Если даже меня не вспомнишь... Глава 48

Глава 48. «Пути Господни». «...как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Ап. Павел: Римлянам, 11:33)


- По хорошей трассе и по прямой,здесь,- Савл хлопнул ладонью по карте,- до Сесфонтейна не более трехсот километров. Но, это по хорошей дороге. А тут, придется делать большой крюк. Около года назад мне довелось посетить эти места. И местные дороги - ни к черту! Три населенных пункта. В двух, во всяком случае, тогда имелись постоянные блок-посты. Кстати, в Оуччо были так же. Старые твои знакомые, Петер, «быки» полковника Яна. С которым, насколько я в курсе, у тебя жестокий напряг в отношениях. Но, что самое главное, оставаясь со мной в Сесфонтейне, ты становишься «вне закона».
- А тты? - ван Бром в упор посмотрел на Савла,- Кем станоффишься ты?
- Моя работа…,- усмехнулся Савл, аккуратно складывая карту, - предполагает наличие своеобразной амнезии. В тех странах, где приходиться бывать, я напрочь забываю о существовании некоего Закона. При качественно выполняемой работе, я для Закона – виртуальный объект. Мнимая единица. Теоретически, объект существует. Практически, попробуй, вычисли его.
- Как Серкей Лащин или Сиппор Войцекк? - голландец, удобнее устроившись на диванчике, глянул на каменистую, покрытую красной пылью саванну.- Как те запыленные дереффья, которые на самом теле, зеленные? Илли слоноффая траффа? Приттут тошти. Смоютт пыль. И прояффится настоящий цфетт.
- Я работал в Сесфонтейне,- Савл зажег газ и поставил на огонь кофейник,- там многие знают и помнят меня. Как бизнесмена. А сейчас, я буду разбираться с представителями Закона. Незаконными методами. Грянет такой ливень, который может смыть все. И тебя не минует эта гроза. Если пойдешь со мной. Здесь совсем недалеко маленький аэродром. Возвращайся домой, дружище. Учи своих студентов «бушкрафту». Для меня чек на миллион, это - всего лишь документ, который нужно вернуть государству. Для тебя - сорванный банк в казино под названием «Жизнь». Возможность отойти от шумных дел.
- Я очень ассартный игрок, - обожженая щека Петера дернулась в стандартной мгновенной усмешке. - Наркоман игры, которая есть фсекта. Меняются лишь икрокки. Кто уклоняется от игры, тот лузер. Поэттому, зафтра я вернусь. Так, мошшет, и не ухоттить фофсе?
- Я не игрок в покер, - задумчиво ответил Савл, - Роял флеш в этой ситуации мне не светит. При неудаче в Сесфонтейне мы просто останемся там. Навсегда. В случае успеха, красные флажки, которыми нас обложат, превратятся в сплошную огненную линию.
- А мы срапоттаем по-тихому, - самоуверенно заметил голландец, - и уйтемм тиххо.
- По-тихому нельзя. Я могу не суметь добраться до своих. И сообщить о провале могу не успеть. Поэтому, акция должна пройти с таким грохотом, чтобы эхо докатилось…очень далеко.
- То Москфы? - вновь усмехнулся ван Бром, - токта нам нушно рфануть эйч-бомбу. В Виндхуке.
- Фред! - крикнул Савл, не отвечая голландцу, - ставь на ручник. Присоединяйся к нам. Я сварил отменный кофе. Впрочем, давно уже пора обедать. Притормозим на пол-часа? У нас целый ящик тушенки.
- Мы лишь в двадцати километрах от Оуччо, - заметил инженер, усаживаясь рядом с Петером и складным ножом вскрывая жестянку, - обнаружат тела англичан, свяжут их с нашим появлением… Могут помчаться следом.
- Фрятт-ли, - ответил голландец, - проще сообщить по телефону,- кивнул он на телеграфные столбы вдоль дороги. - И нас перехфатятт на маршруте.
- Попытаются перехватить, - усмехнулся Савл, - вопрос еще, кто кого перехватит.
- Тушшенкой саккитаем, - дернул щекой ван Бром, - у насс целый ящик.
- В Отьюкондо стоял блок-пост «Буффало», - припомнил Савл, - год назад мы удачно проскочили его. Думаю, он и сейчас там. «Каспер» и несколько мотоциклов.
- «Каспер» нам не по зуппам, - заметил Петер, дожевывая тушеное мясо. - Нас приссемлятт на трассе.
- Поднимемся на холмы…, - решил Савл, - оттуда до Отьюкондо рукой подать. Допиваем кофе. Und nach vorn! /И вперед!

