Красная Паннония

Когда Николай Астапчук осенью 1969 года вышел победителем Красносельского района среди комбайнеров, он и не предполагал, что за этим радостным событием потянется череда событий не столь радостных, можно даже сказать, печальных. Во-первых, парторг совхоза, ответственный за моральный облик рабочих, получил нагоняй от первого секретаря Мягкова Виктора Павловича, за то, что в передовики позволено было выбиться беспартийному. Это только кажется, что человек с такой фамилией должен быть мягким и покладистым, в действительности же Виктор Павлович обладал характером жестким, даже хамским и вел он себя по отношению к подчиненным соответствующим образом, благо должность ему это позволяла. Дмитрий Иванович Биланов всего лишь три месяца назад избранный парторгом и, еще толком не прочувствовавший всю ответственность возложенных на него обязанностей, дрожал как осиновый лист под потоком ненормативной лексики. Возможно, поэтому, обложив его несколько раз трехэтажным матом, первый смилостивился и посоветовал принять Астапчука в партию, исправив таким образом допущенную оплошность.
Дальше события развивались стремительно и практически в том русле, в каком были задуманы партийным руководством. Прием в партию прошел без сучка и задоринки – Николай подмахнул написанное парторгом заявление о приеме в партию, а на партсобрании все коммунисты, по привычке, единогласно проголосовали.
Районная партийная организация, также, пошла навстречу просьбе парткома совхоза и уже через месяц после уборки Николай Михайлович стоял перед районными партийными боссами, которые принимали его в свои ряды.
По Уставу партии его не стали спрашивать, а, после того, как он сообщил высокой комиссии, что Ленин родился в 1917 году, его отправили домой, взяв с него обязательство, что верность партии он отработает на полях совхоза ударным трудом.
Очень скоро он узнал, что партия, вычитая из зарплаты членские взносы, наносит определенный вред семейному бюджету. Но гораздо больше его смущало, обязательное посещение партийных собраний, когда приходилось бросать все дела, даже, если на столе стояла вспотевшая бутылка «Столичной», а в сковороде скворчала яичница с салом.
Но, буквально, через год подвернулся случай, который доказал ему, а больше всего его жене Анастасии, что у членов партии есть не только обязанности, но и привилегии…
У семьи Астапчуков была давняя мечта – купить мотоцикл «Паннония» с коляской, причем, обязательно красного цвета.
Однажды, на партийном собрании, парторг объявил об очередном мероприятии Заготконторы, которое приветствовалось и руководством района, по выполнению сдачи государству с-х продукции. Суть этого новшества была не нова: путем закупки у населения мяса и молока, выполнить план по сдаче соответствующих продуктов, возложенных на район. Парторг призвал коммунистов совхоза принять активное участие в этой невинной афере. Всем раздали листки с расценками заготконторы за сданную с-х продукцию и дефицитные товары, полагающиеся активным участникам. И тут Николай Михайлович понял, что пробил его час. В перечне товаров значился мотоцикл Паннония с коляской! Правда, сдать за него надо было ни много, ни мало, аж одну тонну мяса. Но упустить такой шанс они с женой не могли. Срочно был разработан план по откорму крупного рогатого, безрогого, мелкого и других видов скота. В воскресенье они с женой поехали на свинокомплекс за молодняком, а через неделю закупили на птицефабрике пятьсот бройлеров.
С кормом для скота проблем в совхозе не было – здесь воровали, как и по всему Советскому Союзу. А Николай Михайлович подошел к этому делу творчески – работая комбайнером, он отправлял через водителя на ток неучтенное зерно, которое потом в течение года выбирал, получая по левой накладной причитающуюся ему долю.
Уже через полтора года Астапчукам пришло уведомление, что на базу поступила свежая партия мотоциклов «Паннноия». Надо было срочно ехать, но не хватало тридцати килограммов, чтобы получить долгожданное чудо. Выручил совхозный кладовщик, который являлся по совместительству другом семьи, выделив, из наворованного у совхоза, две бараньи туши.
На следующий день, засунув мясо в мешки, Николай отправился на рейсовом автобусе в Заготконтору, за причитающимся мотоциклом…
Красного на базе не было в наличии, поэтому он скрепя сердце завел предложенный ему черный и отправился в первое в своей жизни путешествие. Лучше бы он этого не делал! Анастасия, увидев черную «Паннонию» рассвирепела.
- Ты на чем, придурок, приехал?! Мы же с тобой договаривались на красный!
- В Заготконторе нет красных, - начал оправдываться Николай.
