Работники

- Что ж, господин Субботин, вы нам подходите!
Мужчина среднего возраста в представительном костюме и с хорошо уложенной причёской с улыбкой протянул сидящему напротив его стола Субботину контракт и ручку. Тот, не помня себя от радости, дрожащей рукой подписал документ и протянул его обратно. Затем они обменялись рукопожатием, и Субботин с кипой бумаг направился в отдел кадров на оформление. Напоследок, начальник в вежливой форме напомнил прибыть уже завтра на работу к 9-ти без опозданий.
Субботин не знал себя от счастья. Столько месяцев искать работу, получать бесконечные отказы и невыполненные обещания о перезвонах, и вот наконец то получить долгожданную должность системного администратора в престижной фирме… Причём, когда Субботин первый раз обращался сюда, он не думал, что его примут, и относился к этому, как к очередной попытке «сдвинуться с мёртвой точки». И он сдвинулся. Да ещё и зарплату пообещали приличную! Теперь же оставалось самое малое: не вылететь с этой работы, и цепляться за неё, как за последний оплот надежды. Почувствовав боевой настрой, Субботин уверил себя, что справится с любыми трудностями и ни перед чем не отступит…
Прогуливаясь по второму этажу в поисках Отдела Кадров, Субботин, ещё не начав работать, уже «вливался» в царившую здесь рабочую атмосферу, заполненную бесконечными телефонными звонками. По сути, весь второй этаж занимал один огромный кабинет с расставленными по рядам столами, за которыми сидели те или иные сотрудники, занятые своими делами; на их столах, как и положено, стояло по компьютеру со всеми комплектующими оборудованиями.
С одной стороны «кабинета» стояло большое на всю стену окно, откуда без труда можно было разглядеть площадь Ленина. Субботин бросил туда короткий взгляд и к своему удивлению заметил, что улица пустовала, за исключением сидящих на ветках деревьев птиц. Расположенная под зданием парковка могла похвастаться аккуратно расставленными машинами, что ещё сильнее удивило новоявленного сотрудника. Всё это говорило об ответственности и воспитанности сотрудников фирмы, что в этом городе было большой редкостью. Пол «кабинета» был застелен ковролином синего цвета без единого пятнышка грязи; стены покрашены в светло-голубой цвет и обставлены многочисленными картинами, по большей степени изображающих пейзажи. Всё было настолько необыкновенно аккуратно, что Субботину уже не терпелось приступить к работе, лишь бы не покидать эти уютные рабочие стены. Его счастью и восторженности не было предела.

***
Этим вечером жену Субботина – Светлану – ждал приятный сюрприз. Едва её муж закончил делиться этой радостной новостью, как она, визжа от восторга бросилась ему на шею, а затем стала его целовать.
- Наконец-то, боже. Я так рада! – шептала она.
- А я то как рад… - выдохнул Субботин.

***
На следующее утро, Субботин, как и положено, вовремя прибыл на работу. Поднявшись на третий этаж, ничем не отличающийся от второго, он принялся искать свой стол. На его удивление большая часть рабочих мест уже были заняты, и он с тревогой решил, что скорее всего опоздал.
- Господин Субботин, - окликнули его.
Субботин обернулся и увидел приятного вида молодого парня, аккуратно одетого в синий свитер, чёрные брюки и в лакированные коричневые туфли. Он приветливо улыбался, а его голубые глаза, казалось бы, светились дружелюбным блеском. Ещё даже не пожав ему руку, Субботин уже нашёл в нём потенциального коллегу, с которым можно будет делиться своими впечатлениями.
- Не потерялись? – спросил парень.
- Нет-нет, - поспешил ответить Субботин. – Просто искал своё рабочее место.
- Оно там, - показал мужчина на дверь, за которой находился длинный узкий коридор. – Пойдёмте, я вам покажу.
Кабинет Субботина находился в самом конце. Несмотря на свой малый вид, он, как и всё помещение, не был лишён уюта и рабочей атмосферы. Большую часть занимали большие серверы, светящиеся маленькими красными огоньками, словно гирлянды на новогодней ёлке. Посередине стоял стол с компьютером, уже включённым и готовым к работе. За ним располагалось единственное небольшое окно, но куда оно выходило Субботин не смог разобрать из-за густого утреннего тумана на улице.
- Вы уже знаете свои обязанности? – спросил парень.
- Да, господин Ветров мне уже всё объяснил.
- Вот и отлично, приступайте. Если хотите, мы можем встретится в обед в кафетерии.
- Да, я буду рад!
