Языки

Ровесников было девять человек.
Настоящая междуусобица царствовала во дворе .
В зависимости от того, кто первый выходил во двор, я или Хатуна, дворовая компания начинала говорить по-русски или по-грузински.
Это долгое и непримиримое противостояние и борьба за верховодство, длилась года три.

Нам было неполных два, когда мы познакомились. Воевать стали через года полтора. Но был у нас с Хатуной еще и дополнительный объект для споров и личных интересов. Нина было ему имя.

С Ниной мы жили в соседних домах! А Хатуна жила этажом выше Нины, что не давало мне спокойствия. И, конечно же, по моему мнению, способствовало более широкому "тлетворному влиянию" на неокрепшую душу Ниночки.
В один из самых ярких, да, пожалуй, яростных, дней противостояния прибежала я к Нинке, а там мой "враг".
Ее жесткие кудряшки, лучезарные "тигровые" глаза. О! Как я их ненавидела!
- Привет!
- Привет!
- Привет!
- Нина, у меня к тебе дело, - по-русски сказала я.
- Нина, я у тебя в гостях и у меня тоже дело, - влезла Хатунка (по-грузински).
Ниночка отвечала сразу обеим на двух языках.
- Не ссорьтесь. Я слушаю тебя, - обратилась она ко мне, - и тебя, обращаясь к Хатуне по-грузински.
- Нет, слушай только меня, - закричала я. (рус)
- Нет меня, - завопила Хатунка. (груз)
Нина испугалась и попятилась. Мы же стояли друг против друга в одинаковых школьных формах, на ногах - одинаковые и даже одного цвета туфли. Одна - кудрявая с коротко стриженными волосами, другая - с длинными, затянутыми в тугие косички.
Обе отличницы - второклашки. Одного роста и обе худышки.
Мы стояли и молча "сверлили" друг друга взглядами.
Вдруг Хатунка бросилась к Нинке и схватила ее за руку:
- Она моя!
Я не растерялась и повторила ее действие:
- Нет, Нинка моя подруга! И только моя! - орала я, как резанная.
Хатунка резко дернула Нинку на себя, я на себя. Она опять перетянула в свою сторону, я уперлась в стену ногой и потянула на себя. И так раза три-четыре. Причем всё это время Нина молчала, а мы перекрикивались, осыпая друг друга "страшными" проклятиями:
- Чтобы ты одни двойки получала! - кричала Хатунка.
- Что бы твой мяч лопнул! - парировала я.
У нее был новый мяч с картинкой из мультика.
- Да чтоб ты... Да чтоб у тебя.... - Хатуна не смогла придумать ничего страшнее гибели мяча.
И тут я поняла: победа!!!
- Нинка моя! - со всей силой я дернула подругу в свою сторону.
И тут произошло совершенно неожиданное.
Нина, кстати сказать, почти на голову выше нас обеих, и к тому же второй год серьезно занимающаяся плаваньем, резко свела руки, и мы с Хатункой ударились лбами.
- Пошли вон обе, дуры! Убирайтесь из моего дома! - Нинка распахнула дверь и вытолкала нас одну за другой в подъезд.
Дверь с грохотом захлопнулась.
Мы так опешили! Никогда тихая Ниночка не повышала на нас голоса, всегда соглашаясь на игру, предложенную одной из нас. Всегда уступала свои игрушки и даже открывала запретные зоны своей квартиры для наших приключений.
Только у нее можно было валяться на полу, перелазить с одной стороны, окна между кухней и ванной, на другую. Бить, ломать и портить предметы обихода. Даже на люстре качаться было можно. Тетя Таня растила ребенка одна и много работала, так что огромная квартира бывала в полном нашем распоряжении.
И вдруг мы выставлены вон, и идти нам некуда. Да и не уйдет ни одна первой.

Переглянулись, даже свои лбы потирать перестали. Сели на ступеньку рядом друг с другом и.... заревели в голос. Плакали, казалось, час.
Когда выглянула Нина, мы сидели в обнимку и Хатуна по-русски говорила мне:
- Нина нас впустит, не плачь.
А я всхлипывая, гладила ее по голове и по-грузински вторила:
- Хатуночка, Нина добрая, она нас любит.

И с того времени мы говорим на обоих языках и не "разжимаем объятий" уже почти сорок лет.