Севка из общаги

Сева Хапакныш, которого все называли просто Хапа, был совершенно редким, даже в какой-то степени редкоземельным типом. В том смысле, что наша планета Земля нечасто производила на свет Божий таких отчаянных клоунов. И дело даже не во внешности, которой наградила его природа-мать. Внешность как внешность – голова, да два уха. Уши, правда, у Хапы имелись выдающихся размеров, оттопыренные и чем-то напоминающие тарелки радиолокации, глаза по-совиному круглые, чуть навыкате, да нос картошкой. Вот, пожалуй, и всё описание, что касается его внешнего вида. Но известность у Севы в пределах нашего училища была грандиозная, практически такая же, как у Филиппа Киркорова, во времена скандала с «розовой кофточкой», если кто-нибудь помнит, о чём я.

А всё потому, что Хапа жил в общаге со своей бабушкой. Морально неустойчивый и поддающийся чужому и, чаще всего, дурному влиянию, Сева совсем было запустил учёбу. Что тут поделаешь? На семейном совете решили отправить бабушку в город, чтобы присмотрела там за внуком. И бодрая не по годам старушонка устроилась в общежитие уборщицей, чтобы на законном основании иметь постоянный пригляд за любимым внуком. Она будила его на занятия, проверяла, все ли уроки посещает любимое чадо, вовремя ли он поел, следила, чтобы не попал в дурную компанию и  вовремя ложился спать. В общем – тотальный контроль. Будучи первокурсником Сева, скрепя сердцем слушался бабушку, несмотря на многочисленные насмешки жителей общаги, но уже на втором курсе, повзрослев и зачерствев Душой, он стал неуправляем.

С этим парнем постоянно что-то случалось. Вот даже летом на каникулах, когда он жил в родной деревне с ним случился приступ аппендицита. С кем не бывает? – резонно заметите вы. Но, так чтобы гнойный аппендицит лопнул, а затем перитонит и заражение крови? А далее Севу на вертолёте доставляют из деревни в город в бессознательном состоянии и при смерти. Конечно же, с ним прилетела и бабушка, куды уж без неё? Хапа на радость бабушке поправился, и вот именно он теперь начал распространять холодное оружие в нашей общаге.               

Это были в основном ножи-выкидухи и ножи-бабочки «зоновской» работы. Спрос имелся стабильный. Ножи «под заказ» в училище привозил я, таким образом, являясь поставщиком товара, а Хапа, как ни крути, был дилером. Каждый имел свою долю в этом бизнесе, товар был нарасхват, иногда клиент при деньгах заказывал и охотничий нож, такая возможность тоже имелась. В бандитские 90-е человек, не имеющий ножа, был подобен обезьяне, тем более в общаге, где всегда крутился криминал, наркотики и проституция. Время, когда Сева слушался бабушку, прошло и, вместе с первым курсом осталось где-то за горизонтом восприятия. Теперь это был расчётливый делец, бабник и начинающий алкоголик. Бедная старушка по-прежнему проживала в общаге, но крохи её былого влияния на внука испарялись с каждым прожитым днём. Давить на Хапу стало бесполезно, помня те унижения на первом курсе, когда его укладывали вовремя спать, заставляли делать уроки и не позволяли дружить с нехорошими мальчиками, он стал отъявленным грубияном и совсем «отбился от рук». Туго свёрнутая пружина развернулась, как сухой щелчок «выкидухи». Мне же в свою очередь товар выдавал Кот, дядька моего приятеля Андрея, у которого мы иногда бывали в гостях. Для Кота – матёрого уголовника, это «детская игра с ножами» была сущей ерундой, он занимался настоящими делами и никогда не бедствовал ни в зоне, ни на свободе.

