Zoom. Квазилис. 2

Глава 2. Губительная опасность для волка.

Волк,  вероятно, совсем в суматохе и возбуждении, просто на просто забыл, что лисы есть лисы, льстивы, хитры и обманчивы, и хоть они и ласковы и приветливы к тебе, и тебя трогают за нежные места, щупают бицепсы и кубики пресса, застревая в них ногтями и пальчиками, но это все лживое и напускное, все понарошное и игрушечное, счёт они уже пишут, и предъявят неукоснительно, выпотрошат тебя, как петушка, выставят вон, оставят без штанов, изобразят себя жертвой, и дело бы не в патологическом недоверии и зоологической ненависти к лисицам, а к тому, что нужно было держать марку и ухо востро, а не скатываться в скотство, будучи вывалянным в дегте, смоле и перьях.

Он, видимо, забыл к своему стыду и прискорбию, как гимназистка румяная, наивный юноша, что нужно подальше держаться от лис, от и измены, что лисы никакие не друзья, и не душечки, а самые настоящие враги, и для них обмануть или обидеть, как два пальца обласкать, так устроены их естество и порода, природа.

Для них награда, достоинство, молодецкая удаль и превеликая радость затащить кого-то в свои сети, как в мешок, и тянуть русалкой, камнем на дно, столкнуть кубарем с горки вниз. Лиса обманет обязательно. Все, может, не так очевидно с самого начала. Пусть и не сразу, вызовет привыкание, будет втираться в доверие, но обманет обязательно, как пить дать. Лиса воровка, мошенница и плутовка, все заложено в ее природе.

Есть явления, вещи и животные твари, которые никогда не меняются, ни при каких обстоятельствах, только в разных ситуациях ведут себя и проявляют себя по-разному. Умеют выдерживать критику, когда режут, как по живому, выживать при любых обстоятельствах, выходить из западни, обходить стороной все расставленные на них ловушки, арканы и капканы, находить своих простаков из целевой группы, чтобы подставить, обуть, обставить, выставить в дураках и обвести их вокруг пальца, прокатить «на шару», «ободрать, как липку», оставить с носом.

Она оставляет в тебе только уязвившие тебя жала, которые будут саднить, как укусы, все волчье сволочное тело будет часто чесаться, и сколько  будешь раздирать его, расчесывая до крови, будешь о ней помнить. Она будет сниться по ночам, ее имя будешь звать. Ее будешь хватать и догонять в своих сновидениях, валить на траву, снова бежать, уже взявшись за руки, как сиамские сердца, по берегу волшебного пенного моря, любить так пронзительно, на грани физических ощущений, как чувствуешь ультразвук или медицинские процедуры, катать ее на золотом облаке. Потому что она, как непостижимое явление, не просто какой зверек, попавшийся тебе на дороге.

Делай ноги от лисы, пока еще цел. От нее уходишь без оглядки, но она все равно стоит перед глазами, как световое пятно во время частого моргания, ослепление после долгого пристального взгляда на солнце. От нее уходишь, только убегая, или стреноженный, ползком. И с треском падаешь в свои припасенные заботливо для нее же рвы, рытвины, острый частокол и хищные трескучие капканы, которые тебе удалось соорудить против лис, против своей воли, что, давеча уже успел приметить, но так надо, так заведено и принято в приличном обществе. В крови заложены эти программы против лис, чтобы охотиться на лис, как на ведьм. И  только и ведешься, потому что так заведено, и было у отца, деда и  седых предков.

Голая лиса. Голая возбужденная лиса на дороге не валяется. Совсем как в сказке: «А лисица- то была не мертвая». Просто прикинулась, чтобы выманить у тебя все, пока хотел вписать ее в свой донжуанский послужной список, пускал шипучую слюну, исходил нервным тиком и приноравливался, где ее взять пожирней за «филейную часть».

Есть мнение, что не все лисицы одинаковые. Кое кто-из них может служить и исключением из правил. Волк, вероятно, совсем, забыл, что лиса и есть нутро и живое свидетельство высшей формы воплощения обмана. Лисы не любят волков. Ой ой. Совсем не любят волков. Пичалька. Жизньболь. И если тебя все это задевает и трогает, то хотя бы потому, что лисы любят лисиц, а лисицы любят лисов. И еще лисы, при всей и неуемной и неумной любвеобильности,  любят самих себя, исступленно, фанатично, преданно, до всех фибров души и биений-стуков сердца, и по правде сказать, совсем «на нюх не переносят» никаких волков. Никаких. Вообще.

Даже самых отважных, смелых, храбрых, смачных, колоритных, лучших и достойных из них, кого вообще встречали за свою краткую рисковую лисью жизнь, на своей тропе, в своем ареале обитания. Не то, чтобы отщепенцев, мелких лавочников и птиц низкого полета-те даже в поле зрения и орбиту досягаемости не попадают. Их для лис просто нет.

Все в лисе, как в двурушном животном «с двойным дном» или «человеке в футляре» лживое и напускное, понарошное, несбыточное, как желания. За что тогда только в аду гореть и каяться, молиться, и каяться? Зачем ведь стоит себя понапрасну обманывать?

Прошу Вас поддержать меня на голосовании
http://www.nashe.ru/nashe20/ledokol46/
Буду искренне признателен