- Замечательно. Кстати, меня зовут Сергей Мухин.
Коллеги ещё раз обменялись рукопожатием и Мухин, довольно резво вышел из кабинета, оставив немного растерянного Субботина одного.

***
Когда наступил полдень, Мухин зашёл к Субботину.
- Ну что, на обед? – бодрым голосом предложил он.
Субботин удивлённо посмотрел на него, пытаясь понять сколько сейчас время. Глянув на часы, он обескуражено заметил, что время на его новом рабочем месте пронеслось практически незаметно. Он вот только сел за своё рабочее место и принялся разбираться в программах и оборудовании, как вдруг наступил полдень! Подобную скорость течения времени он не ощущал очень давно и этот момент в очередной раз его приятно удивил.
Столовая располагалась на первом этаже, но несмотря на многочисленный народ, привычного для этого места шума здесь не было; если здесь и раздавались голоса, то очень тихо, и, практически, шёпотом. Привычного столпотворения здесь так же не было – к стойке с едой тянулась длинная цепочка людей, не шумящих и не пытавшихся хитростью занять место поближе. «Прям как в концлагере», - подумал Субботин, занимая своё место.
- Непривычно тихо, правда? - спросил Мухин, вставший позади.
- О, да, - изумлённо ответил Субботин.
- Я лично рад, что у нас здесь всё так строго и тихо, по этой причине я люблю здесь бывать и стараюсь не посещать кафешки в городе – там порой такой цирк творится, что невольно думаешь о том, что люди постепенно теряют человеческий облик.
- А кем вы работаете?
- Я начальник отдела по Технической безопасности, слежу, чтобы всё оборудование работало, как часы, без перебойно.
- И сколько вы работаете?
- Почти год.
- И вам нравится здесь?
- Спрашиваете… Я лучшего места в городе в жизни не видел!
- Да… похоже, я тоже.

***
Прошёл месяц. Всё это время Субботин работал с максимальной ответственностью и вниманием, ни разу не отлынивая от работы (следили ли тут за этим или нет, он не знал) и не отпрашиваясь по личным нуждам. Зарплата, как и обещано, была хорошей и позволяла новоиспечённой семье Субботина не только прокормить себя, но и потратить их на собственные развлечения.
Ему также удалось познакомится с несколькими хорошими людьми, так же приятно одетых и ухоженных, и не отличавшиеся угрюмостью своего характера. Один из них – его звали Артём – был сотрудником отдела Экономической безопасности, и мог с радостью часами говорить о своей профессии, да так, что Субботин, умом далёкий от экономики, с лёгкостью понимал все, о чём ему рассказывали. Второй – помощник бухгалтера Михаил, коренастый с короткой причёской и лицом бульдога – прекрасно разбирался в автомобилях и так же с удовольствием делился с окружающими о новинках в автомобильной индустрии. Так же Субботин познакомился с молодой девушкой Елизаветой, работающей в отделе маркетинга, такой же лёгкой на общение. О своём хобби она рассказывала не так охотно, как другие (да и Субботин этим не шибко интересовался), но своим впечатлением по поводу работы она делилась со всей живностью. В общем говоря, знакомствами Субботин уже не был обделён.
Однако, его личная жизнь значительно изменилась. Во время бесконечного поиска работы, он в силу того, что большую часть времени проводил дома, рассылая резюме по фирмам, он часто виделся со Светланой и уделял ей время - делился с нею тревогами и радостями по вечерам, а та всячески поддерживала его и делилась своими чувствами. У них была семейная гармония, ограниченная размолвками и недостатками в сексуальной жизни, и их обоих всё устраивало. Но когда Субботин с головой погрузился в работу, он стал меньше времени уделять жене. Он уходил в восемь утра и приходил в шесть вечера, но даже дома он постоянно думал о работе, причём не о самом процессе работы, а о рабочем месте и о том, что его окружает. Все его мысли крутились вокруг странного образа жизни работников фирмы, смутно напоминающей армейскую жизнь – всё строго, всё тихо и всё правильно. И всё же Субботин постоянно задавался вопросом: почему так? Кто устанавливает эти правила? И почему все работники фирмы такие… приветливые? Нередко он замечал, что когда они с улыбкой что-то говорили, их глаза оставались пустыми, словно что-то «извне» заставляло их улыбаться и говорить, в то время как сами они уже были давно мертвы. «Глупость какая-то!», - думал Субботин, но именно это его и беспокоило даже в часы беспробудного сна.
