Квартира на части

Квартира на части.

- Всего этого моя мама не выдержала. У нее слабое сердце, она состоит на учете в кардиоцентре и к ней постоянно наведывается участковый врач, – молодая эффектная женщина даже не пыталась скрыть свои слезы. Они текли по ее лицу и каплями падали на ее бежевое платье.

– В обмен на покой она подписала документы, и через несколько часов в квартиру ввалилось пятеро пьяных мужчин. Ведь кухня теперь считалась жилой комнатой. И уже не нашей. Новые соседи шумно отпраздновали новоселье, позже привели проституток и всю ночь громко развлекались с ними. Но настоящий ад начался через три дня. К новым соседям приехали друзья, компаньоны по их торговле. Квартиру завалили коробками и баулами. Грязь, вонь, шум, постоянно чужие люди дома и днем и ночью. Входная дверь вообще осталась без замка, ее просто-напросто раскурочили и выкинули. К жильцам приходят проститутки, которые тоже ведут себя по-хамски с нами. Эти скоты справляли свою нужду в нашу посуду на кухне, бросали мусор прямо на пол. А вчера они поставили новый замок на дверь, я не смогла попасть к себе домой. Вы понимаете, я не смогла войти в СВОЙ дом!

 Нервы женщины не выдержали и она перешла на крик:

- Я была на работе, когда маме стало плохо. Я набрала «скорую» для нее. Но войти в квартиру врачи не смогли. Наши новые соседи их просто не пустили. Сказали, что вызов ложный и такой женщины в квартире нет и не было.

 Я налил ей сока и подал таблетку валидола. Машинально выпив, она продолжила свой рассказ:

- Хорошо, врач попался настойчивый и добился, чтобы дверь открыли. Увидев состояние квартиры и вид моей матери, он все понял и вызвал наряд полиции. Но соседи оказались ушлые и грамотно подготовились к обороне. У них все документы были в порядке. К тому же к ним на помощь примчался один адвокатишка, который отбил подонков у полиции.

А вчера запуганная мама предложила мне согласиться на их условия и съехать из нашей квартиры. То есть продать за гроши нашу долю и остаться ни с чем. Мама была на грани отчаяния. Я увидела, что она больше не выдержит такой жизни и после очередного скандала ее сердце просто разорвется. И когда я поняла, что готова убить их немедленно, то испугалась. Но не страх стать преступницей остановил меня. Я не справлюсь с ними, они останутся живы и невредимы, а меня за попытку убийства упекут в тюрьму. Вот тогда и будет моей маме очень плохо. Ее вышвырнут на улицу, и ничего она не сделает против этого. Поэтому я и пришла к вам. Помогите. Мои заявления игнорируются, и поэтому я решила больше не обращаться в полицию. Она бессильна против грамотно составленных документов на квартиру. Наверное, надо обратиться в другие инстанции, посерьезней, что ли. Советуют написать заявление в администрацию президента. В суд иск подать надо и обжаловать все их договора купли-продажи квартирной доли.

 Я понимал, что другие инстанции тоже не смогут помочь этой женщине и ее пожилой матери.

- Светлана, я подумаю, как помочь вам, но не обещаю положительный результат, - я был уверен, что нельзя давать людям пустую надежду. Иначе поражение сломает их окончательно. – Я, конечно же, постараюсь найти эффективные методы. Вначале мне надо будет подумать обо всем хорошенько, собрать полную информацию, посоветоваться с людьми.

- Я понимаю вас. – Светлана вынула из сумочки белый конверт. – Вот вам на первичные расходы. Если надо, я достану еще. Только скажите пораньше точную сумму. Я не вызываю жалость к нам, мне просто нужно будет время, чтобы найти деньги для вас.

- Вы неправильно меня поняли, - я даже не притронулся к конверту. – Я не говорил о деньгах. Я действительно должен все выяснить. Денег это не стоит. Может быть, в будущем, вам придется заплатить, но пока точно не знаю сколько. Сейчас я прошу вас, чтобы вы действительно съехали из квартиры. На время. Это сохранит нервы вашей матери, да и вам не мешает немного выспаться в тишине. Вам есть куда поехать, скажем, на неделю - другую?

