Глава 15. Опять...

Видимо я вырубился, а когда открыл глаза, то увидел темное небо над собою, я смотрел в него, пока меня не ударила мысль, что оно изменилось. Все изменилось вокруг, я лежал на краю бархана и ветер с долины тихонечко засыпал меня песком, пока засыпанными оказались только ноги. Отсюда я сделал вывод, что пролежал здесь несколько часов, ведь этот слабый ветер не смог бы за меньшее количество времени так постараться. Ветер, небо, песок, я был так рад, что наконец-то выбрался из ловушки, что не сразу сообразил, что мне следует делать. Приближалась ночь, мне нужно было поспать, чтобы восстановить силы, ведь этого короткого перерыва, когда меня просто отключило, никак не было достаточно. Я все так же чувствовал себя как выжатый лимон, этот марш-бросок, нехватка времени, недостаток сил, тело все ныло после растяжки в зыбучих песках. Пришлось ставить палатку и достаточно быстро, места особо не было, в наступающей темноте я не рискнул никуда спускаться, поэтому растянул ее прямо на том самом месте, где и сидел. Я опасался сдвигаться, не доверяя своим чувствам, так долго стараясь выбраться из ловушки и наконец-то найдя выход, я не был уверен, что это не обман. Ведь только что, передо мною были зыбучие пески, а тут вдруг я уснул, и все изменилось, но разобраться во всем мне не удалось, палатка требовала моего внимания. Пока я этим занимался, тьма вместе с песком окутывала меня, заставляя прислушиваться к звукам пустыни, но мне эти звуки были знакомы, я был рад слышать их снова. Наконец, палатка мне поддалась, и я расположился с сумками внутри нее, правда из всех вещей, что у меня были с собой, сейчас мне нужно было только одеяло. Ночь принесла с собой и понижение температуры, я закутался в найденное в сумке одеяло и уснул прямо так.

Утром солнечный свет разбудил меня, все-таки парусина со временем начала пропускать его лучи внутрь, я снял с себя одеяло и положил обратно в сумку. Обычно я вставал до рассвета, чтобы использовать это прохладное время для прохождения части пути, но усталость взяла свое и я проспал. Теперь придется идти по солнцепеку, я начал собираться, мою палатку практически всю занесло песком, ее следовало, возможно, оставить на этом самом  месте навсегда, но все-таки это была моя крыша от непогоды. Я очистил ее от песка и аккуратно сложил, пока она совсем не истрепалась, я вознамерился таскать ее за собой. Осмотревшись, я не обнаружил ни намека на зыбучие пески, либо камни с летающей тарелкой, но чтобы в этом убедиться, следовало подняться обратно на холм. От этой мысли мне сразу стало не по себе, и я решил не задерживаться, проверяя что-то, а идти дальше, ведь вернувшись, можно было угодить обратно в ловушку. Мне не хотелось этого, поэтому я встал, забросил сумки на плечи, пристроил палатку-парашют за спиной и отправился в долину. Ветер опять стал швыряться песком, но теперь я воспринимал его игру с радостью, вскоре показалось сухое русло реки, по которой ходили корабли в город. Если бы я не знал, что оно здесь, то никогда не определил бы по узкой полосе ввалившегося песка протекающую здесь когда-то реку. Я пересек ее, попрощавшись и с рекою и с городом, что навсегда останутся погребены под песком, прошлое должно оставаться в прошлом, правда нам и не всегда этого хочется. Мой путь продолжался дальше, хотя я и не имел ни малейшего представления о том, куда он меня приведет.

Песок, всюду был сплошной песок, я опять шел в этом царстве песка и стремился найти хоть какую-нибудь тень, чтобы скрыться от нещадно палящего солнца. Но это было нереально, здесь не могло быть тени, только пустыня и барханы, которые были слишком низки, чтобы заслонить солнце. Конечно, я зря отправился по такой жаре, но я больше не мог бездействовать, я потерял столько времени, но даже теперь я не смог бы с уверенностью сказать, где я вообще нахожусь. Я постоянно куда-то иду, но это не значит, что я двигаюсь в нужном направлении, если бы я шел по той пустыне, где потерпел крушение, я бы уже давно был бы на ее противоположенном конце. Это меня смущало больше всего, одно дело, когда ты двигаешься к цели, и совсем другое, когда ты ее вообще не видишь, и, возможно, движешься не туда. Довольно скоро, я почувствовал, что не справляюсь с заданным темпом, идти было нереально, особенно по такой жаре. Хотя я двигался черепашьим ходом, постоянно останавливаясь и стирая струившийся по лбу пот, чтобы он не попадал в глаза, что меня порядком бесило. Пришлось совсем остановиться и постараться поставить палатку, выбрав подветренную сторону бархана, я сражался с нею, когда вспомнил, что вообще не ел довольно давно. Все-таки разложив ее, я устроился внутри с сумками и достав остатки своих припасов, достаточно быстро все съел, запив драгоценной водой из бутылки. Пришлось немного переложиться, чтобы груз двух сумок был одинаковым, мне это так помогло во время преодоления зыбучих песков, да и раньше тоже, когда я выбирался из храма. Мало ли с чем я столкнусь дальше, надо быть готовым ко всему, за время моей подготовки, солнце немного передвинулось, и его жар стал менее сильным, я снова смог отправится в путь.

Парусина совсем заветрелась и уже не складывалась, местами протерлась, я слишком часто ее использую, но иначе нельзя, весь день на солнце я не выдержу. Сложив палатку и взяв сумки, я отправился дальше, мне предстоял еще длинный путь вплоть до темноты. Я решил двигаться и по вечерам, ведь когда солнце скрывалось, жар спадал, правда потом становилось совсем холодно, мне придется не пропускать этот момент, чтобы успеть поставить палатку. Ледяными руками и в трясущемся состоянии это было бы слишком проблематично, если не сказать невозможно, ведь я и так с ней еле справляюсь. Приняв такое решение, мне даже стало легче идти, поскольку это приближало меня к цели, хотя я об этом и не знал точно, но так я остановил хотя бы потерю времени. Главное я двигался, я шел, преодолевая бархан за барханом, с каждым шагом мне становилось легче и лучше, не могу сказать, виновата ли в этом еда, или садящееся солнце. Я прошел довольно много, прежде чем понял, что вижу что-то на горизонте, это напоминало по форме тот самый корабль, который я недавно покинул. Но это не мог быть он, поскольку он остался далеко сзади, а никак не сбоку, присмотреться внимательнее времени у меня не было, солнце садилось, я уже присмотрел недалеко подветренный склон, оставалось лишь добраться до него и растянуть палатку. Уже стало темнеть, когда я, наконец, достиг нужной точки, пришлось ускориться и достаточно быстро разобрать себе ночлег, еды у меня уже не было, но я все равно зажег костер. Хотелось отогреться и заснуть в тепле, но на свет стали слетаться насекомые, я был им рад, пока не понял, что мне придется погасить костер, чтобы они улетели, ведь уснуть под их шуршание было нельзя. Только я собрался это сделать, как прибежала ящерка, сначала одна, а затем и еще три, я их быстро изловил и связал, оставив на завтрашней день, ведь мне тоже надо было, что-то есть. После того, как был потушен костер, я достал одеяло, сразу закутался в него и улегся спать, сны мне снились очень странные о разных летающих кораблях. Я переворачивался каждый раз после такого сна и засыпал снова, ведь мне опять предстоял длинный и тяжелый день, для которого понадобятся силы.