Светлана ловила настроение своего мужа, но тот всячески отказывался делиться с ней своими тревогами. Во-первых, считал он, она ничем ему не поможет. Во-вторых, она сочтёт это глупостью (может оно так и есть), что только усилит его тревожные чувства. Поэтому, он отнекивался постоянно, говорил, что всё нормально, просто устал. И нередко на этом их разговоры прекращались и каждый занимался своими делами. Озабоченный этими странными мыслями, Субботин не замечал, что постепенно «уходит» от жены.
Впрочем, дальнейшие события заставят Субботина убедиться в свое правоте.

***
Первая странность произошла спустя два месяца. Субботин, как обычно на закате рабочего дня, выключил компьютер, собрал вещи, и зашагал к лифту. «Кабинет» был практически пуст, лишь пара-тройка работников продолжали, как ни в чём не бывало, заниматься своими рабочими делами, не обращая ни на кого внимания. Лифт так же был занят, и Субботин решил спустится по лестнице.
Спустившись на один этаж, он вдруг услышал тихий плач, доносящийся откуда то снизу. Решив проверить в чём дело, он наткнулся на молодую девушку, сидящей на ступеньках, ведущих к подвалу, опустив голову так, что её золотистые волосы едва касались пола. При этом она настолько была увлечена своей истерией, что не обратила на подошедшего Субботина внимания. Тот, преисполненный любопытством, решил помочь девушке.
- Простите, девушка, - робко начал он. – Вам может помочь?
Но девушка не ответила. Её тело сотрясалось в рыданиях, голова, казалось бы, вот-вот оторвётся от шеи и упадёт на пол. Субботин решил, что она его не услышала из-за собственных всхлипов, и поэтому спросил ещё раз.
- Я не могу… - сквозь плач ответила она.
- Что не можете? – удивлённо спросил Субботин, решаясь, сбегать ли за помощью или нет.
- Я не могу сделать того, что они просят… Не могу… - произнесла она.
- Может, мне позвать охранника… - начал было окончательно растерявшийся Субботин, но девушка его перебила:
- Они требует ужасного, сказали, что иначе я пожалею… А мне так нужна это работа… - и её слова окончательно утонули в потоке бессвязного плача.
В этот момент, к большому удивлению Субботину, на лестнице появился Мухин.
- Так, что тут творится? – спросил он.
Субботин решил, что обращались к нему:
- Не знаю, спускаюсь, вижу, сидит тут и плачет.
Мухин кивнул и Субботин вдруг заметил, что его собеседник строго посмотрел на девушку, словно узнал, что она совершила вредоносное преступление, и что её нужно немедленно наказать.
- Давно тут сидит? – спросил он, не отрывая от неё взгляда.
- Не знаю, честно.
Мухин ещё раз кивнул, затем подошёл к девушке, и положил свою руку ей на плечо. И тут произошла первая серьёзная странность: когда рука коснулась плеча девушки, та резко вздрогнула и коротко вскрикнула, словно это действие до смерти напугало её. Лицо Мухина при этом оставалось непроницательным; он убрал руку и примерно с минуты смотрел на неё, словно учёный, решающий как решить ту или иную задачу. Когда рыдания девушки возобновились с новой силой, Мухин строго посмотрел на Субботина и произнёс:
- Сгоняй до охранника, пусть принесёт успокоительного.
И снова повернулся к ней.
Субботин решил, что больше не может находится в этой странной компании, и он поспешил выбежать прочь из лестничной площадки. Первый этаж, играющий «роль» холла был уже пуст, и шаги раздавались в нём слишком звонко, а его эхо слишком долго растворялось в этих стенах. Охранник – пожилой мужчина с залысиной и тяжёлым взглядом – угрюмо взглянул на подошедшего к нему Субботина, и на просьбу того подать ему успокоительное, ответил многозначащим бурчанием и достал из аптечки старую баночку лекарства. Субботин живо поблагодарил, но когда он вернулся обратно, то к своему удивлению заметил, что Мухин и девушка таинственным образом исчезли – остались лишь маленькие следы её слёз на ступеньке. Субботин встревоженно посмотрел на вверх и прислушался, не слышны ли их шаги. Когда он убедился, что его бросили, то загруженный этой странностью вернул лекарство на место и поспешил прочь домой.
На следующий день это событие уже не так сильно беспокоило Субботина, но когда он в лифте наткнулся на Мухина, то снова почувствовал этот непонятный страх. Мухин же снова казался приветливым и невероятно вежливым, и Субботин решил «воспользоваться» его нынешним настроением, чтобы поподробнее узнать про девушку.
