Часть 2. Мечты вслух

…Зима пролетела незаметно. Мы успели  слетать на остров Пхукет, где десять дней отрывались по полной: загорали и купались, неоднократно посещали салон тайского массажа, а также незабываемое красочное шоу трансвеститов. А главное, мы наслаждались друг другом, с упоением проводя отпуск с пользой для души и тела.

Порой мне казалось, что я влюбился по-настоящему.

Но как только мы вернулись в Москву, меня опять настигали мысли о Надежде.

Несколько раз я дежурил возле ее подъезда, но встреча не увенчалась успехом.

Утром Люся подавала завтрак, и пока не подошла Вера, я задал ей несколько вопросов:

- Люся, ты все про всех знаешь, недаром проживаешь в этой квартире много лет. Скажи, Вера с сестрой Надей не родные сестры? Они совсем не знаются.

- Я не имею право, Дима, болтать лишнее. Меня еще устраивает работа.

- Ты же знаешь, я  - «могила»!

Она обернулась на дверь и скороговоркой  шепнула мне на ухо:

- Мать Веры вышла замуж за мужчину с ребенком. Надя была совсем кроха, ее мать умерла при родах. Шура, мать Веры, вырастила Наденьку как  родную дочку. Вера всегда ревновала мать к ней и поэтому недолюбливала, так называемую, сестру.

Люся не успела мне больше ничего сказать, в гостиную вошла Вера.

У меня было много вопросов, но у Веры бесполезно что-либо спрашивать, ей не нравилась сама тема разговора.

Я решился на крайнюю меру – подняться в квартиру к  Наде. Еще не придумал повод, если вдруг мне откроет дверь ее муж, но что я обязательно должен ее увидеть, даже не обсуждается.

Солнце по-весеннему светит весело и пригревает, листочки на деревьях стремительно распускаются. Прекрасная пора, когда сердце открывается для любви. Я чувствовал приближение чего-то нового и  волшебного.

С каждым днем мне было все труднее отвертеться от семейного ужина, Вера стала постоянно контролировать мое свободное время. Она думает, что после нашей близости мы стали настоящей семейной парой. Страсть к ней  постепенно исчезла, поведение взрослой тети с нравоучениями меня напрягают. Я, конечно, благодарен ей за все. Это «все» я бы сам не осилил никогда, слишком  быстро мне  свалились с неба материальные блага. Сам не заметил, как попал в капкан собственной жизни. Балансируя между работой и домом, я потерял полную свободу. Друзей в столице так и не приобрел, редко когда с Верой посещаем театр и выставки. Я стал  буквально задыхаться от ее искренней любви, трогательной заботы и больной ревности. Мне стало жаль  и себя, и Веру. Пытался деликатно разговаривать с ней, что под это не подписывался, но она настойчиво изображала образ благородной жены.

- Вера, зачем все это? Может, объяснишь мне, для кого мы все это разыгрываем? Тот, кого ты решила «припечатать» своим замужеством, ни разу не появился на пороге твоего дома. Он в курсе, что у него растет Агашка? – я вопросительно  посмотрел ей в глаза.

- Еще как в курсе, - Вера стояла перед зеркалом и подкрашивала губы, она решила в офис ехать со мной.

- Очень хотел бы посмотреть на мужика, который не желает принимать участие в воспитании своего ребенка.
 
- Не все так просто, Димочка, - она состроила рожицу. – Сейчас мне настолько хорошо, что я его даже не вспоминаю. Мы же и без него вырастим прекрасного человечка, не правда ли, дорогой?

Я стоял и молчал, понимая, что надо «завязывать» с этой женитьбой, иначе Веру не остановить.

…В выходной Вера попросила меня съездить в супермаркет за продуктами. Окрыленный долгожданной свободой, я выскочил на улицу. Прекрасное настроение не мог испортить даже моросящий дождик. Направление было по курсу – увидеть Надежду, все остальное потом.
 
Я терпеливо сидел в машине недалеко от ее подъезда, волновался как ребенок, никак не мог набраться храбрости подняться в квартиру Нади  и продумывал причину приезда. Дождь все усиливался и громко  стучал  по лобовому стеклу. Из подъезда вышел мужчина с зонтом, в котором я с трудом узнал Тимура. Он быстрым шагом направился к своему автомобилю. Я оживился. Дождавшись, когда его «Вольво» скрылось за углом дома, выскочил из машины и мигом оказался возле ее квартиры. Дверь мне открыла заплаканная Надя. Увидев меня, она нисколько не удивилась, как будто ждала моего прихода.

