неслась по переулку, вылетала на Советскую, искала  по Широкому и так кругами, кругами – до тех пор, пока мама с работы не пришла.
   Помнится мне уж было десять лет, когда родители вместе с Любой поехали в Алма-Ату, а меня не взяли, посчитав, что баловать нельзя: я в Артеке была, а сестра нет. И я все эти десять дней плакала непрестанно. Бабушка приглашала других бабушек, чтобы меня «отлить» от слез. Ничего не помогало. И вот помню, сижу плачу и вдруг чувствую запах яблок. Немыслимый запах! –  Вера Ивановна от детских воспоминаний посветлела лицом, даже рассмеялась, забыв на время  о горе. – Да это же  мама с папой идут, несут яблоки!
Куда и слезы делись.
   А тут нас с Любой отправили в пионерский лагерь. Люба активная, чем-то всегда была занята, а я все ходила за ней и ныла: «К маме хочу».
   Прошла неделя. Приехали папа с мамой. Я как вцепилась в них: « Не останусь здесь!» Воспитательница уговаривает: « У нас апельсины сегодня будут давать».
   Какие апельсины? Я к маме хочу!
    Забрали меня, потому что я пообещала все лето играть на аккордеоне. Мы учились с сестрой в музыкальной школе. Люба охотно училась, а я – из - под палки. Обещание своё не сдержала.
 Уж и в институте училась. Ездила каждую субботу домой. А как воскресенье настанет – не хочу с мамой расставаться! Однажды пришла из института, ( жила на квартире), а на столе гостинцы. Хозяйка сказала, что мама была. Приехала на семинар в 12-ю школу. Ох, как я подхватилась ее искать! Не знаю где эта школа. Бегала, бегала.  Так и не нашла в тот день маму. Это было для меня таким потрясением! Больше полувека прошло, а все спокойно вспоминать об этом не могу.
  Помнится, училась на 2-ом курсе и меня направили работать в пионерский лагерь. У меня в отряде 30 детей, а меня все домой тянет. К маме. Однажды с вечера  до утра у меня было свободное время. Лагерь находился за Зверосовхозом. Я пошла поздним вечером на дорогу, чтобы уехать домой в Сростки, а утром надо было вернуться. Автобусов в то время не было. Остановилась грузовая машина, и я в кузове приехала ночью домой. Вот так я хотела к маме. Ничего не надо было, только быть с мамой!
   Мама все работала, работала. Все ей было некогда. Мы ее мало видели. Однажды я не выучила урок. Учительница сердито сказала: « Сейчас маму вызову!»
А я грустно ответила: « Вызывайте, я хоть на нее посмотрю».
  Уже будучи взрослыми, когда собирались все вместе, мама, зная, как я плакала в ту их поездку в Казахстан, взволнованно говорила: « Как же мы могли тебя оставить?! Как могли?!»
   В 2014 году мама дома запнулась о стул и сломала позвоночник. Я три месяца жила с ней. Первый месяц мама лежала. На второй месяц потихоньку вставала. Пошел третий месяц.
   Однажды я ее с утра, как всегда, одела и уехала на работу. Приезжаю: у раскрытого окна стоят тапочки. Мама, с ее-то позвоночником, вылезла в окно и покрасила крыльцо! А потом опять влезла в окно. Я, ради интереса, сама  попыталась сделать то же и не смогла.
  И вот незадолго до Шукшинских чтений ей позвонили в дверь. Мама с трудом встала, открыла. На пороге – две девочки.
 – Мы приехали из Москвы. Хотим взять у Вас интервью.
  Мама:
–Девочки, я сегодня не могу. Лежу пластом. Умираю.
Девочки расстроились:
–Мы же из Москвы приехали! Из редакции. Нам попадет, даже могут уволить!
Мама чуть подумала и ответила:
–Ну, хорошо. Приходите через два часа.
    И она за эти два часа покрасила волосы, сделала укладку, надела свой любимый голубой костюм, босоножки на платформе.
   Ровно в назначенное время пришли эти девочки. Позвонили. Мама открыла дверь.
–Нам бы Надежду Алексеевну.
  Мама распахнула руки:
–Да вот она я!
   В тот день я приехала с работы. Иду к дому. Издали вижу около нашей ограды нарядную женщину в шляпе. С палочкой. Подхожу ближе – а это моя мама! Она говорит:
–Я сходила в магазин за рыбкой. Ты же любишь рыбку.