- Да ничего с ней не случилось, - безмятежно и бодро ответил Мухин. – Ты ушёл, она вдруг оживилась и извинилась передо мной. Я предложил ей позвать скорую, но она наотрез отказалась и я отвёл её на второй этаж, где помог ей собрать вещи. Ты извини, что мы не предупредили тебя, просто я не хотел слишком долго задерживаться на лестнице, вдруг эта хандра снова бы напала на неё, поэтому и не стал ждать.
- А почему она плакала? – спросил Субботин.
- Насколько я понял, у неё серьёзные проблемы в семье, - только и ответил Мухин, при этом взгляд его снова стал холодным и неприветливым, отчего по телу его собеседника невольно пронёсся неприятный холодок, поэтому он больше вопросов задавать не стал.
Вернувшись в свой кабинет, Субботин поспешил закрыть дверь, сёл за своё место, и принялся смотреть на стену. Впервые за всё время, он поймал себя на мысли, что ему страшно среди этих «неживых» людей…

***
Во время обеда, Субботин, заняв очередь в столовой, как всегда принялся смотреть по сторонам. Как бы он ни пытался зациклиться на своей работе, необъяснимые тревоги по-прежнему заполняли его разум до краёв, заставляя его душу боятся неизвестности. В поисках каких-нибудь способов отвлечения, он стал прислушиваться к диалогу двух неизвестных ему работников; несмотря на то, что они говорили шёпотом, Субботин отчётливо слышал каждое их слово.
- Ужасная история, конечно…
- Верно. И как это произошло, неизвестно?
- Ну, поговаривают, что она сама себя убила.
- Да ладно?! Как?
- Вскрыла вены. Её нашли в комнате в луже собственной крови, а лезвие было в её руках.
- Господи…
- Вот-вот, сейчас сидел, полностью «чистил» её досье. Ещё чуть-чуть, и от её существования здесь не останется ни следа.
Субботину казалось, что весь мир остановился перед его глазами. Голова вдруг закружилась, ноги стали ватными и грозились обрушить тело своего хозяина. Прежний страх, сияющий слабым огоньком, превратился в настоящий пожар, и, казалось бы, вот-вот разорвёт душу на куски. Субботин вдруг загорелся странным желанием бросить всё и убежать прочь, куда угодно, лишь подальше от этого места, подальше от этих людей и этого необъяснимого ужаса, но всё же он этого не сделал и остался стоять на своём месте, чувствуя душевную пустоту и усталость. Он не сомневался, что те люди обсуждали ту девушку, что днём ранее рыдала на лестнице.

***
Вечером этого дня, когда Субботин полностью отдавался непонятному страху и ему казалось, что сама смерть дышит ему в затылок, к нему в кабинет, впервые за всё время зашёл начальник фирмы – господин Ветров. Он как всегда приветливо улыбнулся, чем ещё сильнее нагнал страху едва стоящего на краю разума Субботина.
- Всё нормально, господин Субботин? – бодро спросил Ветров.
- Да, - как можно сильнее скрывая свой страх ответил Субботин, которому казалось, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
- Ну и отлично, хотя мне кажется, вы чем-то обеспокоены. Или я не прав?
- Нет, всё нормально, - как можно живо ответил Субботин, пряча свой взгляд подальше от лица своего начальника.
- Что ж, отлично, тогда я приглашаю вас пройтись со мной в одно место.
- Куда?
- Не волнуйтесь, это по работе. Мне нужна ваша консультация. В нашем подвале расположен исследовательский комплекс, и тамошнее оборудование в буквальном смысле сходит с ума. Мухин уже всю голову себе сломал, пытаясь найти причину поломки, вот я и подумал, может вы нам поможете?
- А в чём там поломка? – ответил Субботин, съедаемый страхом от такого предложения.
- Вам лучше это посмотреть самому. Пойдёмте, - и Ветров вышел из кабинета.
Прижатый к стулу Субботин лихорадочно искал возможность отказаться от этого предложения, однако сама мысль не подчиниться своему главному начальнику свела на нет все эти попытки. Вместе они прошли через весь этаж к лестнице (Субботин не удивился, заметив, что кроме них никого на этаже нет) и по ней спустились к невзрачной двери, ведущей в подвал. Ветров, чьё лицо было скрыто в тени площадки, молча открыл дверь и пропустил Субботина вперёд. Тот оказался в длинной узком коридоре с единственной дверью на другом конце; стены состояли из грубо наложенной штукатурки и были покрашены бежевой краской, а единственным источником света была маленькая лампочка, висящая на тонкой проволоке. Субботин шёл впереди, как можно быстрее и стараясь не оборачиваться на молча идущего за ним Ветрова, от прежней приветливости которого не осталось ни следа.
