2001. Врюхались

28 апреля – 5 мая 2001 г. = 7 суток

Маршрут: г.Оренбург – д.Юлдыюаево = авто; д.Юлдыбаево – г.Кувандык = вода; г.Кувандык– г.Оренбург = ж/д.

Участники: Иванов А., Ильдус, Ша, Крицкий В., Рываненко В., Тарасов С., Чеботников С.

[Описание приводится в первоначальной редакции, на художественность не претендует. Современные правки даны в квадратных скобках.]
Сидя дома я не мучился, придумывая названия для описания этого похода. Оно родилось еще на воде, когда мы поняли, что не успеваем вернуться домой в установленные сроки. Врюхались, одно слово. А в остальном, все прошло просто замечательно.

28 апреля.

Наконец-то выехали. На часах уже 18.42. Ребята, как всегда, без меня собрались и отчалили от реанимации. Меня и Тарасова обещали забрать от «чертовых пальцев» по улице Березка. Я пришел на 15 минут раньше расчетного срока и потому прождал целый час. Когда приехала санитарка, первыми из машины показались лысые головы (15 руб. за шт.) Чеботникова и Рываненко, таким образом, присоединившихся к лиге уголовников. С.Чеботниов сразу же взял курс на пивной ларек, а мы стали ждать С.Тарасова. Не прошло и 40 минут как мы, поглощая пиво, двинули хитрыми путями ко мне домой за вещами и продуктами.

Надо сказать, что компания сия произвела неизгладимое впечатление на бабушек сидящих у моего подъезда. Пока Вовчики ходили за хлебом, ребята шумно благодарили Настю за сшитую ей оболочку катамарана. Целовали её руки. Показывали лысые головы. Матершинник С.Чеботников крепился как только мог и все же вогнал мою Настеньку в краску глубиной лексикона.

Дальше было просто. Ехали и пили. Пробовали играть в карты, но пить хотелось больше. После Чеботниковского пива нам хватило три раза выпить, чтобы увидеть зеленую собаку. Правда, некоторые говорили, что это не наше.

Ехали через Саракташ. Пытались заехать к Бякову, но заблудились в Черкассах и плюнули. Едем дальше. Перед поворотом к мосту р.Сакмары, как всегда, через дорогу прет вода. [Весенний паводок] Я вывалился из машины и босиком помчался на другую сторону водной преграды, чтобы сфотографировать, как наш доблестный «Уазик» будет форсировать новоявленное препятствие. К моему удивлению, вода была очень теплая, прямо разогретая на солнце. А в кадр кроме мальчишек велосипедистов мне никого поймать не удалось. Хорошо хоть «Уазик» мимо не проехал. Подобрали.

Стоим. От Саракташа отъехали километров 20. Минуту назад нас мотало по дороге как последних сволочей - прокололи заднее правое колесо. [Потому что на прошлой остановке кто-то из наших помочился на него.] Пока водила Серега развлекается ремонтом, мы отправляемся на изучение окрестностей. Тарасов сразу же нашел внизу ручей, а потом еще и какой-то цветочек и стал требовать фотоаппарат, чтобы грамотно и красиво их взять. А Рываненко устроил тир на обочине, и мы минут десять кидались камнями, не то в бутылку, не то еще в какую другую подходящую мишень.

Ночевали где-то после Зилаира в березнячке. Поставили палатки, заварили кое-какую еду. Я воспалил керосинку, а Рываненко сразу же разбил у нее стекло. Дальше в вечерне-ночной программе были только водка и сон.

29 апреля.

Встали. Можно сказать, что оперативненько собрались и через чуть более часа были на р.Сакмара, что под д.Юлдыбаево. Вывалили огромную кучу вещей на одном берегу, а на другом собиралось еще катамаранов семь людьми, которые на наши шумные приветствия никак не реагировали и вообще вели себя странно. Да, пьяные наверно! Мы же долго крутили то, что можно крутить у катамарана, качали, что можно качать, упаковывались, раскладывались. Чеботников, конечно же, искупался, слепя противоположные берега лысиной и голой задницей.

Выпили. Собрались. Попрыгали и отплыли. По мере того как мы преодолевали водное пространство, нам встречались кое-какие другие плавсредства (что интересно – подавляющее большинство из них плыло в одну с нами сторону) и прояснялась следующая картина: кроме нас на реке были 51(!) человек из Екатеринбурга, пара катамаранов из Челябы и еще кое-кто, с кем мы на этот момент повествования еще не встретились.

Не успели проплыть и пару часов, как мне показалось, как начало шиверить. Река, зажатая между скалами, извивалась и шумела, что твой ручей. Возникло оправданное подозрение, что где-то за поворотом порог. Как какой? Конечно же Яманташ! Перед одним из таких порогов мы и тормознули. Вышли на бережок провентилировать коленки, а отдельные личности отправились изучать форватер. Стояли, смотрели, чесали репки.

- А что, барин, а может это и Яманташ?..

- Пути Господни неисповедимы.

 Решили плыть прямо, никуда не сворачивая. Сереги решили немножко подшутить над Рываненко и немножко уплыли без него. Потом они немножко потеряли весло, и оно немножко утонуло. Ну а потом было поздно пить в эту честь шампанское, пришлось срочно хватать другое и входить в порог. На выходе их ждал сам В.В. - Дон Карлеоне.

