За все надо платить

 Был чудесный солнечный день. Один из немногих, по настоящему летних, которые иногда посещали небольшой город Суворов. Яркое солнце уже высоко забралось на чистый синий небосвод. Его лучи поливали землю липким и назойливым зноем, от которого невозможно было спрятаться даже в тени. В городском парке можно было увидеть, как горожане ютились под пышными деревьями, в ветвях которых путался и застревал солнечный свет. Лишь маленькие ребятишки, в отличие от своих родителей, лица которых выглядели уставшими и обессиленными, весело развлекались. Раздевшись до трусов, с громким криками, они купались в небольшом пруду, которое располагалось почти в самом центре парка. В теплом воздухе, среди резких запахов бензина и выхлопных газов автомобилей, можно было уловить едва слышимые ароматы свежей зелени, которая еще не успела сморщиться и засохнуть под лучами нещадного солнца.
 Илья шел по небольшой, вымощенной камнем дорожке вдоль парка и смотрел на людей, которые прятались в тени деревьев. Он широко улыбался. В отличие от всех этих людей, он радовался лету, которое неожиданно свалилось на их город. Предыдущие две недели на городом висели хмурые, дождливые тучи. Мерзкий, мелкий дождь неустанно сыпался на землю, а не по-летнему холодный ветер постоянно проказничал на улицах города. Все люди сердились долгой непогоде, а теперь наоборот, когда в город пришло долгожданное тепло, они скрывались от него. Да, может быть лето слишком рьяно вступило в свои права, но все же это лучше, чем мокнуть под неприветливым, серым небом.
 Илья на секунду остановился и посмотрел на свои ноги: улыбка стала шире. Именно сегодня он решил зайти в спортивный магазин и именно сегодня в магазине была скидка на кроссовки «Nike Air Zoom». Они давно нравились ему. Он часто мерил их, красуясь перед зеркалом, но мужчина никогда не мог позволить их себе из-за чересчур высокой цены. А сегодня на них была почти пятидесяти процентная скидка, которая позволила Илье стать счастливым обладателем кроссовок. Обувь удобно сидела на его ногах, не доставляя никакого дискомфорта, в отличие от его старых ботинок, которые натирали мозоли на ступнях. Часто возвращаясь домой после рабочего дня, он с трудом стаскивал обувь с ног, чувствуя жгучую, нестерпимую боль, словно в ботинки напихали раскаленных углей.
 Он удовлетворенно хмыкнул: в его работе главное, чтобы обувь была удобна и практична. Работа пешего курьера предполагает постоянные прогулки на свежем воздухе, поэтому кроссовки стали для него настоящей находкой.
 «Тем более в них я сегодня могу пойти на свидание с этой студенткой мединститута. Пусть думает, что я могу себе их легко позволить. Может будет легче уговорить ее пойти ко мне».
 Илья вспомнил про девушку, с которой познакомился пару дней назад в интернете. В девушке не было ничего особенного: большой рот, тонкие, бледные губы, маленькие, немного раскосые глаза, острый нос. Судя по фото она была чересчур худая.  Пообщаться с ней было не о чем: по переписке Илья понял, что она увлекается литературой, а книги Илья терпеть не мог. Для него было интересней поваляться дома перед телевизором или пропустить пару бокалов пива в каком-нибудь клубе. Ну что уж поделать – в последнее время девушки неохотно с ним общались. Его пивное брюшко, которое медленно увеличивалось, да и постоянно помятый вид после многочисленных пьянок, превращали некогда привлекательного молодого человека в обычного, неухоженного мужика. Поэтому ему еще повезло, что эта студенточка так легко повелась на его пустые комплименты. Наверное, она не встречала еще в своей жизни парней, которые бы интересовались ей. Тогда будет еще легче эту дурочку затащить в постель, подумал Илья и пошел дальше.
 С девушками он всегда вел себя нагло и цинично. Если он получал от них то, что хотел, то старался больше с ними не встречаться. А если кто-то ему отказывал сразу, то он мог обидеть девушку и даже ударить. Был в его жизни и такой случай, когда он ударил девушку по щеке за то, что он обозвала его уродом. Он считал, что она поступила с ним плохо, неправильно, а как говорил его отец: «тот, кто совершает дурные поступки, должен за них отвечать». Обычно отец говорил так, когда мама оставляла его без ужина за то, что тот приходил домой пьяным. Отец особо не сопротивлялся, а лишь пожимал плечами, говорил маленькому Илье эту фразу и спокойно шел спать.
 «За дурные поступки всегда нужно отвечать, - Илья не раз вспоминал эту фразу. - И не только за дурные, - добавлял он".   
 Любой, кто как-то оскорблял его, задевал, язвил в его адрес, обижал или просто не так смотрел, должен был отвечать за это. В школе это часто заканчивалось драками и выговорами. После школы: пьяными разборками. Один раз он оказался в больнице с переломанными ребрами и выбитыми зубами: обидчик оказался сильнее его. Даже к юной студентки мединститута он приписывал это правило. Раз она настолько глупа, что думает будто бы он в нее влюбился, значит она должна заплатить за свою глупость. За все надо платить в этой жизни: у каждой вещи или поступка есть своя цена.
 Ему оставалась последняя посылка. В рюкзаке за плечами болтался всего один конверт, в телефоне был записан адрес: « Березовая аллея, 21». Судя навигатору, ему осталось пройти всего пару домов, повернуть на перекрестке и миновать еще один дом. Он быстро отдаст конверт, а потом будет совершенно свободен! И это в пятницу, в три часа дня!
  «Можно будет заскочить в бар к Филу и пропустить бокал пива перед тем как идти на свидание со студенточкой, - весело подумал Илья. - А может и не один. Фил всегда рад мне и угостит лучшего друга».
 Тем более Илья знал, что Фил изменял своей подруге с официанткой. Илья сам пытался подкатить к пышногрудой Оле, которая тоже работала в баре. Но она быстро дала ему понять, что он не в ее вкусе. А вот Фил ей чем-то понравился. Возможно смешной прической с торчащими в разные стороны кудряшками или огромным орлиным носом: Фил всегда очень просто находил общий язык с девушками. Может быть им нравилась его легкая чудковатость. И вот однажды Илья нечаянно застал Фила за тем, что он пытался стянуть с Оли сексуальные черные чулки. С тех пор Фил всегда наливал выпивку «лучшему другу» бесплатно. Потому что за все надо платить – даже за свои измены.