- Ты…Наконец-то. Я  узнала тебя, - шмыгая носом, она прислонилась к косяку двери.

- Можно войти? –  я  смело переступил порог квартиры.

Она пригласила на кухню. Не раздеваясь, я проследовал за ней.

Дома был  легкий  беспорядок. Я подумал, что здесь произошло, мягко говоря, разногласие между супругами. Чтобы как-то сгладить свой  несвоевременный  визит, сразу  начал извиняться:

-   Я, должно быть, некстати… Но я не уйду. Слишком долго мне пришлось ждать  этой встречи, - я подошел к ней совсем близко и взял ее за плечи. – Ну, здравствуй, моя детская любовь!

Я испытал трепет при прикосновении к ней. Напротив меня стояла забавная, милая, вся такая хорошенькая девушка. При виде меня слезы ее высохли, и лицо Нади светилось нежностью и решимостью. Это длилось несколько секунд, потом она вдруг спохватилась, засуетилась, забегала по комнате.

- Надя, у тебя неприятности?

- Нет, все нормально, - она испуганно смотрела в окно, как будто кого-то ждала.

- Не переживай, он уехал. Наденька, не усмотрел я счастья  на твоем лице. А вот мокрые  от слез глаза  я сегодня увидел, и думаю, что они не первые, - я присел на диван, накрытый выцветшим покрывалом.

Надежда села напротив меня в кресло. Она наконец-то успокоилась. Мы смотрели друг на друга и молчали. Я с наслаждением  разглядывал  прекрасное лицо повзрослевшей девушки из моего беспечного детства. Чувствовал, что Надя тоже с большим интересом заглядывала мне в глаза.

- Надь, ты стала такая… Мы не виделись  целую вечность, и думал, что судьба нас  уже никогда  не сведет. Встретив тебя вновь, я понял, что годы разлуки нисколько не охладили мои чувства к тебе.

Она засмущалась, на щеках проступил легкий румянец.

- Может, мы поговорим в другом месте? Здесь как-то не располагает обстановка, - я встал и подошел к ней вплотную. Надежда медленно поднялась и провела своей прохладной ладонью по моей щеке. Протягивая слова, тихо проговорила:

- Дима,  все это -  иллюзии  твоего воображения! Так не бывает!

-  Оказывается, еще как бывает! И потом, все эти случайности не просто так, - я сжал ее в объятиях, нежно перебирая ее вспотевшие волосы. Они не вызвали у меня чувство брезгливости, а наоборот,  учащенные  удары собственного сердца и бурный всплеск эмоций возбудили желание близости.

Она попыталась освободиться от моих рук.

-  Во-первых, мы оба не свободны; во-вторых, теперь мы, вроде, как родня… И главная причина -  я люблю своего мужа.

- Ты себя-то не обманывай! Видел я вашу любовь…- я опять приблизился к ней.

Она расслабилась и окончательно была мне подвластна. Мы слились в долгом горячем поцелуе, отдаваясь страсти, которая охватила истосковавшиеся друг по другу тела…
 
Дождь перестал стучать по асфальту. Из-за облаков проглядывало солнышко. Воздух был прозрачен и свеж. Тимур подъехал к дому Веры Дмитриевны, поставил машину у другого подъезда и направился на детскую площадку, как чувствовал, что Вера выйдет с ребенком прогуляться. Она любила такую погоду.

Вера сидела на скамейке, рядом в прогулочной коляске спокойно посапывала Агаша.

- Привет! Думал, что придется искать вас по всему району, а ты, оказывается, от дома далеко не уходишь, - Тимур присел рядом с Верой и с волнением заглянул в коляску.

Она спокойно восприняла визит Тимура, более чем равнодушно ответила:

- Тимурчик, не прошло и года, как ты решил взглянуть на свою дочь. И потом, ты слишком смел, чтобы являться открыто на свидание.

Тимур молчал, он  с улыбкой разглядывал  ребенка.

Вера встала и поспешила уйти подальше от дома, зная, что с минуты на минуту должен был подъехать из магазина Дмитрий. Ей не хотелось обнародовать отца своего ребенка.