Встал я рано, спать уже не хотелось, хотя я и не выспался, хотелось как можно скорее уйти из этого места, поэтому я поспешил провести утренний моцион и собрал палатку. Было еще темно, солнце только собиралось вставать, пустыня спала, легкий ветер коснулся моей щеки, как бы указывая направление, мне показалось странным то, что оно совпало с моими ощущениями. Я пошел в этом направлении, корректирую путь по ветру, было так темно, что я видел только меняющееся небо над головой, а не окружающий меня песок. Правда, помимо песка, на горизонте были какие-то очертания, но рассмотреть их я не мог, вскоре, я ушел довольно далеко от них. Ветер стих, но солнце уже встало над горизонтом, освещая все красным светом, хорошо, что оно находилось от меня сбоку и не слепило глаза. Я стал различать окружающий пейзаж, но ничего нового не увидел, все те же барханы и песок, я теперь старался обходить барханы, чтобы сэкономить силы. Это был еще не рассвет, а только его предвестник, хотя солнце уже показалось над горизонтом, медленно выплывая в своей красной дымке. Но вот оно поднялось еще выше, я поднялся на ближайший холм, чтобы осмотреться, вокруг меня раскинулась пустыня, при этом неярком еще освещении она была прекрасна. Солнце золотило верхушки барханов, оставляя в розовой дымке их подножия, казалось, что я попал в неведомую страну, где главным архитектором было солнце. Оно быстро дорисовало этот пейзаж и скоро предоставило мне новый, позолота переместилась чуть дальше, заставляя холмы как бы приближаться ко мне, дымка усилилась, заставляя их как бы оторваться от земли, казалось, что я парю в розовой долине. Только этот волшебный мир просуществовал совсем недолго, я не успел все как следует рассмотреть. Скоро картинка сменилась снова, и я оказался опять в пустыне, лишь розоватые тени напоминали об увиденной мною красоте.

Пришлось спускаться и снова продолжать свой путь, теперь идти было сложнее, не то, чтобы песок был здесь более тяжелым, просто у меня устали мышцы от постоянного многочасового перехода. Это монотонное хождение среди песка, собранного ветром в барханы, заставляло меня сомневаться в правильности пути, но сверяясь с солнцем, я понимал, что он верен. Тело отказывалось мне подчиняться на таком солнцепеке, требовало воды и отдыха. Пришлось передвигаться более медленно, поскольку сделать привал и потерять еще больше времени я не мог себе позволить, однако, вскоре увиденное заставило меня застыть в ступоре. Сбоку от меня вдалеке виднелась пирамида, конечно, это могла быть и гора правильной формы, но я почему-то был уверен, что это была та самая пирамида из города. Я слишком часто видел ее с разных ракурсов, чтобы не узнать сейчас, да, она была далеко, и совсем с другой стороны, но больше пирамид я не знал. Вряд ли здесь, в пустыни могли поместиться две одинаковые пирамиды, конечно, я видел многое, но пространственные ловушки еще ни разу не повторялись.  Пришлось ущипнуть себя и протереть глаза, видение не исчезало, она действительно была там. Это было абсолютно невозможно, поскольку она была погребена вместе с городом, да и я давно прошел это место, оно точно находилось сзади меня, а не сбоку. Но факты вещь упрямая, я видел пирамиду, или что-то сильно похожее на нее, я старался не смотреть в ту сторону, пока нас не разделило достаточное расстояние. Солнце поднялось на свой пик, я выбился из сил и устроил себе привал.

Устроился я, как водится с подветренной стороны бархана, где не было видно окружающего меня пейзажа, мало ли я что еще мог высмотреть. Может я напоминал страуса, прячущего голову в песок, но когда тебя окружает нечто странное, лучше не видеть этого, чтобы остаться в своем уме. Растянув палатку, я сначала устроился в ней, но вскоре понял, что следует подкрепиться, мало ли куда меня еще занесет. Пришлось доставать железку и выбираться из палатки, все-таки жар для приготовления еды мне нужен был весь. В палатке, конечно, тоже было жарко, но остро ощущая нехватку времени, я решил, что на солнце мой обед приготовится быстрее. Так и произошло, правда показалось, что я тоже приготовился вместе с ним, есть уже не хотелось, я отправился внутрь и немного полежал. Подумалось, что мне понадобятся силы, поэтому одну ящерку я все же осилил после этого, но вот остальных пришлось упаковывать и забирать с собой. Что хотелось постоянно, так  это пить, воздух так раскалился, что иссушал меня постоянно, но во время пути я не рисковал останавливаться и доставать бутылку. Я мог ее, и уронить, к тому же лишние остановки грозили сбить мой ритм, да и прогретая воздухом вода становилась противной, она конечно сейчас не была прохладной, но, по крайней мере, в сумке она оставалась теплой, а не горячей. После того как я осушил бутылку, меня потянуло в сон, благо пока солнце было высоко и у меня было на это время. Вот только я мог не проснуться вовремя, пришлось немного продумать систему побудки, ведь палатка начала рваться в одном месте, я решил воспользоваться этим фактом. Дед всегда учил меня по солнцу определять время, я рассчитал, что через час я должен отправиться в дорогу, определив местоположение солнца, я рассчитал, где оно будет через час. Конечно, свои расчеты я производил относительно разрыва ткани, с тем, чтобы через час солнце проникло в палатку, лег я именно на то самое место, куда попадут его лучи и уснул. Мои расчеты оказались верны, меня разбудили солнечные лучи, бьющие прямо в лицо, я собрался, сложил палатку и отправился дальше по бескрайней пустыни.

Больше я пирамиду не видел, но пустыня казалось очень знакомой, меня не покидало чувство дежавю. Хотя, в принципе, я все время обходил барханы, может, поэтому мне казалось, что я уже здесь был. Солнце все еще жгло мою спину, но уже не так сильно, как днем, когда я чувствовал себя как на сковородке, теперь жар был терпимей. Но как бы не комфортно мне не было, следовало двигаться дальше, я не знал, что именно меня так заставляет торопиться, но доверял своему чутью. Оно меня еще ни разу не подводило, а иногда и помогало не попадать в различные передряги, особенно здесь. Мой привал снял усталость всего на пару часов, вскоре она обрушилась на меня так непредсказуемо, что я чуть не упал. Мой однообразный путь в обход барханов экономил время и силы, но сильно утомлял мои глаза, когда я начал клевать носом, от усталости и скуки, пришлось забраться на ближайший холм, чтобы попытаться хоть что-то рассмотреть. Сумки я взял с собой, не доверяя подножию холма, что явилось весьма дальновидным ходом, поскольку спускаться с него пришлось в другую сторону. Гораздо быстрее, оказалось, проехаться вниз, нежели возвращаться обратно и обходить бархан по дуге. Я достаточно пристально всматривался в горизонт, и только невдалеке от того места, где я должен был пройти я увидел какие-то очертания, возможно скалы. Это означало тень, спасение от нещадного солнца, спустился я достаточно быстро и скорее продолжил свой путь, чтобы приблизиться к этому месту. Но, чем больше я спешил и приближался, тем холоднее мне становилось, дело было даже не в солнце, какой-то непонятный холодок проходился по моему позвоночнику, заставляя меня задумываться, правильно ли я иду.