- Да, нас приютит на время моя подруга. Но мне хотелось бы жить в своем доме. Помогите, пожалуйста, нам, - женщина вновь заплакала и мне опять пришлось подать ей успокоительные таблетки.

- Успокойтесь, - сказал я ей. – Я все обдумаю и предприму кое-какие шаги. Я позвоню вам обязательно. Оставьте мне копии всех документов на квартиру и данные ваших новых жильцов.

 Когда заплаканная женщина ушла, я набрал номер своего давнего приятеля Арсена Адамяна, сыщика от бога, старшего оперативного уполномоченного местного РОВД. Мы пересекались по нескольким делам в прошлом, он задерживал преступников, я по роду профессии их защищал, но из-за этого врагами мы не стали.

- Здорово, Малик, - буркнул в трубку Арсен. – Ты не мог другое время найти для разговора? Я только-только пришел домой.

- Прости, дорогой, дело не терпит отлагательств. Иначе дождался бы утра. Мне крайне неловко, но… - мне действительно было неудобно тревожить вечером приятеля и поэтому я не смог подыскать нужное слово.

- Ладно, я привык, что мне звонят только по делу, – смилостивился Арсен. – Чего хотел?

- Информации. Я переправлю тебе на «мыло» запись беседы одного моего посетителя, посмотри, подумай и скажи свое мнение. Можно?

- Скидывай. Конечно же, ответ надо срочно дать? – интонации были язвительные, но чувствовалось, Арсен улыбается.

- Нет. До завтрашнего вечера терпит. С меня твой любимый «Джонни Уокер».

- Договорились. Завтра вечером пересечемся.

****
 Как я и ожидал, ответ Арсена подтвердил мои предположения и нервный рассказ Светланы. Уже несколько подобных случаев отъема чужой недвижимости было зафиксировано за два последних года. Рейдеры отнимали не только квартиры у пожилых людей. Под схему подселения и затем выдавливания хозяев попадали дачные коттеджи и частные дома. Люди жаловались в инстанции, искали защиту в полиции и в суде. Но помочь им было невозможно. Преступники действовали в рамках закона и все документы у них были в порядке. Проверка состава преступления не находила и поэтому заявления потерпевших превращались в макулатуру.

 И очередной иск в суд от имени Светланы ее проблему не решил бы. Что инкриминировать соседям? Шум? Грязь? Плохую речь? - Это не повод аннулировать договора купили-продажи доли в квартире.
Да, и обращаться в администрацию президента не стоило. В этом случае все разбиралось бы очень долго. А дождутся ли отчаявшиеся женщины помощи? Да и какое решение будет совершенно непонятно. И, чтобы помочь ей, требовался нестандартный ход. Но первые обязательные действия я все равно должен был сделать и поэтому я поехал собирать оперативную информацию по месту жительства Светланы и ее мамы.

 Добротно построенный четырехэтажный дом привлекал к себе внимание чистотой, яркими красками и приятным тенистым двором. На детской площадке играли малыши, на скамейках сидели красивые женщины и обсуждали стандартные проблемы молодых мам, рядом пожилой садовник ухаживал за цветами и посмеивался краем губ, слыша их разговор.

Так, вывод номер один. Дом простой, контингент жильцов и заказчиков на квартиры тоже такого уровня. Значит, отнимает квартиры не мафия и не административный хер на свой страх и риск. Это проделки молодчиков попроще. Уже хорошо, есть возможность надавить на них сверху.

 Второй подъезд, четвертый этаж, дверь направо. Добротно сделанная стальная дверь с некоторым изыском. Явно новая, зарплата Светланы не потянет такую поделку. Значит, как только женщины съехали, новые хозяева подсуетились и поменяли дверь. Уверен, в комнатах уже начался предпродажный ремонт: недорогой и не капитальный, а так, навести лоск, убрать недочеты. Вывод номер два. В скором времени квартира будет продана совершенно посторонним людям. Надо торопиться с контрдействиями.

 Я нажал кнопку звонка. Легкий шум возле двери, кто-то внимательно рассматривает меня в глазок. Хозяева-дольщики? Мастера? Я еще раз нажал на звонок и громко произнес заученную фразу:

- Районная администрация. Откройте. Иначе вызову наряд полиции.