В тот раз была литература, когда дверь класса открылась и появилась девчонка с параллельного потока.
 - А Руслана срочно вызывают к директору, - объявила она невыразительно и тут же скрылась за дверью.
 Мы с Крюгером переглянулись, что, мол, за байда такая? Но учительница литературы велела мне выйти, и я в недоумении покинул класс. В коридоре меня поджидала та самая девчонка, подойдя ко мне чуть ли не вплотную, она прошептала: 
 - Тебя Хапакныш ждёт на первом этаже возле гардероба.
 А ведь точно, отметил я про себя, Хапа на литературе отсутствовал, что же произошло?
 Хапакныш был «белее снега в поле, что в Сибири выпадает зимним месяцем холодным под названием декабрь».
 - Что случилось, Хапа, ты теперь директор? – коротко спросил я, уже успев понять, что мои подозрения полностью оправдались и мой однокурсник опять куда-то «вляпался».
 - Пошли, выйдем на улицу, - заикаясь, произнёс Сева.
 О, это что-то новое, видели бы вы, как у него тряслась челюсть при этом. Мы вышли на улицу и уселись на скамейку, скрытую кустами сирени в глубине двора жилого массива.
 - Я чувака порезал, не знаю, жив он или нет, - неожиданно сказал Хапа.
 - Ну, рассказывай, как дело было, - внешне спокойно поощрил я, хотя какое тут может быть к чёрту спокойствие.
                Хапа рассказал, что у себя в общаге он «впрягся» за знакомую девчонку, которую городские «отморозки» хотели увезти с собой на «пикничок» вместе с другими «шмарами». Не секрет, что какой-то процент студенток занимается проституцией, и в основном не для того, чтобы свести концы с концами, а для пополнения гардероба, покупки дорогостоящей косметики и посещения различных рестораций. И вот якобы с такими девицами хотели увести «честную» девушку, Севину знакомую, а может и его зазнобу, кто знает? Городских парней было трое, и они приезжали за «живым товаром» не в первый раз. Так вот Хапа отбил, было в драке свою девушку, но ребята навалились всем скопом и в какой-то момент, Сева понял, что ему сейчас придёт «шибздец». Тогда он выхватил из кармана «выкидуху», и пару раз ткнул ею в живот самого агрессивного парня. Тот схватился за живот и рухнул на колени, драка остановилась. Вид Хапакныша с окровавленным ножом в руке видимо произвёл впечатление на «отморозков», и они, бормоча угрозы и подхватив своего раненого товарища, убрались из общаги. Всё было предельно ясно.
                - Тут всё зависит от того, насколько серьёзно ты ранил парня, - проговорил я. Если он «окочурится» - жди ментов и, кстати, если есть нереализованный товар, отдай мне, сейчас тебе лишняя статья ни к чему. Ну, а если он останется жив, то всё равно жди гостей. Парни к тебе по-любому заявятся на «разборки». Мой тебе совет, не ходи пока один, даже в туалет, поговори с авторитетными парнями в общаге, попроси их защиту от беспредела. Ну а когда пацаны приедут на «разбор» спокойно «перетрите» ситуацию, чо они хотят, в общем-то, ты в данной ситуации прав, если конечно не свистишь насчёт девчонки!
                Так всё и вышло, на следующий день после происшествия в общагу прибыла солидная делегация на трёх машинах. Наверх поднялось всего пятеро человек, остальные остались в машинах, ждать развития событий. Потом в общажной кухне, из которой были удалены все посторонние, состоялся «провилок», где решался вопрос, что делать с Хапой. У раненого парня оказались весьма серьёзные покровители, и они сначала потребовали выдать им Севку. Но после того как вскрылись подлинные обстоятельства дела, требования «заезжих варягов» снизились до компенсации. Тысяча рублей отступного и ни копейки меньше, срок два дня, пришлось согласиться. Если нет, тогда Хапа – труп.

«Косарь»! – в то время как стипендия была тридцать рублей! Как Севка не изворачивался, сколько не занимал по общаге, но к назначенному сроку смог найти только шестьсот рублей. Неожиданно ему пошли навстречу, но при одном условии. Остальную сумму денег Хапа может отдать маком. Сажают ведь у вас в деревне мак, сможешь достать? – спросили его. Сева подумал-подумал, деваться некуда и согласился. Речь, если кто не понял, шла о высушенном маке в коробочках, так называемой, маковой «соломке» из которой варят наркотический отвар. В назначенное время за Хапой при свидетелях заехала машина и умчала его прочь. Многие сомневались, что увидят его вновь, но всё обошлось. До родной деревни Севы было около двухсот километров, поэтому вечером через восемь часов после отъезда он уже был в общаге, живой и невредимый. В общем, ещё дёшево отделался, просто баловень судьбы!..