Каншины и компания

«В 1868 году на прииске Васильевском Верхне-Амурской золотопромышленной компании добыли первое на Дальнем Востоке золото»… Эта фраза с вариациями уже давно стала банальностью: общеизвестный, неоспоримый факт, многократно озвученный. Тем более часто она звучит накануне 150-летия события.

Но 1868 год отметился не только собственно золотодобычей. С этого года официально стала существовать та самая Верхне-Амурская компания, первое золотодобывающее предприятие Русского Дальнего Востока.

А  предшествующий этому событию1867 год стал вехой для других, не менее важных. Он, во-первых, обозначился в истории как год основания поселения Соловьёвск, с самого своего начала носившего имя Соловьёвского прииска. Во-вторых, в 1867 году был открыт Васильевский, крупнейший прииск ВАК. А ещё в том же самом году умер один из основателей компании, Василий Семёнович Каншин. Тот самый, чьё имя и носил самый первый и самый богатый амурский прииск, на котором добыли первое амурское золото.

Василий Семёнович Каншин происходил из старинного дворянского рода, потерявшего статус дворянства в 1706 году, когда Каншины отказались нести воинскую службу и в наказание были переведены в однодворцы. Но и статус однодворца — недодворянина, казённого крестьянина — не мешал Каншиным выделяться из окружения, оставаться заметными, и даже весьма заметными людьми в обществе.

Так, отец Василия Каншина, Семён Ананьевич, был не просто купцом первой гильдии в уездном городе Козлове (теперешний Мичуринск), но и первейшим богатеем и меценатом — в памятном 1812 году на собственные средства содержал целый пехотный полк и отряд земского ополчения. А в 1816–1818 гг. он управлял Козловом, став его городским головой.

Василий Каншин пошёл дальше отца, вовремя ухватившись за предоставленную возможность винных откупов — права на сбор акцизных пошлин с тех, кто занимался торговлей винными изделиями в розницу. А  уж если откупщик вдобавок сам занимался винокуренным производством, то и торговля собственным продуктом получалась весьма доходным занятием.
М. И. Пыляев в книге «Замечательные чудаки и оригиналы» писал:

«Уничтожение откупа составляет лучшую страницу из царствования императора Александра II. 1 января 1863 года открыла свои действия новая акцизная система, и дешёвая водка, столь для народа необходимая, стала его достоянием. Народ, как гласили тогда газеты, собравшись пред домом одного откупщика, пропел ему анафему; в другом городе, на святках, кто-то ходил по трактирам, замаскировавшись в надгробный памятник откупу. Ходящий памятник представлял большой четырёхгранный столб, широкий снизу, узкий кверху; по сторонам его были написаны приличные эпитафии, оплакивающие откуп. Явились и лубочные картинки — похороны откупа и т. д. Откупщики делались в самое короткое время известными миллионерами… Последними богатыми откупщиками были Бенардаки, Кокорев, Каншин»…

Любопытно, что Пыляев, выделив всего троих откупщиков из массы, назвал рядом обоих компаньонов Верхне-Амурской компании. Хотя современный знаток откупной темы В. Н. Разгон в списке крупнейших откупщиков Сибири первой половины 19 века, отводит Д. Бенардаки только восьмую позицию, а В. Каншин оказывается вообще на 27 месте… Но список-то этот – крупнейших откупщиков!

 И если в Сибири Василий Каншин не был первым, он был, тем не менее, одной из самых заметных фигур в Санкт-Петербурге девятнадцатого века. Уже в 1830-х годах он, «содержатель петербургских питейных сборов», считался столичным «водочным королём».

Полученные на откупах деньги Василий Каншин успешно вложил в возвращение утраченного статуса дворянина и покупку имений. Недавний государственный крестьянин и его сыновья, особенно Евграф и Анатолий, скупали у дворян их  родовые имения в Мосальском, Жиздринском, Козельском уездах Калужской губернии.