Но жена уже закусила удила. Еле дождавшись утра, она, схватив партбилет мужа, поехала к первому секретарю райкома. Секретарша, ставшая преградой на пути в кабинет, была отброшена в сторону и больше не оказывала ей сопротивления.
- Мы выходим из партии! – объявила она, едва переступив порог кабинета.
- Постойте, Вы кто?  - побагровел первый секретарь.
- Там в билете все написано! – Анастасия бросил партбилет мужа на стол.
- Почему Вы решаете за мужа, выходить ему из партии или нет?
- Кто же за него еще решать будет?! Вместе принимали решение о вступлении, вместе и выходить будем!
- Так в чем же дело, Вы можете мне объяснить?
- Ваш Заготконтор обещал нам красную «Паннонию», а теперь говорит, что у него только черные.
- Вы успокойтесь, я все улажу, - первый протянул ей руку – Вы езжайте домой, а через неделю, будет вам с мужем красная «Паннония».
Ровно через неделю, к дому подъехала грузовая машина и из нее стали выгружать «Паннонию», сначала выгрузили красную коляску, а потом… черный мотоцикл. Подъехал парторг и, когда вышел Николай Михайлович, он вручил ему партийный билет.
- Ты извини, Михалыч, - обратился он к нему – нашли только красную коляску, а мотоцикла красного нигде нет. Весь Союз обзвонили – только черные в наличии. (Парторг утаил главное – коляска была от мотоцикла «ЯВА», путем нехитрого приспособления подогнанная к «Паннонии»).
- Да, ладно, успокоил его Астапчук – хоть коляска красная, а мотик мы и сами перекрасим.
На следующий день, Анастасия Ивановна поехала в райцентр к первому секретарю.
Секретарша, увидев ее, уткнулась в книгу, делая вид, что увлечена чтением.
- Мы выходим из партии, - швырнула она партбилет мужа на стол.
- В чем дело, гражданка, Вы уже второй раз врываетесь ко мне в кабинет.
Вы что это себе позволяете?! Что опять случилось?
- Где наш мотоцикл?! Нам обещали красную «Панонию», а выдали опять черную!
Но мне начальник Заготконторы сообщил, что дело улажено.
- Ничего не улажено, нам обещали красный мотоцикл, а привезли только коляску!
- Подождите минутку, сейчас выясню, - Мягков схватил трубку телефона и начал яростно набирать номер.
- А Вы, гражданка, подождите в приемной.
- Товарищ Завьялов, почему Вы не выполнили мое распоряжение? – услышала она, когда выходила из кабинета.
Через несколько минут, Мягков вызвал к себе секретаршу и через нее передал, что в течение двух недель семье Астапчуков будет выдан новый мотоцикл красного цвета.
Однажды утром, выйдя из дома, Анастасия увидела во дворе сверкающее красное чудо, а рядом сияющего Николая.
- Коля-я! Какая я счастливая! Все-таки хорошо, что мы из партии не вышли. Давай прокатимся до фермы и обратно. Там как-раз дойка кончается. Вот доярки обзавидуются!
Николай включил первую скорость и осторожно вырулил на асфальт. Он прибавил газ, взревел мотор и мотоцикл резво покатился в сторону молочно-товарной фермы. Редкие прохожие оглядывались и Насте казалось, что глаза у них загораются от зависти.
Они уже подъезжали к ферме. Дойка закончилась, и скотники выгоняли совхозное стадо на пастбище. Впереди гордо вышагивал племенной бык, указывая своему мычащему гарему дорогу. Теперь уже трудно установить, что ему не понравилось в приближающемся мотоцикле: может красный цвет, а может и хромированные бока бензобака. Он, казалось, даже и не разозлился, а просто махнул головой, задев рогом Николая. Очнулся он уже в районной больнице. Рядом сидела, вытирая слезы жена.
- Мотоцикл цел? – первым делом спросил он.
- Ой, Коля, - запричитала Анастасия – они нас обманули. Он черный, они его здесь в сельхозтехнике в красный цвет перекрасили. И назад теперь не принимают, потому что он в хлам разбитый.
Красная «Паннония» до сих пор стоит в гараже у Николая Астапчука. С годами наложенная поверх краска вздулась и, словно осенний лист опала на землю, отчего мотоцикл принял свой первоначальный вид.
Мотор и обода колес заржавели. Но Николай не мешает естественному ходу событий – превращению мотоцикла в кучу ржавого железа. После аварии он, больше ни разу, не садился на своего «красного коня».