Такая вот жизнь, и такое кино... По дневникам 18

                Декабрь 1989 год

  За окном санатория «30 лет Советской Украины» в Пуще-Водице белым-бело от снега. Стволы деревьев на фоне снежной белизны кажутся фиолетовыми. Ветви кустарников  под тяжестью снега пригнулись к земле и если смотреть на них из окон верхнего этажа нашего корпуса, похожи на огромные белоснежные хризантемы. Мы с Лёней отдыхаем и лечимся... Возле санатория озеро с тонким ледком, в огромной полынье плавают жирные утки. Их постоянно прикармливают отдыхающие. А вокруг озера раскинулся чудо-лес из сосен и дубов. Какие разные характеры у деревьев, какие чудесные у них взаимоотношения друг с другом! Вот перед  нами картинка, которая так и просится на «полотно художника» или в фотообъектив: «Упершись в сосну рогатым лбом, дуб валит её в озеро, как борец на помосте. Ствол дуба коренастый, с крепкими, округлыми бицепсами, а сосна изогнулась, как бы набираясь сил, готовая   выпрямиться! Это же, сколько лет они вот так стоят в напряжении, противостоянии, борьбе?» Прогуливаясь по лесу, мы с Леонидом увидели ещё одну «деревянную чудо-картинку»: «Дуб обнимает своими мощными ветвями сразу две стройные сосны. Обнимает крепко, а когда налетает ветер и качает деревья, сосны «стонут» в этих крепких объятьях. Стон-скрип звучит на двух разных по высоте и тембру нотах, такой себе «дуэт» в страстных объятьях дуба. Подобные «голоса» любви и противостояния слышны  в разных уголках леса всякий раз, как налетает ветер».
 Лес живёт своей жизнью. С  ветки на ветку, сбивая снежок, перелетают розовогрудые снегири. До чего же они живописные! Умиляют рыженькие белочки, бегающие по стволам деревьев, их здесь очень много... Как-то, в один из дней, мы гуляли по лесу и увидели берёзовый «молодняк», склонённый под тяжестью  снега, образуя поклоном  « воронку». Лёня встал в центре «воронки» и   было такое впечатление, что молодые берёзки ему кланяются:
-Получился берёзово-снежный цветок с осыковой сердцевиной! - воскликнула я и слегка качнула одну из наклонённых над Лёней берёзок, на мужа обрушилась снежная «шапка», завалив его снегом с головы до ног! А берёзка, скинув тяжесть, выпрямилась, став стройной! Я,  таким образом, выпрямила  все берёзки вокруг Осыки, и он превратился в «сугроб». Он    выбрался из снега  только благодаря моей помощи! Это было очень весело! Мы валялись в снегу, бросались снежками и хохотали!!!
 Кормят  в санатории вкусно, обильно и разнообразно. Лёня стал поправляться. Я ему сделала замечание, теперь он не ест на ночь вкуснейшую выпечку, «проявляет силу воли»!  Каждый день плаваем в бассейне с посеребренной водой, а это значит, без хлорки.
-Телесный рай, - сказал Леонид.
 Каждый вечер смотрим в кинозале художественные фильмы. Нас в этот санаторий для чиновников и депутатов  устроила Анна Павловна Чмиль. Она работает в Минкульте замом по кино. Красивейшая и умнейшая женщина из всех, кого я знаю. Ей искренне нравится творчество Леонида Осыки, и она всячески старается поддерживать кинорежиссёра. Благодаря «связям» она устроила нас сюда перед нашими поездками с фильмом «Этюды о Врубеле» по стране. Уже запланированы поездки в Донецк, Харьков, Днепропетровск. Лёня намерен слетать в Тбилиси и показать картину Сергею Иосифовичу Параджанову.  Нам ещё предстоит премьерный показ фильма в Московском доме Кино. А пока что мы отдыхаем, в головах наших пустота, отсутствие всяческих мыслей и желаний. Мы просто наслаждаемся природой, дышим свежим воздухом.  «Охаем и ахаем» от яблоневого сада в инее, от заснеженных веток деревьев, поднятых вверх, как будто руки в «мольбе» к голубым  Небесам, долго любовались огромной елью, её крошечные макушечки  на еловых «лапах» похожи на пальчики, указывающие в небо... Здесь тишина и покой, гармония и равновесие.
 Лёня полностью расслабился, запрещает мне задавать вопросы типа:
-Что будем дальше снимать?