Не обходилось, по-видимому, при этом без купеческой хитрости и, возможно, мёртвых душ. В государственном архиве Российской Федерации, например, в фонде калужского губернатора В. А. Арцимовича хранится дело  «О незаконных действиях помещика Каншина, купившего крестьян у графини Потоцкой»… Правда, это только из области предположений, с самим делом мне поработать не довелось.

Свои имения Каншины использовали и как дачи, и как подсобные хозяйства или сельскохозяйственные фермы. Так, в приобретённом в 1930 г. в Мосальском уезде имении Сильковичи В. С. Каншина в 1850 г. работали 8 садовников, 4 лесника, 7 музыкантов и 7 певчих. А кроме того, здесь были обслуживаемая фельдшером больница на 20 кроватей, спиртзавод и завод по переработке молока. В имении Зикеево Жиздринского уезда действовал сахарный завод Василия Каншина… Такие фермы исправно приносили землевладельцам постоянный доход, и затраты на их приобретение и обустройство окупались.

Официально дворянское звание Василию Семёновичу было пожаловано как кавалеру ордена святого Станислава за «отличный подвиг благотворительности», полученный им в 1838 году. Этим подвигом стал крупный денежный взнос (миллион рублей) в пользу пострадавших от пожара жителей Тулы. После этого пожертвования его имя, имя его жены Марии Николаевны и имена детей было вписаны в 1-ю часть родословной книги Санкт-Петербургской губернии. А через три года В. С. Каншин получил грамоту на дворянство и родовой герб. Каншин был утверждён во дворянстве указом Сената  № 3252 от 21 апреля 1855 года.

Ещё любопытный факт для отметки на полях – Старожиловский конный завод, где в разводил верховых лошадей его брат Александр Семёнович, был не только крупнейшим в Калужской губернии, но и одним из наиболее известных конных заводов России.

Получив привелигированный дворянский статус, Василий Каншин не преминул им воспользоваться. Он, в частности, определил одного из сыновей, Андрея, в институт инженеров путей сообщения.

И, благо деньги имелись, в 1930-х гг. купил в столичном Санкт-Петербурге свой первый каменный двухэтажный дом в Кузнечном переулке рядом с Владимирской церковью. Позже были приобретены ещё два участка по соседству, теперь это дома №№ 2, 4 и 6.

Дом №4 раньше принадлежал дяде знаменитого поэта П. А Баратынскому, но в 1856 г. здесь уже жил Андрей Васильевич Каншин. Он, решив «дом… вновь исправить», доверил перестройку модному архитектору саксонцу Фридриху-Густаву Барчу. При этом в переписке по утверждению проекта отдельно оговаривалось расположение дома близ Владимирской церкви, которой дом должен был соответствовать.

В 1857 г. свой дом подверг перестройке и В. С. Каншин, привлекший к ней архитектора Оссолануса. А вскоре Василий Семёнович на своё имя приобрёл и ещё один, соседний с домом его сына,  участок, снёс находившиеся там деревянные постройки. На освободившейся территории по проекту Барча был возведён трёхэтажный на подвалах каменный дом с жилыми покоями и зимними садами в них.

После смерти В. С. Каншина А. В. Каншин в 1868-1869 гг. снова перестраивал эти дома с изменением стилей и деталей архитектурного оформления. Перестройку производил всё тот же Ф.- Г. Барч.

…Вероятно, что именно откупа познакомили друг с другом Василия Каншина и Дмитрия Бенардаки, основавшими Верхне-Амурскую золотопромышленную компанию, первую на Дальнем Востоке и ставшую вскоре крупнейшей не только на Амуре, но и в масштабах всея Руси.
Пересекшись однажды, позже их пути так и идут рядом, время от времени сближаясь. Так, например, их имена встречаются в журнале Ф. Достоевского «Время». В нём А. Порецкий, рассказывая о строительстве железной дороги на Урале, в «Современных заметках» писал о том, что «последовало разрешение господам Рашету, Воронину, Власову, Бенардаки, Каншину и Кокореву произвести на собственный их счёт изыскания для устройства железной дороги между Пермью и Тюменью по направлению чрез северные горнозаводские округи и Ирбит, а также осмотреть, с этою же целью, местность и по другим направлениям, между прочим чрез Екатеринбург».

