Книга 1. Глава 11. Дорога к Кевернорду

Глава 11.

Дорога к Кевернорду.

Длинная дорога уходила вдаль широкой полосой. С одной стороны шли высокие горы, казавшиеся пустынными и грозными на фоне всей мрачной и одинокой картины. Солнце палило нещадно, высоко в небе летела стая ворон, кружась вокруг людей и зловеще каркая. Они казались огромной черной тучей, большим черным пятном на всем голубом небе, где не было видно ни единого облачка.
Сами люди шли очень медленно колоннами по четыре ряда и можно было представить, что это одна большущая серая река. Они шли медленно, еле передвигая ноги от усталости, другие покашливали от пыли и жары, третьи о чем-то переговаривались или пели песни, но по-правде, получалось достаточно уныло. Казалось, что люди плыли по выжженному полю, где росли лишь сухие травинки да чахлые кусты. Медленно катились повозки с провизией и вещами, спотыкаясь и подпрыгивая на камнях и кочках, поскрипывая и полязгивая по пути.
Теодор шел рядом с ними и выглядел подавленным. Он так долго мечтал увидеть людей, он ждал и надеялся, что увидев их, он станет с ними одним целым, единым, что ему будет хорошо рядом с ними, ведь они авелийцы, ведь они ЕГО народ! Но Тед понял, что ошибался. Он понял, что несмотря на все то, что с ним произошло, он чужой для них. По крайней мере, пока. Он понял, что сейчас от него ничего не зависит, хоть он и был сыном короля. С каждым шагом его уверенность угасала все быстрее и быстрее, если вообще не пропала. Он думал очень напряженно, размышляя над тем, почему судьба так обошлась с ним и с его семьей.
В какой-то момент его привлек разговор двух людей: они шли чуть впереди него и говорили достаточно тихими голосами. Один из них был высоким, но сутулым, в белом балахоне, заляпанном грязью, с густыми, но короткими и седыми волосами. Этот человека опирался на такой же белый, но потертый временем посох и прихрамывал на одну ногу. Тед не видел его лица, но мог поклясться, что оно все покрыто морщинами, а брови у старика густые и такие же седые, как и волосы. Второй же человек был полной противоположностью своего собеседника: достаточно низкий, но с прямой спиной, одетый в черную мантию с накинутым капюшоном. Он шел прямо, не прихрамывая, а его голос казался моложе, чем у его собеседника. Они о чем-то спорили. Теодор прислушался.
- Древние были мудрее нас, Родак, намного мудрее. Думаешь, почему они воздвигли Непроходимые ворота? Чтобы защитить ту сторону от врага, - говорил старик.
- Может и так, Миргрендин, - отвечал человек в черной мантии. - но почему Боги нас оставили по эту сторону ворот? Почему не защитили нас от Темного?
- Потому что мы призваны защитить этот мир, Родак. Наш народ - древний народ, обладающий могучей силой, и только мы можем его свергнуть.
- Мы-то? Обладаем могучей силой? - горько усмехнулся Родак. - нет, Миргрендин, ты, конечно, у нас маг и мудрец, а все же и ты ошибаешься. Ну какая у нас сила?
- А такая, Родак, что нам нечего терять. Мы будем сражаться до последнего вздоха, за каждую каплю крови мы будем отвечать морем крови, враг не сломил нас, сын Ралока, это не просто так. Существует пророчество, что придет время и к нам вернется король, который поведет нас за собой в бой, что Священные деревья Кевернорда(Тед вздрогнул. Откуда этот старик знает про Кевернорд?) возродятся и скрепят город магией, невиданной самому врагу. Тогда-то мы и соберем мощь, а юный король свергнет его и возродит великий род Белой Девы.
- Белая Дева? Что еще за Белая Дева? - спросил Родак, нахмурившись.
- Та, что основала Кевернорд, та, что вдохнула силу в Священные деревья. Белый лебедь и чистый свет, победивший врага давным-давно, настолько, что даже мудрые не все помнят.
- Белый лебедь и чистый свет, - пробормотал человек в черном. - да...Белый лебедь...символ надежды, символ веры.
- И символ победы, - старик. - многие позабыли уже те легенды, древние, как само время. Даже мудрейшие из мудрых не помнят, а если и помнят, то лишь какие-то обрывки песен.
- А вы помните? - спросил Родак.
- Частично. Долгие годы я был в Кевернорде, работал в архивах и изучал прошлое. Да, многое мне открылось. И король Форос( Тед снова вздрогнул при упоминании отца) часто спрашивал у меня совета, а потом я уехал из города. Я не был там пятнадцать лет.
- Почему?
- У меня были дела на Востоке. Враг замышлял недоброе, и я должен был выяснить, что именно.
- Но вы должны были остаться защищать столицу, - возразил Родак.
- Король одобрил мое путешествие, - ответил Миргрендин. - и не зря. Я многое выяснил. Но могу сказать лишь самое важное: Темный Властелин хочет уничтожить Непроходимые ворота с помощью невиданной магии. Он почти закончил, ему осталось немного времени, чтобы осуществить задуманное.
- Вы уверены? - с тревогой спросил Родак.
- Абсолютно, - подтвердил старик.
- Но Непроходимые ворота невозможно сломать. Я имею в виду...ведь именно поэтому они и Непроходимые, верно?
