Богатства потухшего вулкана повесть

 

Георг Альба
БОГАТСТВА ПОТУХШЕГО ВУЛКАНА 

( СОКРОВИЩА ИТЕЛЬМЕНОВ ) 


Члены экспедиции: Сергей Сергеевич Иванов, зоолог и орнитолог, главный в группе; Павел Алексеевич Кашин, геолог и вулканолог; Михаил Иванович Савельев, ботаник и натуралист; Борис Григорьевич Степанов, химик и охотник. Они прибыли поездом дальнего следования Москва-Владивосток в приморский город ранним апрельским утром.  С вокзала, взяв носильщиков (снаряжение было внушительным), направились в старинную гостиницу «Золотой Рог». Разместившись, поехали в порт, где их ждало зафрахтованное судно «Северная звезда». Капитан,  очень вежлив и любезен, предложил, не откладывая в долгий ящик, преступить к погрузке. 
В течение последующих трёх дней судно наполнялось углем, смазочными маслами, съестными припасами, питьевой водой, научным снаряжением и личным багажом. 
Утром 4 апреля к отплытию всё было готово. Формальности (оформление документов) исполнены, команда и члены экспедиции заняли свои места. 

Плавно рассекая волны бухты, чьим именем называлась приютившая путешественников гостиница, судно в полдень обогнуло мыс Ослиные Уши и направилось мимо острова Русского, на восток.  Участники предстоящего похода провожали глазами уплывающий вдаль город, дома которого облепили склоны многочисленных сопок.
Свежий морской ветер и лёгкая качка быстро гасили возникавшие в сердцах, отплывавших грустные нотки. Вскоре звон рынды пригласил к обеду, и все спустились в кают-компанию. 
После недолгой трапезы снова поднялись на палубу, чтобы заметить удалявшуюся тёмную массу острова Аскольда, последнего клочка родной земли.  Миновав остров, «Северная звезда» повернула на восток. Ветер стих и судно теперь бороздило волны Японского моря, уходившего на юг и восток за горизонт. Только на севере, на расстоянии 15-20 км, тянулась тёмная линия уссурийского берега. На закате дня за мысом Поворотным и эта линия быстро исчезла из вида. Судно резко взяло на северо-восток. 
- В какой порт направляемся? – спросил Иванов капитана. 
- Ни в какой, если сильный шторм не заставит нас сделать это, - ответил пожилой моряк. - Барометр показывает высокое давление и до Курил шторма не предвидится.
- А там? 
- Там холодное Охотское море, наверно, готовит подарки… Этот скверный угол Тихого почти всегда досаждает судам, держащим курс на Камчатку. 

Благодаря спокойному морю, ночь прошла хорошо, но на следующий день барометр резко упал и пошёл мелкий дождь. На широте мыса Терпения «Северная звезда» повернула почти на восток и вступила в воды Охотского моря, всё больше отдаляясь от Сахалина. Началась сильная боковая качка, длившаяся весь день и всю ночь. 
На следующий день погода не улучшилась. Дождь и снег сменяли друг друга. Тёмные волны с белыми гребнями пены методично били в левый борт, обдавая брызгами всю палубу. Пришлось не выходить из кают-компании, коротая время в разговорах. 
На утро волнение ослабело, а впереди по курсу показалась угрюмая масса острова Парамушир, самого крупного в северной части Курильской гряды. Справа виднелись острова поменьше – Маканруши и Онекотон с вулканом Тоорусыр, коптившем небесный свод густым столбом чёрного дыма.  К югу, в нескольких милях, из воды исполинским великаном поднимался утёс Авосси, словно огромный скрюченный палец, грозившей всякому державшему путь мимо.  Члены экспедиции обменивались впечатлениями:
- Как угрюмы эти острова - мрачные, мёртвые скалы… 
- И постоянные туманы, летом дожди, зимой пурга. 
- Курильские острова сплошь вулканического происхождения. На них более 20-ти вулканов, из которых половина действующих. 
- Эта цепь соединяет Камчатку с Японией и тянется по западному краю большого провала морского дна – знаменитая впадина Тускарора, где местами глубина свыше 9000 метров. 
Так за беседой коротали долгие часы,  припоминая всё новые и новые сведения об этих суровых местах. 

