Откровения и резюме соглядатая

Автор: Морозов Владимир Александрович
Редакционная  комиссия ПРОЗА.РУ присудила автору статус номинанта премии "Писатель 2017 года"                vmrzv@mail.ru
               
              Просьба читать текст, соблюдая пунктуацию, а именно, делая короткие паузы, что поспособствует имитации неспешной разговорной речи.
             Предполагается в дальнейшем коррекция текста и ввод дополнений.
Справка: для тех читателей, кто был знаком с текстом ранее, продление текста с подзаголовка "ПРОЩЕ ПРОСТОГО" стр. 64
           Прошу  прощение за опечатки и  грам. ошибки - ИСПРАВЛЯЮ!   


                Новейшая версия  *****
В Москве, начиная с 1965 года интенсивно функционировала общественная группировка молодых элитарных литераторов, называющаяся "Союзом Молотых Гениев" СМОГом, сочинения которых были нарочито неадекватны требованиям соцреализма, главенствующего в СССР.
Автор этого изложения имитировал стихи и прозу некоторых Смогистов, ему некогда знакомых, прототипами  которым  являются персонажи, фигурирующие в нижеследующем повествовании.

ФРАГМЕНТ, ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ ОСНОВНОМУ ТЕКСТУ.

- Отец, папаня! А я догадался, кто  в те далекие годы, твоего юношества, доносил что делается на ваших сообществах под кураторством Одковского в Комитет Государственной Безопасности СССР, КГБ! Кто был фискалом в вашем литобъединении Смогистов, о котором ты мне как то очень кратко,  лапидарно,  упоминал? Называл фамилию Гуру литобъединения: Эдмунда Феликсовича Одковского … Вы называли его по-простому – Эдиком.
Не уж то ты сам до этого не догадался?- визгливо воскликнул молодой человек, улыбаясь, часто моргая, тряся ладонями перед лицом отца.
         Такой импульс эмоции и жестикуляция обычно возникает у тех, кого скоропалительно посетило необычное озарение и есть тот, кому в сей момент можно выплеснуть открытую им сущность.
- Так кто ж? – индифферентно поинтересовался отец, отодвигая голову назад от растопыренных пальцев возбуждённого визави.
- Он! Он! Однозначно. Как пить дать! Ежу понятно!-
Молодой человек ткнул пальцем в сторону плазменного экрана телевизора.
- Он! -
Пожилой человек прищурил глаза, пристально вглядываясь в плоский телеэкран.
         Гость телестудии, седоволосый с аккуратной бородой и усами, похожий на пожилого Тургенева, сидя вразвалку в красном кожаном кресле, мерным голосам отвечал на звонкие вопросы молодой сухощавой  рыжеволосой тележурналистки, касающиеся его творческого поприща. На нижней губе её - пирсинг: поблёскивала при произнесении скороговоркой вопросов, приколотая жемчужинка, будто капелька мутной слюны.
- Сын, я так понимаю, ты оперативно отреагировал на его высказывание о том, что его лично в его юношеские годы вызывали в КГБ по поводу его участии в СМОГе, что его допрашивала следователь женщина в звании капитана?
- Бородач очень детально распространялся о следовательнице: что у неё красивые ноги и что капитанша была обута в модные сапоги вишневого цвета с глянцевыми голенищами из синтетической клеёнки.
Но, об известных тебе Смогистах, кто и что они есть - вскользь. В основном вещал, а это считай на всю Россию, о своих премиях за сборники собственных стихов, что издал он их массово в перестроечное горбачёвское времен. Правда, не поведал – на чьи башли и от кого премии! Может с откатом?
Он ни о каком своем волнении или страхе от посещения грозного репрессивного учреждения не поведал.
А это и есть улика против него!
- О! Я помню эту моду. Многие женщины в Москве щеголяли в таких дефицитных  красных сапожках, как гусыни лапчатые. Маманя твоя - тоже.
- Отец, именно тогда он в кабинете КГБ, этот ваш сотоварищ в первый раз и предал Смогистов.  Убеждён, что он дал согласие информировать кгбешников и эту мадам-капитаншу в красных клеёночных сапожках обо всём неприемлемом, что выбалтывалось в среде вашей "Зелёной лампы" или в …, как там ваша не официальная литературная сходка называлась?
- Так и называлась "Союз молодых гениев"! СМОГ.
В другой-то раз, когда предал?
- Только что, сею минуту. В пространном интервью не упомянул имя Одковского, аккумулятора вашей пишущей добровольческой самостильной братии.
Явно согрешил…
  А точнее – предал!
- Может от того не назвал имя, что не был постоянным посетителем творческого круга Одковского, в отличие от меня?
Мне его физиономия не припоминается.
А так бы я воскликнул: "Ба! Да, я ж его знаю! Это…".
Тогда б заявил тебе, что свершилась моя давно-давнишняя самоцель, приятная для меня, воочию зреть и иметь честь беседовать в давнишне-придавнишние времена моей молодости с личностью, вошедшею ныне в известные литературные мэтры!
Я бы восхитился собой, что знался с не простолюдином!
Часто молодые физиономии до неузнаваемости изменяются к старости лет.
У этого "классика" и борода, усы, и седые с желтизной космы до плеч. Сутулый. Говорит с тихим придыханием. Голова крупная, как у киноактёра.
Теперь у нас на макушке безволосая полынья разрастается, но при этом брови растут неимоверно густо и длинно, над глазами нависают шорами. Каждый месяц аккуратно укорачиваю ножницами. И в ушах волосяная густая ботва.
В наши юношеские, шестидесятые, мы были шустрые, горластые, вдохновенные.
- И ты горластый? Не помню того, чтоб ты в спорах с кем-либо да и со мной тон возвышал. 
- Бриться только начинали ежедневно. Размер головы по меньше был. Модный в ту пору мой берет, синий, с кожаной обшивкой по канту, кисточкой на макушке, недавно обнаружил в поношенном абалаковском рюкзаке на антресолях, так мне берет сейчас – только тють-тють на макушку нахлобучить. А тогда на уши налезал.
 Стукачи-информаторы и взаправду может и бывали у нас на встречах. Но Смогисты не занимались их вычислением. Кроме завсегдатаев сочинителей, разная случайная публика объявлялась: девушки, пацаны, пожилые женщины и мужчины, элегантные и вида бомжей. Возникали и, как правило, навсегда пропадали.
Кто-то из них информатор?
Надзор велся не потому, что Смогисты были уж крайне не лояльны режиму. Так система работала. Обязательно генералами КГБ следовало "городового" ставить на каждый вновь возникший нерегулируемый перекрёсток.-
Оба отвернулись от экрана. Отец с улыбкой посмотрел сыну в глаза.
- А ведь у меня "рыльце в пушку" по отношению к Смогистам…
Я обретался среди них не в качестве графомана пиита, борзописца или рядового гостя, или фанатичного обожателя творчески одарённых личностей… Хотя обожание мне было свойственно.
В сущности, я пребывал в кругу Смогистов затаённым соглядатаем, и, если честно признаться, в каком-то смысле, стукачом… Доносчиком в КГБ…
Вот так-то!
Нынче всего стало вдоволь: продуктов, вещей-шмоток, мебели, книг бумажных и электронных на дисках и интернетных библиотеках. Квартиры, покупай - не хочу! Авто, каких только нет марок-иномарок.
Но, главное, болтай обо всём и что хочешь! Хули письменно или громогласно правительство. Государству доморощенная оппозиционная риторика охочих до неё - до фонаря! Да и народу - в большинстве!
Следовательно, можно констатировать, вдруг и окончилось многовековое бадание верховных чинов государства с инакомыслящими оппонентами их действий, главным образом, интеллигентским сословием!
По словам Ленина, их не адекватная идеология не обладает мощью материализоваться в социальную взрывоопасную силу.
Всё больше – мыльные пузыри, далёкие от надобности бытия.
Не скажу, что - навсегда. Временно.
Народонаселение-то видит, что скудность советского ассортимента заменилось  теперешним помпезным товарным наполнением.
Пусть не по карману, что и купить, но разномастный и обширный товарный вал глаз радует! А этот товарный подман людям симпатизирует.
Я захожу нет-нет в тот или иной супер-маркет, реже за покупками, чаще поглазеть на потребительские изыски.   
Побуждает к умиротворению виденье обилия! Того же - в пачках молока…
Ан, глянь, какой комфорт: тележки, расписные рекламные пластиковые пакеты, корзинки для покупок в Апшанах! Иккиях! Да и - Пятёрках с Перекрестами, Седьмыми небесами. Кассирши-менеджеры с тобой здороваются, благодарят за покупку. "Пакет не нужен?" Расплачиваешься не наличными деньгами, а с помощью банковских карт.
Павильоны, палатки со всякой снедью, бижутерией и натуральными самоцветами, шмотками на каждом людном сосредоточенье.
Цветочные киоски с всевозможными букетами крокусов, тюльпанов, роз, архедей.
 Твоя мать, в роддоме, перед твоим появлением на свет, вдруг в феврале захотела свежего зелёного огурца. Оббегал все гастрономы крупные и мелкие. Так и не нашёл. А сейчас это самый обычный овощной продукт круглый год, и ананасы и бананы, круглый год молодой картофель чуть ли не из Бразилии.
- А я думаю почему я томатам предпочитаю свежие огурцы! Связано с моей эмбрионностью.
- ФСБ, теперешней государственной службе безопасности, дела нет до надстрочного, подстрочного, междустрочного понимания текстов сегодняшних крутых аппозиционных литературных сочинителей, правда, если таковые наличествуют в сегодняшнем обществе.
Если применить термин классической физики, художественное слово, порождаемое словесниками нынешнего демократического периода перестало обладать индукцией, не воздействует будоражаще на умы и волнительно на людские души!
На сей момент таковых, кто взял на себя бы прыть понять, разглядеть, расслышать, затем и озвучить публично созревающие болезненные животрепещущие запросы народа,  таких соболезнователей, радетелей и нет!
- Да потому нет радетелей, что запросы, ещё не созрели до кондиции.
- По моему мнению, их, яростных трибунов, на сей момент и не предвидится иметься.
Мудрых философоподобных функционеров от искусства, которые должны бы были вскрыть в художественных образах суть происходящего, включая и роспуск СССР, а также представить в эмоциональном аспекте героев новейшего времени, напрочь, нет на старте.
А ведь Советский строй в истории человечества оригинальное явление, аналог которого до того не было. Нынешняя демократия в Древней Греции, за две тысячи лет, существовала.
Я, коль сознательную жизнь прожил при СССР, считаю себя достопримечательностью СССР, и если б выдавались медали тем, кто жил при СССР, то с гордостью её носил.
Жаль, что нынешние компартийцы до такой эмблематики не до кумекались.   
- С другой стороны, нет надобности в нынешнем обществе в необходимости радикальных метаморфоз и - во взывателях к иному миропорядку.
Да и к какому ещё этакому новому госстрою можно призывать? Не придуман!
По мне всё теперешнее – о кей!
Что нет вовсе ни виршей, ни эссе, ни публицистики, ни страниц художественной прозы, содержащих пророчества – блестяще, что нет!
      - Есть, конечно, кто повизгивает против того, что есть. Не без таковых.
       В процентном отношении это так.
5% - власть предержащие. Лица, которые за незыблемость власти. Профессионалы по обеспечению устоев власти миролюбивыми или, смотря по обстоятельства, репрессивными средствами, зависящих от бунтарских внутри государственных народных стихий, и, главное, напрочь не желающие отлучатся от власти. Это политики.
15% - капиталисты, лица обладающие большим количеством денег, волюты. Тут и олигархи, и монополисты, и авантюристы, и мошенники, и удачливые бизнесмены, и банкиры. Они за любую власть: авторитарную или демократического толка, даже за анархию. Лишь бы на их имущество власть не накладывала свою экспроприаторскую лапищу. Они профессионалы обеспечения своего капитального прибытка.
70%– те, кто составляет людскую массу государственного общества. Народище. Тут трудяги, тунеядцы, лиходеи и всяк-всякие гениальные или бездарные личности, известные и начинающие ученые. Личности разных высоких и низких профессий. Им лишь бы тихо и мирно было. Быстро смеряются с переустройствами в собственном государстве, подпадая на увещания или на реальные подачки со стороны главенствующих переустроителей предыдущего государственного строя.
И я, между прочим, в этой группе, большинства, включаюсь в семидесяти процентники.
Да и ты, сын.
- Отец, ты эту статистические выборки сам произвел? И из каких источников?
- Из какой-то телевизионной программы. Запомнил. Эта информация у меня противоречий не вызвала. 
- Нет уж, я пятнадцати процентник, вот эту власть, декларирующую рыночные отношения в предпринимательстве, частновладельческую систему, мне и надо. Меня мало интересует политическая аранжировка власти: социальной направленности или милитаристической или "всё во благо государства". Пусть и глумятся налогами на наши прибыли. Мне б – творить бизнес.
- Вот, когда многочисленная масса в покое, то и государственное древо не вибрирует, не клонится на излом.
От него не отпадают его субъекты. Как древо СССР, которое раскачивали специфические особи.
За всегда имеются 10%. Каков бы ни был государственный режим, нравящийся или обрыдлый люду. Обязательно разглядят червоточины, даже такие, которые через увеличительное стекло возможно разглядеть.
И будут досаждать государственную власть. Отказываясь от "пряника" властей и не опасаясь её кнута.
Для них всегда всё ни так. Даже им не важно, что они и не ведают, а как оптимально. 
- Смогисты-то в 10 процентниках?
- Они не в десяти… Я бы так сказал: от семидесяти следует отнять сотую долю процента. Но, значимость их не умалятся их малостью. Главное, они своей творческой, подчёркиваю творческой, деятельностью имели место реально быть!
Они – предвестники.
- Они лидеры, авангардисты?
- С чего бы! Просто они чувствительные детекторы настроения общества. Причём на подсознательном уровне. Как градусники температуры погоды или больного организма. И лишь только своей творческой неординарностью обозначали накалёность настроений.
- Особо талантливые что ли?
- Талант, ведь, всего лишь приобретённый навык: на скрипке выучится в совершенстве играть, освоить столярничество или профессию краснодеревщика, участвовать в конструировании ракет.
Гениальность – не приобретенное свойство личности, а врожденное по природе, в крови с рождения. Как инстинкт. Причем редкостное свойство. Единичное.
Если гениальность не замылится бытовщиной иль не иссякнет по лености, то  – удача! Как для самой личности, так и общества, в коем она возродилась! 
Что касается амплуа Смогистов?
- Я за тебя отвечу, и ты мне не возражай.
  Не гении они, но с вульгаризированным самомнительным трендом на гениальность.
Я замысловато сформулировал?
- Да пусть будет и так! Что с самомнительным потугом на гениальность.
  В каждом их произведении, стих ли или проза, я, хотя и имея незначительную эрудицию в сочинительстве и поверхностное понимание словесного рода искусства, в большей степени, согласно интуиции что ли, фиксировал стихотворные и повествовательные новшества, отличительные от прежде мне знакомых, в основном, по школьной программе литературы.
И я ощущал радость, ликование, когда эти специфические, в хорошем смысле,  отсебятины их сочинений улавливал. А на творца смотрел восхитительным взором.
       И литературных смогистских перлов было не мало!
       Перл – это нечто незаурядное и превосходное.
- А я, отец, лично на чтение, даже беглое, на листание новейшей нынешней художественной писанины, тратить время себе не позволяю.
Прошлая классическая поэзия для меня и таким как я – раритет, антиквариат. Как античные камеи. В редчайшем случае, мельком пробежал по тексту сего достопочтенного артефакта –  и получил эстетическое удовлетворение от того, что ознакомился с тем, что кем-то и в склад и в лад толково проговорено, симпатично явлено в виде строк, и того мне будет!
А чтоб вникать в назидательную идею сказанного?
Мне до этого нет надобности!
Ты вот с интересом, мне непонятным, зациклился по телеку на программу "Культурный фонд", а я, возясь с фильтрацией своих деловых бумаг, переключился бы на  "Биржевые новости" одиннадцатого канала ТВ. Может для себя что-либо полезное для моего бизнеса конфиденциальное путёвое конструктивное словил.

ДВОЕ В ОДНОЙ ПРОСТОРНОЙ КОМНАТЕ
Москва уже месяц, с 18 июля, захлебывается изнурительным солнечным зноем, принесенным среднеазиатским антициклоном.
Приватизированная квартира. Комната, в семье именуется "дальней". Четвертая от входной титановой пуленепробиваемой двери.
В "дальней" - отец и сын, пенсионер и предприниматель.
Элегантный интерьер комнаты и квартиры оформлены с применением технологии "Евроремонта". Стекла в межкомнатных дверях тонированы под алый рубин. Дверные ручки в форме узких лисьих мордочек лоснятся натуральной позолотой. Буковый паркет пола имитирует цветную мозаику римских базилик.
Потолок, оклеенный бирюзовыми декоративными пластиковыми плитками, создает ощущение увеличения высоты квартирного свода.
Хрустальные матовые светильники на мраморных треножниках в углах комнаты подобны метровым сталагмитам. На стенах с оранжевыми тесненными обоями  пластиковые кашпо изумрудного цвета, из которых свисают белые и розовые венчики голландские искусственные орхидей.
Ставни звуконепроницаемых с тройными стеклами двух окон чуть приоткрыты. Из-за вертикальных, цвета серебристого металлика, сетчатых ленточных жалюзи просачиваются наружный дневной свет и теплый воздух, тотчас остужаемый кондиционером.
Между окон - массивный домашний кинотеатр "Сасунг" с музыкальным центром.
Звуки мягкой мелодии с равномерным глухим постукиванием барабана и скулящем подвыванием альтового электронного саксофона, излучаемые музцентром, плотно заполняют каждый кубический сантиметр объема помещения.
На столике из черного дерева у стены, слева от окон, белые телефакс и ксерокс, на корпусах которых мигают яркие блестки красных, желтых, зеленых светодиодов.
На стене смежной комнаты, спальни сына, прикреплен плоский аквариум с голубоватой подсветкой, в котором замедленно плавают искусственные экзотические рыбы с серповидными плавниками, периодически меняющие окраску от лимонного цвета до электрического неона. По дну, по песку из золоченых крупинок пирита, неторопливо из угла в угол ритмично проползают малахитовые хлорвиниловые крабы. Фиолетовые водоросли поблескивают полупрозрачными маслянистыми плоскостями листьев, извиваются снизу вверх винтом в чистой глицериновой жидкости. Жидкость принудительно циркулирует, приводя в движение муляжи.
В зеркалах шкафа-купе кремового цвета российской фирмы "Ферикс" отражаются спины мужчин и окна.
Тихо стрекочет шарообразная проволочная люстра "Чижевского", подвешенная ботиночным черным  шнурком к дверце шкафа-купе.
Плеть темно-зеленого целлулоидного плюща от окна протягивается до центра потолка и свисает кольцом с крючка, на котором лет десять назад крепился шелковый абажур с красными кистями.
Крюк, атавизм прошлого электрического освещения, не ликвидирован по рекомендации знаменитого экстрасенса, приглашенного некогда на оздоровительный семейный сеанс. Причину чародей не объяснил.
Стол с прозрачной стеклянной эллипсовидной столешницей, хотя и создает неудобство для свободного перемещения домочадцев, по настоянию сына размещен в
центре комнаты, где, по мнению знаменитого экстрасенса, благоприятное сгущение "торсионных полей", определённое им с помощью латунного маятника.
         "Сажусь за стол, упираюсь локтями в столешницу и, честно, ощущаю, что оклёмываюсь от неурядиц" – ощущение сына не подтверждалось аналогичным апробированием отца.
На столешнице - включенный черный ноутбук и планшет. На мониторе  Веб-страница с надписью «Нет подключения к Интернету».
Справа от столешницы десяти ярусная посеребренная буклетница заполненная деловыми файлами с бумажными флажками России, Германии, Италии, США, Китая, Японии и Англии.
 Это домашнее рабочее место Уликова-младшего, сноровистого гендиректора,  совладельца ОАО "Непробой +" по изготовлению бронежилетов на его собственной фабрике в Мытищах. На состав брони имеется патент, единоличным правообладателем которого он и является. Цветная копия патента демонстративно представлена на стене над телефаксом рядом с похвальной грамотой Министерства внутренних дел и дипломами охранных частных агентств.
За окном вязкий лёт белого пуха тополей.
Там жарко.
В комнате прохладно.
Из патрубка наружного кондиционера, с пятого этажа вниз, каплет конденсированная вода, как в зной слюна с языка собаки.
Сын, сидя на подлокотнике черного офисного кресла, перекладывает снизу вверх, сверху вниз поштучно файлы из одних проволочных карманов буклетницы в другие.
Бегло взглянув на логотипы документов, сортирует их по актуальности. Два файла отбраковывает. Сбрасывает  под ноги.
Рефлекторным жестом человека, пребывающего в нетерпеливом ожидании, отец, то потирает мизинцем небольшую белую незагорелую лысину на макушке головы, то ладонью приминает на висках волнистые с сединой каштановые волосы.
Отец и сын в одинаковых желтых шелковых адидасовских спортивных костюмах. Оба в пластиковых сиреневых тапочках на босую ногу.
Сидя в красном кожаном кресле, отец рассеяно смотрит то на сына, который ему нравится за постоянную деловую активность, жизнерадостный вид и за удачный жизненный успех, то на телевизионный жидкокристаллический метровый экран, на котором рекламируется итальянские стальные кастрюли.
Когда-то, после окончания сына школы, посоветовал сыну поступить в институт "Стали и сплавов". Институт в ту пору хотя и не престижный по сравнению с МГИМО, но имел военную кафедру, блокирующую рекрутство. В ВУЗе на военной кафедре готовили офицеров танкистов в запасе.
Отец самодовольно считает, что освобождением от солдатской службы в судьбе сына сыграл весомую положительную роль и заложил базис создания сыном ОАО. Его жизненные успехи в области малого предпринимательства считает и своей заслугой.
Негромко обращается к сыну:
- Извини, что отвлекаю, мне соседи жаловались на твой факс. Длительными гудками действует им на нервы, когда идет дозвон. Особенно ночью.
Дом ведь наш советских времен, панельный, звукопроницаемый. Ты бы переместил аквариум направо, а факс налево.-
Сын, не прерывая сортировку, быстро проговорил:
- Им практически не пользуюсь. Всё через электронную почту. Раз в месяц, кто
 по старинке, что сбросит.
 Жалуются?
- Повторно я тебе об этом напоминать не буду. У меня правило, может, заметил?
Обращаюсь только - раз. Когда раз обращаешься - в этом случае это совет. Если вторично – уговор, упрашивание. Повторение не нахожу нужным делать. Человек с первого раза должен быть солидарным, если мнение оценивает как резонное. К уговорам я не склонен.
- Хорошо-хорошо! Будет по твоему.-
Доброжелательность сына и его не эгоистическое понимание того, что приносит неудобство соседям, отметилась в душе у отца приятным теплом.
- Удивительно, мы, с тобой живя в одной квартире, родственники, а существуем как в параллельных мирах. Нынешний твой пенсионный мир пассивный не созидательный, а мой мир - стремление что-то производить. В этом и нет у нас общей платформы. Моя стихия - продавать свои новшества, сколачивать колиту, денежный прибыток, при успехе приятное ощущение не забубённого человека, с пополняющейся мошной.
А ты знаешь, что это за такое величественное чувство, когда имеешь деньги по количеству  больше, чем на покупку бутерброда со сливочным масло и паюсной икрой?
И не узнаешь!
Все дело в менталитете. Твой – минус в понимании бизнеса, мой – плюс!
Правда, ты от этого и не страдаешь. Жилки у тебя к наживе может и никогда и не было. Кроме желание повысить оклад за счет повышения по должности.
Замечательное ощущение: с нарастающим душевным пафосом из одного дня входить в другой день, зная, что в коммерческом банке уже не толика копеечная заводится, а значительно весомее.
Вижу, ты, напрочь, не солидарен со мной! Смотришь на меня как на не родного.
Мыслишь, наверное, убедить меня, что не в деньгах счастье?
Но, не об оголтелом капиталонакопление, как таковом, судачу, а о процессе пополнения денежной массы, лично мной изобретённым.
Категоричен и твёрд при воплощении коммерческого замысла в реальность. Подчинённым дважды не повторяю. Манеру перенял у тебя.   
Я же, естественно, прислушиваюсь ко мнению о себе.
Иной раз брюзжат: "Ну и твердолобый! Не переубедишь!".
Зато потом: "А он же был прав!".
Это твоё "раз сказал и точка" перекочевало в мое начальническое амплуа.    
- Да…  Ладно! – у родителя в глазах мелькнула искорка самодовольства.
Отец распрямляется в спине, чувствуя неприятный хруст в позвоночнике, скрещивает руки до груди и замирает взглядом на экране, на заставке, им ожидаемой литературной программы "Культурный фонд".
В кадре интерьер помещения, имитирующий богатую книжную библиотеку, и молодая смешливая, несколько фривольная в манере ведения беседы ведущая телевизионного блока. Представляет зрителям немолодого поэта.
Литератор с пышной бородой и густыми усами, делающими его голову шарообразной, умиленно и снисходительно слушает долгое вступление молодой сотрудницы телевидения, которая и гостю и, главное, зрителям, пытается показать, что она всесторонний знаток тонкостей современной и прошлых лет поэзии. По ее наводке поэт неспешно вспоминает о начальных моментах своего приобщения к художественному литературному поприщу. Упомянул мимоходом о литературном обществе прошлых лет, прошлого века, прошлого тысячелетия, под названием "СМОГ". Глядя с экрана в сторону зрителей, уныло и скороговоркой проговорил: "Смогизм это особое литературное явление не востребованное, отринутое и забракованное соцреализмом. Но, с моей, субъективной точки зрения, смогизм, это что чистый светлый ручеёчик, проблеснувший кратковременно, образно говоря, на скудном интеллектуальном ландшафте соцреализма."
- Да, я же их знавал! Зна-вал! Я же со Смогистами был визави! Смог-г-г-исты! – с ребячьим восторгом вскрикивает отец, озорно взглянув на сына. Глаза увлажнились, как бывает у некоторых, когда душа вдруг неожиданно наполняется приятными трогательными эмоциями.
А я уж посчитал, что все позабыли об их некогда бурном существовании! "Смогисты"... Мать моя родная! Вот сюрприз! Вот воспоминанице!
Это же мое вчерашнее незаурядное жизненное бытие, кипучая эпопея!
Я уже было произвел самооценку, признал как рядовуху, как посредственность мою жизненную стезю. Посчитал, что у меня затрапезная заурядная жизненная биография. Родился, учился, счастливо женился. Потом НИИ. Ты родился... Внуков буду нянчить...
Надеюсь, что скоро…
В конце концов, ты же станешь семейным? Твоя Светлана очень приятная и видная дама. Бизнес свой имеет по макияжу. Она, что художник-реставратор? Только вместо фресок обрабатывает живое человеческое лицо.
Сколько у нее салонов Красоты?
         - Три. Один в Большом Коммунистическом переулке. В Марьиной рощи и на Беговой.
- Да, в фешенебельном салоне, что на Большом Коммунистическом, порожек в три ступеньки у входной стеклянной двери зачем-то заменила на мини-эскалатор?
- Как зачем? Для субъектов преклонного возраста. Контингент у неё – бывшая номенклатура СССР. Некоторые нынешние Думские депутаты, желающие пред избирателями выглядеть на все сто процентов!
Приходи, бесплатно, её сотрудники, в основном, молодые девицы, так твоё лицо преобразуют, лет на сорок пять будешь выглядеть, вместо шестидесяти с гаком.
По секрету, мама у неё нет-нет бывает. Очень довольна посещениями! Как-то застал маманю, любующуюся собой у зеркала, после Салона красоты.
- Сдаётся, женщинам, в принципе, более нужнее себя ощущать, что они прелестно выглядят, чем, ну, скажем, нам мужчинам.   
- А ты тогда промолвил, что ей очень полезны лыжные прогулки по парку. Просто не знал, что она омолаживалась в салоне.
Но… Опять отвлеклись.
Объясни, что ты вдруг так эпатажно возрадовался, заслышав о Смо-ги-и-с-тах?
- Смогисты! Они были, если использовать современную терминологию, литературным брендом тех, моих молодых времён...
- Брендом или бредом? Не оговорился?
Шучу-Шучу!
Бренд это, я всегда навожу справки об интересном в Интернете, комплекс представлений, ассоциаций, эмоций, ценных характеристик в сознании потребителя. От древнее скандинавского "бренд" – огонь. Англичане позаимствовали и ввели в рекламный обиход.
Нечто прожигающее мозги потребителя товара.
- Будучи в ГДР, было такое государство некогда, в восточной Германии, работал там, не служил в войсках, попивали немецкий коньяк, который назывался Вайн-Бранд. Вино пожарников. Брандспойт. Бренд. Корни слов идентичны. На русский – огонь, пожар.
- Ну, то, что всякий бренд, как нечто высвечивающее тот или иной предмет из остальных предназначен для обращения внимания на эту вещь потребителей, подчеркивает правильность твоего применения термина бренд к деятельности твоих Смогистов.
СМОГ – это бренд!
Вижу, папаня, ты даже одухотворился. За живое задело. Слово "Смогисты" оказалось паролем, впустившим тебя в подзабытый было тобой фрагмент твоего прошлого. Пассвордом.
Если не секрет, проинформируй. О чем же тебе вспомнилось таком необыкновенном, может сакраментальном? Вон сколько радости в тебе!
Вообще ты мне, папаня, с детства нравился своим вспыхивающим восторженным  темпераментом. Я невольно тебе подражаю. И этим, так понимаю, я лично нравлюсь друзьям, сподвижникам, да и вообще людям.
А те, кому я нравлюсь, видя по их поведению: по улыбкам, по доброжелательным не льстивым приветствиям, и мне любезны.
- Не о чём, а о ком... О молодых людях. Особой касте! О тех, кто не как все! О Белых воронах! О поэтах. Молодых "щёлкоперах"!  Несколько кичливых оттого, что резонно чувствовали свою неординарность. Не приклонялись пред идеологическими  кумирами. Кумир нужен тому, кому требуется интеллектуальная опора уму. А они сами, как говориться, "с усами".
- Отец, "smoke" с английского  - "дым". Они, что "словесные дымляки"? Или - кредо для них: словесная дымовая завеса…   Или словесную тень на плетень наводили? Потому и были и для тебя, и для других литературной экзотикой?
- Не смок-к-к! А – г-г-г! СМОГ - аббревиатура. "Союз молодых гениев". Толковая публика. Умники. Объединились. Их ассоциация, следует полагать, не искусственная, естественная. Известно, подобное тянется к подобному. Так образуются залежи полезных ископаемых. Молекулы  железа притягиваются  к железу, так образуется руда.
В их задачу не входило создавать и доносить до просвещенного люда ни новых художественных идей, открытий особых умственных и чувственных моментов, не искали мучительно ясности в жизненной значимости человеческой личности, не возносили себя к высшему кругу избранных государством.
Они, если можно так высказаться, натурализовали себя в реальной действительности в том психологическом и интеллектуальном виде, каким обладали!
Не понимая своего предназначения в реальности.
Они – предвестники!
Коих нынче нет!
Причина?
Народу по душе европейский стиль товарного преподношения и разнообразного и обильного ассортимента товаров и услуг.
Как небо и земля, отличающегося от социалистической потребительской корзины.
- Присмотрись, может этого пиита, что на экране, припомнишь. -
Отец подаётся вперед, что бы пристальнее вглядеться. Затем резко отстраняется, так что кресло на роликах, получив импульс, откатывается по полированному паркету.
- Вообще-то, физиономия как будто бы... -
Сын не понял по вялому голосу родителя, то ли отец не припоминает, то ли  не хочет сознаться в том, что не был вовсе знаком с этим раритетом бывшей гвардии Гениев.
- Может я и встречался с ним в те года, когда он был румяным молодцом, очки не носил? Сейчас-то - зарос густой бородой и усы...".
Когда постоянно с человеком видишься, то, как бы возрастную эволюцию фиксируешь. Лет тридцать-сорок гакнуло с тех пор. Физиономия ведь с возрастом искажается... На шее морщины. Нос укрупняется, разбухают скулы, ряшка нарастает... Уши становятся как лопухи. Волосы - из ноздрей и ушей. Бугристые морщины на щеках. У глаз "куриные лапки". На голове или копна седых волос, или наоборот – плешь. У женщин - "вдовий горб".
Я за метаморфозой своего лица в зеркале наблюдаю. Тенденция не радужная.
И дивлюсь тому, как мало становлюсь похожим на себя молодого, двадцати пяти летнего. С фотографией сравниваю.
И только глаза по-молодецки блистают... Они, вероятно, только в сильно преклонном возрасте тускнеют, теряют блеск детских очей. Но, это неизменяемая с возрастом часть лица настолько маленькая по сравнению со всей физиономией. Потому не запоминается. Если только - косые... Или синие, васильковые…
Он, к тому ж, в затемненных очках...
Не исключено, что и пересекался с ним... Раз он о Смогистах обмолвился...
"Птенцы гнезда Одковского" какими я их видел - одержимые, задорные, от пятнадцати до тридцати пяти лет и старше. Безапелляционные субъекты. Поэты и прозаики, и художники, и киношники, и театральные деятели.
Странно, что он не упомянул об Одковском...
Но, стихов Одковского наизусть в сею минуту тебе не смогу прочесть...
Собственных своих стихов он нам практически не читал. Как правило, цитировал на память стихи классиков. Иностранных - естественно, в русском переводе. Сам переводил. Болгар. Немцев.
И читал стихи на листах кого-нибудь из присутствующих. Причём, если обнаруживал грамматические ошибки, прерывался, и перьевой ручкой "Вечное перо" с чернильной заправкой неторопливо исправлял, опустив к листу голову, а затем продолжал декламацию.
Иногда, если заводился, без перерыва, на полчаса и более, читал и "Слово о полку Игореве", и Антиоха Кантемира, англичан, французов Апполянера, американцев Уитмена, серба Ржежича Сарайлича, Пушкина, Полонского, Мартынова, Багрицкого, Есенина, Маяковского, Вознесенского, Ахматову, Цветаеву...  Любил Боратынского.      Утверждал, что если б не существовало Пушкина, то место "Великого русского" занял бы именно Боратынский.
Мы затаив дыхание слушали.
На засыпку…  Знаешь, кто написал сборник стихов "Листья травы"?
Ага! Понятия не имеешь?!
И я до встречи со Смогистами, тоже...
Американец, Уитмен. "Я весь, между шляпой и подошвой ботинок".   
Одковский не столь артистично читал, как Яхонтов, Журавлев или Смоленский, в те времена гении художественного чтения, и не как поэты с подвыванием на одной ноте. Членораздельно, с цезурами, то, бишь, с уместными паузами, толково держал их длительность. Чтоб мы и уразумели слышимое, прочувствовали семантику им произносимого.
В паузах сопел носом и указательным пальцем то левой, то правой руки поддергивал вверх роговые очки с толстыми стеклами.
Иногда снимал очки и двигал бровями, закрывая и раскрывая глаза. Мы ему в тот момент, когда он был без очков, виделись, вероятно,  расплывчато, как будто вдруг оказывались все под водой.
Место сосредоточения было не постоянным. Мигрировали по всему городу. Чаще всего - по частным квартирам.
-Тусовались?
-Тогда слова такого и не было. Тусовка, это что? Толпа, случайная публика без собственного резюме, жаждущая развлечься, а - не набраться ума-разума.
Смогисты… что ты! Можно сказать, талант на таланте сидел и таланом погонял!
Не тусовка, а ассоциация, консолидация, ассамблея... Самое точное: симпозиумы, семинары, консультации. А еще точнее – компанейские доброжелательные смотрины не примитивных субъектов. Каждый из Смогистов в этом скопище начинал чувствовать, что он "не от мира сего", выше упрощенного обывательства. Много значила для таких гоношистых типов возможность выхода из своего творческого одиночества на публичный показ!
Однако, почему он не упомянул Одковского?
Не понятно! Ведь должен…
- Отец, папаня! А я догадался, кто  в те далекие годы, твоего юношества, доносил что делается на ваших сообществах под кураторством Одковского в Комитет Государственной Безопасности СССР! Кто был фискалом в вашем литобъединении Смогистов, о котором ты мне как то очень кратко,  лапидарно,  упоминал? Называл фамилию Гуру литобъединения: Эдмунда Феликсовича Одковского … Вы называли его по-простому – Эдиком.
Не уж то ты сам до этого не догадался?- визгливо воскликнул молодой человек, улыбаясь, часто моргая, тряся ладонями перед лицом отца.
         Такой импульс эмоции и жестикуляция обычно возникает у тех, кого скоропалительно посетило необычное озарение и есть тот, кому в сей момент можно выплеснуть открытую им сущность.
- Так кто ж? – индифферентно поинтересовался отец, отодвигая голову назад от растопыренных пальцев возбуждённого визави.
- Он! Он! Однозначно. Как пить дать! Ежу понятно!-
Молодой человек ткнул пальцем в сторону плазменного экрана телевизора.
- Он! -
Пожилой человек прищурил глаза, пристально вглядываясь в плоский телеэкран.
     Гость телестудии, седоволосый с аккуратной бородой и усами, похожий на пожилого Тургенева, сидя вразвалку в красном кожаном кресле, мерным голосам отвечал на звонкие вопросы молодой сухощавой рыжеволосой тележурналистки, касающиеся его творческого поприща. На нижней губе её - пирсинг: поблёскивала при произнесении скороговоркой вопросов, приколотая жемчужинка, будто капелька мутной слюны.
(См. начало)
- Сын, послушай! Призывает литературоведов исследовать феномен Смогизма, как специфическую особенность искусства коммунистической эпохи. Заявляет: "Смогизм - литературная сила, вызвавшая диссидентское движение при авторитарном режиме, приведшая к свободе слова и к без цензурной печати".
- А ведь прав, надо информацию о Смогистах  реанимировать!
Однако, в целом, с его трактовкой не очень-то и согласен... "Смогистам" не по плечу низвергать... Хотя заносчивые были, шебутные и дерзкие...
Как я выудил у психологов, творчество не редко возбуждается психической нервозностью. Лермонтов был дерзок с окружающими, Пушкин не подарочек… Достоевский эпилептик… Есенин… Конечно, на рожон лезли не специально для разжигания прилива вдохновения, по наитию.   
Уж очень мало вероятного, что Смогисты, из тех, кого знавал, были политиканами. Антагонизм к структурам соцстроя, например, к Союзу литераторов, был. Из-за непризнания руководителями творческой элиты их своеобразного таланта.     Талант это доходчивое приведение наития, пришедшего вдруг на ум, касающееся той или иной жизненной проблемы, в явную удобоваримую форму:  в превосходные и стихи, и рассказы, и романы, и песни, и живопись. 
- На каждой встречах, как ты обозвал, тусовках, читались, а затем обсуждались собственные стихи или рассказы. Под гитару исполнялись собственного сочинения песни, называющиеся Авторскими. Официально авторские исполнители, согласно стародавним временам звались бардами.
- Ты, отец, заявил, что и барды с гитарами…
- Были-были, исполняли.
- Не напоёшь ли в качестве примера?
- Одну хорошо помню. Заешь же, что у меня на счёт музыкального слуха слабовато. В голове мелодии точно до ноты помню, а пропеть – фальшивлю и петуха даю. Это, можно сказать, как бы мой мозговой плеер не отрегулированный. Глючит.
Я тебе чуть нараспев продекламирую.
Фамилия песенника Рассульников.
Голоса у него не вокальный.
Я тебе уже говорил, что, то произведение искусства достаточно высокого уровня, которое запоминается или фибры души задевает.
Как сейчас слышу чуть писклявый его голос.
Подожди-ка, сначала мысленно прорепетирую.
Так вот слова такие.
А называется песенка "Сон"
- Ну-ну!

- "Каштановая чёлка,
Две с бантиком  косички,
Порхающая пчёлка
Ужасть симпатичная!

Да уж! Да уж!
Я пока тебе не муж!

Танцуешь вальс
Под гусли
В три такта
С Саней Гусевым!

Да, уж!
Да, уж!
Я пока тебе не муж!

Даешь куснуть
Мороженое
Пломбир
         Вовику Морозову.

Да, уж!
Да, уж!
Я пока тебе не муж!

Как ангела, как ангела
Ведёшь под ручку
Севу Милованова.

Да, уж!
Да, уж!
Я пока тебе не муж!

Хорошо бы, хорошо бы
На лодке тебе быть
Не с Юркой Мурашовым.

Да, уж!
Да, уж!
Я пока тебе не муж!

В пинг-понг
Стучишь с напарником
Мастером,
Самуилом Гайстером.

Тихо и интимно
У окна подъезда
Ты  рядом
С Мироненковым Валентином.

Да, уж!
Да, уж!
Я пока тебе не муж!

Алка,
Поимей ввиду,
Даже
В моём сне
Предана должна быть мне!

Да, уж!
Да, уж!
         Слава Богу, что не муж!"

- Что могу сказать? Упомянуты, надо понимать,  настырные соперники автора. Точно эта не репертуарная эстрадная песня. Ни сколько смысл простых слов этого бардовского сочинения произвел впечатление на мою душу, сколько - сочувствие к ревнивому герою, потому что ревность мне знакома.
Да и тобой, уверен, испытывалась. Мама моя и сейчас красавица.
- Матери завсегда у детей самые прелестные!
- Ревность ощущалась и всеми, кто влюблённым бывал.
- Тогда эта песенка сработала на наши чувства, как сейчас на твоё.
   Последний припев куплета мы раз десять все хором повторяли под звонкие рывки струн гитары.
А когда, докладывая о своём соглядатайстве, отразил, что мы скандировали "Слава Богу, что не муж!", тот, перед кем я отчитывался,  дёрнул меня за плечо и жестко проговорил: "Мы живем в атеистическом государстве!"
- Ха! А сейчас он, вероятно, по средам, пятницам постится.
- В принципе, конечно, стихотворные сочинения твоих подопечных какие-то остроугольные, резковатые.
Но хоть что-то тебе припомнится более лирическое, если таковые были?
- Жал, что я гитарой не владею, хотя моя мама, твоя баба Катя, водила меня в кружок народных инструментов, где я пытался освоить домру.
И музыкального слуха у меня не оказалось и кожа пальцев болела от прижатия струн.
Знаешь, есть голоса певцов, тембр которых приятен, а есть напрочь отвратителен, дребезжащий что ли, но почему-то скрипучий голос Расульникова , к исполнению "Сна" только такой и нужен.
Помню зал с амфитеатром. Люстры. Уют.
Исполнитель, ни фамилии ни прозвища не назову, в хорошем костюме, пиджак без отворотов, вырез каплеобразный, мода такая была. Белая сорочка, галстук.
Приятный тембр голоса.
- А где? Место в городе?
- Не могу припомнить, небольшой концертный зал или фойе пустого кинотеатра. Может в Центральном Доме Учителя.
Я тебе чуть нараспев и с вокальной фальшивостью.

" Приказала: "Уйди!"
                Я ушёл!
Ты сказала: "Приди!"
                И я тут!
Наказала: "Не жди!"
                Я не ждал
То ли десять, то ль сорок минут".

Припев:
"А по берегу волна туда- сюда,
Соскребаются на отмели следы,
         Не пойму,
Где есть беда,  где не беда,
Где в благоуханиях цветущие сады.

Вновь спросила: "Где?",
                А я смолчал.
Вдалеке прошлась,
                Проследил.
Тут судьба нас размела
Не на десять суток,
До седин!"
 
"Припев, повторять его не стану".

"И когда что не так по судьбе,
Когда жизнь замирала на  миг,
Возрожденье дарил,
Как нектар,
Взгляд, нацеленный на меня,
Переполненный чувством любви"

" Ты спросила: "Где ты?",
                Я сказал:
"От тебя навсегда вдалеке!"
 Но, промолвил: "Себе-то не лги!
Она  в памяти значит вблизи!"

- Да, отец, и пропел ты, надо похвалить, прилично.
- Открою тайну, не давно на даче эту песню прослушал на немецком магнитофоне. Я тогда его принес на встречу с Одковским. Хотел всё заседание на память записать. Но, что-то плёнку заедало. Приставляешь, только это и осталось на записи.
В прошедшее воскресенье, на чердаке сарая. Осы мешали. Три серых кулька-гнезда. На голову садились, боялся, что желтобрюхие ужалят.
Можешь при случае и желании сам с оригиналом ознакомиться. Магнитофон в целлофановой пакет завёрнут, чтоб влага не попортила. Удивительно, все зимние морозы выдержал. А по-немецки, тонбангерейт, более сорока пяти лет. 
Прослушал без всяких щемящих душу эмоций. Но сейчас вдруг. Было такое мгновение будто я отринулся  под действием какой-то мысленной силы на то представление в зал с хрустальными люстрами, где с восхищением слушал барда.
И душу защемило аж до слёз.
- Вот честно, и не подозревал, что ты такой мягко чувствительный.
- Дело в том, что всё то, что делалось творческого в кругу Одковского, мне было симпатично. Нравилось. Говорю с тобой о том давнем времени, и нет-нет мелькают не только лица, типажи, образы, но и мгновения восторженного эмоционального моего состояния. И они в данную минуту во мне взбудоражились в виде сентиментальности, которую ты и подметил.   
Стих припомнился.

"Минутой позже, может быть,
Лист не упал на землю мокрым,
И дождик крыши не долбил
Весной окрашенные охрой.
Не будь я здесь,
А будь я там,
Чуть в стороне бульвара,
Другой был дух,
Другая свара,
Домов другая панорама.
И клёна вниз
Не подал лист,
Его б не шмыгали ногами!
Ты подойди, меня коснись,
И обними меня руками.
Почувствуешь,
Вселенную меж нами?"