 За дверью пошушукались и затем рискнули открыть ее на четверть. Толстая цепочка не позволяла вломиться, случись что. Парень-гастарбайтер с огромным синяком под глазом настороженно смотрел на меня.

- Соседи позвонили и сказали, что вы делаете ремонт в квартире, а согласно предписанию городской администрации вы должны вначале получить разрешение на проведение ремонтных работ и перепланировку квартиры, - я придал голосу казенно-надменный тон, чтобы не вызывать подозрений. – У вас есть такое разрешение?

- Не знаю. Хозяина нет, - узбек тоже произнес заученную фразу. – Оставьте номер, вам позвонят.

- А ты кто? Как зовут? Откуда приехал? Регистрация есть? Патент на работу есть? – я закидал бедного мастера вопросами, чтобы окончательно сбить его с толку. Не надо, чтобы раньше времени его хозяева заподозрили истинные мотивы моего прихода сюда.

- Акрам зовут. Больше ничего не знаю. Оставьте номер, вам позвонят.

- Ты чего говорить не хочешь? Не наглей, иначе в участке окажешься.

- Извините, брат. Русский плохо знаю, - гастарбайтер ловко прикидывался недоумком. Или на самом деле был таким?

- Откуда синяк? Впрочем не интересно, заслужил, наверное, - мне важно было разговорить его, но что-то не получалось у меня. Не шел на контакт этот мастер, закрытый был в общении.

- Не заслужил, - обиделся он. Нет, на недоумка он не похож. Прикидывается. Язык понимает, от ответов не увиливает.

 – Ваши фашисты наших побили. Сказали, валите из нашей страны, живите у себя дома. А мы только работать приехали, а не жить здесь.

- В полицию заяви, защитят.

- Ах-ха, - впервые за время разговора парень чуть улыбнулся. - Помогут. Последнее отберут и уже точно домой надо будет ехать. Нет, нам другие люди помогут. Сильнее полиции.

- Да? А кто же может быть сильнее полиции? - я попытался выжать из ситуации хоть немного конкретной информации. – Может, и мне смогут помочь решить мои проблемы? Познакомишь?

 В коридоре наш разговор кто-то подслушивал и в нужный момент дал легкого пинка моему собеседнику.

- Брат, вы номер оставьте. Вам позвонят. А нам…. мне работать надо.

- Вот мой номер. Пусть позвонят. И приготовят все документы, а то штрафы выставлю. Ты понял меня?

- Да. До свидания, - узбек облегченно вздохнул, взял бумагу из моих рук и быстро захлопнул дверь.

 Я был уверен, что мне обязательно позвонят и предложат не быть столь ретивым относительно этой квартиры. И к этому разговору я хотел подойти подготовленным.

 Я поехал в городской суд, где собирался получить консультации по целесообразности подаваемого иска, разузнать о подобных делах и решениях. Я человек общительный, щедрый и поэтому у меня везде есть хорошие приятели. Вот и на этот раз меня радушно встретил Алексей Иванович, судья, специализирующийся по семейным и жилищным делам. Я быстро ввел его в курс дела и попросил совета.

- Сожалею, Малик, но в таком деле твоей подопечной уже никто не поможет, - огорошил он меня. – Я вел несколько слушаний по подобным делам. Иски оставались неудовлетворенными, прокуратура тоже ничего не могла сделать.

- Не могла или не хотела? – уточнил я на всякий случай.

- Не могла. Все действия новых квартирных и иных совладельцев жестоки и аморальны, согласен. Но по документам они имеют право проживать в помещении, которое оформлено на них официально. Люди добровольно - по крайней мере, других сведений нет, - заключали сделки купли-продажи своих долей собственности. Прописывали на своей территории тоже не под дулом пистолета. Я уверен, что ты сам навел справки и понимаешь, что не сможешь помочь в этом деле ни как адвокат, ни как сочувствующий человек. К сожалению, в данном случае закон бессилен.