После полудня долгожданная Камчатка проклюнулась на горизонте, вскоре поравнялись и с мысом Лопатка,  затем потянулась цепь вулканов-сопок. Одни  конические, другие притуплённые, соединённые одна с другой ровными гребнями невысоких хребтов. Снега, покрывающие вершины, белели на фоне  голубого неба. Ночью миновали Авачинскую бухту со спящим Петропавловском, и взяв севернее, к утру достигли намеченной цели. 
Судно остановилось у длинной косы в устье реки Камчатки, за которой находится небольшой рыбацкий посёлок. Усть-Камчатск, первое жилое место к северу от Петропавловска на берегу моря. Быстро сгрузились в шлюпки и высадились на берег. Потом отправились в посёлок искать средства дальнейшего передвижения. После долгого плавания всем хотелось почувствовать, наконец, под ногами твёрдую почву. 
Редкое население по реке Камчатке занято рыболовством, плавая в долбленых лодках, так называемых, батах. 

В этих местах в воздухе ещё чувствовался лёгкий морозец, хотя на отдельных косогорах, успевших оттаять, пробивались робкие листочки молодых анемонов. 
На следующий день, после прибытия, отряд направился к западным отрогам вулкана Кихпиныч. Ведомые проводником из аборигенов, долго брели путешественники по пересечённой местности, пока не достигли глубокого ущелья, славившегося небывалым чудом природы, открытым лишь полвека назад. Это естественные бани, если так можно назвать подобные явления (Знаменитая Долина Гейзеров). 
Природа сумела хорошо спрятать свой шедевр творения от посторонних глаз. Даже, говорят, древние обитатели полуострова, ительмены, жившие на океанском побережье, не рисковали забираться в эти места. Вулканы, внушавшие им суеверный страх, стояли на страже секретов своенравной земли. 
Побывавшие здесь когда-то Беринг, Крашенинников и Стеллер, не оставили никаких свидетельств о том, что были у горячих источников. 
В 1854 году Карл Дитмар, а в 1909м Владимир Комаров, проходили совсем близко, но Долину не заметили. Видели лишь издали белые дымы, но приняли их за туманы, частые в этих краях. 

Отряд двигался руслом реки Шумная и, войдя в узкий проход между скалами, остановился на привал у устья неизвестного притока. Не без труда устроившись на крутом, заснеженном склоне, уставшие путники решили перекусить. На другом берегу виднелась протаявшая каменистая площадка, над которой вился лёгкий пар от небольшого горячего фонтанчика. Неожиданно, когда все  приступили к еде, одна из его струек начала разрастаться и в считанные секунды стала могучей струёй кипятка, бьющей через реку. Перепуганные люди бросились бежать, забыв про еду и вещи. 
-  Что же за чертовщина? 
- Как  Петергоф с фонтанами! 
- Лишь бы не ошпарило! 
- Надо сматываться… 
Фонтан заглох так же внезапно, как и возник – не успели  отбежать и на полсотни метров. Но лагерь пришлось свернуть и покинуть опасное место. Отряд двинулся дальше в долину. 

Кипящие ключи, горячие озёра, грязевые котлы и парящие ямы – сотни термальных источников поджидали путешественников.
Склоны  невероятно раскрашены, благодаря образующемуся вокруг источников минералу гейзериту, чьи необычные цвета и оттенки объясняются растущими на нём уникальными организмами – термофильными водорослями и бактериями. Если же изъять кусок этого минерала из привычной среды, то эффект многоцветья вскоре пропадает – гейзерит «увядает» вместе со смертью микроорганизмов питающих его. 