  - Парень, подкинь мелочи, - на тротуаре, около магазина «Наряды для дома и офиса», сидел бродяга в грязных лохмотьях. Его розовая лысина блестела в лучах яркого солнца, а ободранные губы растянулись в безобразной улыбке. Он протянул к молодому человеку чумазую руку.
  - А что ты мне за это заплатишь? – Илья снисходительно посмотрел на руку и коротко хохотнул. Не обращая внимания на недоуменный взгляд бродяжки, он спокойно двинулся дальше. – За все надо платить, приятель! – кинул он через плечо.
 В другой раз он мог бы грубо ответить бродяге или даже пнуть несчастного. Но у него было хорошее настроение – рабочий день неуклонно клонился к завершению, поэтому, насвистывая какую-то мелодию, он двинулся дальше.
 Илья замер напротив дома с табличкой «Березовая аллея, 21». Этот трехэтажное строение было похоже на гнилой, больной зуб по сравнению с остальной улицей. Вдоль дороги красовались довольно красивые и привлекательные дома, которые были облеплены разнообразными разноцветными вывесками и смотрели на дорогу огромными, чистыми витринами. В прямоугольных оконных проемах этого дома поселилась непроглядная тьма, которую не мог растопить даже яркий солнечный свет. Глядя в эти окна по спине невольно начинали бежать мурашки. Каждый, кто проходил по улице, старался побыстрее пройти мимо дома, потому что даже в эту жаркую, сухую погоду от дома веяло холодом и сыростью. Этот дом являлся царством мрачных мыслей и фантазий, которые возникали в головах любого, кто бросал на него хотя бы мимолетный взгляд. Илья невольно поежился, улыбка пропала с его губ: черные глазницы окон, казалось, смотрели на него враждебным, злобным взглядом. Кое-где на потрескавшихся от времени кирпичах виднелись следы гари, которые как черные языки, облизывали стены дома.
  «Видно сгорел, - осторожно подумал Илья, стараясь успокоить себя. – Сильно сгорел и восстанавливать не стали. Так или иначе, посылку мне надо доставить именно сюда».
 Сначала он хотел позвонить офис, чтобы уточнить адрес заказа: мало ли, может быть там что-то напутали. Один раз ему пришлось тащиться два часа на самую окраину города под проливным дождем только для того, чтобы узнать о том, что в адресе была допущена ошибка: вместо «Пороховой переулок, 15» было написано «Гороховый переулок, 15». Но здесь, на дряхлой входной двери, он увидел прикрепленный лист бумаги, который выглядел достаточно свежим и чистым, по сравнению с ветхой, порастающей временем, постройкой.
 Илья аккуратно вступил на темные, гниющие доски небольшого крыльца, стараясь не провалиться: вдруг под крыльцом расположилось гнездо каких-нибудь крыс или мышей. Грызунов он терпеть не мог. Некоторое доски жалобно скрипели, некоторые прогибались, но ни одна из них не сломалась, чтобы открыть Илье темные тайны того, что скрывалось под крыльцом. Преодолев опасный путь, он остановился напротив двери. В нос ударил запах старости и гнили, который доносился сквозь приоткрытую дверь.
 «Милый курьер! Спасибо Вам, что Вы доставили мне мою посылку! Я очень благодарен Вам за это! Однако, к сожалению, я не могу Вас встретить, потому что занят очень важным делом. Поэтому прошу Вас спуститься ко мне в подвал: зайдете в коридор, прямо до конца, слева увидите лестницу, которая ведет вниз. Именно там Вы и найдете меня, и я смогу отдать Вам ваше вознаграждение за посылку, которую Вы мне доставили! Плюс Вас ждет небольшой бонус за то, что я не смог Вас встретить!»
 Илья внимательно прочитал сообщение, которые было выведено аккуратным почерком на бумаге и задумался: может это шутка? Может кто-то пошутил над ним? Или кто-то пытается напугать его? Он сжал кулаки. Так или иначе, он должен войти в дом, иначе он не получит денег за посылку. А если кто-то попытается его разыграть… Что ж, шутник быстро поплатится за это, потому что за все надо платить и за плохие шутки в том числе.
  Илья легонько толкнул входную дверь. Та противно заскрипела, но открылась. Илья смог увидеть небольшое квадратное помещение, которое было завалено разного рода хламом. Пустые пивные бутылки и банки, пачки из-под сигарет, груды непонятных, грязных тряпок, даже сломанная деревянная детская лошадка - на полу были навалены разношерстные вещи. На обшарпанных стенах виднелись следы копоти, что еще больше подтверждало догадки Ильи о пожаре. Слева на стене Илья смог разглядеть надпись, которая, по видимому, была написана с помощью куска угля. Надпись гасила, что Леночка с Маяковки – очень доступная девушка. Илья хмыкнул: видно Леночка с Маяковки очень любила посещать это «злачное» место.
 Он осторожно переступил порог дома. Ледяной воздух коснулся его лица, заставил легонько задрожать. Оставалось только удивляться, как солнце не смогло прогреть стены этого дома. Запахи стали еще нестерпимей: к запахам гнили и старости подмешивались и еще более противные ароматы. Звуки с улицы стали намного тише, хотя дверь находилась прямо за ним. Свет, казалось, останавливался в дверях, будто дом не пускал его дальше. Илья невольно бросил взгляд на лошадку. Банки и пачки из-под сигарет он еще понимал – детишки любят веселиться в разных страшных местах. В детстве он и сам не раз бегал по стройкам, да заброшенным домам в поисках привидений или маньяков-убийц. В одном из таких домов он попробовал первый раз пиво. Да что там говорить, первый раз он занимался сексом прямо в заброшенном доме с девочкой, наверное такой же доступной, как и Леночка с Маяковки. Но детская лошадка… Скорей всего ее оставили жильцы после пожара, Илья сглотнул и сделал еще шаг.