Железные дороги оба они строили едва ли не повсюду, в том числе и в столице. И для подвозки грузов на заводы, и для перевозки пассажиров. И, благодаря купцу 1 гильдии В. С. Кашину, организовавшему совместно с графом Адлебергом, графом Строгановым, гвардии полковником Дитмаром 1-е товарищество конно-железных дорог, в Санкт-Петербурге с 1863 года появилась первая в России «конка». Как часто бывает с начинаниями, внедрение её проходило трудно, она не сразу стала удобной и популярной, и первое время приносила только убытки. Но новое дело всё же было продолжено, по причине финансовой доступности – поездки с извозчиками обходились гораздо дороже…

Если сравнивать этих двух компаньонов, Василия Каншина и Дмитрия Бенардаки, то можно увидеть очень много схожего: и тот, и другой, заработав состояние на винных откупах, заставили полученные деньги работать, вложив их в фабрично-заводское производство, сельское хозяйство, а затем и в золотодобывающую промышленность. Оба — миллионеры: состояние Василия Каншина к концу его жизни оценивалось в пятнадцать миллионов рублей, Бенардаки «стоил» более 18. Различия проявились  после того, как оба компаньона один за другим умерли (и оба — за границей): Каншин — 28 апреля 1868 года, а Бенардаки — 28 мая 1870 года по старому стилю. Но Бенардаки вовсю пользовался банковскими кредитами, последние годы жизни его дела, по словам Н. П. Аносова, «были в плачевном состоянии», и после смерти его наследникам осталось долгов на сумму, соразмерную величине его капиталов. Сумма его долгов кредиторам составляла 17,7 млн. А вот наследникам Василия Каншина практически не пришлось отвечать по долгам отца, который предпочитал не кредитоваться и поэтому долгов практически не оставил.

В итоге — опекун своих несовершеннолетних братьев и сестёр Николай Дмитриевич Бенардаки был вынужден распродавать унаследованные заводы и паи в предприятиях покойного отца, а сын Василия Семёновича Каншина Андрей Васильевич продолжил отцовский бизнес и, более того, возглавил Верхне-Амурскую золотопромышленную компанию, став её товарищем-распорядителем.

Итак, Василий Семёнович Каншин умер 28 апреля 1868 года в Гейдельберге, куда уезжал на лечение, а 11 мая был похоронен на Митрофаниевском кладбище Санкт-Петербурга. Его паи в Верхне-Амурской компании унаследовали его сыновья. С тем, однако, условием, что они обязываются фиксированные суммы ежегодно перечислять своим сёстрам.

Старший из сыновей, Дмитрий Васильевич, впрочем, не был вписан в завещание. Отец, по-видимому, таким образом наказал его за «крамолу», за свободолюбие, за подрыв устоев патриархальной семьи Каншиных и самого государства. Дело в том, что Дмитрий Каншин, родившийся в 1828 году, в 1862 году привлекался к ответственности по делу «о сношении с лондонскими пропагандистами», с персоной нон грата – Герценом. И, хотя решением Сената от 10 декабря 1864 года был от суда освобождён, строгий отец отлучил его от семьи. Что, впрочем, не помешало Дмитрию Васильевичу занять достойное место в обществе. Он стал знаменит как тончайший знаток поварского дела и основоположник русской кулинарии. Его книги «Энциклопедия питания», «Интересы желудка»  «О нормальных столовых» стали классикой в этом жанре и поныне не перестали быть актуальными и интересными. Как и кулинарный учебник «Руководство к изучению основ кулинарного искусства», изданный его ученицей. Кроме того, Дмитрий Каншин основал и выпускал кулинарные журналы и организовал первую в России школу поваров и кондитеров. Умер в Петербурге 4 января 1904 года.

О Николае Васильевиче Каншине известно лишь, что он родился в мае 1830-го, а умер 13 марта 1862 года, то есть задолго до образования Верхне-Амурской золотопромышленной компании.