-Я пока слышать не хочу о съёмках. Такой тяжёлой картины, как «Врубель», у меня ещё не было в жизни. Теперь я убедился в том, что надо снимать по хорошему сценарию, должна быть профессиональная первооснова. Не стоит мне  самому писать сценарий... Каждый должен заниматься своим делом. Я кинорежиссёр, а не сценарист, как оказалось... Это разные профессии...
 Но через некоторое время  Леонид попросил меня взять в санаторской библиотеке сборник Коцюбинского, где есть рассказ «Подарок на именины».
-Я когда-то, ещё во ВГИКе прочёл этот рассказ, и он мне врезался в память, - сказал муж.
 К счастью, сборник с этим рассказом в библиотеке был. На меня рассказ произвёл огромное впечатление. И с главным героем, десятилетним мальчиком, проблем не будет, ведь у нас есть свой «проверенный» на съёмочной площадке актёр-Миша Дементьев! Это его роль, он-то точно «потянет» её!
-Снимать только один этот рассказ-это короткометражка! Надо придумать ход, наподобие того, как в фильме «Каменный крест». Мы  тогда  вместе с Иваном Драчом  «вплели» несколько новелл Стефаника  в одну сюжетную линию.
  Мы с Лёней  стали пересматривать все сборники Коцюбинского, которые были в библиотеке и обнаружили, наконец-то то, что искали - «Персона non grata». В этом рассказе описывается история палача. Леониду пришла в голову мысль рассказать истории всех действующих лиц, а в конце фильма «свести» их всех вместе в одном «кадре». Нам осталось найти историю жертвы. Это должна быть история о  террористке, которую вешает палач из рассказа «Персона non grata ». Именно казнь террористки через повешение станет тем самым «подарком на именины» десятилетнему мальчику от отца-жандарма. Превосходный ход! Всё складывается как нельзя лучше! В общем, будущий фильм по рассказам Коцюбинского, «схватил» нас и уже не отпускал. Отдых закончился, мы ложились и просыпались с мыслями и идеями по поводу кинокартины с названием «Подарок на именины».
-Ты не будешь против  сыграть в этом фильме террористку и поболтаться  на виселице? - спросил мой муж.
-С преогромным удовольствием...




                17 февраля 1990 год

  Карпаты. «Верховина». Мы приехали в эту красоту по инициативе Георгия Вячеславовича Якутовича на его крещение. Он решил креститься на свой 60-летний юбилей 14 февраля в церквушке на любимой горе Дземброне. У Якутовича на этой горе многие годы была «дача», гуцульская хата, где он каждое лето  много работал как художник-график. Георгий Вячеславович  признался нам, что давненько уже там не бывал. Он написал письмо друзьям-гуцулам о своём желании креститься в Карпатах. Те с радостью стали готовиться к этому событию.
 С нами поехал его  сын  Дима. У Димы проблемы со слухом, но он замечательный молодой художник, пишет маслом яркие, красочные картины.
  В семье Якутовичей все художники. Атмосфера в их квартире всегда творческая и любящая. Царит взаимопонимание и уважение друг к другу. На стенах висят художественные работы, а на полках стоят в красивых вазах огромные  засохшие букеты роз:
-Писали натюрморты, а потом  стало жалко   выбрасывать цветы, они такие красивые, даже засохшие!
 В фильме «Этюды о Врубеле» Леонид снял представителей трёх поколений этой семьи: внука Антона, сына Сергея и деда Георгия. Династия художников. У внука Антона явный художественный талант, он красивый, как ангел, с длинными белокурыми волосами  и голубыми глазами. Георгия Вячеславовича  Лёня  называет  Академиком или просто Юрой:
-Ещё на съёмках картины «Захар Беркут» мы стали его звать Академиком. Он всё знает. Любой вопрос ему задай, и сразу же получишь исчерпывающий ответ!