     В этом же 2014 году, к Шукшинским чтениям вышел документальный фильм «Василий Шукшин – самородок». Автор сценария  Н. Рыбинская, режиссер Ирина Голубева, оператор Андрей Кузьмин.
  Вера Ивановна нашла в интернете этот фильм, в котором была снята Надежда Алексеевна, (видимо те девочки из Москвы не только брали интервью, но и снимали  ее). Я посмотрела его и записала фрагмент.
   Надежда Алексеевна в голубом костюме, с красивой прической, с присущим ей внутренним подъемом говорила о Шукшине:
«Василий, конечно, приглашал Машу в Москву. Ее родители говорили: «У него ни дома, ни лома!» Некуда было  ему ее взять! Она одна дочка у них. А потом его закружила другая жизнь! А она его любит и любить будет до последнего вздоха!»
  Еще Надежда Алексеевна рассказывала в этом фильме о том, как  задумала сохранить память об их земляке: решила создать школьный музей Василия Макаровича Шукшина. Обратилась к местному художнику, мастеру по дереву Ивану Андреевичу  Иванову с просьбой об изготовлении стендов. Как они вместе работали над этими стендами…

– У нас с мамой были общие интересы,– с грустью продолжала Вера Ивановна,– это, прежде всего, огород. Все сорта овощей с ней экспериментировали. Друг перед другом хвастались выращенными овощами. Их мама сажала сама, а цветы – я. Каждый сантиметр у себя в огороде  она старалась засадить. Даже в последние свои дни то свёколку воткнет, то морковку.
–Мама! Зачем столько огурцов?
– Траве что ли расти?
  У нее никогда ничего с огорода не пропадало. Много овощей раздавала: то в детдом готовила мешки, то знакомым, у кого огорода нет.
  Приехали мы как-то к маме картошку сажать. А она собралась в музей на какое-то мероприятие. Приготовила для выставки свое свадебное платье. Это такое платье! Бежевое, крепдешиновое. С отрезной талией, на груди присобрано, широкий подол. Это же музейный экспонат!  В таких  платьях в 50-е годы выходили замуж девушки. Взяла и папину рубашку, чтобы показать, какие рубашки носили в те годы мужчины. Рубашки-косоворотки. Вышитые. Еще положила венчальные полотенца.
  Сейчас не можем с Любой коснуться этих вещей. Слишком тяжело. Архив ее со слезами разобрали.
   Она в июне пасынковала все свои помидоры, а в июле слегла. Некоторые помидоры выросли весом в полтора килограмма! Мама все их перетрогала, наказывала, чтоб собрали семена. Она придумывала огромным помидорам имена. А один с тремя головами назвала нашими именами: Надежда, Вера и Любовь.
    Винограда у нее кустов тридцать. Так она летом взяла еще четыре кустика!
–Мама! Зачем?
–Надо же вам наследство оставить!
     В этом году то тепло, а то сразу холод,  и это все наследство оказалось под снегом. Пришлось бросать все дела, ехать в Сростки и в срочном порядке обрезать виноград, укладывать на зиму,– Вера Ивановна, не выдержала душевного напряжения, расплакалась:
–Как мы с Любой боялись за маму, когда она трубку не брала. Звонили ей каждый день. Бывало, не берет три раза трубку, я прыгаю на автобус и еду из города в Сростки. Вбегаю в дом:
–Мамочка! Да что ж ты трубку не берешь?!
 А она так спокойненько:
–А я в предбаннике прибиралась.
   Однажды в январе, мороз трескучий, а мама опять не берет трубку. Не берет и все. Я опять на автобус. В автобусе звоню, по дороге к дому звоню, уже на подходе, а она:
–Але.
–Мамочка, да что ж ты трубку не брала?
–Да я ходила к Юлии Петровне Фонякиной, ее проведала.
      Думала самое страшное, что она трубку не берет, а как ее не стало, вот где страшно! Мы так долго вместе прожили. Она такая скромная была, никогда не рассказывала о себе. Я успела все, что написано о ней и снято, показать ей из интернета. Документальный фильм о Шукшине, в котором она говорит о нем, раз сто смотрела. Такая она там красивая!
  Цветы я сажала около дома мамы, только ради нее, и сейчас буду сажать, чтобы люди видели – все, как при маме.
   У меня дома 40 вазонов цветов. И вот в один из летних дней они так цвели необыкновенно! Приехали за мамой, чтобы она тоже посмотрела. Она с трудом вышла из машины и, когда увидела мои цветы, воскликнула: « Не могу устоять от этой красоты!»
 У меня в ограде много роз. Она сидела и любовалась этим многоцветием. Я еще не понимала, что она умирает, и  рада, что показала ей цветущий сад.  Мама до самой смерти вспоминала его.
    Заходили с Любой на почту, а там портрет мамы и газета : « 14 сентября 40 дней со дня смерти нашей землячки Ядыкиной Надежды Алексеевны…»
    Захожу в Управление по образованию и делам молодежи, а там тоже висит большой, большой портрет мамы. Мы ей так гордимся. Как нам теперь жить?
   Ее ученик  Алеша Черных прислал  через свою маму огромный венок. А за три дня до ухода из жизни мама говорила с ним:  « Лешенька, я сильно болею, очень сильно болею…»
Я верю, что Алеша будет знаменитым. Он всегда с теплотой и вниманием относился к моей маме. Я верю, что он обязательно будет вспоминать о ней. Значит, мама будет жива!