Перед ее глазами мгновенно пролетели события, когда она от одиночества соблазнила мужа своей сестры. С ее стороны это были мимолетные постельные игры, а вот Тимур не на шутку влюбился в нее. Забеременев, она решила родить ребенка безо всяких обязательств отца. Возраст поджимал, а тут неплохая партия. Подлость взяла верх над разумом, она закрыла глаза на родственные чувства, сейчас ею правил эгоизм и решение личных задач. У Нади с Тимуром были проблемы с рождением ребенка, а Вера легко разродилась  Агашей. 

Как только она стала матерью, то моментально поменяла решение, и сразу поставила вопрос ребром:

- Ты  все расскажешь  Надежде. У ребенка должен быть отец!

Тимур очень хотел быть рядом с любимой Верой и долгожданной дочкой, но не мог  нарушить семейную идиллию, оставить Надю одну, такую беззащитную и трепетную.
- Я не смогу. Может, ты это сделаешь? Все-таки сестра… - Тимур осекся.

Вера безнадежно посмотрела на Тимура и, поджав нижнюю губу, разочарованно произнесла:

- Дрянь я последняя, а не сестра.

После этого разговора она почувствовала, что такой нерешительный и инфантильный человек не должен идти по жизни рядом с ней. Поэтому она, проявив твердость характера, быстро пресекла близкие отношения с мужем сестры. Метания закончились.

Тимур стал побаиваться дерзкую и независимую Веру Дмитриевну, ему казалось, что она обязательно сорвется и ненароком объявит сенсационную новость сестре. Но мысль  видеться с дочкой никогда  не покидала его. И сегодня, найдя повод поругаться с женой, рванул к Вере, и неважно, что там мог  находиться ее муж. Он был уверен, что она вышла замуж ему назло; такой  красивой, умной и богатой  даме не пристало быть одной. Одного Тимурчик не учел, что Верочка может влюбиться в молодого мужа, и только его  она хотела  видеть рядом и навсегда.

Вера направилась в сторону соседнего двора, Тимур медленно побрел следом.

- Тим, не мешай моему счастью. Ты даже не представляешь, какого замечательного  человека я полюбила! – она серьезно посмотрела  в его изумрудные глаза.

Он понял, что больше нет смысла продолжать вести разговор о малышке, взгляд Веры Дмитриевны его просто уничтожил.

…Лето не заставило долго ждать. Надя проснулась в прекрасном настроении; она надела на себя длинную футболку и подошла к окну, нежное солнышко ласково улыбнулось ей. Выпив чашку растворимого кофе, она подошла к гардеробу и раскрыла широко обе створки.

- Я должна сегодня очень хорошо выглядеть. А одеть-то особо нечего… - промурлыкала она себе под нос.

У нее вечером свидание с  Димой,  которого она ласково называет  Митенькой. Он сделал все, чтобы их отношения состоялись: был настырным и убедительным, обаятельным и нежным, заботливым и надежным. Наденька, наконец-то, обратила на себя внимание. Если раньше она вела монотонный образ жизни, одевалась скромно, то сейчас она сделала  акцент на своей внешности: поменяла прическу, часто посещает магазины женской одежды и иногда захаживает в салоны красоты. Тимур не мог не заметить перемены в жизни супруги, поэтому подозрения и ревность вносят раздоры в семейную жизнь. Надежда ненароком  сравнивала Тимура с Митей. Любовь сделала свое дело, она перечеркнула годы замужества жирной прямой чертой. Особенно после того, как узнала, что ждет ребенка от Мити. Сегодня вечером она сообщит благую весть своему ненаглядному. Теперь она тоже станет матерью, о чем давно мечтала.

После работы я ждал свою Наденьку в условленном месте. Она задерживалась, и я нервно поглядываю  на часы. Времени для встреч всегда  не хватало. Закурив, увидел, как ко мне  навстречу в синем брючном костюме легкой  танцующей  походкой  шла моя женщина. Добрая улыбка не сходила с ее уст, лицо светилось радостью и  счастьем.

- Спасибо, что дождался, - она прильнула к его губам.

- Я готов ждать тебя вечно! Ты сегодня особенно красива! – я сжал Надю  в объятиях. - Жаль, что я не могу пока  дарить тебе цветы, но когда настанут лучшие времена, я скуплю для тебя  весь цветочный магазин.

Мы зашли в небольшое кафе и заказали легкий ужин.

- Митенька, я должна тебе сообщить хорошую новость, - Надя немного волновалась, хотя в душе она ничуть не сомневалась, что Димка будет очень рад  ребенку.
- Надюша, не томи.

- Я жду  ребенка. Нашего с тобой ребенка. Вот как-то так…- она покраснела, как - будто произнесла что-то неприличное.