- Алексей Иванович, вы правы сто раз и еще столько. Но ведь нельзя оставлять без внимания это преступление. Я уверен, что это именно преступление – выживать человека с его жилплощади. Да, документы все в порядке и все печати красиво поставлены под подписями сторон. Но это не должно превращать преступление в законное действие. И потом безнаказанность рождает еще большее зло. Сегодня квартиру отняли у простых людей, завтра отнимут родину. А случись что, война, например, вряд ли люди, которых мы не защитили, помогут восстановить мир и заступятся за свою страну.

- Ладно, не агитируй меня. Молод еще, – разозлился Алексей Иванович. – Я отнюдь не защищаю этих ловкачей. Я лишь констатирую факт, что по закону они действуют правильно. Решать проблему надо нестандартными методами, если не получается по закону.

- Нестандартными? – я потер лоб. – Набить им морду, что ли? Легко, но это ведь не отменит силу договора купли-продажи и новые владельцы не съедут из занятой квартиры. Вы ведь не об этом говорите, а, Алексей Иванович?

- Я столь примитивно не мыслю, ты прав, – судья хитро улыбнулся. – Но вот поговорить с ними можно. И уговорить тихо уйти оттуда навсегда тоже можно. Конечно, это должен делать не ты, а тот, к слову которого мошенники прислушаются.

 Мысль мелькнула у меня в голове и скрылась в глубине мозга. Но я уже понимал, что надо предпринять для решения проблемы.

- Алексей Иванович, я понял вас, - я крепко пожал его руку. – Я смогу найти людей, к словам которых прислушаются. А потом мы посидим в «Уютном месте» за чашечкой крепкого… коньяка, согласны?

 -Куда я денусь, - судья ответил на рукопожатие, но предупредил: - Но никакого насилия, Малик. Все в пределах морали и закона.

- Морали и закона, - повторил я.

****

 Я уже ложился спать, когда мелодичный реалтон моего мобильника прервал этот желанный процесс. Номер скрыт, но я был уверен, что это те, звонка которых я ждал.

- Слушаю, - в телефоне автоматически включилась программа записи разговора.

- И внимательно, - уверенно-наглый голос не удосужился формально поздороваться. Хозяин жизни, наверное. – Вы сегодня оставили свой номер моим рабочим. Чего вы хотите?

- Справедливости. Выполните мою просьбу, вас оставят в покое. – Я решил быть прямолинейным и не играть в кошки-мышки. Запись разговора потом все докажет.

- Что за справедливость вы преследуете? – наглый голос приобрел еще и насмешливые нотки. – Говорите конкретнее.

- Меня не интересует, как вы заполучили право собственности на часть квартиры Светланы Кузнецовой. Мне также безразлично поведение ваших постояльцев вне пределов этой квартиры. Но я хочу, чтобы проживающих там Светлану и ее мать оставили в покое. Хочу, чтобы в доме был порядок и покой.

- А иначе заяву в полицию понесешь? – голос приобрел естественный для него оттенок. Стал хамским.

- Да, понесу. Я адвокат и меня выслушают. Я все делаю грамотно. И вам придется уступить мне и моим клиентам. А не послушаетесь, вкачу настоящий иск за нанесение морального вреда. – Я старался разозлить собеседника, чтобы он раскрылся. Я все еще брел впотьмах. – Не считайте себя хозяином жизни. И, если вы купили участкового, то уже район вас нагнет без каких-либо усилий.

- Ты, слушай сюда, - взъярился мой собеседник. – Ты кто такой, чтобы угрожать мне? Да я тебя как и всех этих светлан с их гребаными матерями закопаю. От тебя не останется ни следа. Ты понял, чмо? Бросай это дело. Если я узнаю, что ты делаешь по-своему, то тебе не жить.

- За угрозу насилием вы можете ответить, - вставил я слово, понимая, что сейчас разговор закончится. Ведь главное было сказано. – За меня заступятся, поверьте.

- Мне по хер, кто за тебя заступится. Я поломаю тебя и ты будешь жалеть, что столкнулся со мной. А своим клиентам-прошмандовкам скажи, что пусть берут то, что предлагают за их халупу и валят вон. Иначе без ничего останутся. Ты усвоил то, что я сказал тебе?

- Да пошел ты на хер, пидр. Пугай своих телок своими угрозами, – я отключился и довольный пошел спать.

