Думы о доме

"У каждого из нас свой дом. И пока мы не построим его внутри себя, глупо искать его снаружи"

Эльчин Сафарли



Влюбилась…

Каждый день жду вечера. Открываю окно и обнимаю затихший ночной город. Он особенный, уставший, добрый, с глазами-окнами. Может быть, такое восприятие окон – шаблон, но такой важный шаблон. Я в них смотрю, представляю людей, счастливых и не очень, грустных, веселых… Ведь могут же. Тихие, теплые. Не то, что днем, шумные, озабоченные, агрессивные даже. Выбираю каждый вечер какое-нибудь окошечко, трусь щекой.
А вот здесь ни разу не зажигались огни.  Я жду, верю. Это такое счастье, вечерние горящие глаза домов. И тишина. И лай собак.  Мирная жизнь.
Я помню безжизненные дома Восточного, после обстрела. Утром там еще вовсю кипела разная жизнь. А вечером  дома ослепли. И это было жутко.  Потом, нескоро,  стали  появляться огоньки -  один, два, больно, недоверчиво. Как долго длилось возвращение.
Как много  мертвых домов на востоке моей страны. Это нелюбовь. К людям, домам, окнам, огням.

  ДУМЫ МОИ О ДОМЕ

Дом. Короткое слово, маленький набат. Произнесите.  Чувствуете?
Можно шёпотом – уютным, теплым. Или со стоном, болью, протяжно, зовуще – Домммммм.

ДУМА МОЯ ПЕРВАЯ

Ну как могла обрести полноценное чувство дома девочка из офицерской семьи –  сегодня здесь, а завтра там. Только сейчас, в зрелости, могу вспомнить вереницу домов этих и попробовать оценить, где был он, где не был. Странно произносить адреса, по которым жил. Это такая магическая таблица жизни : город, улица, дом. Иногда страна даже.

Куда-то тянет вернуться, посмотреть. И возвращалась. Но это вы все, вероятно, знаете – все там оказалось маленьким, сереньким, грустным. Возвращаться надо одной,  посидеть, подумать, подышать. По одному адресу, тому, который назубок помнила, даже пустили в дом. Мой дом. Понимающие люди. Но мне хотелось пройти на балкончик моего детства, на котором летом любила засыпать, слушая звуки двора. О застекленных балконах тогда не ведали. Частенько приходилось ночью уползать оттуда по причине дождя. Не осмелилась попросить пройти, хотя, наверно, разрешили бы.

Самые первые дома помнятся в очертаниях, в эмоциях – какие-то ночные страхи, люди, выходящие из комода и уходящие через окно.
- Пап, у нас был в Омске комод?
 Был, значит, это воспоминание о том доме. Съемные квартиры не успевали становиться домами, о них просто говоришь, что помню, там был во дворе чан с водой и собака Барон.

Всегда завидовала людям, которые родились, выросли и продолжают жить на одном месте, как дерево с корнями. Конечно, такое дерево более стойкое в жизни. Но если вдруг что – оно погибает. А то, которое пересаживают, может быть, приживется где-то, да еще новые корни пустит, живучесть обретет. Главное, не переборщить с пересадками, главное - вовремя почувствовать, когда уже нельзя. Всем известны истории, когда родителей, пожилых людей, невозможно уговорить на переезд, им очень необходимо « умереть там, где жили».

 Коммуналка… Я не знаю, дом ли был это, адрес помню точно,  жизнь там была короткая, но вполне счастливая. До сих пор сохранилось чувство необыкновенной защищенности. Ведь меня там добрые соседи два раза отправляли в больничку в то время, когда родителей дома не было – с аппендицитом и с корью. Спасали, по сути. Наверно, это глупые и несовременные мысли, но я мысленно  и сейчас выстраиваю длинные добрые коридоры, в которых живут вместе люди, заботятся друг о друге, и не страшно там ни болеть, ни стариться.