Хотя и шел я, ни на йоту не сходя с намеченного курса, стало казаться, что дорога петляет, конечно, я шел, обходя барханы, поэтому отклонялся немного в одну, то в другую сторону. Но мне стало казаться, что сама дорога неправильно как-то поворачивает, или стороны света поменялись местами. Поскольку этого в принципе не могло быть на самом деле, я сосредоточился на дороге к скалам, выбросив всю эту белиберду из своей головы. Я даже перестал обращать внимание на предупреждения, которые холодком бегали по моей спине, и заткнул внутреннее чутье, что просило меня повернуть. Есть такие моменты, когда ты знаешь, что не стоит делать так, но не можешь остановиться и все равно так поступаешь, это был как раз один из таких моментов. Правда я все-таки смог затормозить в конце и не сделать роковой ошибки, но только лишь из-за того, что сумерки стали спускаться на пустыню, я остановился недалеко от скал и стал раскладываться на ночлег. Я еще не успел поставить палатку, как увидел какие-то всплески света, идущие с той стороны, пришлось подняться на холм и зажать себе рот руками. Под скалой находились камни, те самые камни, от которых я так долго пытался сбежать, теперь они излучали свет, каждый из них имел свой собственный оттенок. Я бы конечно полюбовался еще на них, они пытались что-то изобразить на песке, но я боялся себя обнаружить даже обычным вздохом. Пришлось спускаться вниз, спать в такой опасной близости мне не хотелось, поэтому я двинулся дальше в путь, пройдя достаточно приличное расстояние, я успокоился и вспомнил, что ночь несет с собой холод. Вытащив одеяло, я прошел в нем еще немного дальше, пока ночь не отрезала мне все пути, оставалось только поставить палатку и лечь спать, путь дальше был не безопасен.

Как ни странно, я выспался, мне перестали сниться кошмары, так что встал я достаточно бодро, собрался в дорогу, сложил палатку и осмотрелся. Вокруг, раскинув свои объятия, простиралась пустыня, ни скал, ни камней не было видно, я выдохнул. Может я ушел от них ночью, а может они от меня, сейчас это было не важно, главное, я их не видел. Конечно, теперь понятно, почему я так хорошо спал, рядом не было ничего пугающего, да и солнце уже встало, я пропустил время подъема. Пришлось достаточно быстро отправляться в путь, я съел еще одну ящерицу прямо на ходу, хотелось уйти как можно дальше отсюда. Конечно, я понимал, что далеко уйти не удастся, по крайней мере, от тех опасностей, которыми со мной так щедро делился кто-то. Ведь я постоянно попадал то в ловушки времени, то в другое пространство, то шел к цели, а оказывался совсем в другом месте, а главное, что эти места иногда совсем не походили на земные. Взять хотя бы эти камни, ведь обычные камни не гоняются за людьми, не рисуют на песке и уж точно не загораются разными цветами, они просто стоят на месте. А уж про свои попадания в места силы, я и молчу, я не должен был оказаться ни в городе мертвых, около пирамиды, да и попасть в бурю около камней, хотя здесь уже виноват корабль, на котором меня вообще никогда не должно было быть. Я хотел лишь преодолеть пустыню, добравшись до противоположенного ее края и все, а теперь моих странствий мне хватит на всю оставшуюся жизнь.

Пока я над всем этим размышлял, я шел вперед по пустыни, держась заданного курса и обходя барханы, конечно, такие размышления не способствовали быстроте передвижения, поэтому пришлось их прекратить. Я просто шел, перенося песчинки на подошве своих ботинок, иногда спотыкаясь и окрашивая свои брюки и джемпер золотистым цветом прилипшего песка. Борода отросла и скрыла нижнюю часть лица, волосы тоже отросли и спустились к плечам, конечно и в них давно уже поселился песок, но меня это также давно не волновало. Если раньше я как-то следил за собой, то с течением времени мои шансы на то, что я выберусь, стали таять, и я перестал рьяно следить за внешностью. Ведь пустыни все равно, какая у меня борода и сколько на мне песка, а меня давно видит только одна она, если не брать в расчет мертвых. Казалось, я провел здесь несколько лет и уже могу предугадать, с какой стороны завтра подует ветер. Солнце припекало все сильнее, выгоняя из головы ненужные мысли, пора было искать место для палатки. Я приметил его через один бархан, который был несколько больше, чем все остальные, поэтому отбрасывал немного тени. Оставалось лишь дойти до него, что я и делал с таким трудом, как будто к моим ногам привязали гири, идти совсем не хотелось, и даже манящий отдых меня не окрылял. Видимо я совсем раскис от этих мыслей, хотя и догадывался обо всем этом уже давно, но осмыслить все, у меня тогда не было времени. Я не видел выхода, перестал понимать, куда вообще иду и вернусь ли когда-нибудь домой, раньше меня это не мучило, поскольку я сражался за свою жизнь. Теперь же мне нужно было лишь идти, а не находить поминутно спасительный выход, но идти никуда оказалось для меня так же тяжело, как и искать дорогу в болоте.

Я особенно не смотрел по сторонам, поскольку пейзаж не отличался разнообразием, все те же барханы и песок, поэтому меня не заинтересовала ни моя реакция, ни неожиданно возвышающийся над другими холм. Я просто дошел до него и поставил палатку, есть опять не хотелось, да я и не наблюдал никакой добычи вокруг, поэтому последние две ящерицы решил приберечь. Как хорошо было растянуться и просто полежать, у меня болели мышцы, если так они болят от простой ходьбы, то, что говорить о лазанье, я уже не представлял себе, как бы я это осилил. Ведь вначале я собирался карабкаться по скалам, а там нельзя сделать передых на середине подъема, хорошо, что я отказался от этой идеи. Правда, я отказался не самостоятельно, а из-за внешних обстоятельств, о которых хотел бы навсегда забыть, но все же главное, что я не карабкаюсь сейчас, а спокойно лежу в палатке. Глаза стали закрываться, меня сморило, я видел корабль, но не летательный, а обычный железный корабль, на котором я как-то побывал, он плыл по волнам, стараясь развернуться носом так, чтобы волны не хлестали по его бортам. На одной стороне сияла дыра, он пытался ее прикрыть, подставляя надвигающемуся шторму другой борт, но это было не реально. Он не смог развернуться, волна накрыла его, и вода хлынула в дыру, в разы, увеличивая, надежды не было, корабль затонул. Все надежды команды спастись рухнули в одночасье, похоронив всех на морском дне, всего одна ошибка в расчетах привела к гибели. Я проснулся в холодном поту, мне это все приснилось не просто так, этот корабль был где-то рядом, но это значило, что я иду обратно, не поворачивая туда. Это было так странно, что я не знал, как мне поступить и просто остался лежать с открытыми глазами, пытаясь придумать хоть какой-то выход, куда-либо сейчас идти было еще слишком рано, стояла жара.