Следующая дверь привела их в маленькую комнату, наполненную многочисленными коробками, едва стоящими друг на друге. Здесь было невероятно холодно, причём Субботину казалось, что этот холод пронизывал его до мозга костей. Ветров, по-прежнему молча, с каменным выражением лица прошёл на середину и коснулся едва заметного камня на полу. В тот же миг раздался странный шум работающих механизмов, и Субботин обеспокоено мотал головой в стороны, пытаясь определить его источник. Но дальнейшее оторвало его от этого бессмысленного занятия: огромный и квадратный кусок пола медленно вдавился куда-то вниз, а затем, словно автоматический люк, задвинулся куда то в сторону, открыв перед ним тёмный проход. Субботин осторожно посмотрел вниз, пытаясь понять, куда оно ведёт, но как бы он ни пытался, кроме кромешной темноты его глаз так ничего и не различил.
- Прошу, вы первый, - послышался над ним голос Ветрова, ставший вдруг холодным и безжизненным.
Субботин, дрожа от страха, отступился к стене. Его глаза поймали дверь – единственный выход из этого ада, и в мозгу снова заиграла мысль бежать с этого места куда-нибудь подальше. Но он понимал, что Ветров не даст ему сбежать – он стоял у «люка» и без эмоционально смотрел на испуганного не на шутку Субботина, словно эмоции подчинённого его совершенно не удивляли. И всё же когда тому удалось совладать со своими нервами и немного успокоится, он подошёл к люку и принялся медленно спускаться по примыкающей к стенкам прохода маленькой железной лестнице. Чем ниже он спускался, тем сильнее до него доносился странный хор, не то поющий, не то зачитывающий какую-то молитву на непонятном языке. В тот же миг почувствовался странный запах плесени и горящих свечек. Вскоре, когда его ноги коснулись пола, хор резко затих. Субботин оказался в большом длинном помещении, больше напоминающем конференц-зал; его стены были украшены бежевыми обоями с многочисленными узорами; на них висели многочисленные подсвечники, на которых неестественно ярко горели свечи, освещая едва ли не каждый сантиметр этой комнаты. На полу был постелен длинный ярко красный ковёр, заканчивающийся у другого конца комнаты, где стоял маленький столик. Но самое странное было не в этом: по краям комнаты в два-три ряда, словно оловянные солдатики, неподвижно стояли рабочие фирмы. Их без эмоциональные лица были обращены к Субботину, глаза их были пустыми, неживыми, и, казалось бы, смотрели куда поверх своего объекта внимания. Субботин узнал среди этих людей всех его знакомых – и Артёма, и Михаила, и Елизавету, и даже тех двоих из столовой, чей диалог Субботин недавно подслушал; ему не верилось, что кажущиеся ранее живыми, эти люди теперь напоминали безжизненные статуи.
Ветров не спеша спустился вслед за Субботиным, и, совершенно обыденным голосом, произнёс:
- Господин Субботин, вы оказались в том месте, которое меняет привычную жизнь каждого работающего в этой фирме человека. Те, кто первый раз приходит сюда, уже не возвращается домой прежним человеком; и дело не в том, что мы тут творим, а в ответах, которые жаждут получить все, кто приходит к нам первый раз. И эти ответы не всегда приносят им удовольствия, к нашему большому сожалению. Вы хотите знать, что здесь происходит, не так ли? Почему в фирме всё так гладко и вычурно, строго и тихо, где каждый человек действует в сильных рамках собственного приличия, и при этом с невероятно приветливой улыбкой готов подать руку каждому, кто в ней нуждается? Неужели, эти люди такие вежливые? А как же их глаза? Нет, нет, господин Субботин, не смотрите на меня так, я всё знаю, знаю, что творится в самых низших уголках человеческой души, тем более той, кто ещё не принял нашу веру. Вы хотели знать об этом, и я вам помогу. Позвольте представить вам - орден Каталиуса.
Совершенно парализованный и растерянный Субботин мог лишь молча смотреть на всю эту невероятную картину, кажущейся потаённым ночным кошмаром любого далёкого от чудес и мистики человека. Он не мог смотреть на эти безжизненные лица, на эти мёртвые глаза, поэтому он лихорадочно оглядывался по сторонам, пытаясь найти хоть какую-нибудь опору в этой странной ситуации; но повсюду, куда падал его взгляд, его встречала эта мистичность и отчуждённость от обычного человеческого мира.