Больно ли было оставлять дома? Нет, это было радостно. Впереди -  новая жизнь, новые впечатления. А потом, как ни крути, все ведь улучшалось. Обживались, приобретали вещи, заводили друзей.

Последний дом перед взрослостью был длиною в десять лет. Это был очень важный дом – первая любовь, слезы, обиды, предательства. Свадьба, сын. Но этот дом был родительский. А  хотелось уже обрести свой . И он состоялся, правда, очень далеко, в другой стране. Первый свой Дом, разве забудешь ?

А  потом была первая потеря . Осознанная, но очень болезненная. Плакалось очень горько. Все переплелось. Потому что Дом  был семьей, а Семья была домом.
 Ремонту первый мой Дом  не подлежал. Новый  строился трудно, ломался, перевозился -  в надежде все-таки обрести фундамент. Но не получалось, хотя и адрес был, и все, что полагается.  Долго болел,  память Дома штука сложная. Но обрела, с видом на море и солнышко утреннее. Бывает так, живешь, живешь, а потом видишь – да вот же он, Дом мой.
Так думала я о Доме, который и строишь сам и распоряжаешься им сам.

ДУМА МОЯ ВТОРАЯ

Оказывается,  бывает и по-другому. Первый раз  задумалась над этим, когда работала с детьми, которые без родителей. Я не могу написать, что и  без Дома. Это самое страшное, что можно сказать ребенку. В наличии Дома сомневаться было нельзя. Если даже были родственники или соседи, у которых бывал ребенок, это называлось Домом. Это даже важнее, чем произнесение слова Мама.  Многие дети называли потом мамами работников интерната, воспитателей в основном. А вот Домом стены интерната не помню, чтобы называли.
У каждого ребенка при поступлении обязательно были какие-то домашние вещи, иногда очень неприглядные. Как они дорожили этими вещами. Ведь это из Дома.   А тут, в интернате он и не мог возникнуть. Ведь дом подразумевает хозяина, хотя бы на частичной территории. Ну какой тут ребенок хозяин – ни картинки своей  повесить над кроватью, ни сделать что-то по-своему в интерьере комнаты… Сплошные указания, комиссии, проверки.

Что же означает это, в растерянности думала я. Не значит ли это, что надо держаться за любой дом, только бы он был. Часто просила детвора, особенно перед сном – а расскажите о своем доме, о том, как вы живете. И рассказывала, и понимала – о доме только хорошо, или никак. А спрашивали-то, чтобы и я их спросила. Вот тогда уже не остановить. И тоже только хорошее. Понимала, что фантазируют , но верила.

Видела я дома эти детские, ведь они еще сбегали туда порой – развалины, грязь, люди пьяные. Когда приезжала, ребенок прятал глаза, все понимал, и я ничего не говорила про этот его дом. Только потом ближе отношения становились, ведь я была у него Дома.

Несомненно,  будут у них дома,  и будут выбирать, улучшать, терять, создавать. Наверно, чтобы создать то, что тебе нужно, надо через многое пройти. Страшно произносить, но, быть может, научиться терять.  Сколько боли и радости несет слово – Дом. И можно ли по-хорошему стать свободным от него, чтобы не бояться потерять?

ДУМА МОЯ ТРЕТЬЯ

Может быть, самая важная, так как появились рядом  люди,   потерявшие дом навсегда.  Не так, как думалось мне доселе, от каких-то  не сложившихся отношений, по вине родителей.
 Это от войны случилось. И те думы мои о доме  ерундой теперь кажутся. Да  я дома эти, пусть не совсем состоявшиеся,  сразу бы полюбила, случись такая военная напасть рядом. Я точно это знаю, потому что  видела , как начали люди усиленно обихаживать - украшать дома свои,   дворы и палисадники, когда сотрясался от канонады мой город, когда потянулась волна беженцев. Беженцев, которые думали, что ну месяц-другой, и вернутся в дома свои. Не знали, вернее, не могли даже предположить, что навсегда уехали.
 