 ****

 Как я и рассчитал, ночной разговор ускорил ремонт в квартире Светланы и ее переоформление. Сидя в машине напротив подъезда, я наблюдал, как мастера-гастарбайтеры деловито тащили в дом стройматериалы, еще «Газель» привезла мягкую мебель, сантехнику, новые пакетные оконные рамы. Солидно решили продать квартиру, подумал я. Сегодня-завтра все, значит, закончится.

Что ж, отлично. Мы тоже готовы к финалу. Да и себя, родимого, надо защитить. Ведь телефонный аноним не простит мою последнюю фразу в разговоре с ним и обязательно попытается поквитаться со мной.

 Я набрал номер Арсена.

- Ну, что, Арсен, как насчет моей просьбы?

- Ты больной на голову, Малик. Ничего страшного в самой встрече нет. Но эта дорога очень опасна. На ней ошибок не прощают.

- Я все делаю обдуманно. Не беспокойся, косяков не будет. Ты же знаешь, не в первый раз по минам бегаю, пора привыкнуть. Так как насчет моей просьбы?

- С тобой встретятся. Сегодня тебе позвонят до трех часов дня. Жди. – Арсен помолчал, потом, словно нехотя, добавил: - Взамен услуги тебя попросят помочь одному из них. Я веду дознание. Извини, но я тебе его не уступлю. И дружба здесь не поможет.

- Арсен, я тоже не покупаю за дружбу должностной подлог, - успокоил я его. – Не напрягайся ты так, а то состаришься раньше времени и девушки любить перестанут. Я не попрошу тебя нарушить закон и развалить дело. У меня другое решение проблемы. Я потом тебе все расскажу. Давай, береги себя.

- Не болей, потом отзвонись, - буркнул Арсен и отключился.

 Я перебирал собранные документы и в уме шлифовал свою речь, когда зазвонил телефон.

- Слушаю, - моя привычная фраза.

- М-м. Вы искали встречи с нами, - приятный баритон заглушался шумом и голосами. Показалось, что звонили из какого-то шумного кафе, паба.

- Да. Давайте встретимся. Я нуждаюсь в вашей помощи.

- Хорошо. Приезжайте к нашему «Орлу» и ждите. К вам подойдут.
 

«Орел», местный клуб, который стал местом паломничества всех подростков нашего района. Пиво, рок, смазливые девушки и накачанные торсы парней. По выходным вход только для избранных из-за боев без правил. Вот чем был знаменит «Орел». И все понимали бессмысленность обить у ребят охоту посещать этот клуб.

 Я просидел в машине час с парой-другой дополнительных минут. Никто не подходил ко мне, но я не волновался. Я понимал, что за мной наблюдают и проверяют, не засада ли это.

Я готов был просидеть гораздо больше, лишь бы моя идея претворилась в жизнь. Поэтому терпения мне было не занимать.

 То ли наблюдатели разуверились, что я приехал на встречу с ОМОНом, то ли я уже победил в соревновании на самое долгое сидение за рулем, но на исходе полутора часов чтения новостей в фейсбуке правое окно машины уверенно постучали. Я снял блокировку двери.

- Я дорогу покажу. – На сиденье плюхнулся наголо бритый парнишка лет пятнадцати весь в черном, на ногах военные ботинки. – Езжайте прямо до моста.

 От моста мы свернули в жилой квартал и долго плутали по улочкам между домами. Пацан внешне вроде бы небрежно, но профессионально поглядывал в зеркала заднего обзора. Хорошо обучен, подумал я о нем с ноткой некоторого уважения. Я молча вел машину, время от времени поворачивая по велению своего проводника.

Вскоре мальчишка велел остановиться возле неприметного кафе, занять столик и ждать.

Я выпил третий стакан суррогата, который бармен назвал яблочным соком, когда в зал уверенно вошел высокий накачанный мужчина лет тридцати. Он не выглядел как фашист и не носил никакой агрессивной атрибутики, но взгляд говорил, что это так и есть. Сочетание цивильного костюма и нацистского приветствия - все это стало таким обыденным в наше время.