Из дневника члена экспедиции, ботаника Савельева М.И.: 
« Весна в этой долине начинается раньше, чем в других местах по соседству. Вокруг источников и зимой не бывает снега. Растения начинают произрастать, когда кругом ещё всё спит». 

Из дневника начальника экспедиции, зоолога и орнитолога Иванова С.С.:
«Множество птиц гнездится на тёплом грунте. Здесь период высиживания яиц значительно короче. Бурые медведи, покинув свои берлоги внизу, вскарабкиваются сюда, на свежую зелень». 


Из дневника члена экспедиции, геолога и вулканолога Кашина П.А.:
« Залегающая на глубине нескольких километров магма разогревает окружающую породу и содержащуюся в ней воду. Вода нагревается до кипения и образующийся пар выталкивает жидкость из щелей и каналов в породе на поверхность с достаточно больших глубин, извергая её как вулкан. Эти источники, каждый имеет свою периодичность, и работают строго «по графику», имея разные фазы состояний (накопление пара, фонтанирование и т. д.)».

Из дневника члена экспедиции, химика Степанова Б.Г. :
« Яркие цвета источников Долины объясняются содержанием в них следующих химических соединений: жёлтый и красный цвета – высокое содержание окислов железа. Во многих водоёмах имеется большое содержание мышьяка и сурьмы, что весьма опасно для жизни». 

Снова ботаник: «Цвета живых организмов тем светлее, чем горячее окружающая их вода. Белые водоросли предпочитают жить в кипятке, тёмные и сине-зелёные – в тёплой воде. Вода в гейзерах чистая. Мы смело в ней заваривали чай!» 

Снова геолог-вулканолог: «Гейзерит – кремнезём, относящийся к группе благородных опалов. Кристаллизуется из горячей воды. Скорость нарастания минерала не превышает 1-2 мм за 10 лет. Основной цвет серовато-жёлтый; другие цвета обретаются за счёт живущих на нём термофилах и микроорганизмов». 

Снова ботаник: « Опасные места в долине покрыты приятной на вид травой. Но этот зелёный лужок, часто скрывает под собой обжигающую жижу, и неосторожно ступив, можно уйти вглубь как нож в масло. Кругом также растёт и полынь. Это неказистое растение выбирает для себя абсолютно надёжные места и служит путнику естественным проводником». 

Замечание охотника (он же химик): « Из особых впечатлений запомнилось неприглядное зрелище заживо сваренного в одном из источников медведя. Похоже, бедняга сорвался со скалы и угодил в кипяток». 