    Бушуева Людмила Анатольевна  –  Руководитель музея «История школы», Заслуженный учитель Р.Ф.  МБОУ «Чарышская средняя образовательная школа»
 –Я окончила Сростинскую среднюю школу в 1968 году. Надежда Алексеевна работала в ней завучем. Вела географию, химию. Красивая, с улыбкой на устах, в руке карандаш и листок бумаги – спешит по коридору то к детям, то к учителям. Знала про нас все. Была своим человеком, и мы старались походить на нее.
   Когда я работала завучем, всегда образ Надежды Алексеевны был передо мной. Я часто вспоминала ее. Она мне была как мать.
   Надежда Алексеевна была очень легкая на подъем. Позвонишь ей, что нужно встретиться на чтениях, есть повод (то мне вручали премию, то Михаилу Бородину), она всегда приедет в Барнаул, поздравит, поговорим с ней.
  Летом встречались у нее. В остальное время писали письма друг другу, звонили. Я в курсе всех больших дел в Сростках. Несколько цитат из писем Надежды Алексеевны: «…А вот о себе, право, не знаю даже, что и написать. Живу в «сражениях», в борьбе с холодом, со снегом, с болезнями. Но, когда очень тяжело, то говорю себе: «Что ты хочешь? Тебе ведь 78 лет. И твои подружки уже полеживают на горе, а ты еще печь сама топишь углем, песни пишешь, на репетиции ходишь, на концертах ведешь программу. Да еще 9 лет езжу по воскресеньям в Бийск на «стариковские» танцы при Доме Учителя. Конечно, не каждое воскресенье, но частенько. Надежда-матушка, терпеть надо – у других хуже.
Двигаться-то надо, Наденька. Еще насидишься»…
   Прочитав это среди других многих строк о ее кипучей жизни, послушав ее бодрый голос по телефону, заряжаешься энергией, желанием делать еще больше.
  В каждом выпуске есть ученики Надежды Алексеевны, которые принесли славу школе: Черных Алексей Владимирович окончил  школу-студию МХАТ, работал в Москве в театре А. Калягина, Фаддеенков Николай Николаевич – кандидат физико-математических наук, Гаврилина Татьяна Васильевна – учитель биологии, «Заслуженный учитель Р.Ф.»
   8 марта 2012 года вышла в свет краевая газета «Алтайская правда». На первой полосе под рубрикой «Замечательные люди», «История края в лицах»  Светлана Тирская рассказывает об Ядыкиной Надежде Алексеевне. Автор знакомит читателей с ее судьбой – судьбой края.
     Из воспоминаний корреспондента «Алтайской правды » Тирской С.М.
«Мне довелось однажды, на Титовских чтениях, быть свидетелем удивительной, символичной встречи. Я видела, как лауреат Титовской премии 2009 года Надежда Ядыкина в горячие объятия заключила лауреата 2010-го Людмилу Бушуеву из Чарышского. Было это похоже на встречу матери с дочерью. Оказалось, что учитель математики с 40-летним стажем, отличник народного образования, заслуженный учитель РФ, победитель конкурса ПНПО «Лучший учитель 2008 года» и лауреат премии имени С.П. Титова Бушуева – ученица Надежды Алексеевны!.. Премию же Людмила Анатольевна получила за просветительскую, поистине подвижническую деятельность – она создала замечательный школьный музей».
    Создав музей в Чарышской средней школе, я решила поближе познакомить чарышан со своей малой родиной – Сростками, с жизнью и  деятельностью  Василия Макаровича Шукшина, с Ядыкиной Надеждой Алексеевной – создателем первого школьного музея Шукшина. Написала ей письмо. Была удивлена тем, что она помнит нашу семью, моих родителей, меня. Какая у нее широкая, богатая душа. Всегда найдет нужные слова, всегда поможет.
    Из письма  Надежды Алексеевны от 1.02.2009 года:
  «Уважаемая Людмила Анатольевна, здравствуйте!
Очень рада вашему письму, оно встряхнуло в памяти давно прошедшие годы. Анатолий  встал перед глазами юморной такой, добродушный, казалось, всем довольный и никакого камешка за пазухой. Красивая Стеша. Почему-то мне, девчонке, запомнилось ее цветное расклешенное платье и длинная русая коса. Тогда молодежь ходила в воскресенье на «камушки» петь, плясать, танцевать, и мы около них крутились…
   Надежда Алексеевна на пять лет младше моих родителей.
   