- А ты, ты обо мне подумал?! – и он тыкал своим изуродованным алкоголем пальцем в широкую грудь Тарасова.

- Бери катамаран и неси в зад, - кричал лысый лысому.

Покричали, погалдели, было даже немножко обидно за Рываненко, да… проехали, т.е. проплыли.

А потом нагрянул Яманташ. Мы пристали к берегу и, попрыгав на него как горох, ломанулись сквозь кусты осматривать новоявленную преграду. Порог – довольно живописное место. Нельзя сказать, что река неимоверно зажата между скал, но некоторые камни изящно возлежащие в воде создают своеобразный каскад водопадов переходящий в неплохую шиверу. Всего Яманташ представляет 4 последовательные ступени, причем, имея желание и некоторые навыки, после каждой ступени можно довольно легко пристать к берегу, одуматься, разгрузиться и обойти порог по берегу. Кроме, пожалуй, последней ступени. После нее, как говорилось выше, начинается веселенькая шивера метров на 200, в конце которой предательски лежит огромный каменюка. После камня - плес и чудесный берег для отдыха. Берега Сакмары над Яманташскими ступенями представлены огромными камнями. Они лежат на половину в воде, и с них очень удобно наблюдать за очередными лохами, пытающимися преодолеть порог.

Осмотрев первые две ступени, мы решаемся на преодоление. Первым стартует катамаран: Чеботников, Рываненко и Тарасов. Я и Саня замерли с фотоаппаратами на соответствующих ступенях, дабы запечатлеть это на века. Они легко делают это и швартуются к берегу. Теперь наша очередь. Крицкий долго не соглашается на мои уговоры пройти порог посередине. В результате мы позорно сползаем по боковым камням на первой ступени и кое-как  преодолеваем вторую. Швартуемся. Я полон разочарований. Рываненко заикается, чтобы разгрузиться и попрыгать через порог еще пару раз, но я, да и наверно и другие, настолько разочарованы, что даже не хотим его слышать.

Мы то наивно полагали, что порог кончился!!

Поэтому мы прыгаем в свои плавсредства и загребаем на стрежень. Тут все и началось. Это были еще те ступени!! А потом шивера… И на выходе камень, на который как не греби, выносит течением и появляется высокий риск наконец перевернуться. Это особенно обидно, во-первых, потому, что это уже конец; а, во-вторых, потому, что левый берег нижеследующего плеса буквально усеян отдыхающими зрителями.

Преодолев теперь уже весь Яманташ, мы вываливаемся на берег и, практически не сговариваясь, начинаем выгружать вещи на берег. Теперь он [порог] уже нам нравится! Теперь уже каждый хочет пройти его вновь!! Подхватив лодки на плечи, мы бежим по берегу к третьей ступени. Дальше пройти трудно, но и этих впечатлений нам хватает по уши. Пройдя порог, мы опять хватаем лодки и под удивленные взгляды зрителей снова бежим назад. И так несколько раз. И все это сопровождается чудовищным матом и возгласами вскипевшего адреналина.

Мы даже придумали анекдот: Соревнования. Порог. По берегам зрители, спасатели. Очередная команда облачившись в каски и спасжилеты ждет своей очереди и тут… И тут из-за поворота выныривает, конечно, сопровождаемый громогласным матом, груженный вещами и телами катамаран, входит в порог, проходит его и улепетывает дальше. В публике замешательство:

- А! Это пьяные врачи!!

И соревнования продолжаются дальше.

Ни в коем случае не хочу принизить ту серьезность, с которой мы отнеслись к порогу. Мы все обязательно были только в спасиках, а я даже в каске. Каждый проход мы продумывали и рассчитывали. И каждый из проходов был смачнее и смачнее. Я единственный, кто остался сух, не смотря на весь энтуазиЗм и андерналиЗм. Илья весь промок, поскольку был вообще только в трусах, другим было лень лишний раз одеть сапоги, а поскольку хлестало еще и сверху, то меня спасал, в отличие от других, полиэтиленовый плащ. Плавали разными командами - на катамаране и на лодке. На лодке: по двое, трое, четверо, пятеро. Пятым в середину сел Крицкий, но он остался без острых впечатлений, только тупые травмы головы, поскольку же на первой же бочке мы, отчаянно гребя, забили его обратными концами весел. Это был самый веселый проход, т.к. лодка была тяжела, плохо слушалась управления и после первого же порога была всклинь воды. Что такое всклинь я не знаю, но воды было до фига.

Не обошлось и без приключений. Во-первых, мы частенько зависали на бочках, что образуются после порогов. Бочка - это достаточно большой гребень воды, бурлящий в обратную сторону, т.е. к порогу, против течения. Нырнув вниз с порога, вас в первую очередь накрывает волной от бочки, а затем начинает тащить в обратную сторону. Хорошо если вам удалось удержаться на плавсредстве, т.к. барахтаться в воде можно сколь угодно долго и не всегда с благополучным исходом. И вот чем тяжелее у нас лодка, тем дольше мы находимся на гребне этой волны, и  тем труднее с нее соскочить. Тут необходимо слаженное действие экипажа. И эта слаженность появляется. Не весь откуда мы вдруг одним движение опускаем весла в воду и единым махом выталкиваемся на «чистую» воду.