Незаметно пролетела неделя с момента высадки на полуостров, а отряд успел лишь обследовать Долину Кипящих Ключей. Впереди  ждало то главное, зачем приехали издалека. Кратеры потухших вулканов манили пугающей тайной и исследователи направились к ближайшему из этих спящих великанов.
Путь сначала шёл через низкие чёрные холмы и гряды потоков, потом по склону и вдоль огромного покрытия застывшей лавы, начинавшегося у бреши кратера. Всем не терпелось побыстрее заглянуть в таинственную глубину. Когда достигли вершины, то были слегка разочарованы: кратер - не столь уж и велик в окружности. Зато жерло  очень глубокое и там, в далёком полумраке, что-то интригующе блестело. Решили выяснить причину странного блеска ( ясно, что это не огонь – никакого дыма и тепла не выделялось) и начали спускаться вглубь по глыбам застывшей лавы, представлявшим нечто вроде лестницы для исполинов. 
Спуск продолжался непродолжительное время (глубина оказалась не столь большой) и привёл на дно, которое представляло собой площадку с засохшей, растрескавшейся горной грязью и отдельными лужицами воды. Высыхающее озеро, очевидно, прежде было покрыто водой полностью. За площадкой круто поднималась противоположная стена, густо украшеная белыми, жёлтыми и красными налётами и натёками. 
-  Это самородная сера! – воскликнул Кашин, пристально вглядевшись в жёлтый налёт, - Она в виде мелких и крупных кристаллов набилась в пустоты лавы. 
- Надо бы собрать образцы, - поддержал его Степанов и вынул охотничий нож. 
- Она при нагреве превращается в сернистый газ, жёлто-зелёные клубы которого исторгаются из кратеров при извержении, - продолжил Кашин, соскабливая со стены налёт и собирая крупицы в железную коробочку. 
- Для живых существ эти выделения – смерть! – констатировал химик и, сняв с плеча мешавшее ружьё, прислонил его к каменистому уступу. – Надо набрать побольше – для опытов пригодится… 
- Я, может быть, ошибаюсь, но мне кажется, что нам здесь мешкать не стоит. В недрах вулкана идёт какая-то, своя, скрытая от посторонних взоров, жизнь, – вступил в разговор Иванов, - Приложите ухо к стене, послушайте. Мне слышится отдалённое буханье… 
-  Не готовится ли вулкан к извержению? – улыбнулся Савельев и припал к каменному своду, -  Ничего не слышу. 
- Послушайте, послушайте! – призывал зоолог, - Вот!.. Вот!… Доносится из глубины. 
Геолог и химик, прервав  соскабливание, тоже прильнули к стенам. 
- Да! Я слышу, слышу: бух, бух, бух…, - оторвал ухо от стены Кашин. 
- Ничего не слышу, – заключил Степанов, - Мне, видать, медведь на ухо наступил! 
- Здесь шутки неуместны! – сказал начальник экспедиции, - Может извержение и не случится; может, произойдёт через неделю или месяц, но я не поручусь, что оно вдруг не случится и сегодня! 
- Совершенно верно, - поддержал старшего Савельев, - и задерживаться здесь нечего, тем более, что нам ещё предстоит нелёгкий подъём… 
Исследователи снова полезли по «лестнице исполинов». Подъём всегда тяжелей спуска, но все трудности  успешно преодолели и, выбравшись из жерла, наконец, смогли, перевести дух. Оглянувшись,   убедились, что поспешность  вполне своевременна: со дна кратера поднималась тонкая струйка желтоватого дыма. 
- Чувствуете, как серой запахло? 
-  И хлором тоже… 
- А вы сомневались в моём предупреждении! 
- Хорошо, что во-время смотались! 
Содрогание склона уже ощущалось под ногами и в правоте слов Иванова сомневаться не приходилось.

- Это может начаться с минуту на минуту! Взрыв лавовой пробки и – пошло, поехало… 
- Быстрей вниз, к подножью!

Отряд стал спешно спускаться.  Камни 
и щебень сыпались из-под ног, мешая идти. Часто оборачивались – не началось ли? 
 Вулкан  не торопился начинать.  Несмотря на содрогавшийся склон, над вершиной виднелся только тонкий столб, приобретшего бурую окраску и поднимавшегося вертикально, дыма. На огромной высоте он рассеивался… 

Когда  присели и сгрузили  заплечные мешки, и прочее снаряжение, химик и охотник Степанов спохватился: - Забыл ружьё то ли в кратере, то ли на вершине, то ли на склоне, где пару раз останавливались передохнуть. 
- Придётся  переться назад! Может, успею до начала «концерта», коли «исполнитель» не торопится… 
- У нас есть ещё три ружья, так что обойдёмся, и незачем подвергаться ещё раз опасности! 
-  Вулкан пока только дымит… Очень любил эту свою двустволку да и никогда раньше такой забывчивости со мной не случалось! Пока вы тут отдыхаете, я успею сбегать! 
- Спускаться в кратер дымящегося вулкана нельзя.  Задохнётесь там, Борис Григорьевич, - сказал зоолог Иванов, - Сами это знаете.  Вы как ребёнок, в самом деле! 
- Вероятнее всего, что вы оставили ружьё именно там, где серу  собирали, - сказал ботаник Савельев. 
- Ваша затея безумна, – сказал геолог Кашин. -  Подумаешь, любимая «игрушка» потерялась... новую вам купим! 
- Жаль такое  ружьё, - не унимался химик и охотник Степанов. - Заказное! А точность боя какая – второго  не найти! 
- Борис Григорьевич, что за упрямство, ей Богу! Неужели вам жизнь не дорога? 
- Нет, я вспоминаю, что скорее всего оставил его на краю кратера… И, кажется, даже перед спуском, чтобы не таскать тяжесть напрасно вверх-вниз… 
-  Мы этого не заметили! Не клали вы там ружья. 
- Добраться до края не так  долго, и не столь опасно.  Обвяжу рот и нос мокрым платком, чтобы газа не наглотаться! 
-  Извержение может начаться каждую минуту… Пожалуй и нам всем стоит уйти отсюда подальше, на более безопасное расстояние. 