 Я Академика обожаю! В моём понимании он и есть Совершенный человек! Он обладает невероятной эрудицией, интеллектом, колоссальными знаниями и всё это у него одухотворено, обо всём он говорит сердечно, душевно. Он излучает ни с кем не сравнимую высокодуховную энергетику. При этом он просто красавец, высокий, стройный, всегда подтянутый, со вкусом одетый. Я в восторге от его творческих работ, мне очень нравится его графика: иллюстрации  к  новеллам Василя Стефаника, «Слову о полку Игоревем», его Карпатская серия и многое другое... Рядом с таким человеком дышится легче, как-то ясней видишь всё вокруг, светлей становится на душе,  и проявляются твои  лучшие личностные качества. Наверное, он просто очень любит людей и с уважением относится к каждому человеку, создавая вокруг себя атмосферу доверия и искреннего участия. Он  особенный! Я его воспринимаю как Учителя Жизни, на которого хочется быть похожим!
 Мы подъехали на рейсовом автобусе к подножью горы Дземброни. Погода была слякотная, снег почти весь растаял, было грязно и мокро. Нам предстояло вскарабкаться на гору по длинной тропе, проложенной гуцулами среди смерекового леса. Академик уверенно повёл нас исхоженной им многократно тропой на вершину горы. Восхождение я не могу назвать лёгким. Особенно оно трудно давалось Лёне, так как его нога после микроинсульта периодически побаливала. Мы часто останавливались ...Пейзажи, открывающиеся нашему взору при каждом повороте тропы, «захватывали дух» от красоты! Очертания гор в сиреневой дали, как бы   сливаются с    причудливыми нагромождениями  облаков  на небе  и  уже не различаешь, где горы, а где облака! Вокруг нас высоченные, стройные смереки! В глаза бросился  ярко-оранжевый цвет на срубах и пнях, порезанных на брёвна смерековых великанов на участке лесоповала. Дима в восхищении долго стоял перед брёвнами:
-Какие яркие оттенки оранжевого цвета на срубах на фоне снежной белизны. Это надо зафиксировать в памяти, я картину такую хочу написать...
  Чем выше мы поднимались, тем больше было нерастаявшего снега. Одета я была не очень тепло, как оказалось при восхождении на гору.  На ногах у меня были   модные сапожки, они  уже изрядно намокли, когда мы наконец-то подошли к гуцульской хате.
-Пан Якутович! Прошу! - встретил нас с радушием гуцул.
-Це газда Дмитро Ілюк, а це мої друзі з Киева, - познакомил нас Академик.
-Прошу, прошу, - и мы вошли в хату.
 Газдыня Мария (невестка Илюка) «заходилась збирати на стіл», но Якутович прервал её беготню по хате:
-Мы сходим к моей даче, а к обеду будем у вас. Не найдётся ли для Светланы обувь потеплей. Она не учла, что здесь холодней, чем внизу.
 Мария «кинулась» подыскивать обувь и одежду для меня. Утеплив меня, Якутович решил провести нас по всему маршруту, начиная со старой хаты, в которой он много лет жил и работал, до второй хаты. От второй хаты осталась одна лишь печь торчать из-под снега и    ещё  мы увидели  посреди развалин железную кровать, покрытую  «одеялом» из снега.
-Хаты живы, пока люди в них живут, стоит не приехать несколько лет, как они «умирают»..., - сказал задумчиво  Георгий Вячеславович.
 Вдруг пошёл густой снег, вроде бы  как «тучу снежную прорвало», резко стало холодать, откуда-то налетел ветер, началось что-то вроде завирюхи. Снег валил и валил, мы пошли назад, ветер швырял в нас горстями снежные хлопья, мы жмурили глаза и постепенно превращались в снеговиков. От хаты Илюка мы находились довольно далеко. Мы с трудом  шли по растущим на глазах сугробам. Вот так приключение! На нас прямо-таки «обрушилась»  зима! Вот так сюрприз нам приготовили  Карпаты! Вот так встреча с  «распростёртыми  снежно-ледяными   объятьями»!!! Наконец-то мы добрели до тёплой хаты, где нас с тревогой и нетерпением ждали газда с невесткой и ещё один колоритный гуцул с орлиным носом.
-Грималюк! - представился он нам.
  Я захотела посетить помещение, где ходят «до вітру». Лёня вышел со мной для сопровождения. На высоком деревянном фундаменте возвышался гуцульский туалет. Внутри помещения «гуляли» сквозняки, а из основной дырки нещадно дуло   и мелкий снежок, вылетая из отверстия, кружился вокруг меня.
-По-моему на улице не так холодно, как в этом «помещении» и дует из дырки так, как будто снизу работает вентилятор, - сказала я.
-У меня есть спички, ты попробуй бумагу жечь, может не так холодно будет? - посоветовал заботливый муж.