Во-вторых, иной раз нас разворачивает на этой самой бочке, и опять спасает слаженность. И опять не понятно откуда появляется чувство команды, и мы в один момент понимаем куда надо грести, не смотря на полную дизориентацию в пространстве.

В-третьих, этот противный камень на выходе из шиверы. Только на последнем проходе мы научились обходиться без опасного контакта с ним.

В-четвертых, Чеботникова все же смыло за борт, правда внутрь катамарана, между гондол. Спасать его Рываненко не мог, поскольку крепко держал катамаран за раму, чтобы тот далеко не уплыл от барахтающегося Сереги. Это явная недоработка нашей конструкции. Дело в том, что катамараны должны быть укомплектованы ножными ремнями. Это позволяет крепко держаться ногами, не боятся быть смытым и грести, когда надо, т.е. в особо трудных местах. Нам же с Тарасовым в этих особо трудных местах приходилось крепко хвататься за раму свободной рукой, а другой… Ну разве можно грести одной рукой да еще в полусогнутом состоянии.

Мне кажется, что идею кататься на пороге в тот день подали именно мы. Только после нас какие-то ребята пытались пару раз преодолеть порог. Они, конечно же, это сделали, но нам это уже не интересно.

Вечером свалились замертво не сколько от водки, а сколько от впечатлений. Решили сегодня больше не плыть и бросить якоря здесь. Все! Берег достаточно многолюден. Прямо возле нас на огромадном черном разодранном в клочья катамаране отдыхают и клеятся 5 ребят из Кувандыка. С ними овчарка. Альфа. Чеботников, Иванов и др. глукались с этими кувандыкскими до полуночи. У тех была гитара. Они, говорят, изрядно попели. Я на это уже не был способен. Мне еле хватило сил встать ночью и так таки одеться, поскольку уснул прямо возле костра лишь прикрывшись спальником.

Последним впечатлениям уходящего дня был молодой паренек, который вежливо разбудил меня и заплетающимся от алкоголя языком попросил сигарету в обмен на палку шашлыка.

- Вообще-то мы в походе не пьем и не курим, но вот прокололись…

Не пьем, не курим. А зачем тогда с собой водку брать? За это у них наши ребята ее и выпили!

30 апреля.

Проснувшись утром я, честно говоря, боялся даже повернуть голову, но к моему удивлению первые движения прошли безболезненно, а, спустя несколько минут, я понял, что похмелье меня миновало. По ребятам такого не скажешь. Сергей Чеботников даже родил вот такие стихи:

Голова моя сильно болит.
Чайник в костре уже кипит.
Но не зря сочиняю стихи я.
Целый день на пролет.

Итак, сегодня утро 3-го дня нашего путешествия. Стоим после порога Яманташ бок о бок с ребятами из Кувандыка. Чеботников и Саня ночью им пообещали прокатить одного через порог. Причем ни когда-нибудь, а в 6 часов утра. Кажется, кто-то даже кого-то будил в это самое время, чтобы идти на порог. По неизвестным причинам шестичасовой выезд сорвался. Но часов в 9 мы быстренько сколотили команду и побежали с «Лаской» [лодка аварийно-спасательная – очень клевая вещь!!] против течения. Тарасов занял позицию с фотографическим аппаратом на берегу. Сели, выгребли на середину, поплыли, входим в порог. Нас разворачивает (водка полная воды) и мы садимся на бочку. Хорошо так садимся, я даже успел испугаться, особенно, кОГДА посмотрел на кувандыкского пассажира.  Тот такой скуреженный, маленький, испуганный и мокрый, глаза круглые и гребет без передыху, суматошно так гребет, не взирая на обстоятельства. Нам-то в лодке горячо было, особых отрицательных эмоций я не испытал, а вот уважаемый Сергей Викторович, наблюдая это с берега, раз семь умер от потери обморока.

После этого прохождения мы не стали испытывать судьбу и лезть в порог в ПОСЛЕДНИЙ раз.

С утра пили березовый сок. Наконец-то! Последний раз это было на Нугуше в прошлом году.

Перед отплытием мы с Тарасовым решили вдвоем совершить восхождение на близлежащую гору. Я бы сказал даже скалу. Мы даже это сделали, но без Тарасова. Взлезая, я пытался выпендриваться и немного «альпенистничать». К счастью, одумался. Пьяный же. И что меня уговорили с утра опохмелиться.

С горы открылся замечательный вид на порог и на последующий участок реки. Шиверы, шиверы, шиверы. Да, ладно, справимся.

А перед отплытием я чуть не уплыл. Да-да, чуть не уплыл. Один. Без весла. Пошел относить вещи, оступился и упал пузом на лодку. А что делать? Берег-то сразу глубокий. А дальше что делать? До берега не дотянутся, а течение сразу же подхватывает плавсредство и алга. Вишу и понимаю, что еще чуть и вся вода реки Сакмары перельется мне в штаны [рыбацкие штаны по грудь, если вода заливает, то полный каюк] и волей неволей придется идти на дно. Собираюсь духом и взбираюсь телом на борт.

- Весло! – ору, - Полцарства за весло!

Хорошо Чеботников Сережка спас. Кинул парню весло, тот и пригреб к берегу. А как бы он сейчас без того весла эти писульки сочинял?