- Отец, странно, происходит со мной какая-то раскачка. Меня начинают впечатлять смогистские творения, читанные тобой.
"Вселенную меж нами…", хоть громко сказано, но эмоция меня тронула. Захотелось даже позвонить своей подруге.
Жаль, что её нет тут сейчас. Вторичного захода на подобное собеседование, надо полагать, в скором времени не предвидится.
- Коль разговор зашёл в откровенной форме, хочу спросить, а кого ты больше всего ненавидишь, вообще?
- Меня тянет к дружбе с людьми, кто знает что-либо больше меня или умеет сотворить то, на что мои руки и ум не способны.
Избегаю контактов с типами, которые ко мне недоброжелательны. Они легко определяются. Что не скажу, тут же грубое возражение, или нахальная ухмылка.
Я бы, будь моя воля, всем уникальным умельцам-творцам даровал вечную жизнь! Или до той поры пока их творение нужно и служит людям!
- О! Да, уж!
 Оставим альтруистические нотки.
Всё же, буду я знать сегодня, какая стрелка направила тебя к Одковскому?   
- На твой вопрос отвечаю.
Я в сообщество Смогистов, в прямом смысле, был внедрен.
О Смогистах ничего знать - не знал ранее.
Поначалу ощущал себя инородным в их среде, хотя бы потому, что понимал, что напрочь, сам не способен был к сочинительству. Больше склонен к натурфилософии, то есть к наукам о природе. К той же геологии. Иной раз смотрю на стенку свеже выкопанной траншеи, для трубопровода или другого чего-то.  Рассматриваю слои грунта и представляю, глядя на стратиграфию среза, что тут, на этом месте было тысяча, миллионов лет назад. Или песчаный берег теплого моря представляется с лагуной, или болото, или  поток речки с мелкими валунами, или морская заводь…
В видеофильмах, в художественных фильмах не на героев на фоне пейзажей  смотрю, а на горные срезы, по геологически - обнажения, и прежде фиксирую как расположены пласты на обножениях, уклон какой, цвет породы, её плотность.
Тем самым заглядываю как бы в глубь миллионов лет назад, распознаю, что и как там, в доисторическом периоде, сотворялось. Мне интереснее!
Море ли было, отмель, голубая лагуна, река, болото? Если плотный песчаник – значит, была песчаная пустыня, вроде нынешней Сахары. Известняк – было море с ракушечной живностью, белемнитами…   
- Ты мне б - о Смогистах.
- Оценка произведений производилась абсолютно не лапидарно, не по раз заведенному шаблону, без занудного крючкотворства, но – с доброжелательностью, по серьёзному, чтоб вдохновить автора, а не изничтожить.
- Понятно, чем ещё вам тогда было забавляться, как ни "кукушка хвалит петуха, за то, что он хвалит кукушку".
- Была творческая рабочая обстановка, а не подхалимажное восхваление. Почему-то ты, сын, худший вариант рассматриваешь…
- Ладно-ладно, беру свои слова обратно!   
  Ваш командор, что из себя?
- Одковский имел высокий рост, выше среднего, крупный в теле. Всегда в модном шерстяном в сине-белую  клетку джемпере или в оранжевом пуловере. Черная бородка клином. Усы концами в накладку на бородку. Белая гладкая кожа щек. Челка небольшая на широком лбу. Ему лет тридцать пять было.
Когда посмеивался над кем-либо, то, не разжимая губ, негромко добродушно урчал.
Просил по очереди высказываться, комментировать прослушанное.
Мне также предоставлялась возможность покритиковать. Поначалу конфузился. Затем осмелел. Четко высказывал свои суждения. И, по хвалюсь, весьма удачно. Случалось, Одковский меня цитировал. Мою фразу повторял, глядя в упор на выступившего автора: "Не зачувствовалось! Ни черта, не зачувствовалось!".
Это о том, что стихи или проза на душу не подействовали. Прочел иной с пяток своих стихотворений, и никакого душевного впечатления у меня, и мысли никакой своеобразной, которой позавидуешь, что она не в твоей голове зародилась. Не обязательно, чтоб само  содержание впечатывалось в памяти от первой до последней строчки, а хоть что-то: или красивый поэтический оборот, или необычная лирическая идея. А так, - в одно ухо влетело, а в другое вылетело...
И рассказы, эссе, повести и романы, пьесы на смогистских симпозиумах, как говориться, имели место быть.
Диапазон поэтических форм - от силлабо-тоники до "белых" стихов, верлибра.
Типа - "Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, то, как зверь она завоет, то заплачет, как дитя...", до -  "Как хороши, как свежи были розы...", "По их простреленным глазам, по их изрешеченным иллюзиям, прошли танки..." Для тех, кто без понятия, для тебя: привёл цитаты из Пушкина, Тургенева белый стих, верлибр Ржеича Сарайлича, чеха.
Ну, это, чтоб тебе яснее, от пушкинского стихосложения до белых стихов Тургенева, до свободного вольного стихоизложения Апполянера. То есть, от зарифмовки, до безрифмовки. У нас российская публика как-то больше проникается рифмованными стихами. 
Вообще российская поэзия в своих формах консервативна. Как началась рифмованность со времен Антиоха, так по сей день.   
Где только не собирались... И в центре, помню, на Мясницкой... Подожди, как она тогда...
- Улица Кирова.
- На Петровских линиях. На "Соколе" в генеральском доме. На улице Соломенная сторожка. На Самотеке. В Текстильщиках. И в клубах разных. Клуб Зуева. В помещениях профсоюзов. В каких-то бараках.
А попоек не было. Чай. Торты и пряники. Сам, помнится, торт "Наполеон" в квадратной коробке принёс. Потому, что мне этот слоеный торт самому по вкусу.
Скандалов недружелюбных не было. При мне, по крайней мере.
И власть не хаяли. Хаять власть - дурной тон, кухонная тема разговоров примитивов, а то и недоумков. Не злобствовали.
Ощущался на встречах дух: "Здесь Молодые Гении!". Но, замечу, гонор, самовосхваление проскальзывали.
Самая вопиющая дерзость Смогистов заключалось в том, что вызывающе публично нарицали себя Гениями. И трубили, не стесняясь о себе, как о Гениях, всюду, где  представлялась возможность. Выступают в какой-нибудь библиотеке перед читателями, помню "Некрасовскую" или в Подольской библиотеке, что  у вокзала, то ими откровенно заявлялось, что публика имеет дело с Гениями.
"Некрасовскую" запомнил потому лишь, что я там был сильно подвыпившим. Потом я себя за это корил.
Амарханов молодой поэт. Бурят. Мне говорил, что он индивидуал -оригинал. Я ж ему не раз внушал, не пиши стихов о русской сказочной зиме, а пиши о бурятских далай-ламах. О своем национальном.
А он:
"Снега по грудь.
Блеск инея до боли
В глазах.
 Стою среди берёз,
Я на опушке, в поле.
И плачу,
До восторга слёз.
Кому же мне
Всю эту прелесть,
Лестно
Передать,
Как милостыню или сдачу?
Ну, не весне ж?
Она всё перемнет, известно.
От безысходности
Молчу и плачу!"

Он на меня злился, даже порой не здоровался. Считал себя коренным москвичом. Его дядя - лауреат Ленинской премии за составление "Бурятской энциклопедии". Амарханов меня пригласил единожды на квартиру его дяди на Ленинском проспекте. Стен в квартире не было видно. Сплошняком стеллажи с книгами.
- Мне странно от тебя слышать, что ты лыка не вязал. С малолетства не видал тебя поддатым. Считал, что тебя неподдающимся "зеленому змию". Бахус о тебе подзабыл.
-По какому поводу тогда набрался, естественно, сейчас и не припомню. Ты прав, сын, я не любитель. Может оттого, что печёнка побаливает. У меня утром от зелья голова болела, и ощущал, что мозг не в оптимальной размышлительной форме. Для меня решение проблем, особенно трудных - кайф! Превосходнее алкогольного разогрева. Например, размышляю, почему в космической невесомости, в пустоте, галактики, Солнце, планеты, Земля и Луна, так непоколебимо твёрдо впаяны в космос? Не бултыхаются, не выдают всякого рода зигзаги? Ведь нет им твёрдой опоры. Отсыл к могуществу гравитации меня не удовлетворяет.
- Надеюсь, что осчастливишь человечество, объяснением жёсткости позиций космических объектов…  А вдруг тебя, отец, осенит! За это Нобелевскую премию вручат!
О Смогистах продолжи, пожалуйста…    
- Аплодировал неистово, громко и неуместно. Раздражал публику, да и Смогистов, читающих стихи. Администратор просил меня выйти. Но, Смогисты вступились. До сих пор каюсь! Неприятно тот случай вспоминать.
И надо сказать, их творческие литературные аргументы не компрометировали их амбициозное заявление, что они гении. В "Московской правде" публиковались положительные отзывы об  успешных творческих выступлениях "Молодых гениев". Сам читал рецензии. Жаль, что не пришло на ум сохранить хоть одну газету. А фамилию журналиста помню. Потому, что она необычная. Гроздь.
Соглашусь с общим суждением: талант - это...  Прежде всего, Божий дар... Они мало ли, много ли, но одарены были им!
Моя оценка творчества Смогистов такова, конечно, их созидания не уровня гениев, хотя и выше графоманов и дилетантов.
Поначалу я с неохотой их сходки посещал: был несколько шокирован их высоким интеллектуальным уровнем. Хотя они, практически, все были автодидактами, самоучками. Только один или два учились в Литературном институте или в каком-то ином гуманитарном.
Ими при обсуждениях использовались научные филологические термины: аллитерация, рефрен...
Критерием одаренности, не графоманства, являлось отсутствие штампов и банальностей в ново презентуемых сочинениях.
Что касается штампов, так это особый пунктик! Обозначься хоть малюсенький намек на штамп, тут скопом и начинают "косточки промывать". С ехидством и откровенным издевательством.
Особая нетерпимость была к графоманам. Графоман проявлялся однозначно с первых строк его сочинения, из которых узнаются известные уже или сюжет, фабула, идея, или тема, не говоря о примитивном лексиконе. Графоман "пережевывает" чужую, как сейчас говорят, интеллектуальную литературную собственность. Причем, даже не ведая о том. Услышит прототип, суть в памяти осядет, а потом в его творческом порыве вдруг да и выпрет, пересказанная согласно его небогатого словарного запаса и интеллекта.
Иной, вновь объявившейся у Одковского поэтический "атрибут", изумлялся одергиванием и указанием на второстепенность его строк. Восклицал: "Хармс!? Да я о таком слыхивать не слыхивал. Как  вы можете меня упрекать, что я ему подражаю!"
У Одковского не было литературного "ликбеза", инкубатора. Или с первого предъявления принимается, как свой, или отторгается с концами.
Не встречал, чтоб бывал такой, кто творчески эволюционировал с нуля. Пришел приметив и вдруг расцвел. Такого не было.
Там услышал такие странные слова: "Инвектива", оно означает резкое обличение против какого-либо явления жизни, а то и персоны, "Аллегория" - то бишь, иносказание. "Афоризм", "Рефрен", "Афоризм". "Словесная, красочная ткань...". "Вязь слов..." "Эклога...". "Метаморфозы". "Троп простейший и сложный".
Честно, поначалу и не понимал, по поводу чего ожесточенный диспут, когда слышал для меня мудреные слова.
"Енжамбеман..."
Угадай, что сие есть?
Качаешь головой, что понятия не имеешь.
А это тривиальный литературный термин. Древнее французское словцо.
Я, когда это выражение впервые услышал, то подумал, что это или монгольское имя или фамилия.
Кто-то посоветовал: "Убери точки. Примени енжамбеман!".
Ты, сын, что-нибудь понял бы из этой фразы?
И я тогда - олух-олухом. Если на пальцах объяснить, так это... Вообще этот термин обозначает - "перенос". Смысл одной строки стихотворения переноситься в другую. Верлибру присуще. Белому или вольному стиху.
Купил специально "Словарь литературных терминов". Как иностранный язык изучал. Запишу непонятный мне термин. Потом в словаре смотрю, что он означает.
Литературного интеллекта набирался. Проходил период автодидактики, самообучения. Смогисты уже  были созревшими автодидактами.
Знаешь, какое имя носила Муза лирической поэзии?
Естественно, не знаешь. А ее имя  – Полигимния.
- Ха! Как все равно – флюорография.
Что-то древние греки, эллины, спасовали в подборе благозвучия.
- У них, греков, между прочим,  на поэзию две Музы. Еще была - Эрато. Покровительствовала поэтам, сочинявшим гимны, воспевавшим воинские доблести. В средние века оных нарицали трубадурами.
- И тоже неблагозвучное имя. Эр-р-р-ато. Рычащее имя какое-то.
  Стоп не продолжай. А поэзия?
Что это, по сути, за штука? Говоришь-говоришь о поэзии. А что она за фрукт и с чем, как говориться, ее едят? 
- Чтоб отсебятины не было, припомню каноническое, из БСЭ… Сейчас припомню поточнее.
Это "стихотворное, ритмическое построение речи". Хотя и проза, хорошая проза, весьма ритмична, возьми Толстого. Художественная фраза строится из слов с периодическим чередованием ударений в словах. Плавная и мелодичная речь получается.
- Стихотворение, что это такое?
- Упорядоченный, ритмический зарифмованный текст. Хотя и не обязательно зарифмованный, если белые стихи, верлибр. Тексты в Евангелии, к примеру,  называется стихами.
 - Папань, объясни примерчиком, что означает "ежамбембам". Втемяшилось оно мне в голову. Могу, правда, и сам в Большой Энциклопедии посмотреть в Интернете. Разобъясни. Свойство моей натуры не оставлять на потом то, что не познал.
Или сам призабыл?
- Поражает меня этот Интернет. Си-Ди, Ди-ВИ-Ди, флешки…Удивительно, пластинка меньше блюдца, токая как ватман, и все пятьдесят толстенных томов энциклопедии может вместить. Целые многосерийные фильмы.
- Да див-иди устарели. Новое – внешние блоки памяти много-много гигабайт.
- Моему уму непостижимо. В моей молодости инженерным шиком было владение логарифмической линейкой и таблицами Брадиса.
Вы, молодежь,  эту сногсшибательную микроэлектронику принимаете, как должное. Иной раз пытаюсь от своей "печки" осмыслить, но в ум не идет, как и что из себя микропроцессор представляет...  Чудо, одним словом!
- И не надо. Твой удел, и всех остальных, сугубо пользовательский. Учись только пользоваться этими гаджетами.
Технические нюансы, дело специалистов. Тебе инновационная техника - недоступный "черный ящик". Ты – юзер по-английски, что в переводе примитивный пользователь.
Примерчик, примерчик, пожалуйста, касательно "именжим...".
- Сходу и на ум ничего не приходит...
Ну, вот. "Белеет парус одинокий" - одна строка "В тумане моря голубом" - другая. Нет, это не то. Правильнее "А он мятежный ищет бури" - это раз, смысл переносится в другую строку "Как будто в буре есть покой".
С точки зрения науки, поэзия разложена по теоретическим полочкам.
Внешне кажется, что в поэзии никакой научной анализ не существует.
Порой у Одковского бывали возбужденные прения. Спор решали научные аргументы. Но, "на горло" не брали. Ссылались, например, на Виноградова, Лессинга…
Матерщина исключалась.
В разговоре между собой, на перекуре, иной раз брякали. При дамах - нет. Не унижались до плебеев, люмпенов.
- До бомжей.
- Обычно сход организовывался раз в месяц, Об очередном месте встречи сообщал мне по телефону Одковский: "Старик, мы тебя ждем!"
Хватало у него уважение ко всем, чтоб каждого оповестить.
И возникало приятное ощущение, что без тебя не обойдутся. Считал дни до события. 
Вообще и тогда, при коммунистах, запретных-то тем не было. Разве что компартию и партийцев, как таковых, не поносили. А так излагай в междусобойчике хоть бред сивой кобылы. Мели Емеля ...
Но, как здраво мыслящие люди, Смогисты в основной своей массе советских СМИ не домогались, порожки советских мэтров для рекомендаций публикаций своих творений в газетах или журналах не оббивали. Понимали, что бесполезно!
В большинстве случаев организовывали самиздат, не почитаемое партийной номенклатурой машинописное, множимое под копирку в 5 страниц, как сейчас можно сказать, эксклюзивное издательство. Затем доморощенные подборки собственных стихов, сборники рассказов, повести или романы раздавались знакомым. У меня был с коричневой обложкой такой самодеятельный экземпляр размера А5, ну, это пол листа А4. Борис имя стихотворца. Название "Исцарапанная душа". Конечно, жалею, что не сохранился антиквар смогистики. Подарил он мне. Вещи иногда бесследно сбегают от владельца, но я-то вроде бы с почтением к подарку.
- Да, знаю размеры. А4 для компьютерной печати.
- Об эпизоде, хочешь послушать.
В институте, Борис Иванович, лет на десять был меня старше, на выходе натыкаюсь на Эдмунда Феликсовича и этого Бориса Ивановича.
Борис Иванович сотрудник кафедры масел и смазок. Познакомился, вероятно, во время концертного выступления Смогистов в институте, который я устроил. Чуть позже об этом.
В итоге оказался в подмосковном Подольске на квартире Бориса, недалеко от вокзала. Ехали без билетов. Опасались контролёров. Но пронесло.
Оказалось, что Борис и Эдуард сговорились написать сценарий фильма о советской рок-группе.
Жена, заведующая городской библиотекой, Людмила, преподнесла вкусные пирожки с капустой. Чай. Я настроила принять участие по сценарию.
- Отец, это все бытовые детали. Конкретика-то в чём?
- О деятельности Одковского.
Результат: многомесячный труд по написанию сценария потерпел фиаско. Мосфильм отказал в производстве фильма.
Однако, спустя лет десять, на экраны вышел фильм под названием "Музыкальный вечер в Сочи", о приключениях советских молодых джазменов.
Хотя я и не был проинформирован о содержании сценария, но запала мысль, идею моих знакомцев, перехватили мастаки Мосфильма.
 Но я о себе. Тепло уютно в квартире. Промозглая погода была. Новая гостеприимная обстановка. А тут мне Борис сообщает, что Эдмунд остаётся у него ночевать, чтоб с утра работать над сценарием, а что мне как бы не опоздать на последнюю электричку.
Так мне неприятно стало от того, что почувствовал себя изгоем и не нужным в коалиции.
Да, ещё разговор зашёл о пустырнике. Траве для успокоения нервов и благоприятного сбалансировании самочувствия. Кроме меня никто не знал, как этот поставщик умиротворения выглядит.
Еще светло было. Решил пройти к реке Пахра. По мосту через речку переезжали, с высоты моста, абрис местности зафиксировал. Дом находился в мерах трехсот от пологого берега. Противоположный крутой.
На берегу натыкаюсь на стебель в рост человека пустырника. Отламываю с трудом пол метра макушки. Руки исколол о его соцветия.
Думаю для благого дела преподнесу творцам искусства.
Когда зазвонил. Дверь лестничная заколыхалась. Коридор длинный, на несколько квартир. Борис свою дальнюю дверь открыл. Шаги слышу.
А на душе вдруг такая тоска напала.
Хозяин увидел меня вновь, аж поморщился.
"Да не надо твой травы!" – и молча перед моим носом захлопнул лестничную дверь.
Я несколько дней оклёмывался от психологического оскорбления.
Борис Иванович, видно, понял свою бестактность, потому и подарил мне свой машинопечатный экземпляр своих стихов.
Если честно, я даже не прочёл ни строчки.
Потому что к саглядатайскому поручительству они не имели отношения. А любопытство и не возникло.
Это был урок мне не быть навязчивым.   
- Вот почему ты сразу уходишь из этой комнаты, когда я начинаю тут работать!
- Кстати, в моих руках был единственный самодеятельный экземпляр. Не видел чтоб кто такое подобное мастерил и презентовал.
- Может кто и умудрялся опубликоваться в зарубежных "Вехах", в "Континенте". Вот за закордонную связь, самовольный выход за бугор некоторых и долбали. Главным образом КэГэБэ.
При мне ни кто этим подвигом не похвалялся.
Да! Вспомнил свое высказывание. Мои критические суждения всегда спонтанно возникали.
Всякий раз волновался, когда очередь высказываться приближалась ко мне. Пятка вибрировала. Постукивал каблуком ботинка. Щегольнуть словесным изыском, не скрою, хотелось. Одковский, представляя очередника, называл его имя. Он всех помнил по именам. В общей сложности под его крылом обреталось человек сто.
Носом запыхтит, со свистом, набирая в грудь воздух, и проговорит добродушно: "Пожалуйста, Леонид, твое мнение!". И добавит, для кого как: "Поэт!" или "Прозаик".
- А по поводу тебя?
- Сын, пожалуйста не смейся, это сейчас это в ходу, добавлял: "Аналитик!"
Человек тридцать разом смотрят в одну точку, на тебя, в твои глаза не моргающие, в прямом смысле, или, как говорится, в рот, ещё ничего не излагающий. А каждый взгляд не пустое созерцание твоей персоны, а обостренный детектор или анализатор твоей интеллектуальной сущности. "Ну-ка, что ты из себя представляешь, гусь лапчатый?!". Как на суде инквизиторов. Понимаешь, что ляпнуть примитивное не резон, неуместно.
Естественно, прислушиваешься к предшествующим высказываниям. Даже приходит мысль, что тебе резоннее добавить к ранее сказанному кем-то и нечего -своё. На столько умно предыдущий отрапортовался.
         И, веришь, спонтанно, но самое уместное у меня выдавалось...
Например: "Стихи, Анатолия Ушилина, блестят как стальные рельсы, по которым прошли не по расписанию порожняки. Только гул и какая-то тематическая дымчатая непроглядность".
Почему "по расписанию", почему "порожняки"? Хрен его знает!
Мне даже, как сейчас помнится, зааплодировали за эти "рельсы".

"Считаю:
 "Восемь, 10, 16, двадцать!",
 В заполночи чёрносливово синей
В домах, что супротив,
Количество  перебираю
Не пригашённых окон.
Вчера их было меньше,
Наполовину.
Вон  параллелепипед,
То приоткрытый на сквозняк балкон.
Своё окно я не считаю.
Оно светлей,
Чем все.
Во много крат.
Обозначаю:
Горит, искрит
Бенгальским
Душа моя
Огнём прекрасным!
А в честь чего?
В честь будущего своеволья дня!
Сполох окрест
Он не от звёзд Кремлёвских,
Он от меня!"
         
Одковский улыбнулся и засопел носом. Он, когда одобрял что-либо, то улыбался не разжимая губ и шумно сопел носом.
Похвалюсь, я практически всегда попадал "в десятку".
Может за мои уместные опусы меня чтили на собраниях.
А еще оптимизм подогревали отсылки к моей персоне. Что я имею ввиду? Следующий за мной из выступающих произносил: "Вот, Лёнчик, правильно сказал..." или "Я согласен с мнением того, кто в сером костюме с красным галстуком…".  Лёнчик и с "красным галстуком" я и был. Что к твоему высказыванию апеллируют, не скрою, льстило.   
Помню одно из неловких своих высказываний. Нарочито по-простецки,  как бы панибратски: "Что ты в четверостишье и мужскую и женскую рифмы лепишь...". Тишина наступила, как я понял, недоумения. Больше просторечья типа "лепишь" не употреблял.
Смогисты, вообще, не интересовались каким образом я узнал об их группировке. И меня ни разу об этом никто не спросил. Одковский не спрашивал.
Разные типажи появлялись.
Девицу помню, укутанную с головы до пят в длинную розовую атласную шаль. Ее все знали. Ходила как лунатик мелкими шажками. С умиленной улыбкой показывала небольшую черную шкатулку. Предлагала заглянуть в нее. Приговаривала: "Смотри, какие красивые косточки!". В коробке были то ли куриные, то ли крысиные белые тоненькие кости.
Помню солдата, в неопрятной гимнастерке с плоскими черными, как копирка, мятыми погонами. Если сравнение ближе к современности, то погоны - черные, как порошок картриджей для лазерного принтера. В кирзовых сапогах, от которых кисло пахло армейским гуталином. Солдат читал стихи. Фамилия его, кажется, Грушак. Сдается, что известный нынешний эстрадный породист Грушак и есть, тот солдатик. Очень похож. Конечно, существенно повзрослевший. В черном фраке, в белой сорочке, при желтой бабочке. Лысый. В лакированных "мокасинах".
- Скажи, пожалуйста, а твои Смогисты в теперешнее время, во время демократической вольности, в третьем миллениуме, засветили ли бы себя прилюдно с теми же претензиями на гениальность?
В прошлом веке они были одиозными. А сейчас?
Считаю, что они самозванцы на амплуа гениев!
- Может и так, самозванцы. Но, опять же, в положительном смысле.
- Сейчас, по истечении времени правдоподобие показало. Ни кто из них так и не стал в ряд литературных гениев. Время, как говориться, на это однозначно установило  констатацию. Ни слуху - ни духу о них. Они не были эмбрионами гениев.
Хотя этот, что на теле канале поэт, эхо одковских встреч, сообществ,этот интервьюируемый продвинулся же по линии стихосложения в разряд хоть чуть-чуть гениальных.
- Сомневаюсь, чтоб кто-либо из Смогистов в нынешнее время, в Демроссии, заикнулся бы прилюдно с апломбом о себе, что он гений?
Мне, честно, как-то и не по нутру тот, кто-то провякает, что он гений.
Народ вообще не очень доброжелателен к тем, кто себя выставляет, выпячивает. Согласись? Таких относят к разряду, у кого малость "крыша поехала".
А стихи телевизионного поэта мне не знакомы, чтоб мне судить о его уровне творчества. И не слышу его имя в разных литературных передачах.
- Думается, что в сегодняшние годы, большинство из Смогистов автоматически свою мыслительную незаурядность не на сочинительство стихов направили бы, а на чистоганную прагматику. В средний класс, в бизнесменство лыжи свои навострили б. Чтоб избежать вопроса: "Раз утверждаешь, что ты такой умный, гениальный, так почему ты бедный, не обладатель Мерседесом?".
- С большой вероятностью ты прав, сын. Нынче творческая мысль, или, так можно сказать, мыслительная мышца, применяется для других упражнений. Для обладания "Мерседесами" и личными шоферами с охранниками.
А тогда! Для некоторых, чтоб себя проявить, оставалось только словесное поприще.
Это я и о тебе, сын, молвлю. Тебе ведь на ум не придет идея для заполучения своего публичного престижа сочинять дерзкие стихи. И зуд такой не возникнет, тратить свой ум на "щелкоперство". Сейчасное времечко не адекватное тому, в котором обживались Смогисты. И "горячих" тем и нет. Разве что наперекор здравому смыслу призывать пролетариат строить вновь коммунизм?
Или вопить: "У меня есть гениальная идейка о переустройстве глобализма! Восхищайтесь мной!"
Уверен, Смогисты не сознательно шли наперекор идеологическому коммунистическому табу, а в силу того, что именно так у них было своеобразно устроено их мировоззрение и имелся дар вербально его раскрывать. Вербально, значить в форме словосочетаний..
Гений в искусстве это украшение нации. Бриллиант.
И где он, новый Гений, в каком уголке России родится? Вопрос!
Москва в этом смысле особенный город - Пушкин родился в первопрестольной, и Лермонтов.
Меня поражает генетика наших национальных "брильянтов". У Лермонтова предком был граф в Шотландии, триста лет назад до рождения нашего поэта, слыл у себя в стране известным трубадуром. Так, что гениальность Лермонтова не с нуля.      Э-на, откуда!
Между прочим, твой прадед, мой дед, был приказчиком в одном из поместий под Москвой у боярина, потомка любимца Петра, Шеина. Так понимай, что твоя жизненная стезя, предпринимательская, стремление наживаться и распоряжаться людьми, тоже генетическая, не с нуля.
Что странно: что за период СССР литературных гениев, родившихся при Советской власти - нет! Талантов – пруд пруди!
Опять же, чудно, а Советов-то как таковых и не было! Решения не принимались путем совещательной процедуры. Единолично решали Генсеки, председатели обкомов, парторги в самых захудалых цехах и колхозах. Единолично
Так же как когда-то ленинскую газету  "Искра" тайком привозили в царскую империю из-за рубежа, в мою молодость притаскивали тайком из-за "бугра" издания с мизерным шрифтом на папиросной бумаге, изданные во Франции: "Доктора Живаго", солженицынские манускрипты. Текст "Гулага" затем на фото бумаге множили. Помню, что, когда "Гулаг" впервые читал, то и не верил, что такое могло быть у нас в стране, в социалистической державе, в которой строится светлое счастливое будущее для людей и живут, пусть не богато, но счастливые люди, считавшие в большинстве своём, что их жизнь удалась.
- Вы, пожилые, вспоминаете свои времена с умилением…
А что вспоминается?
- Да то, что в СССР всем нам было, по большому счёту, спокойно жить! В какой-то степени жизнь людской гущи была, как говориться, успокоённей.
Между прочем, жизнь обывательского народа западной Европы и США и Канады, Японии отличается от нашенской теперешней, вот именно, своею устаканённостью.
Сейчас в какое учреждение не войдёшь, в магазин ли, Гипермаркет всюду охрана! Видео камеры следят за каждым. Ощущение такое, что тебя окружают криминалы, да и ты не чист в помыслах.
Берёшь продукт, и не знаешь, он натуральный или подделка, заменитель.
Такова нынешняя юдоль для большинства из народной гущи!
- Да нет, это предостережение от всяких проходимцев. Хотя, конечно, стражи настырно глаза мозолят. Объяснимо с церберами: в ваше время товары за прилавками выставлялись, не достать, сейчас – вне прилавков, трогай, щупай, смотри на этикетку с брендом. А то и - значить. Я ни тебя, ни себя не имею ввиду. В мыслях - прихапать нет.
Но наблюдал сцены, когда сигнал тревоги пищал, и как блюстители бросались обыскивать покупки.
И у меня охрана, для того лишь чтобы незваные, посторонние не беспокоили. Чтоб попасть ко мне на приём надо прежде созвониться или по эмэйлу.

ЗАЛ, В КОТОРОМ ЗАЛП

- В детстве я искренне считал: "Мне счастливо повезло родиться в СССР, стране рабочих и крестьян, в стране интеллигенции из народа, а не в какой-то там буржуазной Америке! Стране жестких капиталистов. Ребёнком, меня матушка водила, в театре имени Гоголя. Смотрел с трепетом спектакль "Хижина дяди Тома". Мне  было очень жалко негра, и ненавидел куклуксклановцев плантаторов.
         Но тут, в те шестидесятые прочел "Гулаг". И вдруг с душевным смятением понял, каким жестоким трудом изготовлялись те доски, на которых я пацаном акробатничал, на стройке соседнего дома, край его из нашего окна виден, прыгал со штабеля на штабель.
 Рубили деревья в сибирской тайге и пилили не вольные работяги-шабашники, а голодающие угнетённые интеллигенты-зэки.
Мы ребятами, что в одном дворе жили, по стройкам новых домов лазали. По деревянным строительным лесам. Помню, меня поражал хвойный смолистый запах свежих досок елей и сосен.
         Может, и видели на бревнах или досках какие-либо их надписи гулаговцев, но не обращали на них внимания. Я имею в виду послания зэков, строчки на древесине о том, чтоб прочитавший, сообщил по указанному адресу их родственникам, что они живы...
         Прочтение "Гулага" одарило меня сознанием того, что есть сюжеты резонирующие темам, которые казались единственными и отражавшими правильно нашу жизненную реальность.
         Не то что был огорошен этим открытием, а как-то оторопел от изменения собственных иллюзий.          
И что есть некто, личности, вдруг громогласно осмелившиеся высказывать иные неприглядные стороны жизни страны, которых не должно и быть при мудром и правильном, единственно верном, правлении коммунистической партии.
Мне до того и в голову не приходили сомнения в идеологическом правдоподобии.
Это сейчас я услышал высказывание царя Александра  Второго, что "Всякие писатели природные враги правительства". 
Но, о высокий интеллект этноса той или иной державы, считай со времен Средних веков, оценивается именно по высокому качеству и значимости для обширного круга читательской публики литературно-художественных произведений.
Даже не по незаурядным достижениям учёных.
Я недоумеваю, когда трубят как о чём-то сверх замечательном: о спортивных достижениях, о призовых местах футбольных клубов, об обладании призовых поясов в боксе.
Достижения в спорте, говорят, указывают на здоровье нации.
Естественно, спортивные показатели важны, как показатель человеческих физических возможностей! Даже и с применением допингов.
Но, что даёт для социума уникум-прыгун с шестом?
О нём забывают в народе, тотчас когда другой его перепрыгает, или того, кто за сезон забьёт больше голов в футбольные ворота.
А века звучит:

"Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное веденье,
Как гений чистой красоты!"

О солженицинском сочинении, на нервы действующем правительству, впервые прознал именно в среде Смогистов. Пачку с текстом на фотобумаге поимел. Потом ознакомился с "Доктором Живаго". Нашумевшим. Правда, я не понял с чего из-за "Живаго" сыр-бор? Ещё было сочинение – "День открытых стрельб по прохожим", за которое автора посадили в Дурдом для лечения.
    Я с первой встречи со Смогистами проникся к ним с интересом и
притягательностью. Не то, что в родную стихию попал. Больше - ранее не знакомую и неведомую. Растеребевшую моё любопытство.
    А потом, то, что я был введён в их круг по наущению "инквизиторского" органа, то и не боялся, в случае чего, репрессий ко мне за контакт с этими радикалами, за присутствие в стихийных не официальных сборищах.
    Собственно в том и был их криминал, что действовали как бы подпольно.
Вон, те-то, вроде бы свободомыслящие, дети "хрущовской оттепели", Втушенки, Хмадулины, Ксёновы и иже с ними, они с разрешения парткомов  в Политехническом устраивали поэтические концерты, официально, но именно с ведомо властей. Мало того, продавались билеты на их выступления.
Смогисты - не то чтоб желчные, с ядовитым жалом... Или тупым дебильным правдоискательством... Смогисты осознанно заступали за предостерегающие остерегающие красные флажки с трафаретом серпа и молота, это точно. Чтоб продемонстрировать свою оголтелость.
Помню, круглолицего краснощекого Атшева. Псевдоним его - Латышев. Ударение делал на "ы". Настоящую свою фамилию, почему-то скрывал.
- Может он – латыш?
- Как сейчас вижу сцену конференц-зала. Его, громко читающего свои стихи в зал. Кстати, это было в конференц-зале светлом, с витражами на Ленинский проспект, в зале моего института МИНХ и ГП, сейчас это академия и другое название.
Студенты и преподаватели составили публику.
 Я и помог организовать выступление Смогистов. Причем на афише, в вестибюле, так и указывалось, что будет встреча с молодыми литературными Гениями. Вызывающая, помпезная и нескромная информация. Я лично продавил ее через комитет комсомола.
И ты знаешь, мной не наблюдалось особо выраженное раздражение на то, что выступающие провозглашали себя гениями. Заметил, что публика хотела общаться с теми, кто не стеснялся себя таковым превозносить. Доброжелательно аплодировала.
- Может потому, что ждали новаций?
- Вот-вот! Прав.
Жажда вкушения иного, потребительское свойство человеческой сущности!
У меня, правда, добавлялось иная корысть.
Кто-нибудь из выступавших вдруг, да и станет…
Хлебников, странный поэт, себя "Председателем Земного шара" называл.
Станет кто-либо из Смогистов особенным, видным…
А я окажусь знаком коротко, на "ты" с тем, придет время, кто и назовет себя "Президентом" или "Монархом Всея Земли от Северного до Южного полюсов".
Поощрительно хотя бы и для самого себя, что я вот так запросто с ним имел панибратский контакт.
Латышев энергично выкрикивал строки. Нервно. Торжественно. О Белогвардейцах. Поэма у него о Белом движении. В те времена о Деникине – не поощрительная тема. Да и, просто, запретная!

"На штыки.
Вперёд! Марш!
На красную презренную шрапнель!-
Голову  генерал от пуль не склонял.
Белый конь. Белая шинель.
Бледный, как белая морда его коня".

Он декламировал публично стихи о белогвардейцах.
Хотя знал, что за публикацию стихотворения в литературном журнале, издаваемом в тогдашнем Ленинграде о страстотерпце царе Николае Втором, молодой поэтессе, не Смогистке, была коммунистами сотворена вздрючка, а главного редактора журнала сняли с должности и исключили из коммунистической партии.
Репрессии за одно небольшое стихотворение о русском Царе! Такое крутое возмездие за не дозволение.
Латышев:

"Вы не одни в Ледовом походе,
 Вас призывают к Великой победе
Над большевизмом, к свободе
Я и миллионы в народе..."

Услышав такое я, стоя за кулисами, несколько трухнул, как бы не вызвали меня в партком, как организатора этого диссидентства, хотя я не был членом партии, я и комсомольцем не был. Тогда чуть что, вызывали "на ковер" в партком при институтах или в профсоюзы.   
Студенты на ура приняли стих Латышева.
Я же недоумевал, как это такое пришло ему в голову? И как осмелился?
Озадачил, меду прочим, и по сиё время, тем, с чего это у него в голове сформировались такие антагонистические мысли?
Я о Ледовом походе, что был таковой, понятие не имел. А он!?
Откуда узнал. Вдохновился. Осмелился.
Чтоб тебе правильно было оценить моё огорошивание: у меня тогда не возникали  сомнения в правильности коммунистической историографии. Белогвардейцы - это враги. О них следует излагать только в отрицательной форме.
Результат!
А обо мне, как организаторе, никто и не поинтересовался. Думал, что я хотя бы как "импресарио", буду заметен в институте. Абсолютно нулевая на меня реакция. Народу те, кто "с боку припеку" не интересны. Народ справедливо сепарирует лидеров и попутчиков.
Поразительно и другое последствие, на следующий день о том поэтическом представлении никто не вспоминал, будто бы вовсе творческого эксцесса и не было.
- Папань, ты что, с тех пор эти чужие стихи помнишь?
- Да! Я их, стихи, на протяжении многих лет, как тогда запомнил, нет-нет мысленно повторял.
Резонансно, если так можно выразится. Услышу слово лёд. И тут же вспоминаю: "Вы не одни в Ледовом походе". Или - иное наводящее словцо или предложение.
А у меня память классная, особенно, в молодости была на литературные тексты. Лиц, телефонов, номеров домов, название улиц особо не запоминал. Слышал, как некий актер хвастался в телепередаче, ему посвященной. Что ему один лишь раз стоит прочесть одну страницу незнакомого текста, и он ее запоминает. Я ж в школе на спор пять листов запоминал. Был фильм "Тайна двух океанов". Там шпион мальчика заставил запомнить предметы на столе капитана подводной лодке. Предметов было штук десять. Часы, компас, карандаши... А я, подражая ему, запоминал около тридцати. На кухне удобнее всего. После семейного обеда. Взгляну на минуту, усеку, что где лежит, в каких положениях  и отвернусь. Мысленно восстанавливаю картину. Потом оборачиваюсь и сравниваю. Практически не ошибался в расположение чашек, блюдец, тарелок, вилок, масленок, селедочниц, солонок...
Ты все спрашиваешь, почему я прошу на стол ставить хрустальную вазу для фруктов. Так она напоминает моё детство. Родители хлеб в нее клали, когда завтракали, обедали… Застольничели. Импринтинг, детское запечатление в уме чего-либо или кого-либо. Ностальгия по предметам родительского дома. Приятно для души. Сейчас пред глазами другие изделия: микроволновая печь, электрический пластмассовый чайник-кипятильник. Принтеры. Домашний кинотеатр. Ноутбуки. Смартфоны.  Мобильные телефоны. Тойоты.
А не "ЗИСы", "Победы", "Москвичи", "Запорожцы".
Гаджеты…  Этот термин ассоциируется у меня со словами "гад же ты!" Неприятная иностранщина. Хотя на русском обозначения этой массовой аппаратуры и нет. 
- Во, интересно, я что-то за тобой таких мнемонических цирковых способностей не замечал... Правда, ты наизусть помнил расписание электричек к нам с Курского на Силикатную.
- Но,  я же не целиком стихотворение...  Целиком - ни одного, тем более рассказа. Куски, фрагменты стихов молодых гениев помню. И только те, что врезались в память и задели душу. Задеть за душу - это для меня главное. Правда, может, где рифму подвираю, ритм не соблюдаю... Свои слова, как заплатки вкляпываю… Если замечаешь, они одного сорта и формы. Так памяти моей, вероятно, сподручнее этого формата сочинения фиксировать. Были и иного формата и содержания. Более расплывчатые, такие прям акварельные. 
А вот ещё, - некого… Мелькнула, надо же фамилия… Нет, не припоминается.

"Высокий  один.
              коренастый второй.
  Один француз.
              Другой по-французски.
  Один впопыхах,
              неспешно  другой
  На расстояниях узких.
  Два блондина
              на белом насте.
  Один убит.
              Другой покалечен.
 
На Чётком месте,
На Черной речке…
Поэт-герой
На Русь
Застил
Собой
Наплыв
Иноземной
Нечисти!"

- Блондин? Это о ком? Что-то я не врублюсь.
- О ком? О Пушкине. Александре Сергеевиче. Другой – Дантес… Жорж… Геккерен…
И я прежде думал, как и все, что он, коль по крови эфиоп, то черноволосый. И все так его и рисуют брюнетом. Тот же Кипренский. И Иван Тропинин.
Курчавым и черноволосым.
А он блондин. Собственные профили рисовал черными чернилами, что так же как бы убеждало в темном цвете волос.
Ан, нет! Блондин.
Я, если честно, узнал об этом парадоксе именно во время моего посещения литературных встреч Смогистов.
Полемика возникла, когда…
О! Вспомнил, Ведов.
Прочел это стихотворение.
"Какой – блондин?" – заголосили некоторые.
Замельтешил, голос повысил: "Да, вы что? Его же в лицее прозывали Французом, за то, что он блондин... А так бы Эфиопом прозвали...". "Сходите в музей Пушкина, там его светлая прядь волос сохранилась!"
К слову, во времена Николая Первого самым популярным литератором был не Пушкин, а Нестор Кукольник.
А вот еще замечательные стихи поэтессы.
Я думал, что она будет известнейшей. Пышные льняные волосы. Остроносая. Сине-голубые глаза. Головка, как у балерины, не большая
Была моя попытка поухаживать за ней. Побуждало к этому, если честно, моя высокая оценка её творчества  и то, что я много позже мог бы сказать о знаменитости: "А она была моя подруга!"
Помню, её ждал…Долго на лавочке у первого вагона, метро «Кропоткинская». Она на полтора часа опоздала. А я и не сердился.
Спустя неделю её увидел в «Доме Кино», в малом зале, на «Красной Пресне». Почему-то нам двоим предложил входные билеты Одковский. Наверное, он приметил мою симпатию к ней.
Вошел в зал и даже глазам своим не поверил. Она сидит на наших местах со своим кавалером. Ее возлюбленный, о котором я и не ведал, по другому билету, вероятно, прошел. Он на поэтических смогистских встречах никогда с ней не бывал. Со спина её видел. С обидой ощущал, что она счастливая, но не со мной. Голову свою ему на плечо доверчиво положила. Тогда этот ее фортель меня покоробил, да так, что к ней мой любовный интерес сразу остыл.
Даже и не припомню, что потом с ней произошло. Затуманилась во времени.
Но стихи ее такие:
    
      "Мне Вас не жаль?
       Мне Вас не жаль!
       Взошли и стаяли все снеги...
       Вы мне - в глаза,
                а я всё - в даль...
       Ну, честно, мне Вы надоели!

       Мы ведь давно,
       Мы так давно...
       Не лебединая мы пара.
       Мне все равно,
                мне все равно,
       Что Ваша ноет
                болью  рана...
      С тобой - не быть мне даже уткой.
      Пристанешь?
      Стану проституткой!
      Начхать на нравственность любую,
      Что запрещает мне
      Любить блатных напропалую!"

Спустя и десять лет, садился на эту деревянную, словно сбитую из бочковых планок, громоздкую лакированную лавку у первого вагона к центру, на сумрачной платформе станции метро "Кропоткинская", и вспоминались эти стихи. Считаю, что они именно меня касались.
"Не лебединая мы пара..."
Так надеялся, что она перерастёт в известную поэтессу…
Промахнулся!
Правда, в наши дни платформа и вестибюль чересчур освещены. Станция метро - к Храму "Христа Спасителя".

