Космос. 20. Конец

   Пропали эмоции. Их нет. Я будто робот, тупо выполняющий заданные цели. Ничего. Полное отсутствие чего либо в голове.
   Я сидел в столовой в столовой и ел какие-то консервы. Слева сидел Стеффан. Справа раньше сидел Никита. Он умер.
   За окном – космос. За окном – ничего. За окном всегда одно и тоже. Космос.
   Я ел какие-то консервы. Какую-то массу. Резина. На вкус, будто резина. Порции с каждым днём всё меньше. Я отпил глоток кофе. Мерзкого и очень горького кофе. Жалкое подобие кофе. Жалкое подобие жизни.
   Похоже моя апатия, моё сонное оцепенение достигло своего апогея. Надеюсь, теперь оно пойдёт на спад.
   Птицы. Пели птицы. Они так красиво пели. Я сказал Лебедеву:
   – Птицы красиво поют.
   Он посмотрел на меня. Потом ответил:
   – Да.
   Я ел какие-то консервы.
   Потом мы встали. Направились каждый на свои работы. Стеффан – к себе (забыл, где он работает), я – к себе.
   По пути меня нагнал Циллер. Он сказал:
   – Хорошее утро.
   Я не ответил. Он сказал:
   – Или я пытаюсь себя убедить, будто хорошее. По-моему, эта еда вредная. Ну, к хорошему это точно не приведёт. Жаль, её нельзя тут выращивать. А ты как думаешь?
   Я не ответил. Мы пошли дальше.
   Тюрьма. Мы – в Тюрьме. Обошли камеры, поменяли заключённым горшки, выдали завтрак. Вошли в свою комнатку, сели. Циллер молчал, я тоже. Мы просто глядели в стены. Потом я сказал:
   – Пойду пройдусь.
   Циллер кивнул.
   Вышел и стал идти вдоль камер. Кто-то бормочет. Кто-то разговаривает сам с собой. Где-то – тишина. В одной из камер, один из заключённых, услышав мои шаги, закричал:
   – Выпусти меня! Выпусти меня! Выпусти меня! Выпусти!
   Первая мысль: почему бы и нет?
   Вернулся в комнатку. Циллер посмотрел на меня. Я подошёл к нему и ударил. Из его носа брызнула кровь. Он вскочил с табуретки. Табуретка упала. Он принял боевую стойку, но я снова ударил его. Теперь упал он. Я пнул его. Потом пнул ещё раз. Взял связку ключей и вернулся к заключённому.
   Начал искать нужный ключ; это заняло некоторое время. Заключённый за дверью затих. Потом я открыл камеру. Он ошарашенно посмотрел на меня и побежал по коридору.
   Вторая мысль: почему не выпустить и остальных, раз выпустил его?
   Согласившись, пожал плечами и стал выпускать заключённых. Один попытался подраться, но я ударил его и он, громко смеясь, убежал. Через некоторое время в коридоре появились три человека с дубинками. Они направились ко мне, но заключённые начали с ними драку и забили. Потом пришло пятеро. Началась драка.
   А вдалеке уже слышался шум. Грохот. Крики. Как при прошлом восстании.
   Я быстро направился в следующий корпус, но там кто-то уже открывал двери, а надсмотрщика убиты чем-то острым, судя по порезам. Ну и ладно.
   Я  пошёл к следующему, последнему, 2-ому. В нем всего шесть заключённых, особо буйных.
   2-ой корпус. Тишина. Все камеры закрыты. Я тихо подбежал к седьмой комнате, для надсмотрщиков. Снова тишина. Тихонько открыл дверь. Никого. Наверняка убежали. Они унесли с собой ключи, поэтому я не смогу вызволить заключённых.
   Пожал плечами.
   Начал спускаться вниз. Лифт был занят, спустился по винтовой лестнице. Внизу, у первой ступеньки лежал труп.
   Вокруг: паника. Бегают люди. Вокруг: трупы. Что-то горит.
   Спустился на первый ярус. По пути на меня напали, но кто-то оттащил этого психа в сторону и сам начал бить его. Мне удалось быстро скрыться.
   На первом ярусе было копошение. Бойня. Проходя по коридору увидел, как один безумец бил себя головой об стену. Потом упал. На том месте, об которое он ударялся, была кровь.
   Шаги. Позади быстрые шаги. Я резко повернулся, но меня ударили. Упал. Меня начали пинать. А я начал смеяться. Пинать стали сильнее. Ха-ха-ха.
   Ха-ха-ха. Кричал. Изо рта потекла кровь. Помутневшими глазами увидел, как по коридору бегут два человека. Один из них толкнул того, кто избивал меня. Второй начал пытаться выдернуть трубу из потолка. А те двое стали драться.
   Наконец, подумал я. Смог передохнуть. Изо рта текла кровь. Текла кровь. Вокруг меня появилось пятно. Пятно... тёмно-красного цвета... пятно...
   Тот мужчина смог выдернуть трубу... пшшш... Меня вновь стали пинать... двое... ещё сильнее...
   Последнее, что я услышал – шипение.
   Пшшшш...