 Не случайно в душе Василия Макаровича родились такие слова: «Я не склонен ни к преувеличению, ни к преуменьшению национальных достоинств русского человека, но то, что я видел, что привык видеть с малых лет, заставляет сказать: столько, сколько может вынести русская женщина, сколько она вынесла, вряд ли кто сможет больше, и не приведи судьба никому на земле столько вынести. Не надо».
   Трудное было детство и юность у Надежды Алексеевны, как у всех детей довоенной и военной поры. Они работали вместе с взрослыми. Успевали учиться. Осуществили мечту своих родителей – получили высшее образование все, кто хотел учиться. Не потерялись в жизни. Я горжусь, что судьба мне подарила возможность жить, работать с такими людьми, брать с них пример. Эту эстафету я передаю своим детям и внукам.

Как тяжело терять родных
Любимых, близких, дорогих.
Как будто лопнула струна,
Они уходят навсегда.

Их души где - то в небесах,
А боль о них – у нас в сердцах.
И память с нами на века,
Нам не забыть их никогда.

Судьба такая у людей,
Кому и сколько надо жить.
И в Божий сад открыта дверь,
Нам ничего не изменить,

Уж видно Богу так угодно,
Призвать к себе пришла пора.
Одной единственной дорогой
Уходят люди в небеса.

Обратно нет пути назад,
Они с небес на нас глядят.
Там жизнь своя, нам не понять.
Как тяжело родных терять!