И слушаю рассказы их о городах,  улицах, домах, и такой страх невозврата, что люблю все, что не любила и не ценила раньше.   И взрослые люди также лелеют, как дети-сироты то, немногое из домашних вещей, что удалось взять с собой, и с жадностью собирают сведения о городах своих, селах, улицах, и понимают друг друга с полуслова, мысленно прокладывая «рельсы для возвращения», болью выстилая дороги назад, часто не веря, что они будут.  Есть что-то важнее, чем дом потерянный. Это такая  вынужденно сознательная потеря дома, до остановки дыхания, но иначе никак.

Первый шок был, когда встретила женщину на вокзале в Харькове, там был штаб оказания помощи переселенцам . И говорила она нервной скороговоркой – правильно делала я, что училась, так и надо жить, знания и умения обретать - вот  все наше богатство. Вот, говорила она, люди строили, наживали, теперь все побросали, едут, кому они нужны, у многих и специальностей нет, где работу найдут. Правильно я делала.

Горько и страшно было слушать.  Не нужны дома, не надо обживать, привязываться, чтобы в один несчастный день не потерять?… Так люди себя останавливают перед любовью, если испытали раньше  страдания от нее. Не любить, чтобы не терять и не страдать. «Если у вас нету тети…» Вот такая защитная реакция.
И были другие люди, которые плакали, говорили,  что вернутся, пусть только стрелять перестанут, вернутся и все восстановят, пусть даже с нуля.
 
Люди, потерявшие дома, так и держались друг друга, роднясь воспоминаниями и пониманием чего-то такого в жизни пережитого, что другим не ведомо. И только когда оказались в Славутиче,  написали оттуда -  нам все здесь понятно, здесь живут люди, которые потеряли дома, мы чувствуем их, понимаем. А ведь Славутичу уже столько лет…

«Люди, которые потеряли свои дома,
Так и не придумали для себя имя
Первых полгода имя им было «зима»
Вторые полгода они назывались чужими.
.третьи полгода они назывались «стон»,
Ну, может не стон, но точно уж не истома.
Третьи полгода были для них крестом,
Четвертые они хотели бы встретить дома.
И только к исходу третьих поняли, - что- увы-
Дом, это место, которого не бывает»
Анна Хрипункова Донецк.

И ДУМА МОЯ ЧЕТВЕРТАЯ

С надеждой дума.  Не с надеждой вернуть дома,и не с надеждой научиться легкости потерь, и даже не с надеждой научиться жить, потеряв.  С надеждой, что люди начнут уважать дома друг друга, чтобы такое никогда не повторилось.

Листаю страницы книг, слушаю людей.  Будто бы специально все о доме. Взялась читать мамины книги любимые, среди них Далекое близкое Репина – Чугуево-  наше, украинское. И описания жизни семей большим домом.  Было время, когда и не представляли, как это  - расселиться, тут же на подворье строились дети с семьями, а заправляли, бывало, мать или отец, со всей суровостью. И ссорились, бранились, но и в голову не приходило обособляться. Сейчас все иначе. Обособляются максимально.

 Вот один из любимых авторов – Антуан де Сент – Экзюпери. «Умирают за дом, но не за вещи и стены». «... Я всегда делил человечество на две части. Есть люди-сады и люди-дома. Эти всюду таскают с собой свой дом, и ты задыхаешься в их четырёх стенах. Приходится с ними болтать, чтобы разрушить молчание. Молчание в домах тягостно. А вот в садах гуляют. Там можно молчать и дышать воздухом. Там себя чувствуешь непринуждённо».

Современники. Уютный роман  Сафарли «Я хочу домой» - как будто специально подаренный подругой во время моих раздумий.