Но ведь я смог пройти камни, я избежал прямой встречи с ними, значит, я смогу обойти и корабль, я ведь уже стал чувствовать эти пространственные ловушки. При приближении к ним у меня проходил холодок по позвоночнику, или я чувствовал благоговейный страх такой, как если бы открывал ящик Пандоры. Я бы даже назвал это трепетом перед неизвестной опасностью, вот уж никогда бы не подумал, что могу такое чувствовать. Ведь считается, что это удел избранных, но, видимо, в экстремальных ситуациях, когда тебе не на кого положится, ты начинаешь чувствовать опасность, видеть ее вокруг. А я давно уже пребывал в таких обстоятельствах, на помощь надеяться даже не приходилось, меня спасали только воспоминания детства. Наконец-то солнце поменяло немного свое место на небосклоне, жар спал, и я начал собираться в путь. Я чувствовал опасность прямо перед собой, поэтому стал искать проход немного правее, в обход этого холма, чьей тенью так вовремя воспользовался. Пришлось сделать небольшой крюк, я забирал все правее и правее, пока не понял, что не чувствую опасности и сильно отклонился от маршрута. Я стал возвращаться обратно, но выбрал наиболее длинную траекторию так, чтобы по дуге прийти к нужной точке и соответственно обойти корабль. Я шел как всегда, все мышцы болели, солнце прижигало мне спину и бок, пот катился градом, ноги вязли в песке, хотелось просто упасть и остаться на одном месте, но тогда мне грозил ночлег рядом с кораблем. Я бы хотел избежать такого поворота событий, поэтому шел дальше, стараясь не упасть, ведь на то, чтобы подняться уйдут все мои силы, которых уже и так не осталось. Однако вскоре я понял бессмысленность моего такого движения, дорогу мне преградил бархан, забирать правее означало отклониться еще дальше, а путь левее должен был меня вывести прямо к кораблю. Я остановился и задумался, но неожиданно понял, что мне стоит идти наверх, ведь всегда есть третий вариант, стоит только немного абстрагироваться и увидеть все со стороны.

Я закинул сумки глубже на плечи и отправился покорять бархан, меня уже не беспокоило солнце, меня занимал вопрос, что я увижу с вершины холма и хочу ли я это видеть. Мое восхождение было каким-то коротким, я достаточно быстро преодолел склон, и оказался наверху. Вид был чудесный, пустыня во всей красе, но это была не та сторона холма, на которую было страшно смотреть. Я перевел взгляд левее и увидел внизу, засыпанный песком, тот самый корабль, на котором мне «посчастливилось» побывать. От него веяло чем-то неизвестным и опасным, но в то же время он притягивал взгляд и не отпускал тебя от любования им. Ведь раньше он был великолепен и это все еще читалось в его очертаниях, прекрасный образец судостроения того времени, сейчас он лежал на боку и ветер трепал его обшивку. Теперь я понимал, как людей восхищали покинутые и забытые со временем города, там, где уже вовсю властвовала природа, но сквозь приносимые ею изменения все еще читалось влияние рук архитекторов и художников, которые когда-то построили их. Как будто человек только что вышел из своего жилища, а высшие силы уже начали его разрушать, создавая странные пейзажи обжитости и разрушения одновременно. Это было завораживающее зрелище, со стороны была видна вся эта махина, которая под порывами ветра с песком разрушалась достаточно быстро. Мне даже захотелось спуститься и рассмотреть корабль поближе, но внезапно раздался какой-то металлический скрежет, будто бы кто-то огромными когтями пытался разорвать металлическую оболочку и выйти. Я остановился и обернулся, вид пустыни, залитой солнцем, успокаивал, но этот скрежет явно доносился с корабля, мне как то не захотелось выяснять, отчего он возник, и кто его производил, особенно, кто. Я начал спуск с холма, стараясь держаться его правой стороны, на корабль с разными испускаемыми звуками, я больше не смотрел, поэтому не знал, выбрался ли оттуда кто-либо, кто испускал эти звуки, или не смог. Втайне я надеялся, что он не смог, поскольку убегать от кого-либо я уже был не в состоянии, сил осталось совсем мало, а мне еще предстояло уйти отсюда как можно дальше.

Я спустился и отправился подальше от этого места, правда идти было трудно и жарко, сумки опять оттягивали плечи, но я решил, что останавливаться не стоит. Ветер старался засыпать меня песком, но я уже так привык к этому, что не обращал на него внимания, хуже было, когда он не дул, ведь это означало, что я опять попал в ловушку. Остановился передохнуть я лишь тогда, когда до меня перестали доноситься какие-либо звуки, кроме шороха ветра с песком. Палатку я не стал раскладывать, поскольку жгучая жара уже спала, освободив место просто жаркому дню, да и стоило ее поберечь, я не знал, сколько осталось до конца моего путешествия, если у него был конец, она могла его и не дождаться. Поэтому я просто устроил из сумок импровизированную кровать и немного полежал, вперив взгляд в небо, за все свое путешествие я и не замечал его бескрайнюю синеву, но возможно мне просто мешало солнце. Хотя с таким количеством песка вокруг и постоянными неожиданностями, я возможно, просто не поднимал голову, чтобы посмотреть на небо. Его голубой цвет прямо над моей головой переходил сразу в синий, а потом и темно-синий к краям горизонта. Полежать подольше или поспать времени у меня не было, пришлось опять вставать и собираться в путь, благо теперь сборы заняли гораздо меньше времени, я только расправил сумки и закинул их на плечи. Моя дорога лежала опять между барханов, я шел, обходя их то справа, то слева, уверенно продвигаясь вперед. Если я даже и возвращался обратно, то абсолютно другой дорогой, что сулило мне другие приключения, а возможно и выход.

Наверное, я был несколько самонадеян, но без этого я бы никуда не продвинулся, так бы и сидел на одном месте, может быть, я тогда смог бы избежать всех этих приключений, а может, и нет. Сейчас уже не угадаешь как те или иные решения могли повлиять на ход событий и на мою судьбу, кажется, все так и было запланировано, ведь иногда не я выбирал маршрут, он находил меня сам. Это конечно звучит очень странно, но порою, мне казалось, что от моего решения ничего и не зависит, ведь я не смог обойти камни первый раз, как ни старался, они сами нашли меня. А как я в самом начале поворачивал в одну сторону, а оказывался совсем в другой, да и сейчас, я ведь не изменил своему маршруту, но вместо того чтобы идти вперед, иду назад. Куда бы я ни поворачивал, отклоняясь от маршрута, он все равно находился передо мной, казалось, будто я шел в одном направлении, а все места силы путешествовал по пустыни, периодически сталкиваясь со мной. Было, над чем задуматься, и одновременно нельзя было все это анализировать, тут все устроено совсем не так, как в остальном знакомом мне мире, но это и пугало. Ведь если я не нахожусь в своем обычном мире, то где я? Возможно отсюда не было и выхода, ведь не зря в скалах находилось кладбище кораблей, да и пилоты старались его облететь. Но если я не выберусь, тогда какой смысл куда-то идти и бороться, можно просто сесть и просидеть весь свой остаток жизни, наслаждаясь пейзажем. Почему же мне постоянно казалось, что не стоит сдаваться, что надо идти дальше, хотя мои силы уже были на исходе. Вот почему я не анализировал ситуацию, а всегда гнал эти мысли от себя, они меня не вдохновляли на борьбу, а пока я боролся, я чувствовал себя живым.

