Вспоминая

Обычно из путешествий я привожу память о картинах, вкусах и запахах новых мест. Делюсь ими щедро, прячу про запас в шкатулки и в сны. Постепенно мои трофеи выветриваются, бледнеют, теряются, остаётся лишь то, что важно для меня, квинтэссенция, суть. Как кофейная гуща на дне чашки, в которой можно рассмотреть самое главное.

Тот круиз, который неожиданно всплыл в памяти, был почти двадцать лет назад. Всё лишнее, наносное уже ушло из воспоминаний. Только недавно зацепило что-то, и по ниточке, по песчинке, передо мной начала собираться картинка. Без начала и конца, просто отблески.

Вот я с новообретёнными друзьями стою на верхней палубе огромного теплохода, тёплая ночь рассыпала гирлянду огней на берегу, теперь они змейками бегут за нами по морской зыби, играют, переплетаются, кажется, будто вижу их сквозь слёзы. Но в глазах нет слёз, я улыбаюсь. Рядом тот, кому предстоит стать моим принцем на несколько дней, а пока мы знаем только имена друг друга. Мы отплываем от берегов Кипра…

А вот уже Африка. Мне нравится думать, что я не просто в Египте, а в той самой Африке, в которой акулы, гориллы и большие злые крокодилы. Все пассажиры теплохода устремились на рынок, а мы с Ним (уже с большой буквы) путешествуем почти без денег, мы отправились гулять по улицам Порт-Саида. Африканские козы объедают кусты прямо с тротуара, вставая на задние ноги. Немного пугаюсь, поэтому мой спутник берёт меня за руку. Покупаем мороженое — эскимо по пятьдесят центов, и нет ничего вкуснее, чем есть его на пыльной улице, ведущей к морю. Смеясь и держась за руки. На берегу он находит мне белую ракушку, я прячу её в сумочку вместе с серым плоским камешком с Кипра. Вечером, садясь в автобус до Синая, мой принц посмотрит на небо, а я — в его глаза, ставшие невероятно синими. И в жизни у меня не будет более красивого цвета, это я уже сейчас знаю, а тогда… Вдоль дороги хижины и стеллажи с большими плодами манго. Не решаюсь их купить, и никогда уже не потечёт по рукам, дорожками до самых локтей, приторно-сладкий сок этих спелых плодов. Сколько таких запахов, вкусов и ощущений прошло мимо только из-за того, что я не решилась… Возможно, до половины жизни. Но что уж теперь сожалеть?

А аромат маленькой седой травки с пыльно-кирпичного склона древнего Синая хранится на пальцах до сих пор. Не верите? Этот запах похож на полынь и чабрец, на кору дуба и тысячелистник.
Когда мы спустились, внизу горы стояли дети, продававшие камни. Самый маленький из них, не сумев ничего продать, в сердцах бросил картонку с камешками на землю и громко заплакал. Почему я не купила у него камешек? Ещё кусочек жизни мимо…

Голубоглазый мой тянет меня куда-то по трапу, бежим всё вверх и вверх, вот уже над нами звёздное небо. Нечаянно спугнули кого-то, ищущего уединения на верхней палубе. Мне прохладно в летнем платье на ветру, принц накидывает на мои плечи свою куртку, притягивает к себе по-мужски сильно, волнующе близко. Вкус его губ похож на синайские травы и солёный бриз…

Вот уже следующая картинка, опять ночь. Тёплая, немного душная ночь в старом Иерусалиме. Выходим из Храма Гроба Господня, чтобы немного посидеть в его дворе, а вдвоём на небольшом полукруглом камне можно устроиться только спиной к спине, плотно прижавшись. Чувствую тепло его тела сквозь одежду, родство его души (не спрашивайте, не смогу объяснить, как это можно ощутить спиной), меня накрывает мир и покой бытия, который выражается в одной неожиданной, но очень точной мысли: "Я дома". Больше такого не было нигде. Мне вообще свойственно чувство странничества, собственной чужеродности на земле, а здесь вдруг — дома…

Пара стран уже ушли в фотографии, только по ним могу что-то вспомнить и рассказать. Двух фотографий в альбоме нет - подарила их друзьям. Мой принц, обещавший прислать фото, где мы с ним стоим рядом, касаясь друг друга плечами, так ничего и не выслал. Теперь мне кажется, в этом месте что-то невосполнимо потеряно, забыто навечно. И это что-то было очень важным, знаковым. А я опять не решилась понять, прошла мимо.

Последняя картинка и последний вкус — длинные лестницы к морю в Одессе и короткий сухой поцелуй на прощание. Принц садится в свой поезд, который уходит совсем в другую сторону, чем мой завтрашний. Было бы печально, если бы мы больше никогда не увиделись. Но мы увиделись через полтора года, и это было ещё печальнее, потому что я уже вышла замуж, а он и до нашей встречи был женат, о чём мне сказали много позже. И не любовь нас коснулась, и не стали мы несчастнее, просто не оставляет мысль, что я потеряла родного человека, а вместе с ним кусочек ярко-голубого неба, вкус Средиземного моря, ладанный запах нагретых за день храмовых камней. Ракушка же — вот она. Он достал её для меня. Наверное, это самое большое, что он мог для меня сделать. Я хотела бы сказать ему, как благодарна за те дни, когда он держал меня за руку. Но мы уже восемнадцать лет не общались, и вряд ли встретимся…

Научите меня не жалеть ни о чём, пожалуйста. Потому что ощущение не своей жизни, не той дороги, ошибки на каком-то давнем перекрёстке, не оставляет ни на миг. Печаль моя пахнет полынью и чабрецом. Господи, почему я у Тебя такая глупая?