Скифо-македонский конфликт в истории античного мир

Остров Певце, образуемый рукавами Дуная. Между рукавами Дуная теперь места болотисты и не удобны для жительства. По древним историям прежнее русло Дуная было по направлению реки Кара-су; и потому остров Певце составляло может быть пространство между Дунаем, морем и сею рекою; что довольно вероятно, если судить по положению р. Кара-су, которая разделяет совершенно горы предполагаемого острова Певце от отраслей хребта Балканского; и если верить описанию Скимиуса-Xиyса, равняющего величину острова Певце c Родоссом. См. о течении Истера и о ост. Певце выписки: 4,5,9 и 14.
Начертание древней истории Бессарабии с присоединением исторических выписок и карты, сочиненное Генерального Штаба Штабс-Капитаном Вельтманом. М.: В тип. С. Селивановского, 1828. 409с. Александр Вельтман - российский картограф (топографические съёмки Буджака, Бессарабии), лингвист, археолог, поэт и писатель. Служба в Бессарабии в 1818-31. В 1820г. знакомство с сосланным в Кишенёв А.С. Пушкиным. В период Русско-турецкой войны 1828—1829г. Вельтман отличился при форсировании Дуная.
http://www.twirpx.com/file/2079333/
...Как известно, подробный рассказ о столкновении Атея с Филиппом Македонским содержится в сочинении римского историка Помпея Трога «Historiae Philippicae», дошедшем до нас только в сильном сокращении Марка Юниана Юстина. Что касается интересующего нас отрывка, то обилие в нём подробностей и деталей заставляет думать, что этот отрывок не подвергался значительному сокращению, но был перенесён Юстином в своё сочинение целиком из труда Помпея Трога. Об этом же свидетельствуют и некоторые тенденции освещения событий, свойственные Трогу и вполне явственно различимые в эпизоде, о котором идёт речь.
Вот о чём повествуется в этом сочинении. [3]
Скифский царь Атей (rex Scytharum Atheas), теснимый истрианами (Histriani), через жителей города Аполлонии обратился за помощью к македонскому царю Филиппу II. Филипп, видимо, послал в помощь Атею македонский отряд, обусловив эту помощь тем, что Атей усыновит Филиппа и оставит ему в наследство Скифию. Но в это время умер царь истрианов (Histrianorum rex), война прекратилась, и Атей отослал македонян обратно к Филиппу, заявив, что он помощи не просил и что наследник престола ему не нужен, так как у него есть сын. Тогда Филипп через послов потребовал от Атея, чтобы тот принял на себя часть издержек по осаде Византия, которую вёл в это время Филипп. Атей отказал, ссылаясь на бедность скифов. Филипп снял осаду Византия и двинулся против скифов. Но, не желая преждевременно показывать свою враждебность, он известил Атея, что движется к устью Истра, чтобы соорудить там, согласно обету, статую Геракла. Атей разгадал хитрость Филиппа и предложил прислать статую ему, обещая не только водрузить её, но и заботиться о её сохранности; он известил Филиппа, что в свои владения вступить войску он не позволит и что если Филипп поставит статую против желания скифов, то после его ухода статуя будет низвергнута и употреблена на наконечники для стрел. В произошедшей затем битве скифы были побеждены. Филиппом было захвачено в плен 20 000 женщин и детей и множество скота; 20 000 чистокровных лошадей были отправлены в Македонию. Но золота и серебра у скифов совсем не оказалось, чем и была подтверждена их бедность. Краткие сообщения об этих событиях сохранились и у некоторых других античных авторов.
Страбон, [4] упоминая о военном столкновении Атея с Филиппом Македонским, добавляет, что Атей, кажется, господствовал над большинством северочерноморских варваров. Об этом же столкновении говорит и Лукиан из Самосаты, греческий сатирик II в. н.э. [5] От него мы узнаём, что битва между Филиппом и Атеем произошла у реки Истр и что скифский царь пал в этом сражении в возрасте более 90 лет. Видимо, об этом же походе Филиппа II против Атея говорит Эсхин в речи против Ктесифонта, упоминая, что Филипп был в Скифии. [6] Юлий Фронтин в своих «Strategemata» [7] говорит о том, что Филипп во время сражения со скифами, не надеясь на стойкость своих воинов, поставил позади их рядов самых надёжных всадников, приказав им возвращать в строй отступивших и убивать беглецов. Вероятно, в этой стратегеме речь идёт о том же столкновении Филиппа II с Атеем, о котором повествует и Помпей Трог.
Для того чтобы правильно оценить события, о которых повествуется во всех приведённых отрывках, нужно представить себе, каковы были обе столкнувшиеся силы и какие причины привели их к этому столкновению. Что касается македонской державы Филиппа II и политики этого царя, то здесь нет каких-либо значительных разногласий. История Филиппа достаточно хорошо освещена различными источниками и всесторонне исследована.