 Свет стал еще слабее. Стены, пол, потолок начали теряться в густой тьме, которая словно наваливалась на мужчину со всех сторон. Но он все же смог разглядеть длинный коридор перед собой. Более того, он увидел конец коридора, с другой стороны которого располагалось окно, в которое немного пробивался уличный свет. Коридор был не слишком длинным, но для Ильи он сейчас казался бесконечным. Свет в окне был далекой точкой, до которой ему надо преодолеть долгий и опасный путь.
 - Ему придется хорошенько заплатить, - сказал Илья вслух, чувствуя как дрожит его голос. – Много заплатить!
 Он сделал еще шаг, а потом еще. Свет полностью растворился. Оставался только свет впереди, который как маяк в море для заблудших кораблей, вел его к цели. Звуки также исчезли: он слышал только шум своих шагов. Иногда под подошвами кроссовок что-то хрустело, иногда хлюпало. Меньше всего Илье хотелось сейчас знать, что находится у него под ногами.
 Вдоль коридора ему попадались двери, в основном закрытые. Можно было только догадываться, что было за ними. В голову Ильи, из-за гнетущей атмосферы здания, лезли только плохие мысли. Он пытался их прогнать, но они назло, как мотыльки летящие на свет, все больше и больше лезли в его голову. Впереди, справа по коридору, он увидел открытую дверь. Он остановился, прислушиваясь. Мужчина не знал, что именно он хотел услышать, но старался уловить хоть один звук, который смог бы заставить его резко развернуться и покинуть этот мрачный дом. Но нет, дом хранил полное молчание. Только ему показалось, что он услышал музыку. Плавную мелодию, чем-то похожую на одну из мелодий, которые его заставляли слушать на уроках музыки. Учительница называла такую музыку классической, «которой нужно наслаждаться, которая должна вдохновлять». Но Илью больше вдохновлял тяжелый рок, поэтому классическая музыка ему всегда казалось скучной. И вот спустя много лет он услышал давно забытые мелодии, которые наигрывало фортепиано.
 "Хотя нет, -  замотал головой Илья. -  Это разыгралось мое воображение".
 Он сделал несколько коротких шагов и оказался у открытой двери. Осторожно, словно ожидая что из комнаты кто-то выскочит, он заглянул внутрь. Сюда попадал свет. В помещении не было ни окон, ни каких либо щелей в стенах, но Илья мог хорошо разглядеть комнату. Создавалось ощущение, что свет как и тьма появлялся из ниоткуда. Сердце начало бежать быстрее, Илья осознал, что светится сам воздух. Воздух мерцал, переливался бледным, болезненным светом, приобретал различные формы. Но больше мужчину напугал ни свет из воздуха, а большая кровать, которая расположилась посредине комнаты. Именно над ней расползался свет. Можно было увидеть мощное изголовье кровати: изящная, массивная деревянная дуга с витиеватыми узорами и две головы каких-то непонятных животных по бокам. Кровать была заправлена чистейшим белым бельем, которое будто бы только сейчас достали из стирки. Именно от этого Илья ощущал легкий трепет в груди: откуда в этом старом, захламленном, грязном доме такое чистое белье? Неужели дети, да бродяги не нашли эту кровать и не приспособили ее для своих целей? Илья был уверен, что эта кровать была даже чище, чем его собственная. Вокруг кровати валялось разнообразное нижнее белье: женские шелковые трусики, мужские носки и синие трусы–боксеры, женский бюстгальтер. Тайные любовники устроили здесь себе место для свиданий? Тогда где они сами?
 Снова музыка. Теперь четче. И теперь Илья был уверен, что она ему не слышится. Он посмотрел дальше по коридору. В дальнем конце, слева, виднелась еще одна открытая дверь. Илья мог обратить внимание, что свет лился не из окна, а именно из этой двери. И оттуда доносилась музыка - Илья был в этом уверен. Забыв про загадочную кровать, намереваясь быстрее отдать посылку и убраться из странного дома, он более уверенным шагом направился к той двери. Он старался не заглядывать в другие открытые двери, которые попадались ему по пути. Но все же невольно он заглянул в еще одну комнату. Там стояла детская кроватка, чем-то похожая на ту, в которой провела первые годы жизни его младшая сестра. Кроватка тоже была аккуратно заправлена разноцветным бельем, а над ней висела подвеска с игрушками. Маленькие гномики и феи легонько раскачивались из стороны в сторону. Илья чувствовал, что в доме не было даже намека на легкое дуновение ветра. Воздух замер, можно сказать загустел, отчего становилось трудно дышать. А игрушки, как маятники, неторопливо раскачивались. Их маленькие игрушечные лица… Илье показалось, что все они смотрят именно на него. И также как и в комнате с кроватью, здесь все освещал тревожный свет.
 Илья быстрее двинулся дальше по коридору. В два прыжка он преодолел остаток пути и оказался у последней двери. Тяжело дыша, дрожа от страха, он посмотрел внутрь, ожидая увидеть еще какие-либо «странности», которыми напичкан этот дом. Но нет, перед ним была обычная деревянная лестница, которая уходила вниз. Вдоль нее, на стене, висели небольшие лампочки, которые гирляндой тоже уходили вниз. Светили они совершенно обычным светом, что немного успокоило Илью. Музыка стала еще громче – она разгоняла жуткую, зловещую тишину. Впервые в жизни Илья был рад слышать классическую музыку.
 Внизу его ждал довольно просторный подвал. Кое-где к стенам были привинчены светильники, поэтому тусклый свет распылял тьму, оставляя ей убежищем лишь укромные углы. Илья огляделся. По сравнению с помещениями этажом выше, здесь было намного чище. На полу не валялось никаких вещей, не было видно грязи. Перед ним было довольно уютное помещение, если не думать о том, что оно располагалось в подвале. Лишь кое-где под потолком свисала густая паутина, да и она выглядела как часть декора этого немного загадочного подвала.
 У дальней стены, откуда доносилась музыка, он увидел сгорбленную человеческую фигуру. Незнакомец низко склонился над длинным столом, который был заставлен разного рода предметами и что-то увлеченно делал. Иногда фигура вздрагивала, незнакомец выпрямлялся, что-то брал в руки, а потом опять склонялся над столом. Со спины Илья мог рассмотреть густые седые волосы, делая выводы о том, что незнакомец был уже далеко не молод. Да и кто добровольно захочет здесь находиться? Только какой-нибудь сумасшедший дед, который мастерит разные, никому ненужные безделушки. Рядом со стариком на столе стоял граммофон. Такие Илья видел только в старых фильмах. Илья направился к незнакомцу, стараясь ступать как можно громче, чтобы привлечь внимание старика.