    Милая Надежда Алексеевна, я буду по-прежнему Вам писать письма: сообщать о наших делах музейных, семейных, как в былые времена. Так мне будет легче. Плакать я не буду, что Вас нет. Сдержу слезы. Вы не любили этого. Были терпеливы. Мы с Лешей съездили на Ваши похороны в Сростки. Пришли с Вами проститься односельчане, родители, ученики, учителя. Приехали многие из Бийска и других районов. Прощальный митинг провели в клубе.
   Сколько добрых слов было сказано в Ваш адрес! От души люди говорили, искренне. Вот бы при жизни сказать эти слова. А мы все стесняемся. Мы с Лешей довольны, что успели сборник про Вас написать и подарить Вам в 2013 году. На митинге Мне понравилось предложение Вашей племянницы Людмилы, что  было бы здорово открыть в Вашем домике
музей имени Надежды Ядыкиной, мемориальную доску на домик. Весь материал, что сохранили Вы по Василию Макаровичу Шукшину, выставить в этом музее. Люди продолжали бы приходить, приезжать к Вам  в Ваш домик, устраивать малые шукшинские чтения, как в былые времена с Вами, пить чай, петь песни, читать стихи. Эх, если бы я жила в Сростках, я бы это сделала! Перед моими глазами все это четко вырисовывается. Я чувствую, что Вам эта идея понравилась бы.
   Как хорошо, что Вы при жизни выслали нам диски с записью Вашего празднования 80-летия, исполнения песен Вами и Зоей Николаенко. Теперь мы можем  смотреть на Вас.
   Презентацию о Вас мы выставим на сайте музея, она будет доступна для многих почитателей Вашего таланта. 15 сентября я проведу в музее Урок Памяти, посвященный Вам. И теперь 2 октября я буду вспоминать не только Василия Макаровича Шукшина, но и Вас. С 1974 года вся Ваша жизнь связана с его именем.
   19 августа, день вашего рождения, Вам исполнилось бы 86 лет. Теперь Вы будете встречать его со своим Ваней. А мы всегда будем помнить Вас. Думаю, что в Сростках в день Вашего рождения ежегодно будут проводить районное мероприятие, например конкурс стихов, песен Ваших и районных поэтов, композиторов. Вы же мне писали, что проводятся пушкинские чтения. А это будут ЯДЫКИНСКИЕ…

    Ольга Владимировна Богданова – учитель. Отличник народного просвещения.
ФОТО
   –Говорят, что имя человека может определять его судьбу. И вот поэтому мне кажется, что о жизненном пути Надежды Алексеевны Ядыкиной, о ее человеческой сущности лучше всего говорят три коротких слова, три женских имени ее семьи: Надежда, Вера, Любовь. Ее имя, а также имена ее дочерей. Я и раньше об этом задумывалась, а теперь считаю символическим.
  Уходит из жизни человек, но остаются его родные люди, друзья. Какой след оставляет он в душах знавших его людей?
    Кем же была для меня Надежда Алексеевна, для ее выпускников, для многих жителей Сросток? Учителем. Наставником. Другом.
   С 1958 по –1968 год, я училась в сростинской школе. Надежда Алексеевна не вела у нас никакого предмета, и, тем не менее, без нее трудно было представить нашу школьную жизнь.
   Наряду с обязанностями завуча школы, в которой училось восемьсот детей, она занималась организацией разнообразной и обширной внешкольной работы, ведь должности организатора воспитательной работы тогда не было.
  Моя память о том времени сохранила строгий, деловой ритм обучения и одновременно веселые содержательные вечера, смотры и концерты художественной самодеятельности, поездки в составе известной производственной бригады в Горно-Алтайск,  на озеро Ая. И еще участие в передаче о школе на Бийской телестудии (1967г.), где мне довелось быть одной из ведущих.
   Надежда Алексеевна всегда умела поддержать в трудные моменты, порадоваться нашим удачам. Она пользовалась глубоким уважением как детей, так и взрослых. Знала, как живется ребятам в их семьях.
   В 1959 году у нас зимой сгорел дом. Мои сестры и я остались даже без школьной одежды. Нам помогали, чем могли, многие сростинцы и, конечно, наши  учителя. Помнится, как я сидела за столом в гостеприимном доме Ядыкиных. Рядом  их дети – Вера и Люба. В тарелках перед нами дымились горячие щи, а Надежда Алексеевна все подкладывала мне вкусные кусочки, ласково приговаривая: « И косточки как следует обгрызи».
    В каждом из учеников она старалась рассмотреть что-то особенное. Найти «изюминку».
    Меня Надежда Алексеевна  рано начала привлекать к пению, чтению стихов. Помню свое волнение на сцене сельского клуба.
   Учились мы с подругой Татьяной Самородновой в 8-м и 9-м классе. Надежда Алексеевна остановит нас на перемене, скажет: « Девчонки, скоро в школе вечер вручения паспортов (или встреча с выпускниками), надо вам свои стихи почитать». И мы, окрыленные, летели сочинять.
    Наша духовная (еще со школьных лет) дружба с Надеждой Алексеевной никогда не прекращалась. Кроме профессии нас сближало очень многое: взгляды на воспитание, любовь к хорошим стихам, к родным Сросткам, к окружающей природе. И, конечно, огромный интерес к личности и творчеству Василия Макаровича Шукшина.
   Мы виделись с ней на районных педагогических конференциях, встречались как участницы смотров художественной самодеятельности. Я звонила ей, приезжала домой.