Евграф Васильевич Каншин, рождённый 2 октября 1831 г., дослужился до чина титулярного советника. Был землевладельцем в Калужской губернии и имел 4 детей, которых воспитывал в строгости и денег на личные нужды выдавал понемногу.  Когда умер 17 марта 1884 года, наследства его дети не получили.

Анатолий Васильевич Каншин тоже был помещиком, и, пожалуй, наиболее крупным среди всех Каншиных. Его землевладение в трёх уездах губернии измерялось 10336 десятинами. Современникам запомнился экстравагантными поступками и роскошеством, выставляемым напоказ. Детей было много. И некоторые из его детей, т. е. внуков Василия Семёновича, тоже оставили свой след в истории.

Сразу трое его сыновей, Иван, Георгий и Анатолий, в 1914 году были гласными в земском собрании Жиздринского уезда. А Иван Анатольевич, кроме того, стал гласным губернского собрания и даже стал депутатом Государственной думы 4-го созыва (1912-1917 гг.)… Расстрелян 2 декабря 1937 года…

Сергей Анатольевич с 1891 г. служил в Министерстве иностранных дел, революцию встретил в Ницце в должности генерального консула. Умер в эмиграции во Франции в 1944 году.

В 1938 году в эмиграции умер и Борис Анатольевич Каншин…

Андрей Васильевич Каншин в организации золотого промысла на Амуре, то есть, в деле Верхне-Амурской золотопромышленной компании, занял ведущее, по сравнению с другими братьями, место. Он, в отличие от них, был не столько дворянином и помещиком (не знаю даже, были ли у него поместья, среди дворян Калужской губернии не значится), сколько горожанином и столичным жителем. И когда Николай Аносов, считая завершённой свою миссию на Амуре, приехал в Санкт-Петербург, он, по воле обстоятельств, сблизился именно с Андреем Каншиным.

«Выспавшись по-таёжному, утром оделся и в 13 часов отправился к Бенардаки… От него я отправился к Андрею Каншину, старшему сыну, старик уже больной был за границей. Тут меня обласкали и предлагали даже квартиру в доме. Не видя давно ласки… я был тронут. От квартиры старался отделаться, но не хотелось их обидеть. Думал, поищу себе скорей квартиру и скажу, что мои знакомые мне уже нашли. Не тут-то было, все мои вещи перевезли неожиданно для меня из гостиницы, и волей-неволей я сделался их жильцом. Даровая квартира обошлась очень дорого. Компания, в которую я попал у Каншиных, была страшно кутёжного направления, и в особенности картёжная. С волками жить – по-волчьи жить. Хотелось бежать, приходилось тогда поссориться, одним словом, выходу не было».

Поссориться, однако, Аносову с Каншиным всё же довелось. Когда Аносов стал добиваться оформления своего попудного вознаграждения на каждый прииск открытого им района, у компаньонов появилось желание его ограничить, ведь требуемый Аносовым размер попудных был весьма велик: с каждого добытого пуда – 400 рублей. При вероятной годовой добыче в 100 пудов в год сумма выходила не маленькой – 40 000 руб. Между тем прибыль компаньонов, кроме непостоянных дивидендов, должна была расходоваться на обустройство и техническое оснащение приисков, на строительство и содержание помещений приисковых станов и складов, на прирост запасов, т. е. на поиски и разведки, на выплаты рабочим и служащим, налоги и пошлины, взятки и подарки…

Ещё один момент – при заключении с Аносовым контракта на поиски золота первоначально договорились о попудных в 400 руб. при открытии золота на Нижнем Амуре, а Верхний Амур оценивался в 300 золотых рублей с пуда.

Аносова же обидело такое к нему отношение. Он считал эти деньги честно заработанными несколькими годами лишений и опасностей, когда он бывал даже близок к собственной гибели. Да и с финансированием поисков случались проблемы, и ему не раз приходилось залезать в долги, чтобы продолжать работу.