Я выскочил из-за стола, встал на одно колено перед Надей и начал целовать ей руки, произнося теплые и страстные признания в любви. Посетители кафе оборачивались, кто-то улыбался, а кто-то смотрел на  двух влюбленных с нескрываемой  завистью, некоторые -  с восхищением.

 Успокоившись от нахлынувших чувств, я сдержанно продолжил:

- Теперь надо подумать, как сказать об этом мужу. Ты должна развестись с Тимуром. Что касается меня…Свои обязательства перед Верой считаю полностью выполненными, поэтому расставание будет безболезненным.

- Какие обязательства? – на лице Нади  проступило удивление.

- Да нет, я просто так. Детей у нас общих нет, так что нас ничего не связывает. Ты, кстати, не в курсе, кто отец Агаты? Вера мне о нем ничего не рассказывала.
 
-  Я не знаю. Вера не любит распространяться о своей личной жизни, а я стараюсь не задавать ей лишних вопросов. Как-то однажды поинтересовалась, так нарвалась на грубость.

- Странные у вас с сестрой отношения. Вы какие-то чужие.

Надя молчала и задумчиво смотрела в окно. Я понял, что разговор о Вере ей не приятен, поэтому быстро поднял ей настроение  размышлениями об их с Надеждой счастливом будущем. Она смотрела на меня  влюбленными глазами, ловила каждое мое слово и верила…

 Целую неделю не мог найти повод сказать Вере Дмитриевне, что договор наш я решил расторгнуть в одностороннем порядке. Видел, как она вся светилась от счастья, когда я появлялся рядом с ней, была такая женственная и такая домашняя. Жена продолжала навещать меня поздними  вечерами, и от ее сексуальности я не мог совладать своими желаниями. После бурной ночи  в очередной раз ругал себя за несдержанность. Весь день мучился и неоднократно обещал себе, что эта ночь будет последняя. По отношению к Наде  чувствовал  себя подлецом и  трутнем.

Как-то днем ко мне в кабинет влетела Вера Дмитриевна, хорошо, что в этот момент я находился один. Она села мне на колени, обняла и смачно поцеловала в губы.
 
- Угадай, любимый, какой секретик скрывается под моей красивой одеждой? – она  игриво пощекотала мне за ушком.

- Вера, ты ведешь себя на три с минусом. Не забывай, что ко мне в кабинет могут войти, прекрасно знаешь, дверь у меня не закрывается, - я  встал с кресла и направился к окну.

Вера подошла к двери и закрыла ее на ключ.
 
- Димка, ты сейчас возбудишься от одного моего слова:  ты скоро станешь отцом. Да, я беременна, милый!

Я слегка пошатнулся. Глядел на Веру  неотрывно и был уверен, что она лжет. Но она была убедительна. Подошла ко мне близко, расстегнула блузку и провела ладошкой по животу.

- Маленькое чудо уже зародилось во мне.

Надо было видеть ее глаза. Я понял, что попал в замкнутый круг.

Кто-то дернул за ручку двери, пытаясь зайти в кабинет. Это спасло меня от дальнейшего разговора с Верой.

- Я очень рад за тебя…за нас.  Давай дома. Потом, потом… Мне надо работать.
Вера Дмитриевна заправила кофточку в юбку, поправила волосы и послала ему воздушный поцелуй.

- Сегодня домой поедем вместе. Я зайду за тобой.
 
 Она открыла дверь, грубо проговорила:

- Вы же видите, что дверь закрыта, чего стучать?

Все оставшееся рабочее время я не мог заставить себя сосредоточиться. Совсем не было желания работать. Уравнение с двумя неизвестными, казалось, не решить мне никогда.

Отношения со своими женщинами усложнились, разрывался между Надей и Верой, не зная, как теперь поступить в данной ситуации. Я очень люблю свою Наденьку, но Вера ждет двойню, бросить ее мне жалко и стыдно.

Ближе к осени я нагрянул в отчий дом. Несмотря на то, что в Москве мне было очень комфортно, воспоминания о своей деревне часто кружились в моей голове; бывало, видел сны, в которых ко мне приходили мои родственники и просили навестить их. Особенно скучал по матери, которой пока так и не отважился рассказать правду про свой брак.

Я ехал по проселочной дороге на своем дорогом авто. Удивляться и завидовать было некому, в деревне стариков по пальцам можно сосчитать. Подъехал к своему двору, навстречу засеменила мама и бросилась мне на шею. Она уткнулась в мою грудь и зарыдала. Я гладил ее седые волосы, и сердце мое сжималось в груди от радостного волнения и тихой грусти.