…Насколько доставал взор, вокруг простиралась пыльная, заросшая слоновьей травой и огромным количеством искривленных зонтичных деревьев, саванна. Большие гранитные валуны всюду бросались в глаза. Было совершенно очевидно, что двигаться напрямик через этот каменный хаос невозможно. Во всяком случае, пока.
Савл сменил за рулем Фреда. Дорога очень отлого медленно уходила в холмы. Задачей сейчас было, достигнув верхней точки подъема, первым увидеть то, что происходит внизу за перевалом. И Савл это увидел.

Километрах в пяти вниз по трассе. Четыре мотоцикла с полным экипажем. Двенадцать человек. Они блокировали дорожное полотно. Четыре пулемета терпеливо ждали непременного появления своей цели. Подсознание молча прокричало о смертельной опасности. Воздух стал словно стеклянным. Время замедлило свой бег. Даже стервятники, нарезающие огромные круги в безоблачном небе, застыли, словно, впаявшись в эту хрустальную бездну.
-Фред! - Савл остановил машину, - смешай бензин с маслом. В равных пропорциях. Быстро! При каждой остановке, с пол-литра, под передний мост, на грунт. Зажигаешь. Даешь пару кругов вокруг трейлера. И в салон. Я останавливаюсь. Повторяешь все заново... Петер! Смещаемся вниз до камней. Тех, что слева. Перед этим, раза три останавливаемся, суетимся вокруг машины и дымим.
Напротив камней выключаем двигатель. Я беру пулемет и скрытно ухожу в сторону. Вы оба остаетесь в машине. Мотор как бы дымит. Мельтешите в пределах видимости мотоциклистов. Они предупреждены, и ждут нас. Работать будут, понятно, на захват, или ликвидацию. А мы «сломались». Парни вынуждены будут идти к нам. Остановятся. И попадут под огонь моего пулемета. Внезапность, я в этом уверен, решит наши задачи.
- А если этто просто патруль, - хмуро взглянул голландец, - а мы уничтошшим их?
- Будем считать, - ответил Савл, пряча в разгрузку запасные рожковые магазины, - что они не нашли общий язык с моим РПК. И скончались. От разочарования.
- Тфой РПК отшень похошш на американский Garand, - так же хмуро добавил Петер, - ты ффсекта сначала стреляешь, а потом фыясняешь истину?
- Вначале говорит моя интуиция, – бросив на ван Брома короткий взгляд, ответил Савл, - которая никогда, или почти никогда, не ошибается. Затем, я принимаю решение. В разговор вступает оружие. Самый серьезный и правильный аргумент, который и подтверждает, - усмехнулся Савл внезапно возникшей тавтологии, - истинность именно моей истины... Фред! Остановка, чуть не доезжая камней. Дым. Паника. Мы сломались.

Еще два раза они останавливались. Два раза Фред «делал дым» и «гонял» вокруг машины. В момент третьей, предпоследней, остановки Савл аккуратно выбросился из салона и, практически скрытно, по-пластунски, ушел за россыпь больших гранитных валунов.
Фред остановил трейлер, не доезжая метров ста до этой россыпи. Выскочил из кабины, полез под капот. Затем нырнул под двигатель. Фред делал все, что полагается делать в подобном случае попавшему в беду водителю.
Мотоциклисты терпеливо ждали. Наконец, видимо решив, что машина действительно сломалась, медленно выдвинулись к подножию холма, у которого застыла обездвиженная техника. Миновали валуны, за которыми скрывался Савл. И метрах в двадцати от машины остановились. Фред сидел в кабине. Голландец, внешне довольно спокойно, ожидал дальнейшего развития ситуации.
Мотоциклисты оставались на местах. Из трейлера никто не выходил. Пауза явно затягивалась.
«Дежавю!», - Савл вспомнил момент почти трехмесячной давности. Сбитую дымящуюся «вертушку», которая должна была подхватить их с Димычем, и в двух машинах двигающихся по кускам гранита галдящих черных полицаев.