Не успели расположиться на отдых, как почва заходила ходуном. Все вскочили, испуганно озираясь. Земля дрожала под ногами, и деревья раскачивались, хотя ветра не было. Вершина горы укуталась чёрной завесой, которую прорезали, подобно молниям, раскалённые камни, вылетавшие из недр. 
- Вот и началось! 
-  Где  Степанов? 
- Неужели  пошёл? 
- Может,  ещё не добрался до вершины? 
- Пошёл на верную смерть! 
- Сколько времени прошло? Как долго мы спали? 
- Может поискать его, пойти на помощь… 
- Но чем поможешь? Сами погибнем! 
Люди метались, не зная, что предпринять. Ясно одно,  нужно улепётывать как можно дальше от проклятого вулкана. Жаль, конечно, коллегу, но он сам полез на рожон! 
Спустя несколько минут раздался оглушительный грохот, словно гора лопнула.. Облако помчалось вниз по склону, чудовищно разрастаясь вверх и в стороны и превращаясь быстро в лилово-чёрную тучу или целую стену туч, которые клубились, свивались, озаряемые ослепительными молниями. Эта стена неслась по склону со скоростью поезда, и вскоре её одна сторона была у подножья, а другая – поднималась к облакам. 
- Это напоминает по описаниям страшное извержение Лысой горы на острове Мартиника, погубившее в мае 1902 года город Сан-Пьер с его 27.000 жителей в течение нескольких минут, - вспомнил Иванов. 
- Туча состоит из сжатых и перегретых водяных паров и газов, переполненных горячим пеплом, и несёт не только мелкие камни, но и громадные глыбы, - добавил  вулканолог. 
- Что будет дальше? – воскликнул ботаник. 
- Скоро появится лава, - пояснил Кашин. 

Путешественники умолкли, созерцая ужасное и величественное зрелище. Вдруг из-за гребня ближайшего холма появился пропащий Степанов. Вид у него растерянный… 
Он бежал с развевающимися волосами, перепрыгивая через глыбы и валуны. Ружья при нём не было. Ему бросились навстречу. 

- Не смотря на ваши протесты, - начал, едва отдышавшись, химик, - 
Я решил  сходить за ружьём, когда вы задремали.  - Надеялся, что забыл его на одном из привалов. На месте первой остановки ружья не оказалось, и я полез выше, но ружья не было и на месте второй. Я продолжал  карабкаться. До вершины  рукой подать.  Но внезапно раздался ужасающий грохот… 
- Он и нас разбудил!
- … и из жерла повалил едкий дым. Начало щипать глаза, щекотать в носу и горле. Повязанный платок мало помогал. Глаза  слезились, я закашлялся. Клубы жёлто-зелёного, серного газа бурно вырывались из кратера. 
- Вы над собой решили провести химический опыт? –
- Я остановился в нерешительности. Идти дальше опасно, а назад – обидно, когда до цель так близка. Посыпавшиеся сверху мелкие камни и комья грязи вывели меня из замешательства. Прощай, мой любимый « Ремингтон»! Я побежал вниз быстро, как только смог!
- Да, обидно! - посочувствовал глава экспедиции. 
- Вдогонку мне летел град камней. Я почувствовал болезненные удары в спину и по голове. Дело принимало дурной оборот, - продолжал вернувшийся. Вскоре за спиной грохнуло повторно, я оглянулся – вершина целиком скрылась в чёрной мгле. Едкий дым догонял меня, я начал терять силы и дальнейшее плохо помню – всё как в тумане… 
-  Вы счастливо отделались! – резюмировал Иванов, - Это наказание вам за упрямство! Но нам всем срочно нужно уходить отсюда! 