О ТОМ, О СЁМ

Когда Валерка Ёдоров подбивал меня наведываться к Смогистам, то лестно так и сказал, что я ходячий магнитофон: досконально запоминаю увиденное и услышанное.
В школе он свидетелем был не раз, как я выигрывал на спор, сходу запоминая тексты песен. Девчонки просили им продиктовать слова новых модных шлягеров. С пластинки прослушаю или - по радио и им диктую. Как это у меня происходит в голове? Я сначала физически ощущаю текст в голове, тепло какое-то, а потом наизусть запомнившееся как бы самотеком выговаривается. В школе отличником был, серебряная медаль. За счет того, что автоматически запоминал параграфы учебников. По черчению и рисованию четверку имел. По физкультуре тройку. Бегал медленно. На экзаменах выдавал тексты из учебников, даже и не вникая в содержание и не понимая порой, о чем говорю экзаменатору. До сих пор не могу понять разницы в линзах очков для близоруких и дальнозорких, хотя по билету при поступлении в институт ответил на пять. На вопрос об оптической силе линз отшпарил по учебнику Путилова.
- Ты очки не носишь, потому и не знаешь разницы. А я вот ношу, и разницу, естественно, знаю. Близорукие вдаль видят хорошо. Дальнозоркие – вблизи видят плохо.
Папань, ну, а как у них, советских еретиков, жизненная коллизия, эпопея в дальнейшем сложилась?
Выключу телевизор. Опять кровавую стрельбу показывают.
Молодой мужчина присел на стеклянную столешницу напротив отца, положив аккуратно на стол сбоку пачку документов.
- Как? Банально или нет? И не знаю. Если честно, я ни с кем из них не сдружился. Все они ретировались как-то бесследно для меня.
- Смотрю на тебя, отец, так ты в сею минуту само олицетворение прелестного настроения. Постоянная улыбка и глаза искрятся… Душу твою, верно, радостный живчик щекочет. Ты не здесь в мыслях, а там…  Перед мысленным взором пробегают и лица и события твоей молодости, смогисткой эпопеи.
Так или нет? 
- Так-так! Психолог! Вдруг оказалось, что мне есть, о чём с восхищением вспоминать.
А вы сейчас? Вот я к тебе, сын, присматриваюсь. Сиротные вы. Ограниченные в замыслах и мечтаниях. Замыленные какие-то.
 Каждый индивидуальный Смогист прежде всего ощущал неординарность им сочинённого, наперекор мейнстриму, то бишь, общественному мнению и идеологическим установкам власть предержащих.
Отчего, уверен, норма адреналина у них была завышена. Что порождало и поддерживало их душевный подъём, вдохновение и взнуздавало ум к творческим выкладкам!
Нутро, плюс к тому, насыщалось дофамином, гормоном удовольствия.
Этот гормон удовольствия побудил Пушкина воскликнуть: "Ай, да Пушкин!", после того как закончил "Бориса Годунова".
Я лично испытал дважды действия адреналина.
Рассказать?
- Почему бы и нет!
- В экспедиции, мне года двадцать два, надо перейти через вершину небольшой сопки. Я один. Вдруг вижу свежие медвежьи следы. На кедре свежие царапины его когтей. Так медведи помечают свою территорию. Из разодранной коры сочится смола.
И тут меня охватил ужас. От медведя ведь не убежать ни на дереве спрятаться. Озираюсь. Тихо.
Адреналин, это когда холодит душу не страх, а ужас от неизбежной опасности.
Может я оказался по одну сторону распадка, а хищник по другую, или я оказался с не подветренной стороны?
Да, тогда я и не знал, что виновник стресс – адреналин.
А еще раньше, школьник. Мне родители купили шикарный иностранный велосипед Диамант. С шикарным свободным ходом. Мы, пацаны, выясняли это качество. В ряд велосипедистов четыре, пять, разгонялись, а потом по команде "Стоп!" прекращали жать на педали. И катились свободным ходом до остановки. Я укатывал намного дальше всех.
Так вот, кружили мы по двору школы вокруг здания как по треку.
И когда надо было совершить поворот, я чувствую что у меня сил не хватает руль повернуть и я лечу на бордюрный камень и газон.
Оцепенел от того, что осмыслил опасность и свою немощь её предотвратить.
Перелетел через руль. Отделался сильным ушибом спины и ладоней, которыми упирался в газон для торможения.
Замирает сердце, как вспоминаю эти два трюка.
При понимании качества завершённого текста, поэт, писатель испытывает прилив возбуждающих удовлетворительных эмоций, вызываемым дофамином.
- Да это и живописцы, музыканты, актёры, да и я не раз купался в чувстве радости от достигнутого успеха!
- Естественно, а то б и чего ради пыхтеть над чем-то, тратить умственные потуги.
- Так понимаю, Смогисты, как неординарные творческие личности испытывают и прилив удовлетворения от текстового продукта, плюс набираются как наркотика адреналина при амбициозном публичном гоношении.
- Вот-вот, и дофамин при озарении, и адреналин при непослушании!
Сейчас молодёжь и люди твоего возраста вызывают желанный выброс адреналина, чтобы нарочито испытать захолодение души и замирание сердца, за счет погружения себя в экстремальные акции, типа прыжков на велосипедах с уступов гор, головокружительный спуск на кайтборде по заснеженным кручам… Истеричным оранием и буйствами на футбольных матчах. 
- Может и правда, твои Смогисты, не ради политиканства, выдрючивались, а ради повышения доз разного рода приятных нейронных трёпок?
- А почему бы и нет?! Если б творческий процесс вызывал отвращение…
Да-да, не исключаю, сочинительство, да и вообще, порождение всякого незаурядного новшества, своего рода - экстремальность.
- Вам западный мир понамостырил ориентиры... Вам ни о чем в вашем бизнесе особо думать и не надо. Грамотно выполняй известную, наработанную западниками коммерческую технологию. Клишируй. Наблюдал я ваши передряги, катастрофы. А это всего лишь от того катастрофа, что вы подались чуть вправо-влево от апробированной заданной бизнес созидательной стези. Я слышал, ненароком, как ты яростно матом чихвостил своего главного бухгалтера.
- Менеджера. Поздно рекламный буклет разослал. Понимаешь, отец, если не рекламировать… Я уже другого продвиженца в рыночную сферу моего супер обмундирования нанял…
- Печально осознавать, что вся твоя молодая кипучая инициатива в будущем, в старости,  станет нулевым душевным итогом. Сомневаюсь, что ты с ликованием будешь вспоминаться о своих коммерческих деяниях, успехах…
А когда конкуренты изобретут, скажем, пуленепробиваемую паутину, а не металлические специфического сплава пластинки, которые ты запатентовал, то тогда всю твою фабрикацию - псу под хвост.
В добавок, если люди по людям стрелять вовсе перестанут?
Вся твои многолетние мысленные затраты на создание и внедрение твоего изделия – напрасны.
- Отец, ты мне о моём будущем, повторяешься! Это ты по своему складу сентиментального характера растаял от прошлых воспоминаниях, я не сентиментальный. 
- Прислушайся к здравому моему пожеланию. Может быть, уже следует тебе и твоей команде подыскивать новый коммерческий инновационный проект, нужный простым людям. К примеру, разработать индивидуальный махолёт… Чтоб люди не пешком по земле ходили, а персонально летали с применением собственной мускульной силы. Будут специальные воздушные магистрали формироваться для регулируемого пролёта людских стай…
Что улыбаешься на мою наивность?
А я конструирую в уме нечто подобное, полётное!
- Отец, извини, больно сильно с махолётами загнул!
Понимаю это, так сказать, экстравагантная твоя метафора, касающаяся преобразования моего бизнеса.
Ты ж не в курсе дела. Я не заклинился на одном нынешнем моём производстве… Диверсификация у меня на уме.
- Я на свою пенсию вполне сносно живу. А ты при своих высоких зарплатах нет-нет в долгах оказываешься. Зачем тебе сподобилось лесополосу в Серпуховском районе покупать? Понятно, замыслил потом перепродать с выгодой.
- Ан! Нет!  Восстановить замыслил дореволюционную лесопилку и узкоколейку.
Узкоколейка от серпуховской лесопилки шла почти до Стрелковки, родины маршала Жукова. И деревообрабатывающий бизнес создам, и лесопилка - музейный экспонат. Лес мачтовый буду выращивать.
- О! Поощряю!
Кстати, нас, молодых инженеров, туда, на пойму Оки, снаряжали по осени капусту и морковь выкорчёвывать. В помощь тамошним селянам-колхозникам. Все это в итоге сводилось к веселому выпивону на природе. Проветриванию организма осенним прохладным воздухом с дымком от костра сжигаемой ботвы. Синяя вода Оки под голубым небосводом. Желтые деревья и кусты. Воздух прохладный предзимний бодрящий. Красотища!   На автобусах привозили, на автобусах возвращали. С комфортом.
А какие хмельные весёлые праздничные застолья на роботе проводились, и по случаю  Первого мая и Седьмого ноября, на Новый и Старый Новый год… С танцами под магнитофон…
Скидывались деньгами на спиртное, закуску из дома приносили и в магазинах прикупали. Рабочий день укорочен был, согласно указу администрации. По началу по комнатам, где рабочие места были, организовывали застолье. Пили с тостами. Начальство обходило комнаты и поздравляла с праздником. А перед застольем в конференц-зале доклад директора НИИ, научного исследовательского учреждения… Нет - не фирмы, или ООО, тогда такого понятия не было.
Женщины приносили из дома съестное, закуски, мы, мужики – магазинные колбасы и спиртное: водку и коньяк для сильного пола и сладкое вино для прекрасных дам. Раскочегаривались будь-будь. Пьянели. Шли гурьбой в актовый зал… Там уже вся масса коллег сходилась. Тусовались с плясками.
Об этом вспоминаю, но, честно, вовсе не вдохновляюсь этими моментами прошлого!
Умиротворённая эмоция воссоздается в душе, когда вспоминаешь до пенсионный возраст, увлечённость выполнения работы, проделываемую тогда вдохновенно спокойно, с положительным её результатом. Получали заслуженные премиальные. 
Ощущали себя престижно, богатыми. Позволяли себе купить модные…
- Сам рассказывал, когда ходил на танцплощадку, когда на студенческой  практике, в станице Гиагинской под Краснодаром был, то по стакану краснодарского  вина "Улыбки" для храбрости пропускал... Для поднятия духа. Так это ж - такой приметив. У нас, если корпоратив, так с официантами.
У нас, кстати, для престижа требуется посещать не пыльную веранду для досуга, как в твою молодость, а фешенебельный бал в "Гостином Дворе" в кругу банковской или предпринимательской элиты. 
Ты думаешь, моя подруга на меньшее согласилась бы?
Искусство это не высоко прибыльная сфера для малого бизнеса.
Меркантильная ясность и четкость должна быть в голове. Выуживать из всего прагматический навар. Сейчас только бомжи да телевизионщики в передачах "У барьера" или "Основной инстинкт" имитируют народное брожение умов, причем пустословное, не адекватное действительности.
Но, ты, папань, извини, ошибаешься. Мы не зашорены только на делячество. Жизненные обстоятельства нами манипулируют. Адекватно на них реагируем.
И радуюсь высокой морже. Тебе такой восторг не был ведом и не будет!
Вот эти удачи в старости и буду вспоминать, гордясь деятельностью своей молодости!
- Сынуль, соглашусь с экстрасенсами, говорившими, что на нас, людей старшего возраста, в нашу молодую бытность, один тип космического облучения воздействовал, а вас облучает какой-то другой, нами не воспринимаемый. У нас иные эмоциональные рецепторы, у вас может - такие, которых у нас нет вовсе.
Ты, и тебе подобные преуспевающие дельцы, не радостные от жизнедеятельности, а - довольные!
Понятно, что такова сущность действительности. Как говориться, СэЛяВи!
- Да, папаня, у вас и вода мокрее была...
- Мокрее, не мокрее... А отличия нашего от вашего времени есть... Даже в природе. Я это заметил. Знаешь грибы сыроежки?
- Желто серые. Тощие. Трухлявые. Невзрачные. Наверное, и не вкусные. Не брал  их, когда по лесу бродил.
- В моем детстве эти грибы были самых разных окрасок. И зеленые, как малахит. Синие, как гелиевые чернила. Красные, как томатный сок. Желтые, как лимон.
А сирень! Сирень цвела месяцами. Аромат до одурения. Сейчас одна-две недели и пожухли соцветия.
Конечно, с возрастом и обоняние сникает. Запах скошенного газона не чувствую, вкус скуднее. Сейчас, что какао с молоком, что кофе чёрный для меня - все одна отдушка. Вода не мокрее, а, если так можно высказаться, суше стала. Раньше стакан воды выпьешь, газированной, с сиропом, и жажды нет. Газвода продавалась на улицах.  Тележки на двух велосипедных колесах под зонтиком. Два цилиндра с цветными сиропами. Кахетинский сироп мне нравился медовым запахом. Вода охлаждалась искусственным льдом, дымящейся белым туманом твёрдой углекислотой. Нагибалась газировщица или газировщик вниз и крутили рукоятку, перемешивая воду в бачке с углекислым газом, что поступал из баллона в белом чехле, похожего на авиабомбу, по резиновому шлангу. Слышно было, как булькала вода и газ. Когда продавщица мыла стеклянные стаканы в фонтанирующем, как душ-Шарко, многоструйном вентиле, то холодные капли обязательно брызгали на твою рубашку. Мужчин газировщиков прозывали: "Зяма-газировщик".
Сейчас два литра из холодильника газированного "Кока-колы", что в пластиковых бутылках, достанешь для питья…  А кахетинского со свежей газировкой теперь никогда не будет. От нынешних квасов, тархунов даже на малую нужду не тянет. Потому считаю, что вода этих времён, можно посчитать, суше стала. 
- Сыроежки, может, и были пестрые разноцветные, но ваши социальные досуговые будни были серыми, блеклыми. Потому отдельные персонажи типа Смогистов и устраивали поэтические сходки. Чтобы разнообразиться, развлечься между праздничными выпивонами на рабочих местах. И хорохорились друг пред другом, но опять не понимаю, какой меркантильности это надо!
Извини, вы просто дурачились, от отсутствия бизнесных намерений!
Мы имеем, в этом наши корневые различия.
Сейчас по ТВ для увеселения каждодневно гало-концерты, это не для вас, а для нас! В плазах, концертных комплексах для весёлого время провождения завсегда развлекуха, в любой день, только плати за входные билеты. Шоу за шоу. Реалити-шоу. Топ-шоу.
А у вас развлечения – только на Первое мая, Седьмое ноября, Новый год, да на Оке при сборе капусты и моркови.
У вас певцов, наперечет. Кристаллинская... Ободзинский... Хиль...  Лева Лещенко, неистощимый Кобзон…О! Ротара, Пугачева. И еще из древних: Утесов, Шульженко, Петр Лещенко. Козин: "Когда простым и ясным взором, меня, мой друг, ласкаешь ты...".
        Сейчас эстрадникам счету нет. Один шлягерный жанр хлещи другого... "Металл", "Кантри", "Рапп"…
       - Но, российского нет, специфического…   Да потому, что попсовики не ищут оригинальности, или не обладают, что вернее, творческим озарением, идут по простому пути, копируют зарубежные стили, не собираясь изобрести отечественный. Чтоб на весь мир!
       В наше время – "Подмосковные вечера".
       Рапп… Ни мелодии, ни смысла в текстах... Говорильня…
       К примеру, слышал на FM:

"Перистые облака с Севера на Юг плывут.
 Нервы мои сладко поют.
В природе аля-улю!
Мой, пацаненок, я тебя неистово люблю!"
         
           Вот такая бредятина, да ещё под звук визжащей пилы…Белиберда какая-то, бессмыслица!
- Смысл и не нужен!
Да пойми, сейчас музыка не для услаждения слуха. Музыка, усиленная электронной аппаратурой, раскочегаривает публику, которой только этого и надо. Для чего? Наадреналиниться...
Я её, публику, понимаю. Большинству хочется день пройти легко и с душевным подъёмом не от радости чего-то полезного сделанного, а от халявного, за счёт возбуждения от попсовых ритмов.
Твои Смогисты, своим артачиванием, по сути… Возбуждали в себе, согласись, для адреналинонасыщения.
Наслаждались неадекватностью.
У беснующихся почитателей попсы, у фанатов-болельщиков, то же адреналинное наслаждение…
Следовательно, и твои Гении, по существу…
Если с современной точки зрения анализировать!
Просто использовали иной подход к получению повышенного адреналинового возбуждения, вкушали который и как бы занаркоманивались.
Вы пели: "Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги...". Душу вашу щемило от романтики. "Дым костра создаёт уют…"
Кайф ловили?
Чувство романтики, считаю, бездарная гнусь какая-то. Нужна ли романтика для бизнеса?
Голая прагматика нужнее!
Я с тобой собеседую и о твоих смогистах и о попсовом доминировании, и будто бы обращаюсь к двум разным мирам.
Я не хочу побывать в шкуре твоего мира, как ты чужд моему.
Мне все симпатичны, кто является коммерческими делягами!
- К тебе от меня через гены перекинулся мой авантюризм! Что выразилось в твоих смелых коммерческих рискованных операциях.
Смысл моей авантюры - бесцеремонное нахальное устремление приобщаться к высокоодарённым личностям, гениям. С детства любил знакомиться с биографиями великих учёных, писателей, политиков. Между прочим, настырно побывал в доме и у писателя Соколова-Микитова, думал он маленького роста, а он огромный детина, у Полевого, у Симонова, у Солоухина в его холле со стенами в древних иконах. Был на даче Алексеева, конструктора кораблей на воздушной подушке, его портрет выставлен в библиотеке конгресса США, как великого изобретателя технического чудища.
Сидел и пил перцовку в заброшенном автомобиле Победа с… Трое нас: я, Одковский и … Надо же, запамятовал фамилию… Виктор Урин. Член Союза писателей СССР.  Специально переехал из центра на окраину, на улицу Свободы. Символический жест! 
Кисть правой руки у него покалечена. Одковский мне сказал, что ложно его высказывание, что это ранение на войне.   
Он при Советах съехал в США. Слух доходил, что ходил пешком, чтоб не тратить деньги на автобус. А удовлетворился ли он личностной свободой за океаном – кто знает!
Считаю, мой специфический авантюризм даёт и объяснение, и обоснование добросовестного соглядатайства за  темпераментной средой Смогистов!
- Гены тут не причем.
А твой авантюризм? Да смех и только. Наивняк.
"Приобщиться - к гениальным", это, с твоей точки зрения, есть авантюра? 
 В советскую эпоху на изданную книгу или за сценарий, по которому ставился фильм, выплачивался гонорар, на который можно было купить дорогостоящую по тем временам легковушку - "Волгу".
И сейчас на изданную книжку можно купить туже "Волгу", бывшую в употреблении, естественно, которую такие как мы, предприниматели, и даром не возьмем.
Даже представить немыслимо, чтоб меня увидели не в иномарке…
Писательство, ладно, туда-сюда. Криминальные истории в ходу. Издательствами оплачиваются ширпотребные изделия писательского вкалывания.
Но, поэзия? Могут быть вообще поэтические сборники - бестселлерами?
Не могу представить, чтоб были очереди в книжных магазинах за сборником чьих-то стихов.
- Погоди-погоди! Придёт время!
- Нет, пусть существуют и мастера стихосложения, но для переводов иностранных песенных слов. 
Я расцениваю теперешнюю поэзию, как бизнес наинизшего маркентинга. Не понимаю тех, кто усердно корпит над сочинительством виршей, и тратит на это свою умственную энергию. Считаю, что они недопонимают современность и, вернее, себя в ней!
Сочинять тексты к песням, куда ни шло. Шлягеры в ходу. Копейка капает.
Даже шахматисты, международные гроссмейстеры, стали вне зоны интересов публики. Их считают всего лишь экзотичными умственными шабашниками призовых высоко оплачиваемых премиальных.
Знаешь, какое это захватывающее кипение ума, когда идешь на венчурный риск? Гонорар в результате успеха - покупка не автомобиля, а - автомобильного завода со всей дилерской сетью.
При твоем социализме пресекалось стремление подработать, нажиться. У вас там злобствовало ОБХСС. Отдел борьбы с расхитителями…
Сейчас правильно говорят: "Раз ты такой умный, так почему не богатый?". И я, по силе возможностей, усердно наживаюсь. Преуспеваю. При этом без стеснения и гордыни, считаю себя мало-мальски умным, а почему бы и нет – чуток гениальным!
Отстёгиваю налоги, чтоб государство могло функционировать во благо мое со своими солдатами и полицией.
Может потом,  в перспективе, и потребуются нам, предпринимателям-коммерсантам, творцы высокого поэтического искусства. Пригласим в формате лизинга, за высокий гонорар, творческих Звёзд  из объединения Клуба писателей для нашей услады, как нынче перекупают первоклассных футболистов клубы "Арсенл", ЦКРА белокожих, чернокожих, краснокожих, желтокожих спротмастеров: хоккеистов, футболистов.
Оформим феерическое шоу, по хлеще, естественно, выступлений шестидесятников в Политехническом или твоих Смогистов в Домах культуры или пустых бараках.
Мы будем Чинзано потягивать, а они, нового века пииты, за нашу долларовую подачку, упрятанную в серый конверт, будут глотку драть, излагая содержание своих творческих потуг.
Специально надоумлю президента холдинга на такое! На поэтическую вечеринку-шоу. Это будет в новинку в нашем кругу!
-Ты подсказал мысль ... Полагаю, что публичные действия Смогистов  в каком-то роде –  шоу. Тогда я их возвеличу. Они, как бы явились зачинателями, предшественниками теперешних шоу.
И – абстракционисты живописцы моего молодёжного периода, тоже шоумены?
Тоже своего рода шоумены!
В Измайловском парке бульдозерами по повелению генсека Хрущева крушили их вернисаж. Молодой художник тех лет Илья Лазунов тоже нарочито публично ершился. Это он сейчас нудный монархист. Имеет свою художественную академию. Кстати, у меня есть его буклет с его автографом.
Мне лично нравилось очередь выстаивать на просмотр нэоимпрессионистов.
Очереди ведь были.
И у них мотивировка аля-смогистская: мы не такие как те, кто верноподданные.
Но, и кроме того!
Это главное, что я установил в явлении смогизма. Смогизм явление не глобальное. Не демонстративно массовое! Да, оно сугубо кулуарное.
Если в лоб сказать, я понял, правда, много позже, что оно, явление, сакраментальное!
И что их творческое взбудораживание не спонтанное, не спроста!
Их явление есть предвещание! Оно, явление смогизма, есть предвестник!
         - Предвестник?
         - Угу!
         - Скажи, в чем различие в мотивациях, ведущих к успеху, твоих Смогистов и нами индивидуалами,  также стремящихся превозвысится над массовой потребительской банальщиной своими  бизнес достижениями?
- Скажу. Ваше подспудное желание, если откровенно говорить - быть внесенным в список Форбс, где миллионеры и миллиардеры.
Я сужу так, каждый имеет право богатеть. Богатеть - так богатеть!
И каждой может решиться на то, чтоб потягнуть лямку наживы. Каждый.
А посягнуть на масштаб гениальности…
- Уже я уловил твою квинтэссенцию, не всем дано заполучить нечто возвышенное от Всевышнего!
Нажива, деланье не высокого полёта.
- Вот тогда и антагонизм всколыхнется, между теми, кто уже с мошной, неважно с добропорядочно заработанной или нет, и теми, кто ещё только надумал её поиметь! Новые, с завистливым умонастроением, потребуют замены предыдущих капиталонаживателей, возможно и не миролюбиво, агрессивно.
Причём действующие члены правительства, представляющее интересы
функционирующих первых,  будут заменяться другими, представляющие цели вторых!
потребуют замены на своё, на формирование своего правительства!
Хотя новый депутатский корпус действовать формально не радикально по прежним инструкциям и конституционным нормам.
Но они будут преданы вторым, потому что будут их выдвиженцами, их партийной и военной номенклатурой.
А потом… Потом и им ротация! И так далее и тому подобно.
Понятное я предрекаю?
         Эх, сын! И не чтобы ротация вдруг, резко хлынет. Словесность в лице дерзновенных, претендующих на гениальность авторов, обозначит момент перемен.
         "В огне революций грядёт шестнадцатый год…". Маяковскому в ту пору было чуть больше двадцати двух лет. Возраст моих Смогистов. 
         Мной искренне почитались  Смогисты, потому лишь, что видел в каждом из них перспективную личность, Гения в перспективе. А вдруг, да и пополнит кто-либо из них список классиков искусства, где Пушкин, Лермонтов, Блок, Есенин.
 Сейчас только, когда воочию узрел государственные пертурбации, их гениальную суть действий отождествляю с предвещанием.
- А не предвзято ты относишься к Смогистам? Коль в твоей жизни более интригующего не было, то и… Они даже, я так понимаю, своим творчеством не обогатили ни Российскую ни мировую литературу.
- Хвалю твою смекалку. Может и предвзято! Что, по сути, не оказывает существенного влияние на моё умопонимание их деяний.
Обогащение литературы, повторяю,  это их не касается.
Почему, именно, - гениальную, а не талантливую?
- Прости перебью. Моё мнение, талант и гениальность разные ипостаси. Талант – это приобретённая опытом и трудолюбием мастерство к реализации в практику чего-либо. Гениальность же есть перво открывательство незаурядного, ранее неизвестного, супер уникального, через озарение, вдохновение, интуицию, наитие, и предъявление уникального новшества социуму, в который входят и таланты.
Талант – приобретенный посыл, гениальность – природный!
- О! Отец, ты не то что отзвук Смогистов, а их порождение! Ты их аналитик! -
 Молодой человек неожиданно засмеялся, похлопывая отца по плечу.
- Даже смех у вас другой!
- Во как!?
- Да-да. Мы смеёмся как? От груди идёт волна воздуха, смех - короткими импульсами и глуховатый, работают грудные резонаторы, а вы – звук сосредоточен в глотке. Звонкий, громкий, визгливый.
- Вообще, твои Смогисты, с твоих слов и судя по услышанным от тебя их сочинений, Смогисты какие-то специфические личности!
- То-то и оно, всё правильно!   

          О ЗНАМЕНИЕ. О НЕОСМОГИСТАХ.

- Ты с пафосом произносишь аббревиатуру СМОГ, а у меня негатив на словцо СМОГ.
           Когда в природе засуха. Дымят торфяники и леса под Москвой, под Шатурой. Подуй ветер в нашу сторону, за окном средь бела дня мгла наступит. Неприятная вонь.
Летчики с воздуха четко наблюдают московский смог от автомобильного транспорта, а тут еще торфяники и лесные пожарища.
От произношения тобой - "Смогисты" ,  у меня ассоциация с дым подпаленных территорий бывших торфяных болот.
Твои Смогисты, как я понимаю, это крутые бедолаги, которым выпала доля нарочито коптить, задымлять чистую обывательскую атмосферу мэтров социалистического искусства, тревожить атмосферу спокойной их жизни, протекающую под патронажем коммунистической власти. Может быть и из откровенной зависти.
В сегодняшнее время, чтоб тебя признали гением не надо вовсе яростно артачиться. Представь мирно тихо свой незаурядный эксклюзивный продукт в Интернете.
По количеству посещений твоей Веб-страницы, сайта можно однозначно судить какова цена, себестоимость твоей интеллектуальности.
Понимаю, что в до перестроечное время не было социальных сетей.
А было социальное публичное мнение. По простому, "сарафанное радио". Многим из незаурядных сочинителей хотелось, чтобы о них в народе заговорили.
Это гонорар. Вместо денежного вознаграждения.   
Если литературный текст не конвертируется в волюту, то творец сочинённого, произвёл напрасную трату умственных сил. Первый литературный профессионал России, как тебе известно, Пушкин. И Достоевский и Чехов гонорары получали от издателей будь-будь какие. Не за стимул отцов роста высокого искусства они горбатились. Дюма накатал «Графа Монте-Кристо » в сотни страниц, чтобы поиметь от издателей луидоры за каждую строчку. По сути, «Графа» возможно раз в пять укоротить.   
Чтоб за мизерную плату, а то и за так, тратить умственную энергию… Такое не понимаю, и таких не принимаю.
Уверен, что и твои Смогисты подспудно лелеяли мечту подзаработать на своих виршах.
- Лелеять и только ради гонорара крапать, две разные сущности! 
- Понятна твоя точка зрения…
Моя…
Позволь о главном продолжить. Когда в издательствах и редакциях журналов им - от ворот поворот с объяснением: "за несоответствие стилю" журнала или газеты, в их душах возникало угнетённое состояние и агрессия на редакцию и на вес клан творческих гегемонов.
Для самоудовлетворения и оставалось: или хватать аплодисменты на неофициальных выступлениях пред разношёрстной публикой, не имеющей возможность им чем-либо меркантильно услужить, или заполучать хвалебные отзывы в кругу своих панибратских единомышленников-отщепенцев.   
Похвалюсь, меня в наших деловых кругах считают высоким профессионалом, значит, в каком-то смысле - гением. От моего конкретного изделия какой-то людям реальный прок.
От твоих Смогистов какой был прок?
Скажешь духовный.
Ты всё намекаешь о их некой сакраментальности!
Смешно даже, что б сейчас кому-то какое-то поэтическое выдрючиванье было в надобность для умственной или сердечной услады.
Кто изнемогает от отсутствия взаимной любви или потери жизненной ориентации не к "инженерам человеческих душ" обращаются для разрешения личной проблемы…
В наше гармонизированное время тот, кому уж жизненно сильно припекло, прямёхонько шастает к психологам, психиатрам, а также – ясновидцам, и, замечу, платным. Или стремятся достичь состояния нирваны, занимаясь йогой, в фитнес-клубах до пота изнемогают…
Допускаю, что есть особи-тюфяки, желающие изыскать истину не своими умственными потугами, а в чьих-то сторонних словесах! Чтоб чьи-то ими принятые уразумения приобщить к своим повседневническим следованиям или оправданиям.
Но, у всякой нации, и у нас есть, так можно сказать, запас прочности! 
Пушкин, Лермонтов, Блок, Есенин, Ахматова, Брюсов, Симонов…
Например, при игнорировании приглашения на свидание давнишней подруги, воспринимаешь как оправдание: "Глядя на старые фото портреты, в них находишь тепло, а в себе не находишь тепла".
Я тебя спрашиваю, поэтического сведущего, чьи это мыслительные изыски?
- Я не энциклопедист.
- Константина Симонова.
- Между прочим "Симонов" это его псевдоним. 
Многие удовлетворяются заполучением умственных и душевных наставлений других лиц, при возмещения своих эмоциональных и мыслительных убытков!
Да и вы дельцы, нуждаетесь в справочниках всякого рода.
Для вас облегчение, практически на всякий крючковатый вопрос есть и Викепедия, и инструкции, и ответы с примерами, как и что проделывать.
Но, запроси в поисковике Интернета: " Стихотворение или проза, в которых вскрывается истинность нашего существования. С представлением их авторов". 
- Во-первых, такой запрос информационно не корректен, во-вторых, умнейших и всё видящих не сыщешься.
Очень ли нужны новые рупоры?
- Может и необходимы! Но, к сожалению их нет! И таковыми не пахнет! Остаётся одно, обращаться к умственному наследию классиков.
- Стихи классиков я по бумажным экземплярам книг вовсе не читаю.
В машине за рулем прослушиваю в формате МР3. Актеры приятным голосом мне ямбы озвучивают.
Получаю удовольствие от красивых фраз, складно составленных. Таких, какие я, современный обыватель, сам не смогу сотворить.
"Товарищ, верь, взойдет она, звезда пленительного счастья, и на обломках самовластья напишут наши имена!". Красиво сказано, не более.
А что? Я должен вдохновляться на бунт, как декабрист? Что я кретин?
Я не за эволюцию, а не за революцию, а за консерватизм. Чтоб, как есть нынче, так чтоб и было далее!
Свой голос отдавал и буду отдавать депутату или президенту, который за частную собственность, предпринимательство, коммерцию спекулятивного толка и рынок…
Для меня не государственные медали, звания, почётные грамоты показатели классичности современной творческой личности в искусстве, а денежный его навар.
О! Ты забубнишь: "А как же - рост национальной культуры!"
Творцов культуры я рассматриваю, как индивидуальных предпринимателей, превращающих возможности своего специфического таланта в денежный эквивалент.
Я бы их всех обязал зарегистрироваться в налоговой инспекции № 46 в качестве председателя Общества с ограниченной ответственностью – О.О.О. или ИП индивидуального предпринимателя.
Поэты должны  сочинять рифмованные куплеты для шлягеров попсового исполнения. Чтоб им шли отчисления со стадионных сборов. Прозаики - для того, чтоб писали блокбастерские сценарии для триллеров, топ-шоу…   На продюсеров чтоб вкалывали!
- Сын, к тому, что ты высказал, у меня нет комментариев. Современные словотворцы в тупике. Грубее сказать, виршиплётцы. Словесничать хотят, такой настрой у них должно быть есть, и  популярность  хотят поиметь, но …
Нужды то в них нет на предмет инакомыслия.
Сочинять будут, а палки в колеса правительственных действий вставлять не потужатся, не по умственным их силам.
Они тривиальны! Ординарны! Не глубоко мыслящие.
Не способные вникать в сложную сущность миропорядка.
Нет!
Но, придет пора – явятся!
От их суждений или обличений, зафиксированных в их словесах, мир огоршится!
Что касается тебя или адекватных тебе.
Ты жесткая бездуховная личность. Но, обозначу и замечу, ты лишь с временной бездуховностью… Временной!
С годами…
В данное время вы, дельцы, на Олимпе. Вы теперь гегемоны! Небожители. Вы боги…
И обязаны всего лишь историческому случаю, стечению обстоятельств, ситуации. Испарению коммунистической формации.
Не свершись под обывательское молчание контр переустройства … 
Да и моего. Я был преспокойным наблюдателем за катавасией в стране. Не рыпался огульно в разрешение социальных противоречий.
Я был доволен жизнью и при коммунистическом авторитарном режиме, при неразберихе перестройки, и при теперешнем декоммунистическом.
Ты бы малолитражке "Запорожцу" радовался. Каждую запчасть его целовал.
И завистливо размышлял бы, почему кто-то на дорогостоящих "Волгах" , "Ладах" разъезжает, а ты не можешь коленвал  раздобыть  для  "жопарожца", как обзывали в моё время, "Запорожца".
По большому счёту, произошла не декоммунизация, а избавление от оголтелой богоборствующей власти.
Ни в одной стране Земли подобного искуса не производилось.
По мелочи, поменялась лишь атрибутика, антураж, элитарность власть обладающих. То бишь, имеются в государстве и сверх богатые, бедняки и безработные, да демонстрируется, что власть социально ориентированная. И – протестующим проявлять не запрещается.   
Нынешним нашим властям, ставку делающим на вхождение в когорту своих западных политических гегемонов, необходимо представление коллекции, состоящей из миллионеров, покупающих футбольные заграничные команды, подчеркиваю – заграничные, и - крикунов оппозиционеров, и – лже- и не лже политзаключенных, и – правозащитников и…  И из таких, как вы бедолаг, наивно причисляющих себя к непонятному среднему классу, мол, вы вне простолюдины.
Но, в этой показной коллекции нет тех, кому рано или поздно эта гос-олигархическая  экспозиция намозолит глаза, приестся, возненавидется.
Но, без революций, приём апробирован и неприемлем.
Будет массово настойчиво требоваться ротация!
Действительно, на сто жизней не обогатишься, сто лет не проправишь!
- Кто они? Из какого рода племени и что из себя представляют, эти сместители? – повысив голос, грубовато поинтересовался молодой бизнесмен.
- Это тебе самому, предпринимателю, на всякий случай для подстраховки своего спокойного бытия, следует предположить.
 Я лишь – об их предзнаменовании явления требования.
- А! О предзнаменование, ты веруешь в аля-смогизм!
- Так-точно!
Вокруг этого, об этом-то я с тобой и веду речь.
Может и ты, почему бы и нет, подымишь революционное знамя обновления! Возымеешь желание стать спикером Гос Думы. 
- Отец, ты меня огорошил!
На счёт того, что я буду лидером очередной революции, ты уж призагнул. Идти впереди толпы демонстрантов с флагом ни как уж не по мою честь. Да я в какой-то степени тихоня и трус.
- Не зарекайся.
Смогисты ни дебилы, ни чокнутые, ни психопаты-шизики. Было время, каждый из них и не предполагал, что вдруг станет действовать в пику официозу.
Появятся, не сомневаюсь, и Неосмогисты!
Иные жизненные ситуации взовут к ним. Востребуют!
- Ну-ну… Ты о чём-то мистическом?
- Излагаю,  может необычную, но - грядущую неотвратимую будущность.
Убеждение моё - это не с бухты-барахты! Не бзик, рожденный в сею минуту. 
 Действия Смогистов во время СССР, которые я наблюдал, подпитывают моё понимание в не вечности сегодняшней, вполне допустимый на данный момент, закреплённой за коммерческой персоналией, крохоборной действительности.
Непременно возникнет, взрастёт нечто новом, ей антагонистичное…
В частности, полагаю, всплывёт эффект ротации.
Согласно историческим фактам: одно, рано или поздно, сменяется другим, отличным от предыдущего.
Симптомом категоричной смены одного другим явится предзнаменование!
Исхожу из чего?
Лицезрел людей неадекватных традиционности в суждениях. Ощутил их пафос, воодушевление, подъём духа, когда они – наперекор, в пику!
Новое оповестится будущими Смогистами. Их артачинье будет знамением наступлению серьёзных перемен!
- Допустим, Бог одарил некоторых, худо-бедно, литературно-художественным талантом, присовокупив к этому болезненное реагирование на злобу дня, на нервозность и не справедливость в государственном устроении.
Оно, переиначивание, и без твоих смогистов свершится, если положено сбыться.
Что их заставляет, грубо говоря, безапелляционно вякать.   
Вопрос, почему бы Смогистам "не сопеть в тряпочку"?
Зачем козырять своим горлопанным могуществом?
Этого я не понимаю!
Может, своей дерзостью, непохожестью, подражали Маяковскому с Бурлюком, что шастали по стране в желтых бабьих кофтах, вызывая своим видом недоумение обывателей?
Болотники, не дружелюбы действующей конституции, митинговавшие на Болотной площади, ведь то же - наперекор! Тысячами валили с социальными и политическими протестами.
И они - наперекор!
Но они сами во власть вступить хотели, если о них говорить по-честному.
- Ты прав, эти бузотёры, чего хотят-то, по большому счёту, всего лишь выгоды для себя лично, тоже быть в правящей элите.
Причём, или в той же структуре власти или в новой им пригодной, ими привнесённой. 
- Но, они, повторяю, вопреки!
- Короче, сказано же: "Прежде было Слово…".
Когда появятся неординарные личности с норовом, дерзостью, своеволием, последователи того, кто вопреки самодержавию вдруг: "Товарищ, верь… И на обломках самовластья…", и таким, кто в желтых кофтах, "трибунам и главарям", "…грядет в огне революций шестнадцатый год…", то это будет предзнаменованием подхода Нового, сокрушающего предыдущее!
- Для кого предзнаменование нового?
- Для тех, кто и не подозревает о сокрушении, и для ушлых, и для жаждущих видеть себя в новом жизненном амплуа, и обывательских тихорях, вроде меня, чтоб – не как обухом по голове, неожиданно!
Точнее, не нового, новое может быть и хорошо забытым старым, а - И-но-го.
Предзнаменование Иного!!!
При кончине системы СССР в воздухе не витало благотишье!
- С твоей точки зрения, Смогисты 70 годов предзнаменовали приход  "Иного" за долго до свершившегося факта девяностых? Как Пушкин за столетие - семнадцатый год? Точнее – марта шестнадцатого?
- Сейчас коль нет ни сногсшибательных зажигающих стихосложений, прозаических сочинений, и личностей к ним причастных, будоражащих умы приземленной публики, бельмом сидящих на глазу правительства, и его клевретов, то это означает - государственные внутренние катаклизмы в ближайшее времечко не маячат!
- О! Мне на руку… 
- Нет огнедышащей поэзии и неугомонных её творцов.
Так что поживай спокойно, предприниматель-делец!
- Ты отвлёкся, Я спросил, почему твоим Смогистам "не помалкивать в тряпочку"?
- Вот, например, спортсмен-легкоатлет берет на тренировках два метра пятьдесят в высоту. Так, что он должен скромничать, избегать состязаний, если видит, что рядом и двух метров взять не могут.
Естественно, сиганет вверх, чтоб нос утереть слабакам. А если олимпийская медаль – то о-о-о!
Им медалью было, собственное ощущение незаурядности!
На уровне и гениальности, почему бы и нет!
Доказать, хотя бы ощутить явно или подспудно свою гениальность мало через что возможно, словесность - один из вариантов!
- Извини меня, убежден, что твои Смогисты высвечивались всё же ради какой-то своей корысти. Не поверю, что они, как говориться, бессребреники. Пузырились, только лишь чтоб доказать кое-кому из серой толпы пролетариата, а то и бомжей, что их стишки качественнее того же Дерентьва, или Дяшенцева или Хматовой, Пастырняка.
Функционировали дерзостно, чтоб гонорары за свои опубликованные словцы получать, прикинувшимся пред писательским чиновничеством утихомирившимися.
 А за так, творит только дурак!
Объяви сейчас, что состоится в Политехническом выступление поэтов, так что туда публика, молодежь, ломиться будет? Да же и за бесплатно!
Прельстится ли поэтическим калачом?
Сильно сомневаюсь.
Нет нужды, грубо скажу, чуждое балабольство выслушивать. 
Такие как вы может туда и пожалуете. Ну, если только из-за ностальгия.
Что представляют собой нынче толстые журналы? Заплати за место на их страницах и всякую твою всячину напечатают.
Тиражи этих альманахов мизерны, несколько тысяч экземпляров. Того гляди гукнутся. Не знаю с чего некоторое время венгерский еврей, миллионер США, Спорос, поддерживал толстые журналы своими подачками?
Вообще-то откуда он о толстых журналах прознал, когда во всем остальном мире такого рода печатной продукции и нет?
- Сын, ты какой-то прямолинейный.
Гонорар - гонораром. Мэтры - мэтрами. Реальность того времени включала и другое. Эмоциональное, не меркантильное, самоудовлетворение.
Даже в заводской малотиражной газетенке в триста экземпляров публикация, простая статейка, скажем о юбилее завода, приносила эмоциональный пафос.
Я в институтской газете поместил заметку о шефской помощи совхозу в Волоколамском районе. Так как сейчас помню, скупил, около ста экземпляров. А газета стоила пять копеек. Тогда билет метро стоил пятак. И раздавал с кичливостью однокашникам, знакомым и подругам. Реноме имел у подруг. Был доволен таким эмоциональным гонораром.
Отцу с матерью, царство им Небесное, чуть ли не на блюдечке с золотой каемочкой многозначительно преподнес.
Автограф оставлял. И в голову не приходило требовать денежное вознаграждение.
- Отец, открою тебе секрет, ко мне в прошлом году приходил менеджер толстого журнала, не буду называть какого, на Цветочном бульваре редакция, предлагал за мои деньги опубликовать роман, который он за меня напишет, где я буду прототипом дельца, ставшим с нуля богатеем. Назвал 10 тысяч баксов - ему лично на лапу. Я ему вежливо отказал.
В твоем кресле сидел. Вначале вид у него был высокомерный, а потом до неприятности угодливый.
Уверен, что у кого-то из Смогистов все же были скрытные потуги, войти в круг мэтров соцреализма. Но, ты, по наивности, не замечал такового демарша или таковых ренегатов.
Каким не был свободолюбивым Пушкин, однако дружил с Самодержцем, коронованной особой.
Я сам отвечу, почему твои обожатели не "сопели в тряпочку".
О! Феноменально. Папаня, все просто. Чем больше мозгового вещества. Как ты говорил – "мыслительной мышцы", тем и гениальнее результаты труда и дерзновеннее поступки личностей.
У твоих Смогистов должно быть по более серого вещества, хоть на миллиграмм, по сравнению с обывательским, твоим и моим.
Отец, главное мозг. Если полнее "коробочка", то личность автоматически становится незаурядней.
По поводу количества мозга, мы сейчас наведем любопытную справку.
Статистику рассмотрим. Аргументы и факты проанализируем.       
Открываю  электронную библиотеку в ноутбуке. Ключевое слово "Мозг". Название книги. Так-так. "Практикум по анатомии мозга человека".
Чудесно. Издание свежее 20.... год. Листаем... Вот табличечка. Страница 35.
Головной мозг. Фамилия. Род занятий. Масса мозга в граммах.
Байрон. Поэт. 2230 грамм.
Тургенев И.С. Писатель 2012 гэрэ.
Кромвель О. Политик. 2000.
Бисмарк. Политик. 1897.
Маяковский В.В. Поэт, художник. 1700. Маловато…
Но! Светоч физики…
Ландау. Л. -  1580.
О! Ха-ха!
Ульянов В.И. То бишь, Ленин. Политик 1340. Бедновато…
Наш-то русский писатель-литератор, перевесил наших политиков...
Жаль, что на нас, предпринимателей, статистика не охватила.  Наверное, нам заранее отвели низший разряд. Не справедливо. У меня голова не тыквенное семечко... Согласись, папань...
Срез только по писателям и политикам.
И я понимаю почему.
У них издавна у вольнодумных писателей, поэтов и консервативных политиков подспудно шла конкуренция за влияние на умы населения.
Получается, по природе своей, литератор и политик, как кошка - с собакой.
Хотя, когда кошка и собакой проживают под одной крышей при кормящем их хозяине, не цапаются.
Опаснее всего, когда политические и творческие начала сплетаются в одном лице. Это исторический факт.
Деспоты, это и кошки и собаки - единое целое.
Древне Римский император Нерон был и политик и актер. Деспот. О нем молвят, сжег Рим. Очарован был пожаром.
Представляю его масенькое рыльце в улыбке от удовольствия видеть дым и пламя. Зеленые глазки не моргают. У него голова была крохотная.
И, между прочим, как деятель искусства, Нерон, придумал аплодисменты. Хлопки ладонями. Ему угодники и аплодировали, когда он актерствовал. Со времен Нерона аплодисменты дожили до наших дней, как сигнал одобрения и восхищения. Правда, от американцев добавился еще и свист.
Мао Дзе Дун, поэт и политик. Устроил Культурную революцию по уничижению интеллигенции.
Сталин, поэт и политик. Суровый генсек.
Гитлер, художник и политик. Человеконенавистник.
Ленин, оратор и политик. Тоже не ангел.
- Сын, в моё молодое время в рядах интеллигенции еще шла полемика, кто достойнее в государстве физики или лирики.
По сути, стоял вопрос: "Кто из них талантливее?"
- Отец, твои Лирики-поэты, хотя бы в лице твоих смогистов, я так понимаю, взяли все же верх над Физиками!
- Но всё же не над Политиками...
Хрущев, глава СССР в шестидесятые годы, произнес: "Людям искусства надо нет-нет грозить пальцем!". Что означает? Приструнивать следует тех, кто умничает наперекор и не по наущению партократии.
- Грозить то и не надо было!
 - Правильно, они лишь предзнаменователи, а не конструктевисты. Они - не с автоматами-пулемётами.
Большевики-то? Прямо откровенно, занимались переиначиванием строптивых творческих личностей. В концлагеря их переселяли. Высылали из Родины.
Тут ещё один нюанс.
Личности государственной высшей номенклатуры, действующие согласно утвержденным ими политическим догмам, оформленным в виде партийных документов, обязательных к исполнению в партийных инстанциях, ориентированных на философские трактаты типа "Капитал" Маркса, без опеляционно завышали свое идеологическое превосходство над инакомыслиями Лириков.
Отсебятников, интеллектуальный продукт, которых рождался исключительно вне традиционных партийных догм, а на волне вольного вдохновения, в момент непредвзятого озарения, как правило, урезонивали, вплоть до помещения здоровых людей в дома умалишенных.
Шутковать с авторитарными руководителями дело не безобидное!
Может ты и прав, сравнивая поведение одних и других с собаками и кошками,
напрочь не терпящих друг друга.
Я уже говорил, что Александр Второй считал писателей природными врагами власти.
Но… Полного глумления над инаковысказывающимися не достигалось.
Сейчас литераторы, пусть самые-самые оголтелые, отстранены самим ходом времени и социальными обстоятельствами от роли Данко со своим поднятым над толпой пылающим сердцем…
Нынче политикам не опасны вольнодумцы от искусства.
По сути, почвы-то для дерзости им и нет.
Констатировать можно так.
В многовековом противостоянии Политиков и Словесников одержали верх по влиянию на массы - Политики!
Или конец противостоянию или пауза?
Как ты уловил моё мнение – пауза!
К тому ж у Политиков обрёлся супер мощный инструмент - СМИ, средство массовой информации, особенно телевиденье. С помощью СМИ Политики доминируют по влиянию на социумом.
Разве может словесник стать гегемоном, публикуясь в брошюрках, книжонках? 
А если кто-то из сегодняшних литераторов что-то доморощенное изощренное и излагает, и это как-то достигает публики, то ставит ли оно этим правительству подножку или палку в колесо?
Фуфло и только! Маломощное бренчание.
- Так новой волне неординарных деятелей искусства своими нотациями будет ли возможность рьяно прозвучать?   
- Будет! Когда жизненные события до боли в обществе сгустятся и когда родятся их словесные беспрецедентные интерпретаторы, осмелевшие озвучить суть происходящего и в укор властям, предлагающие свой выход из сложных ситуаций.
Это не значит, что бедствия благодаря их благонамеренным советам искоренятся.
- Отец, меня, как у пиитов, так же… И вдохновение, и внезапные озарения посещают. Обдумываешь финансовые делишки… Внезапную догадку быстро записываешь, чтоб не забыть, как словесники значимую для них мысль. Дельные соображения и ночью, и днем, и в самых неожиданных ситуациях приходят…
- Согласен, но твоё умозаключение раз, два в год, поштучно, генерируется. Не ежедневно ведь? Если оно путное, то в течение некоторого времени, а то и лет его реализуешь. Результат - потом, не сразу.
Сочинитель же сразу своё сотворённое выдает на гора! В форме текста.
 Теперь сочинённость храниться на флешках, или на Янекс-диске с выводом на компьютерный монитор. Выставляется в Интернете: на сайтах поэзии, прозы, викепедиях, интренет-библиотеках.
Люди, обладающие креативным мышлением, уникумы, переиначивая сказанное одесситом Олешой: "Ни дня без строчки…", можно сказать, ежедневно выдают новые сочинительские перлы… "Ни дня без перла!"
Так что ты и тебе подобные это – Фома, а творчески активные личности – Ерёма!
В силу своей широкой любознательности, поделюсь сведениями, в развитие того, что ты только что выудил из Интернета о мозге. - 
Сын отбросил бумаги в сторону и угрюмо ставился на отца, ему несколько не понравилось, что он лишь малой долей, по намёку отца, обладает креативным мышлением.
- И вес мозга тут не причем.
Секрет в том, что интенсивно работает правая височная доля мозга в момент творческой работы. Так нейрофизиологи утверждают.
Люди в большинстве спят на правом боку, как бы, в априори, избегая случайного увечья правой стороны черепа.
Личность без вдохновения и озарения – биоробот.
И ты нет-нет вдохновляешься. И не ты один! У всякого наличиствуют того или иного масштаба и актуальности озарения.
Я вчера вдруг надумал купить мультиварку!
Озарение?
- А если решаешь каждодневные задачи, проблемы, требующие неотвратимой конкретики, происходящие на уровне холодного рассудка, без особого горячего всплеска эмоций. Углубленно думаешь, даже в помощь решения коммерческих проблем привлекаешь консультантов… И таких, которые не за копеечку…
И при получении положительного эффекта, не кричишь: "Ай да Пушкин!", даже - "Эврика!"
Это что?
Не творчество?
- Это специфическое творчество, не литературное, не творчество в разряде искусства.
Творческая среда искусства – это то, где обязаны возникать и иметься не абстрактные перлы, а как бы в натуре жизненные, порожденные умом. У гениальностей творческих удач не счесть. 
- Перлы-перлы! Мои технические перлы ни как не могут быть абстрактными.
Ты сказал о правой стороне нашей черепушки, а слева... Слева не пусто ведь?
- Там-то и есть холодный рассудок. Левая височная доля, контролирует и память, и накопление жизненного опыта, и страх, и работоспособность, но не озарением и вдохновением.
Между прочем, ты, сын, чаще спишь не на правом боку, а на левом. 
Я бы отличительные значки выпустил, чтоб в толпе различались люди по способностям. Изображение головы человека с правым окрасом -  это творчески активные личности, левым – предпринимательская когорта!
Своего рода – расовый признак.
Одни б кичились своим природным свойством, другие – своим!
Интересно, кто из них кому, повстречавшись, с почтением путь уступил?
- Я б не уступлю!
- А Пушкину?
- А он, Великий пиит, Зворыкину, творцу телевиденья?
- Во! Всё свелось к интеллигентности.
  Смогисты к вам, делягам, не имели бы почтения!
Может к старости обрели бы свойство блаженного церемониального интеллигентства, с тихим мерным голоском и утончёнными манерами, наподобие того, что давал интервью.
Да, озарение оно присуще большинству, но у творческих личностей с большей активностью.
- Литераторы прошлых веков, я имею ввиду российских, вменяли себе в обязанность поучать народ как правильно жить, как насторожённо относится к власти, даже как одеваться, как мстить, как и кого любить…  Как относится к богатству и наживе… Напоминали о нравственности… Снисходить до заблудших, сиротных…
Они, в современном понимании, создавали в течение тысячелетий, веков некую википедию добропорядочного бытия.
И вдруг, я так понимаю, до сегодняшней эпохи! Их наставленья бесполезный архаизм?
Чик-трак! И нет надобности в нравопоучениях, отсутствует спрос.
Частной инициативе личности не нравственная помощь насущна, а деляческая!
А ты о каком-то прогнозном элементе, исходящего от литераторов.
На их мелюзговые жужжания, кто обратит внимание?
Каково амплуа, задача высокой художественной литературы?
Показывать на примере вымышленного литературного героя человеческую натужную жизнь в окружающем его миропорядке с нравственным или обличительным назидании и жизни и миропорядка.
Да нет надобности мне в их морализованной интерпретации бизнес событий.
Мне конкретика не чужда. Её излагать, уже удел и не поэтов и писателей.
- Поясняю, не первый раз, не созрела надобность в нравственной оценке жизненных ситуаций, в разборе их путаницы.
Да и рубак Гордиевых узлов время не породило!
Ты считаешь, что нынешнее - вечно? Я, лично, был соглядатаем и недолговечности и не фундаментальности.
Так вот!
Может и не за горами то нечто, что заместит нынешнее…
Возродится значимость по влиянию на людские умы творцов художественного слова.   
Но, позволь вернуться к теме моего присутствия в творческом кругу Одковского. Если тебе интересно?
- Можно-можно! Интересно. Я только тебе приготовлю твоего любимого зелёного чая, а себе чашечку кофею. И телек выключу.
Кстати, все-таки кем значился для Смогистов Одковский? Лидером, вожаком, гуру? Ты можешь охарактеризовать?  Почему стягивались к нему этакие специфические личности?
- Нет не гуру. Гуру это религиозное, вожак, это социальное…  Не лидер? Это политика. Он был лет на пять постарше нас. Не как Папа-Карло.
Пожалуй…
Пожалуй, он был вроде как попечитель Приюта.
- Позволь, справлюсь у Даля или Ожегова.
Ожегов: "Приют. Место, где можно спастись и отдохнуть…"
         Ушаков: "Прибежище, пристанище, где можно чувствовать себя в безопасности".
- Да! Да! Приюта для творческих сирот, прибежище.
А Одковский, пожалуй, и добровольно и с охотой, держал роль попечителя.
Одковский представлял собой личность, вокруг которой происходило добровольное сосредоточение самонадеянных творческих активистов!
И не сдерживал их неординарные выпады.         