Украинские молодые авторы. Артем Чапай. Роман «Понаїхали» - о судьбах тех, кто  уехал из дома на заработки за кордон.  Мы часто думаем, что  какая-то проблема нас никогда не коснется, а потом сами оказываемся в той самой роли, которую ну никак не примеряли на себя.

Еще один молодой  украинский автор – журналист, телеведущий, писатель – Богдан Логвиненко , который, пожалуй, живет «вне дома», или просто с домом внутри. Его книга – короткие истории о людях, о жизни в других странах и,  в тоже время, не просто о путешествии.   За кажущейся вначале легкостью изложения – новый образ жизни, мыслей.
Получилось так, что именно он рассказал мне о современном украинце,  ведь Украина в его путешествии была всегда с ним.  Я навсегда  закладочкой отметила ту страницу, где он рассуждал  о доме. Чтобы все, кому я дам прочитать эту книжку – обратили внимание, задумались, как задумалась я. « Лишні речі зайві» - так называется его глава. Вроде и немного там сказано об этом самом, таком важном для человека слове, но сказано  очень важное .  Главное – в нас самих, не в вещах, не в месте проживания, ни даже в наших  привязанностях… Нет, нет, я все правильно, думаю, поняла, в моем восприятии нет крайности.Я не хватаюсь за эту книгу - путешествие свободного от Дома человека, как за спасательный круг. Просто задумалась … Ведь не случайно попалась мне эта  книга, когда я очень много думала  о судьбах людей, пострадавших в это больное для Украины время, о тех, кто невольно или сознательно потерял этот самый Дом.
 
Странно говорить о плюсах этого сложного времени, но люди стали намного мобильнее, уже никого не пугает термин «аренда жилья». Ведь это мировая тенденция, серьезная, зачастую больная, противоречивая – переселенцы, беженцы, трудовые эмигранты.
 
Знаю, прочитают люди моего поколения, а может, и младшего – не все поймут меня. А как же старость, а как же возвращение в отчий дом? Не знаю. Похоже,  меняться всем надо – с любовью, с уважением к чужим и своим домам, к друг другу.

  Издавна  человек стремится обрести свой дом, свою территорию. Но и  все беды начинаются от того, что потом эту территорию хотят подчинить или забрать.
Считаю очень важным, просто даже одним из главных для этого трагического для Украины времени роман Сергея Жадана - Інтернат.
Написан от лица учителя, который хотел быть вне конфликта, но оказался в самом сердце его. Да, у конфликта есть сердце, больное только. И вот о Домах, брошеных. Пронзительнее, чем автор, и не скажешь.

"Цікаво, хто тут міг жити? У кухни над столом - календар за минулий рік, зі стін звисають вигорілі шпалери... Розглядати чужий побут - як гортати чужі порножурнали : николи не знаеш, за що не варто хапатися. А тут ціле життя вивернуте, мов кишені... І сотні незнайомих проходять твоїм життям, не залишаючи в ньому жодного сліду. Палять чужі меблі, не знаючи, хто в чей час живе у їхніх власних домах, може там теж хтось топить піч їхньою бібліотекою."
 Можно ли это забыть, можно ли жить как-то так, чтобы тебя это никогда не коснулось? Эти вопросы невольно задаешь себе после прочтения. 

Конечно, пока это утопия – думать о мире без границ.
Но я радуюсь, когда не делают различий между людьми по месту их проживания, когда люди гостеприимны и помогают друг другу. Когда не произносят это жуткое слово «понаехали». Я радуюсь тому, что молодежь научилась путешествовать таким дружелюбным способом – знакомятся в интернете, делятся знаниями, кровом, интересами. Я рада, что перед путешествием  учат языки тех стран, куда собираются.
Это и есть построение доброго мира без границ -  с уважением и любовью к друг другу, с открытыми друг для друга Домами, с уважением и любовью к этим домам и языкам, на которых говорят. На самом деле люди это могут.

Человек, быть может, будет учиться считать домом все только самое важное и необходимое для него. Там, где любовь.