Новый страшный грохот заставил всех повернуть головы. Из кратера опять вырвалась зловещая туча и понеслась вниз по склону со скоростью курьерского поезда, а за ней, словно убегающее молоко у зазевавшейся хозяйки, пучась и вздуваясь, хлынула через край сверкающая жижа. 
- Мы допустили крупную оплошность, что здесь так замешкались, несмотря на все признаки начавшегося извержения, - сказал начальник экспедиции, - Немедленно прочь отсюда и бегом! 
Тем временем фронт лавового потока надвигался  и  обжигал путешественников своим раскалённым дыханием. 
Они побежали на северо-восток, чтобы выйти к низовьям ручья, где только и можно было найти удобное место для спуска с возвышенности, бросив последний взгляд на окутанную чёрной вуалью вершину. 

                ***
Прошло время. Вулкан успокоился, испуг прошёл, страсти улеглись и отважные путешественники решили предпринять новое восхождение на другой вулкан, коих на Камчатке  большое изобилие.
 
Отряд продолжал спуск в кратер. На сей раз, отверстие большое. Тропа, ведшая вниз, становилась всё круче и уже. Глубокие трещины порой преграждали путь. Но вот дело пошло лучше – дорога, вернее уступы в виде ступеней, стали шире, и спуск пошёл бодрее. Становилось ясно, что тропа представляет собой как бы нарезку гигантского винта или горный серпантин, но с постоянным расширением витков, по мере опускания её вглубь горы. А там внизу опять что-то, похожее на воду, блестело, маня к себе неутомимых исследователей. 

- Эта «нарезка», - предположил, потерявший свой гладкоствольный «Ремингтон», охотник, - явно искусственного происхождения. 
- Но под силу ли такое  осуществить человеку, тем более древнему? – возразили ему. 
- Египетские пирамиды, да и не только они, свидетельствуют о том, что многое древним было под силу, чему дивятся люди сегодня! 
- Если, конечно, помощниками у древних строителей не были представители более развитой, неземной цивилизации!… 

« Пышно росшие вблизи поверхности кусты молочайника, - записал  в дневнике ботаник Савельев, - скопления гелиотропов, оправдывающих своё название, непреодолимой тягой к солнечным лучам, и даже фиалки, пробивавшиеся между застывшими потоками лавы, здесь встречались всё реже и реже». 

« На глубине примерно 30 метров, - отметил  в своих записках геолог Кашин, - характер почвы изменился. Она стала более удобной для ходьбы. Здесь был сплошной чёрный базальт, стлавшийся гладкой поверхностью, чуть шероховатой от некогда застывших пузырей лавы». 


«Между базальтовыми скалами, - сообщал в своих заметках химик Степанов, - змеились застывшие потоки лавы с многочисленными сланцевыми вкраплениями и натёками серы – причины зловредных испарений». 

По мере приближения исследователей к дну кратера, лучи дневного света, проникавшие сюда сверху, становились более блеклыми и рассеянными, тускло освещая  породы, навеки погребённые в недрах угасшего вулкана. Внизу  разрасталась гладь озера, так интриговавшая своим таинственным блеском путешественников, когда они делали первые шаги вглубь. Чем дальше опускалась тропа, становясь всё шире и шире, тем уже  над головами делалось отверстие этого гигантского колодца. 