- Вы искали нас, - начал он разговор. – Вам что-то нужно от нас. За вас поручились, у нас не будет проблем из-за вас. Но мы перестраховались. Пока вы в тренде. Но если что-то пойдет не так и мне будет угрожать опасность, разговор будет прерван. А вы или здесь или потом будете наказаны за это. Условия разговора понятны?

 Я почувствовал чье-то присутствие сзади. В оконном отражении я увидел крепкого парня, сидевшего за моей спиной. Минуту назад его не было. Подойти незамеченным, сесть рядом и не привлечь внимания – это говорило о профессиональной подготовке тех, к кому я пришел со своей идеей. Значит, дело стоит того. Отлично. Теперь главное, не ошибиться тоном разговора.

- Понятны. Я вас не подведу. Я приехал один и не имею каких-либо намерений навредить вам. Если что-то произойдет непредвиденное, то это, поверьте, не моей вине. Я действительно нуждаюсь в вашей помощи.

- Говорите. – Мужчина положил левую ладонь на белую скатерть, а правой ладонью накрыл левую. – На разговор у нас полчаса.

Я коротко, но в красках, изложил суть дела. Добавил:

- Ловкачи не ошиблись в выборе жертвы, да и документы были в полном порядке. Они грамотно отобрали комнату в общей квартире у прежнего хозяина-забулдыги, купив ему ящик водки и две палки колбасы. Увидев такое богатство, мужчина подписал все документы и моментально принялся обмывать сделку. К вечеру его спустили с лестницы, и в квартире воцарился ад для Светланы и ее матери. Конечно же, невыносимые условия проживания организовывались намеренно, чтобы люди сдались и оставили свою долю квартиры за гроши. Такой трюк с квадратными метрами в городе совершается не первый раз, и эта мерзость остается ненаказанной. Рейдеры – а иначе таких не называют, - отнимают квартиры у простых людей почти законно. Все чисто, не прикопаешься.

- Таков жестокий мир. Не охотишься ты, охотятся на тебя. Зачем вы мне все это рассказываете?

- Вы боретесь за чистоту нации, защиту русских против понаехавших. Ваша идеология призывает защищать русских всегда и везде. Так помогите в данном конкретном случае. Восстановите справедливость. Это шанс, воспользуйтесь им. Помогите тем, кому власть не смогла помочь.

 В глазах лидера фашистской группировки мелькнул интерес. Отлично.

- И не заморачивайтесь, что тот, кто отнял квартиру у бедной женщины, тоже гражданин страны и «крутится» как может по жизни. Вроде как не хочет быть жертвой, вот и охотится. Быть сытым и богатым, выкидывая на улицу русских женщин и русского мужика-алкаша, все равно нельзя.

- Остановитесь. Не надо агитации. Я все понял. Я могу решить эту проблему. Но это будет стоить услуги от вас.

- Какой?

- Один из наших друзей попал по глупости в полицию. Сейчас он в районном СИЗО. До суда его можно вытащить. Я помогаю вам решить вашу проблему. Вы беретесь вытащить нашего друга из СИЗО до суда. Договорились?

 Я помолчал, словно обдумывая ответ. Хотя весь разговор был смоделирован мною накануне. Я имел беспроигрышный вариант, если он соглашался мне помочь. А местный фюрер согласился помочь. Он сказал это сам.

- Боюсь, но не смогу помочь вам именно в этой просьбе. И дело не в том, что ваш друг задержан полицией и его трудно вызволить оттуда. И даже если вместо исполнения этой просьбы я предложу вам деньги за вашу услугу, это будет неправильно. Выслушайте меня до конца и не гневайтесь раньше времени, пожалуйста.

 Я для виду нервно отпил сока из своего стакана.

- Дело в том, что существует общественное мнение. Рано или поздно станет известно, что вы помогли восстановить справедливость взамен определенной услуги. А это, согласитесь, уже не борьба за идеи, а простой и понятный всем коммерческий бартер. Бизнес. Любой сможет подойти к вам и попросить об услуге взамен денег или встречной услуге. Я повторяю, любой. Даже черный. Оказывая услугу одному просителю, вы можете навредить русскому, которого стремитесь защищать по своей идеологии. И этим вы дискредитируете свою идею, в которую многие уже верят в стране.