А вчера была практически аналогичная ситуация. Сидим на берегу, никого еще не трогаем. Вдруг видим, плывет по течению в десяти метрах от нас нечто непонятное.

- Весло! – рывет Реваненко.

Пригляделись и точно весло. Я все дела бросил (Всю жизнь мечтал быть спасателем!), кинул Тарасовскую двух-местку в воду и айда загребать. Спас, короче, весло, принес на берег, воткнул в прибрежный ил. Осматриваю гордый окрестности. Ну, мол, чье весло, подкатывайте! Но молчат близлежайшие окрестности… Потом, правда, пришла какая-то за веслом, но я уже отдыхал.

Ночью снилась бабушка. Я даже распереживался. С домом-то связи нет. А самое интересное, что в ту самую ночь и моя любимая бабуля видела меня во сне. Бывают же в мире совпадения.

Были в этот день и другие приятные впечатления. Например, когда Чеботников сушил голую задницу у костра, мы туда немного патронов добавили. Я имею в виду в костер. Добавили и так как-то нехотя разошлись по своим делам. Как он кричал! Как он кричал!! Каждое слово мата как бальзам на мое истерзанное сердце.

Аналогично с керосином. Как-то примечталось мне взять в поход керосинку. Ах, да, я про это уже писал. Вобщем-то, всего третий день путешествия, а уже всем этот херосин поперек горла встал. Хлеб, понимаешь, керосином пахнет, консервы, понимаешь, тоже, даже река вся провоняла. Пахнет, не спорю. Но кому сейчас легко? Пришлось мне этот керосин тщательно укупоривать и привязывать позади лодки. Так вроде и не пахнет, и вроде он и не с нами. Сам по себе.

Были и неприятные моменты. Сломался мой фотик [Зенит. Батарейки - на экспозицию]. Вылетели и потерялись батарейки с заглушкой. Тем более обидно, что он еще недели нет как из ремонта. А до этого 2 года лежал хламом. Пришлось из консервной банки вырезать и формировать недостающую деталь. Хорошо, что еще непонятно зачем взял старые батарейки. В результате – починил.

Сейчас сижу дома и смотрю свой блокнот. ОБЕД. Ну и что. Видимо встали на обед, что-нибудь сварили, наверняка съели и уж факт, что никуда не делись и поплыли дальше. Но сейчас я этого не помню. Читаю дальше. ПИПЕРКА. Что это, убейте, меня я также не представляю. Но было это и этого из истории не вычеркнешь. Хотя есть кое-какие смутные ассоциации с этим словом…

А вот зато помню, как проплывали неплохой водопадик. Причаливали, вылезали на берег, фотографировались на его камнях. Помню, так же проплывали громадную каменную голову, здорово напоминающую голову насупившегося кинг-конга. Мы решили что это сакмарский бог.

И еще одно впечатление. Илья, наплававшийся в предыдущий день в одних плавках, сегодня целый день не снимает ОЗК.

Вечером посвящали Илью и Александра. Лили мутную холодную воду на голову и били туда же веслом. Поздравляли и главное пили за их здоровье.

1 мая.

Проснувшись, обнаружили себя на острове. Невдалеке мал-мала деревня. Вчера, когда ее проплывали, и все женское население глазело на нас в девять глаз с косогора, а одна старая башкирская баба демонстративно ушла в туалет. Возможно, чтобы через щелочку всласть за нами понаблюдать. Ведь туалет это самое ближайшее к реке укромное строение.

Скучно позавтракали. Покупались и поискали на себе клещей. Потом вспомнили, что праздник - 1 мая – день трудящихся. Среди нас – вшивой, поправка – клещевой, интеллигенции был один трудящийся – Илья. Выпили за него, потом построились на демонстрацию, торжественно сделали три шага и немного поорали в честь трудящихся, советских медиков и вездесущих туристов. В общем, все сделали так, как я отметил в блокноте: Орали "УРА" и пили водку. Трибуной был старый гнилой пень высотой в человеческий рост.

Вот так мы скрасили наше скучное походное утро. А начал все это Рываненко. Стоим с утра в кругу, Верещагин [«Верещагин» - в нашей компании – это любой разливающий. Пошло от фразы мз к/ф «Белое солнце пустыни»: «Ну, Верещагин, наливай!»] уже всем налил и тост сказан. А пьем же разбавленный свежим березовым соком 96-градусный спирт. Жидкость по внешнему виду еще та. Мутная, грязная с щепочками, но вку-у-усная, зараза!! И вот стоим и пьем. Закуску наготове держим. Пьем, значит, и посматриваем друг на друга. И никто первый признаваться не хочет. Пьем дальше и посматриваем косо, но уже на Рываненко. У него видите ли было игривое настроение, и он налил всем сока. От березы. Пошутить ему, понимаете ли, захотелось. Над святым. Нет, мы его не сильно били. Так ногой легонько тюк. Каждый. Каждой.

- Не делай так, Вова, больше. Не надо!

Больше он так не делал.

С утра нас еще немного позабавили утки. Сидим, никого еще не трогаем, «ура» кричим, шайтан-воду пьем, вдруг друг Чеботников орет:

- Утки!

(Мы думали казаки.)