                И… О  ДРУГОМ
Комната завуалировалась терпким скипидарным ароматом кофе "Чёрный принц", державшимся взвесью и после того как была опустошена фарфоровая чашечка, похожая на половину скорлупы куриного яйца.
Зелёный чай в стеклянном бокале отца имел буро-зелёный цвет и пах лежалым луговым сенокосом.
Отец и сын расположились напротив друг друга за столом с прозрачной столешницей, развалясь в креслах и вытянув ноги.
После каждого глотка напитков слышался стук о блюдца опускаемой посуды.
- Скажу тебе, чтоб стать членом Союза писателей в годы СССР, с вытекающими отсюда благами:  получения вне очереди квартир, казенных хаток в писательской вотчине под Москвой, в Переделкино, "Волг" или "Жигулёнков" без очереди, лечение в литфондовских клиниках, санаториях, что непременно для этого нужно?
Необходимы поручительства секретарей Союза писателей.
Если ты литературный антагонист отщепенец, то - от ворот поворот. Никаких протеже от метров.
Если и не сильный литератор, но демонстрируешь чинопочетательство... Лизоблюдство... Ты имеешь шанс войти в когорту, обласканных системой.
Конечно если не противоречишь догмам соцреализма: основной из них восхваление радостного труда рабочих и крестьян, сельских тружеников.
Помню такого поэта... Фамилия Прапар... Прапар и звание прапорщик, воинское звание, синонимы. Изначально означавшее – воина-знаменосца.
А может это его псевдоним.
Помню, в Доме писателей на ...
Сейчас эта улица Малая Никитская...  Или Поварской…
Чего ради я там оказался и не припомню. Так этот "Знаменосец" так льстиво пред секретарём Союза писателей, лизоблюдствовал... Перед Нарочатовым, главным редактором знаменитого в то время журнала. Сладко улыбался. В глаза подобострастно заглядывал. Кланялся. Пальто подавал. Прилюдно. Даже не стеснялся своего подхалимства.
- Может и не думал, что это подхалимаж.
Может это субординация.
- Смогисты загородное местечко литераторов "Переделкино" – пренебрежительно, пардон,  "Перделкиным" обзывали.
Самые-самые знаменитые деятели соц реализма там получали дачные особняки.
Как говорится, обласкивало государство, чтоб приручить "природных врагов власти".
- А сейчас в этом поощрении и надобности нет.
Я вообще-то мало верю, что всяким социальным событиям наличествует  фактор предсказательности, исходящих от аля-ясновидящих или умствующих аналитиков, включая твоих Смогистов.
Просто так само собой вышла полная аннигиляция Союза республик! Схода с исторической арены коммунистической идеологии. Как следствие раздробление СССР.
Согласно исторической случайности.
Кто напрямую предсказал падение коммунистического строя?
- Поэма "Слово о полку Игореве" – предзнаменовала падение княжеского строя на Руси и прихода монархического строя.
Что касается СССР?
Был таковой! Американский журналист, в своей брошюре так и сказал, что СССР исчезнет после 1985 году!
Его статью я лично не читал. Услышал иронический комментарий по телевиденью.
На пять лет ошибся. 
 Да, ты прав, Смогисты не участвовали в подталкивание к распада Союза, но они, я вновь это утверждаю, своей явью предзнаменовали его раздраконивание!
- Папань, распад СССР на составные его части, обусловлен чисто националистическими причинами: кавказцы, прибалты, азиаты, моё сугубое мнение, мечтали и уже считали себя суверенными. Это раз!
Два! Распад произошел и из-за неконструктивной экономики: от изобилия рублей, денежной массы. Их столько понаклепали, что их, как опавших листьев в осень, был  переизбыток, при этом вызвав в торговле дефицит товаров.
Денег много, а купить что-либо шикарное невозможно, дефицит. 
Мне один грузин рассказывал, что у него в Сванетии в сакле пять мешков красных десяток...
Красная десятка, по-нынешнему, сколько?
- Думаю, пять тысяч. Рублей, не баксов.
 Может с высокой позиции, как сейчас говорят, титульной нации, мы тогда всех любили и грузин, и узбеков, и литовцев, и эстонцев, украинцев. Хотя рассказывали, что в Таллинне, во времена СССР, эстонцы в магазинах с теми, кто обращался по-русски, даже и не разговаривали.
Мы думали, да и ладно!
На поверку – ладно не вышло! НАТО на их территории со стволами в нашу сторону.
         Чюрленисом как восхищались, литовцем.
А этот, прибалтийский поэт... Фамилия вылетела из головы... Поэтический сборник назывался "Человек". Ленинскую премию за книжку стихов ему дали.
Смогистская группа почти в целом состояла из аборигенов, почти все москвичи, москали...
Если б кто хоть один из Смогистов был бы уроженцем Ханто-Мансийского округа, зырянином, узбеком, прибалтийцем, то Союз писателей ему за те же самые смогистского толка стихи, которые с порога отвергались тогдашними "Октябрь", "Юность", "Москва", "Новый мир", при некотором редактировании , то выдали б премию Ленинского комсомола. На которую, кстати, можно было бы купить и "Волгу" или простенькую дачку под Звенигородом.
Ты, понятно, со своей колокольни судишь об исчезновении Союза Советских, причину видишь в простых финансах, подпечатывали которые с избытком для залатывания дефицита бюджета.
Кроме того, не наблюдалось, чтоб сами-то  рабочие и крестьяне с гордостью взваливали на себя бремя быть гегемоном в советской империи.
Не ощущали себя лидирующим привилегированным классом ни рабочие, ни, тем более, колхозники или совхозники.
Гегемонами были сами коммунистические партийцы.
Поставь рядом обычного пролетариянца и номенклатурного партийца. У одного затрапезный вид, у другого эпатаж. Для первого общедоступные упрощённые учреждения, для второго –  элитные.
Трубилось: СССР страна рабочих и крестьян. Даже не интеллигенции.   
Причём не моя, человека умственного труда. Я писал, это требовалось при заполнении анкет того времени, что я из служащих. Была градация: рабочие, крестьяне и служащие. Интеллигенции будто бы и не существовало.
Но, чтобы не лезть нарожон в конфликт с компартийцами с их идеологией соцреализма, иные даровитые мастера словесности фиксировали свои несогласия с коммунистическими выкладками лишь на страницах своих тайных дневников, а свой словесный талант уводил на описание природы, как Пришвин, Поустовский.
Так вот, я волей случая, столкнулся с теми, кто нарожон!
Малая группировка, но была! Главное не в массовости, а в значимости.
- Не верю, что Смогисты предвестники катаклизма СССР.
- Повторяю, я в это уверился убеждённо, естественно, уже после 91 года, когда вступила Перестройка.
 Да-да-да!
А тогда (как давно это было!) с назойливым любопытством соглядатайствовал  лихачеств смогистской публики.
Мне лично было хорошо в СССР, беспечнее, беззаботнее.
В кино я видел крестьян при Самодержавии с бородами, в онучах, с войлочными папахами на голове, в косоворотках. При СССР селяне имели пиджаки, брились. В сапоги обуты. Женщины носили не сарафаны, а платья, юбки, обувались в туфли.
- А сейчас, в период преобладания либерализма, как ты, отец, себя чувствуешь?
-  Если честно, насторожённее. Куда не войдёшь: в магазин, парикмахерскую, аптеку, транспорт, госучреждения, гостиницы, парк, детскую школу, даже детский сад, ресторан, гипермаркет, вокзал, Мак-Донльс обязательно охранники, в отутюженных чёрных костюмах и с угрюмым сверлящим взглядом.
Будто я потенциальный правонарушитель.
Демократия, права человека, и - надсмотрщики за всяким!
Несуразица!
И не напугал меня переход от социализма к твоему либерализму.
По сути, структурно ничего не изменилось.
Тогда были государственные структуры: министерства, милиции-полиции, армия, партийное руководство, то и сейчас в посткоммунистическое, декоммунистическое время.   
Но придет время, которое назовут постлиберальным!
Что из себя будет представлять?
Я предположил.
И зазвучит:
   
"В огне революций грядет шестнадцатый год!"

"Вашу мысль, мечтающую на размягченном мозгу..."
как выжиравший лакей на засаленной кушетке,
буду дразнить об окровавленный сердце лоскут;
досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий."

- Сейчас проверю точность твоего запоминания.
 Ключевые слова... В моей электронной библиотеке около тысячи томов. "Поэзия", "Маяковский", "Облако в штанах", "Вашу мысль..."
         Сравню с оригиналом.
Э-э, отец... У тебя сбой. Такого в поэме нет...
- Смотри "Флейту позвоночник".
Сын, опять уводишь в сторону от темы.
Меня зудит высказаться сполна о своём. Про Гвардию Гениев. Коль ты, для меня неожиданно и приятно, оказался заинтересованным слушателем.
Когда такое ещё будет, чтоб мы с тобой станем собеседниками?
Не следует относить Смогистов к диссидентам.
Диссидентское волнение, как откровенно в последние годы признаются западные политиканы, действовали по их прямой указке и, главное, на их доллары.   
Смогисты против власти не выступали и к свержению государственности не призывали. Призирали правительственных чиновников, что руководили культурой, такое было! Но, чтоб супротив государственного строя выступать? У них настроя такового, скажу честно, не замечал. Да и в голову не могло проникнуть.
- Папань, краем уха слышал, что существует нынче "Реестр поэтов". Те, кто издал свои произведения в любом официальном издании, то может подать заявку на то, чтоб тебя зарегистрировали... Организация  Объединенных Наций один день, не помню какой, объявила о существовании под ее патронажем "Дня Поэзии".
Это как понимать? Мировое интеллектуальное сообщество, всё-таки тревожится о захиревание поэзии, потому этому виду сочинительства придаются побудительные всепланетные внимание и значимость?
А обывателям?
Есть ли она? Плевать!
- Честно говоря, не слышал ни о "Реестре", ни об ооновском "Дне Поэзии".   Нелепость-то в чем? Будто бы можно таким способом стимулировать появление Поэта мирового значения, личности-трибуна?
Вот в чем умысел? Создают этого рода словесных творцов учёт, как диких животных учитывают в Национальных лесопарках, окольцовывают пернатых.
Аналогично полицейской базы данных криминалов.
Собачки хотят знать какое число активных Кошечек и каковы они нравом в данное время, не формируются ли в их среде дестабилизирующие глобализацию восклицания.
- Или тот, кто будет внесён в Реестр, получит от государства нечто американской статуэтки - Оскар или премиальные?
- Это ближе к истине!
Ибо! Это как удобрение для растений на бесплодной почве.
Или это на всякий случай поблажка.
Оценивается в каком количестве и чем дышит когорта поэтов, мирная ли?
Как не крути, а обоснование учёту есть.
Во всякой масштабной передряге обязательно фигурирует поэт. Даже в приговоре казни Сократа участвовал поэт. Французская революция – её гимн сочинил поэт, у нас среди декабристов – поэт Рылеев, февральская революция – поэт Александр Блок и другие, октябрьская – сам Сталин поэт. Мао Дзе-Дун поэт!
- Отец, а я и еще о другом парадоксе слышал? РАО "ЕЭС" премии выдает особо складно сочиняющим поэтам.
- Что "ЕЭС" премии выдает поэтам?
Критерии-то какие?
И судьи кто?
- Папань, может быть РАО "ЕЭС" пытается латать "белое пятно"? Ты говорил, что у  средне классового сословия, у олигархов, у крупнейших бизнесменов нет своих трубодуров.
- Ты имеешь ввиду, наверное, творческих от искусства клевретов?
- Да-да…
А что? Думаю, естественные монополисты побуждают премиями словесных умельцев к воспеванию их буржуазного строя жизни. Виллы за рубежом. Яхты. Куртизанки-гейши.
Может я зря не откликнулся на предложение написать обо мне повесть…
Вдруг подражая моему становлению, как книжному герою, вдруг простимулируется  шагнуть из неизвестности вверх, из - "грязи в князи"! Имя моё станет нарицательным, как Печорин, Онегин, Мелихов, Корчагин и тому подобные.
Ау! Ау!
Где вы, наши, бизнесменолюбящие! Новые "Демьяны-Бедные", "Лебедевы-Кумачи", да и те же Маяковские? …
 А-у-у!
Воспойте нас! Мы вас финансово отблагодарим!
Лично я отстегну в знак поощрения столько, что мало вам не покажется!-
Молодой человек весело засмеялся и над головой потряс призывно кистями рук, будто подманивая к себе кого-то.
- Сын, что выясняется! Наверное, хочется вам, чтоб о вас гимны слагали? Вам обидно, что нет ни каких в ваш адрес помпезных од?
Хвалебную киноновеллу хоть кто б о вас состряпал.
А хочешь ли слопать нечто смогистское:

"Насосался деньжищ,
Надулся, как прыщ!
 Ну, теперь держись!
 Мы ротационная смена!
 (Учти
Это реальность, не дилемма!)
 Ваша конституция
 Не спасет вас от нашей
Дерзновенной революции!
 Наша возьмет рано иль поздно!
 До опупения
Не стяжайте,
Сейчас же нам,
Новоактивистам,
Места свои сдайте,
Лучше б добровольно!
Хуже будет Вам,
Если иначе,
Так и знайте"

Сын, ты, что на меня недружелюбно уставился?
Строчкам этим около сорока лет. Кого-то из Смогистов.
Стихотворение, так я с большой вероятностью предполагаю, самого Эдмунда Одковского…
Как сейчас помню.
Он, после прочтения этих строк, очки поправил и внимательно пригляделся к каждому из нас. Наморщил лоб и грустно вздохнул.
Помню, мне стало как-то на душе тревожно от революционности этой декларации. Возьмут и прижучат меня, как соучастника пропаганды к ревизии действующих устоев.
Удивляюсь, оказалось, что ты приял на свой счёт это требование к ротации?
Или к реплике: "насосались деньжищ!"
Я-то тогда уловил эти строфы, как призыв к отставке не коммунистических партийцев, а тех же секретарей советского Союза писателей.
Впереди меня сидел с бритой наголо головой, блестевшей как бильярдный шар громко выкрикнувший фразу:

"На солнце Советов
  Смотреть не советую!"

Встревожился!
Впрочем, этого крикуна я больше и не встречал.
Вы, рыночники, работодатели, работоповелители сейчас в фаворе жизнедеятельности, превознесены над работовоспроизводителями, исполнителями. Такие деловые, озабоченные. Наблюдаю, как самодовольно по смартфонам общаетесь, советы друг другу даете, указания, распоряжения. Прям, такие неистово деловые.
Для меня интересно за вами деловеками-бизнесятами наблюдать.
Отмечу, по моде одетые, в виду экстренности подписываете прямо на уличных лавочках какие-то деловые бланки, и в транспорте. Дождь-снег не помеха. Озабоченные до нельзя. Представляю, каковы психологически активированые директора и председатели естественных монополий!
- Отец, а ты серьёзно веришь в идею ротации? Когда некто озлобится на частновладельцев при насыщении ими "до пупа" деньжищ?
Задело меня это рейтарское прогнозирование.
Не хочется, чтоб сбылось.
- Лично я уверен в неизбежности!
- Папань, а кто она, " ротационная смена"?
 Я как-то и не задумывался, что гильотина может зафурычить и по нашу "честь". У меня было до селе ощущение, что мы на вечные времена! А тут дамоклов меч
каких-то ротационеров!
- Может быть это те, ваши раболепные нынешние подручные, клерки, менеджеры. Придет время и "глаз" положат на ваши благополучные ООО, ОАО, НП?
Возжелают поиметь себе, не принадлежащую им, твою, сын, фабрикацию, даже не смотря на то, что твоя собственность твоим собственным горбом нажита, в чём мы с матерью тебе деньгами помогали. Кредит брали, чтоб ты развернулся, и потом со скрипом отдавали.
Ты, знаешь, верили в твою планиду!
- Не буду повторяться, что я тебе и матери за ваше вспомогание благодарен.
Была такая фирма NNNM.
Моё знакомство с её руководством подтолкнуло меня организовать собственное предприятие. Тогда дозволялось создавать кооперативы. Это сейчас ИП, ООО и тому подобные.
Так вот, председателем NNNM, даже и не знаю, как расшифровывалась аббревиатура, был Виктор Икитин, называл себя коммерсантом, мой ровесник. На самом деле простейшая спекуляция. Покупал, тогда, это запросто было можно, стеклянную огнеупорную и хрустальную посуду, тарелки, фужеры, даже ложки, в Эстонии.
Но, в чём, интрига?
Деньги, доллары, он мне пачки показывал, новейшего испечения, ни разу не использовавшиеся ранее, хрустящие.
Спроси откуда у него?
- Откуда, интересно!
-  Он был у нас в институте комсоргом. А потом работал в горкоме коммунистической партии в качестве инструктора по работе с молодёжью. А это высокое партийное карьерное достижение.
Короче. Эти доллары есть откупные таким как он вожакам комсомола.
Западники в период перестройки предоставляли кредиты и именно на откупные, чтоб преданные коммунистической идеологии не заартачились нововведениям в государственном переустройстве на частное предпринимательство.
Об этом кредите, думаю, коммунист-генсек Горбачёв обговорил с Рйгоном, президентом Америки.  Во время встречи их в Рейкьявике. На военном корабле.
- Я-то всё клоню в свою сторону, что всему есть обязательно предзнаменование. Во время их рандеву был  сильный шторм. Буйство стихии – предзнаменование! 
- Выхлопотал подачку для создания недавними ярым противниками частной собственности, собственных частных коммерческих предприятий.
 Специально посетил недавно на улице Селезнёвкa, где в жилом доме, на четвёртом этаже контору, то бишь, офис NNNM.
Что странно, потускневший трафарет с NNNM, у двери остался наклеенным.
Обрадовался, думал встречу строго знакомого.
Отрыл на звонок какой-то сумрачный тип, ответил, что понятия не имеет ни о какой организации NNNM.
Я указал на этикетку.
Он чуть голову повернул, взглянул.
Ничего не говоря, закрыл передо мною дверь.
Считаю, они комсомольские вожаки, не потянули с предпринимательством. Они на бизнес по природе натуры не приспособлены к коммерции, не обладали задатками.
- Что верно, то верно, особой предпринимательской жилкой и не должны обладать.
Агитировать за выполнение постановлений и яростно исполнять поручения руководителей КПСС, компартии  это их сущность.
Коммуниста, Президента СССР, главаря перестроичника, потеснили олигархи, вожжелавшие и быть в нём капиталистами и рулить государством, и издавать конституционные законы им выгодные.
Но не словчили,  их турнули, так называемые, естественные монополисты!
Тут, правда, я не подметил ни каких предзнаменований.
Думаю потому лишь, что суть государственного устройства и структура власти не сильно поменялась. В верхах, в принципе ничего не преобразовалось.
- Отец, оставь об пертурбациях во властях. Да и ты что, политолог?
- Это как-то уж мои соображение сами собой высказались. Просто считаю себя не узколобым. Рассуждаю не углублённо, что и на политическом уровне делается. СМИ информируют, приходится невольно рассуждать.
И, если честно, был бы у меня талант, хоть маленький, попробовал бы в художественных образах истолковать…
Захожу в книжные магазины. Каких только книг: пруд-пруди! На разные темы! А "Отцов и детей" намёка нет, "Бесов" или даже "Двенадцати стульев".   
- Может сочинителями од, восхваляющих уже нашу меркантильную явь, включая деятельность тех же естественных монополистов, будут не люди?
Технический век, уже существует искусственный интеллект.
Компьютерные бестелесно-духовные программы. А не "щелкоперы" с их потугами на душещипательные дидактические измышлизмы.
Уже составлены же компьютерные программы, с помощью которых сочиняются стихи на заданную тему. Программисты, зашоринные своими ассемблерами, все, что не попади, готовы запрограммировать…
Как бы невзначай их программа и такое выдаст:

"Да здравствуют предприниматели!
  Вы – жизненная сила России!
  То, что Вы есть – замечательно!
  Вам спасибо за все! Спасибо!"

Видишь, и я сходу сварганил четверостишье.
Что убеждает меня в том мнении, что всякое литературное сочинительство не так уж умоёмкое.
- Ну, и оставайся при своем мнение. Однако, когда умом Гения создастся истинный поэтический шедевр, то обомлеешь от знакомства с его строчным и подстрочным  истину открывающим смыслом и изящным стилем изложения ...
Душа твоя замлеет  от восхищения…   Будь ты и трижды кондовый предприниматель. Воспылаешь радостью, что открывается через чьё-то словесное умозаключение понимание смысла жизни или жизненного вопроса тебя до селе не до понимаемого…
И шапку милостиво снимешь пред таким Гением!
- Всё о чём ты, отец, только что высказался, считаю интеллектуальным побрякушеством!
Кто мне из писак подскажет, в какой валюте в каком банке хранить деньги, как говорят, баксы?
Соображу, как и что делать без чужих подсказок! 
 - Что ты всё категорично о наживе. Да я знаю тебя, в тебе и сентиментальности сполна.
Кстати, прослушав мою декламацию смогистских стихов, не заметил ли ты и их неординарность и их прогнозоносность?
Кроме фразы "Насосались деньжищ, держись!".
Ты понял, о чём я спросил?
- Ни чего особенного не прочувствовал. Просто слушал с интересом. Реагировал как на новые тексты, мной не слышимые ранее.
 А вот твоя мысль о возможной ротации или чего-то революционного в моём мозгу закрепилась.
- О! Этого уже не мало. Идея о ротации, заметь, не моя лично. Я тебе её привнёс из того смогистского прошлого, авторам которой был словесник.
Тогда и в голову не приходило, что будет сбита под корень держава рабочих и крестьян, которая, как говорили непрестанно в тех правительственных СМИ, будет существовать вечно под мудром руководстве компартии СССР как коалиция 16 социалистических братских республик, в окружении дружеских соцлагерных стран: Польши, Болгарии, Албании и Китая и других.
Между прочим, у многих, моего возраста, ностальгия по СССР потому не слаба, что следы страны советов ещё есть повсюду.
Даже в наличие кремлёвских звёздах на его сторожевых башнях. 
Однако,  я и о компьютерных стихах имею представление. Лет пять назад в передаче ТВ "Невероятное, но Очевидное" представлялись суперголовастые молодые программисты, победители индийцев на международном конкурсе. Задали компьютерной программе в прямом эфире тему "весны" для составления стихотворения. Программа выдала свое компьютерное понимание весны:

"Весна! Дню, ночи – по  двенадцать часов.
  Альбедо снега неистово ярче.
  Жить стало проще, спроси у псов,
  Что весною любиться индифферентней и зряче!"

- Но, замечу, машинное четверостишье мне понравилось! Думаю, что человек до такого обобщения не додумается.
Любить надо зряче!
Ты сейчас, в силу своего возраста, больше обожаешь, чем любишь.  А для меня, слова танго твоих времён, ещё возможны как явь: "Любовь нечаянно нагрянет, когда ее не ждёшь…"
Кстати, а что по твоему – любовь?
- Любовь это душевное состояние, когда ты чем-то или кем-то восхищён и замены тому не надо!
- Если сейчас людей, называют – гениями, то придет время будут гениальными нарицать компьютерные стихотворные программы. Аргументом в пользу гениальности будет количество зарифмованных строк за секунду. Так и будут говорить – гениальная программа в 5 гигабай в секунду.
И любой пользователь, самый тугодум и обладатель минимальным запасом слов, выдаст с помощью компьютера поэтический шедевр. Тему задаст программе. Определит количество метафор. Ямбов или хорей. Рифму, женскую или… бело-вольную.
Программистам-словесникам программ, как поэтических, так и прозаических будут памятники ставить, так же как и Достоевскому или Пушкину. Биографами обзаведутся.
Так вот, у меня такое ощущение, которого у тебя и быть не должно - эпоха классического искусства чисто эмоционального воздействия на душу доживает последние дни, а то и час или минуты. Может и уже, напрочь, захирела.
Будут художественные тексты  вершится машинами. Разносится по свету через Интернет. Будут мультемедийные  вставки в тексты с анимацией, фотографиями, блоками видеофильмами. С музыкой. При необходимости сопровождаться дикторским озвучиванием.
Будешь совместно с визуализацией текстов в качестве иллюстраций ощущаться и горячие поцелуи, как наяву, и укол шпаги, и аромат роз и…
Придумают какое-нибудь компьютерному автоматизированному литературному творчеству технократическое название, типа "Мультимедийный поэтизатор" или что еще позакорючестей.
И будет это направление литературного творчества иметь успех. Хотя бы потому, что экзотика! И Пушкиным станет каждые юзер за счет применения купленной в книжном магазине лицензионной программы.
И считать себя гением.
- Знаешь. Да! Может ты и прав! Не исключен и такой ход эволюции творческого труда.
Замечаю по попсе, что уже большинству из публики нет нужды в интеллектуальных и задушевных инъекциях. Ритм-ритм и ритм! Подергаться в такт ритма и вся надобность, физкультура. Им хорошо, жизнь хороша!
И нет надобности в пушкинском понимании скоротечности жизни:
"Что жизнь, одна ли две ли ночи…". Для них – и они, всё вечно. Пока молоды плюс бездарны.
Не выдать программам лирического мотива: "Изба-старуха челюстью порога жует пахучий мякиш тишины…".
Каждый раз у меня от восприятия подобных словес душу щемит. Слеза наворачивается.
Трогательные мелодии и сами бальные танцы, кружение по паркету зала или танцплощадке на массовках сгинули. В замен элегантным движениям - папуаски-африкански вибрирования руками, ногами и телом на одном месте!
- Папань, только не начни рыдать. На глазах и вправду слезы проступили. Стариковская сентиментальность. 
О! Выполняется твоя просьба. Ты рукой указал, чтоб я вернулся к гривастому твоему сверстнику, выходцу из племени Одковского, который из всех худо-бедно оказался популярным, как никак. -
На телеэкране в режиме "стоп-кадра" появляется портрет со странной неестественной гримасой: левый стык губ приоткрыт, правый сжат, зрачки глаз выпучены и светятся сквозь стекла очков белым бликом, как лампочки карманного фонаря, плечи кособоко выше одно другого.
Специально, запомнил в компьютере, чтоб тебе повторно представить не опознанного тобой типа.
Сейчас поправлю изображение.
Во! Теперь Чудесная физиономия. Умный на вид старикан.
Может вспомянется?
- Спасибо... Восхитительно, до чего техника дошла! В молодости в самом смелом воображении мне такие электронные эффекты и представить было невозможно. Я начинал свои инженерные расчеты производить на логарифмической линейке. Необходимый атрибут того времени. Инструмент инженерной профессии - логарифмическая линейка. Риски, цифры наносились на пластмассовые желтоватые полоски, которые наклеивались на деревянную основу. Ползунок на ней стеклянный. И синусы и косинусы можно было вычислять. Умножать. Делить. Но, мне от этого вычислительного инструмента запомнился сладковатый запах пластмассы. В метро "Площадь революции" имеется бронзовый сосредоточенный инженер с логарифмической линейкой.
Потом калькуляторы.
         Сейчас – ноутбук. Бейсик. Автокад. Матлаб. Ворд. Эксель. 3-Д принтеры.
Хочешь пошучу?
Вы, предприниматели, подали б петицию Мэру города, на предмет замены "инженера с линейкой" на станции метро "Площадь революции" представителем Среднего класса с ноутбуком на коленях. Ты б в качестве прототипа подошел.-
Отец слегка ехидно хихикнул.
- Да, создать электронную технику - это не стишки писать... Но, кстати, именно в годы твоего визитёрства к Смогистам и зарождался сей электронный феномен. Сейчас вызывающий у тебя восторг!
Твои оргиналисты писаки-мараки, по сути, - развлекались и резвились.
А технари  ум свой направляли на создание уникального вещественного путного!
Творческие дела твоих словесников я, напрочь, недопонимаю, а вторым -аплодирую!
Пока твоих предвещателей очередных катаклизмов нет, это и хорошо!
Спать буду спокойно!
Раз создается человеческим разумом прогрессивное что-либо, то человечество не сорвётся в пропасть нужды.    
- Чтоб человечество заметило барьер-ограду на краю пропасти вот за несколько шагов до краха…
- Отец, иду на мировую! Буду бдеть твоих аля Смогистов!
Узрю подход корыстных ротационеров, на что укажет подсказка прогнозистов словесников, заблаговременно займу оборону или  вступлю в открытую борьбу с ними!
- Укрупни, пожалуйста, портрет. Я так понимаю это возможно?
-Нет проблем.
- Однако, сколько не вглядываюсь…
Не узнаю. Какое-то и качество портрета желает лучшего
Сын, я когда-то в детстве твоем тебе сказку рассказывал про волшебный фотоаппарат.
Не помнишь?
Волшебный фотоаппарат в руках юного честного пионера. Фотографировались разные по внешнему виду  люди. А на фотографиях получались: из красивого – хмырь болотный, а из замызганного – принц. Волшебный фотоаппарат показывал сущность человеческой натуры.
- Ха-ха! Может это волшебный монитор? Не даёт тебе специально адекватность, чтоб ты не спознал тёзку по слову Смогист.
- И так, его впервые вижу... Не пересекались мы с ним видимо, или уж так изменился он с возрастом...
Сознаюсь, считаю, что, по большому счету, сын, вся высокая суета искусства меркнет пред достижениями техники, перед результатами технического прогресса. Аппаратурные результаты высоких технологий в области развлечений притягательнее заманывают души большинства молодежи, чем чтение книг, включая их классических творцов.
Некий пацаненок играет в смартфоне в "стрелялку" и "бегает" по поверхности Луны...  Его это впечатляет!
Ему стих поэта Щепачева; " Любовь не вздохи на скамейки и не прогулки под Луною…".
Конечно, сейчас использование достижений технического прогресса привлекательнее время затрат на прослушивание "Двадцать третий" сонаты Бетховена.     Кстати, Рихтер, по национальности российский немец, недавно узнал, нарочито исполнял только немецких композиторов. Его национализм, напрочь, отбил во мне прежнюю к нему симпатию.
Но, не все из Смогистов твердолобо жались к литературной умственной затрате.
Я о ренегате. Он словно предчувствовал за два десятилетия новационную нанотехническую тенденцию наших теперешних дней. Свою незаурядную поэтическую одаренность, умственный потенциал, решил направить на НИиОКР, в область научно-исследовательских и опытно конструкторских разработок.
"Разнеслася  весть,
Моя истина - спесь!
Что ж?
Это не похоже на ложь.
Я на не угомоненного похож.
Но, кто я есть?
Пришью
К себе ласковость слов,
Что имею ввиду:
Не чужд одежды обнов,
Модник я,
От туфель до золотой запонки у воротника,
Люблю вкусно поесть,
Люблю цветы живые
В бутоньерке  иль на подоконнике,
Предпочитаю со всеми – на ты,
Терплю
Без воплощения в явь
Бредовость своей мечты,
Радею о бедняках,
Изнемогаю
Всем радоваться,
Всем льстить;
Признаюсь:
Я очень люблю сексуально любить;
Нравится
Смотреть на родниковую воду;
Воспринимаю за благо
Любую погоду;
На пальце мизинце
Носить с бриллиантом кольцо;
Обожаю смотреться
Не целуя
В  молодое девичье лицо!
Это так?
Нет - у вы!
В высказанном больше врак!
Вот,
В душе моей всё наоборот…
И-и-и-и…
Но!
Это и есть
моя подспудная истина!"

- Как ты такой длинный опус запомнил?
- Во-первых я, то, с чем тебя знакомлю, на протяжении всех этих лет нет-нет по всякому подталкивающему случаю, например, вдруг в ненастье подымится хорошее настроение при взгляде на еловый лес в снегу при солнце…
Так Амархановские строки всплываются… Я даже не копаюсь в памяти…
- Отец, значит, засмотришься на молодое девичье лицо, ты пожилой человек, и тогда всплывает из забытия одно из смогистских виршей?
"Обожаю смотреть на молодое девичье лицо…"
- Твоя правда.
Но, в конкретном случае: "Разнеслася весть, моя истина - спесь" – исключенье.
Листок лежит у меня на колене. Нашёл случайно среди писем, в моём архиве. Только инициала "К и Ш". Ни даты, к сожалению, ни расшифровки инициалов. Припоминается, что на мои похвалы, он с поклоном мне этот листок в клеточку с мелким подчерком преподнес.
На обороте листка другое:

"Нам
 Мракобесию назло
(Ликуйте ж творческие  люди!)
Изысканнеше повезло 
 Вкушать на демонстрационном блюде
Блистательные достиженья
 Мыслей, разума творенья
Человечьи!
 Чем дальше в буреломный лес,
 Тем интенсивнее прогресс!
Вас, с шорами на головах орду,
Я
Чрез
Дебри тьмы неспешно поведу!
Кто не со мной,
 С пути – долой!"

Как сейчас - прищуренные умные глаза. В восторг приводили меня его стихи.
И вдруг он мне доверительно сообщает, что уходит в науку. Бросает сочинительство. Искусство, говорит, мелкомасштабное ремесло для меня...
Угадал ли он необходимость своего судьбоносного поворота?
Может и реализовался как микроэлектронщик, или наноэлектронщик. Может он как один из тех, кто составил "утечку мозгов".
Но, он мог бы, по сей день убеждён, и оставить что-то значимое в поэзии…
Я б с гордостью бы сказал: "Да это мой приятель!"-
Уликов старший слегка помятый тетрадочный листок аккуратно положил на позолоченную полочку, что справа от него.
- Отец, а что, если у него масса мозга – физика, а не поэта?
Или Божья воля повелела  быть не "щелкопером"?
- Поди гадай…
- Но, меня интересует вопрос, ты-то как среди них, Смогистов, оказался? С какого боку-припеку? Ведь ни стихов, как я понимаю, не чиркал, ни к "презренной прозе" не имел одаренность?
Папань, отключу портрет. Третий лишний. Такое впечатление, что он на нас с интересом смотрит и вдруг выпалит: "Я упертый поэт. Решил зарабатывать хлеб насущный литературным трудом, и зарабатываю. Я "Малое предприятие" по "выпечке" литературных оладий. Мои два тома стихов на финской бумаге, офсетной печатью, тиражом в две тысячи экземпляров изданы, и в Интернете копии представлены... Не хило. Сальдо в мою пользу!
Ни какого отношения к сообщества Одковского не имею.
- Ты мне его портрет потом на принтере распечатай. Размером А-4.
Интересуешься, как я оказался в кругу симпатичных мне Смогистов?
Да, случайно...
          Как и случайно я посоветовал тебе поступить в институт "Стали и сплавов". Правда, знал, что там не берут в армию, что в институте Военная кафедра.
Был ли ты бизнесменом, не отучившись в институте стали? Вопрос!
Защитил кандидатскую диссертацию по особо прочным спецсплавам, затем, молодец, свою коммерческую инновацию реализовал.
Преуспел ли если не случай в твою пользу. Ты богатый-сверхбогатый… Состоятельное, одним словом, юридическое лицо! 
- Папаня, благодарю тебя за своевременное руководство мной! Искренне благодарю. В этом я тебе еще раньше признавался.
Теперь ты сам отвлекаешься. Отвечай, пожалуйста, на мой вопрос. Мне любопытно.  Каким образом ты затесался в круг словесных неординариев, которые, по твоему мнению, не просто доморощенные литературные сочинители, а ещё и оракулы?-
Отец потёр переносицу указательным пальцем правой руки, помолчал и, глядя за окно, размеренно проговорил слова, совсем не неожиданные для сына, так как тема, которую они озвучивали, как бы присутствовала в их собеседовании:
- Повторяю, моё качество жизни что тогда, что нынче, приемлемо. Не сетую.
 Что при абажуре в квартире был уют, что при хрустальных бра по стенам-
Взрослый человек повел левой рукой, описывая круг, затем медленно заложил обе ладони сзади шеи, качнув вперёд-назад несколько раз локтями, будто намереваясь приподняться.
Глядя сыну в глаза тихо проговорил:
- Ты не смущайся того, о чём я тебе поведаю, я за конфессиональный российский национализм!
- Вот это да! Как понять?
- Считаю, что российские конфессии  наилучшие в мире!
Наши шаманы самые углубляющиеся в транс.
Наши буддисты, следуя поучениям родоначальника религии, Сиддхартха Гаутама, Будды, самые просветлённые!
Наши иудеи самые починающие Пятикнижье Моисея -Тору.
Наши христиане самые Бога послушные, искренне следуют заповедям Христа. Православные, сохраняют первоначальную византийскую обрядность, исходные каноны
Наши мусульмане, следуя поучениям пророка Мухаммеда, самые исполняющие его Шариат.
- Отец, а ты до этого потрясающего умозаключения давно ль додумался?
 - Я, вообще-то, не чтоб специально, чтоб скрупулёзно…
Между прочим, идею о российском конфессионном национализме тебе впервые обнародовал. В голове разрозненно нечто подобное витало, а в виде квинтэссенции изложил пред тобой впервые.
- Нет, отец, я, пожалуй, на свои деньги издам в золоченых переплётах все Священные книги наших традиционных вероисповеданий. А потом уже займусь лесопилкой-музеем!-
Лицо молодого человека наполнилось радостной улыбкой, понявшего что намерился исполнить похвальное дело.
- Хорошо бы! -
Несколько минут мужчины молчали. Как бы предоставляя передышку мыслям, взвинченным разговором на спонтанно возникшую сакраментальную тему.
-Ты иной раз с такой грустью на меня смотришь, как вдруг сею минуту, с чего? -
Отец на вопрос не ответил. Лишь демонстративно пожал плечами, мол, не знает что и сказать.
У него мелькнула мысль, не в первый раз, что, а вдруг что случится, окажется бракованным хоть один бронежилет, и если покупательский клиент криминального сообщества… Мщение не избежать…
У него захолодело на душе, вместо радости от обещания сына, касающегося издания.
- Отец, ты в место продолжение сказа о Смогистах как-то замкнулся?
- Да нет, так, отвлекся мыслями на другое. -
    И чтобы продемонстрировать возвращение к теме разговора, глухим голосом ритмично произнёс:

"При разборе жизненных кружев
Считаю правильным и нужным,
Что не шёл путём, где - во благо людям,
А, где я сам себе бескорыстно нужен!"

Спроси меня, кто их автор?
Не скажу.
Принадлежат кому-то из компании, в которой я обретался.

А вот ещё лоскуток из памяти:

"Я Диспетчерской внеземной дежурный
  Приказываю: "Отключить свет звёзд вселенной!
  Галактик, пульсаров и иных
  Астрономических объектов заумных
  Без оговорочно, непременно!
  Пусть во тьме глубокой
  Вспыхнут светом ярким иль не приметным
  Идеи, которые следует исполнять отменно,
  Во имя того, 
 Чтоб каждая человеческая личность
  Ощутила жизнь свою симпатичной!"
  В бездне черной
  Не одной искринки точечной, 
  Хоть что-либо на деле
  Обозначило целеположительную идею…
  Вот так
  Это не на небе
  А в головах у нас идейный мрак".