- Орден Каталиуса был основан около ста лет назад крестьянином Каталиусом, - продолжал Ветров. – Его семья была бедной и едва находила средства на проживания, и Каталиус, будучи старшим ребёнком в семье как мог пытался найти работу. Но он жил в мире, где у власти стояли богатые люди, занимавшие своими положениями все ниши профсоюза и не дававшие простым бедным людям ни шанса найти приличную работу. А если те и находили, то изнывали от невероятно тяжёлого труда и получали за эти гроши. На одной из таких работ и пострадал отец Каталиуса да так, что тот остался парализованным. И тот, уставший от такой несправедливости и возложенной на него ответственности за семью, хотел было совершить самоубийство. Он поднялся на вершину холма Уари, устремил свой взгляд на бескрайний горизонт, и уже хотел было сбросится в океан, как вдруг услышал грозный голос, словно звучащий из-под земли. Напуганный не на шутку, Каталиус хотел было бросится прочь, но голос остановил его.
- Постой, - произнёс голос. – Не уходи. Я не враг тебе. Я знаю кто ты и чего ты хочешь, ты устал от несправедливости и беспредельности людей, стоящих выше простых людей. И я здесь, чтобы помочь тебе. Я могу сделать тебя выше этих людей, могу сделать так, чтобы ты никогда ни в чём не нуждался, и чтобы твоя работа приносила тебе удовольствия. Но взамен я потребую плату. Я потребую жертву, в виде близкого тебе родственника, ибо я голоден и бессилен. Сделай это, и твоя жизнь изменится навсегда!
Каталиус, конечно же, решил, что это чья то глупая шутка и поспешил бросится прочь с хомла, но куда бы он не бежал, этот голос не покидал его головы; и каждым разом оно повторяло в его мозгу: «Душа родственника за благополучие». В конце концов, он сдался, и этой же ночью он заколол родного отца. А на следующий день к нему пришёл один из фермеров. Он рассказал, что его земля вдруг померла, и что все посаженные овощи погибли в один миг, и что ему нужны помощники. Он предложил ему работу в поле за приветливую цену, и не знавший себя от радости Каталиус согласился. Так он познал справедливый труд за цену, вполне дававший его семьи возможность жить и процветать. Но всё же мысль об убитом им отце не давала ему покоя, и вскоре он вернулся на холм, где спросил у ветра, что случилось с его отцом. Где он теперь. И голос ему ответил:
- Он со мной, он стал частью моего мира, и ему гораздо лучше, чем на земле. Теперь ты уверовал в мою силу?
Преисполненный этими словами Каталиус бросился на колени и радостно вознёс руки к небу. Прилив благодарности затмил его разум и душу. А голос продолжил:
- Теперь ты должен рассказать об этом людям, помочь им постичь моё чудо и научить их жить и работать. Но делай этой в тайне, потому что не все могут принять мою верю, и если они её не примут, научат ненавидеть и растаптывать мои слова в грязь.
С тех пор, учение Каталиуса позволяет простым людям без работы и надежды на жизнь, найти их и жить в процветании. Мы платим своими дорогими людьми, платим их жизнями за нашу и наших семей ради будущего. Мы соблюдаем определённые правила приличия и ни за что не отступим от них, чтобы не обрушить нашу веру.
Как ты понимаешь, все люди, которых ты знаешь в стенах этого здания, все они чем-то заплатили: своими отцами, матерями, сёстрами, братьями, и, как видишь, никто из них ни в чём не нуждается. Они счастливы, что работают, что получают зарплату, и что в любой момент могут помочь своим семьям и друзьям. Они заплатили, и получили с полна. И так делает каждый, кто приходит к нам. Не сразу, ибо мы ждём, следим за ним, и если мы видим, что он готов, то посвящаем его в нашу веру. И если он платит, он становится частью нас; если же нет – он остаётся ни с чём.
Ведь вы же могли заметить, что наш мир несправедлив. Нынешним людям с высшим образованием, имеющих настоящий талант в своём деле сложно устроится на работу. Они тратят на это месяцы и даже годы. И постоянно, куда бы они не обращались, они видел по-настоящему чёрствых и жадных людей. Они готовы взять на работу своих родственников или знакомых, но только не того, кто по-настоящему может отдаться своему делу. Разве это справедливость? Разве этого хочет человек, в поте лица трудившийся в ВУЗах?