Наконец дно кратера, представлявшее собой огромную пещеру с большим озером в центре, было достигнуто. Между водоёмом и стенами пещеры простирался по окружности песчаный пляж. По нему было легко обойти озеро. Вдоль стен виднелись нагромождения застывших потоков лавы и огромных кусков пемзы. Расплавленная подземным огнём и затем застывшая поверхность этих наслоений блистала в лучах ламп путешественников тысячами огней. По мере удаления от берега почва возвышалась уступами, напоминавшими ступеньки лестницы. 
- Представляете, как выглядела эта пещера, когда была наполнена кипящей лавой и когда уровень этой жижи поднимался до самого верха, вырываясь затем наружу? – сказал геолог-вулканолог Кашин, обведя взором окружающее пространство. 
-  Зрелище это представить трудно! – сказал Иванов Каким же образом так оказалось, что здесь теперь плещется вода? 
- Пути Бога Плутона неисповедимы! 
- Не одна, наверное, тысяча лет прошла с того поединка огня и воды? 
- Да, нельзя заподозрить, что это случилось недавно… Нептун, всё же, оказался победителем в этой битве гигантов! 
Уровень воды в озере тем временем стал заметно подниматься, сужая береговое пространство. 
- Неужели оно как-то соединяется с океаном и это прилив? – воскликнул охотник Степанов. 
- Наверное, возможно и такое, - сказал ботаник Савельев. 
- Смотрите, на противоположной стороне то ли грот, то ли пещера! – указал рукой  зоолог Иванов. 
- Надо сходить и проведать, - предложил Кашин. 
Все согласились и двинулись по берегу в сторону, указанную Ивановым.
Когда отряд приблизился к чёрному отверстию, зиявшему в стене, прилив прекратился. Успокоились – значит, не затопит… 

Исследователи нырнули в совершенно тёмный проход, который был достаточно широк, чтобы вместить двух идущих рядом людей. 
Сделав шагов пятьдесят, они заметили, что проход стал немного светлее. Через минуту люди оказались в совершенно необычном месте, какого, вероятно, не приходилось видеть ни одному человеку. То была гигантская пещера. Откуда-то сверху лился слабый свет. По всей длине пещеры рядами стояли высокие колонны, которые казались сделанными изо льда. В действительности это были огромные сталактиты. Невозможно передать потрясающую красоту и величие этих белых колонн. Некоторые из них - не менее 10-ти метров в диаметре у основания, и их грандиозные и вместе с тем изящные контуры уходили вверх, прямо к далёкому своду. Другие  находились ещё в процессе формирования и напоминали обломки колонн в древнегреческом храме, а высоко вверху смутно вырисовывались острия огромных сосулек, свисающих со свода. В глубине огромной пещеры виднелось и другое отверстие в стене, правильной, квадратной формы. Налюбовавшись сталактитами, исследователи устремились к нему. 

Пройдя тёмным проходом шагов двадцать, люди оказались в другой пещере, поменьше первой. Здесь царил полумрак, но свет откуда-то всё-таки пробивался. Посередине стоял массивный каменный стол, вокруг которого сидели белые человеческие фигуры нормальной величины. Зрелище  странное и страшное. На дальнем конце стола, держа в костлявых пальцах огромное копьё, сидела сама Смерть в виде колоссального скелета, в два человеческих роста высотой. 
Белые фигуры за столом имели человеческие тела, превратившиеся в сталагмиты. С потолка регулярно падали капли (их тихий стук  отчётливо слышылся). Капли попадали на сидевших и скатывались по ним на землю. За долгие годы этого нескончаемого дождя, тела покрылись тонкой и прозрачной, кремневой оболочкой, сохранявшей их от порчи и разрушения. 
Трудно  представить себе что-либо вселяющее больший ужас, чем это «благородное собрание» скелетов, облачённых в саваны из прозрачного как лёд шпата. Всего тел  двадцать, не считая главной фигуры, этого Сверхчеловека. 
- Кто они? 
- Как сюда попали? 
- Как долго они здесь находятся? 
- Кто этот, огромный, с копьём? 
- Сколько десятилетий или столетий потребовалось каплям, чтобы вырастить такие известковые образования? 