Я только надеялся, что все не так страшно, что я, вероятно, просто путешествую по местам силы, конечно от этой мысли и становилось спокойнее, но такие места редко отпускают свою добычу. Теперь этой добычей стал я, от этого как-то сразу делалось не по себе, я помотал головой, чтобы отогнать эти жуткие мысли. От такого жеста, я потерял концентрацию и упал прямо на колени, сумки слетели с плеч, пришлось их поднимать, отряхиваться и вставать. Падение вырвало меня из власти тяжелых дум, я огляделся, барханы стали более пологими, но оазиса видно не было, я решил подняться на ближайший бархан, чтобы оглядеться, да и обходить его  было слишком далеко. Растягивать маршрут еще более, мне не хотелось, да я мог и элементарно заплутать, ведь следовало четко знать в какую сторону, потом нужно повернуть, а солнце уже близилось к закату. Над землей поднималось марево, солнце подсвечивало его, но оно не таяло, я внутренне приготовился, не ожидая ничего хорошего. Лучи прорезали все вокруг, как бы желая прочесать территорию, они быстрее меня нашли оазис и благодаря мареву, показали мне его. Это было как мираж в пустыни, но я точно узнал оазис, я же там был, и я знал, что он где-то поблизости, видение быстро растаяло, хотя за это время, я понял в какую сторону, мне следует идти. Я уже перестал опасаться сделать лишний крюк или потерять время, мне нужна была ночевка и восполнение запасов, все это я мог получить только в оазисе. Поэтому я отправился к нему, и вскоре, дошел, солнце еще не успело сесть, я наполнил бутылку водой и расположил под деревом палатку. Осталось разжечь костер и поохотиться, что я сразу и сделал, ящериц я закопал, чтобы не сбежались хищники, теперь можно было и разложиться на ночь. Поскольку у меня были теперь запасы, я съел заготовленных ранее ящериц, ведь они могли и испортиться, если их еще отложить.

Охотился я уже апробированным способом, пока еще было светло, я поискал под камнями, которых здесь было достаточно, заодно и собрал сухие ветки для костра, мои в сумке уже закончились. Разложился я тоже быстро, мне только нужно было достать одеяло, в сумке, которую я использовал как подушку, ничего твердого больше не осталось, все запасы закончились, там были только мои вещи. Импровизированная постель получилась достаточно удобной, вытащив одеяло, я накрылся им сверху. Спать почему-то не хотелось, я прямо в одеяле вышел в сумрак опускающийся ночи, пустыня уже спала, было так тихо, что я слышал свое дыхание. Поскольку солнце только скрылось, небо еще до конца не почернело, я мог различить очертания различных предметов, ближайших камней и кустов, да еще не достаточно похолодало, как обычно бывает по ночам. Может тут деревья и кусты создавали определенный микроклимат, а может эта ночь была особенной. Мне захотелось спуститься к воде, весьма странное желание, учитывая надвигающуюся ночь, я оставил одеяло в палатке и спустился вниз. Обогнув несколько кустов и камней, я оказался у источника, зачерпнув воды рукой, я отпил, но, вдруг заметил на противоположном берегу чей-то силуэт. Мне не пришлось долго всматриваться, она подняла руки, и я сразу узнал ее платье, при свете дня оно было таким белоснежным, а к рукавам крепились куски ткани, образуя крылья. Видение так же быстро рассеялось, как и появилось, я даже не успел ничего предпринять, значит, она останавливалась здесь, или это все мое воображение? Сзади послышался шорох, я обернулся, за моей спиной стоял мой старый приятель, который научил меня охотиться и выживать в пустыни, он неодобрительно посмотрел на меня, покачал головой и ушел куда-то вдаль. Я вернулся в палатку, конечно, я и так знал, что прошлому место в прошлом, но смириться было непросто, у меня на это ушла вся ночь.

Не могу сказать, что размышлял всю ночь, поскольку сон сморил меня раньше, но к определенным выводам я пришел, мне следовало отпустить свою мечту, это касалось не только девушки. Я всегда грезил полетами, но в последнее время стал пренебрегать своей безопасностью, и вот к чему это привело, мне следовало лучше относиться к себе и не мечтать о несбыточном мире, который остался в прошлом. Ведь как бы я не стремился туда, это прошлое, оно закончилось, а мне нужно было двигаться дальше и изменить свою жизнь, я не знал пока как, но ведь главное прийти к такому решению. Сейчас мне нужен был только сон, ведь предстоял еще не близкий путь по раскаленной пустыни, я запасся достаточным количеством провизии, чтобы его пройти. Может быть, ее не хватило бы на весь путь, но на какую-то его часть я был обеспечен, тем более что есть особо и не хотелось. Спал я на удивление спокойно, утром встал рано, собрался быстро и покинул, дважды приютивший меня оазис. Казалось, что теперь я в него уже не вернусь, да и что мне тут было делать, я со всеми попрощался, решив оставить все, так как оно есть. Солнце вставало, день обещал быть прекрасным, хотя может быть и не для меня, ведь скоро солнце займет свое господствующее положение на небе, а мне придется идти под его раскаленными лучами, или искать хоть малейшую тень, чтобы укрыться. Я бы предпочел идти, но, учитывая почти бессонную ночь, следовало набраться сил и отдохнуть, особенно учитывая прошлый раз, когда я получил солнечный удар, хотя рано еще обо всем этом говорить, я только отправился снова в дорогу. Развернувшись на первом же холме, я помахал рукой своему старому другу, не ожидая, что он меня вообще вышел провожать, однако он стоял под деревом и махал рукой мне в ответ.

Опять барханы сменяли друг друга на моем пути, ноги проваливались в песок, ветер швырялся мне им в лицо, а сумки оттягивали плечи. Мне казалось, что я запутался или заблудился, поскольку пейзаж не менялся совсем, было ощущение, что я как белка в колесе, хожу по одному и тому же месту. Я не мог проверить так ли это, поскольку не доверял уже местоположению солнца, ведь оно вело меня обратно, если бы это было не так, я вряд ли бы снова оказался в оазисе. Мне уже надоел этот песок, один и тот же повсюду, хотелось увидеть дома, поговорить хоть с кем-нибудь, мне не хватало общения, хотя в последнее время дома я ни с кем и не общался, достаточно давно. Рабочие моменты не в счет, ведь я обсуждал только текущие проблемы, а не свою жизнь, сейчас мне захотелось обсудить именно ее, но рядом никого не было, причем на очень продолжительном расстоянии. Возвращаться обратно в оазис, к единственному живому человеку, мне не особо хотелось, может он был и не совсем живым, тем более что он особо меня и не понимал. Я забрался на бархан, хотелось осмотреться и выбрать место для привала, солнце уже поднялось и сильно припекало, за соседним барханом располагался какой-то камень. Он отбрасывал тень, достаточную для размещения одного человека, конечно, пока я его достигну, она уменьшится, но у меня еще была и палатка, я решил отправиться туда, благо это направление совпадало с моим маршрутом. Достигнув его, когда солнце заняло центральную часть небосклона, я обнаружил отсутствие тени, рассчитав место ее появления, я поставил палатку именно там, чтобы тень скрыла меня от солнца и тем самым дала мне сигнал к продолжению пути. Есть совсем не хотелось, и я просто лежал в палатке, прислушиваясь к дыханию ветра вокруг, но в сон меня не тянуло, что было весьма странно, хотя о странностях говорить в таком месте было крайне смешно.