 Я стала экспериментировать... Теперь в маленьком помещении летал не только снежок, но и пепел от сожжённой бумаги. Это был какой-то кошмар... Наспех сделав свои дела, я как ошпаренная выскочила из гуцульского «до вітру»...
 Когда мы вернулись в хату, все уже сидели за столом.  Гуцулы рассказывали «мисливські спогади», мы узнали об их радости и горе, о том, что им снится и чудится. Честно говоря, я с трудом понимала, о чём они говорят, у них в речи присутствует специфический диалект, я порой просто догадывалась, о чём идёт речь. Грималюк вдруг спросил у меня:
-Чо  ти  дивисся так на мене, файна дівка, мо я ті подобаюси?
-Я просто сильно напрягаюсь, слушая их разговоры, потому вид у меня, наверное, странный, - ответила я Якутовичу, когда он перевёл мне вопрос гуцула.
 Узнав, что я актриса, а Лёня кинорежиссёр, Грималюк заявил, что я похожа на гуцулку, а Осыке посоветовал снять фильм про Довбуша.
 -Мало знімають  фільмів про Карпати. «Тіні забутих предків» я бачив, - сказал Грималюк. - Іван Миколайчук, то наш, справжній гуцул, а от актриса, що грала  Марічку на гуцулку мало схожа.
 Якутович хорошо говорил по-украински с гуцульским диалектом. Они затеяли между собой разговор про мольфаров и мольфарок, про всякие чудеса, происходящие до сих пор в Карпатах. Я с трудом понимала, о чём идёт речь, Лёня тоже сильно напрягался...
 Нас  положили спать с Лёней высоко над полом, на печной лежанке, чтобы добраться туда, подставили лесенку. Гостям в прихожей поставили ведро для «по-маленькому». Ночью я проснулась от грохота... Мой муж упал с лежанки при попытке спуститься вниз, так как не попал спросонья ногой на ступеньку лестницы.  Хозяева проснулись, стали «охать и ахать», на боку у Леонида проявилось огромное пятно-синяк. Я не на шутку испугалась, ведь у него одна почка! Лёня стал успокаивать всех:
-У меня ничего не болит. Всё в порядке, давайте спать...
 С утра мы поздравили Георгия Вячеславовича с днём рождения, и пошли в церковь. Всю ночь шёл снег, потому, хотя и была уже протоптана  тропинка местными жителями до церкви, идти было тяжело. У Леонида болело ушибленное место.
 В церкви нас уже ждали. Георгий Вячеславович снял верхнюю одежду и предстал перед нами в красивой  украинской сорочке вышитой «белым по белому».
-Аки пасхальное яичко, - сказал про него Лёня.
   Якутович был торжественный, глаза его излучали свет. Весь обряд крещения он воспринял благоговейно, трепетно и сознательно. Это было так чудесно!  Я подумала о том, что я счастливая, что мне повезло присутствовать здесь и сейчас при этом таинстве крещения! Как по мне, то я считаю, что Якутович близок к тому, чтобы его назвать «святым»! По окончании ритуала, мы от всего сердца искренне поздравили его с этим событием и вручили заранее заготовленный при помощи Марии (невестки Илюка) сюрприз-букет розовых тюльпанов.
 Праздничный ужин по поводу крещения и дня рождения пана Якутовича прошёл в «Полонині » неподалёку от церкви. Типично гуцульский ресторанчик с деревянными лавами, покрытыми дорожками с украинским орнаментом. Посуда, интерьер в ресторанчике были выполнены в лучших традициях народных промыслов этой местности. На длинном столе горели свечи, гости были в праздничных «строях». Долго «вшановували» пана Якутовича, пили «горілку», пели народные песни. Расходились по домам поздно. Всё небо было усеяно звёздами и ярко светила полная луна. Вокруг луны был радужный ореол.
 Мы с трудом вскарабкались к хате Илюка.
 Утром вовсю светило солнце, снег «слепил» глаза,  было тепло на улице и радостно на душе! Нам предстоял долгий спуск с вершины Дземброни, и отъезд домой, в Киев. Дима Якутович показал нам изумительные рисунки, которые он успел сделать за время нашего пребывания в Карпатах. Среди них я узнала орлиный профиль Грималюка, кровать, укрытую снегом в «новой» хате, заснеженные смереки, срубы деревьев, карпатские дали и ...своё счастливое, улыбающееся лицо!