- Да, но время идет и с каждым часом враг становится сильнее. У него есть магия, у него есть они... - Родак вздрогнул от ужаса.
- Они? Снова? Но я думал, что их уничтожили!
- Уничтожили! - гневно воскликнул старик, отчего некоторые люди испуганно повернулись к нему, глаза Миргрендина сверкнули, но он тут же успокоился и, подождав, пока остальные люди отвернуться, продолжил. - Уничтожили? О нет, милый друг, их нельзя уничтожить. Обезвредить на время, да, но они снова встанут в строй. Двадцать четыре исчадия Ада. Они бессмертны. Они призраки во плоти. Монстры. Огненные демоны. Они Одержимые, Родак. Их не остановишь. Есть легенда, что только Двадцать четыре избранных остановят их. Двадцать четыре рыцаря Света восстанут вновь в противовес им. Но до тех пор их нельзя уничтожить, нет.
Странные собеседники замолчали, а Теодор сильно заволновался. Кто же такой этот старец Миргрендин? Что его связывает с Кевернордом и с его отцом? И почему он о нем ничего не знал раньше? B тут его осенило. Он вспомнил, что ему о нем говорил Лойнис. Мудрец, живший в Кевернорде. Но Тед его не помнил. Родак сказал, что уехал пятнадцать лет назад. Теду сейчас четырнадцать. Пять лет назад пал Кевернорд. А старик уехал пятнадцать лет назад, значит, он уехал еще до его рождения. Тогда все понятно. Теду хотелось поговорить со стариком, но боялся. Хотя нет, он Теодор, сын короля, прошедший через Ад и тьму, нет, он ничего не боялся, не сегодня, но сейчас, Тед чувствовал это, сейчас не время заводить разговоры. Он не должен сейчас привлекать к себе внимания, это слишком опасно, но не для него, а для его сестры.
Тед шел. Дорога по-прежнему тянулась вдаль. Казалось, что она никогда не кончится. Скрипели повозки, каркали вороны. Весь день прошел незаметно. Они остановились, когда уже начало темнеть и развели костры. Часть людей разделилось. Кто-то ел, кто-то лег спать, а остальные сели в круг. И Тед присоединился к ним. Он пристроился рядом с теми же людьми, от которых слышал странный разговор. И начались рассказы и сказки. Многие рассказывали легенды и песни.
- Однажды вечером, еще до той великой битвы, - говорила одна женщина. - видели в Стердеке призраков рядом со статуей Орта Безумного. Говорили, что они ходили вокруг нее и дико завывали и клали какие-то цветы вокруг нее. Один мальчик увидел призраков и подбежал к ним из любопытства. Он спросил их о том, кто они и откуда, а призраки только глянули на него, отчего тот застыл на месте да так и стоял, что руками да ногами пошевелить не мог. А они-то, призраки эти, душу мальчонки-то и забрали, а через несколько дней его посиневший труп нашли на том же месте. Так и остался он стоять. С тех пор люди считают это место проклятым.
- Да ну, пустое это, старуха, - сказал один громадный человек. - не может такого быть.
- Может, и не может, - согласилась рассказчица. - а только слухи такие были, и тело мальчика действительно нашли у статуи.
- Может, закоченел или убили его. В Стердеке-то, я слышал, воров полно было.
- А ты меньше слушай, мужичок, - посоветовала ему старушка. - сам ведь говорил, что сказки все это. У вас у самих-то разбойников полно.
-Точно, точно, - свистели люди, тыкая и крича.
- Может, ты нам что расскажешь?
- Нет, рассказы и байки не по мне.
- А волков с красными глазищами видели? - говорил мальчонка.
- Нет, а что такое? - заинтересованно спрашивали люди, и начались новые рассказы. Кто про что говорил: и про великанах, что живут в пещерах, и про грифонов, что селятся в бастионах, и про всякую нежить в Мертвецом лесу, а уж про драконов-то сколько говорили! Вспоминали разные легенды и сказки, говорили были и небылицы. Тед слушал молча, глядя в огонь, отражающийся в его глазах. Он был рядом с ними, но оставался чужим, он был с народом, но оставался далеко от них. Зашла луна. Некоторые люди стали расходиться, укладываясь спать. Наконец, перед тем, как все разошлись, Родак все-таки спросил своего собеседника.
- А что, Миргрендин, может, расскажешь нам все-таки про Белую Деву?
- Просим, просим, - сказали люди.
- так ведь я не певец, - усмехнулся старик.
- Уж не знаешь ли ты? Ты ведь мудрец! Один из мудрейших! - поддел его Родак.
- Рассказать-то я могу, да только не все я знаю, а искажать не хочу.
- Значит, не знаешь, у, обманщик, - стали говорить ему.
- Тоже мне, мудрец! - кричали ему. Начались споры и дело чуть ли не дошло до драки, пока вдруг кто-то не запел тихим, звонким голосом. Сначала никто не обратил на песню внимание, и все продолжали кричать, пока к ним вдруг не подошел Лойнис и не крикнул:
- Тихо! Слушайте! - все замолчали от повелительного голоса своего вожака и, сев, стали слушать песню, не понимая, кто поет, но сидели тихо, слушая, как завороженные, а голос пел тихо и звонко, нарушая тишину, прерываемую лишь треском костров, но и они не мешали пению, а лишь придавали еще больше загадочности и таинственности тех дальних времен. Вот как она звучала:

Закатом вечерних надежд,
Мелькая в ночной тишине,
Бродила она в своей белизне,
Играя на арфе, на тонкой струне.

И пела она о былых временах,
Все спела она в прекрасных стихах
О том, как гуляя в тенистом лесу,
Она увидала другую весну.

Она увидала другую весну,
Когда, заливаясь, пел соловей
Среди густых, тенистых ветвей,
И где-то  вблизи струился ручей,
Она промелькнула средь острых камней.

Она так прекрасна,
Ясна, как листок,
Улыбка прелестна,
Млада, как росток.

И волосы ветром ее развевало,
Серебристые, словно большой водопад.
Луна опушку одну озаряла,
И закружился лесной листопад.

И песню закончив свою, улыбнулась,
Как птица большая она встрепенулась,
И, обернувшись, она увидала,
Как темна фигура меж деревьев стояла.

Она засмеялась и вдруг побежала,
Мелькая средь белых дерев,
И следом за ней фигура шагала,
Но Белая Дева уже вдруг пропала.

Исчезла, как будто ее не бывало,
И скрылась из глаза, уже не мелькая,
Исчезла, уж больше в лесу не играя,
Ушла на время, на долгое время,

Но Главур все стоял, ожидая ее.
Он все ждал и верил,
Что настанет время,
И однажды он встретит в лесу ее,

Но время шло и летели птицы,
Сменяя день и ночь,
Сменяя свет и тьму,
А он все ждал, стоял и верил,
Что встретит вновь свою звезду.