Я рассматривал кусочек неба в прорванную ткань, и следил за солнцем, пока меня не сморило, это был даже не сон, а что-то наподобие дремы. Из нее я вышел только тогда, когда тень накрыла палатку, и мне стало хуже видно небо, пора было вставать и отправляться дальше. Я собрался довольно быстро, но явно ощущал скопившуюся усталость, она была не только физическая, но и моральная, вот к чему меня привели все мои измышления и отсутствие еды. Хотя как раз ее мне хватало, но из-за постоянной жары, я не мог ею воспользоваться, аппетита у меня так и не было. Собрав все, я определил свой маршрут между барханами и отправился по нему, песок достаточно быстро стирал все следы моего присутствия. Если бы дед не научил меня запоминать местность, замечать малейшие различия и придерживаться одной линии маршрута, делая привязку к солнцу и звездам, я бы отсюда никогда не выбрался. Мне помогли все те уроки, что я получил в детстве и юности, я даже приобрел новый опыт и знания, которые помогли мне выжить здесь. Я не мог определить, сколько километров в результате я прошел, но чувствовал, что видел далеко не все и многие километры пути, остались мною не пройденные. Но я и не сожалел об этом, я хотел бы вообще не попадать сюда, но раз попал, то стремился выбраться, возможно, не все мои решения были правильными, но я стремился, как мне казалось, все делать как можно лучше, в данный конкретный момент. Видимо, я опять увлекся размышлениями, пустыня меня быстро отрезвила, кинув горстку песка мне в лицо, нужно было смотреть, куда я иду, и стараться закрываться от ветра. Выбросив все мысли из головы, я пошел дальше, смотря себе под ноги и периодически проверяя правильность пути, это все что от меня сейчас требовалось.

Наконец-то, я стал подходить к чему-то каменистому, сначала я почувствовал это ногами, песка под ними явно было меньше, и чувствовалась твердая поверхность, вскоре я увидел первые камни. Они были еще небольшие, но я был так рад хоть какому-либо разнообразию в пейзаже, что чуть было, не расцеловал их. Вскоре стали попадаться камни больше, они все росли и росли, пока на горизонте не показались скалы, я возвращался к отправной точке своего маршрута, сделав неожиданно круг. Благо, я был готов к такому повороту событий, почувствовав все заранее, я опоясал круг, обойдя все точки силы по два раза. Вот только для чего это было нужно, я не понимал, зачем такой путь, если ты должен прийти обратно. Но подъем на скалы, явно не входил в маршрут моего путешествия, особенно в обозримом будущем, значит, мне следовало повернуть в какую-нибудь сторону. Я не мог определиться в какую и подходил все ближе, пока не заметил справа арку, к которой все так стремился попасть в начале своего пути. Решив, что это неплохая замена скалам, я отправился к ней, совершенно забыв о том, что там под камнями находится вход в пещеру. Не то, чтобы я боялся снова туда попасть, по крайней мере, если выбирать между кладбищем и непонятными явлениями, я бы выбрал последнее. По крайней мере, они мне не причиняли вред, чего было нельзя сказать про кладбище, судя по количеству убитых. Но, мне не очень хотелось снова оказаться внутри, ведь тогда мне бы захотелось найти объяснение всем этим явлениям, с которыми я там сталкивался, а эта дорога обычно меня приводит непонятно куда. Так я думал, приближаясь к арке, когда неожиданно моя нога сорвалась, и я полетел вместе со всем своим барахлом вниз, в расщелину.

Я ведь совершенно забыл про тот разлом, ведущий вниз, который я видел недалеко от арки, а ведь я даже его запоминал, чтобы не попасться. Как странно, что случается именно то, чего больше всего боишься, я никогда бы не вернулся в эти пещеры по своей воле, и внезапно оказался в них. Я всегда так тщательно запоминал дорогу и вдруг забыл такую важную деталь, не сориентировался на местности, хотя всю дорогу шел по карте, чтобы не попасть впросак. Хуже всего было, что я был как мальчишка, который, увидев знакомую игрушку, мчится к ней, так и я отправился к арке, решив, что знаю всю дорогу, раз тут уже был. Ну почему же я сейчас, так не вовремя потерял бдительность и угодил в западню, ведь до этого все было хорошо, я выбрался из всех ловушек. Может, я должен был попасть именно сюда, откуда так спешно ретировался в первый раз, испугавшись лишних знаний. Песок смягчил падение, я просто соскользнул по нему вниз, к скале, которая располагалась с одной из сторон прохода, по ней тоже пришлось скользить еще ниже, конечно у нее были и острые края, я почувствовал их. Но все же мое падение было достаточно мягким, учитывая высоту, с которой я упал, я еще легко отделался, несколькими синяками и кровоподтеками, которые тут же подсушил горячий песок. Упав с такой высоты, обычно больше не поднимаются, но мне повезло, что ветер принес сюда достаточное количества песка. Он как раз и смягчил мое падение, попутно закрыв некоторые острые части скалы, чтобы у меня не было очень глубоких порезов. Я очнулся внизу спуска, внутри пещеры, где видно небо, и песчинки кружатся в своем танце, сумки были со мною рядом, одна правда зацепилась ручкой за край, но я ее быстро снял. Осмотрев себя, я решил, что все обошлось, и принял решение продолжить путь внутрь пещеры, раз уж я тут все равно оказался.

Вообще-то очень трудно было определить, где выход из пещеры, я же не запоминал дорогу в прошлый раз, но мне стало казаться, что все это и не важно. Я начал понимать, что какое бы направление я не выбрал, все равно окажусь там, куда сам бы никогда не пришел, это не я хожу по пустыни и пещере, это меня водят. Есть в мире сила, которая определяет направления всей жизни за тебя, она и водит человека за собой, закрывая ему глаза в нужное время на  возможности, которые перед ним открываются. А когда уже слишком поздно, она дает тебе шанс выбора, хотя на самом деле его и нет, ведь она уже давно определила всю твою жизнь и очень не любит, когда кто-то, в особенности ты, начинаешь туда вмешиваться. Может быть, в остальном мире все было и не совсем так, но сейчас, здесь, я находился и существовал по другим законам и этот принцип был одним из основных. Я часто слышал такие рассказы от своих знакомых, но не мог понять, почему они не боролись с этой силой, почему даже не старались что-либо изменить. Теперь я их понимал, поскольку сам оказался в такой ситуации, хотя выбор был всегда, только он мне не нравился, ведь на противоположенной стороне весов стоял отказ от жизни, его никто не мог бы принять как должное. Я чувствовал такую предопределенность, словно меня кто-то взял за руку и вел куда-то, хотя рядом никого и не было. Поэтому я нисколько не удивился, оказавшись в уже знакомых пещерах, поняв, куда меня ведут, я продолжал идти вперед, прекрасно ориентируясь на местности, даже не включая фонарика. Это был как ступор, мозг только воспринимал информацию, ноги сами выбирали дорогу, действуя по чьей-то подсказке, или команде, я остановился только когда достиг конечной точки, уже такой знакомой пещеры с костром.