     Помню, когда смотрела фильм «Праздники детства», где Надежда Алексеевна исполняет роль учительницы, то недоумевала: что у нее с голосом? Не ее голос! Звоню, спрашиваю:
Она отвечает:
–А голос, и правда, не мой. На озвучивание фильма я после съемок не попала – не смогла, да и роль не велика. Вот и пригласили профессиональную актрису.
   А зря! Голос у Надежды Алексеевны был просто великолепный!
   Нередко встречались с ней заочно, через районную газету. Узнавала о Надежде Алексеевне из газеты что-то новое, радовалась ее успехам. Иногда она звонила мне сама:
–Читала о твоей работе статью. Молодец! На фото графин с букетом красивый. А зубки у тебя какие ровненькие! – даже если и страшилищем вышла, все равно бы хвалила.
   «Елейной» она никогда не была. Ее доверительная манера общения, такт, добродушие не исключали прямоты, принципиальности.
    Как-то перед учителями района выступал партийный деятель, говоривший о бескорыстной помощи газом, нефтью и другими ресурсами  соседям.
    Надежда Алексеевна попросила слова. Прямо и жестко сказала о разбазаривании государственного достояния.
   И эта ее речь в советские-то годы?! Смелость надо было иметь и настоящую любовь к своей земле.
   Порой встречались с ней перед концертом в гримёрке, у зеркала:
–Ну, всем  ты, Оля, хороша! А платьице бы надо поярче. И шарфик. Или цветок вот сюда,– и показывала место на груди, где должен быть цветок.
    Вспоминаются наши школьные годы. Однажды Надежда Алексеевна спросила:
–Оля, ты как на мальчика смотришь?
   Я в недоумении.
–Вот так надо, – и пройдется, бывало, с легкой улыбкой, мягкими жестами, чуть интригующе. Артистка!
   Разговоры о песне, репертуаре концертов не прекращались никогда!
« Оля, думаешь, я случайно песни стала сочинять? Не-е - т, жизнь заставила. Ведь одно и то же на каждом концерте – надоест быстро. Для нас, ветеранов, специально писать песни никто не торопится. А уж для детей – и  подавно. Вот так с шукшинятами и начала. То к празднику что-то, то к «вечёркам». А там  наши учителя молодые просят придумать песню для открытого мероприятия.
   И ведь мы с шукшинятами, в песнях, которые я придумывала,  должны были  рассказать о нашей земле, на которой Шукшин вырос, в каких условиях, как он свои березки да тополя на Чуйском любил. А потом, как писателем и артистом стал. Когда понадобился ветеранскому ансамблю «Русская песня» свой репертуар, наша учитель музыки Оля Викторова, подбирала аккомпанемент».
   Душой-запевалой  ансамбля стала Надежда Алексеевна.
   Будто сейчас слышу, ее то бархатистый,  то весело-задорный голос:
«Я тебе сейчас последнюю сочиненную мною песню спою, «Сережки» называется», – и пела в телефонную трубку.
   Потом читала свои, трогающие до глубины души, стихи.