 Как только он подошел к незнакомцу на расстояние вытянутой руки, музыка резко исчезла. Илья невольно замер, рассуждая: так совпало или старик каким-то неуловим движением выключил ее.
 - Вам нравится такая музыка? – резко нарушил тишину старик, даже не поворачиваясь к мужчине. Илья чуть не подпрыгнул от неожиданности на месте. – Это Моцарт. Лунная соната. Прекрасная музыка. Не так ли?
 Старик развернулся к Илье и внимательно посмотрел на него. Сухое, вытянутое лицо старика расплылось в беззубой улыбке. Острый, немного выдающийся вперед подбородок покрывала редкая серебристая щетина. К подбородку сходились не менее острые, чем подбородок скулы со впалыми щеками. Глядя на это исхудалое лицо, можно было предположить, что старик является узником этого подвала. Но в его глазах, которые расположились над крючковатым носом, не было ни страха, ни чувства голода, ни злости. Илья вообще не мог различить в этих глазах каких-либо чувств. Словно это были не живые глаза человека, а две пуговицы, которые вместо глаза пришивают плюшевым игрушкам. Старик немного прищурился, левый уголок рта полез вверх.
 - Хотя, я думаю, Вам не очень нравится такая музыка. Я прав? – старик криво усмехнулся.
 - Вы правы, - как можно спокойней произнес Илья, хотя он чувствовал, как от безжизненного взгляда старика у него холодеет все внутри. – Давайте быстрее деньги…
 Старик развернулся к столу и низко склонился над ним.
 - Тебе больше нравится тяжелый рок, - прервал его старик. Потом он взял в руку какую-то деревяшку и начала что-то усиленно вырезать на ней маленьким ножом.
 - С чего Вы взяли? – Илья подумал, что старик попал наугад, но вопрос невольно сорвался с его губ. Тихое эхо где-то в глубине подвала повторило его вопрос. Оттуда, из темноты, эхо казалось вернулось другим, каким-то загадочным. Словно эхо прозвучало не его голосом. Мужчина опять вздрогнул.
 - Вся молодежь сейчас слушает тяжелый рок. Вся, - эхо не повторило слова старика. – Как тебе моя мастерская?
 Илья опять огляделся. Все вокруг выглядело довольно безвредно и безобидно, но его не покидало чувство тревоги.
 - Слушай, давай деньги, забирай свою посылку и я, наконец, смогу убраться отсюда! – холодно бросил мужчина. Эхо снова повторило его слова с небольшой иронией, с усмешкой. Мужчина испуганно огляделся, но никого не увидел.
 Старик в повернулся к Илье таким образом, что мужчина смог увидеть только часть его лица. Мужчина увидел темное пятно на щеке, а часть уха будто отсутствовала. Тень падала на лицо, поэтому Илья не мог утверждать, что все это ему не мерещилось.
 «Да, наверное, это все тень создает такую иллюзию», - мужчина уже хотел резко развернуться и выбежать из этого кошмарного дома, но старик должен ему заплатить - все свои деньги он потратил сегодня на кроссовки. А без денег он не мог идти на свидание.
 - Посмотри, - старик указал костлявыми пальцами на стол: Илья не стал подходить ближе, но все же наклонился чуть-чуть вперед. На столе он увидел множество маленьких деревянных фигурок, таких же, какие видел над детской кроваткой. Маленькие принцессы, волшебники, рыцари и феи стройными рядами лежали на столе и все их лица были устремлены на Илью. Он мог в этом поклясться. Также, как и игрушки наверху, эти наблюдали за ним. Их маленькие глазки, похожие на крохотные, черные точки внимательно смотрели на него, отчего Илье пришлось сделать шаг назад, а мысли о побеге уже потихоньку затмевали мысли о деньгах. – Это все моя работа. Я всегда трудился в этом подвале, всю жизнь. И поверь, парень, до пожара я неплохо продавал их.
 - В доме был пожар? – Илья сделал еще шаг назад, стараясь чтобы старик не слышал шум шагов. Ему надо было как-то отвлечь старика, пока он не доберется до лестницы. Злые лица маленьких фигурок продолжали смотреть на него.
 "Не нужны мне деньги. Не пойду я на свидание, да и к Филу не пойду!"
 - На улице сейчас хорошая погода?
 - Очень жарко. От солнца скоро закипит асфальт.
 - Солнце, это хорошо. Как говорил мой приятель, сидя на веранде в кресло-качалке: «люблю, когда светит солнце, тогда можно лучше рассмотреть девушек в коротеньких юбках и прозрачных блузках». Да, тогда стояла жаркая погода, прямо как сейчас. Помню как весь город задыхался от зноя. Казалось от малейшей искры все вокруг готово было вспыхнуть. Впрочем, так и произошло с этим домом. Незатушенный окурок и дом, как спичка, сгорел дотла, - старик засмеялся. Смех был больше похож на скрип несмазанных колес. – Скажи, парень, ты любишь выпить?
 Илья замер, потому что старик опять повернулся к нему.
 - Да, - честно признался Илья.
 - Да, ты любишь выпить, - старик снова отвернулся. – Даже очень. Иногда напиваешься так, что потом утром не можешь вспомнить, что было накануне. Я прав?
 «Что этот старик думает о себе? Он что психолог? Почему он не может просто отдать деньги и оставить меня в покое? Черт, он мне совсем не нравится, как и его игрушки»
 - Причем тут это?
 - За все надо платить, приятель, за все, - старик опять засмеялся, запрокидывая голову назад.
 Илья не мог пошевелиться: ноги отказывались его слушаться. Все его тело словно парализовало. Откуда старик знает про это выражение? Или это просто совпадение? Может старик тоже любит его употреблять?