При ближайшем рассмотрении оказалось, что центральная фигура Смерти с копьём в руке, искусно высечена из цельного сталагмита. Мастерству, с которым она выполнена, можно  только позавидовать.
- Кто этот древний ваятель и каменотёс? 
- Какой «мадам Тюссо» пришло в голову  создавать подобный подземный "«музей восковых фигур"»? 
Вопросы, вопросы, вопросы! 

Они обошли всю пещеру, тщательно осматривая испещренные рисунками древних художников стены. Здесь изображены целые сценки из жизни древних обитателей этих мест: легко распознаваемый контур огромной мохнатой горы с закрученными бивнями – ну, конечно, это мамонт; сцены охоты, разделки туш, трапезы, сцены погребения; причудливые растения вроде папоротников, поединки воинов – словом, настоящие хроники давно ушедшей эпохи. 
Какие племена населяли эти места? 

Исследователи,  обходя пещеру, простукивали стены. Нужно  всё обследовать досконально. В одном месте Иванов почувствовал, что часть стены  вдавилась внутрь. Он позвал остальных. Они поднажали и каменная глыба, закрывавшая ещё какой-то таинственный проход, стала уходить в глубину. Вход  более узкий, чем предшествующие два и пробираться пришлось согнувшись. 
Глыба двигалась по простому принципу баланса с противовесом, хотя для древних строителей это, пожалуй, было невиданным и невероятным достижением строительной техники. 
Люди не без опаски полезли в мрачное отверстие. Излишком кислорода эта пещера у не баловала и шахтёрские лампы, которыми пользовались исследователи, горели в пол фитиля. 
Пройдя по проходу ещё несколько шагов, люди переступили порог небольшой комнаты, вырубленной в скале. Свет сюда ниоткуда не проникал, и лишь дрожащее пламя шахтёрских коптилок слабо пробивалось сквозь мрак подземелья. 
Вдоль стен этой комнаты лежали, сложенные вповалку мамонтовые бивни. Их  здесь сотни – древние охотники постарались! Посередине стояло несколько больших глиняных сосудов, напоминавших греческие амфоры. 
Подошедший первым Иванов запустил руку в горловину одного из сосудов и вынул полную горсть мелких блестящих камешков. Они заискрились радужными бликами в тусклых лучах шахтёрских ламп и волшебное сияние, казалось, заполнило всю пещеру. В том, что это за камешки, сомнений ни у кого не возникло: несметное количество не шлифованных алмазов наполняло до краёв объёмистые глиняные сосуды. 
-  На это можно купить весь земной шар! – воскликнул Степанов. 
- Насчёт шара не знаю, но что вам, Борис Григорьевич, можно купить на это гору двуствольных «Ремингтонов» – это точно! – засмеялся Кашин. 
-  Мы теперь самые богатые люди в мире! – заорал в восторге Савельев. 
-  Не желаете ли вы, Михаил Иванович с народом и с правительством поделиться? – спросил Иванов.
- Конечно поделюсь, если выберусь отсюда живым, - пробурчал Михаил Иванович.
В разных кувшинах лежали камни  разной величины. Кто-то старательно их рассортировал. В одном – более мелкие; в другом – уже тянувшие на 20 каратов; в третьем – огромные, с голубиное яйцо. 

Вдруг непонятный шум заставил всех оторваться от созерцания сокровищ. Стадная тревога мгновенно передалась. Кинулись назад в проход, забыв про камни. 
Часть стены, впустившая исследователей, плавно опускалась и  находилась в полуметре от пола – не добежать и не пролезть. Ловушка захлопывалась… 



                 Конец.