-Очень похожа! Молодец! – похвалил  Академик сына...




                апрель 1990 год

  Леонид Осыка подал заявку руководству киностудии на съёмки фильма «Подарок на именины». Как-то легко и быстро её утвердили и отправили на рассмотрение в Министерство Культуры. Там тоже решение о запуске фильма по рассказам Коцюбинского было утверждено на удивление быстро.
 Уже с первого апреля были запланированы поездки на выбор «натуры». Лёня «засел» за разработку литературного сценария. Поездки по Украине  с кинокартиной о Врубеле сами по себе отпали. Мы выступили перед просмотром фильма только в Киеве по приглашению кооператива «Аншлаг». Кооператив заплатил нам за восемь выступлений кучу денег, удивив нас своей щедростью.
 Леонид слетал в Тбилиси к Параджанову и показал ему картину «Этюды о Врубеле». Сергею Иосифовичу фильм в целом понравился. Он передал  в подарок « актрисе Светлане, достойно  сыгравшей   роль Наездницы» (как он сказал Леониду) деревянную шкатулку, внутри которой он собственноручно создал коллаж из кружев, блёсток и искусственных цветочков, а в саму шкатулку была вложена старинная икона с изображением Христа.
  Лёня приехал из Тбилиси грустный, состояние здоровья Параджанова внушало серьёзные опасения за его жизнь.
-Боюсь, что эта встреча может оказаться последней.
 У Леонида Осыки в этом году юбилей, ему исполняется 50 лет, «полтинник»!
 Банкет по этому поводу предполагалось провести в Доме кино. Мы с Ниной Михайловной  решили отпраздновать это  событие в её квартире  ещё и для родственников. На юбилей приезжали мои родители. Я, как всегда, развлекала родственников игрой на фортепиано, исполнением  романсов и чтением стихов.
   Вечер в Доме кино получился тоже спокойным, тёплым и мирным. Показывали отрывки из фильмов Леонида Осыки, искренними и душевными были выступления друзей. Были и подарки, и цветы, всё то, что  и полагается дарить  на день рождения. После всех этих празднований нам предстояла ещё премьера в Московском Доме кино.
  Ехали мы в Москву в «СВ». Встретил нас Володя Перцев на своей машине, отвёз в гостиницу «Юность».
 На премьеру я надела костюм «от  Семикиной». Перед показом на сцену вышли Борис Хмельницкий, Лёша Сафонов, Анатолий Ромашин, Оля Гобзева, я и Леонид Осыка. Давид Георгобиани не приехал и в этот раз (его не было на Киевской премьере).
 Фильм приняли хорошо, аплодировали на титрах актёров каждому в отдельности. Брали интервью для телевидения у  кинорежиссёра и актёров  картины. Затем был небольшой банкет в ресторане Московского Дома кино. Борис пришёл на банкет с двумя манекенщицами. С нами  за столом сидели Савва Кулиш, Александр Бланк, Анатолий Ромашин с ...Юлечкой (она стала его женой!), наши актёры, снимавшиеся в картине и много гостей, знавших и любивших творчество Осыки.
 Вечер получился хороший, спокойный, без «напивания до непотребного состояния». Неподалёку от нашего составленного из нескольких столов банкетного стола отдельно праздновали что-то своё, «женское» московские актрисы сёстры Вертинские и Наталья Андрейченко. Они  разговаривали между собой очень громко и в основном «матами».
-Это  сейчас модно среди московских актрис, общаться матерными словами. Писк моды! – « просветил» меня   Борис Хмельницкий, увидя  моё недоумение по этому поводу.
 Актрисы частенько посматривали в сторону нашего стола, вероятно две красавицы-манекенщицы, сидевшие  по обе стороны  от  Бориса Хмельницкого, не давали им покоя, ведь Марьяна Вертинская была когда-то женой Бориса.
 На следующий день мы с Перцевым решили проехаться на его машине по Москве и Подмосковью. Недалеко от Красной площади, в парфюмерном магазине, Лёня купил мне на память о премьере нашего фильма в Москве духи «Сальвадор Дали». Мне понравился дизайн флакончика для духов: чёрного цвета губы, как основной резервуар для духов  и  чёрного цвета ...нос, который  выполнял функцию «пробки». Запах у духов был резковатый, не «мой», но флакончик!!!