Над Сростками сияют купола.
Блестят кресты, округу озаряя…
И радуют они усталые сердца.
Людские души мирно согревая…

    В других стихах – о «сибулонках», женщинах, оставшихся дома  ждать из лагерей  своих репрессированных мужей.
   Нельзя не удивляться силе характера  этой женщины: голодное военное детство, много лет (до возвращения отца из лагерей) считавшаяся безотцовщиной, ранняя потеря любимого мужа – и никогда ни жалоб, ни обид, ни злобы и отчаяния, агрессии. Только труд, творчество, оптимизм, доброта.
  В октябре 2015 года была наша последняя встреча (если б знать!). Надежда Алексеевна пришла в сростинский Дом Культуры на районные Есенинские чтения, как зритель, а я приехала как участник программы. В номинации: стихи  я прочла отрывок из поэмы «Сорокауст». Во второй части программы спела под гитару «Королеву» Есенина на собственную мелодию. В перерыве Надежда Алексеевна выразила одобрение по поводу моего выступления, по костюму, как в школьные годы, слегка «прошлась».
   Вскоре в районной газете я прочитала ее заметку под названием «Русь осенняя», в которой она похвалила меня, и эта похвала  была  гораздо выше моих заслуг.
   Когда-то, еще в начале моего учительского пути, я спросила у Надежды Алексеевны:
–Когда и как Вы всё успеваете? Ведь и корову держите, и огород, и в цветнике всё в порядке. Когда книги успеваете читать? И всегда Вы подтянутая, красивая. И дочки ваши внимания требуют. Может, у Вас секрет какой есть?
  А она мне:
–И корова, и огород, и чашки-ложки – это все в ограде остается, как я снаружи калиточку-то прикрою. Про дом, про хлопоты и заботы – раз! – и на время забыла! И бегу, нарядная, каблучками стучу – в свою школу, к своим ребятам и учителям. Радостная, с улыбкой. И ты так постарайся. Ведь каждый день там новое ждет. Не неси свои проблемы детям. Сильной будь.
  А вот другое воспоминание.
  Приехала в Сростки. Надежду Алексеевну дома не застала. Ее соседка рассказала о том, что у Надежды Алексеевны крепко болят ноги и она, чтобы никого не отягощать, стала ходить в магазин с рюкзачком и лыжными палочками.
    Почти «скандинавская ходьба».
   Помнится, везла я своих ребят, занимавшихся в школьном литературном клубе с Пушкинского фестиваля, проходившего много лет в Сростках. Завернули к  Надежде Алексеевне: надо было ей что-то отдать. Узнав, что я везу ребят, она тут же положила в пакет для них конфет. По пути домой я рассказывала  ученикам о своей учительнице.
  Просматривая свой архив, нахожу то, что связано с дорогим мне человеком.
Старое фото. На нем  три учительницы с букетами черемухи и огоньков стоят на школьном дворе. Скорее всего, это линейка последнего звонка. Здесь Надежда Алексеевна с коллегами: Зоей Васильевной Беляковой и Л.И. Леонтьевой. Какие они  молодые!
   А вот видеозаписи с выступлением шукшинят и ансамбля «Русская песня», которые присылала мне Надежда Алексеевна для работы по литературному краеведению.
   Фото у школьной березки в нашу последнюю встречу выпуска 2013 года. А позже в кафе, она перепела с нами чуть ли не все песни  «тех» и «этих» лет!
    Ее сборник «Течет Катунь» с тридцатью песнями и дарственной надписью: «Нашей… певунье от автора с уважением и любовью». И подпись.
   Я бережно храню и вырезки из газет со статьями о ней, другие фото.
               Спасибо, дорогой мой человек, за дружбу длиною в полвека!
                ***
    И вот не стало нашей дорогой Надежды Алексеевны. Конечно, годы уже были преклонными и болезни донимали. Но так хотелось, чтобы она еще побыла с нами, порадовала  своим оптимизмом. Я спрашивала, бывало, о ее здоровье, а она с легкой улыбкой на подкрашенных губах отвечала: «Что здоровье? У других хуже. Одногодки давно уж в земле лежат».
    На митинг, устроенный в  Доме культуры в день ее похорон, пришло много людей. Они каким-то образом по жизни общались с ней: кого-то она учила, с кем-то работала…И всех, я уверена,  она обласкала словом. Никто не оставался без ее внимания. Это был человек с большим горячим сердцем. И дай, Господь, Надежде Алексеевне  Царствия Небесного.
                ***
      Даниил Бессарабов – заместитель Губернатора Алтайского края.
   Ушла легенда. Человек, которого можно без преувеличения назвать выдающимся. Не стало Надежды Алексеевны Ядыкиной – члена клуба
лауреатов Губернаторской премии имени Степана Титова, родственницы
 Василия Макаровича Шукшина, создательницы первого музея писателя. 8 августа в Сростках попрощались с Надеждой Алексеевной.
  К сожалению, мне не довелось пообщаться с ней лично, хотя и очень хотелось. Именно на таких людях, как Надежда Алексеевна, держится культура Алтайского края. Да и не только культура – алтайский дух. Верю, что ее ученики достойно будут продолжать дело.