Взгляните на того парня, справа от вас. Его зовут Николай. Он пять лет проучился на Факультете «Нефтегаза и химии» в престижном, как сейчас принято считать, ВУЗе, с трудом и ответственность защитил диплом и вышел из стен по-настоящему образованным человеком. Но что он увидел, когда он пытался устроиться? Безразличие, хаос и несправедливость. Он видел своими глазами, как за место него принимали далёкого от понимания своего дела молодого парня, в итоге оказавшимся племянником заведующего Финансового отдела. И это справедливость? В этом городе он больше места не нашёл, и был вынужден работать продавцом в жалком магазине. И так бы он сгинул в пучине бюрократии, пока я не нашёл его. Он тоже сомневался в нашей вере, но я убедил его, он сделал главный шаг, и вот теперь он занимается своим любимым делом: проводит исследования в области химических составов для различных фармацевтических компаний и на свою зарплату позволяет себе содержать жену и маленькую дочь. Теперь он по-настоящему счастлив.
Когда Ветров замолчал, Субботин почувствовал, что его мысли уносятся куда-то вдаль. Он вдруг понял, что не чувствует прежнего страха и тревог; он ничего не чувствовал. Он был пустым, как выжитый лимон. И ему хотелось лишь одного – сбежать отсюда, и никогда не возвращаться.
- Пройдём к столу, - и Ветров повёл Субботина к концу комнаты.
Едва они подошли к столу, как вдруг сотни голосов ударили Субботину по ушам – снова заголосил хор. Их слова были едва различимыми, а язык, на котором они читали свой псалом, был каким-то неземным, демоническим. Люди читали их, надрываясь, при этом голоса были такими же безжизненными, как и лица их обладателей.
На столе стояли серебряная тарелка и длинный кинжал с золотой ручкой и идеально чистым лезвием. Ветров взял это страшное оружие и медленно протянул его Субботину; тоже самое повторили и все присутствующие в комнате – они протянули вперёд свои пустые руки, не переставая при этом читать демонические псалмы. Субботин, медленно, словно во сне, взял кинжал; не смотря на свой грозный вид, он был невероятно лёгким.
Ветров махнул рукой, и хор остановился. Снова воцарилась мистическая тишина, нарушаемая едва слышимым дуновением ветерка. Субботин чувствовал громкие удары собственного сердца и ни о чём не думал; всё его внимание было нацелено на кинжал, который, казалось, таил в себе невероятную мистическую силу, способную вершить по-настоящему тёмные дела. На какой-то миг в его голове пронёсся сильный голос, но его слова были почти неразличимыми, далёкими от обычного восприятия и почти не ощутимыми. Но их смысл был вполне понятен Субботину, и это снова породило в его душе невыносимый страх и желание поскорее сбежать отсюда.
Голос призывал убить его жену.
- Вы слышите его, - тихо произнёс Ветров. – Этот голос. Он обратил на вас внимания и видит в вас продолжателя нашего дела. Всё, что вам нужно, это лишь подчиниться ему, и вы поймёте, насколько невероятно лёгкой и безмятежной может быть жизнь простого рабочего человека.
Субботину казалось, что голос Ветрова доносится откуда то со стороны; мысли были затуманены и далеки от реальности. Но когда тот злобный голос вновь пронёсся вихрем в его мозгу, призывая сделать неотвратимое, то Субботин почувствовал душевный укол. Убить жену? Убить Светлану? Единственную женщину, которая любит его и готова ради него на всё? Человека, чья душа была родственной с его? Нет, никогда. Он не может этого сделать, он не может убить единственного человека, чьё существование было для него душевной отрадой. Это невозможно! Это всё равно, что убить самого себя, свою душу. Никакая работа, никакая вера не стоит этого ужаса! Субботин вдруг понял, насколько страшной может быть жизнь без любимой Светланы, насколько бессмысленным будет его существование, и каким ударом это будет для него.
- Я не могу, - выдавил Субботин из себя.
И не успел Ветров возразить, как вдруг Субботин метнул нож куда в сторону и побежал к лестнице. Никто не встал у него на пути и никто не бросился его догонять – все стояли и смотрели на него по-прежнему не шевелясь. Даже Ветров спокойно стоял на прежнем месте. Но прежде чем Субботину удалось покинуть душную комнату, он напоследок взглянул на своего бывшего начальника, чьё лицо исказила злорадная усмешка.
- И помните: ваша жизнь станет адом без нашей веры.
Субботин не стал задумываться над этой странной фразой и поспешил наверх. Подгоняемый страхом и адреналином, он пробежал через злополучный длинный коридор, поднялся в холл, и, не сказав ничего хмурому охраннику, бросился прочь из здания.