- Успокойся, мам. Ты же знаешь, я не могу видеть твои слезы. Никто же не умер.

- Ты совсем забыл свою мать, - Лариса  Николаевна шмыгала носом.

- Ну не заводи ты свою любимую песню! Не мог я раньше приехать, работа не отпускала.

Они вошли в небольшой старый дом. Дмитрий присел с матерью на скрипучую  провалившуюся  тахту.

- Мам, я же тебе не плохие деньги высылал. Чего ты не заменишь старую мебель? Сейчас в каждом ближайшем торговом центре без проблем купишь любой диван.

- Дима, Дима…Так мне туда еще надо добраться, - она смотрела на своего сыночка-последыша и не узнавала его. Как уехал в столицу, так за год ни разу и не появился. Деньги исправно присылал, для пенсионерки они были огромными. Будь он рядом, наверное, и ремонт дома сделал бы, и обстановку поменял. Только старому одинокому человеку это не нужно. Ее все устраивало. Одного не хватало – общения с близкими людьми. Дети и внуки редко приезжали в деревню. Когда Павлик последний раз навестил ее, то отдала ему приличную сумму на покупку дома, тот в очередной раз решил начать новую жизнь. Думала, что Димка не обидится и поддержит ее. Он же всегда был щедрым и не по годам взрослым. А по приезде младшенького сразу заметила перемену в нем. Сын очень изменился, ей показалось, что он стал каким-то высокомерным, забуревшим, промелькнуло где-то, что стесняется своего происхождения.

- Сынок, ты стал другим, закрытым. О себе ничего не рассказываешь. Вижу, в достатке живешь, женился вот… Правда, быстро как-то. А чего жену не привез? Побоялась испачкаться? – Лариса не выдержала и  рубанула правду. Кто скажет, как не мать!

Наутро я  чувствовал себя виноватым. Зачем так с матерью?

Она хлопотала на кухне, готовила  завтрак. Я подошел сзади, обнял ее и поцеловал в затылок.

- Мам, ты прости меня за вчерашний разговор. Ничего и никого я не стыжусь. Я не знаю, что на меня нашло. Ты моя самая любимая…и самая лучшая мама в мире…

Лариса посмотрела с хитринкой на сына:

- Хорошо, что ты все понял. Мы же родные и всегда поймем друг друга.

 Они сели завтракать сырниками со сметаной, инцидент был окончательно исчерпан и забыт.

Вера и в деревне не давала о себе забыть, звонила мне  по сто раз на дню. Надя наоборот, ни разу о себе не напомнила. Удивительно, но меня это ничуть не раздражало, я уже не настаиваю на ее разводе с Тимуром. Не хочу задавать  вопросы и получать ответы.

Пробыв десять дней на родине, я с чистой совестью отчалил  в Москву.

В течение недели я не нашел время встретиться с Надеждой, скорее всего не искал. Чувствую, что стою на распутье, и постоянно ловлю себя на мысли, что правильный выбор не всегда бывает правильным.

Надя, Наденька, моя Надюша… Как долго я тебя ждал, скольких стоило усилий тебя добиться. Вот и ребеночек  желанный у нас с тобой будет…Но есть проблема - ты замужем, стоит ли разрушать семью? Хотя раньше я был более убедительным и настаивал на разводе.

 В одночасье все рухнуло. Вера ждет двойню. И я, не узнавая себя, стал меркантильной сволочью. Вспомнил свое детство, нищету, не хотел возвращаться туда и жить от получки до аванса. Всегда стремился выбраться из помойной ямы наверх и глотать чистый кислород. Я рассуждал и мечтал,  как  мои дети  родятся в полном достатке, расти будут, не зная нужды, не то, что я. К Агаше я тоже привязался, она мне как родная. Кругом одни плюсы… Благополучие, материальные блага и тихая гавань взяли верх над моим  рассудком. А как же любовь? Боль любви я запрятал глубоко под кожу. Надя не отпускала меня только во сне, просыпаясь, я долго не мог отойти от приятных моментов и не мог ничего  понять, проснулся ли я вообще.
Разрыв с Надей был большой трагедией для нас обоих.

- Дима, а как же я? – она была наивна и впечатлительна, у нее срывался голос.