И вправду, плывут мимо нашего островка странная компания: два селезня и одна утица. Да еще такие красивые с переливами. Дикие! Я за фотоаппарат, лихорадочно достаю его из футляра, боюсь спугнуть, а они и не думают улетать. Плещутся в водичке, козявочек всяких делают. Я к ним с фотоаппаратом. А они ноль внимание. Я ближе. А им по фигу. Я еще. Практически объективом в висок – ноль. Дошло – домашние. Но все равно сфотографировал. Красивые, блин!

Обед был в честь 1 мая. Пили пока не кончилась дневная норма. А что, праздник же. Костер как всегда забацали нехилый да на сухой прошлогодней траве и соответственно чуть не сожгли лес. Купались. Клещей море. Ходим голые. [Не совсем, конечно.] Тарасов ищет сок и муравейник. Бесполезно. Видимо, муравьи выпили весь сок и смотались.

Сказка Крицкого: Снится Тарасову, что кончилась водка:
- ААА!!! Вова, Вова, спиртное еще есть?
- Есть, есть. Спи спокойно…

И еще одна сказка про Рываненко. Как известно у нас законы строгие. Наливает только «Верещагин» и только если есть кворум – не менее трех человек. И вот стоим мы с Чеботниковым и ищем третьего. Никто больше не может. А Рываненко принципиален гад до предела:
- Ищите третьего! Найдете – налью!
Ну нет третьего… И тут ко мне в голову приходит гениальная мысль, я ей горжусь до сих пор:
- Рываненко, а ты будешь?
- Да!
- Тогда наливай!!

Плывем далее. В природе чувствуется 1 мая. Полно диких народов на горах вдоль реки. Каждая дикая птичка, каждая дикая сволочь радуется празднику. Сидят, приехали. Кто на лошадях, кто на мотоциклах, кто-то даже на «Жигулях». Сидят, тоже шайтан-воду пьют, передними конечностями нам машут.
- Аллах агбар!
А Крицкий-баба, преисполненный народной мудростью, им степенно отвечает:
- Воистину агбар.
Удовлетворенные и умиротворенные плывем дальше.
«Отнюдь…» - думают местные.

Вечереет. Встали на шикарнейшее место. Выбирали недолго, но метко. У нас сегодня праздничное вечернее мероприятие. Обширная программа. Нужно место и для палатки, и для костра и ниша, где будем от салюта прятаться. Для этого Крицкий взял с собой своего маленького друга. Он его лелеял 10 последних лет. Калибра, приблизительно, 14 см. Трассер. Ему его друзья с Ридной Украины привезли.

Сварили кашу. Ребята приготовили патрон. Прикрутили его к направляющему металлическому уголку. Немного потренировались на моих строительных патрончиках. Чеботников и Илья поставили сеть. Я шабашу на кухне. Тарасов умер в палатку. tо. Крицкий, Чеботников и Рываненко рассчитывают траекторию. Все заряжено. Все готово. Пора пить. Немного печалит отсутствие березового сока.

Вечер провели соответственно празднику. Отменно. Пустили патрон и прятались от него за берегом. Успешно. Но сам полет особого впечатления не произвел: лес не поджог, до Тарасова не долетел. Дальше дело к ночи. Костер, водка, звезды. Луна, неимоверно близкая к полнолунию. Мы с Крицким засиделись у костра до полуночи. Говорили, говорили и говорили. Все о вселенной, о ней матушке. Потом я лег здесь же спать, а он пошел в палатку.

2 мая.

Утром встали все как никогда рано. Доели вечернюю гречку. Проверили сети и изъяли небольшого налимчика, хорошенького окунька и средненького подлещика. Чеботников, изнывающий от гордости, чистил на речном берегу их своим мощным ножом. Тарасов, не смотря на все окружающие нас прелести, температурит и вроде как болеет. Шарится по рюкзакам, нудно просит лекарства. Но этим он не сможет испортить нам праздник жизни.

А потом пришли кони. Два. Они косились на необычных постояльцев, обосновавшихся на месте их привычного выпаса.  Даже хотел их сфотографировать. Но к этому времени пленка начала кончаться, и каждый кадр требовал тщательного обдумывания в необходимости. Я решил, что хватит этой записи, поэтому в моем фотоальбоме фотографию с конями не ищите. Ее там нет. Если что надо про коней - читайте здесь.

Собрались и отплыли. Отплыв, вспомнили, что забыли выпить. Такого с нами еще не бывало. Стареем.

Жара. Пытался час загорать, но подул неприятный ветерок. Придется одеться.

В это день я против своего обыкновения плыл на катамаране. А там такой обычай: двое гребут во все лопатки, а двое старательно изображают балласт, раскинувшись посередине на рюкзаках. Как-то сижу я сзади, представляю «тачанку», жалею «пулемет бы сюда». В общем, расслабился. Перчаточки свои замечательные снял. Сигарету себе позволил. Тут порыв ветра рвет с Тарасовской головы оставшуюся там его разгильдяйку. Я в истерике ее спасаю, и при этом упускаю свои перчатки. Они еще долго и сиротливо плыли по нашему курсу, а потом, исполнив печальное «буль-буль» канули в лету.