«Много было возни с моими попудными, все хотели дать их не как собственность, а как награду. Так как контрактам срок истёк, то они могли меня прижимать, но во всяком случае если бы они знали, что будут добывать по 100 пудов, не дали бы они мне попудных 400 рублей. Каншин не верил, что и 30 пуд будет добываться… Всегда весь всецело преданный делу, я всегда забывал о личных интересах, всё и всегда рассчитывал на оценку труда, всегда ошибался, и никогда не исправлялся. Так и в эти 2 года вынес службу, нравственно тяжёлую, 3 раза ездил за границу к Каншину и ничего не получил, кроме долгов… Кредита правильного не было, долги и проценты росли, так что я едва поправился когда намыли 1-й год 50 пудов»…

Но, сумев в итоге добиться своих прав в полной мере, Аносов, до тех пор много делавший для того, чтобы золото Джалинды стало реальностью, удалился от дел ВАК с тем, чтобы заняться своим собственным золотопромышленным делом. А управлять компанией после смерти Дмитрия Бенардаки стал Андрей Васильевич Каншин.

Я не имею данных, сколько именно лет Андрей Каншин был у руля компании, но есть основания полагать, что не менее двадцати. По крайней мере, в 1888 году он всё ещё был товарищем-распорядителем. А учитывая, что умер он в 1897 году, у Андрея Васильевича было на управление даже больше времени, и, вероятно, именно в годы его правления ВАК отметила свой четвертьвековой юбилей.

И всё это время компания, надо заметить, весьма преуспевала. Уже в 1872 г. на Васильевском прииске, который, как мы помним, был заявлен в 1866 г. Н. Аносовым на имя Василия Каншина, был поставлен так и не побитый рекорд годовой добычи с одного прииска  – 1 т 806 кг 213 г.

Вообще, Васильевский прииск Каншина только за одно десятилетие вывел компанию в крупнейшие. Здесь с площади 161,6 гектаров добыли (после установки бочечной машины):

В 1869 г. – 1 т 529,579 кг,
1870 г. – 1 т 710,688 кг,
1871 г. – 1 т 511,895 кг,
1872 г. – 1 т 806,213 кг,
1873 г. – 1 т 157,159 кг,
1874 г. – 1 т 496,199 кг,
1875 г. – 1 т 594,472 кг,
1876 г. – 1 т 363,531 кг,
1877 г. – 856,199 кг,
1878 г. – 1 т 0,332 кг,
1879 г. – 929,252 кг.

А уже в следующем после рекордного, в 1873 году, будущий главноуправляющий ВАК А. И. Нерпин открыл новый приисковый район на Верхней Зее, который позже будут звать Центральным (или Дамбукинским). И в 1886 году в этом районе, на прииске Горациевском в долине р. Джалты, компания  добудет почти полторы тонны золота. Не рекорд, правда, но всё же… Тем более, что и последующие пять лет годовая добыча на этом прииске будет превышать тонну.

Были у компании другие очень важные для развития амурской золотопромышленности достижения. В частности, применение технических новинок. И первая на Амуре золотопромывочная бочечная машина, подобная тем, что и ныне в модифицированном виде успешно используются в Джалиндо-Урканском золотоносном районе, была применена на Васильевском прииске ВАК.

Другая новинка – многочерпаковая драга «Первенец». Её впервые в России смонтировали на р. Уруше, на площади ВАК. Незнание особенностей местного климата и местной гидрографии создало проблемы, и затраты значительно превысили первые доходы. Специалисты положительно оценили опыт применения драги, и после знакомства с ним драгирование стало применяться сначала в Западной Сибири, на Енисее, а затем и снова на Амуре. Но компаньоны ВАК, обеспокоенные больше расходами, не продолжили свой опыт на Уруше. Они не дождались прибыли, а в итоге потратились ещё более, передислоцировав драгу в удалённый район, на р. Унаху. Драга и там не принесла прибыли компании…

Другим неудачным, по мнению компании, опытом, стало применение на Васильевском прииске железной дороги Ляртига в конце собственных её работ на Джалинде. Были и другие мнения, мнения специалистов, но в итоге проект был закрыт.

