14. 19. После Саур-Могилы

Погода 1 сентября была в основном ясная, временами набегали облака, дул свежий, с порывами, восточный ветер.
{10.10}

В тот день госсекретарь США Корделл Хэлл поздравил посла СССР с новыми успехами Красной Армии.
Громыко сообщал в Москву о том, что Хэлл «рассматривает эти успехи так, как если бы они были достигнуты
американскими войсками.
«Ваши успехи, — заявил он, — являются нашими успехами».

Звучало это, мягко говоря, двусмысленно, если учесть, что летом 1943 года отношения между союзниками
заметно осложнились.
«В начале июня правительства Англии и США официально сообщили своему советскому союзнику, что и в 1943 году
англо-американского вторжения в Западную Европу не будет и что высадка в Нормандии произойдет только
весной 1944 года…
Возникал серьезный вопрос о союзнических обязательствах западных участников антигитлеровской коалиции».
{14.98, с.174}

Увы, нам по-прежнему оставалось надеяться на самих себя.

Войска Западного фронта, развернув наступление в полосе около 150 километров, 1 сентября освободили Дорогобуж.
Началась наступательная операция Брянского фронта.
Войска Южного фронта преследовали отходившего противника.
51-я армия Крейзера освободила города Красный Луч и Штеровку, а 5-я ударная армия Цветаева – Снежное.

Бирюзов впоследствии вспоминал:
«Теснимые нашими войсками, гитлеровцы попытались закрепиться на рубеже Никитовка, Горловка, Харцызск,Моспино
и дальше по реке Кальмиус.
Сильно пересеченный характер местности и наличие множества прочных каменных строений благоприятствовали им,
позволяли создать здесь устойчивую оборону.

Все населенные пункты на подступах к городам и важнейшим железнодорожным магистралям противник превратил
в узлы сопротивления.

Оборона городов носила ярко выраженный противотанковый характер, была круговой и глубоко эшелонированной.
Подвалы домов превращались в доты.

Широко применялись железобетонные колпаки.
Их, как правило, устанавливали на перекрестках дорог, на городских окраинах».
{14.3, с.196}

Противник пытался задержать продвижение наших войск подвижными арьергардами.
{8.5, лл.47,48}
«Кругом пахло гарью и трупами.
То справа, то слева неожиданно вырастали разбитые немецкие танки».
{14.3, с.187}

Сломив сильное огневое сопротивление немцев, 127-я дивизия овладела Ремовскими Рудниками. {10.16.}
К 19 часам она уже вела бои в восточном и юго-восточном секторах города Чистяково.
{10.10, лл.9,10}

Не знаю, так ли это, но порой в воспоминаниях ветераны войны утверждали, что «в бою ни наши, ни фрицы
пленных не брали.
Немцы дрались отчаянно, уверенные, что их все равно убьют, и тем самым подписывали себе приговор.

А у наших за два года войны накопился к фашистам огромный заряд ненависти.
Пожалуй, не было бойца, который не потерял бы близких людей: брата, отца, а то и всю семью».
{14.75, c.57}

Всюду валялись неубранные трупы гитлеровцев: серо-зеленые френчи, такого же цвета приплюснутые каски на головах.
Такими, наверно, видел их мой отец.
Такими изобразил закончивших земной путь вояк писатель-фронтовик Ю. Гончаров.

По его наблюдениям, у каждого в кармане лежали фотографии.
«У всех солдат они были примерно одинаковы, у каждого был один и тот же набор: карточки родителей –
почтенные, добропорядочные, благообразные, прилично одетые, пожилые и не слишком люди.
Портрет красивой, улыбающейся, нарядной жены.
Отдельно – жены и детей.
Общая фотография, вся семья вместе:
гросфатер, гросмутер, жена с тщательно уложенной специально для снимка в дорогой парикмахерской прической,
чистенькие, милые, симпатичные дети в праздничных костюмчиках; девочки – с бантиками в волосах,
мальчики – подстриженные на спортивные манер, вернее, с той стрижкой, что принята у членов «Гитлерюгенда».
Мальчики еще не члены этой юношеской организации, пока еще не доросли до нее, но готовятся войти в ее ряды,
будущее их уже обозначено.

На снимке и сам папа, что носил в своем кармане эту дорогую для него фотографию: еще до призыва в армию,
в гражданском добротном, отлично сшитом и отлично сидящем на нем костюме, с красивым галстуком, улыбающийся, счастливый…

Такими и уходили они на войну – все вот эти крепкие, здоровые мужики, лежащие сейчас с осколочными дырами
в черепах и грудных клетках, с оторванными ногами или без рук, – веселыми, радостными, ожидая от будущего
только счастья и богатств в каждый германский дом.

Германия сильна, как бог, государства одно за другим падают перед нею, точно фанерные декорации, сметаемые бурей.
Франция, давний могучий противник, победитель в прошлой войне, рухнула всего за сорок дней.
Польша держалась только две с половиной недели.
О других противниках, стоявших на пути, просто не стоит говорить.
То же будет и с Россией.

Показать бы им тогда, в те дни, уходившим на короткую, скорую, победную, как они все одного верили, войну
веселыми, радостными, провожаемым радостной семьей, не ждущей ничего дурного, горестного,
а только богатые посылки из России, вести о блестящих победах, –

показать бы им тогда, каким будет их конец,
этих молодых, полных жизни, налитых силами и здоровьем крепких ребят, счастливых своим семейным благополучием, великолепным будущим, открытым для государства и каждого полноправного немца их необыкновенным и горячо любимым вождем, –

вот на этом бугре, исклеванном минами и снарядами, опаленным адским пламенем термитных ракет неуловимых «катюш»,
их пробитые, в дырах, в крови тела с вывалившимися, похожими на гигантских червей кишками,
среди мешанины пустых гильз, оставшихся неиспользованными ручных гранат на длинных деревянных ручках,
плоских котелков с остатками недоеденной пищи, среди окурков сигарет, окровавленных бинтов и тампонов,
которыми они пытались останавливать кровь из своих ран,
среди белых клочьев писем из дома и фотографий своих бесценных жен и детей…
Среди тошнотной вони тротила из свежих воронок и еще более тошнотной вони от трупов сотоварищей
и вони собственных испражнений на дне и вблизи окопов, из железных коробок от расстрелянных пулеметных лент…»
{14.71, с.44}