    Сколько было  в ее жизни учеников, и сосчитать трудно. Многие из них, узнав о кончине Надежды Алексеевны, откликнулись.
    Анатолий Колмаков – ученик Сростинской средней школы, учитель истории и обществознания Зональной средней школы, Почетный работник общего образования, призер ПНПО 2006 года, председатель комитета по образованию Администрации Зонального района с 2007 по 2012 годы.
  «Печально! Трагедия! Как неумолимо время, как жестока жизнь! Жизнь Надежды Алексеевны (до последней минуты) как мощный, не по-женски сильный, волевой, напористый факел гражданственности, патриотизма, Учительства в самом наивысшем значении этого слова, общественного лидерства! На этом фоне не все успели почувствовать её хрупкость, ранимость, сентиментальность. А сколько в ней "скопилось" материнства! До последних дней, встречаясь, я чувствовал искреннюю заботу с её стороны: как у тебя, как семья, детки, внуки, как в школе... Скольких же надо было помнить, знать имён, семей, судеб, чтобы каждому подарить искорку любви, внимания, щедро делиться своим безбрежным теплом! Наряду с Верой и Любой, сколько воспитанных ею детей буквально ворвались в общество уверенными, организованными, "Сростинцами" (в это слово она вкладывала большой смысл и первая трактовала его неповторимый топонимический эффект)! Эпоха, да! На небосклоне подобных пока не видно! Надо бы по заслугам её великим снять фильм, написать книгу воспоминаний (в т.ч. и с участием нас, её учеников), открыть мемориальную доску на доме, в котором прожила большую часть жизни, может быть и учредить премию среди её последователей! Дело Надежды Алексеевны Ядыкиной ДОЛЖНО ЖИТЬ! Светлая ей память!!!»
   Анна Охотникова-Губанова – ученица Сростинской средней школы:
« Помним и скорбим! Надежда Алексеевна была очень энергичным, жизнерадостным, добрым, отзывчивым человеком, учителем, как говорят "от Бога".  Она умела найти ключик к сердцу каждого ребенка, увлечь своей любовью к фольклору, русскому народному творчеству, творчеству В. М. Шукшина и, конечно же, обладала безграничной любовью к своей малой родине, которая выражалась в ее стихах и песнях. Многим детям Надежда Алексеевна помогла открыть талант, кому вокальный, кому актерский. Очень жаль, что таких искренних и открытых людей остается мало, и мы так редко говорим им при жизни о своем уважении и любви».
    Ирма Шефер:
  «У этой русской женщины огромная и добрая душа, в недрах ее было место каждому ученику. Огромное  спасибо Надежде Алексеевне  за то, что она сделала. Таких учителей уже не бывает, а у нас она была».
***
            
  Душевно пообщавшись с друзьями Надежды Алексеевны, которые предоставили свои воспоминания на страницы этой книги, подумалось: «Обделила меня судьба, не дав встретиться раньше с этим удивительным, светлым, ярким Человеком с большой буквы.

Их все меньше и меньше,
       С чистым сердцем, с безбрежной душой,
       Тех, кто Богом отмечен,
       С кем по жизни идти хорошо.
       Ими брошены в землю
       Красоты и добра семена,
       И просторы им внемлют,
       И родная горда сторона.
      Ярко жили меж нами
      И плечо подставляли в беде.
      Будет вечною память
      И светла благодарность людей.                Людмила Белоусова