- Пойми, я думал, что освобожусь от всего этого…- промямлил я. - Но появление на свет двух малышек перечеркивают наши мечты и планы. Я должен загасить нашу любовь как  непотушенную сигарету. Но это не значит, что я перестану тебя любить, я буду мечтать о тебе тихо, вполголоса.

 Выглядел я, мягко говоря, полным  идиотом. Не знал, что говорят в таких случаях подлые люди.

- А как же наш сынок? Он должен расти без отца? – в ее глазах теплилась  надежда.

- Сын…. Нежданно - негаданно стану многодетным папашей. – Я был погружен  в свои  мысли и  не мог скрыть  счастливой улыбки.
 
Взгляд Нади стал холодным и суровым, совсем мне не знакомым, и я сразу догадался, что этот поступок она мне  не простит никогда.

С разницей в два месяца Вера и  Надя благополучно подарили мне сразу троих детей: сначала Надежда родила сына-богатыря Кирилла, а затем  Вера – близнецов Милочку и Лидочку.

Я честно пытался наладить контакт с Надей ради общения с ребенком, и только. Но она запретила даже приближаться к ее дому. Последний наш разговор состоялся по мобильному телефону:

- Раз решил остаться с Верой, перечеркнув нашу любовь, значит, и знать никто не должен, что это твой сын. Тимур не нарадуется на Кирюшку, думает, что его. Забудь нас. – Надя  поставила массивную  точку, честно дала  понять, чтобы я никаким боком не влезал в ее жизнь.

- Ты знаешь, мне кажется, что кто-то  играет нашими судьбами…

Надежда не услышала мои последние слова, на том конце провода послышались  короткие  гудки.

… Вера была счастлива, она добилась того, о чем мечтала: рядом молодой перспективный муж, драгоценные дети, дом – полная чаша.

Она доверительно  возложила управление бизнесом на меня, я с головой погрузился в работу. Таким ответственным я себя никогда не представлял, у меня все получалось. Впрочем, скажу без ложной скромности, я даже гордился собой. Может, рано подводить итоги, но я  считал себя  везунчиком и удачливым человеком.  Малышки сделали меня заботливым и счастливым отцом. Нас с Верой захватила неповторимая домашняя атмосфера  тепла и  уюта. Полюбил ли я ее? Не знаю. Но она делала все, чтобы я не бежал из дома, купался в ее любви и внимании. Может, я уже и не хотел приключений на стороне, просто моя мечта « жить по-человечески» опередила мой возраст и отбросила ненужный мусор в сторону.

За  три года совместной жизни с Верой я изредка видел своего сына Кирилла. Сестры практически не общались, иногда поздравляли друг друга с праздниками. Рождение моего третьего ребенка  оставалась тайной для всех наших знакомых. Только я не мог забыть о нем, поэтому очень страдал.

На улице мерзкая погода: тучки, дождик почти весь день поливает. Я гляжу из кабинета в окно, на душе тоска и уныние. Зазвонил телефон, на проводе Вера.

- Дим, можешь сегодня пораньше? Поедем в  больницу к Наде.

У меня перехватило дыхание.

- Что с ней? Она не здорова? – задал я глупый вопрос.

- Здоровым в больничке делать нечего. И потом, я это не от нее узнала, она  со мной не очень-то откровенничает. Как, впрочем, и я с ней…

Мы подъехали к кардиологическому центру, оказывается, у нее  серьезные проблемы с сердцем. Вера никогда с Надей на тему здоровья не разговаривали,  они были безразличны друг к другу. Даже сейчас мне казалось, что Вера приехала к ней только из ложного благородства.

Надя  встретила нас равнодушным и  потухшим взглядом. Я чувствовал себя неловко, постоянно теребил руками, пуговицы пиджака то застегивал, то расстегивал. Вера, изображая озабоченность, разговаривала с лечащим врачом. Я смотрел в  Надины  бездонные  глаза, не смея  задать  ей  бессмысленные и никому не нужные вопросы. Она глядела в одну точку на моем лице, кажется, это были губы, и молчала. Потом я заметил, что в уголках рта у нее стала  просвечивать  улыбка, на скулах проступил румянец. Еле слышно Надя произнесла понятные только мне слова:

- Он  хорошенький. Если что, позаботься о нем.

- Что ты, что ты… Не смей даже думать о плохом, - зачастил шепотом  я, оглядываясь на жену. – Я  очень виноват перед тобой, прости. Хотя я не заслуживаю прощения.