На улице его встретила холодная безмятежная ночь, небо было тёмным и беззвёздным. Гуляющая повсюду тишина дарила невероятное спокойствие, и испуганный Субботин, впервые за весь длинный день, почувствовал себя в настоящей безопасности. Глядя по сторонам и обнаружив вокруг себя те же улицы, те же дома, те же машины, и весь привычный ему мир, он вдруг понял, что вырвался из самих глубин ада, чтобы снова с наслаждением принять окружающую его привычную действительность.

***
На следующий день Субботин к своему удивлению заметил в почтовом ящике плотный конверт. Вспоминая вчерашний вечер, он, скрепя сердце и борясь со страхом, с трудом открыл его и обнаружил внутри кипу документов на его имя – ксерокопии паспорта, трудовая книжка, резюме и т.д. С трудом понимая, что всё это значит, он живо вбежал в квартиру и, следуя панической идее сбежать из города, принялся собирать вещи. Светлана поймала его в тот момент, когда он нагружал своей одеждой второй чемодан, причём его трясло от страха так, что вещи, в буквальном смысле, падали с его рук.
- Что ты делаешь?! – удивлённо спросила Светлана.
Субботин испуганно взглянул на неё, словно увидел впервые – это напугало девушку до такой степени, что она не сразу поняла, что перед ней её муж. Тот поймал себя на мысли, что с этой внезапной суматохой он никак не ожидал, что ему придётся объяснять эту резкую смену настроения собственной жене. И, в то же время он понимал, что чем больше он задерживается в городе, тем ближе на шаг были эти сектанты, ведь эти переданные документы было не что иное, как предупреждение. В конце концов, он рассказал всё своей жене. Но так как в его душе горел неистовый пожар, он часто путался, прерывал сам себя, и не мог целесообразно передать свою историю. Когда он закончил, то Светлана разочаровано взглянула на супруга, и, не сказав ни слова, оделась и вышла вон из квартиры. Субботин, словно парализованный, стоял посреди разобранной комнаты и пытался понять, что сейчас произошло. Так он и простоял около часа, пока его телефон не зазвенел – пришла СМС. Снова вспомнив про вчерашнее, Субботин пулей бросился к телефону и дрожащими пальцами едва вывел на экран сообщение:
«В последнее время ты сам не свой. Ты вечно скрытный, угрюмый, не желаешь со мной разговаривать и как-то делится со мной. Теперь же ты мне выдал эту безумную историю про сектантов на своей работе. Ты думаешь, я поверю в этот бред? Ты заврался, ты уже просто не можешь скрывать от меня свои настоящие похождения и придумал эту глупую историю. Мне это надоело. Завтра подаю на развод, вещи заберу сама».
Субботин так и вовсе упал духом, когда прочитал это сообщение. Он почувствовал, как истерия в буквальном смысле начинает разрывать его на части. Ему хотелось кричать и плакать одновременно, расшвыривать вещи в стороны, биться головой об стены, выпрыгнуть в окно, иначе говоря, просто выплеснуть накопившуюся в нём бушевавшую ярость. Но он ничего подобного не сделал – просто сидел и смотрел на стену, гадая, что же будет дальше.

***
Прошло три месяца, и жизнь Субботина за это время напоминала вяло текущий кафкианский кошмар. После поспешного развода с женой, он, всё ещё повинуясь страху перед «неживыми людьми» уехал в другой город. На скудный запас денег ему удалось снять комнату в убогой коммуналке. Первым делом, он, конечно же, попытался устроиться на работу, но, как и прежде, куда бы он не обращался, ответами были: «Простите, вы нам не подходите!», или «Мы вам перезвоним!». В кои то веки ему удалось устроится на доживавший свои последние дни завод, где платили сущие копейки. Замечая, что люди вокруг него представляли собой далёких от цивилизации людей, что само помещение завода, будь то цех или офисный комплекс были заслонены мусором и не отмывавшейся грязью, а очереди в столовой и вовсе порой превращались в словестный балаган, нередко перетекающей в рукопашную потасовку, он невольно вспоминал свою прежнюю работу. Но на этот раз, все мысли об этом месте не вызывали уже прежнего чувства страха или паники, а лишь навевали тоску и мысли об утраченных возможностях. Нередко он вспоминал последнюю фразу Ветрова: «Ваша жизнь станет адом без нашей веры», и только теперь понимал её истинный смысл.
Сегодня он получил СМС от анонимного абонента следующего содержания:
«Ещё не поздно всё исправить!».