 Старик продолжал хохотать: все громче и громче. Эхо повторяло этот смех. Оно вылезало из каждого угла, из самой темноты и двигалось в сторону мужчины. Смех заползал в него, растекался по голове, выгоняя все мысли. Смех стал настолько устрашающим, что Илью затрясло. Он заткнул уши руками и закрыл глаза, думая, что если не будет видеть старика, то сможет совладать со своим страхом.
 - Прекрати! Слышишь? Прекрати так мерзко смеяться!
 Старик резко умолк. Смех пропал, а вместе с ним и жуткое эхо. Илья стоял, не смея открыть глаза, словно боялся увидеть перед собой не щуплого старика, а какое-нибудь чудовище. Он тяжело дышал, ожидая в любой момент, что старик схватит его и утащит туда, где царит вечная тьма.
 - За все надо платить, Илья. За все, - спокойно произнес старик.
 Выждав пару секунд, Илья поднял голову и посмотрел на старика: волосы на его голове зашевелились. И шевелились они не от ветра, который мог бы неожиданно заплутать в этом мрачном подвале… Они шевелились от того, что Илья увидел перед собой. Не было ни монстров, ни чудовищ, но не было и старика. По крайней мере таким, каким его мужчина видел до этого.
 Старик, то есть то, что до этого было стариком, продолжало стоять на месте. Его фигура стала меньше и потеряла человеческую форму. Больше всего это походило на кучу обгоревших тряпок, сквозь которые виднелись обугленные человеческие кости. Илья смог рассмотреть лицо, которое располагалось теперь намного ниже, на уровне груди. Кожа на лице была похоже на сморщенный, подгнивший фрукт. Кое-где она свисала безобразными, темными кусками. Нос был словно наполовину изъеден, ресницы и брови отсутствовали напрочь. Кость подбородка совсем не закрывала кожа и теперь ее покрывала не серебристая щетина, а черная, как уголь, сажа. И только глаза остались прежними. Те же бездушные глаза блестели среди всего этого отвратительного зрелища и смотрели прямо на Илью. Мужчина почувствовал неприятных запах, такой же как и наверху. Только сейчас он понял, что этот запах похож на запах жженого мяса. Он узнал его. Как-то в детстве его приятель на спор облил бензином большой палец на руке и поджег его. Огонь удалось потушить быстро, но Илья успел ощутить в воздухе неприятный, резкий запах. Вот и сейчас этот запах проникал в подвал, шел от старика, окутывал буквально все пространство. Мужчина почувствовал, как его начало тошнить.
 Илья не мог отвести взгляд от этого чудовища, в которое превратился старик. Он смотрел на это бесформенное существо, стараясь найти какое-нибудь логическое объяснение происходящему.
 «Может это сон? Кошмар? Может я опять перебрал и мне все это снится?» - Илья захотел ущипнуть себя, но не мог пошевелиться. Он боялся этого существа. Мужчина думал, что малейшее движение спровоцирует атаку со стороны монстра. Поэтому он продолжал неподвижно стоять.
 - За все надо платить, Илья. Ты должен понести наказание за то, что сотворил.
 Лохмотья двинулись в сторону Ильи. Медленно, словно у существа не было ног и оно ползло с каким-то неприятным, чавкающим звуком. Из тряпок опять показались руки, мало похожие на человеческие. Больше они походили на два обугленных обрубка. Существо было все ближе. Илья слышал, как оно кряхтело и сопело. Ширк, ширк, оно приближалось.
 Илья никогда еще так не боялся. Он вообще мало чего боялся в жизни. Мама говорила ему, что не боятся только дураки, а отец считал, что он не боится, потому что он слишком злой. Его злость начала проявляться, когда он захотел кинуть соседского кота в вольер с собаками. Родители тогда вовремя успели остановить его. На их гневные расспросы, он ответил, что за все надо платить, имея ввиду случай, когда кот пометил их придверный коврик. Илья всегда больше злился, чем боялся. Но сейчас, это существо вселяло в него настоящий страх, которого он никогда не знал.
 Оно кажется смеялось. А может тяжело сопело. Мужчина никак не мог разобрать звуки, которое оно издавало.
  «Что делать?» - оставалось каких-то пару метров, до того как этот монстр сможет докоснуться до него.
 «А что будет потом? Что оно со мной сделает?»
 Меньше всего Илья хотел знать, что тогда случится. Какова будет его расплата. Преодолевая непонятную силу, которая не давала ему двигаться, он развернулся в сторону лестницы. Казалось все происходило слишком медленно, воздух словно загустел. Каждое движение давалось с большим трудом. Колени предательски дрожали, в груди бешено стучало сердце, но он все же смог двинуться в сторону выхода.
 Сейчас он был рад тому, что утром купил кроссовки. Были бы на ногах старые ботинки с истертой подошвой – тогда бы он мог нечаянно подскользнуться. Он не хотел думать о том, чтобы было бы с ним, если бы он упал. А так на ногах была хорошая обувь, в которой он смог уверенно побежать к лестнице.
 В дальнем углу что-мелькнуло, кажется Илья увидел еще одну руку. Времени рассматривать не было. Одной рукой он уже схватился за перила лестницы, когда почувствовал обжигающую боль, немного ниже колена. Он подумал, что к ноге приложили раскаленное железо, отчего громко вскрикнул. Эхо тут же подхватило его крик множеством разных голосов со всех сторон. Он взглянул вниз и увидел руку, нет ужасную клешню, которая торчала из лохмотьев. Илья сильно дернул ногой и освободился от старика. Прихрамывая, он побежал наверх.
 Илья вывалился из подвала. Быстро поднимаясь, он захлопнул дверь и привалился к ней спиной. Он не знал, остановит ли это их преследователей, но хотел в это верить. Мужчина прислушался, но не слышал шума погони. Все снова стихло.
 Коридор был пуст. Никаких монстров, никаких ужасных голосов. Или нет? Он услышал какие-то звуки. Затаив дыхание, он смог определить, что звуки шли из комнаты, где стояла детская кроватка. Взглянув в ту сторону, он опять увидел свечение, которое пробивалось из комнаты. Сглотнув и еще раз убедившись, что его никто не преследует он пошел по коридору - выход был с другой стороны, ему придется снова преодолеть коридор.