 - А вот еще, кстати. Нашёл между страницами Физического Энциклопедического справочника.
  Нагнулся, с пола поднял толстый том. Положил на колени. Взяв за обложки потряс справочником. Из нутра выскользнул листок и порхая ткнулся меду колен, которые Уликов резка сжал, прихватив экземпляр.   
Каким образом там оказался. Как закладка что ль?
Не первый экземпляр, копировочный. На пишущей машинке отпечатан, не на принтере компьютера.
Значит тех смогистских времён.
Странно, страницы справочника, как новые, а этот лист со стихами пожелтел.
Ни даты, к сожалению, на имени автора.
Теперь для меня инкогнито.
Я его верно выпросил  у кого-то из смогистов, потому что мне понравилось "Матерь моя Россия!", а тогда всё "СССР", "Страна Советов".
Название, правда, мне непонятное.
Зачитать?
- Если не трудно.
- Называется: "В кольце".
Чтец проглотил слюну, кашлянул в сторону, негромко и членораздельно начал декламировать, наклоняясь к тексту, после прочтения строки, делая кивок вниз, как метроном. 

- В том ли узнал и горесть,
Что круг до отказа сужен,
Что спелой рябины гроздь –
Весь мой обед и ужин?

О том ли вести мне речь,
В том ли моя забота,
Что страшно в ознобе слечь
Заразой сражённый болота?

В том ли она, наконец,
Что ясных полян и просек
Встречает дремучий свинец
Мою двадцать первую осень?

Нет, не о том моя речь,
Как мне себя уберечь …

Неволей твоей не волен,
Болью твоей болен,
Несчастьем твоим несчастлив –
Вот что мне сердце застит.

Через пунктир другое.

И пойдешь, как глядишь,- вперёд.
Дождь гн хлещет, огонь не палит,
И пуля тебя не берёт,
И болезнь тебя с ног не валит.

От черного дня до светлого дня
Пусть  крестят меня поминаньем огня,
Идя через вёрсты глухие,
Тобой буду горд,
Тобой буду твёрд,
Матерь моя Россия!
 
    Сын, не устал ли знакомиться с незаурядным, с моей точки зрения, сочинительством Смогистов?
- Допускаю твою точку зрения. Красота, как говориться, в глазах смотрящего. Отец, первое, поражает меня твоя память, о которой и не подозревал, а, второе, повторяю, всё это голословие.
Я  о предыдущем стихе. "Он – диспетчер вселенной!": такое не мыслимо
- Если это иносказание?
  В художественном сочинительстве не обязательна реальная достоверность.
  Пусть - и даже демагогия.
  Главное, явно фигурирует не ординарность смогистской словестности, которая и сакраментальна и симптоматична!      
 И повторяю, она не навязанная со стороны, а - проистекающая из мироощущения автора.
Добавлю!

"Мокрая лоснится охра
Дачного посёлка крыш,
Ветра назойливый свист.
Я не из ОХРа,
Не либерал,
Монархист,
И даже
Я не марксист,
Я в жизни ломкой
          Неугомонный крепыш.
Я комендант толпы и нации!
Я взбудараживающая провокация
С запахом цветущей акации!
Не сомневаясь, следуйте,
Не боясь карательной акции,
Вслед-вслед
За мной
Воинственным строем,
Регулируемой мной
Толпой…
То, что делается не по моей инициативе
Не от моего лица,
Не стоит выеденного яйца!
Не скрою,
Я строю вопреки привычному,
Набившему оскомину,
Нечто необычное
Стопроцентное Новое!
Это не наивно,
Жалею искренне,
Что я не во главе государства,
 Это по мне видно!
Мне браво!"

Я сам лично не удивляюсь тому, что помню.
Крепко помню только несколько первых строк.
Весь текст потом как бы сам собой восстанавливается в памяти. Я почти механически трансформирую то, что запомнилось в мозге, в речь, звук.

"Я наказываю негодных и милую,
Беру на себя инициативу
Видоизменять мирозданий глубины!
Я скручивал и скручиваю галактики в спирали,
И разбрасываю их
Туда, где их ещё не видали!
Мне ни по чём
Чьи-либо конституционные морали,
 Нацеленность моя низвергнуть!
И низвергаю мне не надобное!
Устремлёно, сильно!
Я есть и буду
Не всеми любимым
Ярчайшем явлением.
Эй, вы, в зябликовом оцепененье
Без собственного членораздельного мнения
Дерзайте грубить, не подчиняться
Не подходящему к вашим стремленьям
Чужеродному повеленью!
Заворачивайте в мой ряд!
Каждому буду искренне рад!
Где каждый будет жить и действовать
Согласно собственным убежденьям!
Над нами любая власть,
Есть неприемлемая напасть!
И так…
Погодь!
Чу!
Что моим воззваниям быть
Уже в упор
Предвещает звонкий горн!"

Бурные аплодисменты.
Кроме меня.
- Дерзость чтеца уловил. Да и другие. Если честно, я поостерёгся солидаризироваться?
- Да, как-то эти лозунговые трафареты с апломбом мне не по нутру! Коробят. Отчуждают.
"Я могу!", " Я воротило толпы!"
А на деле? Смотрю на такого оратора – что он может. На вид хиляк. Что не отнимешь – горластый.
- В отчётной писульке чиркнул: "Оригинальное стихосложение, длинноватое. Автор назвался повелителем суеты, знатоком успеха" -
Почему я этот длинный текст запомнил, потому что записал на катушечный портативный магнитофон, гэдээровский, по размеру с твой ноутбук, у меня есть до сих пор. Включая магнитофон, уже после прослушивал текст несколько раз.
- Давай перепишем твои катушки с записями на флешки?
- Об этом позже.
Чтец высокого роста, молодой, лет двадцать пять от силы, с усиками испаньиолка. Взбудоражился от похвал. Стоя всем раскланивался. Подошёл к Одковскому и пожал его руку. Вероятно, поблагодарил за приглашение. Одковский доброжелательно похлопал в ответ по его плечу.
Через одно заседания он вновь объявился. Это была иная личность. Когда приходила очередь ему высказать своё мнение о выступавшем, то молча выставлял кисть руки, ладонью наружу, и как веером, шевелил, показывая, что отказывается что-либо комментировать.
И потом, он был ещё раза два, угрюмо молчал. Жалкий на вид.
Почему? Может, кто надо пригрозил ему пальцем.
- Вот-вот. Убеждён, пригласили его к такой вот следовательнице в красных сапожках.
- Всё-таки Смогисты, по сути своей – маргиналы!
Марго – по-латыни крайний.
Они те, кто не в общей когорте, а – несколько поодаль!
 - Кстати, когда происходят выборы там президента, или в Думу, за кого голосуешь, за нынешних власть придержащих или за оппозиционеров?
Мы всей семьёй и ходим голосовать, но ни разу не пришлось мне по этому вопросу поинтересоваться. В буфете традиционно пирожками перекусывали и кофе пили, но тему голосования не обсуждали.
- У меня просто-простого, голосую за того, кто по списку первый. Кому при жеребьёвке выпал номер один. А это и бывали одно мандатники, и от малочисленных партий. 
- А я за тех, кто чаще упоминает нас, предпринимателей.
Отец, но!
Тут возник к тебе вопросик. Какая человеческая натура тебе предпочтительнее?
А?
- Личность с умом предусмотрительного свойства.
- Ну, а ты такого типа встречал.
- Если откровенно, нет.
   Сам, бывает,  сосредотачиваюсь, осмысливаю что надо, а что не надо, как шахматный гроссмейстер,  иной раз просчитываю ходы. В основном действую согласно обстоятельствам. Если ошибаюсь, то ругаю себя, что не обдумал действие заранее.
- Как же ты в среду Смогистов встроился? Толком не пойму.
К самоназначенцам на титул Гениев.
Между прочим, а кто-либо сторонний признавал их в этом высоком качестве?
- Если честно, не отметил, что кто-то прослыл в таком наименовании.
- Вот, я так и думал!
- За исключением одного человека.
- Интересно, кто он?
- Он перед тобой. Я-я!
- Как говорится: "Нон комментарий!"
Но, меня поражает твоя мощная память на тексты. Пол сотни лет прошло. Невероятно. С такой памятью тебе в цирке выступать. Не ожидал!
- Фу! Все, однако, понятнее. Я же все вирши Смогистов вписывал в специальную тетрадь. Прямо в момент оглашения откровений.
До прошлого года их регулярно перечитывал. За пятьдесят лет чтения могут засесть в памяти. Но не все конечно. Избранные. Запоминающиеся, то бишь, впечатлившие.
В прошлом году, помнишь, ботву жгли?
Я в костре сжигал свои всякие квитанции, пожелтевшие ненужные устаревшие справочники, министерские методички, инструкции записки по работе, макулатуру, одним словом. И эту тетрадь со стихами по ошибке, к большому своему сожалению спалил.
- Всё!
Отвлечения оставим. Твоё, человека без литературно художественных задатков, утверждающего, как аналитик, что в наше время полностью "Правящие возобладали над Словесниками-Вещунами", проникновение в смогистское сообщество произошло…
         - Одно скажу, с моей стороны настырности никакой не было. Рассуди сам.
 
Продолжение следует. Ещё около 70 страниц, на которых будет представлена и проза.
Эл-Почта: vmrzv@mail.ru


ПРОЩЕ  ПРОСТОГО

- Вот так!   
 В студенчестве, когда я в нефтяном учился, МИНХ и ГП - тогдашнее название. Жалко что значок потерял. Помню голубая эмаль и буровая вышка. Ромбик имел по случаю окончания ВУЗа. Металлический. Книжка развернутая внизу ромбика. Герб. Горделиво на лацкане пиджака носил, даже на тенниску привинчивал. Ткань оттягивалась. При ходьбе значок стукал по груди. Перед твоей матерью, между прочим, таким образом "перья распускал". Показывал, что я личность – с высшем образованием. Инженер.
В школе у меня приятель был, Валерий Ёдоров. Я ж упоминал о нем. Умный. В отличниках ходил. Как только свободная минута, так художественную литературу читать. Запомнились в его руках томики писателя Вересаева. Помню, что недоумевал, я знал художника Вересаева. Оказалось, что писатель Вересаев брат художника. 
Семья у него особая. Его старший брат женился на дочери Александра Шелепина.
- Я, отец, к Интернету подцеплюсь. Открою E-mail. Буду просматривать электронную почту. К этому времени должно поступить мне срочное сообщение.
Но, к тебе со вниманием.-
Послышались хрустящие звуки клавиш при подключении к Google.
Сын взглянул на замолчавшего и задумывавшегося отца, который отодвинулся от телевизора и вместе с креслом придвинулся к стене. Прислонил голову к беззвучно бурлящему аквариуму.
- А кто такой Александр Шелепин?
- Слушай передачи по радио или смотри по "плазме". Они сейчас в основном о старом, о прошлом, долдонят. О Александре Шелепине вдруг да и услышишь. Он участвовал в смещении Хрущева. Такой был в СССР стрнноватй Генсек компартии.             Грозился "Кузькину мать" устроить Америке. А его сын эмигрировал в США. Что явилось, в прямом смысле, знаковой лептой в идеологической победе США над СССР. Там отпрыск принял клятву верности США, такие эмиграционные тамошние правила, и этим констатировал отречение от Родины, России. Гражданином США стал. Такая у коммуниста-генсека с сыном метаморфоза. У генсека Брежнев творца "стагнации", периода застоя, тихой монотонной жизни, дочь криминал. Драгоценными камушками промышляла. Бриллиантами.
Вообще, чем существование на нашей с тобой родине, отличается от европейского?
Там и по сей день, на 90 процентов, жизнь большинства обычных граждан устаканившаяся!
Нечто похожие было во времена очередного генсека компартии Леонида Ильича Брежнева.
Но, в кругу Одковского место для творческой стагнации не предоставлялось. 
Шелепин был одно время главой КГБ. Комитета Государственной Безопасности.
Ты знаешь ли, что я имею чин капитана запаса. Дается звание младшего лейтенанта запаса после обучения на военной кафедре, окончания института. А после кандидатской диссертации, присвоилось звание капитана запаса. Мы с тобой офицеры запаса.
Хотя я под знаменами ни разу и не был. А ты, вот в отличии от меня, год офицером отслужил, порох понюхал в Афганистане. Попереживали же мы за тебя с матерью. Там ты, в Афганистане, как говориться: нет худа без добра, и познакомился с Лешкой, будущем ведущим сотрудником Центробанка. Он тебе и выдал льготный кредит и помог по заниженной себестоимости приобрести завод в Мытищах для твоего производства бронежилетов.
- Отец, я свою биографии знаю сам и с большими подробностями, чем ты.
О своей линии жизни, пожалуйста!
- Так этот мой приятель, Ёдоров, вдруг не в институт, как я, а - в армию, на три года по собственной инициативе. Хотя учился в школе практически на отлично. Даже в МГУ поступил бы без проблем. Прощаться зашел перед призывом. Огорошил меня. Я его спрашивал: "Валер, ты что, спятил? У тебя Золотая медаль практически. Ты же интеллигент. Начитанный". А он только отвел глаза. Но, взгляд был с хитринкой и с ухмылкой, как утех, у кого что-то "себе на уме". Потом я докумекал. Он своей целью поставил служение в органах, КГБ. А туда - только после армии. И далее под крыло - Шелепина. С умыслом двинул на срочную службу, под знамена. Дослужился там до сержанта. Видно был ретивым и бравым. Надобность была.
Но, на кого он возлагал надежды в итоге "погорел"… Не поладил с генсеками и политбюристами.
Прошло года четыре, в течение которых с Ёдоровым не виделся. Вдруг заявился неожиданно ко мне домой. Я институт заканчивал. Предложил: " Ты же знаешь, что я обожаю художественную литературу. Но, у меня такая нынче особая ситуация, что не могу лично. Сходи, посети одно литературное объединение. Хорошие ребята там собираются, активные, творческие. Считают себя гениями. Не обращай на их этот  заскок внимания. Запоминай лишь, что и как там. У тебя память феноменальная. Потом мне расскажешь. Кратко о своих личных эмоциях, положительных или отрицательных о выделившихся там персонах.  Я приду и мы с тобой под наши любимые "Три семерки" посудачим. Как бывало в школьные годы под кустами сирени или в будках на детских площадках. И я как бы побываю среди, приятной для моей души, литературной пишущей братии.  Виртуально!" 
- Папань, всё понял! Он тебе предложил стать стукачом?!
- Да, уж... Стукач - это деятель со злым умыслом.
Я ж из любопытства…  Понятие не имел о существовании такой разгульной пишущей публики.
По правде сказать, я уловил какой-то подвох с его стороны.
Он приходил, а я ему с охотой пересказывал. Он с подстрекательским  вниманием меня выслушивал: то смеялся, то в ладоши от восторга хлопал, то тряс головой и пожимал плечами в изумлении, демонстрируя мне, собеседнику, свое живое проникновение. Но, при этом сухо и пристально смотрел мне в глаза. Даже не моргал, как рыба. Я уставал от его назойливого, как сейчас можно сказать, сканирования моего биополя.
Да, ты прав, у него я фигурировал, именно стукачом. Вероятно, в отчётах своему начальству я фигурировал как им завербованный полезный информатор. Но,  я характеризую себя иначе. Я был простым соглядатаем. Соглядатай - это не доносчик. Я же не составлял протоколов и не ставил подписей с датой. Не кропал ни каких компрометирующих  фактов.
Но, записки составлял. Не сколько для Валерки, сколько для себя.
Сознаюсь, если капитан КГБ, Ёдоров не усмотрит в моей, можно сказать, журналистике, графоманство, то, в таком случае, я осмелюсь прочесть эти докладные в качестве своих очерков о Смогистах, на собрании Одковского. А вдруг вручат мне "Диплом Гения".  Запожелалось мне вдруг стать у Смогистов их лауреатом. Получу от Одковского "Диплом Гения". Были такая мысль авантюрная. За лестные слова о Смогистах Смогисты меня "Дипломом Гения" вознаградят. "Диплом Гения"  был такой поощрительный документ у Смогистов. Вручался лично Одковским под аплодисменты.
Объявлялось за какое уникальное произведение давалось основание так высоко превознести автора.
Это был с синими корочками-переплётами документ, готового образца. В канцтоварах продавался для почётных грамот, назывался "адресная папка".
Но текстуру "Почётная грамота" каким-то образом кто-то аккуратно удалял и позолоченный красивый вензель сообщал: "Гению от Гениев!"
Два раза при мне вручался Диплом. Первый раз Латышеву за "Ледовый поход", а второй – прозаику, поразившего меня своим неуёмным воображением. 
Я  не на каждом собрании Смогистов бывал. Но мой инструктор  всякий раз приходил ко мне за отчётом именно только после моего посещения. Значит, наличествовал в среде смогистской все-таки и мой дублёр.
Понимая это, осматривал публику, и ни в ком даже намека склонного к "слово и дело" (так во времена Ивана Грозного обозначалось мероприятие по обвинению в преступлении кем-либо кого-либо).
Ожидал Валеркиных похвал моих литературных потуг. Я же пытался отражать психологию "гениев". А крамольное вещание мало меня интересовало, а вот какие эмоции фигурировали у каждого персонально и у публики в целом мной скрупулёзно замечались.
Валерка мою писательскую прыть одним лишь замечанием сбил. Пробежал быстро тексты. Посмотрел на меня отчужденно. Проговорил медленно: "По литературным канонам не пишется "аллейка"… Правильно – "аллея". "Они пересекли тополиную аллею", а не "аллейку". Аллейка - линейка".
В смысле владения литературным словом ты нуль!"
Он, пригнув голову, открывал свой черный кожаный портфель. Громко щелкал никелированным замком. Опускал в портфель мои листки.
Потом отдельные мои докладные сообщения, как правило, при мне не читал. Или для виду пробегал глазами. Ради тактичности. Я ему чай, иной раз и коньячок "Армянский", "Три звездочки" предлагал. Приговаривал для юмора: "Лейтенантский коньяк, три звездочки". Чтоб задержать, чтоб обсудить мои "эксклюзивы". Отказывался. Быстро по-деловому уходил. Мягкой походкой без рывков и шатанием плечами.
Что странно, после его ухода в комнате не оставалось ощущения его присутствия. И, чтоб какую свою бумажку забыл. Никогда. Все чисто.   
Мне же интересно было его мнение о качестве моего изложения. Я после замечания, более прилежно относился к совам при написании текста. Причём пытался придавать художественный оттенок. Например, я никогда не писал в записке, что было 36 человек, а – "присутствовало три дюжины активизированных по настроению очаровательных типов обоего пола", "Впервые присутствовала мать-поэтесса, с двумя симпатичными дочерьми. Принесли торт "Птичье молоко". Торт был "вкусный", но вкуснее было смотреть на девушек. Занудные стихи мамаши-поэтессы мне не шли "в глотку" в отличие от кондитерского сладкого изделия. Ни строчки не запомнилось".
Или - "Появилась новая задумчивая личность. Наверное, критик. Скромный. Еще не пообтесавшийся среди коллег. Волнуется. Вздрагивает, как удочка при поклеве, когда к нему обращаются.  Остальные бодрые и активные. Заметно, что рады друг другу. После прослушивания авторов у меня сложилось приподнятое настроение, так как проникся симпатией к одаренному автору. С приподнятым настроением присутствую среди умных толковых молодых творцов. К чаю с заваркой "Три слона" были вкусные булочки с маком. Некий Олег, хвалился, что его афоризм из двух строк поместили в "Литературной газете" в разделе "Рога и копыта", за что ему дали 10 рублей. Да же за такую малость, за две его опубликованные строчки, я за него от души порадовался".
Сейчас это как бы – тысячу получил.
Сейчас-сейчас припомню те строки…  В голове замаячило…

"С начальником спорить ты волен,
  Если твоей работой он доволен!"

Что я правильно делал?
Так это то, что писал от руки свои соглядатайские отчеты под копирку. На машинке я до сих пор и не научился печатать. О компьютере и говорить нечего.
Если Чехов высказывался, что он все писал,  кроме кляуз. То я, в каком-то смысле, писал все: научные статьи, рецензии и кляузы, если мои своеобразные, считаю безобидные, отчеты соглядатая можно считать доносами.
От руки и - под копирку. Больше двух экземпляров и не получалось. Тогда шариковые ручки были в новинку. Задорого их покупал у фарцовщиков. Нравилось ими писать. Ко всякой новизне у меня слабость. Готов за любые деньги приобрести. Тот же магнитофон. Покупаю нынче дорогущие смартфоны, планшеты. Редко пользуюсь. 
Ожидал с нетерпением прихода коллекционера моих экспромтов.
А он меня вдруг и срезал: "Будет тебе быть Нестором. Слабак ты, прости за откровенность. Понимаю, что ты от меня ожидал похвалы. Я сначала думал, что ты нарочито коряво, прямо издевательски для меня пишешь. А потом понял, что на докладные записки у тебя нет задатков.
Устно меня будешь информировать. То, бишь,  рассказывать…".
Потом все реже и реже ко мне заглядывал. Уже без интереса рассеянно слушал. Но, от моего предложения "махнуть бормотухи по стопорю" уже не отказывался. А захмелев, сумрачным и задумчивым становился. Ожидал, что он откроет мне свою душу, как приятелю детства. Шиш! Заметил и то, что он живой интерес к своему поручению не стал проявлять. Затем совсем перестал меня навещать и звонить…  Почти десятки лет от него ни слуху, ни духу!
Я-то предполагаю, что его правоохранительная судьба толком не сложилась: и из-за низложенного Шелепина, и из исчезновения СССР.
Уверен, что о предстоящей метаморфозе государства он за лет пять до того, как мне кажется, был уже в курсе дела. Ведь такое смогло произойти с ведома и установке главнокомадующих КГБ. А вообще, мне видится, всю эту пертурбацию организовало отделение КГБ Ленинграда в пику и разрез московского.
И как-то резко, вдруг - ни Смогистов, ни их встреч. Одковский прекратил звонить с приглашением. 
По сути, с восьмидесятых до сегодняшнего дня, лет сорок, смогистская моя эпопея была застопорена, превратилась в мой биографический раритет.       
По телевизору изредка покажут литературного атавизма, дряхлого писателя прошлых лет, так у него на столе все тот же писательский атрибут, печатная машинка. Листы с копиркой. Чтоб тиражировать в четыре экземпляра.      
Пробуждается приятная симпатия к писателю при виде до компьютерной атрибутики…
- Сейчас на компьютере, система Windows, лазерный или струйный принтер хоть сто экземпляров растиражировать можно. Правда, сто экземпляров дороговато из-за расхода чернил картриджей. Я даже в магазинах канцтоваров копирки в продаже не видел. А нет, вру,  видел.
Блокноты с преобразование речи в текст в помощь сочинителям, как говорится "твори - не хочу!".
- У тебя биографические раритеты свои, а у меня мои.
Я вспоминаю, с восхищением швейцарский международный Давос, горы Альпы в снегу… Степенность гостей форума…  Был там по приглашению авторитетного лица.
Такое не забудется впредь!
- Сын, ты почувствовал ли разницу в раритетах моих и твоих?
Мои - возвышение человеческого творческого духа, твои - банальное чванство, а что ещё хуже – гордыня!
Пусть, как говориться, у меня компьютерная безграмотность. Смотрю на твой ноутбук и не понимаю, что и как он работает. Но на научно-техническая мощь дивлюсь.  И музыка, и кино, и ошибки в текстах  автоматически проверяются, и Интернет, выход в мировое пространство. За "бугор". Бесконтрольно со стороны квази-КГБ. И тебе кинотеатр, скачивай фильмы, причем, замечу специально для тебя, совершенно бесплатно.
Смогисты, будь они нынче. Интернет не упустили бы. Создали б каждый свой поэтический сайт. Вероятно, и по квартирам бы не собирались. Через всякие социальные сети, сайты общались. Через эмэйлы.
На изографах все свои творения поиздавали бы... Это ж не дорого.
Похлещи качеством, чем самиздат, отпечатанный на пишущей машинке.
- И что, ты им, Кэгэбешникам, за так, забесплатно, доносы строчил? Премиальные в рублях не подкидывали?
- Говорю тебе, что не доносы, а - лирическое описание события, другими словами - эссе графомана. Валерий мне раз или два билеты бесплатные в Большой театр приносил. Мы с твоей матерью и ходили. Тогда мы еще с ней женихом и невестой состояли. Места - или в первых рядах, или в ложах. Почетные места. Тогда билеты только у спекулянтов в три дорого можно запросто поиметь. А так, очередь по записи за месяцы.
У крайней колонны её поджидал. Вижу спешит. Глаза в восторге блестят. Балет. Лебединое озеро.
После спектакля ну такая она была ласковая…
- Надо понимать, у тебя копии, вторые экземпляры, сохранились?
- Естественно. Только надо их отыскать.
- Просьба, сыщи!
- Найду. Даже самому интересно заглянуть в записки. "Листки соглядатая". Они как мой жизненный дневник. Между прочим, я тогда моложе тебя был. Мне было лет двадцать пять.
А ты, сын, дневник не ведешь?
- У меня в компьютере "Деловой блокнот". Там и мои форсмажерные обстоятельства зафиксированы. Отчеты в налоговую инспекцию. Это, что листки дневника. Только они без сентиментальной окраски. Нет слов "нравится - не нравится".
- В первых моих очерках - корявые фразы... Типа:
"Встреча 20 октября была у инвалида. Больные ноги у инвалида. Перемещался с помощью костылей. Ступни в ботинках с развязанными шнурками волочатся сзади костылей. Стрижка свежая под "ёжик". Волосы чуть рыжеватые. Глаза голубые. Приятные черты лица. Голова провисает между вздернутых плеч, приподнятых вершками костылей. Он и его жена очень гостеприимные. Жена не инвалид. Нормальная женщина. Симпатичная. Волосы в крупных барашках. Вероятно, сняла бигуди перед приходом гостей Смогистов. Готовилась к встрече. У них есть мальчик трех лет. Похож на отца, круглолицый и носик курносый. Светловолосый и улыбчивый. Ноги нормальные. Жена, наверное, чувствует себя, что совершает подвиг, став женою инвалида."
Ёдоров эти строки читал и только недоумённо морщил лоб. Он искал, для него ценную информацию. Но не находил. Я замечал, что от этого он несколько нервничал на меня. 
"После пития кофе "Арабик" из маленьких чашек явственно в воздухе некоторое время пахло кофе, словно жареными семечками. Читала женщина, лет тридцати, свой рассказ, который очень похож по содержанию на анекдот о клоуне.
Клоун забыл переодеться после представления в цирке. Идет по улице в своем шутовском наряде, желтом в белую полоску комбинезоне, зеленом парике, на носу гуммоз красного цвета с белыми точками, как шляпка гриба мухомора. Народ оглядывает его удивляясь. Клоун думает, что он настолько популярен, что его все узнают. Ликует его душа.  Милиционер останавливает его и спрашивает: "Ты, клоун?". "Да". "Тогда иди и переоденься, не смеши народ в неположенном месте."  Клоун невозмутимо отвечает: "У меня нет милицейского френча".
Я ушел до окончания встречи, так как было мне скучно, хотя видел, что своим уходом огорчаю гостеприимного инвалида. Понятно, что он это для своей жены старался, созвал публику незаурядную. Пригласил бравых молодых людей, не ущербных здоровьем".
Где-то на Милютском переулке.
Я жалею сейчас, что адреса не записывал.
Потом, не хвалюсь, крепче стало мое стило.
Это, как говориться, с кем поведешься, того и наберешься. Под влиянием Гениев, "заточил" перо в написании "досье".
Например, "Очень надрывно наизусть читал свое длинную поэму  Щёнский, при этом двигаясь нервными перебежками от одного к другому углу сцены актового зала. Будто боксер имитирующий спарринг.
На зрителей не смотрел, но почему-то заглядывал за кулисы, словно в подворотню.  Как передние лапки держит кенгуру, так стихотворец около груди держал листы с текстом. Чтоб заглянуть в шпаргалку при случайном сбое, если запнется. Однако ни разу не сбился."
 Наизусть помнить свои и чужие стихи отличительная особенность мастеровитых поэтов. Поэма   Щёнского о пожаре сельского дома, в который попала молния. Описывал наступление грозового облака и вспышек грозы. С садистским удовольствием описывал трагедию пожара. Ласточка подлетела к гнезду, в котором были птенцы. Загорелась и огненным комочком упала на землю. При этом в воздухе отвратно, так написано в поэме, запахло палеными ее перьями."
Кстати, ты не видел, не попадалась ли тебе, где на антресолях папка, серо-голубая. Потертая на сгибах, с красными завязками. Шелковыми. Плохо завязывались, потому что шелк скользил и лохматился. Я концы канифолью, помню, смазывал. Между прочим, смычки скрипок тоже канифолью смазывают, чтоб лучше сцепление было со струнами.
- Попадалась. Среди рулонов обоев. Обои уже пожелтели. Ты все хранишь. Проблема что ль с обоями?  Сейчас ассортимент: и итальянские, и американские и немецкие и дешевые китайские и наши. Самоклеющиеся. На любой вкус. Моющиеся. Светящиеся.  Выбросить твой рухлядь надо, как потерявший моральную ценность. Лет двадцать назад их ты их покупал и торжественно принес, когда я из школы пришёл?
- А ну-ка, будь добр. Как говориться по горячим следам. Стремянка в туалете.
- Папань, давай потом. Не охота мне среди обоев копаться. И у меня дел срочных уйма.
Твои "доносы", ты не обижайся, что так из ехидства называю,  будем зимой читать. Когда станутся длинные, темные ночи. Мне хочется, чтоб ты всю эту смогистскую эпопею мне до конца поведал именно сейчас, более свободного времени, полагаю, не сбудется.
А если не секрет, как ты себя в амплуа тайного соглядатая в среде Одковского ощущал?
- Как-как?
По первым разам захода к ним, Смогистам, честно, боялся, что определят меня как пронюхивателя. И с позором изгонят.
А потом, да я тебе вроде бы об этом говорил, быстро встроился на равных по интеллекту в их скопище. И забывал о Валеркином поручении об информировании.
- Тут, к слову, в какие моменты ты считаешь себя Человеком с большой буквы?
- Когда ощущаю, что делаю что-то нужное и для себя и для других.
Гений творит нужное для человечества. Добрый гений, естественно.
- Ну, потом ты этого, Валерия, видел? Встречал? Сейчас-то он, наверное, в ФСБ. До генерала, верно, с его прытью дослужился?



ЧЕМ ГЛУБЖЕ В ЛЕС, ТЕМ БОЛЬШЕ ДРОВ!

- Нет, не виделись. Его повстречал приятель-однокашник, знавший нас обоих.  Некий Лованов, ты его не знаешь. Они состыкнулись лоб в лоб на улице Горького.
- Что ты все со старыми названиями. Новые употребляй – Тверская.  Кто из молодых знает, где и какая это "Улица Горького". Не знают и писателя такого, уверен. "Буревестника".
- Да-да, на Тверской. Лет десять назад ...  Узнал друг друга. У Валерки глаза, Лованов заметил, озабоченные были. Вдоль улицы пристально смотрел. У гостинице "Националь" столкнулись. Валерка замахал руками, мол, некогда не до тебя. И торопливо убежал в сторону Телеграфа. Немного грузным стал, полноватым, как Лованов отметил.
Лованов обиделся поначалу. Мол, не захотел и парой слов перекинуться. Потом смекнул, что Валерка был, вероятно, при исполнении. "Топтуны" бегают незаметно за объектом слежки.
Я о судьбе Валерки прослышал от его брата Олега. Как был в детстве его старший брат улыбчивым, таким и во взрослом возрасте остался. В нашем отраслевом министерстве свиделся. По делам в Министерство Геологии СССР, что на Красной Пресне, зашел. Год был девяностый. В коридоре встретил. Олег меня первым заметил в коридоре на третьем этаже старого здания. Идет мне навстречу человек в модном, элегантном по тем временам, бостоновом сером двубортном костюме. На мой вопрос, как поживает младший, ответил, что у него все удачно, получил звание капитана. А  это-то звание довольно-таки приличное в КГБ. Значит, с карьерой повезло. Я к тому времени и сам армейским капитаном был, правда, запаса. Как научную кандидатскую степень защитил, так повысили автоматически до капитана из старшего лейтенанта.
У нас в МИНХе военная кафедра имелась. Лейтенанты ГСМ. Горюче смазочных материалов.
Дал ему свой телефон, чтоб Валерий мне позвонил. Но, капитан КГБ так и не обозначился. До сих пор. Добавил о младшем брате, что тот женился, двое детей. Дача в Малаховке.
- И не позвонит. Служба. А может быть и где за рубежом. Может атташе где... Может и резидент.
Он, верно, и очерствел на службе... Не вспоминает однокашников. И не читает ужо Вересаевых… Он другое, особое, служивое сословие. А ты гражданский. Чем друг перед другом можете, точнее, какими заслугами можете поделиться, чтоб друг у друга вызвать, скажем, добрую зависть?      
Ему звездочки нужнее, а тебе наивному - "Диплом" Смогистов.
Он, наверняка, сейчас тучный, как говорят - толстомордый…
- Да, я бы с ним с удовольствием свиделся…  Вспомнили б и школьные годы, как на лыжную базу в "Химки" классом сбирались. И Юрка, и Витька, и Михаил. И как втихаря от учителя физкультуры "четвертинку" водки на пятерых пили без закуса, на морозном воздухе. Молодцами себя ощущали. Ботинки и лыжи, что напрокат брали на базе, терпко пахнувшие  елочной смолой и дёгтем. И от лыж и от ботинок … Лыжная мазь специфически пахла. Запах мне нравился. Сейчас специально дегтярное мыло покупаю, не чтоб голову мыть, спасаясь от облысения, а - внюхаться и… Юность лыжная напоминается… Надо мной смеялись: у меня нос от мороза интенсивно красным, как у пьяницы, становился. 
- У тебя, отец, сейчас и от жары нос краснеет…  От мороза?  Не замечал.
- В снегу с азартом кувыркались. Боролись. Промокали. И ничего. Никто не заболевал. Как сейчас помню, какое же неистово радостное, радужное ощущение было в душе… Дитячье... Славно на душе было.
Между прочим, и от посещения Смогистов славно на душе становилось…
Нынче и Юрки нет… Михаила тоже…
Как там поется: "Вспомнишь и лица давно позабытые...".
 У нас коньяк в холодильнике есть? Пропущу рюмочку для подогрева нахлынувших сентиментальных чувств-с-с.
Вспоминаю былое, а подспудно при этом тревожность ощущаю,  жизнь моя уже на спуске. Ты ж еще на жизненную горку взбредаешь. У тебя ещё впереди просматривается твой главный путь, у меня он – уже позади. Перспективность нулевая!
Встретиться бы хоть с одним, с кем жизнь сводила. Существенную часть своей жизни мы со сверстниками в одной формации, советской системе, само утверждались. И интересно, как и что у сотоварищей нынче, при другой?
Не скисли ли! Или наоборот – расцвели…
Нет, не буду спиртного. Лучше сок манго выпью. Витаминов приму.
Раньше мы коньяки стаканами пригубляли. В студенческую бытность. Армянский коньяк, три звездочки. Черчилль любил коньяк из Армении. Знаешь, сколько стоил? Четыре рубля двенадцать копеек. А двенадцать копеек - стоимость бутылки. Сейчас тот же коньяк - рублей пятьсот.
На сборах Смогистов... Не помню, чтоб выпивали.
"Бормотуха" - тот еще напиток был! Бутылка ноль восемь. Рубль семьдесят - стеклотара. Я любил эти дешевые вермуты. У них специфический аромат, похожий на запах полыни. Правда голова побаливала утром. "Вермуть" называли ехидно эти копейные вермуты.
- Я тебе "Чинзано", вермут, куплю, побалуешься. Дорогой. Рублей тысяча триста – четыреста. Ноль-семь объёмом.
- А потом у меня импринтинг, запечатление с детства, к вермутам. Мне было лет двенадцать. Отец мой в больнице лежал со стенокардией. Навестить отца поручили сослуживцу отца по "Метрострою". Сослуживец меня спрашивает: " Ты не в курсе, а твой отец пьёт вермут?". Мне так стало почему-то стыдно, что я не слыхивал о вине "вермут". Знал: водка, пиво, самогон. Знал о "гозводе" с кахетинским сиропом, что на улицах продавалась. Латки с двумя велосипедными колесами. Два цилиндра с сиропом. Продавщица или продавец в белом халате. Навес над лотком. Со стороны подводилась по железной трубе вода. Стаканы граненые. Тогда не было одноразовых. Пять копеек – с сиропом. Газ в нос бил. А-то и отрыжка. Каждый стакан мылся. Струи как из лейки. На струи сверху опускался стакан. Руки у продавцов были вечно мокрые. Вокруг лотка сырость. Прозвище еще такое было у мужчин – "Зяма-газировщик".
Сейчас узнал что это американское изобретение. Наши переняли.
- Папань, ты опять уволился в сторону.
Вопреки твоего уверения, позволь мне считать, что для куража спиртное у Смогистов всё же применялось!  Как говориться, "на грудь брали по стопарю", пусть некоторые? Ты просто не замечал по своей соглядатайской заданности на фиксацию идеологического состояния контингента.
Чтоб куражится, чтоб не под "мухой", не поверю.
- Увы, ошибаешься! У Смогистов  спиртное как-то не востребовалось. Замечаю иной раз чересчур развязного. Думаю, что он сильно под шефе. Ан, нет. Это экстравагантность такая. Имитация шизоидности.
- Может наркотики?
- Да откуда! Помню лишь, что о таблетках "Кодеин" поговаривали.
Песню такой лет за сорок, фамилия запоминающаяся. Оника. Схоже с Аника-воином.
Большей частью чаевничали…  Но, не чифирили…
Мы оставались без заварки чая в экспедициях на Приполярном Урале. Бичи, это бродяги, нанимающиеся на сезонные работы. Употребляли на чифирь.
Правда мы в тайге в замен чая пили полезный напиток из чаги, берёзового нароста на стволе. Ствол берёз в сильный мороз трескается. В этом месте нарастает чёрно-рыжая чага.
Я сам приносил не раз торт "Наполеон". Он и не так дорого стоил. Мне его хрустящие слои с кремовыми прослойками нравились. В моем детстве моя мать сама такой торт пекла в духовки газовой плиты, и кремом была "Сгущенка".
А курить… "Гении" смолили изрядно... Курили-то: "Приму", "Лайку", "Дукат", папиросы "Беломорканал", сигареты "Памир".
Таких нынче и нет в табачном ассортименте.
Курить выходили на лестничные площадки. Окурки на кафель пола не бросали. Не свинячили. Откуда-то бралась консервная железная банка или стеклянная. В них и гасили и оставляли окурки.
Сигару помню. Это было в доме на улице Сиевича. За метро "Сокол". Выход из метро не к церкви, а к Тимирязевскому парку.
Сценка такая. В комнате, на пятом этаже, народу много. Стаю в коридоре. Кого-то серьезно ершили за стихи... И того, кого ершили, он и был хозяином квартиры. Приниженный и удрученный вышел в коридор к лифту. А ему рядом стоявший со мной, Арков Александр. Сунул в рот чинарик сигары. И тот жадно стал втягивать в себя дым. Обратил внимание, что конец сигары был расслюнявлен. Я бы его не то, что в рот не взял. Но и в руки. Иосиф Убман его имя и фамилия.
Потом этого хозяина квартиры не стало. Что-то с онкологией. Был ли он  Смогистом? Даже и не знаю. Больше я и не помню, чтоб такое трагическое событие было с кем либо, я имею в виду, кончины. Осень была. Прохладно. Мы стояли на улице Сиевича. С тополей слетали остатки листьев. Не желтые, а зеленые листья, крупные, как блины. Прохожие странно поглядывали на нашу молчаливую угрюмую многочисленную толпу, человек сорок. Это мы провожали в последний путь...
Арков очень надоедлив был тем, что все подряд рифмовал. Он, к слову сказать, ко мне с симпатией относился. По моему, у него был небольшой горб. То ли он был сильно сутулый. Молодой. Года двадцать три.
Спросишь: "Как, Саш, дела?". Отвечает...
- Папань, догадываюсь, что он отвечал. "Как сажа бела!"
- Ты примитивен. Он же всё же приобщающийся к молодым гениям. Конечно, я не помню всех  его спичей.
 Примерно, примерно... Ну, совсем примерно, и моя - сильная отсебятина.
 "Как дела?".
  "Ты - добро, я - добро, потому и нет между нами зла!"
- Он, как сейчас сказали бы, обладал Базой утилит, то есть рифмованных заготовок.
- Да, нет. Какие заготовки?  Экспромт. У него не было интеллектуального загашника.
- А Аркова ты потом встречал?
- Нет. Он и все остальные, я тебе уже говорил, куда-то запропастились вне поля моего зрения. Одковский перестал мне звонить с приглашением.
- У меня свербит интригующий вопрос,  а эротические стихи, сексуальная проза фигурировали?
- Ха! Да в голову ни кому подобные темы не приходили!
Не потому что пуритане или моралисты, а просто…  Ни кто в открытую не мыслил в этом плане.
- Понятно, в то время это-кое в обществе громогласно не озвучивалось, как нынче.   
- И хорошо, что меня мой КГБэшник, за что ему большое спасибо, сосватал с кругом Смогистов.
Тогда и думать не думал, что общенье с особым контингентом, с особым, обернётся для меня одухотворённым душевным состоянием многого много лет спустя.
Если б знал, что стану свидетелем, пусть и по причине соглядатайства, специфического литературного события, то с первых посещений начал бы вести скрупулёзный дневник этих событий…
- Летопись!
- Делал фотографии, любительские киносюжеты на пленку Свема камерой Кварц.
У меня и фотоаппарат Зенит был и кинокамера.
- С твоей точки зрения, для тебя значимые.
- Это – да!
Жаль, что незаурядных фрагментов в жизни – единицы. Надо жить так, чтоб, пусть не в каждом дне, месяце, а хотя бы в году, что-то было сверх естественное, не традиционное!
Чего у меня уже давным-давно нет? И никогда-никогда не возобновится!
Вдруг при беседе с тобой понял.
Я когда-то был для других, и для большого круга умных людей, интересен. Считались с моим мнениями. Встречали  меня как желанного. И мне каждый был симпатичен…
Но, что грустно, это было в том, прошлом столетии…  В неповторимом.

"Минутой позже, может быть,
Лист не упал на землю мокрым
И дождик крыши не долбил
С весны окрашенные охрой.
Где спелый сад,
Вышагиваю прямо.
Не наугад.
Здесь по иному всё,
Другая панорама.
Тут всё
Идёт всё в рост!
И вниз
С ветвей
Надломленный
Кленовый
Не спадает лист.
Мир здесь
Не притязателен
И прост!".