Надя погладила кисть моей руки, потом  слегка сжала ее. У меня замерло в груди.  Не  от прикосновения любимой женщины, а от того, что Вера могла заметить  необъяснимое движение руки своей сестры. Опустив глаза в пол,  медленно поднялся со стула. Я готов был умереть  от посетившей меня гнилой мысли. Уши мои горели, начинало стучать в висках. Я прикусил губу изнутри, чтобы встряхнуться  и выкинуть из головы неприятную  мысль. Но не получалось. В мозгах стучало: « Дима, ты ли это?  С каких пор стал мерзавцем?»

 Я  сухо попрощался и вышел из палаты. Следом вышла Вера и что-то мне начала  быстро щебетать, но я  не слышал ее, был погружен в свои воспоминания, воспоминания о Наде, с которой мне было так хорошо и спокойно.

Надежда в клинике пробыла недолго, через две недели мы ее похоронили. Меня терзала мысль, что именно я укоротил ее жизнь, поступив с ней подло и мерзко, предал ее и нашу любовь. Успокаивал себя тем, что успел попросить у нее прощение. С облегчением я сел в машину и уже стал проворачивать план возвращения своего сына в нашу с Верой семью.

Надо было подготовить жену к серьезному разговору по-поводу Кирилла, хотя был уверен на все сто, что она примет любое мое решение.
 
Утром за завтраком я сразу попытался огорошить ее своим признанием:

- Вера, я должен признаться тебе …тебе…- я  вдруг  запнулся.

- В чем, милый? – она игриво окинула меня взглядом, с аппетитом откусывая бутерброд с ветчиной.

Я потупил взгляд. Она пультом включила телевизор и как будто забыла о нашей беседе.

Язык не поворачивался начать признание жене в любви к другой женщине, измене и ребенке на стороне. Думал, что легко преодолею свой страх перед исповедью.

Оказалось, что и здесь я выглядел трусом в своих собственных глазах.

Однако  Вера напомнила мне о себе:

- Давай быстрее выкладывай «свое признание» и поехали за продуктами. У нас сегодня очень насыщенный выходной.

- Ты знаешь, Вера, не хочется тебе портить настроение с утра… Но, как говорится, лучше горькая правда, чем красивая ложь, - Дмитрий отодвинул чашку и встал из-за стола.

- Ну и что за правда? – Вера напряглась, ей меньше всего хотелось услышать от мужа признание о его уходе из семьи. Он не давал ей повода для ревности, а вдруг муж умеет маскироваться? Дима уже однажды  вел разговор про развод, но как только появились дети, он больше не касался этой темы. Ей наоборот показалась, что он стал более ласковым и страстным. На душе стало так грустно, что не хотелось слушать  эту самую правду.

Он подошел к ней сзади, поцеловал в макушку и  постарался ее успокоить:

- Верочка… После рождения детей  ты для меня стала  чем-то очень важным. Может, мне с тобой  удобно и спокойно жить? Заметь, мы с тобой за все годы совместной жизни ни разу не поссорились. Даже относительно бизнеса, что редко бывает. Но самое главное – я за тобой,  как за каменной стеной. Понимаешь, я за тобой, а не ты за мной. И что интересно, мне нравиться жить на всем готовом, как бы  это  ни было стыдно и противно. А уж какой ты меня материнской любовью одарила! Я сомневаюсь, что заслуживаю все это.

Я замолчал. Наговорить такое… Я как будто переродился. Планировал одно, а выдал целую тираду своих внутренних секретов. Такое не прощается.

- А я думала у нас все по-настоящему: любовь, семья и дети, - она сидела за столом и тупо смотрела на белую кружевную скатерть.

- Ве-е-ра! Услышь меня! Как  может быть по-настоящему, когда у нас был устный договор о фиктивной регистрации брака. Я не знаю, кому ты так хотела насолить, но я выполнил все твои задуманные планы.  Мне хочется в это верить. А любовь… - я опять замялся.

Вера  подняла брови и  мечтательно  посмотрела на меня.

- Любви к тебе как не было, так и  нет.  И это еще не признание, - меня кто-то подталкивал на честный поступок. Меня несло, надо было выговориться. Уже наплевать на то, что она выставит меня за дверь. Мне даже стало легче, как  будто с меня сняли панцирь.

-  Я люблю другую женщину. Она покинула этот мир совсем недавно.  Я предал наши чувства, и нет мне никакого прощения.