Финансировать или не финансировать тот или иной проект, предлагаемый, как правило, главноуправляющими ВАК, чьи управления находились непосредственно в местах добычи, решали общие собрания пайщиков, проходившие в главной конторе компании в Санкт-Петербурге. А пайщики подчас не принимали перспективные проекты, которые, принося сиюминутные расходы, относили доходность в туманное будущее. Им нужны были дивиденды сейчас, а не завтра, синица в руке, а не журавль в небе.

При этом состав пайщиков понемногу изменялся и увеличивался. Если изначально компания принадлежала четверым основателям – Дмитрию и Николаю Бенардаки, Василию Каншину и Ивану Иконникову, то после смерти двух из них паи были поделены между их наследниками, и пайщиков стало больше. Часть паёв, хоть и небольшая, уже вскоре ушла от семьи Бенардаки в оплату долгов Дмитрия Егоровича. В будущем наследники появятся и у наследников, на паи станет приходиться всё меньше дивидендов, и сами паи станут всё чаще и дешевле продаваемы.
Попробуем немного проследить судьбу тех паёв, которые контролировались Каншиными.
Выписка из нотариального акта от 15 декабря 1884 г.:

«Верхне-Амурская золотопромышленная компания» для разработки золотых приисков в Амурской области, с общим капиталом, разделённым на сто паёв, из которых принадлежало одному из первоначальных учредителей Компании Коллежскому Регистратору Василию Семёновичу Каншину двадцать пять паёв; за смертию сего последняго права на эти паи по духовному завещанию его, Василия Каншина, перешли к трём его сыновьям Подпоручику Андрею, Коллежскому Секретарю впоследствии; Коллежскому Советнику Евграфу и Губернскому Секретарю Анатолию Васильевичу Каншиным, которые, разделяя наследство отца своего по акту… оставили все двадцать пять паёв Верхне-Амурской Золотопромышленной Компании в общем пользовании, в равных долях, с тем, что согласно воле завещателя Василия Семёновича Каншина, они обязываются из чистой прибыли, какая с приисков на эти паи получаться будет, выделять четвёртую часть сёстрам своим: жене Титулярного Советника Софье Васильевне Фридебург, жене Инженер-Генерал-Лейтенанта Юлии Васильевне Теляковской, жене Генерал-Майора Апполинарии Васильевне Лазаревой, жене Подполковника Екатерине Васильевне Дестрём, жене Ротмистра Клавдии Васильевне Кирьяковой, жене Коллежского Советника Надежде Васильевне Отт и жене Полковника Марии Васильевне Лабунской, или их наследникам, на долю каждой поровну, и таковой выдел производить до того времени, пока означенные прииски разрабатываться будут»…

А вот из акта от 24 декабря 1884 г.: «…Елена Ивановна Бакиновская, из числа принадлежавших Коллежскому советнику Евграфу Васильевичу Каншину (ныне умершему) восьми с третью паёв в Верхне-Амурской золотопромышленной компании, приобрела в собственность от душеприкащиков по исполнению его духовнаго завещания, согласно воле заявителя, и с согласия его наследников и Главного управления Компании, шесть с двумя третями паёв… Ныне она, Бакиновская, … продала вдове Действительнаго Статскаго Советника Александре Демьяновне Громовой принадлежавшие ей, Бакиновской, в означенной Компании шесть с двумя третями паёв, на следующих условиях: а) Александра Демьяновна Громова, приобретая означенные паи, получает и все права компаниона, определённые компанейским договором… а вместе с тем обязана соблюдать как компанейский договор, так и последованные в дополнение и пояснение его постановления гг. Компанионов»...

Из актов от 22 апреля и 6 июня 1888 г.: «А.В. Каншин продал жене Статского Советника С.Д. Ознобишиной один пай за 75 тыс. руб.»… «Каншин продал Ознобишиной три пая по 75 тыс. каждый».
Из заявления банкирского дома И. Е. Гинцбург от 12 июля 1891 г.: «…Приобрёл от Ознобишиной один пай»… И так далее, и так далее.