 Свет становился ярче, словно кто-то увеличивал мощность этих странных ламп. Снова раздался звук, очень похожий на звук шагов. А потом он услышал детский смех. Беззаботный детский голос чему-то очень радовался. Так смеялась его сестра, когда ей было не больше года. Мужчина снова остановился. Он не мог заставить идти себя туда, где смеялся ребенок, потому что никаких детей там быть не может. Это был старый, заброшенный дом, где должны жить только крысы и тараканы.
 "А еще ужасные чудовища в подвале", - Илья вспомнил старика, те голоса, которые звучали из ниоткуда. Возможно они уже поднимаются по лестнице за ним. Тихо, как змеи, они ползут по ступенькам, чтобы застать его врасплох. По спине побежал холодок. Дверь в подвал могла открыться в любой момент. Он заставил идти себя дальше.
 Из комнаты продолжал раздаваться детский голос. Он то смеялся, то что-то невнятно пытался говорить. Илья подошел к двери в комнату и вместо того, чтобы без оглядки кинуться дальше, снова заглянул внутрь.
 Он увидел детскую кроватку, заправленную разноцветным бельем. Увидел подвеску  с игрушками, которая продолжала раскачиваться в воздухе, как при морской качке. Он увидел женскую фигуру, которая стояла к нему спиной. Загадочный свет хорошо освещал комнату, поэтому не было сомнений, что перед ним стояла женщина. На ней был махровый халат, светлые волосы были убраны в пучок на затылке. Женщина стояла на месте и немного покачивала руками. Со спины Илья не мог разглядеть, что она держала, но он не сомневался: она качала на руках ребенка.
 Илья сделал маленький шажок дальше по коридору, намереваясь незаметно пройти мимо комнаты. Женщина продолжала стоять на месте. Еще шаг. Он не отрывал глаз от нее. Пот начал щипать его глаза. Снова раздался детский смех, от которого Илья замер. Потом он сделал еще шаг. Под ногой что-то хрустнуло, словно он наступил на сухую ветку.
 Женщина резко развернулась к нему. Ее голова упала ей на плечо. Илья увидел огромную зияющую дыру на ее шее, из которой торчали почерневшие кости. Ее лицо было похоже на страшную маску: не было видно бровей, ресниц, губ.  Нос тоже отсутствовал. Кожа почернела, сморщилась, потрескалась, открывая кровототчащие раны. И только глаза злобно вращались в глазницах.
 - Смотри, что ты сделал! - закричала она так громко, что Илья поморщился.
 - Смотри, что ты сделал! - повторила она, а потом приподняла одну руку. В руке она что-то держала. Не сразу Илья смог сообразить, что это был маленький ребенок, почти младенец. Его тело было сильно обезображено. Кожа была такая же почерневшая, как и лицо женщины. Тело пересекали раны и огромные волдыри. Маленькие ручки, которые почти касались пола, были похожи на сухие ветки. На них не было кожи и мяса, мужчина видел только обугленные кости. Кусок плоти оторвался от маленькой спины и грохнулся на пол. Илья почувствовал как к горлу подступила тошнота.
 - Смотри, что ты сделал! - в истерике закричала женщина, тряся маленьким телом, как игрушкой.
 Младенец резко поднял голову и посмотрел на мужчину. Он вывернул голову так, словно в шее отсутствовали кости. Илья с трудом удержался на ногах, комок в горле все яростней просился наружу. Со лба младенца свисал лоскут кожи. Маленькие глазки в выгоревших глазницах сердито уставились на него. Ребенок громко заплакал, извиваясь в руке своей матери, словно рыба, которую только поймали на удочку. Он хотел высвободиться из крепкой хватки женщины. Илья отступил назад: пока она его не отпустила, он должен выбраться из этого дома.
 Он побежал по коридору. Дверь на улицу была слишком далеко для него, коридор будто с каждым его шагом становился длиннее. Детский плач раздавался все громче. Может ребенок уже высвободился и бежит за ним; Илья не хотел оборачиваться и проверять это. Он смотрел только на дверь. На маленькую точку, которую она сейчас из себя представляла.
 Справа открылась дверь. Илья, как опытный игрок в американский футбол, резко реагируя сделал шаг влево. Обугленные руки, которые показались из-за двери, коснулись его ладони. Этого мимолетного контакта хватило, чтобы Илья почувствовал какими холодными и мерзкими были пальцы рук. Их было много, не меньше десяти и все они пытались ухватить мужчину, возможно увлечь к себе в комнату. Но мужчина уже бежал дальше, руки остались позади.
 Открылась дверь слева. И мужчина уже взял круто вправо, больно стукнувшись плечом о стену. Он чуть не грохнулся, но смог удержаться на ногах. Перед тем как броситься дальше, он взглянул в открытую дверь. Там стояла тьма, такая же густая, как самой глубокой, безлунной ночью. Такая спокойная и безмятежная. Но стоны и крики, которые раздавались из непроглядного чрева комнаты, сливались в ужасную, кошмарную по исполнению мелодию. Илья побежал, подгоняемый леденящими душу звуками. Открылась еще одна, но кроме свечения, он больше ничего не увидел и не услышал. С потолка что-то посыпалось. Маленькие хлопья настойчиво падали на мужчину, попадая в глаза, нос и рот. Отплевываясь, Илья поднял руки ближе к глазам, чтобы лучше рассмотреть внезапно появившийся "снег". На влажных от пота ладонях лежала черная крошка, очень похожая на золу.
 "А может это не зола, может это сгоревшие останки их тел?"
 Илья не выдержал. Ощущая хлопья на своих губах, некоторые из которых попадали ему в рот, его вырвало. Прямо на руки. Времени приводить себя в порядок не было, поэтому он прямо на ходу стряхнул руки.
 Впереди замаячила спасительная дверь. Когда он вбежал в квадратную прихожую, все голоса, стоны, хрипы за его спиной смолкли. От неожиданности Илья остановился. Тишина, которая опять навалилась на него, подействовала еще хуже, чем весь ужасный гомон. Словно все его преследователи стали наблюдать за ним, как за артистом на сцене театра. Он их не слышал, но чувствовал их взгляды, их присутствие.
 - Вот дверь на улицу, - словно говорили они. - Иди же!