 Возле Шереметьевского дворца в Останкино, ослеплённые солнцем при повороте на стоянку машин, мы   врезались на нашем автомобиле   в переднее колесо жёлтого рейсового автобуса... Лёня разбил головой  лобовое стекло... Перцев, поскольку  был пристёгнут страховочным ремнём, получил синяк от ремня и порезы от разбитого лобового стекла Леонидом, а я, к счастью, отделалась просто «шоком», так как сидела на заднем сиденье.
 Мы долго ждали ГАИ, «скорую», долго разбирались с «гаишниками». И, бросив машину на месте аварии, на такси поехали на вокзал, успев к отходу поезда на Киев. У Лёни оказалось сотрясение мозга, ему необходим постельный режим. Я ухаживаю за ним, а он как всегда рвётся работать:
-Надо писать киносценарий! Сроки поджимают! Мне некогда лежать!
 Кроме этого он задумал воплотить в жизнь давнюю идею о моём моноспектакле по новеллам Стефаника.
-Учи тексты новелл!
 А я жду не дождусь выбора «натуры»! Как это чудесно, путешествовать по стране!


               




                14 апреля 1990 год

 
  Весна! Моё любимое время года! Лёня любит осень, а я весну! Мы в киностудийном «рафике» выехали из Киева на выбор натуры. Первым наметили посетить городок  Каменец-Подольск.  А вокруг всё цветёт и благоухает! Мы едем мимо салатовых далей и нежных берёзовых рощиц. Проезжаем село с названием «Осыково». И с удивлением замечаем, что в этом селе есть своя «мода»: расписывать ворота настоящими картинами, причём масляными красками. Каждые ворота имеют свой неповторимый сюжет.
-Осыка! Не из этих ли краёв твои корни? Тут живут, по-моему, сплошные художники? - спрашивает оператор Валерий Башкатов.
-Нет! Мои родители из Хмельницкой области. Но кто знает, если копнуть, то все мы родственниками можем оказаться.
 Едем мимо огромных разложистых деревьев. А на них сотни грачей галдят, суетятся, справляют новоселья, сватаются, некоторые уже ремонтируют старые гнёзда, «освежая»  их  новыми веточками  в вышине могучих крон. Буйство чувств грачиных! У них своя, такая непостижимая для нас, людей, жизнь!
  Как задумаешься об этом!
  По Каменец-Подольску мы целый день ходили пешком, устали... Но наши хождения не прошли даром! Мы нашли место для казни террористки с внешней стороны замка. Замок этот знаменит тем, что в нём в заточении сидел Кармалюк. Прекрасны старинные особняки, улочки, бывшая тюрьма хороша: 
- « Живописная», - как сказал Башкатов. Теперь на её территории расположена  табачная фабрика. Вокруг забора фабрики  валяется куча сигарет  врассыпную, сразу видно, что воруют... Лёня очень радуется, что общий вид центра «не испорчен» современными постройками. Он говорит, что весь центр города, это готовые декорации для нашего фильма: валы возле замка, холмы и скалы, водопадики, церковь и старинные особняки... Осталось найти «хорошую» тюрьму, куда посадят террористку и где будет комната для палача. Нам посоветовали посетить  тюрьму в  Ужгороде.
 Путь наш лежит через Прикарпатье, Перевал, Карпаты и Закарпатье. Это было незабываемое путешествие, наполненное  восторгом и красотой!  Мы останавливались, чтобы подкрепиться в небольших ресторанчиках, кафе. Ели очень вкусные национальные украинские блюда от вареников, збануша до всевозможных голубцов и налистников. Ночевали в небольших уютных гостиницах. А вокруг всё цвело: абрикосы, вишни, яблони, кусты вдоль дороги. Смереки и ели окутаны были нежной зеленью распустившихся кисточек на верхушечках еловых «лап». Завораживали туманы в ложбинках гор и облака, прильнувшие к вершинам. Во время частых остановок, мы радовались пенью птиц, с восторгом слушали  в Закарпатском яблоневом саду, утопающем в цвету, голосистого соловья. Я любовалась первоцветами в Карпатах, коврами лесных фиалок и одуванчиков. Но то,что мы увидели в Ужгороде! Я и представить себе такое не могла! Сакура! Цветущая японская сакура! Такого густого и обильного цветения деревьев я в жизни своей ещё не видела! Город Ужгород просто плавает в розовой пене. Лепесточки сакуры летают в воздухе, как будто танцуют свой прощальный танец, скапливаются вдоль бордюров тротуара розовыми кружевами! Обалдеть можно от такой роскошной красоты! Ветви сакуры от обилия цветов клонятся к земле, маленькие детишки осторожно трогают цветочки, нюхают и удивляются тому, что цветочки  не имеют запаха! Мы с трудом вырвались из розового плена и едем  в тюрьму.