 Через сорок лет после основания Верхне-Амурской компании участие семьи Каншиных в её делах оставалось таким: в Главном управлении компании в списке из десяти человек из Каншиных значилась лишь Мария Васильевна Кастриото-Скандербек-Дрекалович, бывшая Лабунская, которую на общих собраниях представлял её второй муж Георгий-Васильевич Кастриото-Скандербек-Дрекалович. Вскоре они, впрочем, развелись…

Паевое участие клана Каншиных оставалось и вовсе небольшим. Больше всех их было, по-видимому, у дочери покойного Андрея Васильевича, Марии Андреевны Булгаковой – два с половиной. Поменьше – у его сестёр. Так, паями владели Апполинария Васильевна Лазарева (1 пай), Юлия Васильевна Теляковская (1 пай), Надежда Васильевна Отт (1 пай), Мария Васильевна Кастриото-Скандербек-Дрекалович (1 пай), Клавдия Васильевна Кирьякова (1 пай). Ещё немного паёв было у наследников Екатерины Васильевны Дестрём: Дмитрию Дмитриевичу оставалось ; пая, Марии Дмитриевне Гойгинген-Гюйгенс, Ольге Дмитриевне Петлиной, Софии Дмитриевне Ключарёвой, Елене Дмитриевне Русиновой и детям Мориса Дмитриевича – по 1/8 пая. В сумме не более 2 паёв на всех Дестрёмов…

Конечно, дивиденды пайщикам теперь если и поступали, то уже не могли играть какую-то роль в их бюджетах, поскольку были мизерны. Не имело смысла и продавать оставшиеся паи – цена их тоже была очень невысока. И малое количество паёв, приходящихся на каждого, делало бессмысленными любые инвестиции в развитие компании, оставленную, по сути, на самовыживание.

Тем не менее, Верхне-Амурская компания просущестовала вплоть до советской власти и национализации всех её приисков. Но в 1917 году, когда ей исполнилось 50 лет, Каншиных в компании уже не было…

…После смерти 6 июня 1897 г. бывший товарищ-распорядитель Верхне-Амурской компании Андрей Васильевич Каншин был похоронен на Митрофаниевском кладбище Санкт-Петербурга рядом с могилами основателя компании Василия Семёновича Каншиным, её компаньона Евграфа Васильевича Каншина и его брата Николая Васильевича Каншина.

В 2005 году в Санкт-Петербурге начались работы по расширению Митрофаньевского шоссе для улучшения транспортной ситуации в южной части города. Теперь пропускная способность Митрофаньевского шоссе составляет 60 тыс. автомобилей в сутки.

Могил Каншиных на Митрофаньевском кладбище больше нет.


Источники:

Аносов Н. П. Записки, писанные на даче в Павловске в 1880 году / Частн. архив. Рукопись.
Бурдяло А. В. Дома Каншиных близ Владимирской церкви: Кузнечный переулок, 2-4- 6 / http://www.peter-club.spb.ru/1703-2003/Burdialo.html
Бурдяло А.В. Необарокко в архитектуре Петербурга: Эклектика. Модерн. Неоклассика. СПб: Искусство, 2002. 382 с.
Должностные лица Жиздринского уезда 1856-1918 гг.//Наши предки/http://nashi-predki.ru/wiki/
Дома водочного короля//Квартальный надзиратель. №17, 2014 г./ http://kn.sobaka.ru/n17/06.html
Замечательные чудаки и оригиналы М. И. Пыляева. СПб: А. В. Суворин, 1898. 446 с. (С.282)
Каншин Иван Анатольевич//Википедия/https://ru.wikipedia.org/wiki/
Коневодство и коннозаводство//Наш край: путешествуем по Украине/ http://www.nashkray.kiev.ua/podi/konevod.htm).
Митрофанов М. Клан Каншиных/История золотодобычи в Приамурье/ Амурские волны: Краеведческий радиосериал /http://www.amur.info/audio/3470/
Памятная книжка и адрес-календарь Калужской губернии на 1914 год. Калуга, 1914. 423 с.
Попов И. В. Митрофаньевское шоссе - автодорога по могилам. Куда исчезли надгробные памятники Митрофаниевского кладбища?//Санкт-Петербургский Митрофаньевский союз/ http://spb-mitrofan-society.org/doroga_po_mogilam.php
Разгон В. Н. Винные откупа как форма накопления капиталов в Сибири (вторая половина XVIII - первая половина XIX вв.) /Алтайский госуд. ун-т/ http://hist.asu.ru/predpri/B-2.html
Список окончивших курс в Институте инженеров путей сообщения императора Александра I за сто лет: 1810 - 1910. СПб., (1910). С.68.
Яковенко Т. Г. Охрана материнства и младенчества во второй половине XVIII - начале XX вв.: на материалах Санкт-Петербурга: Дисс. на соиск. учёной ст. канд. ист. наук. СПб, 2008. 304 с.

