Темные пятна на светлой стене

      
          Немецкая медицина без ретуши
      Репортаж из университетской клиники Кельна

      Вместо предисловия:

     Широко известно, что немецкая медицина заслуженно снискала себе славу, почет и уважение.. В Германии  этой  ведущей отрасли и другим социальным программам уделяется большое внимание,государство ежегодно вливает в эти проекты многие миллиарды евро.  Но так ли все гладко обстоят дела с непосредственным обслуживанием  пациентов?    Немцы-народ спокойный, выдержанный, очень пунктуальный и набожный. В преимущественной массе своей доброжелательный и законопослушный.
      Я уже двадцать лет проживаю в этой стране  и бесчисленное количество раз соприкасаюсь лично с немецкой медициной. Вот и совсем недавно, так сложились личные обстоятельства, что я в очередной раз попал на больничную койку. Мне предстояла плановая   урологическая операция на предстательной железе. Сегодня я выставляю на читательский суд этот репортаж из университетской клиники города Кельна безо всякой ретуши. Всего два дня я провел в этих больничных стенах и обо всем, что увидел,  лично прочувствовал,взял, как говорится, на карандаш. Не могу сказать, что все  увиденное и услышанное привело меня в полный душевный восторг, были, безусловно, и моменты, которые заставили меня заметно понервничать. Итак, попытаюсь максимально подробнее изложить в последовательном порядке,органично сплетенные между собой, эпизоды  этих трудовых будней крупнейщей в Германии клиники:
 
     В служебном письме-приглашении, которое я получил  по почте загодя, значилось о том, что я должен прибыть в стационар  в  определенный день  в 9-00,взяв с собой аусвайс и страховую карту.Прибыв в  указанное время и, пройдя специальную регистрацию, меня направили на предварительное обследование. Здесь строго борются за эффективность каждого койко-места, и независимо  от сложности заболевания, сменяемость пациентов здесь происходит каждые два-три дня. Исключения-осложненные случаи. Принцип такой.  Первый день-амбулаторное обследование, проведение анализов, затем  уход  домой, и лишь на следующее утро возвращение в клинику  для предстоящей в тот же день операции. Не минула эта чаша мелких забот и волнений  и меня. Потолкавшись в очередях,  и , побегав по этажам этого высотного здания, я собрал за несколько часов все необходимые бумаги и сдал папку с историей болезни в отделение.  Строгая администраторша отделения напомнила мне о том, чтобы я не опаздывал на операцию.Время мне было назначено  не совсем привычное-7 часов утра.

                С ранними петухами
      
    Понятно, что в ночь перед «эшафотом», я спал плохо,заметно нервничал. Половина пятого утра  поднялся, привел себя в порядок, принял душ, взял с собой все необходимое,  и отправился в путь. Время я правильно не расчитал,  и прибыл в клинику минут за тридцать до запланированного времени. К моему удивлению, в комнате ожидания пациентов уже сидели несколько пожилых немцев. Лица у всех были довольно спокойны,они удобно расположились в креслах и ждали своего часа. А между тем стрелки циферблата настенных часов продолжали свой бег.  Когда медицинская сестра пришла забирать первого пациента,которым был не я, стукнуло уже восемь часов пятнадцать минут. Я недовольно  проводил  ее сердитым взглядом и  озадачил себя вопросом о том, зачем нужно было приходить в такую рань: ведь все равно рабочий день в больнице закипает лишь после восьми часов. Прошло еще полтора часа ожидания. Обо мне никто не вспоминал. В комнате уже были заняты  четырнадцать кресел. И все потенциальные пациенты заметно волновались, исподволь поглядывая на часы. Наконец, в десять часов я не выдержал и постучал в дверь координатора отделения. Ответ был тверд и прост: «Ждите, Вас не забыли! У нас сегодня сложилась нештатная ситуация!» 
        Пришлось снова усаживаться в кресло. В течение еще какого-то времени я вскакивал с места и напоминал о себе, но все было тщетно: глаза  врачей и медсестер были бронебойны.Никто не обращал на меня никакого внимания. И только тогда, когда комната ожидания почти опустела, в нее вошел санитар , держа в руках письменный циркуляр, и отвел меня в палату, до которой было всего восемь шагов. Предназначенная мне койка была заправлена чистым бельем,из окна доносилось свежее дыхание кондиционера.  Я огляделся по сторонам. Палата оказалась довольно просторной. В ней было всего две койки. У стенки лежал молчаливый,прооперированный старик и не обращал на меня никакого внимания. Я разделся до трусов. Надел на себя специальную операционную ,  выглаженную рубашку, лег на койку и, упершись взглядом в выключенный настенный телевизор, стал ожидать своего «часа» судьбы.  Время от прихода в клинику до поселения в палату заняло ровно пять часов. Вот тебе и пунктуальность. А может быть,это просто досадная случайность?  И мне , вот так элементарно не повезло?  Как говорится, попал под раздачу! Я погрузился в свои мысли  и даже не заметил, как пролетели еще полтора часа. Двое санитаров в масках предстали перед моими  очами и двинули мою койку на колесах к двери. Впереди была операционная...
               