Вера встала из-за стола, я увидел ее лицо, покрытое пунцовыми пятнами, в ее глазах блеснули слезы. Она подошла ко мне вплотную, с такой силой дернула за карман рубашки, что он с треском  оторвался. Вера была в ярости. Но меня это не остановило, я решил рассказать ей все начистоту, надоело притворяться и постоянно лгать.

- Вера, я понимаю твою реакцию, но я еще не закончил. У меня был роман с  твоей названной  сестрой  Надеждой, сын у нее от меня, за которого я буду бороться, и никакому Тимурчику не позволю его воспитывать. Надя сама просила меня об этом. Вот так…-  у меня случился словесный понос.

Вера от возмущения не могла сказать ни слова. Я зашел в ванную, чтобы перевести дух, да  и  Вере надо  «переварить»  услышанное.

Через некоторое время  она постучала в дверь, просила выслушать ее.

- Дима, ты, наверное, прав по всем статьям. У тебя должна быть  личная жизнь. Но я даже представить себе не могла, что твоей возлюбленной станет Надя. И когда вы только успели?

-  У нас была взаимная симпатия с детства, - я горько улыбнулся. -После всего сказанного я понимаю, что никак  больше  не могу находиться в этой квартире.

- Какое детство? Ты о чем? А как же наши девочки? – у Веры затряслась нижняя губа. – Они не могут потерять  замечательного отца, а я не хочу расставаться с таким  прекрасным мужем. Я же люблю тебя, Дима.

В это время на кухню вошла  Люся. Она слышала наш разговор, но вида не подала, стала хлопотать у плиты. Я торопливо вышел из кухни и направился к выходу.

- Дима, постой,- окликнула меня Вера. – Мы не договорили с тобой, я прошу тебя не уходить.

Я молча оделся и вышел из квартиры. Она догнала меня, когда я садился в машину.

- Я хочу попросить тебя, чтобы ты не забирал Киру у Тимура. Он уже однажды потерял ребенка, не надо добивать человека, - Вера виновато стала озираться по сторонам.

- Как потерял? Он до Нади был женат? – новость меня удивила.

- Нет, нет. Я отобрала у него  Агашу.

Вера села в машину и поведала мне историю ее отношений с Тимуром. Боже мой, вся наша семейка – точная   Санта-Барбара.

Сострадания у меня никакого не было, я настроен был на то, чтобы вернуть своего сына.

…Судился я недолго, тест ДНК подтвердил мое отцовство. Вере сказал, что уезжаю жить с Кириллом к маме, дочек никогда не брошу, часто буду  навещать и брать  их в деревню на свежий воздух. Вера была в шоковом состоянии.

- Ради  одного ребенка ты  оставляешь двоих… Это несправедливо.

Может быть… Я бежал от сытости опять в бедность, отчего недавно так хотел избавиться. Но я ни о чем не жалел: нельзя жить в роскоши, купаясь во лжи; неприлично пользоваться чужими благами, присваивая себе результаты чужого труда; страшно подумать, что надо всю жизнь делить кров и постель с нелюбимой женщиной, нанося вред своему психическому здоровью.

Все это не мое, как бы я не старался приспособиться, надев на себя чужое лицо.

…Мы ехали с сыном по узкой дороге, укатанной помятой, выгоревшей от солнца, травой. Сухановка встречала нас хорошей погодой. Вдалеке показался  силуэт пожилой женщины. У меня екнуло в груди, глаза мои увлажнились, но я не плакал, просто находился в блаженном оцепенении: « Я дома. Только здесь меня всегда будут ждать и любить…».

 Через неделю  в деревню  к дому Дмитрия  подъехала шикарное авто, из которой выскочили  детки Агата, Лида и Мила, а за ними к дому проследовала Вера Дмитриевна. Из летней кухни навстречу своему семейству вышли Дмитрий с сыном  Кирюшей. Дети бросились в объятия отца. Вера стояла перед Димой в простом цветастом платье, ни тени косметики на лице, волосы небрежно были зачесаны назад.  Улыбаясь,  она  смотрела на своего мужа:

- Нет, Димочка, никуда я тебя не отпущу. Не гони меня, пожалуйста.  Я готова поселиться с тобой в этом доме, который со временем мы отремонтируем, и в нем будет царить комфорт и уют, любовь и забота, детский смех и радость. Только с тобой я поняла, что такое любить, а быть любимой – я заслужу.

Дмитрий, не перебивая, выслушал жену, затем  сухо  произнес:

- Пройдет время и  жизнь  покажет.
                Конец


Июль, 2017г.