Сожженные в совести

- «Ученик апостола в видении увидел неких запертых в доме огненном, и связанных в (доме) огненном, брошенных в (дом) огненный. И им сказали, (что невоз) можно им спастись... Они получили (смерть как) наказание, которое называют тьмой (внешней). Ибо... (помазание) в воде и огне».

- «Душа и дух произошли от воды, огня и света, которые Сын чертога брачного (не) тайно явил миру. Огонь - это помазание, свет - это огонь. Я не говорю об этом огне, у которого нет формы, но об ином, форма которого бела, который является светом прекрасным и который дает красоту». (Евангелие от Филиппа)

Однажды известный в округе учитель, совершал прогулку вдоль берега реки. Повстречался ему некий человек, который был внешне уродлив. Сказал ему человек – мир тебе, учитель! Учитель не ответил на его приветствие, а сказал – вот так урод, что все жители твоего городка столь же безобразны, как ты? Сказал ему тот – а ты ступай и скажи гончару, создавшему меня, сколь безобразен тот сосуд, который ты слепил! Тогда понял и осознал учитель что согрешил, и зубы его почернели от поста и молитвы. 

Во многих культурах и языках «совесть» обозначает – сознание и знание, а ее основными глаголами являются – понял и осознал. Из всей многочисленной литературы Википедии нет более лучшего определения совести, как – понял и осознал. И все-таки, если попробовать определиться в чем более всего человечество пыталось достигнуть успеха в области духовного роста, то этим всплеском Бытия в жизни человека окажется – совесть. Человек стал более внимательно относиться к таким понятиям как – добрая, порочная и двойная совесть, свобода совести и так далее. О такой совести много говорили философы, а писатели упражнялись в расширении ее границ, называя ее – беспокойной, гостеприимной, робкой, мутной, растленной и растяжимой…

От древности совесть часто трактуется как внутренний голос человека, который подсказывает ему, как поступить в том или ином случае. Такой голос слышал Сократ и многие другие представители человечества, но часто такой Даймон совести  касался не столько нравственной оценки поступков, сколько их внешнего успеха, и поэтому более напоминают предсказания оракула, чем голос совести. Другие философы и исследователи совести указывали на ее чистоту, как на источник самоудовлетворенности и на укоры совести, как на наказание за проступки. Или, как форма морального самосознания и самоконтроля совесть выражает осознание человеком не исполненности долга. Укоры совести указывают человеку на его отчужденность от идеала и обусловливают чувство вины. Более емким определением совести в историческом времени стало учение, в котором тот же голос отражает совесть как непосредственное выражение в человеке нравственного мирового порядка или высшего существа. Но, если совесть определять, как голос Божий, то главной трудностью остается все тот же вопрос об ошибках совести, ложной совести, или «немощная совесть», как ее определял апостол Павел. Греки подметили, что совесть — не всегда непреложный указатель правильного пути, что существуют и ошибки совести, но только в христианстве дана почва для учения о совести. Поэтому, если исходить из альтернативы (а другой просто нет), что - Бог есть Дух и Этот Дух живет в человеке, то за лучшим определением совести необходимо идти к Слову Библии. В этой Книге мы находим такие определения совести, как – чистая, добрая, спокойная, порочная и непорочная, чужая, немощная и сожженная совесть.

Рассуждая о немощной совести, о пище и пользе другого апостол Павел говорит: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого. Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести; ибо Господня земля, и что наполняет ее. Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, — то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести. Совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? Но не у всех такое знание: некоторые и доныне с совестью, признающею идолов, едят идоложертвенное как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется. Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем. Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных. Ибо если кто-нибудь увидит, что ты, имея знание, сидишь за столом в капище, то совесть его, как немощного, не расположит ли и его есть идоложертвенное? И от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос». Конечно, немощная совесть проявляется не только в простой пище человека, но и в той области, которая названа апостолом в другом месте, как «молочная пища» в слове не могущая сделать человека совершенным. Она, как правило, воинствует в законе – «нельзя, не трогай, не прикасайся» и рядится в ветхие одежды долга и старой морали.

И вот, ради другого - тот, подвязавшийся в служении не ест мяса, не курит, не пьет вина месяц, год и три года, а этот другой остается все тот же – через щелку закона продолжает подсматривать, язвить и никак не хочет расти совестью в знании, и тем ограничивает свободу первого. Как показывает практика, а заодно, вглядываясь в современное общество через призму последнего времени, оказывается – долгое пребывание человека в немощной совести, делает его хамом по делам библейского Хама сына Ноя, который надругался над отцом. А тот, который долго упражнялся в «сильной» совести ради немощной, стал учителем толерантности. Вот, буквально на днях в новостях западная церковь хвалится, что ее руководителем стал гомосексуалист. Пока только делая первый вывод, можно утверждать, что долгий прессинг и давление «немощной совести» на свободную совесть рождает толерантность, или то, что названо в Евангелии «сожженной» совестью: «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак… от чего отступив, некоторые уклонились в пустословие, желая быть законоучителями, но не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают».