Здесь были белые. Что, впрочем, совершенно не меняло сути дела. Один из мотоциклистов обернулся. И встретился взглядом со смертью. Восьми-граммовые пули с расстояния в несколько десятков метров мгновенно превратили седоков в разбросанные останки неподвижной, продырявленной плоти. Савлу и рожок менять не пришлось. Ван Бром с автоматом в руках выдвинулся из-за машины. Фред, сидевший на водительском месте, даже не покинул кабины.
- Пыстро! - заметил Петер, бросив взгляд на ручные часы, - тфатцать семь секунт. Фот только почему они сразу не стреляли?
- Они медленно думали, - жестко усмехнулся Савл, - им не хватило трех секунд, чтобы принять решение и понять, что они уже покойники. Они и сейчас не понимают этого. Мобильные парни, - добавил он, извлекая из кармана разгрузки одного из убитых радиотефон. - Были. Даже рация есть. Включенная, кстати.
- Warum Schweigen? Sie Die Probleme? /Почему молчите? У вас проблемы?, - ворвался предвечернюю тишину резкий голос.
- Wir haben sie genomen /Мы их взяли, - выхватив трубку из руки Савла, мгновенно отреагировал голландец.
- Du hast Wer sie du nicht geheiben? /Ты не назвался. Кто ты? - прошипела после длительной паузы, рация.
Ничего не отвечая, Петер вопросительно взглянул на Савла.
- Sie die Verstorbenen!!! - разразившись длиннейшей фразой, внезапно, буквально взревел телефон.
- Коффорятт, - вернул трубку ван Бром, - что мы покойники. Тальше перефоттить не стоит. Сплошшные карттинки.
- Он просто неудачно шутит, - ответил капитан, выбросив телефон прямо на проезжую часть, - в такой светлый день столь черный юмор! Да еще, и с матом. Сворачиваемся, - добавил он, направляясь к машине, - нам пора уезжать из этого цирка. Скоро прибудут рабочие сцены. В пятнадцати километрах перед Отьюкондо на карте указана развилка. Нужно успеть уйти с трассы на нее. Это наш шанс.
- А если сейчас они выходят на трассу, именно по этой развилке? - вмешался в разговор сидящий в кабине Фред, - нам на встречу? Да еще и на броневиках?
- Тогда, их фраза о покойниках, - ответил Савл, - может оказаться чистым пророчеством. Но, развилка, отмеченная на карте, идет стороной, минуя Отьюкондо. По столь пересеченной местности бронемашины не пройдут. Будем надеяться, что карта не лжет.
 
Из двигателя выжали все, что оказалось возможным. С трассы удалось уйти незамеченными. И вообще, за пол-часа ни одна машина не встретилась им на пути. Но боковая грунтовка оказалась отвратительной. Видно было, что пользовались ею крайне редко. Она проросла мелкой травой, в которой едва наблюдались нечеткие старые следы протекторов. Местами засыпана огромными кучами старого щебня. Она, действительно, обходила стороной Отьюкондо. Но, судя по компасу, «грунтовка» вела на Клорихас или Франсфонтейн, меняя основное направление почти на девяносто градусов, что значительно удлиняло путь на Сесфонтейн. К тому же, судя по всему, на белый трейлер объявили настоящую охоту. Поэтому, потеря темпа могла быть чревата серьезными последствиями. Плюсом являлось то, что имелась возможность миновать стороной Каманьяб, очередной на пути маленький городишко. Но где-то требовалось заправиться. А ближайшая бензо-заправка, судя по обозначению, находилась именно в Каманьябе.

Машину, то и дело цеплявшуюся днищем за огромные камни, вел Петер. Савл, буквально уткнувшись в карту, пытался прийти к оптимальному решению. И не находил его. Для этих дорог, почти бездорожья, необходима техника с высоким клиренсом. А их почти туристический трейлер идеален для нормальных дорог. К условиям африканского экстрима не очень-то приспособлен. Кстати, «Баварцу» он, Савл, еще в бытность свою Сергей Лащины, вместе с охотничьим клубом «Сафари» передал пару американских «Доджей». Старых, но очень неплохих внедорожников.
Савл удивился, насколько простым оказалось решение. Да любая туристическая, либо охотничья, фирма с удовольствием поменяет свою допотопную, но высоко-проходимую технику на весьма современный, да еще и бронированный, трейлер! У которого, к тому же, все документы абсолютно легальны. А сам автомобиль находится в отличном состоянии. Любители экзотики, особенно из состоятельных, посещающие Юг Африки, нередко бывают очень даже чувствительны к бытовым неудобствам. А здесь, даже душ с туалетом имеются. И кондиционер.
Когда Савл поделился своей идеей с Петером, тот даже машину остановил. Пару минут размышлял. А потом вспомнил, что во Франсфонтейне один из бывших людей полковника Яна, списанный вчистую после серьезного ранения, прикупил в этих краях серпентарий. Говорят, он здорово поднялся на змеином яде. «Drei Gad» /Три гада - так именуется хозяйство герра Брюнера.
- Кстатти, - после некоторой паузы добавил голландец, - этот самый Прюнер, не помню ефо имени, пыл отменным снайпером. По-моему, он и охотничью пасу открыл. Или что-тто в этом роте. Мы оппщались несколько раз. Тумаю, опщий ясык мы найтем. Клаффное, чтоппы нашлась машина.