 Фюрер напряженно смотрел на меня. Давно с ним так не разговаривали. Мало кто решился говорить ему такую правду в глаза. А те, кто рискнул, уже ничего не говорят.

Я понимал, что надо продолжать говорить заранее заготовленные аргументы. Но я почувствовал, что это уже лишнее. Человек созрел совершить поступок просто так, без получения какого-либо бонуса себе и своим людям. Надо было помолчать и немного подождать.

- Вы неплохо подготовились к нашему разговору, – районный фюрер принял решение. Но какое? – и даже придумали ход с обдумыванием ответа, сомнениями и глотками воды. Все это говорит о вашей подготовке и желании добиться своей цели. Я уважаю такой профессионализм.

 Он встал и кивнул мне за спину. Охранник сзади бесшумно встал и растворился в коридоре.

- Я помогу этим женщинам. Документы с вами? Хорошо. Передайте их вашему сопровождающему. Будьте здоровы.

 Когда я вышел из кафе, то увидел, как рядом с машиной маялся мой проводник.

- Велели взять у вас документы, - он был лаконичен.

Как он точно выполняет задания, полученные от своего фюрера. Вот если бы он так же хорошо учился. Хотя, откуда я знаю, может, он отличник, активист в общественной жизни школы и ухаживает за первой красавицей школы. Он хороший малый и без напоминания выносит мусор и ходит в гастроном за хлебом, просто в свободное время избивает металлическим прутом приезжих из Средней Азии, оправдывает верховенство одной нации над другими и читает «Майн камп». Проклятый перевернутый мир.

 Я передал ему документы, сел в машину и в сердцах надавил на газ.

 ****

- Здравствуйте, Малик, – радостный женский голос отвлек меня от созерцания своих ногтей в еще одной пробке у очередного светофора.
 – Вы чего такой грустный?

 Я оглянулся и увидел в соседнем такси Светлану. От прежней заплаканной и потерявшей веру в себя женщины не осталось и следа. Я знаком предложил пересесть в мой автомобиль.

- Вы чего такой грустный? – повторила она свой вопрос, заполнив мою машину ароматом хороших духов и активной энергией.

- Пробки достали, - соврал я. Не говорить же ей всю правду о себе. – Пешком легче дойти до работы. Зачем машину покупал, не знаю. Как вы поживаете? Как мама?

- Спасибо. Все замечательно. Все разрешилось чудесным образом. К сожалению, тогда вы уехали по делам и я не смогла рассказать вам, как все решилось, и поблагодарить вас за помощь.

- Не стоит благодарности. Я мало что сделал. В основном, мои знакомые постарались. – Я поперхнулся. – Расскажите, как все произошло.

- Я была на работе, когда они, жильцы, пришли ко мне. Все сразу. И выглядели как бомжи. Вначале я сильно испугалась. Но один из жильцов начал приносить свои извинения, обещал, что больше никогда не обидят нас. При этом он вернул мне все документы на квартиру и пообещал, что к вечеру все они съедут из квартиры. Другой сунул мне в руки плотную пачку денег и сказал, что это компенсация за моральный ущерб. Я потом узнала, что нового совладельца квартиры жестоко избили, говорят, что он до конца своих дней в инвалидной коляске просидит. Остальные его друзья тоже были сильно избиты и унижены. Им велели извиниться передо мной, вернуть все документы, оставить денег и уехать из нашего города. Конечно, записи о купле – продаже сохранились в базе данных нотариата, но ведь это ничего не решает. Претенденты на нашу жилплощадь заняты более важными делами, чем проживание у нас. Например, восстановлением здоровья.

- Что ж, я рад, что все плохое осталось позади. Желаю вам удачи, Светлана.

- И вам удачи. Спасибо еще раз, что помогли нам. – Она вышла из машины и, прежде чем захлопнуть дверь, уже серьезным голосом добавила: - Если не удается восстановить справедливость законными путями, незаконные методы могут быть оправданы.

- Кем? Исполнителем? – спросил я жестко.

- Потерпевшими и жертвами, которые не знали, как защититься, - ответила она. – До свидания.