Днем варили уху из утреннего улова. Уху явилась некоторым пунктиком раздора. Варили ее через задницу, т.е. рыбу бросили в последний момент, поварили не более 4-х минут и разлили по плошкам. Сели есть. Едим. Я не ем и чувствую себя полным идиотом.  Совершенно нет желания противопоставить себя этой замечательной компании, но с другой стороны есть сырую рыбу тоже… Извините. Сижу и не ем. Минуту не ем, две. Вот уже и ребята начинают интересоваться, как мне не есть. Легко ли это? Ох, братцы, тяжело. Мучимый голодом, рассказываю страшную историю про «описторхохов». Смотрю, Санины жевательные движения становятся все медленнее, все скучнее. Теперь у меня есть союзник! Теперь я довольный ставлю ведро на костер, провариваю уху еще 10 минут и удовлетворяю свой аппетит и Сашин. [Трудно, господа, быть эпидемиологом.]

Тарасов к вечеру ожил. Чеботников тоже обрел пробку. Пара-тройку стоянок назад он ее где-то потерял. И вот все это время шарился по кустам, искал, даже ночью, с фонариком.

У костра засиделись как никогда, до 4 ночи: Рываненко, Саня, Крицкий и я. Болтали о вселенной. Ходили на поле смотреть звезды. Допили почти всю водку, чем на утро вызвали искреннее недовольство ребят. А что, кворум был. Тут все просто: хочешь пей, а слаб – иди спать. А мы уснули опять прямо у костра. Столько было сил остаться!

Тарасов говорит, что ночью был иней.

3 мая.

Ночь провели под деревней ; Янтышево. Ничего особенного. Берез нет. Сеть тоже пустая. На завтрак ели сладкую геркулесовую кашу. Ребятам не понравилось. На работе меня уже наверно хватился шеф. Водки осталось 4 бутылки, а плыть до Чураево еще 50 км [для катамарана и «аски» это много]. 4-го вечером обещал быть дома. Плохо. Опаздываем и здорово. Быть бы 5-го. Настя изведется.

Местность сменилась. Берега раздвинулись. Появились даже поля кое-какие. Возле деревни дорога шла прямо вдоль берега. Там мчал «Камаз» и мы немного о нем мечтали.

Снял с себя 7-го клеща. Жара. Едем почти голые. Загораем.

День-два назад видели водяную крысу. Она долго плыла параллельно, но фотоаппарат как всегда вытащить не успели.

Уток много как никогда. Изредка по берегу шастают суслики.

Ребята несколько приуныли. А может втянулись. Сник оптимизм. Чеботников уже не лезет купаться при каждом удобном случае. Тарасов не посылает всех на …. И вообще мат звучит все реже и реже. Изредка и даже как-то режуще. (Теперь, сидя дома и анализируя поход, я понимаю, что мата меньше не стало, просто втянулся я, как в армии,  втянулся и перестал его замечать.) По берегу все больше коряг, а шивер почти нет. Вода заметно спала. Даже за время нашего путешествия. Пятна снега можно пересчитать по пальцам. Сейчас плывем, а над нами то справа, то слева идет ЛЭП. А вообще хорошо. Печалит только наше опоздание.

Обогнали ребят на 2-х катамаранах с флагами из Челябинска. Ну, привет Челябинску. [Этот факт еще означает, что шли мы быстро, торопились…]

Еще пару дней назад проплывали удивительное место: галечный пляж весь в синь покрытый подснежниками. Эдельвейсы! [Это мы их так назвали с легкой руки СВ. А вообще, кто как – сон-трава, подснежники..] А потом все чаще встречалась такая картина: крутой каменный берег и в метре от воды, на крошечном клочке земли растет эдельвейс. Красота!!

На другом живописном пляже, разрезанным на две половины ручьем, набрали воды, замочили горох.

 Полдень. Деревня справа и мост через реку. Деревня даже с мечетью. Акназарово.

В 15оо стали на обед. Заварили нехилую лапшу. Дернули предпоследнюю водку и через час отплыли. Лишь только тронули, нас догнали 2 байды (2+3). То ребята из Свердловска, и причем те самые, которых спасали Тарасов, Чеботников и Рываненко с Крицким 8 лет назад на этой же реке. Поздоровались, глянули их карту, свою-то как ту пачку «Беломора» дома на столе оставили, и они стремительно засверкали вниз, а мы остались вгородом одиночестве.

Вечер прошел скучно. Напротив деревни. Деревня нехилая с большим 4-х этажным зданием: школа-интернат. Плыли до одурения, т.к. все понимали, что здорово опаздываем, потом сварили горох и допили последнюю водку. Под неверным светом фак-ела. И куда делись эти несчастные 13 литров 96о–го спирта.

Тарасов, Чеботников и Илья поставили на ночь сеть в клевый затон и обещали к утру кучу рыбы.

4 мая.

Утро. Т.к. вчера заснули очень рано (; 12.00), то встали чуть свет. Собрались. Поймали в сети одного окуня, которого Чеботников торжественно зажарил на костре и этой рыбой накормил семерых да так, что еще осталось. Имели контакт с местным, после которого и поплыли в деревню за водкой. А местный дедуля поймал в свою дурацкую морду 3-х подусов, неплохого налимчика и еще чей-то штук 5-6. До Чураево осталось 30 км, до Кувандыка - 50. А вчера отгребли немало да еще по огромной петле.

