И солнце гладило меня...

Г. Антюфеев.

И  солнце  гладило  меня…
Миниатюра

Чем  старше  становлюсь, тем  больше  охватывает  неизъяснимо-щемящее  чувство  при  воспоминаниях  уже  далёкого  детства…

Мне  нравилось просыпаться  от  запаха  свежеиспечённого  хлеба. Соскочив  с  постели, не  умывшись, отрезал  горбушку, наливал  большую (литровую!) зелёную кружку молока и смаковал, смаковал… Румяная  корочка  аппетитно  хрустела  на  зубах, утренний  дар  коровы  Красули  иногда  сбегал  на  подбородок, а я  вытирал  его  тыльной  стороной  ладошки. Позавтракав  таким  макаром, выходил  на  ступеньки  крыльца. Солнце  уже  вовсю  сияло, слепило  глаза, заливало двор, улицу, весь  мир  золотым  потоком, отчего становилось  легко, весело  и  хотелось  стать  посередине  двора. И  окунуться  в  этот  поток, слившись  с  ним. И  щуриться, пытаясь  взглянуть  на  светило… Сбегал  с  крылечка  на  тёплые, нежные  ладони  земли, она, улыбаясь, принимала  меня. И  я  радовался  безудержно  миру, и  от  охватившей  радости  начинал  скакать  по  подворью, что-то  кричать, петь. И солнце, в ответ на резвую непосредственность, гладило  мои  волосы, добродушно  усмехаясь.

Успокоившись, шёл к сараю, где под стрехой прятались удочки, вытаскивал их оттуда в предвкушении  рыбалки. И  бежал, обжигая  пятки, к  речке. Почему-то  всегда  обволакивал  трепет, когда спускался к воде. Отчего – толком  не  могу объяснить, потому  что до сих пор, подходя  к  речному  изгибу, ощущаю  всё  тот  же  учащённый  стук  в  груди.

Ужасно волновал меня и томный запах прибрежной растительности. Я медленно шёл по тропинке, травы ласкали коленки, локти, иногда касались щёк, шеи. Прислушиваясь к шёпоту  камыша, к  шороху  тополей  и  верб, к  пению  чибиса, шагал  по  тёплым, отполированным  сотнями  ступеней  доскам  мостика. Переходил на другую сторону речушки с красивым названием Лиска, выбирая  удобное  местечко.

И  наступал  самый  волнующий  момент. Забрасывая  удочки, превращался  во  внимание, делая  стойку, как  охотничий  пёс. Наблюдал  за  снастью  в  ожидании  клёва… И  вот  поплавок  начинал  плясать, то  уходя  в  сторону, то  резко  ныряя. Подсекал  рыбёшку. И  она,  блеснув  серебром, выскакивала  из  воды. И  шлёпалась  в  густотравье. Билась  там, подпрыгивала. А  я, бросив удилище, брал рыбку  в ладошки, довольно улыбаясь. Вновь забрасывал  удочку, косился  на  сидящую  на  кукане какую-нибудь  краснопёрку  или  плотву, любовался  ими. И  так  мне  было  хорошо, так  спокойно  на  душе…

Где  ты, золотое  детство? Где  чистые  чувства  и  помыслы? Где  безоблачное  и  бескорыстное  восприятие  мира? Где?

За  взрослыми  хлопотами  и  повседневными  заботами  незаметно  притупились  ощущения,  потерялась  радость  бытия, утратилась  благодарность  к  Жизни…  А  жаль…

(из книги "Первый блин...")