Совсем в другом положении находится противник Филиппа, скифский царь Атей. В современной науке нет единого мнения ни о территории, над которой Атей осуществлял свою власть, ни о характере этой власти, ни о причинах, вызвавших его столкновение с македонским царём.
В западноевропейской и в румынской научной литературе господствует представление об Атее как о предводителе отдельного скифского племени или сравнительно незначительной группы племён, обитавших в области Нижнего Дуная, либо как о вожде небольшой скифской орды, вторгшейся в Добруджу и разбитой энергичными действиями Филиппа Македонского. [8] Эта точка зрения не имеет под собой серьёзных оснований и, видимо, базируется только на том факте, что все известия о царе Атее, сохранившиеся в письменной традиции, рассказывают о деятельности этого царя в Подунавье и в северной части Балканского полуострова. Таковы, кроме интересующего нас столкновения Атея с Филиппом, сражение его с трибаллами и конфликт с Византией. [9] Однако этот факт может свидетельствовать о том, что царь Атей имел значительные интересы в Западном Причерноморье и обладал там известными силами, но не может служить доказательством того, что владения Атея ограничивались этим районом.
В противоположность указанной точке зрения большинство советских историков видит в Атее царя объединённой Скифии, простиравшейся от Азовского моря до Добруджи, создателя первого скифского государства. Такое представление находит себе обоснование в свидетельстве Страбона о том, что Атей господствовал над большинством северочерноморских варваров, [10] а также в ряде явлений скифской истории IV в. до н.э., устанавливаемых археологически. Этому вопросу нами было уже уделено много места в специальной работе. [11] Заметим только, что нет ничего удивительного в том, что все сведения о деятельности царя Атея относятся к крайнему западному району его огромных владений. Ведь время царя Атея — это время создания великой македонской державы, и острая борьба, которая происходила в это время на севере Балканского полуострова и к которой оказался причастен Атей, привлекала к себе пристальное внимание историков и писателей древности.
Признание Атея не предводителем небольшой орды или племени в Добрудже, а главой огромной скифской державы, охватывавшей всё Северное и часть Западного Причерноморья, заставляет совершенно по-иному взглянуть и на столкновение скифского царя с Филиппом Македонским. В скифском походе Филиппа нельзя видеть небольшую карательную экспедицию против непокорного царька или отражение набега воинственной орды, вторгшейся на контролируемую македонским царём территорию. Оба противника — македонская и скифская державы выступают здесь как две могучие силы, борьба между которыми имела большое значение для всей истории Балканского полуострова. Такое понимание событий оправдывается и теми скупыми сведениями о переговорах между Филиппом и Атеем, которые были приведены выше. Судя по сообщению Помпея Трога, скифский царь сознавал себя в этих переговорах равноправным партнёром могущественного македонского владыки, и, что ещё важнее, таковым признавал его, видимо, и сам Филипп. Интересно, что существование, по-видимому, постоянных или периодически возобновляемых дипломатических связей между Филиппом и Атеем подтверждается и упоминаниями Плутарха о македонских послах к Атею и о посланиях Атея к македонскому царю. [12] Всё это могло иметь место лишь в том случае, если Атей был не вождём отдельного племени на Дунае, а главой значительного государственного образования, с которым должен был считаться Филипп и с которым он мог вести равноправные переговоры, не теряя своего престижа.
Весьма любопытна в этом отношении и типология недавно обнаруженных серебряных монет Атея, [13] чеканившихся от его имени в Каллатии. Сравнение монет Атея с монетами Филиппа II убеждает в явной зависимости первых от вторых. [14] При этом монеты Атея не копируют македонских статеров, но подражают им в типологии, что выражается в общей компоновке типов лицевой и оборотной сторон монет, в изображении в обоих случаях на реверсе всадников, в содержании и размещении надписи и пр. Сопоставление монет позволяет предполагать, что, предпринимая этот первый опыт монетной эмиссии, Атей стремился, кроме всего прочего, как бы продемонстрировать своё равенство с Филиппом, подчеркнуть не только свою суверенность, но и могущество своей державы, не уступающей македонской.