Сижу в деревне (?). Большая, с интернатом и школой. Есть и почта, где я таки отправил телеграмму на Родину: «Здоровы слабое течение задерживаемся 6-го позвоните реанимацию сообщат родителям Иванова Алексей». Я долго объяснял телеграфисту, что такое «реанимация» и что значит «слабое течение». Потом он все это же долго объяснял кому-то в телефонную трубку. Положив ее, гордо сказал:

- Двадцать один слов! Тринадцать пятьдесят! Сдачи нет!

Мама, получив мою телеграмму, чуть не отдала богу душу. Ну, как же: «здоровье слабое… позвоните реанимацию», а Иванову-то вообще кранты.

Купили в магазине все сигареты «Петр I», 14 бутылок водки «Ни шагу назад», 2 бутылки 1,5-литрового пива, 4 бутылки 0,5-литровой «Балтики» и  бутылочку портвейна (на сдачу). А еще у одних хозяев Тарасов выторговал 1,5 буханки неплохого хлеба. Зачем?

Днем мылись как татары: окунулись в воду, намылились на берегу и алга опять в воду мыло смывать.

13.18. Крест. Россия-матушка. Слезы. Сопли. Портвейн. Это запись из дневника. Крест этот, большой деревянный на горе, хорошо видимый с воды мы ждали вот уже два последних дня. В.В.Рываненко говорил, что от креста он точно знает сколько нам плыть, а так как карты у нас не было, то это все таки кое-какой ориентир. Так что кресту мы действительно обрадовались. Причалили напротив него к песчаному берегу, высыпали на него как горох, давай орать, радоваться, сморкаться, пить портвейн (Ну и гадость!).

Встали в живописную композицию на огромном бревне. Позади река, скала и +. Чрезмерно уставший Саня лежал перед нами на песке и долго пытался нас сфотографировать. Иногда он даже понимал, что делает и начинал целиться. Иногда даже через фотоаппарат. Весело, только долго. У меня даже ноги затекли.

Сегодня я должен БЫл БЫ БЫть дома. А в это время мы плыли по незабытым мною местам. «Золотая сказка Чураево», где плавали с девочками из Челябинска, где плавали с немцами… Я все хотел не пропустить скалу, напротив которой мы стояли 10 лет назад на замечательном пляже, где Настя для всех нашла куриных богов. Но меня сморил сон. Разбудил меня С.Тарасов. Саша как раз сидел и тоже кимарил спереди на «ласке» с большим байдарочным веслом на перевес. Мы с Серегой аккуратненько подвели лодку к огромной скале, мимо которой в данный момент проплывали, да так, что веслом порядочно долбануло об камень. Саша встрепенулся и давай грести. Повеселились!

Посетили подземный искусственный коридор Шайтан-горы, где Тарасов пожертвовал свой левый шерстяной носок. Мы его облили керосином и получился отличный факел. (Я имею в виду носок, а то какой из Тарасова факел.) В его смрадном свете мы добрели до середины. Далее стояла лужа, но я все же пронес факел до конца, испытывая некую ответственность за ребят. Ведь должен же я им показать «пещеру».

Проплыли места наших прежних ночевок. Эти места вызвали море эмоциональных воспоминаний, и я почти все время проболтал, развлекая Тарасова и Саню.

На обеде нас снова обогнали Свердловчане на байдарках, и мы к вечеру их так и не нагнали. Вероятнее всего они встали на ночевку подальше от воды, и мы их просто не заметили.

Ближе к вечеру проплыли одно непонятное белое здание. Спрашивали у местных:
- Whаt is this?
- Водозабор г.Медногорска.(!!!)
Где Медногорск, а где Сакмара.

Плывем-гребем практически до упора, пока солнце не упадет за горизонт. Нам ведь надо успеть.

5 мая.

10.15. Утро хорошее.

Водка, которую мы купили, оказалась паленой, и вечером мы все улетели с 2-3 рюмок. (Не считая до этого: пиво в деревне, еще пиво в деревне, водки в деревне, водки в обед, портвейн близ креста, пиво на воде и вот каких-то жалких 3 рюмки на каждый глаз свалили богатырей…) Единственное, что я смог сделать перед сном это принести вещи поближе к себе и залезть в спальник. А встали мы надо сказать на галечном пляжУ, и я весь вечер ходил без штанов и босиком. Так и заснул. Ночь, к счастью, выдалась теплая, и я не замерз. Да и ребята в подавляющем большинстве спали возле палатки. Нечего было так далеко палатку ставить!

Утром встали ни свет ни заря все отекшие и заплывшие. Долго пили чай, курили, ничего не варили, но собрались только к 10. Вот такая местная водка... Погодка сейчас немного изменилась, не могу сказать испортилась. Тепло, слабый ветер, пасмурно, пару раз начинал капать дождь, но…

Чеботников на последней стоянке раздаривал свои вещи налево и направо. Щедрый парниша!! Потом лечил чужие хребты. [Мануальный терапевт] Больше всего досталось Крицкому. Хотел я подсунуть ему свой с тремя переломами, так ради шутки, но было лень, тяжело… Доброе утро. Тьфу!

Плывем в типичном Оренбургском пейзаже: земляные берега, клен, тополь, осина и заросли цветущей черемухи. Запах – обалдеть! Можно никуда не торопиться, домашние предупреждены.