- Как хотелось бы сказать, что это моё стихотворение…
- Ты, отец, не впадай в уныние!
Ты являешься как бы визуализатором, если так можно выразиться, прошловековых знаковых инцидентов.  Достань свою печатную машинку… Лучше я тебе четырех ядерный планшетник куплю или моноблок с экраном в квадратный метр для составления твоих мемуарных констатаций. Чтоб буквы были крупные. Ты на зрение жалуешься. Джем черничный просишь меня покупать. Считаешь, что помогает глазам. 
 Я и издам твой хронограф. Редактора найму. Приличное издательство поимею.
- Только для теперешнего времени я, пустышка…
К примеру, кто оценит мою сентенцию, что мне на ум пришло, что Путин, схож и ростом и чертами лица, если бороду и усы приделать, с Николаем Вторым…
Короче, ностальгия, не хватает живого резонанса, когда на тебя с восхищение смотрят и во взоре ты читаешь: " Ну ты и мастак! Выдал на гора такое, что нам и в голову не приходило!"
Вот всё то, что диссиденты времен СССР яростно хотели для народа, свободы воле изъявления, то для меня нынче банальная и рутинная явь. Их настырность свершилось!
Но, что СССР распадется, естественно, они и не предполагали. Они и не хотели этого. Жаждали, чтоб не было цензуры. Свобода слова чтоб была. За "Железный занавес" шастать без крючкотворства коммунистов-партработников можно было.
И что?!
Свобода есть?
Есть!
Под контролем всевозможных международных организаций, НАТО в том числе, теперь реально соблюдаются "права человека"… Человеку ни кто не имеет права препятствовать смене места жительства и выражать свое мнение и публично и в СМИ.
Обозначились иного рода противостояльцы властям. Это ущемленные или не востребованные, или отдаленные волей главенствующей нынешней политической элитой претенденты на чиновничьи места.
Какие главные их зацепы к действующей власти?
Неправильные выборы в правительственные структуры, ограничение к СМИ, освобождение каких-то политических заключённых…
Они не диссиденты.
Диссидентство это требование смены государственного строя.
- А не хватает тут ли твоих хвалёных смогистов?
- Что аля-смогистов нет, я тебе объяснил, их пока и не должно быть!
Помню в девяностых годах демократоборца, пожилого, лицо в бугристых желваках от юношеских сильных угрей на лице. На всех митингах с флагом черно-желтом, византийском, российским первичным флагом, в руках.  Размахивал им пред зеваками… О чём-то ораторствовал.
Наш гараж и его, пока не снесли под точечную застройку, рядом были. Он флаг в гараже хранил. Мне с пафосом о своем успешном… Что они у Белого дома…
- Отец, будет. От темы сильно в коей раз зарулили в сторону…
- Смогистов, особенно неукротимых, милиция долбала до крови за, как сейчас говорят, за несанкционированные уличные выступления, да и с надеждой припугнуть или вовсе отпугнуть от вольнодействий …
Сам видел. Стихийное выступление Смогистов у памятника Маяковскому. Того же Латышева с разбитой в кровь физиономией в кузов грузовика четверо милиционеров забрасывали. Он что-то кричал и смеялся. Я в стороне стоял, соглядатайствовал.
Ему публика аплодировала, думаю не за содержание его залихватских стихов, а за вызывающий нахрап, импонирующий цирколюбящей публике. 
- Понятна теперь мне суть твоих Смогистов, отец, они выдрючивались и оригинальностью своих словоизлияний, и бравировали нарочитостью нарываться на публичные скандалы.
Кстати, что есть соцреализм…
- Да это просто. Изваяй скульптуры, снимай кинофильмы, как художественные, так и документальные о рабочих, колхозниках, врачах, солдатах, учителях, милиции, комсомольцах, студентах, железнодорожниках, словом, о людях умственного и физического труда, но… в превосходной степени, пафосно и, причём, чтоб понималось, что их высокие достижения произошли не без мудрого и доброжелательного попечительства ответственных коммунистов или авторы сами были членами компартии.
Нынче намека нет, чтобы в искусстве появилось изображение человека с отбойным молотком, фермера на тракторе, да фильма со школьным мудрым учителем в кругу обожающих его учеников… 
Помню давно слова американского алеута в какой-то документальной передаче тех 60-х, 70-х времён. Он говорил, что слушает советские передачи для советских алеутов на их языке, потому что там о сборе урожая, добыче угля, стройках, а в американских – всё гангстеры, стрельба, грабёж, катастрофы, убийства.
Теперь на нашем дворе такой же антураж:  об авариях, криминалах. Плюс–топ шоу на ТВ или в смартфонах, где поют не вокалисты, а горлопанят в микрофон диджеи, под скрипучее сопровождение синтезаторов. Пред  вопящей не понятно от чего в восторге публикой.
А о поэтическом творчестве и говорить не чего!
Может я единственный обратил внимание, правда, полсотни лет спустя на Смогистов, не как на тривиальных сочинителей, а как на симптоматичное творческое явление! Как на прогнозную сущность!
Пусть и так! Я - единственный!
- Ты, наверное, морально удовлетворён от того, что-то знаешь нечто примечательное, что другим не ведомо! -
Взрослый собеседник пожал плечами, покачал отрицательно головой и посмотрел на сына, который с любопытством взирал на него сверху.
- Отец, завидую тебе, в данную минуту, у тебя сладко на душе от твоих смогистских воспоминаний...
Хочу поблагодарить тебя, отец, ты подарил мне жизненное целеположение: думаю, что каждому человеку следует так жить, чтобы нажить свой пряник для души, разжёвывать который сгодится в старости, причём не спеша!
- А может не только пряник, есть же и ватрушки, шоколадки и плюшки…
- Я понял, это воспоминание о смогистах, твой медовый пряник?!
- Есть такой портал в Рунете. "Поэзия","Стихи.Ру". "Проза.Ру". Бесплатно размещай свои словесные наработки для массового просмотра их любителями изящной современной словесности, проживающей как внутри страны так и за её пределами.
О! Если б подобное было в те времена!
- Тогда смогистские коллизии с демонстративным артачиванием не возникали бы? -
Отец в сторону сына показал скрещенные руки, мол, политический эффект хватит мусолить.
- В "Стихах.Ру"  просмотрел вирши разных нынешних сочинителей-поэтов.
Что странно! Их так много. Восторгаются друг другом! Хвалят.
С моей точки зрения, всё с чем ознакомился - приметив. Банальщина и наивняк. Типа "Лютики цветочки у меня в садочке. Поплывём по речке к морю вместе, милая, в неизвестность в лодочке".
Встретил и аля-смогизм: "Атомных взрывов хотите? За желанье, будет вам в аду жидкого свинца чая питенье!"
Что примечательно?
Там есть пункты: "Счётчик" и  "Комментарии", отзывы в адрес того или иного автора.
Читателей автора "Лютиков-цветочков" около пяти тысяч. До четырёхсот хвалебных отзывов.
Удивляюсь тому скольким это-кое на потребу ума и души. Больше, уверен, что рецензентам больше нравится их личное участие в интернетной полемике, чем чьи-то вирши.
Засилье поэтической попсы!
          Всё дело в том, что нынешний люд другого-то и не ведает. Не контрастов. Мало того, он и не обременён умственной новаторской жаждой. Подчиваются тем, что на интернетном прилавке.
         А кого на лотке-то нет? И почему?
         -  Усвоил, и кого и почему!
         - Позволь малость о другом.
         Поблагодарить хочу тебя, что любознательно пристроился к моей смогистской теме. До этого моё прошлое, в смогистском плане, сугубо во мне и зиждилось. На поверку, до сего момента вовне не выходило.
Благодарю искренне за растормошение значимого для меня абзаца моей биографии!
        Прикрываю глаза, и, странное ощущение, будто бы я там… Не тут…
        Не умственно, ни душой…
        А ощущением… 
       Конечно, каждому человеку желательно, чтобы его умозаключения принимались на ура большинством!
       Когда весомыми контр доводами завалят…
       Уничиженным и ущемленным, ничтожным ощущаешь!
Думаешь, сидел бы лучше и не вякал!      
Правда, со мной подобных экзекуций особо не бывало. Я почему-то точно нащупывал дефект в преподнесённом сочинительстве и обоснованно аргументировал его. 
Не людей тех я мысленно вижу, не обстановку, а ощущаю что-то… Что-то…
Как сейчас говорят, энергетику… Мы были, в хорошем смысле, взвинчены на нетривиальное, на новословие, на новомышленье, на новоизречение…
- За тем и собирались, чтоб в дебатах наэлектризоваться…
- До революционных преобразованиях СССР разговоров не созревало, не доходило?
- Абсолютно, нет!
 Революции производятся людом, когда правительства терпят военные поражения!  Не возымели викторию - долой!
Это не просто из Афгана были выведены войска. Это военный фиаско!
Пертурбация девяностых годов, того столетия, тому следствие…
- Папаня, понятно! Проигрыш России в Первую мировую… Семнадцатый гол!
- Правильно понял!
Хотя, если б не Красная революция 17-го года, самого СССР – ни меня, ни тебя не было б …
Дед и бабуся твои встретились в Москве, а Родина их по разную сторону от Столицы…
 Жить и работать юношами отправились в Москву. Потом мой отец своих родителей перевез в Москву из под Смоленска. Мой дед, твой прадед, меня на руках нянчил. Но я его вовсе и не помню. На фотографии он в форме штабс-капитана. 
Смогисты, я так считаю, не ведая того и не подозревая "бежали впереди паровоза". Впереди "локомотива российской истории". Понимаю, что шаблонно говорю. Но, мне сдается, что они метаморфозу Советского строя каким-то наитием предчувствовали. Гении в этом смысле!
Без ложной скромности позволяли себе восставляться над общей приземленной  средой.
Я лично, повторяюсь, считал и считаю, что в их творчестве рациональное литературное добротное зерно имелось…  То, что должно было бы вызреть в значительную настоящую поэзию. 
Жаль, а истинными гениями из них и никто так и не стал. Говорят: время покажет... Время констатировало...  Увы, из них, смогистов, ни кто не выпестовался в реальные гении!
- А этот телевизионный поэт?
- Да, о чём ты?
- К классикам, как близки твои Смоги были?
- Вообще были. Как ни странно…
Литературный классик это кто? Тот, чьи сочинения настолько выверены, что при их прочтении или прослушивании автоматически, используя их как матрицу, начинаешь сочинять своё по заданному лекалу. Возникает, своего рода, художественная индукция…
Однако, благодаря "индукции" создаётся своеобразная творческая, вернее, лже творческая болезнь, которая называется – графомания.
- Вообще-то это-кое мне, малость, знакомо.
Когда, к примеру, начитаешься читать стихи Есенина, так потом в голове сами собой зарождаются тексты стихов, твоего собственного содержания, но по образцу прочитанных стихов.
И в музыке, или при прослушивании классических песен. В голове звучит песня, причем, голосом исполнителя, не твоим.
- Так вот, я потом от некоторых запомнившихся мне стихов кого-нибудь из смогистов некоторое время отделаться не мог.
Ты, верно высказался, я прям голос автора мысленно слышал…
- Вообще, чтоб считали классиком, требуется, чтоб было сочинено автором неимоверное по количеству произведений. Я сказал бы, был завал товаром.
- Раньше так и было. Помню, когда я мальчиком был, в комнате, продолговатая, шесть квадратных метров, моя была комната, когда я жил с родителями в доме на Ленинградском проспекте, тогда назывался Ленинградском шоссе. Тогда ещё не было второй  проезжей полосы.
В комнате некий Михаил Васильевич. Ему было лет двадцать пять.
Я его спросил, по какому поводу не помню: "Какое количество бумажных листов  Пушкин употребил для записи своих стихов?". Он ответил, а ответ его я запомнил, потому что меня впечатлил:"Если в рукописях, то если собрать все его листы, исписанные от руки, то в твою эту комнату не уместились".
Но, в наше время, подозреваю, классиком может стать, и заслуженно, автор, сочинивший даже единичный шедевр.
- Что-то не замечал, к месту сказать, тебя отец за чтением чего-либо из художественных сочинений?
- Похоже на то!
Понимаешь, в юности, в среднем возрасте, в период жадного познавания мира с целью набора жизненного опыта. По наитию большей части, во всё хочется вникнуть, понять, что и как. В частности, и через образцы литературных человеческих личностей.
Мне сейчас увлекаться словесными вымыслами нет надобности?
Когда знаешь, что толстовские "Война и мир" мало похожи на реальные жизненные и военные эпопеи тех лет, то пренебрегаешь Великим произведением.
Когда знаешь, что не только тебе, в конце концов, уготовлен жизненный финал, но и нашему могучему Солнцу, в нём прогорит водород  до дна, Солнце взорвётся… Млечный путь, наша Галактика, лоб в лоб врежется в галактику Андромеду…
И галактика сгинет в пыль!
В частности, с предпочтением отношусь к программе "Культура", где информируют новому поколению о том же, с некими слабыми добавками, о чем я с жадностью интересовался в свою молодость.
За просмотром нынешней , ты меня и застал.
 Сегодня для меня удача. Смогисты!
- То, что твои Смогисты не классики это точно, об их существовании никто сейчас и понятие не имеет.
- Некоторых, из особо диссидентствующих, разобрали благодарные за их подрывную деятельность западники. За "пятую колонну", которую они составляли… Места тёплы им предоставили  их кукловоды те у себя . Одни в Америках лекции тамошним индивидуумам читают. А проще, если затронуть меркантильную подоплеку, деньгу с удовольствием там зашибают. Другие, то в Люксембургах груши околачивает", то в Германиях, то в США…
Но, тех смогистов, которых я знал... Добрые дядюшки Сэмы, в частности, миллиардер Орос, не примагнители к себе.
Птенцы Одковского  по артачились, по возвеличивались, в качестве претендентов намолодых гениев и сошли на нет, нивелировались.
Печально.
Я иной раз всматриваюсь, в поезде метро, в лица, сидящих напротив. И думаю: "И в другие века будут: и такие губы; голубые или карие глаза; очки будут носиться на длинном, как у Гоголя или Чуковского носе; волосы надо лбом будут стричь челкой, голову брить наголо, но не скоро будет у них в головах спроса на поэзию антагонистического взлёта…   
И уже, наверняка не будет литературных, поэтических поквартирных сборищ с азартными молодыми безапелляционными заносчивыми авторами.
- Чего не будет, того уже никогда не будет! А к своим воспоминаниям отнесись как экспонатам своего прошлого.
- Точно! Сейчас я как бы прохожу по умозрительному музею, где в экспозиции являются события моего прошлого.
 Как говорят, два раза в один и тот же речной поток не войдешь. Но, если б можно было бы вернуться вспять, я б каждому жизненному своему событию не относился б как мало значимому.
Снег выпадет, тополя осеменяться пухом, сизигии будут: это когда Луна, Земля, Солнце выстроятся в одну линию…
А моего эСэСэСэРовского прошлого…
Это как не станутся Шумеры, древний Вавилон, Древний Египет, Эллада, древний Рим! Как Австро-Венгрия.
Надо же, никогда уже не будет империи СССР, феноменально, семьдесят пять лет просуществовавшего в тысячелетней истории России!
Франция, Германия, Англия, Китай, Мексика, Нигерия, Индия…Они есть и будут!  Штаты, Канада!
- СССР, увы, нет, но ты-то, папаня, есть! Люди советского союза остались! Здравствуют!
А то, что не будет уже пролетарской системы, продуманной ленинскими коммунистами, по наущению дойче говорящими Марксом-Энгельсом, чего уж сокрушаться?
Замечательно!
- Причём прикончилось и многовековое  влияние на умы народных масс со стороны Творцов от искусства…
- Мне, отец, лично интереснее изучать "Создание проектируемой экономики", "Внедрение энджела", "Примитивизм продукции и высокая эффективность потребительского спроса", чем читать "Евгения Онегина" или "Матрёнин двор", "ГУЛАГ".
Подчёркиваю, как частному предпринимателю. Как – капиталисту.
Ты мне о своих Смогистах рассказываешь с нескрываемым упоением, но я-то твою взволнованность не понимаю…
Что были, то – были, да и ладно! 
- Сын, мое поколение отличаемся от вашего. По психике мы другие…
У вас же будто бы вдруг стала другая кровь. А может и плоть… Вы вначале прикидываете о наваре… А потом делаете.
Мы делали то, что нам было по душе, что восторгало!
Мы, ваши предки, только руками от удивления разводим, наблюдая вашу коммерческую рьяность и прыть! Посмотришь на какого-либо из ваших коллег  в безумно дорогое одеяние окостюмленного,  пригалстучного, замедленно выдавливающейся свою особь из собственного "Джипа", как улитка свою переднюю часть из своей ракушки. Ему дверцу усердно открывает пердила-охранник, извини за выражение. Про таких верзил говорили: "На таких пахать…, а он в лакеях".
- Отец, честно, ответь: "Хотелось ли тебе быть на месте такого олигарха?"
- Ответ один. Это не моя ипостась! По большому счёту нет!
Надо уметь такими быть! Даже не уродиться.
Я не умею!
- Папань… Не ваша ипостась, верно. Не тех, кто околпачен демагогией "всем вокруг народным, всем вокруг моим!". Я с пониманием отношусь к вам, к тем, кто относится к нашему корыстно-наживному бизнесу с настороженностью, а то и с брезгливостью.
И, ясно, что ваша базовая философия: "…богатому не быть в Раю…" является оправданием отлынивания от предпринимательской деятельности.
Ну, как вы ко всем российским миллионером относитесь?
- Да ни как. Абсолютно без зависти.
Оные типы российского социума вне моего обывательского поля зрения.
Я,  в принципе, будто и живу при прежнем режиме, как и раньше при государственной опеке, только антураж существенно изменился, я имею ввиду изобилие продуктов питания, шмоток, разнообразие марок автомобилей, украшение и благоустройство улиц на западный манер, электронная продукция, смартфоны, Интернет, Яндекс…
Честно, нравится эту экзотику видеть.
  - Как определить насколько богатый по финансам предприниматель?
  - Просто!
       Какую личную сумму готов безболезненно потерять. Пять копеек? Пять рублей? Пятьдесят? Пятьсот? Пять тысяч рублей? Миллион.
   Это об одном уровне сословия. Другой, если эти номиналы в долларах.
   Ты, по моему уразумению, скряжест на пятьсот рублей. Выше - будешь болезненно переживать ущерб.    
 - Тебе, отец, никогда не понять бравый дух человека, на судьбу которого выпало методическое обустройство собственного, частного дела. Выпала возможность производить на свет то, что сам и замыслил. Явить в рыночную сферу товар, изготовленный по твоему замыслу… Быть в созидательной форме, чтоб удерживаться на плаву при конкурентами…
Да я и за пятак бездарно потерянный...
Твои Смогисты конкурировали между собой?
Нет!
Отчитал свое произведение, и давлен.
В своих сходках понимали, кто чего стоит по большому счёту?
Нет!
Жаловался, помню, что пенсию твою занизили, не учли твою работу за рубежом, на Кубе, и ты боролся и добился прибавки к ней.
А это элемент в определённый момент проявившийся стяжательства. Скрытый.
Для твоих Смогитсов не было удобного случая при советской  системе трудового кодекса деньги заработать за счет своей "умственной мышцы", потому тебе  и привиделось, что Смогисты отмежевались от "мани-мани".
Моя философия проста, за мои годы жизни приобретенная. Коль есть возможность – из всех сил следует праведно обогащайся. Коль нет – выжидай момента, но не сиди на печи, а копи силы: читай книги о бизнесе, законы и подзаконные акты изучай, рыночную конъюнктуру исследуй… Изучай фонды, гранты… Кредиты…
Да, ты мою автодидактику сам наблюдал…
Бездарная расточительность времени, когда утыкаешься в лист художественной беллетристики и кроме чтения ничего не делаешь. Разве что можно - почесать затылок или пятку…
Но от искусства не сторонюсь, как ты - от бизнеса. Прослушиваю нет-нет ауди-книги, ауди музыку, смотрю науку по ТМ, но при этом одновременно произвожу расчеты бизнес планов…
Таким способом перекрываю полезное с необходимым.
За "баранкой", обязательно прослушиваю популярные программы на FM.
Папань, а ты за свои трудовые годы, что главное в жизни понял?
- Понял?
Кое-что и понял. И не противоречит тому, о чем ты так помпезно разглагольствовал.
Понял, что в жизни, причем с малолетства, следует избегать своих непоправимых по последствиям действий, поступков…  Следует действовать, говорят в народе: "Семь раз отмерь, один раз отрежь!".
Одно из скверных жизненных огрехов это то, что, если тебе надо было бы что-то полезное для себя или других безгреховное сделать,  ты проигнорировал…
Даже махонькое.
В пятнадцать лет помню, меня попросила старая женщина… А я – в отказ, переходный возраст!
Но, обо мне, ладно…   
Нет, не спонтанно поступали Смогисты…
Что такое мифы? Это не нравоучительные повествования, сказки. Это бытовые инструкции. Как оптимально жить в сложных ситуациях.
 В мифах зафиксирован неопровержимый житейский опыт и типовые наблюдения. Показано, какая кара ожидает того, кто проигнорирует сакраментальные нравоучения. 
Ты коммерсант! Знаешь, что у тебя есть Бог-покровитель. По греческой мифологии Меркурий, это Бог-покровитель торговли. Заметь, он имеет крылья. На сапожках. Способен летать.
У поэтов тоже есть некто с крыльями…
- Пегас, что ли? "Пегас - это не про нас!"
- Пегас – действительно  не про вас коммерсантов…  Пегасу отведена особая роль.
- А Музы?
- Это только покровители поэтов, как бы благожелатели. Попечители.
Нужно еще  особое на словесное сочинительство свойство. А именно – вдохновение!
Тогда я тебе на память - из "Словаря иностранных слов". Со времен Смогистов помню.
Пегас в древнегреческой мифологии – крылатый конь самого главного божества Олимпа Зевса. Под ударами копыта Пегаса на горе Геликон высекает лунку и из неё начинает бить чудесный источник. "Пега" по-древнегречески  – источник. У нас – родник. Название этому чудесному источнику – Иппокрена. Опять же, если перевести на русский, название этого водяного родника – "Лошадиный".
Но, для какого ляха в мифе оговаривается особенность этой родниковой лошадиной, пегасовой, водицы? Почему б не хлебануть небесной дождевой воды? Или братину пива? На той же возвышенности.
А?
         Физический труд может быть монотонным, механическим. Работник может работать "на автомате".
Но, иное дело интеллектуальный труд, умственный…
Даже чтение книги не может происходить без особого к чтению пожелания.
Как только отключаешься от сосредоточенного чтения, от увлеченного получения информации от чтения, так вдруг ловишь себя, что просто механически без подключения ума без осмысления водишь глазами по строчкам. Буквенные слова, можно сказать, не переводятся в мысль.
- Отец, если можно, короче и попонятнее.
- Для оптимальной любой, а особенно творческой, а особенно поэтической, работы требуется особое физиологическое состояние…
- Пожалуйста, без "турусах на колесах".
Ты о вдохновении?
- Именно! Всякому, испившему пегасового напитка, придается вдохновение!
Но не за халяву…
И наполнившись вдохновением, как наркотиком, любой сочинитель рьяно и неистово начинает, грубо говоря, штамповать стихи или поэмы!
Это касается и прозы. И искусства вообще.
- Позволь, судя по всему, от человеческой индивидуальности ни что не зависит? Махнул стопарь пегасового "Святого источника" и – поимей вдохновение. Хватайся за шариковую ручку  или с гелиевыми чернилами и лист А4. Любому, кто и не имеет никаких творческих задатков, согласно мифа, выпадает шанс стать великим пиитом!
 - Не так-то все просто. Целое дело! Целая технологическая, если так можно выразится, цепочка.
Чтобы некоему индивидууму начать выражаться поэтическим слогом, так понимали Афиняне, надо прежде взойти на эту гору Геликон, причём, и  высокую и по опасной по проходимости тропе. Утомишься взбираясь в гору, вдобавок, ещё следует отыскать чудодейственный родник в колючих зарослях.
Иначе говоря, творческое вдохновение чем-то побуждается. Любовью, например. По молодости влюбленные поголовно - стихотворцы.
        - Объясни, все ж, что это за фрукт, поэзия? Кто они эти личности ее создающие.
Какая извилина в мозгу есть особая, какой у меня, да и у тебя нет? А у них, одарённых - есть?
Какие у них над нами должны преобладать комплексы или, можно назвать, природные задатки?
- С одной стороны все просто. Все люди сознательно или подсознательно стремятся к одному, а именно реализовать в жизни свои наития! Кажется, вдруг иному, что он хочет стать космонавтом, и начинает в этом русле что-то делать.
Тебе это должно быть понятным. Ты мне еще в пятнадцать лет заявлял, что ни когда не станешь зарабатывать на жизнь физическим трудом, слесарничать, плотничать, асфальт класть с лопатой в руках.
Но…
- Что "но…"? Наверное, в этом "но" самое существенное…
Где ж справедливость?
Но, черт возьми! Смотри-ка. И у пиитов есть мифологический атрибут, заметь  крылатый, и у нашего - с крылышками. Поэты порождают из неосязаемого, умозрительного, нечто материальное, вещественное, а именно, по правилам скомпонованный красивый набор слов, закреплённый на бумаге или на дисплее . Словом, стихи, поэмы.
Но, мы!
Из разрозненного  набора вещественных, не духовных, материалов производим необходимый людям конкретный продукт. Осязаемый. Его можно носить, его можно насышать чрево, изделию может быть заготовлено будущее, обеспечен антиквариат, с его помощью можно перемещаться с комфортом и по земле и по воздуху и по воде, защищаться от пуль или гранатных осколков!
Только у нас не гонораром называют приработок, а прибылью.
Но!
Но почему-то именно поэты, творцы искусства, в народе в фаворе, памятники им ставят.
Хотя мы не менее усердны в новоделанье, однако, мы всё же остаёмся инкогнито для публики! В чем же дело? Разобъясни, пожалуйста?      
Растолкуй различие.
- Мне для этого понадобятся всего лишь две коротких реплики.
Кого из Храма изгонял Христос?
Торгашей!
И сказано:  "Прежде было Слово"!
- И только?!
- Да!
- Что ж, снимаю вопрос, касающийся нашего ранжира, назначаемым людским менталитетом…
Мы в арьергарде!
В авангарде - словоделатели! Лихачи словесности. Промышленники словестного продукта.
Ни пашущие, ни спекающие хлебы, ни производящие нужные людям вещи, ни просто прислуживающие людям.
Некто, способный изобразить  под диктовку собственного ума на бумаге текстик, вдруг в фаворе!?
Считаю, что это перекос в обще человеческом сознании.
В школе изучают биографии, творчество и содеянное классиками литераторами…
Я еще на уроках литературы в школе задумывался, на кой лях литература нужна, если к навыкам грамотного ведения бизнеса это знание не фурычит.
- Фу ты!
Сынуль, мы приближаемся к перепалке. Приостановимся в рассуждениях об предназначении индивидуальной личности.
В принципе, твой бизнес любой при желании может освоить, даже я, даже любой Смогист.
А наоборот?
Да ты хоть пять раз слазай к Геликону.
Породить поэтическое оригинальное словосочетание – дано единственному.
И ты забываешь, что как твоему ширпотребу есть потребительский спрос, а сочинитель и не знает, кому спонадабятся с благодарностью его мораль  носные  измышлизмы.
А он всё ж корпит! 

"Постепенно созрела листва,
Углубились прозрачные воды.
И всё гуще мои острова
Обволакиваются свободой!

Повязавши платок до бровей
Мое лето нынче у власти.
Тут какой-то шальной соловей
Тишину разрывает на части!"

  Фамилия Ектимиров. Отчество его Мунирович.
Познакомились на одной из встреч у Одковского.
Светловолосый, сероглазый.
Одеколоном от него пахло заморским.
Сдается, что по национальности он был татариным.
Сын, устал меня слушать?
- А что зеваешь?
Я замечал, что, кто участвует в беседе со мной через минут двадцать начинает зевать. Мозг собеседника от интеллектуального контакта со мной устаёт.
Вкратце расскажу историю, связанную Мунирычем.
На его новенькой машине, Жигули, которые сейчас называют с пренебрежением "Копейкой". Я, в качестве гида,  его жена и его малолетний сынишка, оказались километров за сто пятьдесят от Москвы, за Балобановым, что за Наро-Фоминском. А ехали побывать в историческом месте Тарутино. Проскочили мимо.
Грибов колосовиков пора.
Машина на просёлке.
Алевтина, его жена, вперед оторвалась. Ектемиров аукает. Она отвечает. И тут мы с удивлением замечаем, Что её отклик становится всё тише. Понимаем что она удаляется от нас.
Муж рванулся в погоню. Я остался с мальчиком на месте, недалеко от машины. А то и заблудимся и машину не найдём.
Возвращаются оба.
Оказывается. Там впереди обширная поляна. И от дальней опушке отражается эхо. Она этот ложный сигнал приняла за ориентир и поспешила к нему.
Но я к чему в целом-то.
Так вот Ектимиров будучи по какой-то мне неизвестной своей профессии в Иране.  Человек, заработавший большие деньги. Купил трех комнатную кооперативную квартиру в Кузьминках, направился в москонцерт за копеечным гонораром. На его стих известный композитор написал марш, который исполнил эстрадный ансамбль.
 Потому, мне говорил, что ему морально престижно, главное, перед самим собой, за своё песенное стихотворение иметь вознаграждение.
- Ну, вот, он молодец. Предпринимательская жилка.
- Он, я бы сказал, не был обострённым Смогистом. Очень редко бывал. Сам Одковский, услышав его стихотворение, представил стих где-то там, среди композиторов. Результат положительный.
Я не музыки ни слов не знал.
Знаю, между прочим, волею судьбы, не специальной озадаченность, сын Ектемирва нынче есть один из крупных бизнесменов в аптечном сфере. Практически олигарх.
 Так что твоя коммерческая деятельность, как ты мог думать, мне не в диковинку, имея сейчас косвенное знакомство с предпринимателем не малой руки. Раза два по телевизору заставал его интервью. Как фамилию услышал…
Взрослое серьёзное лицо.
У тебя такие же мимические акценты лица. Угрюмо-самоуверенные.

"Первобытный отрок
К костру в пещере
Принес не поленья,
А букет фиалок.

Соплеменники с недоумение
Подумали, как он умом жалок.

А она,
Всё поняла,
В сердце её
Затеплилась кровь.
Она была богаче других на одно слов,
Это слово – любовь!

Тысячу-тысячу лет спустя,
Повторялось с каждыми
Кто друг другу был мил,
Кого любят и кто любим!"

Представлю другую личность. Имя сочинителя Альберт.

"Придуман мир давно,
Придуман мир не мной,
Что люди жили лучше
И воздух чище был.

Но проволокой колючей
Был обнесён тот мир.

Придуман мир давно,
Но так же в нём темно.
И на запоре двери,
И на не в загоне звери.

И требуют в них верить
Властители империй!" 

- И что, они ради наживы сочиняли?
- Всё равно, сомневаюсь.
- Да, тебя не переубедишь.
- Можно я о себе? Чтоб разнообразить сюжет беседы.
Моя заданность: моржа, дебит-кредит…
Чем я озадачен?
- Чем?
- Вообще тебе, человеку сгинувшей формации, понятна ли будет волнующая меня, в какой-то степени капиталиста, буржуа, моя коммерческая ситуация?
- Ну!
- Объявил Главбанк, что в конце года будут повышены ставки на дипозиты.
Воспользоваться мне ль этим моментом или нет?
- Сын, каждый, кто в твоей сфера варится, то считает, что его алгоритмы действий для других непонятны и непостижимы.
А они тривиальны.
 По-простому, это так, ты хочешь положить деньги на депозит на какой-то срок, а потом снять их с халявным наваром. Это не зарабатывание продажей  произведенного продукта нужного потребителю. В наше время подобное называлось с отрицательным оттенком - спекуляцией.
Что, не так ли?
Так и я за тобой наблюдаю, и отмечаю, что и ты умиротворён существующим, как говорится, нынешним отечественным миропорядком.
- Вполне!
Но, перейдём к "морже".-
Молодой человек оттолкнулся задом от стола, поровернулся вокруг себя и сделал несколько шаркающих шагов к подоконнику.
Набрал цифровой код на миниатюрном позолоченном сейфе, открыл створки.
Возвращаясь к родителю приговорил:
- Я у тебя пять дней назад, в понедельник, стрельнул для моего шофера на бензин тысячу, вот возвращаю.-
- Да, ладно, у меня не горит,- отец кашлянул смущённо, беря деньги: - Но ты возвращаешь пятьсот, плюс три по сотни, итого – восемьсот.
- Папань, ты что позабыл, я тебе две сотни вчера дал на оплату твоего мобильника?
- Было такое дело?
- У меня чётко! Дебит-кредит.   
- Вижу по тебе, что я своей статотчётностью несколько покоробил тебя. Смутил. А у меня обратное, ощущение справедливости, правильности поступка.
Если честно, живя в одной квартире, но мы как отчужденные души. Иной раз хочется поделиться с тобой некоей коммерческой достойной идейкой, ан нет…
Отказываюсь. Понимаю, что не владеешь ты нужным мне подручным интеллектом…
- Ты сын – без моего влияния и наущения, добросовестный функционер либерально-индивидуальной нынешней формации, а я, твой отец, придовольный судьбой, социалистический анахронизм.
Действительно, мы с тобой, сын, это точно, не сподвижники!
Существуем мы как бы на параллельных путях, мой прегражден шлагбаумом, на твоем пути горит зеленый светофор.
Но, придет строк и твой личный путь пересекут, те, кто потребует ротацию… Скажут, хватит, ты имеешь и коттедж в три этажа, у живописного озера с яхтой,  и дорогое авто, и денежные накопления, которого хватит сполна тебе и внукам.
Согласно нами установленным законам, ты заполучил предостаточно, теперь уступи другим своё сформировавшееся и апробированное поприще!
Порулим теперь и мы твоим рулём, а потом – уступим следующим!
- Рэкет что ль твоя ротация?
- Нет. Рэкет – беззаконие.
И предвестником появлению новых, обуреваемых жаждой личной наживы будут…
 - Они-они!
Понятно-понятно, кто и что протрубит о приходе наших антагонистов.
А-ля Смогисты!
Прости, поготь!-
Неожиданно, зазвучал фрагмент полонеза Огинского.
- Привет-привет, - приглушённо проговорил сын с улыбкой: - Сегодня в гости к тебе с ночёвкой. Не откажусь. Приемлемо. Целую взаимно, душа моя!-   
Сын несколько минут молчал, гладя под ноги и гладя ладонью столешницу. Оба не сколько были смущенны звонком смартфона, показавшего интимную сторону жизни сына, сколько этим приземливших их мысли от высот умозрительных к реальным простым бытовым.
- Почему именно в шестидесятые-семидесятые годы началась презентация миру не ординарных, с твоей точки зрения, самоименуемых гениев от искусства?
- Такова, как говориться по-французски, селя ви!
Позволь ещё выскажусь. Сначала идёт солидарное согласие большей части народа с новой властью.  Публика заинтригована и затаённа безропотна вся в ожидании положительных результатов её правления.
Потом попривыкнув к действиям власти, молча терпит её, но уже без солидаризацией. Десятилетиями, а то возможно и столетиями.
Потом у наиболее активных и не верноподданных возникает антагонизм к власти. Замечаются её непоправимые недостатки и наглые ущемления лиц, указывающие на недостатки  громогласно. Финал – сброс предшествующей власти. Смена.
Вернее, подмена.
То есть удаление одних привилегированных кругов, болезненно или безболезненно, на другие, ранее обделенные привилегиями и возможностью выступать закопёрщиками по сути в тех же государственных мероприятиях.-
Из глубины квартиры, из кухни, раздался женский требовательный голос, с окрасом ласки: - Семья, прошу к столу, чай-кофе готовы. Пирожки свежие с повидлом прямо из индуктивной печки.-
- Мамуля, поготь. Мы скоро!
- Знаешь, как во времена парусных фрегатов бороздивших океаны моряки узнавали о приближающемся сильном шторме? Радио-то не было, бюро прогнозов.
На поверхности воды начиналась мелкая специфического вида, остроконечная, рябь. Спустя время - гром и молнии, волны под пять метров и более. Мачты крошатся как спички.
Так перед неминуемым катаклизмом действующей власти начинается в народе ропот недовольства.
- О! Уловил! Смекнул!
Твои Смогисты и есть - ропот.
- Знаешь, ты прав!
Я-то изложил вполне цельно тебе то, что в голове у меня сумбурно витало не один год.
Мы как бы интеллектуально, да и духовно, мы вот сейчас сблизились.
Во мне есть пыл рассказать, а у тебя интерес выслушать.
Хвала этому атавизму Смогизма, что возник на телевиденье.
Но что вот он об Эдмунде Феликсовиче, попечителе Смогистов ни слово?
- Стоп-погодь, отец!
У меня с начала разговора какая-то заноза засела.
Вот сею минуту, как ты назвал Эдмунд Феликсович, обозначалась.
Скажи, пожалуйста, ты что-либо о компьютерных вирусах тянешь?
- Да слышал о хакерах.
 Но, с чего ты как будто с бухты-барахты?
- Да не совсем с бухты-барахты.
Два дня назад торчу в авто в пробке на Проспекте мира, перебираю телепрограммы, чтобы чем либо заняться.
И вот тут, даже номер программы не запомнил, женщина повествует о компьютерных вирусах. Что они бывают разной квалификации, я об этом не знал, коммерческие, за изъятие которых из ПК хакеры требуют плату, просто хулиганские, с помощью которые портятся программы, и …
Будь внимателен и не паникуй!
Есть вирусы боевые, военные.
- О! С чего мне паниковать?
- Такой военный вирус разбалансировал Иранские центрифуги с урановой начинкой.
- А к нашему разговору какое это имеет дело?
- Прямое!
Сообщаю, какое имя этого военного вируса, сочинённого в Соединённых штатах Америке, его имя " Эдмунд Феликсович".
 Это не случайное совпадение. Это отголосок твоих Смогистов. Имя и отчество смогистского гуру!
- Ты не ослышался?
Это же имя и отчество Одковкого.
- Представь себе, что это доскональность! Имя, произнёсшее название военного вируса, женщины, Каспирская. Но, ты не знаешь, это то ли жена, то ли родственница программиста главного убийцы электронных вирусов.
- Ну и ну!
Я убаюкивал себя тем, что я один одержим Смогистской эпопеей.
А тут на тебе… Кто-то ещё!
Это кто-то, так же превозносит Смогизм и помнит о нём до сих пор, выходит, повыразительнее, чем я.
Н-н, да! Говорил о предзнаменовании, исходящего от деятельности Смогистов. Это была гордыня моя. А тут зафигурировалось кем-то имя лидера Смогистов, причём в таком милитаристской значимости.
Нет, сын, ты что-то не так понял.
Хотя имя " Эдмунд Феликсович "…
Конечно, я тебе верю, что действительно такой вирус есть на самом деле, вернее, с таким именем. -
Пожилой мужчина задумчиво ушел в себя. Мерно принялся покусывать губы, нижними зубами верхнюю, а верхними – нижнюю.
Поднял глаза к верху и надолго уставился на крюк для абажура.
- Может эта деятельность самого  Одковского?
- Исключено.
- Может это тот стихотворец  ренегат, о котором ты упоминал? 
- Вот чего не ожидал, того не ожидал, каким эхом отзовётся смогизм. Для меня просто непостижимо!
- Считаю, что некстати мне вспомнилась информация о вирусе под названием "Эдмунд Феликсович". Сожалею из-за спада твоего энтузиазма. Озарённость лица потускнела.
- Сын, может ты ослышался?
Название вируса наоборот "Феликс Эдмундович". Во славу чекиста Дзержинского? Был такой поляк при Ленине. Контрреволюционеров уничтожал безжалостно. Да и безвинные под горячею его руку подвертывались.
Считаю, что он мстил российскому люду, за поверженную россиянами свою Польшу.   
- Но инициалы, точно, не перепутал.
- Я понял, что не зря тебе сподручилось услышать название этого милитаристского вируса.
 Скажу тебе, за мной дело не станет. Я понял, каким образом, каким более высоким способом почтить память и о Эдмунде Феликсовиче и о его сподвижниках!
Ты, бизнесмен, можешь сам себя и пред другими на полном серьёзе провозгласить: "Я - Гений!".
Мотивации у тебя даже нет.
В твоей среде эта лингвистика просто не может фигурировать.
Нет, ты успешно, вдохновенно делаешь нетривиальный, нужный для валового пополнения прилавков  продукт.
А у словесника не продукция, а – произведение, сочинение.
Ты созидаешь из реально существующих заготовок, тканей, метиза, пластин титана,полистоуна, стеклопластика, ниток, иголок, комбинируя ими талантливо по известной наперёд технологии, превращаешь в изделие. Причем твоему изделию обязательно есть конкурентный аналог. Гениальностью при таком созидании и не пахнет.
Когда же из ничего, только из неведомых никому, кроме автора, мыслей предлагается людям нечто словесное, или живописное, или музыкальное …
Да оно ещё потребно для души и ума!
- Стоп-стоп-стоп… Двигайся к генеральной линии своего повествования.
- Да я же перехожу к рассказу о моем контакте со смогистами.
Он, смогист, с убеждением, пусть даже для самого себя, может сказать: "Я Гений!   Потому что мной порождено нечто такое, что ни до меня, ни после меня подобные интеллектуальные шедевры не создавались и не произведутся!"
- Так это и примитивный каляка -маляка себя может обозвать!
- Себя лично назвать может. Однако, когда публика твоим вербальным умоделаньем восторгается, просто даже хвалит. Это куда более высокий коленкор и право называться Гением.
Понимая твою меркантильную психологию и аналогичных тебе, ты ощущаешь свое превосходство над другими, когда удается прирастить к одной пачке денег другую.
- Было и не раз. Но не над всеми.
- А понимая творческую психологию словесника, скажу, кто творческим путем создал перл, ощущает себя на высоте пред всем обывательским миром! У него нет конкурентов. Есть лишь сподвижники по творческому цеху.   
Гении в искусстве, это те личности, которые создали нечто новое, не кому в голову не приходящее ранее!
- Ты толкуешь о Смогистах с ностальгией и помпезностью, потому что ты обретался подле них. Однако, на поверку…
Вот, даже этот атавизм твоих Смогистов, на телеэкране, или не посчитал нужным,  или постеснялся, или просто запамятовал о твоём Эдике и его конкретных резонёрах. Красочно высказался вообще о ему только и ведомом да и тебе кружке смогистком, как о "тонком ручейке".
Ты, что меня впечатляет, более темпераментен в рассказе о смогистах. 
- Да я просто, как говорить более глубже копаю.
Тебе ж говорил, что их явь есть сигнал, предтече!
Ты прав, я с ностальгией …
Наблюдаю преобразование вида города. Мерседесы, тойоты, форды, шкоды, хонды…Саабы…
В то время были Жигули да Запорожцы, вдобавок, в дефиците. 
Разнообразие товаров в красочных упаковках. Смартфоны. Пластиковые платёжные карты.
Ночью красочная подсветка зданий…
Спиртного неимоверного количество сортов. Пиво на любой вкус и качества. А тогда в ларька в разлив один сорт – Жигулёвское. Народ толпился за поилом. Зимой требовали: "С подогревом". Продавщица из чайника, что на электрической плитке подогревался, добавляла нагретое разбавленное водой пиво в пол литровую кружку, которую у тебя следующие жаждущие вырывали по опустошении.
Проходил мимо минимаркета. Уж и не знаю, что это за вид профессии, красочно под хохлому в одежде приглашала к разливному "живому", как она заявляла, пиву. Разлив от четверти до пол литра в пластиковые одноразовые стаканы. Оплата и наличными и через банковские карты.
Контраст с советщиной тебе не знаком.
Про себя отмечаю высокое качество обслуживания. Кассирша, или, как сейчас называют,  кассовый менеджер с тобой и здоровается, и пакет предлагает для продуктов, и помогает укладывать товар в пакет.
Электронные аппараты через штрих коды автоматически подсчитывают.
В наше время, поражало меня, как умудряются кассирши без электронных кассовых аппаратов, в уме считать общую сумму за уйму покупок.
Кондиционеры в автобусах с транспарантами об остановках, времени, температуре в салоне и вне…
Роликовые коньки, электрические скутера… Гироскутеры.
Изысканная новомодная одежда. Итальянская, немецкая, китайская…   
А ведь в моё время были в моде даже телогрейки. Молодёжь в них щеголяла, словно фраками или смокингами.
Ты даже и не знаешь, что это за вещь - душегрейка.
Интернет, электронная почта, планшетники, плеера… Wi-Fi. Skaype, FaseBook.
Мою гордость, библиотека с уникальными книгами, полное собрание классиков, все тома БСЭ… Голодал, но качественные книги приобретал…
Сейчас - на даче, в сарае, они, бумажные книги корм для мышей. Штабеля в целлофановых пакетах. Все стены этой комнаты были в книжных стеллажах… А теперь на месте стеллажей с книгами твой мини бассейн с пластиковыми рыбами.
Все возможная информация в Интернете, в этих компьютерах, планшетах, смартфонах…
Стадионы не с дощатыми сидениями, а с пластиковыми креслами.
Квартира наша отделана в стиле евроремонта…  Тогда ремонтируя квартиры потолки мелом обрызгивали, а стены оклеивали сначала газетами, а на них простенькие обои лепили клеем сделанным из пшеничной муки, клейстером…
У нас обои на стенах филистеровые, меняющие цвет, рисунок в зависимости от угла зрения.
За двадцать лет - перескок из одного простенького качества бытия в комфортабельный.
Был лозунг: "Догнать и обогнать Америку!".
Убеждали, что будет светлое коммунистическое будущее. Там и будут райские кущи.
Оказалось, что человеку, который в здравом уме, важен сею минутный реальный результат.
А людям - предпочтительнее синица в руках, чем журавль в небе, иметь не тайком валютный загашник.
Тогда за валюту – до расстрела дел доходило по приговору суда, на основании конституции.
Я бы вообще территорию США признал в ЮНЕСКО достоянием всего человечества. Тем паче, что люд США, это сбор всех национальностей, этносов Земли.
От туда диктуется фасон качества жизни.
Я помню СЕЛЬПО, убогие магазины, пропахшее селедкой и черным хлебом.
Как на экскурсию в музей, так специально с удовольствием посещаю гипермаркеты: Ашаны, ТРЦ, чтобы полюбоваться на товары, о существование которых в свою молодость даже не предполагал!
Жидкокристаллические плоские телевизоры. Каких только не размеров и качеств.
И вот это что будет творческой деятельностью…
- Отец, в который раз тебя приторможу.
Я понял, возможно, и твоя версия правомерна!?
Смогисты, неведома для себя, своей деятельностью поставили метку в исторической хронологии, от которой с 60-70 годов и стали постепенно аннигилировать в стране советские кодексы.
К слову сказать, диссидентствующим типам неведомо было, что на Родине их проживания произойдёт роспуск СССР по миролюбивому сговору правящих элит составляющих его республик, расстрел из танков Белого дома, кавказская кровавая эпопея, кутерьма с Украиной…
Ну, а твоим Смогистам?
- Абсолютно нет!
- Скажи, пожалуйста, какого цвета и формы эта метка, что обозначили Смогисты? Только не говори, что радужная, всех ярких цветов, и форма на подобие звезды.
-  Метка… Пожалуй… Прозрачная, но как пленка мыльного пузыря, с интерференционным переливом всех цветов радуги.
А форма – круг. Что-то вроде круговой поруке, вернее, кругового взаимопонимания.
- Кстати, иногородних, а то и – иностранцев ты соглядатайствовал?
- Ни кто не спрашивал о постоянном месте проживания. Не было и - с акцентами.
Впрочем был иногородний…  Из Воронежа. Имя – Виталий. Почему запомнил, сейчас поймёшь.
Кисти рук, ладони, у него были перевязаны бинтами. Со стороны ладней на бинтах просочилась кровь.
Когда понял, что этим фактом заинтересовались, сообщил:
"Ящики загружал в кузов грузовика. Силенка есть. Не заметил, как кожа на ладонях полопалась от хватки."
Но не этим он обозначился в среде Смогистов и мной запомнился.
Стал выдавать, как Одковский назвал, зауми. Штук по сорок.
Я ж называл – прибаутками.
Например, "Что не достижимо, то и не постижимо!", "Там, где нет моего Я, там нет и меня!", "Если жизнь не яркая, значит судьба со сбоем".
- Отец, хоть я не имею достоинств причислиться к гениям, но таких заумей могу понапридумать уйму:
"Если труба кривая, значит она неровная!", "Если зажиточный, то богатый!", "Если я умный, значит и не дурак!", "Если мне повезло, значит, удачливый!".
- Остановись!
Ты о подобных, как говорится, форматах изречений ранее слышал? -
Сын движением плеч показал, что – нет.
- Ну, вот! Нет.
Любой, кто их услышит в силу своего запаса слов и соображения сможет имитировать их много крат, на подобии тебя.
Его уникальность в том, это и поощрялось нами, что он в этой словесной эквилибристике был первым!
- Я думаю и последним! -
Отец больше минуты как бы отключился от собеседования. Задумчиво уставился на светлое окно и за окно. На тополя, с которых медленно трусился белый пух.
Вдохнул протяжно, подняв грудь.
- Припомнился мне такой эпизод.
Молодёжь. Эдмунд.   
 Я тихо соседу:
"Мне кажется, что Монте-Кристо мог бы и не устраивать месть своим обидчикам. Чисто по-человечески поступить. Ведь они ему поспособствовали поиметь то, что обеспечило ему независимость от мирской суеты, любовь к нему прекрасной молодой женщины и его любовь к ней… Аристократизм. Полиглотство. Денег не счесть…
А так бы он, в лучшем случае, проваландался капитаном на паруснике. До старости. И погибнуть мог бы в штормах, и пираты бы покалечили…
Грубым и заморённым стал бы, вращаясь в среде матросни… Ни какой нежности к Мерседес.
Считают, что Дантес не прав с местью".
И вдруг ощущаю звуковой вакуум.
На меня все смотрят. Молчат.
Одковский мне на плечо руку положил. Потряс за плечо. Толи подержал моё мнение. Толи наоборот.
Помню ощущение приподнятости на душе от реакции на мои высказывания. Понимаешь, ощущения себя на высоте. Хотя говорил без всякой претензии на оригинальность пред другими.-