Государственный архив Российской Федерации
Ф.815. Оп.1. Д. 274. Дело о незаконных действиях помещика Каншина, купившего крестьян у графини Потоцкой. 1862. 5 л.
Ф.1155. Оп.1. Д.3770. Договор, заключенный между Ростовцевым Н. Я., Каншиным А. В., Гансеном Ф. И. и Гетте П. Э. об организации товарищества для постройки и эксплуатации железной дороги Бологое-Рига. 11 апреля 1872 г. 2 л.

Российский государственный исторический архив
Ф.37. Оп.40. Д.344. По просьбе поручика Бенардаки о разрешении отводить заявляемые частными лицами в Амурском крае прииски во всю ширину долины. 21 сентября – 18 января 1867 г. 10 л. МФ
Ф.37. Оп.40. Д. 361. Об утверждении владельческих актов на золотые прииска, отведённые в Амурской области на имя гг. Бенардаки, Каншина и Почётного гражданина Иконникова, без предварительного разрешения Главного Управления Восточной Сибири. Жалобы Бенардаки и Каншина, на зачисление Главным Управлением Восточной Сибири заявленных ими в том же крае по рч. Джалинде золотых приисков в казну. 21 – 24 июля 1869 г. 97 л. МФ
Ф.57. Оп.1.  Д.7. Договоры, письма и заявления пайщиков о передаче ими своих паёв другим лицам, списки пайщиков Компании. 30 мая 1868 – 27 июля 1918 г. 200 л.
Ф.1343.Оп.23. ч.1. 1813-1894 гг. Д. 1141. Каншин. Лл. 3–4, 5, 12.

Центральный государственный исторический архив СПб
Ф.356. Оп.1. Д.9845. По иску Конкурсного Управления несостоятельности должника Каншина С. Е. к Каншину А. В. и Муяку В. Д.
Ф.536. Оп.4. Д.1407. Об опеке над имуществом и личностью Каншина.
Ф.536. Оп.6. Д.574. кпр Каншина Василия Семёновича.
Ф.792. Оп.1. Д.1684. По ходатайству уполномоченных Товарищества конно-железных дорог кн. Трубецкого и кол. ас. Каншина о разрешении постройки новых конно-железных дорог.
Ф.515. Оп.1. Д.6027. О залоге имущества Каншиными, Я. П. Галебской, А. В. Лазаревой, А. П. Винберг по Кузнечному пер.,2
Ф.921. Оп.12. Д.295. О разрешении на постройку и переделку во дворе прапорщика Каншина в Московской части.
Ф.921. Оп.13. Д.214. О разрешении на постройку во дворе коллежского регистратора Каншина в Московской части.
Ф.921. Оп.21. Д.270. О разрешении возведения постройки во дворе подпоручика Каншина в Александро-Невской части.

Государственный архив Калужской области
Ф.66. Оп.1. Д.720. Списки помещиков... на 1824 г., Мосальский уезд. Л.199.
Ф.30. Оп.1. Д.3500. Уставная грамота на с. Сильковичи помещика Каншина. 1862 г. Л.1.


Примечание.

Очерк впервые опубликовано в 2017 г. на портале "Проза.ру". Печатная публикация - в сборнике "Золотые имена Соловьёвска", изданном автором в 2028 г. под названием "Клан капиталистов Каншиных".