…Пыльные, бессистемно распланированные улочки. Хаотично разбросанные среди столь же хаотично растущих пальм дома. Куры, нахально выбегающие на проезжую часть, и наглые черные свиньи - это именно о свиньях. Таким показался Савлу этот совершенно заштатный городишко. Надписи, указатели в основном на немецком и африкаанс. Домики небогатые. Многие, не имеющие заборов. В этих домах жили чернокожие. Хилые огородики, множество собак и детишек. И очень мало техники. Но городок электрифицирован. А центр имел все атрибуты типичной евро-африканской цивилизации. Рынок, по причине позднего времени, почти полупустой. Ресторанчик, какие-то, явно административные, одноэтажные, кирпичные, выбеленные известью, строения. Яркие вывески, указатели, среди которых, однако, не видно было единственно нужной надписи «Три гада».
Оставив Фреда в машине, Петер и Савл направились ко входу в местное питейное заведение. Около десятка разнокалиберных автомобилей выстроились, уткнувшись капотами в низкий кирпичный заборчик. Голландец, хмыкнув, перевел Савлу немецкую фразу, начертанную ярким готическим шрифтом на фоне голубых, выцветших клякс, изображающих, очевидно, морскую волну. Вывеска изображала огромную пивную кружку, наполненную, разумеется, пивом. Но совершенно непонятного цвета. Кружку эту большая деревянная рука держала прямо над входом, создавая впечатление, что рука опустится. И всякий, вошедший сюда, непременно получит в темечко посудиной, зажатой в этой руке. «Drown mein Trauer»/Утопи мои печали, призывал шедевр крутой местной рекламы.
- Сайттем, утопим? - Ван Бром толкнул большую застекленную дверь, из-за которой доносился нестройный шум голосов и совершенно невнятная музыка, - саотно спроссим атресс коспоттина Прюннера.
- Фред! - обернулся Савл к машине, - идем, попробуем холодного пивка. Только дверцы заблокируй.

Петер вошел в зал по-хозяйски. Он любил подобные «местечки» и знал в них толк. Савл и Фред неторопливо следовали за ним. Посетителей было много. Громкий разговор, музыкальный ящик в углу и несколько человек у барной стойки. Что удивило Савла, так это полное отсутствие женщин. «Довольно темная компания…», - думал он, оглядывая расположившихся за столами мужчин. Только белые. Возраста вполне боеспособного. Манерами дерзкими откровенно. И этим очень похожие друг на друга.
Все, почти, в одежде, странно сочетающей армейский камуфляж и типично-ковбойскую атрибутику Дикого Запада. Даже пистолеты, отчетливо демонстрируемые в свободно болтающихся кобурах, сами, казалось, готовы были впечататься в метнувшиеся к ним ладони.
Выпивки было море. Однако, все были изрядно навеселе, но не пьяные. Сизый дым сигарет висел под потолком. Запах жареного мяса, смешиваясь с ароматом спиртного и какой-то зеленью, создавал атмосферу классической харчевни. Громкий разговор посетителей полностью глушил слабое треньканье музыкального ящика. Бармен за стойкой был великолепен. Ярко-красная рубашка. Шейный платок на бычьей шее и под правым ухом углы цветастой косынки, которой он совершенно на «пиратский» манер прикрыл на своей голове короткий, седоватый, или выгоревший, ежик. Этакий классический образец своей профессии. И, чуть правее за его спиной, сразу у винных полок, штуцер на стене,... как там, в той пивнушке, где пару месяцев назад Савла пытались взять тепленьким,... когда попытка закончилась крайне скверно. Для тех, кто рискнул пойти на нее,...тогда на стене висел помповик, который Савл в качестве трофея и прихватил с собой...

Обнаружив в углу свободный столик, Савл и «компания» заняли его незамедлительно.
Тут же очень шустро, видимо приняв за старшего, к голландцу подошел молодой официант с блокнотиком в руках.
- Вы официально, или, как? - прозвучал удививший Петера вопрос. На немецком.
- Или как…, - ответил, усмехнувшись, ван Бром, - нам три пива и столько же хорошо прожаренных, но не пережаренных, стейков. Впрочем, - бросив взгляд на полулитровые пивные кружки на соседнем столике, добавил он, - пива можно сразу шесть кружек. И к пиву что-нибудь. И овощей к стейкам.

