Знакомство с Железным Гуго

С Сашей Миронцом, моим кумом и старым другом мы встречаемся не часто, но регулярно. Живём мы в противоположных районах города, а Одесса - город не маленький. Но созваниваемся, и встречаемся,  обычно в центре, едем друг к другу навстречу. В хорошую погоду любим погулять, а в плохую - посидеть где-то в кафе, делясь последними новостями пенсионной жизни. Но в то время мы были ещё действующими моряками и заняты были как раз поисками работы. При контрактной системе  это дело обычное.

Встретились мы в новом агентстве по найму моряков  возле парка Шевченко, отметились, узнали, что работы у них для нас пока нет, и пошли по Белинского, рассматривая быстро меняющуюся Одессу. Давали  о себе знать различные формы собственности  недвижимости.

- Что, кум, куда направимся? - спросил меня Саша. - Погуляем, или присядем? Вот заведение приличное, года три уже,  как открылось, а мы туда ещё и не заходили. - Мы шли мимо ресторана с морским названием "Трюм".
- Сюда всегда успеем. Пойдём-ка  лучше поищем на Малой Арнаутской пиратский погребок. Читал я как-то в газете, что есть у нас такой. То ли в четырнадцатом, то ли в шестнадцатом номере.
- Это что, типа бара, что ли?
- Да нет, вроде клуба. Пиратский культурный центр "Джон Сильвер". Поищем, Саня.  Делать всё равно нечего.

И мы нашли то, что искали - по пиратскому  флагу, развевающемуся  в небольшом дворике, и по сарайчику с надписью "Весёлый Роджер" под ним. Но пиратский клуб был закрыт. Делать было нечего, мы повернули на выход, но не дойдя до подворотни, встретились с худощавым, среднего роста седовласым человеком,  лет семидесяти, остановившем нас.

- Вы к нам? В клуб?
- Да, хотелось взглянуть, любопытно. Мы ведь и сами моряки, и одесситы, наслышаны о вашем клубе,  а зайти всё никак не получается.
- Вообще-то мы только вечерами открываемся, но у меня время есть. Я с дежурства как раз, работаю на пенсии врачом-травматологом на пол-ставки. Виталий Иванович Калибердин, к вашим услугам. А в пиратской жизни - Железный Гуго, эсквайр. Сейчас организую для вас экскурсию, так и быть, в порядке исключения.
 
Виталий Иванович открыл дверь, на которой было написано: "Открыта дверь для званых и не званых, особенно для иностранных". Помещение было невелико и пустынно. Пока мы с Сашей разглядывали плакаты и объявления, развешенные на стенах, Гуго открыл круглый лаз в палубе и сказал, что обычно вниз запускает гостей только после того, как они наденут пиратские доспехи, сшитые из мешковины и превратятся в пиратов сами, хотя и временно. Он указал на плакат, гласящий: "Оставь заботы, всяк сюда входящий".

Вниз вёл верёвочный трап, который мы, моряки, видели не впервые. На судне шторм-трапом пользоваться приходится частенько. Спустившись метров на пять-шесть вниз, мы очутились в сухом колодце.  Стены его постепенно расширялись, пока не стали цилиндрическими. Когда-то в такие колодцы в Одессе собирали дождевую воду.
Посередине помещения располагался большой круглый стол, вокруг него – бочонки, на которые нам указал предводитель пиратов: «Присаживайтесь».

Мы присели и осмотрелись. На палубе  толстым ковром лежал  скойланный по кругу толстый канат, на нём валялись пушечные ядра, стояли в беспорядке бочонки с надписями «Порох», «Ямайский ром», «Для слёз врагов», ещё какие-то. На круглой стене колодца – пиратские девизы, вымпелы, флаги, барометр,  термометр, фонари, штурвал , кривые ножи и шпаги.  Запомнились часы с единственной стрелкой, всегда указывающие одно и то же  –«Время выпить». Старинные карты, морские лоции, книги о пиратах и поиске сокровищ, бутыли с водой из всех четырёх океанов дополняли морской антураж.

Гуго включил старенький магнитофон и знакомый голос хрипло запел: «Но парус!.. Порвали парус! Каюсь, каюсь, каюсь!»

-Гостей много бывает, Виталий Иванович?
-По-разному. Кого только сюда не заносило! После обряда принимали их в наше пиратское братство, и печать на мягкое место это удостоверяло, - Гуго показал огромную печать. – Женщинам особенно нравится этот ритуал.

- Ну, а ром у вас подают? Не может быть, чтобы не было. Обстановка прямо требует. Я заплачу, конечно.
Калибердин обречённо почесал затылок. – Вообще-то выпивку гости приносят. Да ладно уж, сегодня как-то всё не по правилам. Момент! – И он достал бутылку из какой-то шхеры.
- За тех, кто в море, ребята!


Гуго рассказал нам о создании клуба, о том, как случайно обнаружил в собственном дворе заброшенный и запрессованный землёй колодец, о ежегодном выступлении на одесской Юморине. Зачитал пиратский кодекс, который начинался так:

1. Каждый настоящий пират должен гордиться своим громким именем.
2. Для пирата существует лишь один закон – пиратский кодекс чести.
3. Для пирата существует лишь одна семья – пиратское братство…

Прощаясь, он звал заходить, и не с пустыми руками. Сказал, что будет рад любым заморским сувенирам для пополнения обстановки пиратского клуба, будь то ракушки, кораллы, или навигационные карты. Дал свою визитку. Но увидеться нам была не судьба. Вскоре оба мы ушли в море, жизнь закрутила нас в другом направлении, а через несколько лет я узнал, что Виталий Иванович ушёл из жизни. Надеюсь, что его друзья и последователи продолжают дело жизни Железного Гуго. Светлая память замечательному человеку, Виталию Ивановичу Калибердину.

** Фото из интернета, спасибо авторам.