                Фабрика здоровья
 
   
    В операционном зале все выглядело не совсем обычно. Меня поразило  большое количество мини-блоков, отгороженные в отдельные небольшие секции , оборудованные специальным оснащением  и большим мониторами. Туда-сюда сновали люди в синих халатах. Их было много. И каждый из них был занят своим делом. Меня подвезли в один из отсеков, и улыбчивый фельдшер измерил мне кровяное давление, потом взял кровь из пальца на сахар. Затем пришла другая медицинская сотрудница  и обложила меня присосками, делая электрокардиограмму. Все эти действа очень напоминали конвейерную систему на производстве, когда, двигаясь по ленте, рабочие,выполняющие технологические операации, передавали друг другу изделия. И так до полной готовности.  После этого  обследовательского ритуала я попадаю в цепкие объятия анестезиолога-пожалуй, не менее главного по значению  лица-оператора: ведь от этого   специалиста  на все сто процентов зависит абсолютный комфорт и  покой пациента на столе. Удивление мое продолжало нарастать. И, если в предыдущем закутке у меня побывало за 15 минут трое или четверо медицинских работников, то в блоке анестезиологии я увидел  сразу человек восемь. Все они были в разных халатах, все молодые, симпатичные, возможно среди них были и студенты медицинского университета. Страдая синдромом апноэ, что означает кратковременную  остановку дыхания во время сна, мне нельзя было давать общий наркоз по жизненным показаниям. Выход был найден незамедлительно: инъекция в спинной мозг с отключением нижней части тела. В этом случае я мог находиться в сознании и наблюдать,  не совсем наблюдать, чего лукавить, скорее, подсматривать за врачебными манипуляциями, и то в полглаза, украдкой,если получится.
        Признаюсь, я очень боялся этой процедуры. Известны  случаи, когда во время подобных инъекций больные получали большие осложения, вплоть до паралича конечностей. Удивительная атмосфера царила в этом блоке. Казалось, только еще каких-то два три часа назад нервно, изнывая от ожидания, двигая желваками и не зная, куда деть напряженные кулаки, здесь я почувствовал  тепло и доверие. Меня очень ласково усадили  на койке. Слегка,почувствовав холод на спине, я уловил в позвоночнике комариный укус и все! Напряг спал. Нижняя часть тела стала наполняться тяжестью. «Экзекуция» окончилась. Теперь мне предстояла завершающая стадия-попасть в  золотые руки оператора.
      С доктором медицины Акбаровым я был знаком много лет по амбулаторным консультациям. Он меня вел регулярно  на протяжении всего течения болезни. Сам выходец из Азербайджана, он уже много лет проживал в этой стране еще с детства. Здесь окончил гимназию, поступил в институт и делал свои первые шаги на врачебной стезе. Сейчас, это признанный виртуоз своего дела. Уже несколько лет он возглавляет урологическое отделение клиники и считает себя исключительно на своем месте. Я лежу на столе и пытаюсь бросить взгляд на край монитора. Слышится тихая немецкая, неразборчивая речь, пересыпанная специфическими терминами, и лишь доктор Акбаров периодически комментирует для меня на русском языке  проводящие манипуляции. Операция из-за некоторых возникших сложностей затянулась и продолжалась чуть более часа, благо я ничего не ощущал. И только тогда, когда врач и его ассистенты отошли от стола, я понял, что операция финишировала...
         