Мох все также покрывал камень, костер освещал все вокруг и давал необходимое тепло, вот только над костром ничего не жарилось, видимо еды тут больше не было. Хотя возможно, что причина в другом, в прошлое посещение я хотел, есть, а в это у меня была с собой и еда и питье. В тот раз меня очень быстро сморило, а в этот я был полон сил, мне не нужен был отдых, я стал рассматривать стены этой странной пещеры. Они были достаточно обычными, казались в каких-то разводах, как будто по этим камням стекала вода, оставляя за собою соленые подтеки. Ровно посередине лежал валун, покрытый мхом, его было весьма проблематично рассмотреть под этим зеленым ковром, но я прекрасно помнил, что именно он и привлек мое внимание прошлый раз. Хотя тогда пещера изменилась после того, как я в ней оказался, а не до, что тоже наводило на какие-то размышления. Тогда пещера была абсолютно гладкой, а после того как я уснул в ней появился мох, теперь я ее видел уже преображенной, будто меня не надо было подготавливать к встречи с нею. Я никак не мог сконцентрироваться на стенах, поскольку мне казалось, что я боковым зрением вижу какие-то рисунки, но при повороте головы, они исчезали, превращаясь в разводы. Я не мог ничего понять, поскольку так не мог их рассмотреть, поэтому казалось, что никаких рисунков и нет, это все мое больное воображение. Прошлый раз я их не видел, хотя я тогда особо и не рассматривал преображенную пещеру, мне было слишком страшно от произошедших с нею изменений, а теперь я был готов к ним. Однако вскоре мне стало казаться, что я еще и вижу кого-то, правда он всяких раз исчезал от моего взгляда, я поймал себя на мысли, что это и есть мой спаситель, правда мне стало казаться, что маловероятно, что он был человеком. Как бы мне не хотелось это проверить, но стало как-то жутко от таких мыслей, я конечно уже видел многое, даже пришельцев, но нас обычно разделяло что-то, или стекло, или стена времени, или их человеческое обличье. Тут же, мне, возможно, предстоит встреча лицом к лицу, без всякой защиты, мне сделалось не по себе.

Хотя, судя по тому, что он до сих пор ко мне не подошел, он тоже не горит желанием вступать со мной в переговоры, или как это там называется. Меня это вполне устраивало, я продолжил рассматривать пещеру, потолок был какой-то необычный, он напоминал темный оникс, только из-за своей странной покатой формы, все изображения были размытыми. Это изображения на стенах отражались в потолке, и при преломлении рисунок на них становился все более четким, я никак не мог вспомнить, где я видел такой же эффект. Я стал отходить ближе к центру, к камню, покрытому мхом, и эти рисунки становились более четкими, мне казалось, что я уже видел что-то подобное, но так и не мог понять где. Я дошел до камня и вспомнил, это тоже было в пещере, в той, где обитали пришельцы, они мастерили из такого же материала девушку, которая основала город. Значит, мои подозрения подтверждаются, я постоянно и везде сталкиваюсь с ними, даже в самой обычной пещере, хотя, она как раз никогда и не была обычной. Я поднял глаза к потолку, неясные разводы на стенах сложились в рисунки, причем явно технические, я только определенно понял, что это было какое-то летательное средство, но я таких никогда в жизни не видел. Картинка качнулась, и в углу я заметил маленького человечка слишком странной наружности, его руки были гораздо длиннее, он поднял на меня взгляд и я сразу забыл о его внешности и происхождении. Карие глаза казалось, пронзают мне душу, мы смотрели друг на друга, пока я не моргнул, после этого потолок померк, как будто мне все это привиделось. Я был слишком испуган и, бросив сумки, решил сбежать отсюда, но в какую бы сторону я не поворачивал, пытаясь убежать от всего увиденного, я все равно оказывался в этой же самой пещере, где меня ждали мои сумки. Поняв, что мне не выбраться, я решил не тратить силы и перекусил, пожарив на костре ящериц, после чего растянулся на мху и уснул. Как бы мне не казалось, что это было не реально после всего пережитого, но спал я хорошо и выспался, даже кошмары меня не мучили.

Дальнейшие события отложились не очень хорошо в моей памяти, я точно помнил, как встал и поел, а вот дальше, пустота. Могу только предположить, что посмотрел на потолок и снова увидел своего спасителя, который попросил помощи, ведь я разбирался в самолетах. Не знаю, сколько времени я провел в этой пещере и построили ли мы корабль, я помню только чертежи, с которыми работал. Но я не смог бы их воспроизвести, а когда пытался позднее вспомнить какие-то небольшие технические подробности, то упирался в некую стену, которая блокировала все воспоминания об этом времени. Может я сам и попросил это существо о блокировки моей памяти, чтобы никогда не выдать ни одного секрета об их технике. А может я просто боялся больше, чем думал на самом деле, поэтому все мое сознание выбросило это время, похоронило в самом дальнем углу и присыпало чем-нибудь, чтобы никогда не добраться до этого места. Иногда, во сне, я что-то вижу обрывками, например суп в котелке, меня потрясло, откуда взялся котелок и рецепт супа, видимо только такие мелкие потрясения и остались жить в моей памяти. Хотя еще иногда всплывает стена воды, которая появляется из стены и обрушивается вниз на камни, я мылся под этой холодной струей, хотя правильнее сказать, что я смывал грязь. Откуда она появилась, и почему я отправился мыться, я не знал, на эти вопросы ответа не было, у меня остались только подозрения, но как говориться их к делу не пришьешь. Может помимо макета я чинил и сам корабль, тогда понятно, почему я этого не помню. Могу только сказать, что мы закончили все вовремя, хотя почему мы спешили, было непонятно, да и что мы закончили, я мог только догадываться, просто однажды утром я проснулся не на мху, а на камне, стоящем посреди обычной пещеры. Я собрался и отправился дальше в путь, даже особенно не смотря по сторонам и не с кем ни прощаясь.

Я уже знал, как идти обратно, к выходу на поверхность, поэтому не боялся заблудиться, только опасался повернуть на распутье не в ту сторону, ведь я не знал всех здешних пещер. Также не стал использовать фонарик, поскольку знал маршрут и включал его только для того, чтобы свериться, правильно ли я иду. Но, как бы я не торопился выбраться, ночевать все равно пришлось в пещере, я выбрал место на скале, слегка припорошенное песком и устроился там. Палатку раскладывать не пришлось, мне оказалось достаточно только моей мягкой сумки и одеяла, поскольку ночи здесь все равно были холодными, хотя и гораздо теплее, чем на поверхности. Только почему это так, и почему этого не чувствовалось в той пещере, я не знал. Конечно, там горел костер, но он давал не так много тепла, чтобы обогреть целую пещеру. Ведь там я не чувствовал холода, мне было очень комфортно, что первый раз, что второй, но только сейчас я задумался о температуре в пещере, когда ее покинул. Мне ни разу не понадобилось одеяло, пока я работал над летательным средством, это было странно, хотя в принципе, как и все, что происходило со мною. Заснул я довольно быстро, скорее всего, мне снилась та пещера, которую я покинул и безымянный друг, которому я помог, ведь мне по уже сложившейся традиции снились те места, где я недавно побывал, особенно, если это были места силы. Сон я, конечно, не смог вспомнить тоже, видимо ограничения действовали все время, правда мне казалось, что мы нашли общий язык с этим существом. Проснулся я достаточно бодрым, быстро собрался, провел свой утренний моцион и пошел дальше, к выходу из пещеры.