 Выхода не было: или вперед, или назад. В коридор, наполненный чудовищами, Илья возвращаться не хотел. Под надписью про Леночку тихонько закачалась детская лошадка, словно кто-то оседал ее.
 Он поспешил к двери. За пару шагов он преодолел тесную прихожую,  взялся за ручку и уже поверил в то, что через секунду окажется на улице. Яркая вспышка ослепила его. Лицо  зажглось безумной болью. Рукой он схватился словно не за ручку, а раскаленный уголь. Падая, он почувствовал запах жаренного мяса.
 Почему-то ему вспомнилась одна вечеринка, на которой он присутствовал пару лет назад. Квартирка была маленькая и грязная. Вечеринка была скучная. Те, кто присутствовал собирались небольшими компаниями и что-то обсуждали между собой. Никакого общего веселья, никаких смешных конкурсов и моря выпивки. Все это происходило под заунывный аккомпанемент группы "Дельфин. Пришел он на эту вечеринку только потому, что хозяин квартиры пообещал, что будут симпатичные девушки. Да, они были. Но именно из-за них Илья угодил в неприятную ситуацию. Он сидел напротив двух блондинок и пытался показать им как надо правильно пить абсент. Вместо этого он сильно обжегся. Сгорела челка, почти все брови и ресницы, а губы жгло еще очень долго, словно по ним долго терли наждачкой.
 Вот и сейчас он чувствовал как болит его лицо. В десятки раз сильнее, чем на той вечеринке. Он понимал, что одними бровями в этот раз не обойдется. В голове сильно гудело. Он ощущал как лицо покрывается коркой, которая раньше была его кожей. Губами уже невозможно было пошевелить. Перед глазами вспыхивали яркие огни, когда он попытался сесть. Входная дверь находилась еще совсем недалеко. Но когда мужчина смог взглянуть на нее, он больше не захотел к ней приближаться.
 Дверь пылала. Языки пламени жадно терзали дверь, иногда вырываясь в прихожую, облизывая темноту. Свет от огня был не менее яркий, чем свет солнца на улице. Но Илью это нисколько не радовало, так как за дверью был его единственный шанс на спасение. Только сейчас он понял, что не видел в этом доме ни одного окна: он очутился в огромной мышеловке.
 - За все надо платить! За все надо платить! - начали раздаваться голоса.
 Илья с трудом поднялся. Голоса звучали все сильнее. Пошатываясь, он направился снова внутрь дома, особо не разбирая дороги. Дверь, как печь, пылала все жарче и жарче. Сначала он увидел лестницу наверх, начал было подниматься по ней, но ослепшими глазами он смог разглядеть наверху чьи-то силуэты. Призраки. Они стояли и наблюдали за ним, расположившись на втором этаже, как на театральном балконе перед сценой. Тряся головой, Илья снова спустился вниз.
 - Что Вы от меня хотите? - он почувствовал как лопается кожа на его лице. Губы еле шевелились. Он пару раз хлопнул опаленными ресницами.
 - За все надо платить! - голоса казалось раздавались отовсюду, со всех сторон. Они наполняли дом, как воздух. Они старались занять все пространство. Кошмарные, холодные, злые, зловещие, жуткие, истеричные и хохочущие. Голоса были для него не меньшим испытанием нежели боль от ожогов. И если огонь причинил ему боль внешнюю, то голоса лезли ему в голову. Илья закрыл уши руками, громко закричал и побрел по коридору. Голоса постепенно утихали, по мере того, как он углублялся в дом. Вскоре он слышал только свой истошный вопль.
 Он остановился. Перед ним был тихий коридор. Точно такой же, когда он только перешагнул порог заброшенного дома. Ничто не предвещает того, что все вокруг может превратиться в ад. Двери все прикрыты, кроме одной. Из нее льется в коридор уже знакомое свечение. Свечение шло именно из той комнаты, где он увидел кровать.
 Назад пути не было: Илья понимал, что дверь снова сможет вспыхнуть ярким пламенем, а голоса будут стучаться в его голову, как отбойные молотки в асфальт. Он пошел к открытой двери. Илья не знал, что может там увидеть, но после того, как он увидел обезображенного ребенка, он уже был готов ко всему.
 "Что происходит? Что это за дом? Кто они? Почему они не отпускают меня? Что хотят? Боже, что я сделал им плохого?"
 Илья не верил в бога. Также он не верил и в дьявола. Но то, что происходило в доме было точно делом рук потусторонних сил. Дьявольских сил. А если есть дьявол, то и должен быть бог - ему очень хотелось верить в принцип равновесия. Ведь все в мире должно быть уравновешенно, иначе мир бы давно превратился  хаос, думал он. Мысленно он пытался перебирать знакомые факты, которые подтвердили бы его догадки: вода тушит огонь, камень остановит воду, ночь сменит день, бог победит сатану...Все должно быть закономерно. Он очень надеялся, что бог есть, поэтому он начал молиться ему как умел.
 Приятный женский голос начал напевать какую-то мелодию. Илья не знал ее, но она казалась очень плавной и спокойной. После того, что творилось в доме, слышать ее было ужасней, чем услышать какой-нибудь вой или грозное рычание. Звуки доносились из приоткрытой двери. Он подошел к двери и заглянул в комнату.
 Там также стояла кровать. Красивое женское белье, как и мужское все также было разбросано вокруг изумительно чистой кровати, на которой сидела девушка. Она сидела спиной к мужчине. Он видел как она расчесывала длинные русые волосы. На ней была ночная сорочка, которая не скрывала худые, хрупкие плечи. Кожа в неярком свечении была бледно-белой. Девушка сидела и тихонько раскачивалась в такт своей мелодии.
 - Ты меня не помнишь? - резко заговорила она, когда Илья неуверенно переступил порог комнаты. Тот застыл. - Илья, ты не помнишь как хорошо нам было?
 Девочка начала поворачиваться в сторону мужчины. Точнее поворачивалась только ее голова. С неприятным звуком ломающихся костей, голова разворачивалась к нему, пока тело продолжало оставаться на месте. Илья опять ощутил неприятное ощущение тошноты, которое подкатывало к его горлу. Вместо лица он увидел голый череп с дырками вместо носа и пустыми глазницами.