РЯБЬ НА ВОДНОЙ ПОВЕРХНОСТИ

Неожиданно на стеклянной столешнице завибрировал и звонко запищал позолоченный смартфон, как шмель над бутоном.
На мгновение мужчины оторопели от вклинившуюся в их угомонную беседу чужеродную реальность.
Сын торопливо поднес к уху гаджет:
"Да, голубушка, слушаю. Сегодня дома. Рутиной занимаюсь. Разбираю бумаги.
 Ты у себя в салоне?
 Что надо? Не понял.
 Платёжные поручения? Бланки. У тебя - в Exсеl. Сам для себя распечатывал. Твой завис.
 Ладно, на своём отксерокопирую.
 Беседую с отцом о блистательных Смогистах. Его раритетах. Антиквариатах.
 О ком! О самообзываемых себя гениями.
 Увидимся, расскажу.
 Завтра быть у тебя, с ночёвкой…
 С радостью принимаю приглашение. Договорились!
Букет флоксов?
Люблю тебя?
Не уж-то сомневаешься?
Любовь, она есть или нет.
У меня к тебе не зыблема.
И - мать, и - отца, а тебя - существеннее.
Любовь, это душевное расположение к кому или чему.
Восторженное расположение, когда душа ликует.
Мыслю о тебе, слышу твой голос - ликую!" -
У молодого человека в душе перетаиволись приятные эмоции по поводу звонка. Всякому мужчине невольно умилённо, когда призывает к себе его любимая дама.
Отец это понимал. Потому не возникал с речью, хотя не терпелось.
Несколько затосковалось от того, что завтра, может и несколько дней, будет не хватать привычного виденья сына, волнения о нём из-за его по каким-то причинам резких телефонных его разговора, слышанья лёгкого похрапывания сына за дверью его комнаты.
Наложилась тревожность, вдобавок, на постоянное тихое неприятное чувство, связанное с производственной деятельностью сына: случись что! Предъявят, что изделие с браком… А если претензия от криминала… Они категоричны…   
- Отец, твой спич меня потряс.
Будут предвестники. Будет - ротация. "Подвинься"- предъявят таким как я, предпринимателям, или высот достигших менеджерам.
Долго ты до такой квинтэссенции додумывался?
- Специально нет. Чтоб лоб в задумчивости морщить, как философов. Иль в размышленьях -ходить из угла в угол.
И антагонисты…  И предвестники! Время по соображать предостаточно. И событий. И метаморфоз как социальных, так и государственных, да и мировых. 
Соглядайствую!
- В привычку вошло?
- Тебя, как предпринимателя, катаклизмы в ближайшее время погодят.
Пока!
 - Благодарю! Успокоил.
          - С чего ко мне и пришла мысль о ротации?
 Посуди сам, ну зачем человеку, в его жизни, накапливать больше того, что его для существования комфортно его индивидуальности достаточно? 
Я бы внёс законопроект в Думу, назвал, "Закон финансовой накопительной достаточности.  ЗФНД".
Что-то наподобие прейскуранта.
Это в моё время в Универсамах, в магазинах, вывешивался трафарет с перечислением обязательного количества товаров и их стоимостей.
В нынешних Гипрмаркетах в подобном отпадает необходимость. 
- Интересно!? Я что? Обязан буду озираться на прейскурант?
- Предпринимательские организации имеют свой уставный капитал.
В зависимости от его величины владелец предприятия имеет статус: сотнитысячника, миллионера, полтарамиллионника и тому подобное.
Накопил предприниматель достаток, дай теперь на твоём поприще и другому поживится.
Лучше добровольно.
Чего бухтеть над наживой до болезни Паркинсона.
А ты как поступишь?
- Скажу так, поступлю, как судьбе будет угодно. Или озадачусь перейти на высшую меркантильную категорию, чтобы войти в круг олигархов. И быть богачом и приблизится к властям. Но вот так, запросто, своё кровное создание переложить на чужие, хуже, чуждые плечи, не пойдёт!
Не отдам!
Нет, папань, я исключение… Наглядным примерчиком твоей доморощенной концепции не стану!
Если и, вправду, оное-то замаячит… 
Барьером стану.
Мой смысл жизни: коммерция от малого масштаба - к прибольшому!
И не меценатствовать, не благотворительствовать.
Для государства - я добросовестный налога платильщик.
И, естественно, ради обеспечения благосостоянием своих потомков. И вас родителям, в случае чего, когда своими финансами не потянете, помощь. 
- Надеюсь, что увижу твоего первенца. Доживу!
- Скоро, отец, прокричишь: "Горько!"  К тому всё идет.
- Ого! Пора готовить мне фрак с иголочки, свадебную амуницию к твоему бракосочетанию!-
Сын и отец встретились глазами и приятно улыбнулись.
 -Так, значить Всевышний обозначает некий круг им выбранных личностей и наделяет их неординарностью?
Вот я встречаюсь с контрагентами, поставщиками, потребителями, банкирами. В итоге создается реальный результат. В моей сфере деятельности – пуленепробиваемые френчи. Очень нужные спецподразделениям и некоторым штатским.
Результат моего мыслетворчества.
И всё же, не пойму в чем особая надобность обывательскому люду, потребителю товаров, в тех же стихах ?
- Сын, посмотри у Ожегова, и удовлетворишь свое праздное любопытство... Там и узнаешь техническую сторону поэзии: что такое  рифма. Какие рифмы существуют. Перекрестная. За одно - о ямбах, хореях. Что стихотворение - это мысль изложенная… Это мерная ритмическая речь. Эмоциональная, насыщенная метафорами, фразеологизмами.
Я уже тебе говорил, что в высокой художественной литературе - обязательное условие: оригинальность и индивидуальность, чтоб никаких аналогов.
Ни какой идентичности с кем-либо. Литературное произведение одного автора, напрочь, не должно быть схожим с другими.
- При описании заявки на изобретение целых три аналога требуется привадить, согласно "Закона о патентовании".
 В науке, в научных статьях обязательны ссылки на первоисточники – на идеи предшественников.
Возьмем архитектуру. Тоже художественное творчество. Но и в зодчестве… Как это называется – стиль. Стиль Рококо, Модерн, стиль Хрущёб.
Однако, хотя и поносят кукурузника Никиту Хрущёва, между прочим, люди были счастливы поселиться в блочных пятиэтажных домах без лифтов. Я по приятелю, однокашнику, это наблюдал. Они переехали из сырого барака.
- Отец, что-то мы сильно ушли в сторону. Причём тут убогое жильё?
Зачем современной информированной через СМИ и Интернет о всём, что делается и чем дышит мир, личности стиховая информация?
- Современных усердно пиитствующих личностей я не знаю. Сознаюсь, что современное чтиво я не то что нарочито игнорирую, просто не нуждаюсь для умственного потребления.
Но…
Голос поэзии, художественной словесности, искусства в целом в определённые моменты  бытия человечества вдруг возвеличивается на прочими информаторами и по масштабу распространения и по востребности!
 Я тебе буду говорить о надобности поэзии, а тебе это не в домёк.
Потому что, кроме антикварного толка, ты в красивом или мудром слоге не нуждаешься.
Но это до поры и времени!
- Прав, не нуждаюсь. Может у меня иммунитет к художественным толковищам?
- Прав-прав. В силу сегодняшних событий ты нейтрален к необходимости в нотациях иных осмыслителях жизненных новелл.
Между прочим, я увлекся, как ты знаешь, цветоводством. Это тоже индивидуальное творчество, что и поэтическое. Хочу вырастить сорт благоуханных пионов, чтоб потом называли моим именем. Не скрываю, такая у меня мыслишка за зиждилась.
- И коммерческая… Может и приз получишь за цветоводческое свое усердие…
- А вот и нет. Душе удовлетворительная. И только.
Для чего я разные розы-флоксы вынянчивую? Не для того ж, чтоб их на рынок, на продажу?
Мне пенсии на мое непритязательное проживание хватает.
Селекционирую, чтоб…
Хочу особый сорт вывести. Если у меня пионы зацветут с запахом  ландышей…
Пионы тогда моим именем назовут! Пионы Уликова …
Именно такого желаю признания. Мне барыш не нужен… Меня лично моржа не порадует!
Кажется, что если в народе твое имя добром помянут, то и всем твоим потомкам благость Всевышнего пребудет…
Литературное творчество, что удивительно, не требует специального образования. Как, например, авиационное конструирование, ракетостроение… Или создание твердых сплавов.
Каким-то сверх естественным наитием постигается словесная премудрость…
- Поэт, поэзия, стихотворчество…  Это наука?  В чем научность-то? Я понимаю, есть химические законы, физические. "Закон Всемирного тяготения".
Генетические законы, по которым твои пионы никогда не будут пахнуть ландышами.   
- Только на первый взгляд кажется, что в искусстве сплошной произвольный импровиз. И в искусстве, в том числе и в художественной литературе есть фундаментальные законы.
Один из них таков:
"Закон интеллектуальной адекватности максимальной гармонизации между нравственным, эмоциональным и смысловым посылом, сформулированным автором в своем художественном произведении с его героями, и восприятием этого посыла теми, пред кем оно предстало".
К этому следует добавить… У автора произведения не должно быть ложной скромности. Автор должен ясно осознавать, что он есть незаурядная персона относительно остальной обыкновенной не творческой  людской массы.
Да-да!
Нарицать себя незаурядной гениальной личностью.
- Отец, я сильно подозреваю, что "закон гармонизации" это твое филологическое измышление или уразумение? Квинтэссенция контактов со Смогистами?
Мало понятный.
Убежден, что в академических учебниках о таком законе ни звука, ни строчки. Даже уверен, что и нечто похожего нет…
Не знаю, в какой степени гармонизировали твои Смогисты своими литературно-художественными виршами с их потребителями, о которых они, предполагаю, ясно себе и не имели понятия, но, что скромность у них наивно было пытаться занимать, потому что ее у них "зер-р-ро".
- Сын, ты мои слова как-то кривобоко истолковываешь.
- Мне твои Смогисты, с точки зрения особых личностей, более понятыми стали. Твоя симпатии к ним также стала объяснима.
Да, действительно, как говорится, и время, и место, и темы, и личности, и нужность  их громогль  сошлись в объективную явь!
- Очень правильно судишь. Проникся моей сутью.
Пушкин в своё…
Маяковские и Есенины припомнились… Они к своему времени также были необходимостью.
Один, кавказского месторождения, в желтую, стронцианового цвета, жакетку рядился, шокируя этим мещан; другой, рязанского происхождения, демонстративно в 1919 после революционном году на Красной площади истерически орал: "Бей коммунистов, спасай Россию!".
- Сынуль, послушай.

"Я создан из всего:
  Из жизней предков и судеб потомков,
  Из света дальних звезд,
  И из пыльцы цветов,
  Из жаркой магмы недр Земли,
  Из плеска заводи тишайшего пруда,
  И солнечной зори, и лунного пятна
  На скатерти с браслетом и пятнами вина.
  Из запаха сирени в парке,
  Из урбанистически комфортного житья, 
  Из снега и дождя,
  И - из самого себя!

  Я создан для всего.
  Для счастья быть любимым,
  До мления души при созерцанье грез.
  Для погруженья в знанья всех племен,
  Для испытанья ложью,
  Для самоутверждения в реальности,
  И - голодать, и есть и пить.
  Для - мученичества в труде,
  И отдыха в безделье…
И безмятежно спать…
 Но, главное, я создан –
 Чтобы резонно мыслить,
 В слух о неурядицах публично не молчать!"

Каково?
А кто? Текст помню, а личность?
 Да это и не важно, коль сказано для побуждения иного к сопротивлению помалкивания!
Это же впечатлительнее, чем простое восклицание: "Люди не помалкиваете!"
Сейчас все Смогисты, кого раньше ведал, как фантомы…
Но, ведь это было! Было же! Во плоти и крови…  В поведении… В звуке… Энергетике…
Глаза, сердца, темпераменты… Тезы и антитезы в головах рождались… В сортир ходили… Ласкались с женщинами…
Не в воздушных же замках встречались, не в воображении. В конкретных домах Москвы. В квартирах. 
Мы же были! Мы же радовались друг другу.
Где эти гостеприимные дом, этажи, квартиры, незаурядные сотоварищи?
Никогда того уже не будет!
Где моё тайное не злоумышленное соглядатайство?
Аж, сердце защемило.   
- Отец, ты даже побледнел. Во, как сработала ностальгия.
Констатирую, тебе вредно в твое прошлое мысленно возвращаться.
-  Да уж верно. Глубоко в прошлое окунулся. Раньше такого не было… Чтоб так за душу брало. 
Может лекарство какое заглотнуть?
-  Тебе сейчас без снадобья полегчает.
Я тебе кое-что выскажу. У меня  возникла дерзкая идея. Для ее реализации, даже пойду сознательно на финансовые убытки, что мне не свойственно.
Но, это зависит от тебя. От твоего согласия.
Отец, а не позволишь ли ты мне издать на мои деньги все стихи с твоими заметками о Смогистах. А название сборника  - "Стелла о Гнниях"? В преамбуле изложу твой доморощенный "закон гармонизации".
Ты исподволь взирал за Смогистами, а я информацию о них увековечу в печатной форме. Преемственность поколений произойдет: от отца к сыну. Как знать, может это наше фамильное предназначение…
Может мне в моем предпринимательстве и везло потому лишь, что я, накопив денежные средства, должен буду их расходовать на издательство, на публикацию, причем массово, большим тиражом, на высоком полиграфическом уровне ...  У финнов отпечатаем. На рекламу. Может и на документальный, а то на художественный фильм?
- Конечно, отцу приятно, когда сын не противоречит мыслям родителя. 
-  Мало того, а вдруг, кто из твоих Смогистов объявится, свидитесь… 
Встретитесь. Припомните былое. В ресторане конференцию обеспечу.
- Сознаюсь, порадовал ты меня своим хотя бы и виртуальным спонсорством.
- Но, все ж объясни, почему так получается, что именно поэзия - упрощенный путь к увековечиванию имени в истории? Может из-за минимума средств, оттого, что только лист бумаги и стило, как орудие производства, и одаренная голова? Только и всего нужно?
Для съемок кинофильма о-го-го сколько реквизита надо, на миллионы долларов. Для скульпторы - глыба мрамора для обтесывания, как говориться, снятия лишнего.
- Из-за натуры людской. По натуре своей люди склонны к поэтическому восприятию мира. Нигде не встретишь описания того, что медведи завороженными глазами смотрят на красочный закат Солнца. Или щуки выставляли морды из воды любуясь утренними зорями, или осеннем пейзажем на берегу.
Даже несмотря на то, что все люди разные по характеру, по норову, но с удовольствием прослушают "бабушкины сказки". Анекдоты – те ж краткие юмористические вымыслы! Вокруг рассказчика анекдота толпы собираются…
Даже напрочь несхожие по норову.
Мы ж с тобой, если честно, не идентичны по мировоззрению. 
- О! Это-то почему?
 - К примеру, я бы завел живых рыбешек, гуппи, меченосцев… А ты любуешься пластмассовыми…
- Мы с тобой не схожи потому, что в разных сферах человеческой деятельности оказались при устройстве своих жизней.
- Да, так оно и есть!
- Правильно и оптимально живущие личности не испытывают чувство угнетения от самой жизни. Не судачат на свою жизнь.
- Да как же узнать о своем предназначении наперед?
- Трудно, естественно. Возможен признак. Если сомнений не испытываешь после поступательного шага…
Встреча моя со Смогистами…
Мама твоя, да и ты меня упрекали, что я не удачник, что не стал "большим человеком". Мать так и откровенно призналась недавно, что разочаровалась во мне. Она, видите ли ожидала от меня большего...
Честно, я в свое время пытался и лебезить перед начальством, особенно партийным. Пытался - перед научными боссами …
- Отец, я все ж остаюсь при своем меркантильном мнение. Меня-то излишне убеждать, что существуют личности, озабоченные лишь о "следе" своем в истории… Прекрасно согласен, что такие истерики имеют место быть.
Согласен, что имеют место быть и этакие особые рафинированные, творчески одаренные деятели. Ни к чему другому у которых душа не лежит.
- Теперь я о другом.
Понятно, что коммерсантом, в принципе, может стать каждый, особенно тот у кого меньше нравственных принципов. Спекулируют бабуси у входа метро, кто зеленью, кинзой и пучками лука, головками чеснока, кто тельняшками, кто кремом от грибка ступней ног. Имеют терпение часами на одном месте стоять. Не дергаются при виде стражей порядка. Некоторые из них были интеллигентами, педагогами, нравственниками. А как их "се-ля-ви" переиначилась? Враз стали примитивными спекулянтами, коммерсантами, мизерного масштаба.
Но, почему же именно мне не представляется шанс без проблем стать сочинителем стихов? Не хватануть фужер геликонного пития?
Почему я не могу разродиться блистательными стихами? Или тебе, который тёрся не один год возле поэтов?
Почему? Что стопорит?
Я даже могу и небрежно четверостишье чиркнуть…
- Чиркнуть можешь…
 Если скажут при этом, что ты пророк,  мудрец!
А для сочинения примечательного стихотворения должен быть не просто незаурядный ум, а должен быть ум как линза, способный к фокусированию в точку аморфные жизненные явления и нервно бьющие обстоятельства.
"Чиркануть" четверостишье? 
Таких как ты, творцов четверостиший, пруд пруди.
Вот стих, фрагмент, кого-то из Смогистов:

       "О себе если, то  я всё видящий.
        В катаклизмах я не профан.
       Духом богат, ни нищий.
       Пониманье судеб – мой фант!

       Обхожу стороною сникших.
       Я смотрю на всех свысока.
       Ни в соседях, ни в близких
       Нет мне равных умом пока".

- Да это, папань, декларация. Претензионная демагогия.
- Но, достойная поэзия и есть демонстративная декларация. А то и, ты прав, демагогия.
На такое острое высказывание, согласись, необходим дерзновенный норов.
Ни ты, ни я, ни многие, в восхитительной словесной форме, о себе не позволят обмолвиться. 
Вот-вот, тебе и остается сын, пожимать плечами…
Ни тебе, ни мне, ни многим…
По природе, не дано стать словесным сочинителем.
Ты что позавидовал умению Смогистов?
А если позавидовал, то это и не грех.
Еще стих вспомнился.
         Послушаешь?
       
       "Куда исчезает дым 
         Из высокой, что чадит на полнеба, трубы?
         Голубое небо весь дым вберет до нуля,
        Уничтожая черную сажу угля.

        Так и ваши глыбообразные цели
        Станут размером капели".

Помню лицо этого поэта. Продолговатое. И будто бы запотевшее.
В очках. Нервный. Как-то по улице шел с ним рядом. Он поскользнулся на гололеде. Упал. Очки, не подымаясь со льда, искал. Ладонью водил над асфальтом, как миноискателем. Совесть меня до сих пор мучает. Мог бы помочь. А я и в тот момент соглядатаем был. Кириллом его звали. Хладнокровно наблюдал его поисковое злоключение.
Почему-то, когда он начинал читать стихи, то страшно заикался. А так, все нормально у него с логопедством.
Хиляк.
"Глобальные цели" – это иносказание.
Мы все поняли, что он имел ввиду коммунистические посулы.
- Какие?
- Ну хотя бы, в будущем будет социальная ситуация: "От каждого по способностям, каждому по потребностям!"
Что он голову ломал над проблемой несбыточности коммунистических перспектив?
Наитие виновато!
Спрашивал, почему поэтический мотылёк именно у тебя не завёлся?
- Ты мне так и не высказал.
- Конкретно может и не отвечу, но…
С тобой разговариваю, а задним умом как-то пытаюсь понять, с чего это одни стихами щеголяю, другие денежной мошной, третьи изобретательством, четвертые балетные танцоры или оперные певцы, киноактёры, политики?
Кажется, к данному моменту пришло понимание.
Всего вероятнее, присущий многим, это человеческий врожденный инстинкт самовыражения.
В тебе, как в котле, варятся всякие соображения, навеянные контактом с социумом, бытовые, по работе, по удовлетворению своих личных потребностей.
Словом, трёшься о свою окружающую среду.
- Ну, папань, нельзя ли короче?
- Всему виной самовыражение!
Смогисты, это сплочённая группа личностей, само выражающихся через литературное сочинительство!
- Может ты и прав. Я себя демонстрирую как удачного предпринимателя! Через рекламу популяризую ни сколько свой бизнес, сколько себя!
- Вот и я по этой-то причине, подталкивание на самовыражение перед публикой,  не сидел втихомолку у Смогистов. Да и в своей прикладной науке.
Больше не будешь спрашивать, почему ты не одарён стихосложением?
Конечно, если твое предполагаемое творческое достижение вдруг раскритикуют, даже и не гнусно, то, ох!
Как не по нутру.
Я тебе говорил о малом, который как ошпаренный, ну который сигарой с жадностью затягивался. 
- Не буду. Художественное поприще не область моего тщеславного самовыражения. Но, признаюсь, лет в пятнадцать, пытался что-то сочинять. Причём с мыслью прославиться. Осёкся, поняв, что не моего ума эта затея.      
- Скажи, пожалуйста, даже и не заметил этих твоих попыток. А вот твои опыты с плавление олова и свинца на газовой плите в консервной банке приметил.
- Хотел пено-свинец изобрести. Что легче алюминия был.
- Так вернёмся к моему соглядатайству.
Сейчас, кому угодно представляется возможность излагать свои соображения на те или иные проблемы то ли по телевидению, то ли – по радио. Они и аналитики, и оракулы, и ясновидцы, и политические интерпретаторы. Но, на поверку, сплошная компиляция из реплик сказанных и пересказанных такими же как и он "умниками".
Мотивация понятна – публичное самовыражение.
Какая странная тогда была коллизия. С одной стороны Смогисты, с другой, так называемые, инакомыслящие.
Мне запомнились телевизионные кадры заседания руководства республик СССР. Съемка была общим планом. Сидели тесно вокруг продолговатого стола. Крупным планом, сдается, нельзя было показывать генсеков шестнадцати республик СССР, обалдевших от неожиданных антикоммунистических перспектив. Им "Меченный", как в народе прозывали, Президент СССР, докладывал о своем корабельном в бурном море контакте с Главою всея Земли, Президентом США.
Диссиденты даже и не подозревали о предстоящих государственных перипетий. О Перестройке.
А смогистская деятельность…
- Понятно-понятно! Они предвосхищали…
Может были споры о литературных новых направлениях?   
- У них не было даже творческих споров о литературных неординарных направлениях в текущем и будущем времени. По крайней мере, при мне.
Сами были неординарными.
Помню, лишь раз, упоминали известных Лессинге и академике Виноградове.
Илонов, критик, как-то высказался, что рассуждать о новых законах творчества излишне. Читайте Ленина, у него, мол,  все сказано. Тут на него ополчились. Меня, как сейчас помню, огорошило, что на авторитета коммунизма откровенно недружелюбно ополчились. Смогисты выпалили в ответ, что у Ленина ничего своего нет. Он все слямзил у ...
В общем, перечислили всех философов, которых "вождь мирового пролетариата" выдворил за границу.
Тогда я и услышал имена Лосев... Бердяев. Флоренский. О писателях: Иване Шмелеве, о его "Лете Господнем", Зайцеве, Набокове. Признаюсь, их никого не читал и поныне. Узнал, что самый плодовитый писатель, так это Бунин. Написал больше, чем Чехов и Куприн вместе взятые.
Сейчас, когда проезжаю на электричке мимо Серпухова, вижу вдали узенькие золоченые маковки с крестами Храмов, так и вспоминаю из "Темных аллей" Бунина дочку дьячка, которая бала серпуховчанкой.
А о Булгакове Михаиле Афанасьевиче даже и намека не было в разговорах. Он в те поры и не фигурировал. Кстати, я всего раз прочел "Мастера и Маргариту", еще в журнале "Москва" и больше не перечитываю. Понимаешь, все-таки этот роман о сатане… 
Вот сейчас, в двадцать первом веке... Высказывай в своих виршах, что взбрендит... Хоть с матерщиной... Трибуны имеются, тот же Интернет с его литературными порталами  и контингент слушателей, с  блоггами, фэйсбуками, твиттерами.
Задаю себе вопрос, о чём бы могли сейчас вещать Смоггисты? С чем презентоваться? За что ратовать... Что декларировать? Чем само выражаться?
О монархизме? О капитализме? О коммунистах? О нацистах? О демографии? О налогах? О криминале? О неопознанных летательных объектах? О космосе?
Об однополых браках?
- Ты все о поэтах рассказываешь. Мне понятно в какой-то мере их нестандартность. А  проза что за изыск?
- Ну, а как же! И оные существовали. Оозловский... Озлопроза! Знаешь, о таком особом стиле?
Сам Одковский нарёк такой термин.
Естественно, не знаешь. Это, прежде всего, мелочное подробное описание чего-либо. Например: "Вагонное окно сорок пять на семьдесят сантиметров. Занавески синие сатиновые с желтыми надписями "Пассажирский железнодорожный вагон". Колышатся от качки вагона, а не от сквозняка. По припыленному снаружи толстому стеклу окна вагона с внутренней его стороны ползет вверх золотистого цвета оса. Цепляется за невидимые на стекле пупырышки высохших капелек. Устает и срывается. Падает вниз. Ползет вновь вверх. Опять срывается и падает на пол, на ковровую красную зашмыганную подошвами обуви дорожку. Трепещет узкими крылышками и взлетает с пола к стеклу. Дергает желтым с черными полосками брюшком. Шевелит, постукивая по стеклу, черными усиками то правым, то левым. Срывается в пятый раз. Ползет снова вверх.  Падает. Ползет вверх в шестой раз.
Пассажир с любопытством и доброжелательно спрашивает: "Какая следующая станция?". Проводник нервно отвечает: "Безнадега". "Выпущу я осу туда, в безнадежное пространство. Пусть воспользуется дармовой свободой" – решает пассажир.
Поезд остановился на станции "Безнадега". Плакаты и транспаранты на платформе. На белом красными буквами. "Твоя цель - бесцелье!!!", "Доверь свое будущее чужим нечестным рукам!", "Ни во что и никому не верь!", "Вся власть сомневающимся!", "Верь в беспросветное будущее!". "Колесо истории крути вспять!".
Озловский страниц двадцать монотонно прочел из своей повести. Одковский Эдмунд Феликсович, Эдик, высказался с юмором: "Утомил ты нас своей озлопрозой".
- Одковский, еврей что ли?
- Да нет. Помню по телевидению передачу. Лет пятнадцать назад. Какой-то конференц-зал. Может в Доме ученых. Амфитеатр. И Одковский. Он стал то ли главным редактором, то ли владельцем газеты "Литературная стезя". На него окрысились какие-то молодые ухари антисемиты. Приобщили его, поводом были его  фамилия, имя и отчество, к жидо-масонам.
А он со своей специфической улыбкой, ехидно-добродушной, парировал, что отец у него поляк, а мать русская Кулешова. Просил их показать ему хоть одного жидо-масона, так как он ни одного в глаза не видел. Поправлял пальцем большие очки и разводил руками, мол, напрасница в его адрес. И сопел носом. Как тогда до Перестройки.
Потом этого Озловского я засек, как автор сценариев кино. Причем не оригинальных, а инсценировок "Повестей Белкина" в Свердловской киностудии. Из Москвы чего-то его на Урал занесло.
- Да, за деньгой!    
- Ты об исполнительнице авторской песни, слышал? Об Олиной. Веронике. Так вот он был ее первым мужем.
Олина и сейчас нет-нет то на радио, то по ТВ с гитарой в руках. Голос – лирическое сопрано. Мелодии у исполнителей авторских песен почти схожие. Отличаются текстом песен. Пожалуй, в текстах ее песен было больше смысла, чем у других исполнителей. А с нынешними попсовыми и сравнивать  ничтожно.
В прошлом году…   
В метро, на эскалаторе, слышу объявление о том, что организуется большой вечер "Авторской песни", с участием знаменитых бардов.
И можешь себе представить, к моему огорчению Олина в списке из пяти авторов была четвертой. Она единственная женщина, а мужики-трубадуры б ее из-за джентльменства первой назвали. Ан, нет. Согласно, можно сказать, - их рейтинга... 
- Олину Ларису... Певицу. Эстрадную. Знаю. Ты с именем не ошибся?
- Нет, однофамилицы. Я не об эстрадной исполнительнице.
Концерт ее был по телевиденью. Года три назад. Ночной. Вот по этой программ – "Культура". Я ее сразу и не узнал. Полная тетка. Над гитарой ссутулилась. Вдовий горб ниже затылка выпучился. Тогда у Одковского кичилась, что была знакома с Ачаровым. Ему принадлежат слова песни: "Лягут синие рельсы от Москвы до Шанси, и мелькнет за перроном незнакомая речь…". У Смогистов я и узнал, что Ачаров, полковник СМЕРШа, по сути, является родоначальником "Авторской песни". 
В те годы Вероника была тощенькая. Худая. Я еще думал как в ней мало женской атрибутики. Ноги спички. Руки спички. Шейка тоненькая с двумя черными точками- родинками. Носик остренький. Головка небольшая. Живот выпуклый большой. Была беременна первенцем.
- Не сексуальная, что ль? Хотя беременные по виду автоматически несексуальны.
- Ты, прям, со свои современным цинизмом меня конфузишь.
- Озловский, ее муж. Раза в три крупнее ее телом.
 В нынешнее время замужем за крупным театральным режиссером. Может второй или третий раз замужем.
Я как бы нарочно натыкаюсь на информацию о ней. И по радио и по телевиденью.
Я тогда отзывался отрицательно критически о содержание ее песен. И она не обижалась. Говорил, что содержательно тексты ее песен не имеют логической завершающей концепции. Вроде бы только попытка задеть некую тему. Она на то мне, что констатировала? Что это ее почерк. Содержательный конец пусть додумывается самим слушателем.
Пожалуй, она осталась единственной из того времени, кого я нынче, пусть по телевиденью, но, как говориться, экспонирую…
Ее песня о красных геранях на окнах. Милая песенка. Это я ей тему подсказал. Поделился, что видел в окне красные пышные цветы  герани. Мещанские. Обывательские. А мне с темно зелёными листьям с пригоршней темно алых цветов на на штырьках стеблей нравятся. Она сказала, что и ей. Добавила, что нравится оттого, что они начинают резко пахнуть спиленной сосной, когда цветы потревожишь. Запах, который ей нравится.
Ни одной её песни не запомнил.
Помеха была для запоминания. Я слушая пытался конечную суть уловить.
Если своими словами, то о геранях.

"Снаружи с подоконников
Смотрят алые бутоны гераней
Словно добрые приветы,
В стужу
По заснеженным  улицам
 Шествующему люду,
Радуя.
Так и я гитарными звуками,
Песнею
Подымаю настроение
У унылой удручённой публики

Припев:
Герань- герань
Улыбкой рань!
Герань-герань,
Ты грань…"
 
Нет, не помню.

"Но, только тронь
Меня кто грубо
Отвечу вспышкой яростного гнева.
Я,  как и ты, герань,
Миролюбива,
Пока вкруг нас всё незлобиво!
Ты брызжешь резким запахом,
Когда   
Терзает лист твой
Не добрая рука."

Вот в таком духе.

С тех пор как кончились встречи Смогистов, раза два её исполнение слышал по телевизору, на канале "Культура".
И она светлый отголосок.
Про себя с ликованьем восклицал:
"О! Да эта же моя прекрасная знакомая!"
- За что боролся, на то и всё-таки напоролся. Кроме телевиденья, всё?
- Нет, случилось.
Встретил ее лет десять назад на "Белорусской", у "Часового завода". В магазине. Продуктовом. Чего ради я именно в этом магазине оказался, не припомню. Только смотрю предо мной невысокая темноволосая, полнеющая женщина. На меня смотрит в упор. Думаю про себя: "Что-то знакомое лицо?". Она мне, прищурив карие глаза, жестко произносит: "Припоминай! припоминай! Я же Вероника...". Услышав ее голос, приятный и четкий, вспомнил, с кем имею честь встретиться.
В стороне стоял ее муж, не Озлов, широкоплечий, как штангист, низкорослый, держал за руку мальчика. Внимательно на меня смотрел. Она сказала с улыбкой мужу: "У Одковского бывали. Ему мое творчество не по нутру, а, точнее, не по уму".
Я рассмеялся на её ехидство.
У меня фотоаппарат был "Смена" с черно белой фото плёнкой, тогда электронных смартфонов не было. Я это семейство щелкнул.
Храню как реликвию фотографию. Покажу тебе.
Мимо музея Маяковского как-то, лет пять назад, шел. А там съемочная группа, с кинокамерами, софитами небольшими, черные кабели под ногами. Спрашиваю, любопытства ради: "Какое кино снимать будете?"
- Наверное, с видеокамерами... Сейчас кинокамеры атавизм.
- Естественно, с видаками.
Сообщили, что будет съемка Вероники Олиной... Ее ждут. Вот-вот подойдет. Сейчас жалею, что не дождался ее прихода. Сам куда-то спешил. Мысль поощрительная мелькнула, худо-бедно, она из плеяды Смогистов, единственная популярная личность.
- Наверное, продаются ее диски. Или ди-ви-ди. Папаня, куплю тебе в подарок. А впрочем, через Интернет скачаю. Хочешь сейчас? Не сложно.
- Если не сложно, то…, но не сейчас.
- Что не сейчас, это кстати. На мой эмэйл срочное сообщение. Прочесть надо и оперативно ответить.
Надо же среди твоих знакомых и певца была...
Папань, но мне, с позиции моего ума, сдается, что на тебя  должны были бы повлиять флюиды смогизма?
С одной стороны, хотя бы мнемоническими способностями, незаурядной памятью ты оригинал, но я о том… С кем поведёшься того и наберёшься.
Должен же ты хотя бы попытаться "щелкнуть" поэтическим пером.
Ну, тогда, в те года.
Знаешь, как в сообществе муравьев друг друга узнают? По запаху. Прыскают друг на друга им присущим "муравьиным спиртом". Чужака с другим запахом агрессивно изгоняют.
Но, раз тебя Смогисты привечали, а не вытуривали… Чуяли в тебе свояка… А не потенциального пиита ли?.
- О! Какой ты, сын, дотошный!
А угадал.
Были у них  "Проверки на дорогах".
Как-то, словом за словом.
И взяли за грудки. Мол, ты не только дотошный критик…
Прочти и прочти свое. Нечего мимикрироваться.
И воля множества оказала силовое воздействие.
Я раскрылся. Предупредил, что не претендую на высокое достоинство.
А им моё, к моему удивлению понравилось… Может благодаря снисхождения. 
Наслушаешься чужих стихов и, как говориться, в автоматическом режиме сами собой свои стихи складываются.
Строчка за строчкой в голове. Получилось нечто стихотворное. Записал. Правил потом, утюжил, корректировал чтоб было более или менее в склад и в лад.
Прочел им, поборов робость. Даже не робость. А боязнь "проколоться". Реакция могла быть такая: "Слабак! Не тебе о нас судить!".
Словом, зуд реализоваться в облике стихотворца еще раньше был.
И, помню, все вверх на хрустальную люстру смотрел. Изредка поглядывал то на Одковского, который по-доброму ободряюще мне улыбался, то на слушателей, от которых исходило биополе искреннего любопытства. О биополе, согласно нынешнего времени, тогда просто какое-то тепловое обволакивание ощущал. 
Знаешь, что помню, что своего голоса будто бы и не слышал. Было ощущение, что беззвучно сухими губами шевелю.
Такое волнение было.
Переборол.
 Мне, между прочем, смогистский урок сослужил потом добрую службу. При защите своих научных работ и диссертации… Я был раскрепощен. Именно тогда у меня родилась способность к адаптации быть безбоязненно один на один с любым доброжелательным или агрессивны ко мне контингентом.
Два стихотворения им прочел. Закончил чтение, и легкость ощутил. В сердце бодрое учащение.
Говорят, что женщина, когда родит, то необыкновенную светлую легкость ощущает в теле и на душе.
Я разродился.
- Отец, озвучь, пожалуйста, те свои. Коль чужие помнишь, свои-то и подавно. Мне любопытно. Это же феноменально: у меня отец и соглядатай и поэт. Даже и представить до сего момента не мог…
- Чужые помню, а свои что-то в голову не приходят...

"Не спешите Октябрь,
Звать пожарников, тучи...
Пусть горит, полыхает
Лес ..."

Я говорил в этом стихотворении об осенних желтых кронах… Что никто не замечает заложенные впрок к весне у черешков листьев почки… Что так и наша жизнь… Каждая ночь – осенний лист, каждое утро – должное распустится во что-то прекрасное…
Вот другое. Аплодировали мне даже, хотя и я понимал, что банальное стихотворение. Мелодраматическое.

"Я не люблю такие губы.
Но коль по случаю зашла,
Дай поцелую, как родную
В колечко пряди у виска!

Ты помнишь? Как плясали, пели
Лады над шумною толпой,
Как ты в кругу друзей-знакомых
Смеялась хитрою Судьбой.

Хмельным влиянием влекомый
Я подошел и я сказал:
"Вы на знакомую похожи...".
А ты мне прыснула: "Нахал!".

Как говориться в преферансе,
"Не ходит мизер один раз",
Тебя в троллейбусном салоне
Случайно встретил, в поздней час...

И ты узнала, как не странно,
Хоть много времени прошло...
"А ты действительно похожа
на ту, знакомую давно..."

Но, губы... Губы я заметил,
Иные губы у тебя...
Они давно познали... ветер!
Они целуют не любя...

Я не люблю такие губы
Но коли в гости ты пришла,
"Дай поцелую, как родную,
В колечко пряди у виска".

Прочел и как Пушкину от Державина, мне хотелось сбежать от Смогистов.
А они одобрительно зааплодировали.
Высказали мне не понятное: "Эл – ка или ка – эл, рядом в алфавите. Сойдет за слабую рифму". Чуть поспорили, где правильно делать ударение в слове мизер. Согласились, что в поэзии допускается миграция ударений.
А ты вот, сын, что-то не реагируешь?
- Народ безмолвствует?- 
Сын несколько секунд в упор смотрел на отца, как на незнакомого ему человека. Потом эластичная улыбка появилась на его до толе невозмутимом лице. Такая мимика возникает при приятной неожиданности.
- Отец, услышанное комментировать не буду... Но, понравилось!
Мои предположения об индуктивном воздействии на тебя со стороны смогистов подтвердились, ты не скомпрометировал мою версию, и как-то более проникновенно дал прочувствовать доброжелательность  смогистской атмосферы... 
Нормально...
- Пробовал это стихотворение подчистить. Да в прошлом месяце даже. Понимал, что и рифмы и слова оставляют желать лучшего. Хотел довести до кондиции. Слова менял. И ничего не выходило. Так потом и оставил, как есть. Те слова, которые есть в первозданном тексте и вызывают, как я понял особые чувственные ассоциации и тонкий настрой на эмоциональное смысловое понимание фраз...
- Скажи, пожалуйста, а кто такие с твоей точки зрения гении?
 Ты все гении, Смогисты - гении?
Сверхумные? С сильной памятью? С особым свойством сообразительности? Быстрые умом?
- Могу сказать.
Гений свои незаурядные мысли, идеи, особое мировиденье, как бы ниспосланные эзотерией, сверху, с небес, адаптирует их по средством , как нынче говорят, визуализации или, даже устного изложения нам, некумекам.
- Как-то непонятно говоришь. Абстрактно. Символически. Метафорически.
Что значит "как бы"?
- Гений выдает нечто такое ранее неведомое и им понятое раньше других, что и самым умным людям, но с традиционным складом ума, и в голову не придет.
И, что удивительно, так это то, что высокие интеллектуалы сознательно признают гениальную личность выше себя, как незаурядного представителя всего рода человеческого. И передают свое восхищение гением последующим поколениям. Памятники ставят гениям.
- Увы! Спасибо, что ты, породил меня! Жаль, что с не задатками на гениальность…
Однако, интересно, каким таким образом твоё стихотворение о встречи в троллейбусе сложилось? Это в действительности было. И она к тебе в гости.
- Во-первых, это вымысел.
Ни приходила ко мне неожиданно в гости никакая дама.
В троллейбусе я встретил однокурсницу. К которой у меня было полное равнодушие.
В ресторане был эпизод. В студенческом общежитии отмечали Первое мая. А потом катанули гурьбой на такси во Внуково, аэропорт. В ресторан. Попытался пригласит за соседнем столике девушку. Он отказала.
Вот из такого набора ситуаций, как-то само собой и сложились строки.
- Если б не этот отпрыск Смогистов, что случайно увиденного на телевиденье, то не знать мне таких залихватских эпопей собственного отца.
- Помню, у памятника Маяковскому. Хмурый зимний день. Слякоть, дождь со снегом. Разгоняли диссидентов. Очередную правозащитную толковищу устроили. И к ним присуропились некоторые из Смогистов. Солдаты. Дружинники. Вижу Латышева. Его солдаты лихо подымают в кузов военного грузовика. Он что-то кричит в публику и улыбается. Сопротивляется. Брыкается. Или больше делает вид, что не пассивен.  Из его разбитого носа текут красные струи.
Бунтарь такой. Хотя я как-то краем слышал, что он сын генерала из генштаба или из ГРУ.
Между прочим, он как-то вдруг на одном из собраний у Одковского у меня тихо спрашивает: "Ты все еще функционируешь?". Я задумался. Как понимать его слова. Он, может, дал мне понять, что ему известно, по какой причине я в этом кругу. Тогда он откуда сведущ?
- А у памятника Есенину?
- Тогда ему и не было памятника. Между прочим, и не была бы опала крестьянскому по происхождению поэту, если бы он угадал с кем быть накоротке из большевистских вождей. Он же был под опекой Троцкого.
"Клен ты мой опавший...". Мы в походах студентами у костра пели. Он это гениальное стихотворение в московской психлечебнице сочинил, при Советской власти.
- А у Смогистов покровители были? Из коммунистических функционеров или профсоюзных?
- Не знаю. Анализируя те события. Подозреваю, что Смогисты в какой то мере являлись запасниками. Их выпестовывали. Умышленно культивировали в них их апломб, что они гении. Амбиция подогревалась. 
Суть в том, как я сейчас понимаю, они должны были быть обменным фондом.
- А это еще, что такое? У тебя, отец, какие-то неожиданные мысленные ходы.
- КэГэБэшники почувствовали слабинку западных спецслужб. Корвалана, вождя коммунистов Чили, сменили на ... Укувского. Диссидента. К искусству не имеющего отношение. Думаю, что и Исаича, Солженицына, сменили на какого либо своего разоблаченного резидента. Форс-мажор нагнали в стране на Солженицына. Пэн-клуб подключили для афиширования его антагонизма. Знаешь  Бёля, писателя, немца, эфэргэшника. "Зима тревоги нашей". Бёль встрял в солженицынскую правительственную экзекуцию. Защитником.
Может и Галича обменяли? По системе "баш-на-баш!"
Я лично в этом уверен. Понятно, что там, вне контроля КГБ, за рубежом, они, инакомыслящие-диссиденты, обязательно будут в нежелательном ракурсе высказываться о советской системе, коммунистических лидерах на всю катушку… Там им хвост не прижать и рот не заткнуть. А высылали… Значит был резон. Как ты сказал "баш на баш". Советского диссидента менять на провалившегося советского разведчика-резидента… 
 Правдолюбцу, патриарху диссиденства, Сахарову, наверное, не подыскали адекватной замены. В Нижний сослали. До поры до времени. До обнаружения эквивалента.
Короче, и Смогистам в перспективе назначалась роль быть в качестве "обменной валюты".
- Папань, и твое - " в троллейбусном салоне".
- Вспомни ещё что-либо. Или исчерпался ?
- На ум Татьяна Еброва припомнилась. Этакая русская красавица. Льняные волосы. Это было... На Лесной улице... Рядом с клубом имени Зуева, который проектировал Корбюзье. Он придумал окна в длину по фасаду.
Весна. Теплый день. Вечер. Она шла рядом со мной. Я млел, ощущая ее плечо. Закончилась литературная встреча. Она, наверное, ждала, что я что-то скажу. Я ж смущался и робел. Думалось, что иду рядом с будущей великой русской поэтессой... 
Я и сейчас люблю весну, когда вечер. Светло-сизое небо с припадающим к горизонту оранжевым солнцем.
В теплые весенние дни ветки деревьев напружены соками. Легкий ветер звенит, обвивая их. Почки вот-вот вышелушат зеленые комочки листьев. А мёдовый запах воздуха вечера. Дует южный ветер. И пахнет в воздухе первоцветами, распустившимися там, на юге. Аромат, который еще будет у наших цветов.
Я сделал ошибку. Надо, как только с кем познакомился, так и тянуть дружбу и стремиться ватагу друзей создавать. На День рождения свой приглашать. Праздники вместе отмечать. А с ними, Смогистами, виделся только на сходках.   
Если б я со Смогистами теснее сдружился.
Может быть, и по сей день встречались. Не сидел бы я бобылем тут в квартире или не скучал по вечерам под яблонями на даче возле делянок с изящными нарциссами, мохнатыми пионами и воскового вида пёстрыми тюльпанами. А по осени - с грузными георгинами.
Вон, что один из диссидентов, художник, участник выставки, которую громили бульдозерами в "Измайлово" где-то в шестидесятых годах. С самодовольной улыбкой вещал по ТВ. Я ему искренне позавидовал.  А живет он нынче во Франции. Зажиточно обосновался. Картины демонстрировал. Постаревший, полысевший, потолстевший. Хвастался своими шедеврами. А на холстах одно и тоже изображено. Какие-то искаженные скуластые белозубые физиономии в синих, желтых, зеленых тонах. Глаза навыкате, как больной щитовидкой. Но, главное, на что акцентировал. На то, что до сих пор поддерживает дружбу со всеми из круга его инако рисующими.
Сейчас, у нас, в России, даже ошалелые от количества денег олигархи его творения не приобретут.
Хвастался, что имеет свой дом сельской местности на юге Франции. Три этажа. Около дести мольбертов с подрамниками. Над всеми разом работает. От одного к другому полотну переходит. Хвалился, что он еще в бытность, в СССР, нашел себя, свою манеру. И не изменяет ремеслу. Как ни странно а за его галиматьей – в очередь западные Морозовы и Третьяковы-Мамонтовы...
Так вот он рассказывал, вспоминая Строгоновку, как лихо пьянствовал с Втушенко, Беллой Хмадулиной, Куджавой. Сейчас они ни к нему приезжают во Францию. Он в Россию - к ним. Одним словом, регулярно встречаются. Вспоминают лихую диссидентскую молодость, и довольны общением.
Поняли, что тому не быть!
В знак презрения квасные патриоты к перебежчику Втушенко, я не присутствовал, так рассказывалось, сожгли соломенное его чучело.
Диссидент, прежде всего не патриот.
- А кто, по твоему патриот?
- Патриот тот, кто считает и чтит свою Родину как лучшую в мире!
- И всё?
- Мало того прилагает посильные усилия, чтоб она, Родина, становилась величественнее.
У диссидентов и аля им подобных: "Чем на Родине хуже, тем им на руку!". Основание для активизации их трибунных критических громкоголосий.
 А ведь человек  более ста около Одковского сосредотачиволось. Он всех по имени знал. И мне б сдружиться с кем-либо из них...
Тогда б сейчас, как говориться, "Бойцы б вспоминали б минувшие дни…". Обо мне б, что кто рассказал. Каким меня видели в ту пору…
Влюбленными глазами смотрел поэтессу Татьяну. С трепетом.
Голос мне ее нравился. И голос, и внешний вид ее и ее классные стих. Всё меня в ней восхищало и впечатляло.
Ее стихотворение о невинности. Сейчас, когда "Плейбой" эта ее откровенность наивна.
Но, тогда! Лично я был огорошен содержанием, изумлен и восхищён.