Белая Дева, Белая Дева,
Где же ты бродишь в небе ночном?
Ты, словно ангел спускаешься с неба,
Шелестя в белом платье простом.

Тихо бродишь по озеру лунному,
Песни поешь о былых временах,
Не забывая о прошлых годах,
Перебираешь на тонких струнах.

И под луною большоу, пузатой,
Сходишь с ладьи серебристой
На берег, там ты гуляя,
Играешь с ручьями,
И меж деревьев тихо мелькаешь.

Бесшумно так ходишь, песни поя,
Твой голос в ночи оживает.
И эта дивная ночь лишь твоя,
Под нею одна ты оживаешь.

И на поляне, в тенистой глуши,
Любовь Ранидэль увидала,
Но поздно, поздно потом уже стало,
Солнце взошло, она убежала.

Взошла на ладью и ввысь поднялась,
И скрылась  лучах океана,
Главур же остался стоять,
Голову ввысь подымая.

И долго стоял так
До следующей встречи.
Она не скоро настала,
Но он не напрасно так долго стоял,
Она его увидала.

И вместе они ушли в небеса,
В далекие дальние горы.
И там же создали они Кевернорд,
Белокаменный град Белой Девы,
И много добра совершили они,
Главур Таллак и Белая Дева.

Остались в песнях они навсегда,
Им поют песни славы.
Пред смертью взошли они на ладью,
И вместе поднялись навстречу солнцу,
И их с улыбкой провожали,
Счастливого пути желая.

