Зверюшка

Карола прикрыла глаза и блаженно улыбнулась. Тёплый венерианский ветер развевал её волосы. Наконец-то они с Джо и ребёнком выбрались в отпуск!

— Не жалеешь, что поехала? — спросил Джо. Это была его любимая манера — спрашивать, не жалеет ли она о чём-то, что принесло удовольствие. Обычно такие вопросы портили Кароле настроение.

— Не жалею, — сонно проговорила она, не глядя в его сторону.
 — И о том, что ты купил мне новое платье, тоже не жалею. Я не жалею даже о том, что на завтрак были мои любимые бисквиты. Я просто отдыхаю, понимаешь? И мне здесь нравится. А у меня нет привычки сожалеть о том, что хорошо.

Они сидели в шезлонгах в тени звездолёта. Джо дул пиво и стрелял по пустым бутылкам из бесшумного пистолета.

Тишину разрушил пронзительный, истошный визг Бобби:

— Мама, папа! Смотрите, что я поймал!

Карола приподняла солнечные очки. Мальчик сломя голову бежал к ней, выпучив глаза, и в правой руке у него болталось что-то, похожее на щенка.

— Вот!!! — завопил Бобби, бросая животное на песок.

Карола брезгливо поморщилась. Джо вытащил пистолет.

— Сейчас мы это убьём, — сказал он, прицеливаясь, но Бобби тут же заревел.

— Джо, не убивай зверька, — попросила Карола. — Не думаю, что он опасен для Бобби.

Джо смотрел то на зверька, копошившегося у его ног, то на отчаянно ревущего сына.

— А вдруг оно бешеное?

— Не говори ерунды, откуда на Венере бешенство, — фыркнула Карола. — К тому же у Бобби здесь почти нет игрушек.

— Как скажешь, — вздохнул Джо и с сожалением спрятал пистолет. Мальчик мгновенно замолчал — словно нажали на кнопку «мьют». — Но если эта тварь его покусает, виновата будешь ты, — добавил Джо, встал и поднялся на корабль.

— Он меня не покусает, мамочка, — сказал Бобби. — Видишь, у него нет зубов! — и в доказательство растянул двумя руками маленькую пасть зверька, не обращая внимания на его жалобный писк, и продемонстрировал матери.

— И правда, ни одного зубёнка, — изумилась Карола. — Играй, сынок, играй, сколько хочешь.

— Я назову его Том!

— А если это не он, а она? — хитро прищурилась Карола. Она вспомнила своё детство, когда мучительно выбирала имена куклам.

— Тогда Полли.

— Но мы же с тобой не знаем, мальчик это или девочка.

— Тогда будет просто зверюшка! — закричал Бобби. — Я буду её очень любить.

У зверюшки было шесть лап, хвостик и большие круглые глаза. Вдоль спины рос мохнатый гребень, за который Бобби брал зверюшку, когда её нужно было куда-нибудь отнести. Это было очень удобно. Бобби нарадоваться не мог на своего нового любимца.

Он пытался кормить его хлебом, чипсами и другой снедью с корабля, и когда зверёк что-то брал, Бобби приходил в неописуемый восторг. В течение всего дня Карола то и дело вздрагивала от его криков: «Мама, посмотри, как она умеет!» или: «Мама, я научил её прыгать через палочку!» Подремать в шезлонге так и не удалось.

Наступил вечер. Джо с Каролой не хотели брать животное на корабль, но Бобби ни в какую не соглашался оставить зверька снаружи. После небольшого скандала зверюшке отдали ящик из-под яблок, настелили туда старого тряпья, и зарёванный, но довольный Бобби поставил ящик возле своей кроватки.

Утром, едва проснувшись, Бобби сунул руку в ящик и возмущенно завопил — зверюшки не было. Он вскочил и начал шарить по каюте, громко зовя родителей:

— Мам, пап, это вы мою зверюшку выбросили?

Прибежала заспанная Карола, попыталась успокоить ребенка, потом начала искать животное вместе с ним. Заглянула даже в шкаф с одеждой. Так и есть! Из груды тряпок на нее смотрели два блестящих глаза.

— Вот ты где, — обрадовался Бобби и вытащил зверюшку за шиворот. — Сейчас будешь прыгать через палочку.

— Её счастье, что она не нагадила в шкафу, — заметила Карола.— А то бы она у меня так попрыгала… Все вещи помяла, паршивка.