Довольно распространено представление о том, что Атей попытался вторгнуться в Добруджу через Дунай непосредственно перед своим столкновением с Филиппом, т.е. в 340г.; при этом он якобы натолкнулся на ожесточённое сопротивление трибаллов и истрианов, а затем был разбит Филиппом. [15] С такой трактовкой событий вряд ли можно согласиться. Во-первых, она неизбежно влечёт за собой хронологическое сближение всех эпизодов, связанных с Атеем, что невозможно без значительных натяжек. Во-вторых, такое понимание похода Атея противоречит тому, что нам известно о его взаимоотношениях с Филлипом, и факту чеканки Атеем своей монеты в Каллатии; наконец, видя в деятельности Атея лишь попытку вторжения в Добруджу, удачно отражённую Филиппом, нельзя объяснить факта существования в этом районе в послеатеевское время скифских поселений и даже скифской государственности, надёжно засвидетельствованного позднейшими письменными и нумизматическими источниками. Гораздо более обоснована точка зрения А. Момильяно, который считает, что Атей утвердился в Добрудже значительно раньше, чем произошло его столкновение с Филиппом [16]...
[3] Just., IX, 2.
[4] Strabo, VII, 3, 18.
[5] Luc. Samos., Makrobioi, 10.
[6] Aesch., In Ctesyph., 128.
[7] Iul. Front., Strateg., II, 8, 14.
[8] Например: P. Nicorescu. Указ.соч., стр. 23; A.W. Picard-Cambrige. Macedonian supremacy in Greece. CAH, V, 1927, p. 256; A. Momigliano. Указ.соч., стр. 346, прим. 1; он же. Filippo il Macedone. Piretice, 1934, p. 152, 153; N. Vulic. Le sedi dei Triballi. RIEB, 1936, I (III), p. 118; G. Glotz. Histoire grecques, III. Paris, 1931, p. 345; A. Aymard. Le monde grec au temps de Philippe II de Mac;doine et Alexandre le Grand. Paris, 1952, p. 170; P. Alexandrescu. Указ.соч., стр. 3-4; D.M. Pippidi, D. Bercia. Din istoria Dobrogei, I. Bucure;ti, 1965, p. 130.
[9] Iul. Eront., Strateg., II, 4, 20; Polyaen., Strateg., VII, 44, 1; Clem. Alexandr., V, 5, 31.
[10] Strabo, VII, 3, 18.
[11] Д.Б. Шелов. Царь Атей. НИС, II, 1965, стр. 16 и сл. Кроме указанной там литературы см.: «История СССР», т. I. М., 1966, стр. 220-221; А.П. Смирнов. Скифы. М., 1966, стр. III и сл. Об особой позиции, занимаемой в этом вопросе Д.П. Каллистовым, см. его статью «Свидетельство Страбона о скифском царе Атее» (ВДИ, 1969(1), стр. 124 и сл.).
[12] Plut., Apophthegmata.
[13] А. Рогалски. Монета на именто на скифския цар Атей. ИВАД, XII, 1961; В.А. Анохин. Монеты скифского царя Атея. НИС, II, 1965, стр. 3 и сл.
[14] См., например, монеты Филиппа II в: «Sylloge nummorum graecorum. Danish National Museum. Macedonia, II». Copenhagen, 1943, табл. 13, №543, сл.; табл. 14.
[15] М. Rostovtzeff. Iranians and Greeks in South Russia. Oxford, 1922, p. 86; P. Nicorescu. Указ.соч., стр. 23-24; R. Vulpe. Histoire ancienne de la Dobroudja. La Dobroudja. Bucarest, 1938, p. 55; G. Glotz. Указ.соч., III, стр. 345; М. Gibellino-Krasceninnikowa. Gli Sciti. Roma, 1942, p. 133.
[16] A. Momigliano. Dalla spedizione scitica, p. 346-347, 349. Cp. M. Coja. Zidul de ap;rare al cet;;ii Histria ;i ;mprejun;rile istorice ale distrugerii lui ;n secolulal IV-lea ; e.n. SCIV, XV, 3, 1964, p. 395; D.М. Pippidi, D. Bercia. Указ.соч., стр. 213-214. К этой же точке зрения склоняется В. Илиеску.