             Терпение, дружище, терпение!...

   
    Тот, кто когда ни будь лежал в послеоперационной палате урологического отделения, меня хорошо поймет. Это муки неимоверные. В тебе  сидит инородное  тело-катетер, через него просачивается кровь и тебе совсем не до комфорта. Каждые пять шесть часов  в палату захаживают две санитарки и услужливо меняют постельное белье, стараясь не причинять  боли и страданий.  И опять же, я обратил внимание на большое обилие персонала на отделении. Ко мне приходила медицинская сестра в одной униформе, к моему соседу-в другой. Младщий обслуживающий персонал   приходил исключительно в белой форме-брюках и блузах.  Работники из пищеблока имели отличительную одежду синего цвета. За те двое суток, что я провел в стенах больницы, в моей палате побывало не менее  двадцати человек, и это не считая врачей. Сразу хочу пояснить! Страховка у меня была бюджетной, общедоступной для населения и сравительно недорогой-чуть больше ста евро в месяц. Ну, а ,если у тебя страховка приватная и ты оплачиваешь из своего кармана не менее шестисот-восьмисот евро в месяц,  и больше,ты смело можешь расчитывать на шикарную  одноместную палату-люкс со всеми прибамбасами, лечащего врача-профессора, не меньше. И гораздо бОльшую обслугу. Здесь даже и говорить не приходится о сервисе на стадии  ожидания. Пациенты с элитной страховкой, думается, никогда не попадут в ситуацию, в которой ненароком оказался я. Ведь и правда, не попрешь против этой истины: кто платит, тот и музыку заказывает!... Я чуть отвлекся. Этот послеоперационный процесс  оказался для меня чрезмерно изнурительным.  Я не был морально готов к этому. Постоянно боли и зуд, сон не идет. То и дело жмешь на пульте красную кнопку и к тебе молнией прилетает медсестра с уколами или таблетками. Первые сутки у меня прошли горько и мучительно. А наутро, после первого врачебного консилиума мне было заявлено о том,чтобы я готовился на следующий день к выписке. Ситуация вполне штатная и прогнозируемая. Как заявили врачи, заключительный этап восстановления здоровья можно будет завершть в домашних условиях под амбулаторным наблюдением.

    Вместо эпилога:
      
    Выписался я из клиники, как и было запланировано. В медицинском эпикризе было обозначено, чтобы я через две недели явился  в поликлиническое отделение  для контроля и удаления катетера. Как я ждал этой долгожданной минуты. Каждый день вздыхал, зачеркивая черными крестиками прожитые дни. И вот  наступил этот  вожделенный час. Я лежу на кушетке. Доктор Акбаров нежно и аккуратно удаляет катетер. Я получаю некоторое облегчение и вздыхаю полной грудью. В сравнение приходит ситуация, когда ты целый день, пробродив в обуви на размер меньше обычной и, вернувшись измученный и уставший, сбросил  нервно башмаки в прихожей, плюхаешься  на диван, с наслаждением протягиваешь  натруженные ноги. В эту секунду не найдется, пожалуй, человека, счастливее тебя на свете! А ведь как мало нам всем  надо! Жизнь - она и прекрасна, и удивительна, и коварна, и грубых ошибок не прощает. И тем не менее  все равно великолепна во всех ее проявлениях. Как ни крути! На то она и жизнь. И ничего здесь ни попишешь!...
      
     Кельн, Германия, 2017.