Шиверами и камнями даже и не пахнет, зато полно коряг и водная гладь.

Водка уже кончилась. Сигареты тоже. Но полно еды и плыть, в принципе, еще можно до чертиков. Кстати, где это? А Кувандык уже чувствуется. Слышны звуки железной дороги. Теперь наша задача успеть на электричку.

День-два как появились чайки, а рыбы стало гораздо меньше. Рыбаков напротив больше и уже с более светлыми лицами. В отличие от башкир, вынимающих по 2-3 кг ежедневно рыбы из своих морд, местные тыркаются с удочками и жалуются на плохой улов.

Плыть вроде неплохо. Но ночевали на месте, где было огромное количество летающе-ползущих насекомых, теперь они выползают из-под одежды с самого низа резиновых штанов. Мысленным взором я сопровождаю их вдоль всего тела. Противно!

Плыли не более 2-х часов. Причем уже через час - среди технического пейзажа г.Кувандыка. Встали под мостом. Нет, чуть дальше. Крутой берег, пятиэтажки и магазин(!), где скупили все пиво, и откуда Серега Чеботников принес Сереге Тарасову тарелку горячего супчика. Час валандались, мыли и сушили лодки, поели, перекладывались. Рядом расположились свердловчане. Ходили рассматривать их диковинные байдарки. Далее купались и фотографировались и все это под странной солнечно-пасмурно-дождливой перемежающейся погодой. Потом резко собрались и дернули на железно-дорожный вокзал. Ребята все хотели поймать грузовичок, но ничего не получилось. Тогда мы взвалили свои очень тяжелые рюкзаки на плечи и пошли в какую-то сторону за Рываненко. Мы все считали, что этот Сусанин знает дорогу. Видимо мы так ловко ломанулись, что Чеботников и Тарасов лажанулись и сразу же потерялись. Встретились мы на вокзале. Сереги как всегда орали по очереди, хором и наперебой. Оказывается, они со свердловчанами все же поймали машину и добрались сообща и, конечно, раньше нас и совершенно без лишних физических усилий. На вокзале Чеботников опять купил на всех пива, и мы поехали… А потом пришел электропоезд.

18.58. Электричка. Полупустая. Ребята спят вповалку. Чеботников проснулся и давай орать «хочу пить!». Одна добросердечная женщина его напоила. Водой. Он не стал ее разочаровывать. Выпил. Джентельмен! Достали шоколадку, купленную еще в Кувандыке растратчиком Чеботниковым. Съели. Уже лучше.

В положенное время прибыли в г.Оренбург. На вокзале купили бутылку «Шампанского» и выпили из горла за успешное возвращение. Погрузили огромную кучу наших вещей в троллейбус, заняв всю заднюю площадку и согнав всех пассажиров с последних сидений. На вопрос кондуктора «А что вы думаете платить за вещи?», мы естественно отвечали «А где вы видите вещи?». Сошлись на 20 рублях за всех, ведь ехать нам всего 2 остановки. Выгружались опять долго и в объятия каких-то молоденьких девчушек, стоящих перед троллейбусом. Они с явным превосходством нас осмотрели и спросили:
- Вы рыбаки или спелеологи!
На что мы гордо отвечали:
- Мы скалолазы!

Прибыли в реанимацию уже к темноте, разгрузились, раздавили бутылочку водки со всем дежурством, которое возглавляла САМА. Немного поразбирали вещи и дернули домой.

Пока ехали произошло еще одно приятное происшествие. Можете представить меня обросшим за неделю, с прогоревшим и спекшимся лицом, в проженой бандане, рваных джинсах и проч. Сижу в автобусе и никого не трогаю. На остановке заходит приятненькая такая девчушка, садится рядом со мной. Потом поворачивает голову и… через мгновение она уже на другом сидение в конце автобуса. И там приходит в себя от ужаса.

В.Рываненко и В.Крицкий зачем-то вышли со мной на МЖК. Мы купили в киоске по бутылочке пива, я их немного проводил, и мы распрощались.

7 мая.

В это день мы договорились встретиться в бане у Чеботниковских родителей. Встретились. Немного попарились. Выпили по бутылочке пива. Конечно, по 1,5 литровой. Немного поиграли в настольный теннис, понаблюдали как Чеботников-старший проиграл партию в шахматы Крицкому. Опять сходили за пивом и большой компанией отправились в город. По пути зашли в бар в торговом комплексе «Радуга» и потребовали один лимончик. Лимончиков у них не было.
- Ну, что ж, - вздохнули мы, - тогда давайте водки.

Вот в таком виде я и заявился домой.

8 мая.

Поход еще не кончился. Говорят война не кончилась, пока не похоронен последний солдат. Тоже о походе – пока не убит последний клещ.

Не знаю как другие, но у меня на спине, а у С.Тарасова на ключице огромные инфицированные укусы клещей. Пришлось просить маму достать противоклещевой иммуноглобулин. А потом мы с Серегой как извращенцы, заперевшись в комнате, кололи друг другу задницы.  А потом еще неделю я пил антибиотики и обкладывался алоэ с ихтиолом.

А последнего клеща я убил дома 13 мая. Он дерзко присосался к моей нежной лодыжке.

14 мая 2001 года.

Вечер. Понедельник. За окном светло. Одиноко. Денег нет, но хочется пива.