  В тюрьме соответствующая атмосфера. Остро ощущаются  негативные энергии страха, страдания, ненависти, агрессии. Видели заключённых, вышедших на прогулку. Они ходили как звери в клетке  внизу под нами  в небольшом помещении-яме, а мы сверху, через решётку наблюдали за ними. Хорошо, что я была в брюках!
  Мы побывали в самой тюрьме, посмотрели камеры заключённых. Нам показали специальный «бокс», куда отправляют особо агрессивных. Начальник тюрьмы предложил мне зайти в него.  Когда дверь за мной захлопнулась, и я осталась одна в пространстве полтора метра на метр, меня охватил ужас, захотелось поскорее выйти. Но дверь была оббита железом и была похожа на тёрку для овощей, её специально продырявили гвоздями с обратной стороны, чтобы заключённые не могли стучать. Кошмар! Вскоре меня выпустили из этого ада, где  воздух был пропитан отчаянием, агрессией и ненавистью!
  В Ужгороде Лёня решил снимать старинную набережную. Мне врезалась в память картинка, связанная с этой набережной в центре города: на воде сидели чайки в большом количестве и все они  были повёрнуты клювами к солнцу, их сносило течением, и было такое впечатление, что они плывут хвостами вперёд...
  Тюрьма в Ужгороде годилась для съёмок извне, но камеры внутри её  не соответствовали нашему представлению о начале 20 века.
- Музей «Косой Капонир» в Киеве, - вспомнил Леонид Осыка. - По-моему мы там найдём то, что ищем! Едем в Киев поездом!
 Едем  в «СВ». За окном  луна скачет по вершинам гор, на лунном бедре прозрачный шарф из облака... Поздно ночью проснулись от громкого спора проводниц между собой  по поводу мужика по имени Саша. Женщины оскорбляли друг друга, доказывая, что «Саша  мой», «Нет,.....,мой». Уснуть было невозможно из-за крика и матерных слов. Проснулись, наверное, все пассажиры  вагона «СВ», стали их успокаивать, потом разнимать, так как проводницы стали драться. Весёлая была ночка! А утром, подъезжая к Киеву, мы с удивлением увидели за окном поезда ...снег на весенней зелени. Белым-бело... Вот так сюрприз! Последний снег...
                               


20 апреля 1990 год

  Мой день рождения в этом году совпал с празднованием пасхи. Лёня заранее запланировал в этот день съёмки к моему телеспектаклю по новеллам Стефаника «Раненько чесала волосся». Мы приехали с телегруппой в село Русов, в котором в 1967 году Леонид Осыка снимал картину «Каменный крест». Он придумал снять меня в национальной украинской одежде, посещающей места, связанные с именем Стефаника.
  Съёмки проходили у могилы Стефаника, в его музее, возле каменного креста, поставленного в память о себе первым эмигрантом в Канаду. И, конечно, он хотел снять местных жителей, празднующих Пасху. В честь этого праздника в традициях села было одеваться в праздничные национальные одежды. Это было неповторимое по красоте зрелище! Яркое, красочное!
  Съёмки проходили в помещении сельской церквушки во время  праздничной службы. После службы  все прихожане вышли на улицу для освящения корзинок с искусно расписанными  яйцами - крашенками, пышными пасками и всевозможной едой, включая  и выпивку «горілку».  Корзинки были украшены вышитыми салфетками, полотенцами, которые своей красотой не уступали  вышитым сорочками на прихожанах, ярким платкам на женских головах, национальным  шерстяным разноцветным  юбкам-горбаткам и   расшитым блёстками и бисером кептарям (жилеты из овчины). Такого красочного и искреннего празднования Пасхи не увидишь в городе! Только в селе сохранились народные религиозные традиции!