"Я может быть скромна нечаянно,
  Да, это внешне, не спроста.
  Не с ханжества и не с отчаяния.
  Я девушка, что сирота.

  Невинность знаю уничтожиться.
  Тому предначертала быль.
  Я стану иль простой наложницей
  Или женой - семейный тыл".

За оду такую откровенность пуританский Соцреализм не опубликовал бы эти строки. Ументьеву, главному редактору очень популярному молодежного журнала "Юность" при коммунистах, а он и сам был коммунистом, жилось лучше, чем сейчас. Был номенклатурным работником, особый привилегированный люд. Это по его плаксивости в голосе ощущается. Сейчас ведет передачу "Зигзаги времени" на радио.
Понятно, что он шарахнулся бы от таких четверостиший!
Если честно, мне тоже хорошо жилось. Премии были на работе. Путевки, почти бесплатные, на курорты, в дома отдыха. Где мы, кстати, в Гаграх, под пальмами с твоей маманей и познакомились.
- Да, ладно уж о том, что – было. По сути, былое уже быльём позаросло.
- Еще её:

"Живу и наслаждаюсь росами,
  и упиваюсь новизной.
  Кто ты, так нежно и так сносно
  навеял холод мне и зной?

 Я буду стимулом и правом
 и жадно рта касаться ртом...
 Я сделаюсь животным срамом,
 Но, это все потом... Потом..."

"Я сделаюсь... Но, все потом... Потом...".
Кто стал ее мужем, этим счастливчиком? Мне никогда и не узнать...
- Папань, а не завидуешь ли ты им, Смогистам? Их таланту.
- Я, приклоняюсь перед каждым, владеющим свойством обладавшим сочинительским даром, хоть графоманным, без всякой зависти, перед каждым, написавшим хоть пару стихотворений, нарисовавшим один пейзажик, написавшим музыкальный фрагмент... Изобретшим аппарат… Или препарат…
Моей слабости восхищаться чье-то талантливостью должны завидовать. Мне должно завидовать!
В парке Царицыно. На подъеме к Храму, который еще построил молдавский господарь Кантемир. Его сын Антиох, один родоначальников российской поэзии.
На пригорке перед красивым арочным мостом дилетанты художники, не молодого возраста, продают свои полотна. Схожие на лубочную живопись. А я стою и с умилением, наполняющим приятностью мою душу, смотрю на картинки.
Восхищаюсь созданным за всю миллионную историю человечества произведением рук, ума и души.
Этот душевный мой нюанс тебе понятен?
- Если честно, то не совсем. Примитивизм малостоящий.
- Известнейший Леонардо из Винчи. Вообще был научным жмотом. Скрывал от других свои озарения. Зашифровывал идеи своих  изобретений специальной криптограммой на бумаге, левой рукой, да еще в зеркальном отображении. Изобрел и вертолет, и скафандр, и планер, и всякие машины...
И!
И создал "Джоконду"… Блистательный образ…
Да мне всё нравится, по душе, то что оригинально!
Не скажи единожды поэтами  "Вся жизнь, одна ли две ли ночи…" или "Изба-старуха челюстью порога жует пахучий мякиш тишины", то никогда ни в какие века подобному уже не быть.
- Убедил, отец. Приклонять надо головы, кто создает интеллектуальные шедевры.
Ты же мне о прозаиках хотел что-то рассказать. 
- Поразил меня Алкин. Владимир. Ко мне доброжелательно относился. Прозаик. Лоб с шоколадную плитку. Крупный нос. Глаза серые, как сейчас можно сказать, скрупулезно при знакомстве сканирующие твою сущность. Русые волосы челкой.
Был один раз у него в хибаре, у Заставы Ильича. В деревянном доме. Пол досчатый. Доски прогибались. Казалось что в подполе черная вода. Он там с женой и малолетними детьми жилье снимал. Помню ели лук репчатый красный и белое сало. Может и выпили. Но, точно не помню на счет спиртного. Он ходил, и доски пола играли под его весом. Он как поплавок на волнах вниз вверх качался. Читал мне свой какой-то рассказ. Манера у него - сплевывать вниз. У него поток слюны. Болезнь может. Я думал он на пол сплевывал. Нет, в консервную банку из-под шпрот. Приостановит чтение, пригнет голову вниз, к коленям, и сплюнет порцию. Несколько нервный был. Плечи нет-нет вразнобой дергались в судорожном тике. Читал ровным глуховатым голосом. Внятно. И сплевывал.
 Мне было лестно, что мне персонально читает. Одному. А он среди Смоггистов был знаменитостью. Имел несколько дипломов. Выдал Одковский за его литературную незаурядность.
В каждом дипломе сентенция:
 
"Без ложной скромности
                и нудных прений
  Объявляется  Миру:
                - Ты Гений!!!"

Раз посетил Алкина у него на дому, но уже на Туристической. Он с семьей трехкомнатную квартиру получил. Хибару сломали на Таганской. Алкин нет-нет вспоминал в разговоре со мной о таганской хибаре. С грустной тоской. Счастливее что ль он там себя чувствовал. Или творчески более активным.
У него уже было четверо детей. Все пацаны. Мне его жена, Аля, блины предлагала вкусные.
А он при жене, сплевывая под стол в стеклянную банку, вдруг жалостливо посетовал: "Понимаешь, старик, надо бы развеется. Мне баба нужна...".
И тоскливо глянул в окно на проходящих там мимо молодых женщин.
Ему и его жене да тридцати не было. Мода тогда была у молодежи друг друга "Стариками" нарицать. Заигрывали со временем. Сейчас Стариком назови кого, взъерепениться. Обиженно произнесет: "Какой я тебе старик! Душой еще во всю молод!". Иной раз сейчас молодой прохожий вдруг обратится ко мне: "Дедуль, как пройти...". Обозляешься, игнорируешь вопрос, отвечать не хочется. Непривычно сознавать, что уже, по сути, в преклонном возрасте. Или около того.
Интерьер простенький в его новых апартаментах. Мебель новее, чем в хибарке. Но, вся бэу. Родственники что ль подарили. Стол обеденный, за которым он у торца восседал, как председатель, с тусклой обветренной полировкой. Занавески типа парчи, золотистые, с белесыми пятнами, подпаленные светом солнца у бывших владельцев.     Но, в глаза бросился новый настенный холодильник. Кем Алкин работал, даже не знаю. Упомянул, как-то, только о "Патентном бюро". С юмором. О том, что в Бюро пришел не молодой изобретатель с заявкой на военную тему. Изобретение - подвесная люлька под брюхо коровы. В эту люльку должен бы поместиться солдат с автоматом. Сверху с самолетов для врага на поле всего лишь  стадо коров. И всего только. А как начнет наступать вражеская пехота, то неожиданно наши откроют стрельбу из-под брюха коров.
Алкин смеялся при этом и повторял: "Вот дебил, вот дебил...".
И знаешь, я его видел по телевидению. Давно, правда. Была документальная серия: "Двор нашего детства", "Футбол нашего детства". И тому подобное. Режиссер, кажется Анелия, грузин. Смотрю и ба... Алкин! В зеленом хэбэ, брюки, куртка. Постаревший. Не на много. Седина белая на висках. Нос еще крупнее, чем у Чуковсого. Хотя ты такого литератора и не знаешь. "Мойдодыр", "Муха-цекатуха"... Читали мы тебе малышу эти сказки в стихах... Алкин указывает пальцем на респектабельный дом. Фундаментальное сталинского времени здание. Где-то у Курского вокзала. Как он попал к этому режиссеру на съемку, не знаю. И говорит вдруг для меня неожиданное с экрана, что он сын знаменитого московского архитектора, что жил в детстве не зная ни голода, ни холода, в окружении знаменитостей... И не разу не сплюнул во время своего монолога.
И о своем смогистском творчестве не упомянул. Ни о Смогистах, ни об Одковском.
Я тебе, сын, один сюжет его рассказа изложу.
Представь себе, что в то время самая вопиюще дерзостная, причем опубликованная в журнале «Юность», была повесть Ксенова... Называлась "Кадка -тара зацвела". Содержание примитивное.  В кадках-бочках, в кузове грузовика, едут молодые парни и девушки. Острословят в адрес руководства автобазы. А по сути безобидные словесные выкрутасы.
А у Алкина рассказ начинается так:
"Висит тетя Паша, повешенная двориком по собственной ее инициативе, на кухне. Дворник привязал к крюку в потолке веревку. Потом выбил табуретку из-под ног своей бывшей любовницы. На газовой плитке варится суп из куриных лапок. Поглядывает женщина помутневшим взором как желтые когти при варке шевелятся. Висит, кряхтит, и думает, что надо все в жизни своей переделать… Жизнь надо начинать сначала. Ни в какой комсомол не вступать. Не становиться партийной. Не заседать на партийных собраниях для проформы. А надо было бы давным-давно сигануть с кирпичом на шее в Москва реку с Крымского моста…И кричать: "Пролетарии всех стран соединяйтесь!"".
Украшениями были метафоры по тексту... Типа такого… "Легко и невесомо ей было висеть. Приятно, мечтательно и грустно, как в детстве на солнцепеке, на ароматной пружинящей копне скошенного клевера, у тына их пяти стенного бревенчатого дома под Рязанью ". Или "Она поняла, что забеременела. Ей вдруг стало казаться, что ее кто-то стал приподнимать, чтоб ей легче было ходить по земле. И петь нежные песни тихо на ухо…".
Алкин потом описывал в неприятных подробностях о выкидыше. Девочка должна была родиться.
"Вот я к тебе моя мёртво рождённая дочь иду, к тебе от них всех упырей, к тебе, моя доченька…",- шептала радостно, околевая, тетя Паша.
У Одковского все по очереди, правило такое, по кругу, против часовой стрелки, высказывали свое суждение об услышанном сочинении.
- Когда мне "трибуну представили", спросил с удивлением: "Володь, старик, как тебе такое в голову пришло?" и добавил: "Для чего и для кого?".
- Для себя. Для кого ж еще!- таков был его ответ.
Общее мнение - у Алкина буйная фантазия.
Да, вот еще один шедевр Алкина. Сейчас триллеры в подметки его давнишнему сочинению не годятся.
Ваганьковское кладбище. Железная калитка. Около полуночи. Подходят трое. Привратник пропускает их на территорию. Запирает за ними дверцу. Слышится слабый скрежет железа. Охранник уходит в часовенку молиться. До того, как дверь в часовенку не прикроет за собой, с аллеи виден свет лампадки под образом.
Далее у него описываются с деталями и подробностями как эти трое дождаются полуночи.
Привратник провыл двенадцать раз волком. Дождались момента, когда начинали выходить из-под земли упыри. И начинали с ними устраивать на белых в лунном свете свиноматках гонки на приз. На медали и ордена на мундирах упырей. Орден Ленина самый дорогой приз. Грамотами ударников труда они утирали пот с чушек.
Рядом стояли озлобленные упыри, у которых не было право на езду. Потому что на лацканах их пиджаков, мундиров только дырки от наград, снятых до того, как бывшим почётным гражданам,  быть погруженными под землю.
Все заканчивалось, когда привратник на рассвете пропевал петухом.

В каждой фразе неожиданное содержание. Даже не предугадаешь, что будет далее сказано. Это меня и восхищало.
А как ты отнесешься к такому его изречению:
"Стал умнее – полюбил евреев! Еще стал умнее – меня полюбили евреи!".
Сейчас бы ему появиться со своей прозой. Бестселлером стала. Эти Мринины и ей подобные... Американские пугалки - детские потуги.
- Интересно, как ты за такой Алкинский опус отчитался?
- Элементарно.
Сейчас припомню. А вот! "В последнюю очередь читал свою примечательную прозу о потусторонних явлениях Алкин. По моему мнению, был последним - стал первым в моём отношение к его незаурядности. Одковсий только качал головой, удивляясь слышанному. Другие тоже удивлялись и присудили ему первенство в прозо сочинительстве."
Побудитель меня к соглядатайству на несколько секунд углубился в моё донесение, потом уставился на меня, и вдруг расхохотался.
Мы поняли в тот момент друг друга: он смекнул, что я умышленно ёрничаю, в чём был прав, я уже потерял желание добросовестно выполнять задание приятеля и нарочито выдавал глуповатое, невнятное и путанное, а я, что он это уловил.
- И об Алкине ты ни гу-гу?
- Где он и где другие? И поэтессы, поэты и прозаики смогистского соплеменства… К сожалению, понятие не имею.
Где-то!   
И актер "Театра на Таганке" где-то?
Читал стихи Пушкина прекрасно.
Как там: "То ли мне шлагбаумом влепит придорожный инвалид…"
На улице "Соломенная сторожка". Где жил с молодой своей женой у тестя Одковский. Актер играл Кеннеди в спектакле в театре. Спектакля я не видел, хотя порывался. Обещал мне пропуск на спектакль. Я вошёл в вестибюль театра. Теснота. Толпища. В пальто, в шубах, теплых куртках. Сырой пол от мокрого снега с подошв. Он в рубашке. Как договорились вышел на встречу. Я уж обрадовался. Меня узнал в толпе. Но, не рад был. Одним словом, мне не достал контрамарку. Олмогоров его фамилия. Специально следил за именами актеров театра. Но, что-то его фамилии наряду с Дмидовой, Злотухиным, Всоцким, Гбенко не встречал.
Я не осерчал на него.
Подожди, подожди...
Еще всколыхнулось.
Фамилия его Шёнский. Несколько шпанистый парень. С женой приходил. Помнится, в издательстве "Молодежная гвардия", в отделе поэзии. Наверное, я с кем-то из Смогистов туда заходил. А там, на стенде. У комсомольцев-поэтов был стенд с лучшими образцами их стихов. Увидел, что стихотворение Щёнского под рубрикой "Лучшая поэзия". Само стихотворение не помню... Строчки запомнились. Он об инвалиде то ли труда, то ли ВОВ. "Мне бы так твердо на двух ногах стоять, как он, доблестный воин, на одной с костылем..."
Конечно, с таким пафосом цензуру прошел. Книжки его стихов видел на прилавках.
На его стихотворение танго было сочинено. Певец Обзон, с задушевным и бархатным голосом, эту песнь исполнял: о звездочках на погонах. Обзон издавна под моим наблюдением. Я его воспринимаю, как музыкальную машину, которая  все, что можно песенного, через себя пропускает. Впервые видел в ЦДРИ, Центральный дом работников искусств. Пел он в каком-то узком зале. Я рядом стоял. Он на меня поглядывал и улыбался. Это он сейчас круглолицый, мордатый. Говорят, что у него парик. Сам он плешивый. А я даже взаимно не улыбнулся. Задеревенел. Это у меня натура такая, когда ко мне с симпатией кто, так я скукоживаюсь в нервный холодный комок. А сдружись я с ним, когда он еще непопулярным был...
Мог бы воскликнуть с гордостью: "Он мой приятель!"
Не сдружился я с … То ли Касильников, то ли Каснов…

"Нас сносит течением
   В трам-та-ра-ры.
  Где ж капитаны и где же вожди?
  Исчезнем. Зачем? Почему? До поры?
  Время постой! Чуток подожди!

  Мы заартачились! Нам наплевать!
  Опора нужна? Мы будем вещать!
  К нам,  кто слаб что-либо понять!
  Мы знатоки, чтоб нам доверять!"

- Ну, еще...
- Четверостишье некого Банова.
 Смутно его физиономию припоминаю. Как будто опухшая. И будто бы отдышка бала. Два-три слова произнесет и несколько глотков воздуха делает. 
О нём говорили, что он малость не в себе, малость тронутый. Я не замечал патологии. Слышал, в Боткинской, в психическом отделении лечился, что он вроде бы сам на себя руки наложил.

"Женщина, без предупрежденья
К тебе я:
Ни телефона,  ни телеграмм.
Прежде.
 Открой дверь, впусти не меня
А только душу.
 Много не надобно. Большего дам,
Мадам.
          Прошу... Прошу...

 Если душу мою познав,
 Одаришь нежностью и судьбой
Меня
 То, к величью твоему припав,
 Останусь в веках любить тебя."

 Вот, еще. Ублановский. Худой и длинный, как сейчас, его помню. Все время чему-то всех поучал. Брал листки с чужими стихами и чиркал безапелляционно. Это не всем нравилось. И он мне не был симпатичным. Ни кто в комнатах не курил, а он в наглую. Немного картавил.

"Резец начертал
                на стекле зигзаг.
 Очаровал!
Я рычу, ломаюсь стеклом.
Моя воля рычаг!
Жажду  одно,
Все крошить резцом.

Я везде, как маяк,
Я кругом, вокруг вас.
На душе не аншлаг,
Она бешеный транс.

По судьбе путь зигзаг,
Мне мерещится карст.
В знак признанья меня
Мне букет,
Кто подарит
Свеже сорванных астр.

В духе надменной прозы,
 На фоне осенней эрозии,
 Белых, как алебастр,
 С делянки цветущих астр."

Как ни странно, а стихов Одковского не припомню. И понятно почему. Не было ни одного персонального его обсуждения. Он не знакомил нас со своими стихами. По крайней мере, при мне не случалось. И попросить его об этом никому или в голову не приходило или его стихи считались не нуждающимися в диспуте.
"По Арбату  ходит марсианка...".
Строчка из его стихотворения.
Как появляюсь на Арбате, так тотчас смотрю по сторонам. А вдруг-де и замечу одковского марсианочку… Не земного одеяния, стройную, в комбинезоне из серебристого пластика. В "малиновом берете"… Точнее, в малиновом шлеме…
В магазине "Лавка писателей", на Кузнецком мосту, он читал свои стихи. Закуток небольшой. Слушателей человек двадцать. Случайные, из книголюбов. В стихотворении говорилось о том, что к девушке приставал хулиган, а он поэт заступился. Он, поэт, поднял пишущую машинку и ударил ею прямо по голове хулигана. Одковский приподнялся, схватил толстую книжку и сверху опустил книжку вниз на прилавок. Раздался громкий хлопок. Некоторые от неожиданности вздрогнули.  Встрепенулись. Испугал его сценический маневр.
На его стихи песни... Знаменитая песня. Композитор Мурадели. Ты о таком композиторе и не слышел. "Едим мы друзья, в дальние края, будем новоселами и ты, и я!". Он рассказывал, что слова вначале были "тяжелые". Потом переделывался текст. В итоге сложилась песня - гимн Целинников. Ты о таких, добровольцах, так же не знаешь?
Эдик, он рассказывал, перед отправкой состава в Казахстан раздавал листки с текстом песни целинникам, комсомольцам-добровольцам, листки с текстом. Оркестр на платформе. Военный. Духовой. Пассажиры и провожающие запели под оркестр. "Едим мы, друзья, в дальние края…".
Представляю, как ликовала душа Эдика. Верно, с той поры и бескомпромиссно определил свою судьбу на поприще поэзии.
- А что в Одковском нашли для себя притягательного твои ершистые Смоггисты, признав его своим Командором?
 - Наличие у него, как говорится, командирского начала. Как сейчас используется термин, высокая харизматичность ! И ни с кем в противофазе. Он в конце обсуждения делал заключение, резюме. Его суждение всегда оказывалось точнее объективнее и доброжелательнее  других.  Это не было обобщение мнений высказанных до толи "инквизиторами", энциклопедистами, "адвокатами", "присяжными" и "конституционными судьями".
- О разлюбезной тебе поэтессе Ебровой, он-то как судил? Не помнишь?
- Очень и помню. "Она открыла пред всеми нами свое сокровенное, сообщила во всеуслышание, не робея, на что не одна поэтесса мира не решилась изложить свои подноготные раздумья о возможной будущности своей судьбы…".
- А об алкинских триллерах?
- А об алкинских рассказах: "В литературе сформировались в течение времени и стали традиционными разного рода направления. Есть сатира. Есть юмор. Есть обличительный пафос. Гротеск. А Владимир Алкин породил направление, которое можно назвать "глумлением", то, чего не было в мировой прозе. В частности, глумление над человеческим пониманием ценности жизни".
- А в КэГэБэ его?
- В КГБ? Наверное. Тоже. За культивирование им "осиного гнезда".
Подборки его стихов, естественно, в журналах не публиковали. Книжки стихов нарочито не издавали. Правда, переводы польских поэтов публиковались. На гонорары за переводы и сводил концы с концами. Всегда  нам демонстрировал свои новые публикации в журналах, в альманахах. "В дружбе народов", "Иностранной литературе".
- А почему "тоже в КГБ вызывали?" Что значит "тоже"? 
- "Тоже". Я имею ввиду Алкина. Алкин мне рассказывал, что его на Лубянке не били, не ослепляли светом настольной лампы, не стращали суровыми тюремными сроками... Как он сказал: "Лютым зырканьем глаз терзали". Почему-то, как он говорил, стыла в жилах кровь. Хотя умом понимал, что над ним существенное что-либо ничего не совершат.
После перекрестного допытывания: "С какой стати?", "Сам или кто подстрекал сочинять галиматью?", "Больше не о чем писать, как о надуманных мерзостях?", "Дальше мы будем работать с тобой без предупреждения! И так, что не рад будешь сам и дети твои!" Остались запечатленными их глаза, ненавидящие лютой ненавистью тебя, и понимание то, что на их стороне сила, вплоть до произвола, что пред ними беззащитный.
Но, как Алкин поделился, что-то в их действиях проскальзывало инсценировачное. Наигранное. Не в их характере. Потому не стращалось.
- Папань, но, хвостик поджал?
-  Отнюдь!
Он, правда, завил, и потому нового из своего мистического не читает на пудлике, что занялся написанием романа о Старообрядчестве.   
У Валерки, кэгэбэшнике, при добродушной его улыбке, мелькал, как только он чем-то  был не доволен в содержании моего донесения, холодный взгляд на меня. В документальном кино подобные глаза видел у ядовитой змеи, когда рептилию показывали крупным планом.
Служак, верно, натаскивают на такую физиогномику. Как актеры проходят обязательное обучение сценической речью, актерскому мастерству, так в школах спецслужб обучают умению делать суровые уничижающие взгляд глаз.
Тогда чихвостили больше за тунеядство, за отлынивания от работы. Формула была: "Кто не работает, тот не ест!". За то, что ты не работал к уголовной ответственности привлекали. Тунеядцами обзывали.  Одковский какие-то справки доставал, что он при труде на госслужбе. Большей частью "липовые" я подозреваю. Постоянного места работы он не имел. А "отмазываться" вахтерством, кочегарством, стороживанием, дворничеством. За копейки.
Эдик брался руководить мелкими, как правило, на общественных началах,  литературные объединения в клубах, по Домам Пионеров. Его увольняли, потому что он мог не являться на службу без объяснения причин.
Смогистские сходки это нечто другое.  Если намечалось собрание, то срывов ни разу не было. Он был пунктуален на этот случай, что похвально.
Последнее место, где я Эдмунда видел, это на улице со странным названием "Соломенная сторожка". Дом из силикатного кирпича мышиного цвета. Белый цвет силикатного кирпича быстро пожухает.  Рижская железная дорога недалеко. Завывания электричек слышались. Поселился в квартире своей молодой жены. Имя ее Татьяна. Этаж третий. Глаза сине-голубые. Морская вода. Волосы прямые  жгуче черные. Красивая форма тела. Моложе его лет на пять. Часто ругала его нецензурно при всех. Одковский только пыхтел носом и улыбался. Пальцем поправлял очки. Сын родился. Елисеем назвали.
Я думаю, что Елисею сейчас уже лет тридцать.
Да, он тебе, ровесник.
Курить выходили на лестничную площадку.
Татьяна Еброва моложе была его Татьяны… Именно там на "Соломенной сторожке" я чуть не признался ей в любви. Народу было много. Тесно. Я стоял за  спиной Ебровой. Пахло от нее каким-то теплым мятным запахом, как парным молоком. Не духами. Как говорят, молодым женским телом. Я балдел…  Рвались слова: "Вы прелесть! Я люблю Вас!".
- Ты, папаня, не на шутку рассентиментальничился...
- Душа не в потемках, если есть в ней не гасимый свет лучинки-воспоминании.
Чем больше трогательных воспоминаний, тем на душе светлей, и вопреки подавляющим нет-нет душу бытовым ситуациям, живешь в каком-то славном приподнятым настроением. Причём замечаешь с удовольствием, что твой оптимизм передается другим, особенно родственным душам.
Помню, это я опять об Одковском, зима. Декабрь. Памятник Пушкину. Зеленовато-черный металл. На бронзе, на макушке и плечах его ветровки белый снег. Мне показалось, что бронзовый поэт смотрит вниз согнув голову себе под ноги и дивится массе народа. Обычно скопление – на 6 июля.
Мороз градусов десять. Да, это было 5 декабря. День Сталинской Конституции. Тьфу...
Демонстрация-протест против ареста Даниеля и Синявского...
- А это, кто такие?
- Еще такой был... Абрам Тырсис...
- Еврей, Абрам?
- Нет, и не полукровка. Это псевдоним. Я не помню точно его имени и фамилии...
- Публика в кинотеатр проходит. Среди прилично одетой публики примечаю неких типов в серых шапках ушанках. Шныряют суетливо туда-сюда по пяточку. Мельтешат перед моими глазами. По этому пяточку перед памятником.
- Это твои смогисты для опознавания соих?
- Да, нет! Это были кэгэбэшные лейтенантики-комсомольцы.
Обратил внимание на активных личностей в шапках ушанках. Шапки фэзэушники носили. Фэзэушники это... Что пэтэушники. А сейчас учащиеся колледжей. Только фезеушников одевали в форму рабочего пролетариата. Телогрейки серые. Ботинки из свиной грубой кожи. Шапки.
Шапки с черным искусственным ворсом-мехом.
Мимо меня шмыг-шмыг. И нет-нет пристально и жестко в глаза мне заглядывали. То один то другой. Стою, стараясь быть неприметны,  у гранитного угла, с левой стороны от памятника. Сейчас там как раз вход в метро "Пушкинская". Прохаживаюсь по периметру вокруг памятника, невозмутимо поглядываю вверх на серое небо, на противоположную сторону "Улицы Горького", ныне "Тверской". Этим вальяжным поведением отстраненность свою демонстрирую, непричастность к тому, что должно здесь произойти. Интуиция подсказывала. По диагонали прохаживаюсь. Билет спрашиваю в кинотеатр для близиру. И не замечаю никаких намеков на "несанкционированную", как сейчас говорят, противоправную акцию. Будничная  невозмутимая атмосфера.
- С чего ты вдруг там оказался?
- Среди Смогистов прошла информация, что будет манифестация против ареста Даниеля и Синявского... Так они теперь и упоминаются парочкой... Один еврей, другой русский. Оба безобидные по своей сути.
Но вот профигурировали писателями, природными противниками коммунистической власти.
Проходит то один, то другой в ушанках,  и пристально, сурово впериваются в лица стоящих. Сканируют и молниеносно "вычисляют" твою подноготную. Похвалюсь, они, "шныряльщики", меня не раскусили. Поначалу налетали как комары, а потом отстали.
Сейчас, когда прохожу у метро "Пушкинская". Так и вспоминается тот неординарный в моей жизни эпизод.
Любопытство и легкий мандраж меня разбирали. "Что это-кое будет?" и "Безопасно ли для меня будет пребывание на "минном поле"? Но а симптомов "сгущения грозовых туч" не наблюдал. Я-то к куреву не пристрастился с юношества. Но, для маскировки купил "Дукат", оранжевая пачка из десяти сигарет. Демонстративно беспечно задымил.
Ты, сын, молодец, что не куришь.
- Честно? Не курю из меркантильных интересов. Табак нынче не сносно дорог. На хрена тратиться.
Ну, так, чем все кончилось на площадке под подбородком Пушкина?
- Демонстрация все-таки произошла. Но, не более пяти секунд.
Справа от памятника, а я стоял слева. Кто-то вскинул над головой бумажный плакат. На ватмане от руки черной тушью какие-то вензеля. Кто-то вскочил на гранитный борт. Пытались нацепить на голые прутья сирени транспарант. Кто-то отмахивался от кэгэбэшников. Шапошники все туда бросилиь на усмирение. Кто-то что-то закричал. Молодчики в шапках ушанках ретиво и резво бросились на скоропалительного оратора. Ударом руки посередине разорвали плакат. Поломали концы нескольких веток. Блеснули  вспышки фотоаппаратов. И все.
Я стою и невозмутимо созерцаю. Соглядатайствую. Покуриваю.
Вдруг вижу, степенно идут трое со стороны центра, со стороны Кремля: Одковский, Латышев и Тартаков Арсений, философ. В прямом смысле философ, профессионал, преподаватель в МГУ.
Помню, Тартаков, как что выскажет этакое, так ему аплодируют в восторге. А речь вел он не с помпой. А так, вроде бы как бубнил мимоходом.
При этом крупные шрамы от угрей, что были у него в молодости, выделялись на коже лица красными пятнами. 
Из того философского, что мне запомнилась:
"Счастье -  это состояние не омрачаемой мечты!"
" Личная свобода - эта индивидуальная сбалансированность содружелюбными и враждебными стихиями окружающей среды".
"Любовь – это эгоистическое желание приобщения к наилучшему, согласно субъективной точки зрения на него."
Ну, я о чем? Я о микро бунте. Микро бунте на Пушкинской площади.
Поравнялись со мной. Латышев,  тот, который написал поэму о белогвардейце. Генерале Алексееве. Не глядя на меня. А меня узнал. Просипел: "Уходи, здесь очень опасно!".
Я-то до того как-то беспечен был. А тут вдруг испуг. Почему-то показалось, что стрелять начнут в нас по толпе. До этого в народе говорили, что в Черкесске и Воронеже демонстрацию расстреливали взбунтовавшихся по причине малой заработной платы рабочих, по приказу местных коммунистических партийцев.
Как сейчас помню, по спине мороз пробежал. Ищу глазами автоматчиков. Но, все спокойно. Кого-то из бузотеров посадили в автобус. Туда заскочили молодчики в ушанках. И всё! Инцидент исчерпался в мгновения ока. Исторический момент длительностью секунды.
 Ожидал, что кто-либо из Смогистов опишет этот политический инцидент.
Некто!
- Понятно, политика это одно, а их предназначение – другое.
- Правильно!
Смотри-ка, мой инструктаж проникся. Если ты, судя по твоей ухмылке, говоришь без иронии.
- Есть малость.
- Смогистского духа поэзия и проза призасохли.
Вот расскажу о следующем. Пруды. Царицынские пруды. Водное пространство между мостом, который ведет ко Дворцу, и другим, трех арочным мостом, ближе к Москве который. Ток вот, этот затон стали по какой-то причине осушать. Спустили воду. Открылось черное дно с мусором. И стволы деревьев потонувшие. И пни, автомобильные покрышки. Торф, одним словом. Или сапропель. Весной осушили. И, представляешь, к лету все дно заросло какой-то зеленой растительностью. С белыми мелкими цветочками. Черноты не стало видно. Все зеленью покрылось. Мне стало любопытно. Что эта за трава, не весть откуда взявшаяся.
Оказалось это так называемый Водяной перец, не знаю названия по латыни, ну, как в ботанике называют, и череда. Спрашивается, откуда они взялись? Думаю так. Много лет лежали на дне, под водой, семена этих трав. Заносились от растений, которые росли отдельными кустиками по берегам пруда. И как только образовалась благоприятная обстановка, вода схлынула, свежий воздух к ним подступил, тотчас проросли.
- Это как притча. Уловил, к чему ты клонишь.
- Я про сегодняшних дней литературу. Сейчас как бы неблагоприятная ситуация для мысленосного сочинительства, неблагоприятная ситуация. Нет нужды в ней. Другой общественный климат, не нуждающийся в поэтических откровениях и умозаключениях.
Взойдет новая волна! Придет сезон.
Мозги у людей другим заняты. Другим заполнены души. Но... Наступит реанимация душевных порывов.
Сейчас поэзия на время окуклилась, чтоб потом прекрасной бабочкой запорхать.
- А вот еще вопрос. Идёт вытеснении типографских книг медийными.
Книга в виде текста на бумаге для массового спроса останутся? Или станут как произведение искусства, как сувенир. Вазы Баккара. Венецианское стекло. Палехские шкатулки. 
Если ещё более конструктивнее: будет на подобие самиздата, самтипографиздат, что я имею ввиду? 
Автор публикует в Интернете своё произведение, роман, сборник стихов, рассказов, то бишь, в электронном виде, а желающий иметь в бумажном печатном красочно варианте у себя или с намерением подарить кому-либо, заказывает единичный экземпляр в дизайновской студии, словом, создает по своему вкусу, в каком-то смысле, фолиант.
- Но, этакое производство будет стоить не мало!
- Будет!
- Для публичных библиотек, бумажные фолианты в упрощенном виде.
Маятник качнется...
Ты не помнишь, точнее, и не знаешь, было время, когда озабоченно покупали синтетику. Носки, рубашки. Шубы. Плащи "Болонья". Кстати, Валерка щеголял в молодости в сером длиннополом плаще-болоньи. Талия перетянута поясом с пластмассовой черной пряжкой. Я ж не имел этакой щегольской экипировки. Но мечтал обрести. Казалось, что одень я такой плащ, то девчонки…
Шпанистые субъекты, что завидовали носителям болоний… 
Шпана нарочно стряхивала из-под тешка на плащи пепел сигарет или папирос. На месте табачных искр тотчас образовывались проплавленные дырочки.
А когда я поимел средства купить плащ-болонью, то на него и мода прошла.
На всё синтетическое.
Натуральные ткани стали предпочтительными. Синтетика обладает статическим электричеством. С женщинами в синтетических шубах невозможно целоваться, даже просто к руке коснуться. Вольт сто - разрядного тока бьёт. Электрический ток больно и неожиданно кусался. Ты расчувствуешься, разомлеешь, а тебе – шарах…
Натуральное с тех и до сих пор в обиходе…   
Придет время, когда захотят снова читать художественные произведения, напечатанные на бумажных листках.
Но,  в прочем… 
Я как-то наблюдал за полетом скворцов. За стаей. Они в полете то в одну сторону кинуться, то резко в другую. Причем лидер в стае становиться другой, не тот, кто случайно первым при предыдущей смене азимута оказывался.
Склонен считать, что при технических изысках, замкнется все на прослушивание сочинений через мини плееры или приёмники, гаджеты с возможностью повторов и оставление заметок, как нотабене.
Не читаться, прослушиваться пора наступит.
Причём, это не новация. Как бы возврат к давним временам, когда старики и бабуси и внукам всякие были-небылицы, преданья старины глубокой, рассказывали.
Ещё из странных личностей, которые появлялись среди Смогистов.
Назвалась по-русски Ивановой Варварой Семеновной. В то время существовал "Железный занавес". Были "отказники", тех которых за границу не пускали. Даже в соцстраны им выехать было сложно. Так вот она, Иванова, подбивала евреев на отъезд в Израиль.
Помню зима. Квартира чья-то. Душно. Открыто окно. Ветер сквозит. Занавеску на ее оголенные плечи холодный ветер набрасывает. Она в тоненькой вязаной кофточке.
Ей заботливо рекомендовали, чтоб она отсела от окна или окно закрыла. Она самоуверенно утверждала, что она экстрасенс... Ей ничего не будет. Её аура блокирует неблагоприятное температурное воздействие. Я тогда от нее об экстрасенсах впервые и услышал. Экстрасенсы - люди с особой, как они считают, силовой аурой, с торсионным биополем. Их аура, как утверждают, обладают в темноте свечением. Потом я узнал, что в КГБ они составляли особую группу. Сотрудничали с органами. Помогали советской разведке и контрразведке.
Уговорила, чему я свидетель, уехать, фамилию я запомнил, а имя нет, Волоха. Информировала его, что имеет связи, знает как преодолеть запрет о невыезде, что дадут подъемные деньги. Купят билет через  Австрию. А там, в Израиле, создадут благоприятные условия для проживания. И может далее и в США податься.
Радело за новое состояние жизни.
Это я к чему о ней?
К тому, что и в среду смогистов подвязывались и "тёртые калачи".
- Это как ты эту модам отразил в отчёте?
- "Была колдунья, демонстрировала свою морозоустойчивость". Она же не публично агитировала к эмиграции. Потом открылась история с Волохом.
Очередную фразу философа Тартакова вспомнил: "Свобода это нарочитое заблаговременное избегание всевозможных неблагоприятных воздействий социальных и природных стихии."
А я так скажу, по простому,: "Я чувствую себя свободным, когда ко мне ни с чем не пристают и не навязывают мне по мимо моей воли к исполнению чужих соображений! Не мешают радоваться, восхищаться и пользоваться всем новым, которое до того мне было неведомо!"
- Отец, а откуда знать, отрицательное или нет, это новое?
- Естественно, не все однозначно. Как говориться, не так все просто.
Смогистские круговерти для меня совершенно новым жизненным явлением. Впечатлительное явление.
Радость и ощущение не заторможенности в помыслах меня они насыщали.
Тебе это не понять.
Мы-то с тобой говорим об иной цивилизации, Советской…
Я бы сейчас встретился с Валерием Ёдоровым, чтобы искренне его поблагодарить…
Что касается КГБ, дополню.
Тут недавно откровенничал по ящику, по телевидению, канал, какой не помню,  некий писатель смогистских времен Анатолий Узницов. За какие грехи его прижучили КэГэБэшники, не сообщал? Если я не ошибаюсь за повесть, тиражированную в самиздате тех времен, а изданная за бугром его книга называлась "Декада открытых вероломств".
Узнецов, что рассказывал.
Его и Имшица. Имшиц за права человека в СССР радел.
Узницов, что рассказывал. Их уже подвели к самолету. Их высылали к капиталистам. К трапу подвели. Десять метров от борта "Боинга" оставалось.
Уже душа ликовать начинала: чрез секунду вступит в свободный мир!
Ан, нет! Цап!
Руки за спину, и на попятную. Аж, в голове померкло.
Назад в каталажку.
Суд повторный в экстренном порядке. И приговорили Узнецова к расстрелу за оскорбление Социалистического строя в мировом масштабе.
На Западе протесты, кипишь. Западные правительства выступили в защиту.
Можешь себе представить, что Франко, диктатор Испании, фашист, тоже голос протеста подал.
Между прочим, оказывается он, Франко, крещеный еврей. Марен, так таких среди католиков называют.
Брежнева... А может Хрущева упрекали западники в нарушении прав человека. Одним словом, приговор отменили. Сослали на 15 лет на Колыму.
Потом Узнецов переместился во Францию, а потом в США. Ведал программой радио вещания на СССР. Мы тогда через глушилки слушали: "Thiseis a vois of Amerika..."
Постаревший. Спокойный. Я его и молодым не видел. Но, такой умиротворенно воодушевленный. По его виду я понял, что он удовлетворен своими жизненными перипетиями.
Я думаю, даже уверен. Был назначен обмен. Наших разоблаченных агентов на этих двух, раскрученных КГБешниками, диссидентов.
Наши диссиденты, это была наживка для западников.
Те клюнули. Договорились об обмене. КэГэБэшники исключительно обязательно своих деятелей вызволяли. Тех, кто засветился в резидентуре.
И западники по какой-то причине... Сорвали обмен.
- О! Понимаю. Наши так психанули, что подвели, по сути безобидных писак к расстрела, к вышке.
Как нынче говорят, поступили круто!-
- Мое мнение. История с приговором к расстрелу это дальнейший спектакль под режиссурой КГБ. Вторая серия. 
- Ну, этот Узнецов к твоим Смогистам отношения не имел? Правильно я понимаю?
- Точно. Смогисты, с точки зрения КГБ, запасной эшелон для обменного манёвра.
Я так полагаю.
- Который и не востребовался в итоге. Очередь так и не подошла. Перестройка… ГКЧП… ДемРоссы… Наше время не нуждающихся в заумях словесников.
- Вот именно...   
Между прочим, Арсений Тартаков и сообщил мне о кончине Одковского.
Лет пятнадцать назад.
У железной ограды МГУ на Воробьевых горах, напротив  Нового Цирка. Кажется. Я направлялся в Астрономический институт. Мне надо было знать об эфемеридах Луны и Солнца, чтоб рассчитать их приливные воздействия на тектонические плиты Земли… 
Тротуар перебегает коренастый рыжеволосый полноватый человек. Портфель под мышкой. 
Как-то до меня не сразу дошло. Это Тартаков. Он меня тоже узнал. Но, замахал рукой, мол, некогда, спешу на троллейбус. Троллейбус действительно как раз подходил.
Я пристроился к его торопливому шагу. Спрашиваю: "Как поживает Одковский и собираются ли они еще.". Он закачал отрицательно головой, всё поглядывая на подъезжающей к остановке троллейбус. Бугры на коже лица все также неприглядно краснеи.
Сообщил скороговоркой: "Одковского нет. Он погиб. Он погиб..."
Каким образом? При каких обстоятельствах?
Опешил я!
Погиб! Вот это меня озадачило.
- А приятеля, Валеру, видел?
- Что касается Ёдорова… К сожалению нет. Сейчас, если он и не на пенсии, то фээсбэшник. Я знаю, где он жил с родителями в школьные годы.
Соберусь с духом и зайду.
А может и нет!
- Отец, что кроме лирических эмоций, вызванных воспоминаниями  о своём касании с гипотетическими гениями… 
- Понял тебя…
Резюме простое.
Не будь моей встречи со Смогистами, я был бы как обычный примитивный "проживатель" на Земле. Почитая  прожитое как благость.
Я, доволен прожитым, потому сейчас и не в тоскливасти!
Твоя мама мне свой секрет выдала, что из всех ее поклонников меня выбрала потому лишь, что заметила, это её слова, некий жизнерадостный задор в моих глазах.
- Отец, и я от тебя в восторге! Как оказалось, ты достопримечательность...  Получается, что, если б не твои Смогисты, то я б не родился … Не было бы задора в твоих глазах…  Не был бы избранным матерью…
- Знаешь, я понимаю, что мне следует свершить нечто существенное, важное. Справедливости ради...  Перед молодыми Гениям…
До сей минуты и в голову б не приходило…
Даже и не представишь, что!
Сакраментальное.
Свечу поставлю в Храме "Христа Спасителя"!
Этим обозначу точку в моей смогистской эпопеи!
- А я вот, прослушав от тебя сочинительства тех, над которыми ты соглядатайствовал, снимаю пожелание издать их творения.
Сегодняшний народ, к коему я отношусь, не обладает острой потребностью в подобного рода словесах!
К сожалению, нет.
Извини за нарушение моего пожелания издать творение твоих сорванцов.
Было загорелся, но - отбой!
Даже из солидарности к тебе, не смогу быть твоим сподвижником.
    - Да и ладно!
Для издания сборника Смогистов того, что я запомнил, естественно, маловато.
А ты знаешь? –
      Но старший по возрасту не продолжил.
      Слышались падающие на пол прозрачные файлы, заполненные исписанными бланками.
     Что означало. Сын переключился от информации о Смогистах к своим потугам. Не будет слушать. Только отмахнется рукой, мол, отстань, пожалуйста. 
   - А всё-таки, аббревиатура СМОГ, мне кажется,- глядя вдаль, за окно, подумал бывший гость коллектива Эдмунда Феликсовича Одковского; - происходит от глагола МОЧЬ. Каждый из смогистов выдал в свет то, что СМОГ… -
    Отец, подняв задумчиво взгляд  к потолку, мысленно видя себя переходящим улицу Волхонка по брусчатому из розового гранита и белого диабаза переходу в сторону Храма Христа Спасителя.
     На фоне голубого неба ярко золотом блестит большой гофрированный купол с крестом над четырьмя меньшими маковками.
В руках три свечки.
Ставит аккуратно в трубчатую позолоченную ячейку канона восковую свечу янтарного цвета, на тонком стебельке которой колышется оранжевое вибрирующее пламечко, за упокой клана Смогистов.
Вторую – за упокой всех Словесников, кто слыл природным врагам Властей.
У мужчины скукожилось лицо: сильно зажмурил глаза, сжал рот. Так он пытался подавить подступившие слёзы. Несколько всё же наползли на щёки.
Третью - уже пред алтарём, за здравие новых молодых гениев художественного искусства!
Стёр локтевым изгибом, подняв согнутую руку вверх, на лице капельки слёз. Глубоко вздохнул и при протяжном выдохе, кивая головой,  улыбнулся.   

Сын сентиментальных эмоций отца не видит Он, обращенный спиной к отцу, сосредоточился на продолжение прерванной разговором разборке своих архивных документов.

Бывший Соглядатай, выпрямляется в спине. Наклоняет голову на бок. Будто правым ухом сосредоточенно прислушивался к тому, что ему нашептывается издалека: повеление непременно исполнить то, что нарисовало ему только что его воображение

14-28 июля 2017 г.
Благодарю за внимание!
E-mail: vmrzv@maшll.ru