И уж давно отгремели битвы,
И город перерожден,
А песни  Белой девы все живи,
Поется в них о былом,
И восхваляется Белая дева,
Отважная дева в платье простом,
Которая дарит свет и надежду,
Святую память храня о былом.
Все сидели молча. Они слушали эту песню, дивную и древнюю, загадочную и прекрасную. Когда песня закончилась, никто еще не пришел в себя, а Тед сидел, но так и не узнал, почему решился спеть эту песню. Наверное, потому что ему вспомнилась Дебора, которая часто пела ему ее. Она ему нравилась больше всего, и сейчас, когда снова заговорили о Белой Деве, он скорее подсознательно спел ее, потому что услышал о НЕЙ, о Великой правительнице той эпохи, которая восхищала его своим мужеством и отвагой.
- А дальше? - спросил кто-то.
- А дальше все, - вздохнув, сказал Теодор.
- Кто ты? - изумленно спросил Миргрендин, пристально смотря на него. Все согласно зашумели.
- Я мальчик, просто мальчик, - неохотно ответил Тед. Он уже пожалел, что спел песню.
- Но имя-то у тебя есть? - заметил мудрец. - скажи нам, кто ты?
- Меня зовут Теодор, - ответил мальчик.
- Теодор...Теодор...- побормотал старик. - что-то знакомое, не могу вспомнить.
- Мы раньше не виделись?
- Нет, - твердо ответил Тед.
- Ну ладно, не виделись, так не виделись, - согласился Миргрендин. - а все-таки интересно, откуда ты ты знаешь это легенду?
- Просто знаю, -ответил Теодор и ушел спать.
На следующее утро шли разговоры о том, что случилось. Вчерашний вечер сделал переполох во всем лагере. Когда собирали вещи, только и шли разговоры, что о ночном разговоре и песне о Белой Деве. Тед накинул на себя капюшон, стараясь не привлекать к себе внимания. тронулись в путь. Мальчик смотрел себе под ноги, когда к нему незаметно подошел Лойнис и шепнул ему:
- Ты бы поосторожнее с этим, парень.
- Сам знаю, - устало отозвался Тед.
- Тогда зачем привлек к себе внимание?
- Я и не собирался. Само как-то получилось, - признался Тед.
- Само, говоришь? - прищурившись спросил начальник.
- Да, само, - резко ответил Тед. - а вот вы мне так и не ответили, где моя сестра.
- Идем, - тихо сказал Лойнис, положив парню руку на плечо. Тед поколебался, но пошел следом. Они отошли от остальных.
- Куда мы идем? - спросил Тед.
- Увидишь, - коротко отозвался начальник.
Они подошли к каким-то людям. Лойнис что-то прошептал стражнику, тот кивнул и через несколько минут кивнул Теду. Тот пошел за ним и через мгновение увидел ее.
- Тед! - воскликнула она и кинулась ему на шею.
- Дебора, сестра, я так волновался, - крепко обнимая ее, сказал он.
- Я знаю, Тед, - прошептала она.
- Где ты была? - спросил он. - что с тобой случилось?
- Меня не пускали к тебе, - призналась девочка.
- Что? Почему?
- Они мне не поверили.
- Я так и думал, - пробормотал Тед. - ну, теперь-то мы не расстанемся.
- Точно, - Дебора снова обняла брата. Он посмотрел на нее и нахмурился. Ее волосы сильно растрепались, платье было другое, поновее, простое, синего цвета, но Теда насторожило не это.
- Что это? - спросил он. - откуда у тебя шрам на щеке?
- А...ну это...один из охранников сделал. Но тут я сама виновата, хотела зарубить его мечом, но у меня его отобрали и полоснули по щеке, - смущенно призналась девочка.
- Кто это сделал? - прорычал Тед. Его глаза гневно сверкнули.
- Тед, не надо, это всего лишь царапина.
- Всего лишь царапина? Тебя могли убить! - воскликнул Теодор.
- Но не убили же. И я жива. Все хорошо, Тед, правда.
- Хорошо? По твоему это хорошо? - возмущению брата не было предела.
- Тед, успокойся, я здесь, с тобой, мне всего лишь сделали царапину и..
- Я не спрашиваю, как тебе это сделали, я спрашиваю "кто"! - гневно сказал он.
- ХВАТИТ! - закричала Дебора. - со мной все хорошо! Я в порядке! А ты строишь из себя идиота!
- Я...извини...- прошептал Тед, придя в себя.
- Все нормально, я понимаю, ты волновался, - уже спокойнее сказала Дебора. - но все обошлось, мы вместе, а это главное.
- Да, ты права, я...хм...вспылил чутка, - смутился в конец брат.
- Ничего, бывает, - усмехнулась сестра и крепко обняла Теда. - а теперь идем к остальным, а то мы отстаем.
И они двинулись дальше. Несколько дней они шли все той же пустынной дорогой, которая изредка сменялась лесами, которые не смог уничтожить враг. Тед расспрашивал сестру обо всем, что с ней случилось и успокоился лишь тогда, когда она закончила свой рассказ. Все шло как обычно: однообразны поход и песни по вечерам, но на этот раз Тед уже не принимал в них участия, а только слушал в отдалении, сидя рядом с Деборой. Наконец, на третий день пути они вышли к огромной площадке. Тогда были сумерки. Все устроились ночевать. На этот раз пели песни о старинных боях при Ральхене. Закончив петь, все уснули. Все, кроме Теда. Он долго не мог заснуть, все ворочался или просто смотрел на звездное небо. Его снова мучили кошмары. Стало светать.
Встав, потянулся и подошел к краю пропасти. Прохладный и освежающий ветер дул ему в лицо и трепал заплетенные в хвост волосы. Теодор закрыл глаза, наслаждаясь дуновением ветерка, и старался представить себе дом. Он вспомнил отца, вспомнил мать, которая держала его на руках на балконе, где они встречали рассвет. И в это самое время первый луч солнца коснулся мальчика. Он открыл глаза и посмотрел вниз: перед ним раскинулось широкое поле и Великие горы, но Теда привлекло ни это. Он стоял, застыв, словно камень, смотря на белую крепость, раскинувшуюся перед ним. Перед ним был его дом.
- Кевернорд!!! - изумленно воскликнул он. - Это Кевернорд!!! - Тед все еще не мог поверить своему счастью.
" Кевернорд! Это Кевернорд!" - бормотал он, а потом взял и дунул в рог, приветствуя новое утро и новый день. Сейчас все было хорошо, потому что он вернулся домой, он вернулся в Кевернорд!