   После службы в церкви нас к себе в гости пригласила директор музея Стефаника пани Мария. Я впервые попробовала местный деликатес копчёную курицу и паску из творога. Вкусно! Сидя за столом, чтобы не терять времени, мы записывали на  диктофон песни в исполнении местных жителей, которых специально для этого пригласила пани Мария. Среди них звучали как     старинные песни этого края, так и сочинённые местной жительницей Оксаной Орчик  самостоятельно. Меня потрясли песни Орчик. Я загорелась исполнить некоторые из них в своём телеспектакле. Пани Мария помогла мне расставить ударения в текстах Стефаника, так как диалект тут, на Покутье, специфический и мне необходима была помощь специалиста.
  В доме пани Марии я впервые со стороны увидела страшную беду: у дочери пани Марии родилась неполноценная девочка. Находясь в утробе, плод запутался в пуповине, доступ  крови к развивающемуся мозгу был какое-то время  ограничен и всё..., нормальное кровообращение было нарушено непоправимо. Муж дочери, узнав о беде, бросил молодую жену с больным ребёнком.
  Лёня принял решение снимать один из эпизодов картины «Подарок на именины » возле музея Стефаника. В этом эпизоде террористка готовится к покушению на генерал-губернатора и «собирает бомбу». Так что параллельно со съёмками телеспектакля мы нашли в Русове  последнюю «натуру» для картины «Подарок на именины». Теперь можно было расслабиться и отдохнуть.
 Мы решили поехать на отдых  в  любимую нами  Прохоровку на нашу дачу. В последний момент к нам присоединился Георгий Вячеславович Якутович. Он решил буквально на денёчек составить нам компанию.
  В Прохоровке мы взяли напрокат на базе отдыха «Автомобилист»  лодку и втроём поплыли в плавни, на территорию заповедника на противоположной от нашей дачи стороне. Это был какой-то «сказочный» заплыв. Якутович с Осыкой по очереди садились за весла, и наша лодочка тихо плыла через рукав Днепра в плавни. В самом заповеднике из воды торчали остовы мёртвых деревьев самых причудливых форм, в огромном количестве цвели кувшинки и лилии. Вокруг нас летали птицы с ярким опереньем, мы видели плывущих по воде ужей с жёлтыми пятнышками на торчащих  из воды головах. Постоянно слышались всплески воды; рыбы-хищники охотились за мелкой рыбёшкой, стайками плавающей  у поверхности воды. Вокруг нас порхали разноцветные бабочки...
  Якутович попросил меня что-нибудь спеть. И я стала петь. Сначала пела украинские народные песни, потом, когда они кончились в моём репертуаре, перешла на русские народные, затем перешла на арии из опер и оперетт. Я перепела уже всё, что только  знала, а Якутович всё просил и просил:
-Ещё! Пой, что угодно! Начни всё сначала, давай «на бис»!
 Я, наверное, никогда не забуду этого концерта в лодке и такого благодатного слушателя, как Георгий Вячеславович! Он умеет так слушать, что раскрывается весь твой творческий  потенциал и голос звучит просто восхитительно, даже Лёня удивился моему « мастерству вокала»!
 Вскоре мы, миновав плавни, выплыли в Днепр. Я знала от местных жителей, что за плавнями находится островок с «поющими песками». Мы без труда его нашли. Это был  небольшой островок  со скудной растительностью, но... Когда мы причалили к нему и сделали несколько шагов по   песку, то явственно услышали нежные звуки... Песок «пел»... Я присела и стала водить ладонями   по  песку, он стал издавать довольно-таки  громкие  протяжные звуки на разных «нотах». Лёня и Академик стали  тоже водить  по песку  руками. Получился небольшой оркестрик. Это было так странно и необычно! Это было такое  увлекательное занятие!!! Мы довольно долго «играли песочную  музыку », я стала пытаться даже  петь под этот необычный аккомпонимент! Как нам было хорошо... втроём! Мы были счастливы! Спохватившись, что скоро будет садиться солнце и нам придётся плыть в темноте, мы сели в лодку и поплыли через плавни  назад, на наш берег.
-Эта прогулка по Днепру  должна ознаменоваться чем-то особенным, - вдруг сказал Якутович. - Уж очень она была замечательной!
 Я смотрела на сияющего каким-то внутренним светом  Якутовича и тихого, задумчивого Лёню, который старательно работал вёслами. Мы плыли по солнечной дорожке заходящего солнца и всякий раз, когда Лёня поднимал весло, струйки воды с вёсел переливались на солнце и были похожи на расплавленное золото...