…Савл на мгновение прикрыл глаза. И ему показалось, что он вернулся в прошлое. В полуподвальную портовую таверну «Под килем», клиентов которой после серьезного побоища несколько лет назад он держал на мушках двух своих пистолетов, пока они с Димычем благополучно не покинули ее. Но тогда, это произошло в Луанде. А здесь мизерный, мало кому известный городишко в Намибийской глуши...

Впрочем, бармен там был несколько иным. Да и публика, резкая, пьяная и разношерстная, казалась неизмеримо агрессивнее.
Тем временем принесли пиво, вяленый билтонг к нему, и овощи:
- Стейки придется чуть-чуть подождать, - сожалеюще улыбнулся официант, ставя запотевшие кружки с темным напитком на круглые картонные кружочки с названием бара и фамилией хозяина в позолоченном овале «Drown mein Trauer» - Otto Brunner /В нашем заведении все подается только самым свежим.
- А где можно увидеть господина Брюннера? - вертя в пальцах картонный кружочек и прерывая словоохотливого официанта, поинтересовался голландец, - я слышал, что его фирма занимается добычей змеиного яда и организацией сафари. Хорошее пиво, - отметил ван Бром, залпом практически опустошив пивную кружку, - холодное. Так, как же нам выйти на Отто Брюннера? Судя по всему, дела этого господина пошли в гору. Даже ресторанчик прикупил.
- Пойду, присмотрю за Вашими стейками, господа, - уклонился от ответа официант, - думаю, они должны быть готовы.
Подойдя к бармену, парень перекинулся с ним короткой фразой и скрылся за боковой дверью, очевидно, ведущей в кухню.
«Пират» за стойкой медленно «мазнул» тяжелым взглядом по троице, занявшей угловой столик, и переместился ближе к штуцеру.
– Сейчас начнутся танцы, - сделав хороший глоток пива, произнес Савл.
Боковая дверь, открывшись, пропустила в помещение троицу, очень серьезно настроенных, крепко накачанных людей.
- А вот и музыкальное сопровождение появилось, - добавил он.
- Или подтанцовка, - усмехнулся Фред, - зря мы сюда заявились.
- Вы хотели видеть герра Брюннера? - послышался низкий голос.
- Да, - ответил неспешно Петер ван Бром, поднимая взгляд на громилу, наклонившемуся над обеденным столиком. Взглянул в оловянные глаза и, не удержавшись, добавил, - у нас к нему маленькое интимное дело.
- У всех троих? - на полном серьезе поинтересовался громила.
В этот момент Савл почувствовал металл больно вдавившийся в его затылок: «Профи... , - чуть напрягшись, подумал он, - меня вычислили сразу».
- Beide Stamm auf den Tich!/Оба ствола на стол! - раздался из-за спины тихий голос, -Landsam! /Медленно! /Die Ordnung fur alle /Приказ для всех, - появились в голосе металлические ноты.

…Весь арсенал - пять пистолетов темнеют на столе. Ствол больше не плющит затылок. Легкий толчок в спину -Ging!/Пошли!, - раздалась короткая команда.
- К чему такие сложности? - дернулась в усмешке щека голландца, - нам просто поговорить надо. Чисто коммерческая тема.

…Боковая дверь вела в длинный полутемный коридор. Где-то здесь, действительно, была кухня. Пахло чем-то очень вкусным. И жаренным мясом.
- Наши стейки остывают, - слыша за спиной шаги товарищей, но обращаясь «ни к кому», недовольно проворчал Савл. Он довольно не комфортно чувствовал себя без своих пистолетов. И пожалел, было, что принял предложение Петера поменять именно здесь их машину. Но, удивительное дело, опасности Савл не ощущал. Вообще. Интуиция молчала. Даже мордовороты в камуфляже, молчаливо конвоирующие маленькую группу, совершенно не вызывали тревоги.
Резкий поворот, широкая дверь. Большая светлая комната. Три зарешеченных окна. Много оружия на стенах. Человек в костюме «тропик» за большим столом. Короткий ежик седых волос. Аккуратно подстриженные усы и бородка - также седые.
- Вот эти люди, Отто, - произнес один из конвоиров.

Отто Брюннер, а это был именно он, какое-то время молча рассматривал вошедших. Затем встал и, сильно хромая, подошел к голландцу:
- Петер ван Бром! - откровенно изумившись, произнес он, - каким ветром Вас занесло в нашу глухомань? Да еще, с того света?
- Ад переполнен, - дернул щекой ван Бром, - и я вернулся.


http://www.proza.ru/2017/08/06/1640