Шел я достаточно быстро, пока не вспомнил о еде, на поверхности ее было не очень много, надо было запастись ею здесь, поскольку предыдущих ящериц я уже давно съел. Мне нужно было или возвращаться обратно, чтобы наловить новых, или углубляться в другую пещеру. Возвращаться мне не хотелось, и я свернул с привычной дороги, пришлось включить фонарик и пройти мимо скал по узкому проходу. Я вышел на небольшую поляну, занесенную песком, там было несколько небольших камней, под которыми я и нашел так необходимые мне припасы. Запасов теперь хватало, хотелось вернуться и выбраться из пещер, но впереди я заметил кактус, здесь и вправду было более влажно, чем в обычной пещере, я прошел немного вперед, и мне открылась очень странная картина. По стене текла вода, поблизости росли кактусы, это напоминало ту стену, под которой я мылся, но я не смог бы уйти так далеко из пещеры, да и места здесь было гораздо меньше, чем мне помнилось. Это был скорее проход среди скал, достаточно узкий, который заканчивался тупиком, здесь было тяжело перемещаться даже одному. Все пространство занимали скалы, оставляя воде только маленький, узкий проход, вдоль которого и ютились кактусы, я отрезал кусок от ближайшего к себе и отправился восвояси. К остальным было не подойти, будто они защищают подступы к воде, а может это был вовсе не тупик. Мне не хотелось снова искать ответы на вопросы, или находить приключения, я хотел оказаться на поверхности, а еще лучше дома.

Но, конечно, мне все это и не грозило, путь к поверхности оказался не таким близким, а дом был практически в другом конце света. Мне стало казаться, что пустыня это и есть мой дом, а все мои воспоминания, это мираж, призрак, который скоро растает от попадания солнечных лучей. Ведь я был в пустыни, тут так много этих лучей, а все что со мной произошло здесь, более выпукло и явно, чем то, что когда-либо вообще происходило. Чем больше я сопротивлялся этому процессу, тем более болезненно он шел, я мог в деталях воспроизвести почти каждый мой день здесь, но не мог вспомнить  название своей фирмы, хотя я там проработал почти всю жизнь. Я помнил, что я ел вчера и во сколько, хотя часов у меня не было, но не смог бы сказать свое любимое блюдо, которое постоянно заказывал в кафе рядом с перекрестком. Я его забирал с собой, чтобы полакомиться на взлетном поле, любуясь синевой неба, в которое поднимались изредка самолеты, чертя там свои полосы. Иногда на этом перекрестке рядом с кафе я  оставлял свою машину, когда отправлялся в очередной полет. Я помнил все пейзажи, с которыми встречал здесь рассвет, но не мог бы сказать, куда выходили мои окна в доме. Главное я еще помнил свои полеты, эти незабываемые ощущения, когда ты паришь в небе, словно птица. Еще я помнил свое детство, хотя было маловероятно, что я смогу когда-либо его забыть, слишком ярким и чудесным оно было. Но самое страшное было, что меня это не пугало, я блаженно верил, что память вернется, стоит только вернуться обратно. Не знаю, может быть, все воспоминания померкнут и станут просто призраками, когда я вернусь домой, но сейчас я уже сомневался, что когда-нибудь вернусь, или забуду все, что со мною здесь произошло.

Я вышел на старую дорогу, если ее можно было так назвать, ведь по ней ходил только я, а, следовательно, это была лишь полоска прибитого ногами песка. Да и то, не слишком прибитого, все-таки я прошел здесь всего два раза, тропинка еще не успела сформироваться. Пришлось немного побродить, ведь я сбился с пути, уйдя с этой тропинки, поэтому, вернувшись, я не сразу определился в какую сторону мне направиться. Конечно, выбор был не велик, но от него зависело, как долго мне еще скитаться по этим пещерам, решив подойти к этому выбору научно, я чуть было не повернул в другую сторону, но вовремя спохватился. Здесь все научные подходы не действовали, ведь не зря я столько ходил по пустыни, поэтому я положился на себя и выбрал ту дорогу, которая мне больше нравилась. Она меня и привела с того перепутья, где я стоял, к выходу из пещеры, значит я выбрал правильный путь. Правда, когда я уже практически дошел до выхода, одно неловкое движение чуть не стоило мне жизни. Пещера не хотела отпускать меня, я поскользнулся на песке, который припорошил камень, и полетел вниз, чуть было, не расшибив себе голову, меня спасла моя же сумка, которую я уронил. А вот вторая сумка попала мне в ногу, а поскольку она явно не была мягкой и легкой, нога оказалась повреждена, я не смог определить насколько я тяжело пострадал, пока не вышел из пещеры. Ходить было весьма проблематично, я откинул от себя ту сумку, от которой пострадал и попытался поковылять дальше, песок пригрел мне рану сразу, боль пронзила ногу, теперь я был еще и ограничен в передвижениях. Значит, я продрал себе кожу, иначе не почувствовал боль от горячего песка, по крайней мере он прижег мне место ранения и я смогу еще перемещаться если передохну. Пришлось здесь же ставить палатку и готовиться провести день и встретить ночь, но мне понадобилась и вторая сумка, так что я пошел за ней. Шел я очень медленно, постоянно останавливаясь и выключаясь от боли, так что пока я приволок ее в палатку, уже спустилась ночь, и пришлось укладываться, оставив все проблемы до завтрашнего утра.

Утром я проснулся от голода, ведь я так и не поел вечером, хотя специально для этого ходил за сумкой, но пока я ее искал и доставлял до палатки, световой день кончился. Пришлось вставать и готовить себе еду так, на еще холодном песке, конечно, ничего толком не прожарилось, поэтому я ел полусырых ящериц. Нога все еще болела, ее раздуло, наступать я даже не пробовал, жаркое солнце могло плохо повлиять на мою ногу, ведь от ушибов, говорят, лучше помогает лед. Но его в пустыне было не найти, я мог бы спрятаться в пещере, но мне не хотелось возвращаться обратно, тем более что на входе было достаточно скользко из-за разницы температур, и я мог пораниться еще больше. Как раз сейчас там скапливается влага, ведь ночью было холодно, и камни замерзли, а сейчас теплеет, влага конденсируется на еще холодных камнях. Попав сейчас на эти мокрые камни, я мог разбиться еще больше, а позже солнце взойдет и станет очень жарко для такого перехода. Что теперь делать, я не представлял, я не мог вернуться, но и оставаться здесь, смысла не имело. Находиться в палатке означало бездействие, а мне так хотелось просто идти в сторону дома, чтобы чувствовать, что он приближается. Но теперь и этого я лишился, я чувствовал себя жалкой развалиной, которая не в силах справиться с обычным падением, я ведь справлялся со всеми нестандартными ситуациями, что же сейчас вдруг изменилось. Почему одно простое падение привело к таким разрушительным последствиям, ведь я падал и раньше, но мог передвигаться и даже не чувствовал боль. Я чувствовал себя слишком усталым, чтобы что-нибудь придумать, а ведь если я не смогу найти выход, я тут и умру. Мне стало очень тоскливо от такой мысли, я проделал такой большой маршрут, чтобы вернуться к исходной точке и что, встретить тут конец? Я же так много всего совершил, постиг, даже влюбился, чтобы вот так бесславно все закончилось, хотя я всегда ощущал себя только песчинкой в этой пустыни, и я знал, что рано или поздно она меня поглотит.