По учению словесников выражение «свобода совести» означает право человека на независимость внутренней духовной жизни и возможность самому определять свои убеждения. А в узком и более распространенном смысле «свобода совести» означает свободу вероисповедания и организованного отправления культа. Но, вероисповеданий и культов много, а Бог один и как выбрать правильный путь? Ответ все там же в совести, которая означает - понял и осознал. Если написано в Коране (и не раз) – «Ниспослал Он тебе Писание в истине, подтверждая истинность того, что ниспослано до него. И ниспослал Он Тору и Евангелие раньше в руководство для людей и ниспослал Различие» (Коран, сура 3.2.(3). А далее, именно, познающая совесть начинает делать это «Различие», которое разными гранями слова проявляется во многих других религиозных источниках, и по сути ведет к Богу Отцу. И она (совесть) будет так же немощна в отправлении «правильных» культов, если в ней не присутствует вера в Иисуса Христа. И даже, по определению многих библейских притч - «талант в платочке», закопанный в землю в ожидании Его и тот, который «ожидает не скоро своего Хозяина, и начинает бить» своих товарищей делами закона, это все из области немощной совести.

А еврейских источниках слова совесть - это стыд перед людьми и самим собой за свой эгоизм. Ощущение совести, согласно каббале, характеризует наивысшую стадию развития человеческого эгоизма. На этой стадии, эгоизм начинает ощущать разницу между собой и Творцом. Не веруя Бога, человек сравнивает себя с другими людьми и со своими нравственными критериями, полученными им через воспитание. Существует мнение, что отрыв от Творца — это корень всех страданий в мире, поэтому совесть становится кошмарным и тягостным переживанием человека. Таким образом, совесть присуща только человеческому уровню развития эгоизма, и если она диктуется только его совестью, или определяется другими людьми, а не осознанным стремлением человека к достижению подобия Творца, то его поведение социальное, но пока что ещё не духовное.

Сторонники исторической версии развития совести, тоже связывают ее со стыдом: «Совесть - есть только развитие стыда», утверждает некто из философов, говоря что совесть есть филогенетический плод развития человечества и соответствует не личному опыту индивидуума, но вековому нравственному опыту поколений. Другие не соглашаются с этой теорией и приводят примеры современных племен, где народ ходит нагим, но имеет весьма высокую нравственность и очень стыдлив. А есть народы с «высокой» культурой, которые не ходят нагими, но в «сожженной» совести ложатся друг с другом - мужчина к мужчине. По определению Платона стыд тоже ассоциировался с мужчиной, который добивался другого мужчины, а по учению коранической литературы стыд сопрягался с камнем (преградой), который может стать препятствием для достижения счастья двух – мужчины и женщины. Но в Библии мы находим другое замечание, когда мужчина и женщина не стыдились друг друга и были счастливы. заманчиво сочетать развитую совесть с высокой культурой или сказать, что добродетель и счастье народов зависят от хороших (толерантных) законов, не представляется истиной в последней инстанции, если не учитывать связи совести с этико-религиозными понятиями. Таким образом, сожженная совесть – это когда знаешь и понимаешь что это плохо, но выбираешь худшее. Всякая совесть начинается с «обещания Богу доброй совести», совести познавать Его волю во времени, что не вечно свободной совести быть пренебрегаемой ее немощностью.

Можно утверждать, что совесть является лакмусовой бумажкой проявления истины – в вере, надежде и любви, тех самых сих трех, которые как будто бы должны главенствовать в человеческом обществе. О чистой совести служителей Слова сказано, что они «должны быть честны, не двоязычны, не пристрастны к вину, не корыстолюбивы, хранящие таинство веры в чистой совести», которая, в свою очередь, покоится на обещании Богу доброй совести и желании вести себя честно, - учили Апостолы. А «таинство» веры определяется «в себе» - «зачем же по самим себе не судите». Но человеческий суд в немощной совести часто прибегает к хитрости, искажая слово Божие в угоду нового тренда в учении, желая стать законоучителями, хотя бы и опять, и все той же пресловутой, толерантности.

В сожженной совести лжесловесников часто оказываются идеологи войны и не традиционной любви. Они как-будто понимают, что это плохо, но идя в русле заблуждения «немощных» в совести и против законов Божиих, оказываются в том самом «доме огненном» от огня которого «не возможно» спастись. В конечном пункте со всеми скобками, кавычками и «недосказанностью» текста, слова апостола Филиппа (в эпиграфе) могут прочитываться, как - «можно» спастись, если только их совесть станет податливой учению «Сына чертога брачного». И именно, учению о «чертоге брачном» и брачной Вечери Сына, в которую мы призваны по книге Откровение, а не в схоластической аскезы немощных и сожженных в совести своей. А если не так, то сказано в другом месте – «Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих» в отсутствии полноты жизни в Боге Отце.