 - Ты меня не помнишь? - снова произнесла она мелодичным голоском. Она улыбнулась ему почерневшими зубами.
   - Да, Илья, это ты виноват, что теперь я похож на обугленную головешку,  - сзади раздался голос старика . Илья резко развернулся - точно, перед ним стоял старик. Не обезображенный, не похожий на чудовище, а обычный человек. - А ты помнишь Наташу? Ты познакомился с ней в баре и она клюнула на твои дешевые комплименты. После того, как ты набрался виски, она предложила тебе поехать к ней. Ты не мог стоять на ногах, не мог связать и двух слов, но согласился. После пары часов утех, девушка уснула, а ты решил покурить, прямо в кровати. Вспоминаешь?
  Илья стоял, перебирая в памяти фрагменты своей жизни. Как он ни старался, он не мог вспомнить девушки по имени Наташа, этот дом, ту ночь. Да, в его жизни бывали гулянки, после которых он не мог ничего вспомнить. Видимо эта была одна из них.
 Старик вытянул руку и крючковатый палец указал на девушку:
 -  Вот Наташа и та кровать, на который вы спали. Но не утруждай себя, ты все равно не вспомнишь. А я помню, как и помнят все те, кто был в ту ночь в этом доме.  Ты собрался и ушел прочь, бросив окурок ей под кровать. «За все надо платить», со злостью произнес тогда ты, - старик сделал небольшую паузу, словно набираясь сил. – Она сгорела в этом доме, а вместе с ней и десяток других людей, которые спокойно спали в своих постелях. Взрослые, дети… Многие тогда сгорели. Маленькая девочка сгорела в своей кроватке. Она кричала, звала на помощь, но никто не услышал ее. Родители ее сгорели раньше, а пожарные прибыли слишком поздно. Жаркая тогда стояла погода, прямо как сейчас. Дом сгорел мгновенно.
 Старик подошел ближе к мужчине, Илья не мог пошевелиться.
 - За все надо платить, Илья, - старик положил руки на плечи мужчине и Илья ощутил невыносимую боль, будто руки старика были сильно раскалены...
...Игорь работал пожарным уже несколько лет. Он привык, что на службе в любой момент мог раздаться вой сирены и тогда он с напарниками грузились по старым пожарным машинам, и мчались на вызов. Бывали тревоги ложные, а бывали и самые настоящие. Но он не жаловался: в маленьком городе пожары случались редко, да и найти более оплачиваемую работу было проблематично.
 Он вытер рукавом бушлата сажу на лице и выбросил окурок на асфальт: он ощущал как под боевой одеждой намокла рубашка и штаны. Еще бы, в такую жару им пришлось хорошенько поработать. Он стоял, глядя как его расчет поливал догорающее здание. Пару часов назад дом пылал. Жар был такой, что расплавились окна близлежащих домов. Черепица на крышах разлеталась в разные стороны с такими звуками, словно они присутствовали в зоне боевых действий. Им пришлось изрядно попотеть. Теперь от дома почти ничего не осталось, только догорающие руины. Кое-где черный дымок еще поднимался в воздух, но и он должен был скоро потухнуть. Они сделали все, что смогли.
 Игорь помнил этот дом. Почти год назад он уже горел. Пожарные стали свидетелями в тот день уникального зрелища. Он помнил, как они бегали вокруг дома, которые полыхал точно также как сегодня. Из дома были слышны крики тех, кто остался в нем, но к дому невозможно было подступить, чтобы кого-то спасти: огонь не давал. В такую жару все горит очень быстро. Мощные струи воды из брандсбойда жадно поглащал огонь, выплевывая в воздух все новые языки пламени. Все было тщетно. Пожарные и люди, которые собрались, чтобы поглазеть хорошо слышали истошные вопли и крики о помощи. У Игоря шевелились волосы на голове, он представлял какой ад творился внутри дома. Огненная ловушка, в которую попали несчастные люди, была беспощадна. И вдруг огонь начал исчезать. Яркое, всепоглощающее пламя всасывалось в дом, словно там стоял огромный воздухозаборник, наподобие машинного. Удивленные пожарные замерли, наблюдая за необычным явлением. Всего за пару минут огонь, который казался непобедимым, исчез. С ним исчезли и крики. Как оказалось потом, в доме сгорело четырнадцать человек, из низ пять детей. Ужасный был день. Дом после этого даже не стали сносить или восстанавливать, многие начали считать его проклятым.
 И вот опять. Он горит. Стоило только надеяться, что в доме никого не было: Игорь слышал, что он стал приютом для бездомных, да молодежи, которая всегда ищет где выпить, да повеселиться
 К мужчине подошел Степан, его напарник. Он снял каску, разглаживая вспотевшие волосы и протянул Игорь рюкзак:
 - Вот, нашли рядом с домом. Ребята слышали крики, говорят, что мужские. Видимо это рюкзак бедолаги.
 Игорь знал, что он не должен лезть в рюкзак: это дело полиции. Но его тянула какая-то непреодолимая сила. Он спокойно взял рюкзак из рук товарища и расстегнул его. Коробка из-под кроссовок, бутылка воды и пара презервативов. Достав последнее, Игорь поморщился. Потом его руки нащупали бумажник. Он вытащил его, посмотрел на Степана, а затем раскрыл. В нем были пара пластиковых карточек, немного денег и права. Илья аккуратно достал права и внимательней взглянул на фотографию. Степан тоже подошел ближе.
 - Бедняга, думаю он находился внутри дома, когда случился пожар.
 - Да, я знаю его, - Игорь вспомнил Илью, с которым они вместе учились в школе. Игорь вспомнил, как частенько Илья любил поджигать мусорные контейнеры в школьном дворе, пару раз он жег бумаги прямо в школьном туалете.
 "Мерзкий был тип, - подумал Игорь, убирая права назад в бумажник. - Еще постоянно повторял - за все надо платить. Вот и поплатился за свои поджоги".
 Игорь почувствовал, как тревога уходит из его души. Он посчитал, что если Илья был единственным человеком в доме, он это как-нибудь переживет.
 "Наверное, слишком много у тебя накопилось долгов, приятель", - Игорь еще раз посмотрел на догорающий дом, а потом, сложив вещи назад в рюкзак, понес его к полицейской машине.