Любовь через Океан. Часть2

Мы расстались с моей незнакомкой в тот февральский вечер. Мы тогда не сказали
друг другу своих имён. Разговаривая, мы говорили: «А Вы помните…, а Вы знаете…,»,
Так и не дойдя до имён. Мы просто о них забыли.
Потянулись дальнейшие февральские дни в работе, в командировках, в редких
посещениях концертов.  Я как-то даже стал забывать про неё. Но та тёплая волна,
исходившая от неё в кафе, являлась ко мне по ночам. Я доставал записную книжку,
вдыхал запах духов, и брался за телефон. Но чувство подсказывало мне, что она позвонит первая. И я не ошибся. Однажды вечером раздался звонок. «Здравствуйте» - сказала она.
Мы с вами забыли познакомиться. Меня зовут Людмила, но можно называть коротко
Мила. Я назвал ей своё имя.  «Я вас приглашаю в оперу. У меня есть два билета. Будет «Травиата» - Миланская опера приехала в Москву».
Я с радостью согласился, хотя мне стало стыдно, что первая сделала шаг навстречу мне
она, а не я.  Ещё оставалось до спектакля два дня, и я недоумевал, почему она вспомнила обо мне, да ещё пригласила в оперу. Предвкушения встречи, какое-то новое чувство, до сих пор не испытанное мною, одолевало меня. Что же будет дальше?  Как мне вести себя
с ней? А что хочет она? Вопросы вставали, громоздились, я даже не спал одну ночь, волнуясь о том, что будет дальше.
Мила позвонила мне ещё раз и назначила встречу у первой кассы Большого театра. И опять меня мучила совесть: Мила постоянно опережала меня. В чём здесь секрет? Я, конечно не мог знать у каких родственников она живёт, и кто они такие эти родственники.
Но тут мне в голову пришла мысль: я вспомнил, что, прощаясь возле кафе, она звонила по телефону, и за ней тут же приехала машина. Начал анализировать. За обыкновенными женщинами просто так, да ещё быстро, машины не приезжают. Значит: её родственники занимают не последние места в Москве.
У меня была знакомая дама в киоске возле Большого театра. Я поехал на Охотный ряд, дошёл до киоска. Работала она, хотя имени её я не знал, но, тем не менее она встретила меня приветливо. Я сразу сказал, что сегодня мне билеты не нужны. Я спросил её давно ли были раскуплены билеты на «Травиату» в постановке Миланской оперы. Она почти замахала руками. «Мне даже не дали ни одного билетика в мою кассу. В прошлый раз, когда они привозили «Сельфиду», то, хоть несколько билетов у меня было» Знаете, по моим сведениям, билеты были раскуплены более месяца назад. Вы уж извините, я бы Вам всегда оставила. Я поблагодарил её и пошёл вверх по Охотному ряду, хотя удобнее было вернуться назад, там было ближе. Дул холодный ветер, и Охотный ряд всегда продувался здесь с особой силой. Можно было свернуть на Петровку, но там до метро было далеко.
Шёл и думал: уж если её родственники могли достать билет на Миланскую оперу, то это наверняка говорило о том, что они – не простые люди. И жизнь меня свела тоже не с простым человеком.
Я уже думал о костюме и туфлях. Я был не последним человеком в Большом театре. Вернее сказать, не последним зрителем. Настолько часто мне удавалось там бывать, что меня знали в лицо все гардеробщицы. Они знали, что бинокль мне не нужен, приветливо здоровались. Дамы, работавшие на ярусах и продававшие программы, тоже раскланивались со мной. Это, поверьте, было приятно.
Опера «Травиата» была моей любимой оперой из всех опер Верди. Можно сказать, что я знал в ней каждую ноту от увертюры до финала.  Но самое главное – это было: кем поставлена опера. Существует несколько значительных по грандиозности постановок этой оперы и, что не менее важно, исполнителей заглавных партий: Виолетты и Альфреда.
Я, конечно, не надеялся, что будет постановка известного продюсера и режиссёра Андреа Андермана. Это было бы просто невозможно. Это была постановка, готовившаяся восемь лет. Самое удивительное в этой постановке было то, что большая часть её сцен была снята на свежем воздухе и потом озвучена в студии. Но моей любовью были и главные исполнители: Виолетту пела Этери Гвазава, Альфреда – Хосе Кура. Конечно, Виолетту пели и другие выдающиеся исполнительницы – звёзды мировой оперы в том числе и Анна Нетребко.  Но, если бы меня спросили, кого бы я хотел услышать в роли Виолетты, то я бы сразу назвал румынскую певицу Анжелину Георгиеу. Она обладала не только великолепным   сопрано, но и была , в буквальном смысле, драматической актрисой. Обычно редко, даже выдающиеся певицы поют и играют как, актрисы.  Именно такой является Анжелина Георгиеу.
Но в реальности в опере принимали участие неизвестные мне исполнители, и постановка была далеко не такой, какой я смотрел у себя дома.
Всё это я рассказывал Миле, когда мы сидели в фойе, а потом в кафе пили кофе.
Прозвенел звонок, и мы прошли в партер. Вот в партере я здесь не сидел ни разу. Это было тоже делом родственников Милы.
Знакомый запах занавеса и переливы музыкальных инструментов всегда волнуют. Потом я смотрю на люстру и жду, когда она начнёт медленно гаснуть. Дирижёр повернулся к публике, зал аплодировал. Свет погас. Началась увертюра.  Я неожиданно положил свою руку на руку Милы. Она её не убрала. Я сделал свой шаг навстречу ей. Это было скорее машинально, или в знак благодарности за оперу, но как она восприняла это, я ещё не знал. Но, тем не менее, я уже представлял себе, что эта встреча в опере, она не пройдёт даром. Это был какой-то знак. Знак чего? Скорее всего - знак зарождающегося чувства к ней. Ещё тогда в Третьяковке, разглядывая её, я шестым чувством понимал, что эта первая встреча не пройдёт просто так, потом кафе укрепило эту веру. А сейчас в опере она была рядом, и я держал её руку. И какие-то, ощутимые для меня волны, пробегали внутри меня одна за другой, давая мне понять, что эта женщина становится мне близкой и очень дорогой. На каком-то моменте оперы она вдруг сжала мою руку и повернулась ко мне. Её взгляд был наполнен нежностью. Может быть, мне это показалось, но я не хотел, чтобы я ошибся. И фантазии полились одна за другой. Я уже любил её, сам не понимая этого.
 15 июля 2017 год