Зверюшка извивалась в цепких руках Бобби и жмурилась на яркий свет. Бобби так искренне радовался, что Карола решила его не ругать.

После завтрака корабль огласился радостными криками Бобби. Зверюшка оказалась на редкость понятливой и выполняла все команды Бобби, как собачонка. Она была даже умнее собачонки, потому что умела складывать из кубиков слова.

— Сложи: «Бобби»! — приказывал мальчик, и зверюшка послушно принималась передвигать кубики с буквами. Какая собака может похвастаться, что знает грамоту?

Деревянные кубики были тяжёлыми, зверюшка пыхтела, её тонкие лапки выворачивались, но она упорно составляла все слова, которые хотел Бобби.

— А теперь переходим к подвижным играм, — объявил Бобби и ухватил зверюшку поперек туловища. — Начинаем упражнение «кувырок»!

— Бобби, обедать, — позвала Карола.

Через минуту Бобби появился в столовой, вертя зверюшку в воздухе за передние лапы.

— Смотрите, она акробатка! Она может так сто раз подряд!

Карола гордо улыбнулась. Это она научила Бобби считать до ста.

Родителям не очень-то понравилось, что Бобби кормит зверька со своей тарелки, но лишний раз читать ребенку мораль они не хотели. Всё равно скоро улетать домой, и грязная зверюшка останется на Венере.

После обеда Бобби отпросился погулять, а чтобы зверюшка не убежала, крепко обвязал её шею верёвкой. Карола не велела ему отходить далеко от звездолёта, и Бобби весь день дрессировал зверюшку в его тени, прячась от жаркого солнца Венеры. «Сидеть! Лежать! Принеси палку!» — слышали родители его крики через открытый люк.

— Послезавтра мы улетаем, — заметил Джо. — Он устроит рёв из-за этой скотинки.

— Надо его отвлечь какой-нибудь игрой или едой, — ответила Карола. — А то у нас действительно будет проблема.

Но проблема решилась сама собой.

За ужином Бобби приуныл, и Карола даже забеспокоилась: не температура ли? Но дело было в зверюшке. Она больше не сидела у мальчика на коленях, а лежала у его ног на полу, свернувшись калачиком.

— Бобби, почему ты грустишь? — спросила мать. — Тебе не нравится наш отдых?

— Нравится, ма. Но она меня больше не слушается. Сидеть! — крикнул он, дернул верёвку, но зверюшка не пошевелилась. — Вот видите… — и Бобби всхлипнул.

— Отнеси её туда, откуда принес, — предложил отец, — и пусть делает, что хочет, раз такая противная.

— Ну уж нет, — обиделся Бобби. — А вдруг она завтра снова будет играть?

Перед сном мальчик пытался растормошить зверюшку, но тщетно. Она не хотела ни прыгать, ни двигать кубики, а ее большие глаза подёрнулись мутной пеленой. Бобби уснул в дурном расположении духа.

Наутро со зверюшкой была та же картина. Бобби чуть не плакал.

— Ну же, играй, играй! — кричал он, кувыркая её в воздухе за лапы, но она лишь жалобно пищала. — Не хочешь со мной играть? Ты злая, плохая зверюшка! Я не дам тебе есть!

Но зверюшка и не хотела есть.

Джо и Карола готовились к отлёту. Ежегодный трёхдневный отпуск, положенный землянам, подходил к концу. Бобби помогал родителям собирать вещи и выбрасывать из корабля лишний мусор. Подумав, он взял за мохнатый шиворот ненужную теперь зверюшку и бросил в мешок. Она слабо пискнула в последний раз, и мешок полетел за окно.

— Так ей и надо! — подзадорил сына Джо.

— У неё был такой удобный шиворот, — шмыгнул носом Бобби.

— Не огорчайся, малыш, — сказала Карола. — Мы купим тебе новую зверюшку, гораздо лучше.

— Собаку, — сказал Джо. — Пуделя.

— Пудель не умеет складывать из кубиков слова, — пробурчал Бобби, но личико его повеселело.

— А эта штуковина что, умела? — удивился Джо.

— Я ей диктовал слово, а она складывала буквы.

— Обалдеть, — подытожила Карола. — А теперь всем пора спать, завтра старт. Хочешь домой, малыш? Покупать пуделя.

— Хочу! — завопил Бобби и побежал в свою каюту.

Зверюшка была забыта.