Д.Б. Шелов. Скифо-македонский конфликт в истории античного мира. Проблемы скифской археологии. МИА (177). М.: 1971. с.54-63
http://kronk.spb.ru/library/shelov-db-1971.htm
Гл.1. Когда Филипп вступил в Грецию и разграбил несколько городов, то добыча, полученная от этих незначительных городов, только раздразнила его [жадность], так как он прикинул в уме, какие богатства имеются во всех греческих городах, взятых вместе; поэтому он решил завязать войну со всей Грецией в целом. Он рассудил, что для успеха предприятия будет очень полезно подчинить себе знаменитый приморский город Византии и сделать из него базу для своих морских и сухопутных сил; а когда Византий запер перед ним свои ворота, то он осадил его, окружив со всех сторон. Впервые этот город был захвачен Павсанием, спартанским царем, и в течение семи лет находился под его властью; в дальнейшем Византий, в зависимости от изменчивого военного счастья, находился под властью то лакедемонян, то афинян, и эта неопределенность его положения привела к тому, что, не ожидая ни от кого помощи, византийцы тем упорнее сами отстаивали свою свободу. Из-за продолжительной осады казна Филиппа стала истощаться, и он начал добывать деньги морскими разбоями. Так, он захватил сто семьдесят кораблей и, распродав их груз, до некоторой степени избавился от крайней нужды. Затем, чтобы не держать все войско на осаде одного только города, Филипп, отобрав храбрейших воинов, выступил в поход, завоевал много городов в Херсонесе [Фракийском] и вызвал к себе своего восемнадцатилетнего сына Александра, чтобы тот под отцовской командой начал изучать основы военного дела. После этого Филипп отправился в Скифию, тоже надеясь на добычу и намереваясь – по примеру купцов – затраты на одну войну покрыть доходами с другой.
Гл. 2. В то время скифским царем был Атей. Когда он находился в затруднительном положении во время войны с истрианами, то через аполлонян он попросил помощи у Филиппа, с тем чтобы усыновить его и сделать его наследником Скифского царства. Между тем царь истрийский умер и тем самым избавил скифов и от страха перед войной, и от нужды в помощи. Поэтому Атей, отпустив македонян, приказал им сказать Филиппу, что он не просил у него помощи и не поручал говорить ему об усыновлении, ибо не нуждаются скифы в македонской защите, так как превосходят македонян [в храбрости], да и в наследнике он, [Атей], не нуждается, так как его сын здравствует. Выслушав это, Филипп отправил к Атею послов, чтобы добиться от него денег для покрытия хотя бы части расходов на осаду Византия, иначе он будет вынужден вследствие недостатка в средствах прекратить войну. [Послам было поручено сказать, что] Атей скорее должен выполнить это требование, так как он не только не уплатил за службу воинам, присланным ему Филиппом, но даже не оплатил издержек по их перевозке. Однако Атей стал ссылаться на то, что климат в Скифии неблагоприятный, а почва бесплодна; она не только не обогащает скифов, но едва-едва доставляет им пропитание; нет у него богатств, которыми он мог бы удовлетворить столь великого царя, а отделаться небольшой подачкой он считает более непристойным, чем вовсе отказать. Вообще же скифов ценят за доблестный дух и закалённое тело, а не за богатства. В ответ на это издевательство Филипп, сняв осаду с Византия, двинулся войной на скифов. Чтобы скифы ничего не заподозрили, Филипп отправил вперед послов, которые должны были сообщить Атею, что он, Филипп, во время осады Византия дал обет воздвигнуть статую Геркулесу, и идет теперь, чтобы поставить ее в устье Истра, поэтому просит, чтобы ему дали пройти спокойно и почтить бога; совершить же этот путь Филипп намерен как друг скифов. [В ответ на это Атей] приказывает: если Филипп хочет выполнить обет, то пусть он пришлет статую к нему, [Атею]. Он обещает не только поставить статую, но и сохранить ее невредимой, однако он не потерпит, чтобы войско Филиппа вступило в его пределы. Если же Филипп поставит статую против воли скифов, то, как только он уйдет, Атей низвергнет статую, а медь, из которой она отлита, превратит в острия для стрел. Этот спор ожесточил обе стороны, и завязалась война. Хотя скифы превосходили [македонян] и числом и храбростью, но они были побеждены хитростью Филиппа. Двадцать тысяч женщин и детей было взято в плен, было захвачено множество скота; золота и серебра не нашлось совсем. Тогда пришлось поверить тому, что скифы действительно очень бедны. В Македонию послали двадцать тысяч наилучших кобылиц для разведения коней [скифской породы].
Гл. 3. Когда Филипп возвращался из Скифии, ему преградили путь трибаллы, отказываясь пропустить его через свои владения, если не получат от него части добычи. От взаимных оскорблений перешли к оружию; в этом сражении Филипп был ранен в бедро, и притом так, что оружие, пройдя через тело Филиппа, убило его коня. Так как все думали, что Филипп убит, то добыча ускользнула из рук. Таким образом, добыча, захваченная в Скифии, точно на ней лежало проклятие, едва не принесла гибели македонянам...
Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога (римский историк I век до н.э.— I век н.э.). «История Филиппа», книга IX
http://simposium.ru/ru/node/35
...По-видимому, большинством варваров в этой части света управлял Атей, который воевал с Филиппом, сыном Аминты.
Страбон (64 до н.э.-23 н э.) — древнегреческий историк и географ (Strabo. VII.3.18)
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Science/strab/07.php
Земля Троянова
http://kirsoft.com.ru/skb13/KSNews_521.htm