Пишу в четверг...

Пишу в четверг, тридцатого апреля,
я по порядку обо всех делах.
Сегодня получается неделя,
как мы на нашей даче, что в Дубках.

С утра к нам приезжала Анна Львовна,
у них учитель новый, некий Штайн.
Она была сегодня многословна
И разболтала пару свежих тайн.

Ну, так уж тайн, скорее, просто сплетен.
Откуда тайнам взяться здесь у нас?
Сказала, что сосед, помещик Клетин,
бывает ежедневно к ней - "на квас".

Наталья ей вчера призналась, плача,
в том, что отец у них совсем банкрот.
И вот теперь, какая незадача,
любимый сад он срочно продаёт.

Ох, что у нас случилось до обеда!
Попала мышь в кадушку с молоком.
Тут наш сынок, трёхлетний непоседа,
увидел - и на улицу бегом.

Решила — испугался он немножко,
вдруг за спиною: что же ты творишь?!.
А он уж в молоко засунул кошку!
Чтобы она поймала эту мышь!

Конечно, убирались очень долго,
закончили всё только лишь к шести.
Зато нашлась пропавшая иголка,
которую не чаяла найти.

Иголка мне от тётушки осталась,
для вышивки да с золотым ушком.
И, получается, сегодняшняя шалость
мне даже пользу принесла потом.

Такой вот пострелёнок, ну так что же!
Сошло ему, конечно, снова с рук.
Вот кто меня действительно тревожит,
так это драгоценный мой супруг.

Смотрела я - гулял он нынче в роще,
бродил среди берёзовых стволов,
он тёр виски и лоб трагично морщил,
и, кажется, был не совсем здоров.

Быть может, доктора позвать бы надо.
Уж пусть приедет к нам Иван Кузьмич.
Супруг мой дорогой, моя отрада,
так со вчера глядит —ну чисто сыч!

А может, это денежное дело?
Ну как банкротство ожидает нас?
А вдруг - тут даже сердце заболело -
а вдруг, и он?.. К кому-нибудь! На квас!!..

А может, пригласить отца Кирилла?
Быть может, это что-то на душе...
Да я б, конечно, и сама спросила,
но что-то как-то боязно уже...

И всё же, быть должна причина веской,
чтоб мой супруг вот так внезапно сник.
Тут бес попутал - вдруг за занавеской
мне показался корешком его дневник.

Наверно, важные там пишет мысли.
Я не пойму, да и не надо мне.
Ох, вспомнила — сегодня щи прокисли,
но были ещё вкусные вполне.

И вот уж грешным делом руки сами -
я знаю, я, конечно, не права -
нашли страницу с датой и словами:
"ботинки жмут не меньше, чем вчера".

И это всё! И больше ни полслова!
Но почему же мне он не сказал?!.
А я уже была почти готова
считать, что ожидает нас скандал,

и даже паковать свои пожитки...
А взгляд бродил меж пятниц и суббот.
Позавчера: "кисель довольно жидкий".
Какой кисель?!.  Я помню - был компот!

В тот день он, кстати, очень вкусный вышел.
Я это точно помню и сейчас.
Его варили из сушёных вишен,
мы ежегодно сушим про запас.

Мечтала я, что мне всё это снится,
себя и упрекая, и коря...
А взгляд скользил неловко по страницам...
Вот, например, седьмое января.

Я помню, в этот день стряслось не мало,
сейчас уж не упомню я всего.
Он написал лишь: "лошадь захромала",
а больше совершенно ничего!

А как же рождество, застолье, святки?
Семейство в гости, ёлка в потолок?
А поросёнок с кашей, а колядки?
И кум со сватом обошлись без склок.

Так долистала я и до начала,
закрыть хотела скучную тетрадь,
и вдруг на первой строчке увидала:
"душа моя, здесь нечего читать".

И тут меня пронзило как грозою -
и как он мог подумать хоть на миг,
что быть могу способна на такое -
без спроса заглянуть в его дневник?!.

Но возмущенье быстро охладело.
Раз фраза эта мною прочтена,
супруг мой укорил меня за дело,
и виновата только я одна.

А тут ещё оказия какая -
вдруг покатились слёзы на листы...
И клякса на "душа", мне намекая -
душа и совесть больше не чисты...

Что делать мне, решу теперь я завтра.
Уж полночь бьёт, и мне пора в кровать.
И больно гложет мысль - а ведь и правда,
и правда, было нечего читать.


                14.07.2017