Вифинская царица или O tempora! O mores!

                "Береги честь смолоду..."

Как известно, Юлий, ставший впоследствии цезарем, должен был скрываться от Суллы, который посулил его раз пять. Потому, собственно, Суллу и назвали Суллой, что он всем все время чего-то сулил. Сам Сулла уже был относительно стар и, разумеется, ни на какие раз пять сил у него не было, однако по старой привычке напротив фамилий «проскрипнутых» он ставил дрожащей рукой цифру «V» и при этом медленно слащавым от удовольствия голосом повторял: «Рааааз пяяять...» Именно в такой список и попал наш Юлий, который, несмотря на свой ранний брак с дочерью Цинны, оставался все же в некотором роде девственником и к «разпятию» был совершенно не готов. Вот и приходилось двадцатилетнему Юлию прятать свой зад то там, то этам, то у одних, то у других. А пока юноша скитался и прятался, к Сулле приходили разные, так сказать, товарищи просить за Юлю, чтобы его не раз пять, а только раз, или два, или вообще отпустить на все четыре стороны. И так они «достали» этого Суллу, что он, в конце концов, сдался и послал будущего цезаря на...

Нет, конечно, римляне на... никого не посылали. Не из вежливости, конечно. Они просто не могли послать на... Слишком уж это неопределенно для римлянина. Ведь что значит на...? На… – это куда конкретно? К кому на... ? В какую сторону? Непонятно. Поэтому римляне не посылали не только на..., но и в... . Ведь не пристало римлянину ставить совершенно нереальные задачи. С их квадратно-прямоугольным мышлением подобное просто не могло прийти в голову. Для того, чтобы посылать в... должно быть слишком богатое воображение. Даже в баню римляне могли отправить только помыться, не более того. А послать в баню просто так не укладывалось не только у римлянина в голове, но и по сей день не укладывается у их потомков - итальянцев всяких и французов. Просто не укладывается. Даже сегодня ни итальянцы, ни французы ни в какую баню и ни в какие-нибудь другие злополучные места человеческого тела не посылают. Да и как можно послать человека, например, в задницу - прости меня господи - если он туда просто не войдет?! Никак не войдет! Всего лишь из-за несоответствия габаритов. Для человека с картезианским мышлением озадачивать подобным образом своего ближнего совершенно немыслимо. Все должно быть реалистично, конкретно и соответственно. Потому-то и посылают они по сей день очень конкретно к...  Нет, не к такой-то матери! Нет, нет и нет! Потому что опять-таки совершенно непонятно, где эту такую-то мать искать. Где? Ну не подходить же к каждой женщине и спрашивать: «Это не Вы, случаем, такая-то мать?» Можно и на неприятности нарваться. Вот наш человек и не подходит. Он и так все прекрасно понимает, потому что сызмальства приучают его к тому, что можно пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю, что. В каком народном фольклоре вы найдете подобное? Ни один западный народ не способен пойти туда, не знаю куда. Ни один. Им нужно все разжевать и в рот положить как раз с тех самых пор римского владычества. Вот и Сулла, как обычный римлянин, рубанул своим скрипучим голосом: «Да пошшшшшел он к грекам, этот мальчишка!»

- Почему именно к грекам? – недоуменно спросите вы. Все очень просто. Греки в то время пользовались совершенно определенной репутацией. И эта неприличная репутация содомитов закрепилась за ними настолько, что в Западной Европе посылают к грекам по сей день... Да-да, по сей день. Поэтому, если вас какой-нибудь француз пошлет конкретно к грекам... Ну, вы меня поняли...

Кстати, о греках.... Наполеон Бонапарт царя нашего Александра I в сердцах тоже греком называл. Видимо, что-то чувствовал перед нашествием на Россию. Пятой точкой чувствовал, но включил мозг и стал вычислять Россию своим артиллерийским умом. А ведь известно, что умом Россию не понять. Эх, зря не послушал Наполеон свою пятую точку… Зря…

Однако вернемся к нашему повествованию. Итак, пришли к Юле ходатаи и передали слова Суллы примерно так: «И послал тебя великий Сулла, к грекам. Это было его последнее слово».

Что было делать юноше с таким же прямоугольным и картезианским мышлением, как и у всех римлян? Разумеется, он понял слова Суллы буквально и ответил, покорно склоня голову: «Ну что ж? К грекам, так к грекам. Быть может, за стеной Кавказа...» Да, у него было плохо с географией. Поэтому вместо того, чтобы отправиться прямо в Грецию, он отправился на Кавказ, но, сбившись с дороги, оказался в Вифинии. А в Вифинии проживали как раз те самые греки, царем у которых тоже был грек по имени Кончита. Нет, шучу. Конечно, шучу. Царя звали Никомедом, но с Кончитой у него было очень много общего и, в первую очередь, - репутация. Да-да, у Никомеда и репутация, и поведение, и повадки, и желания были точь в точь как у Кончиты…, как у 50-летней Кончиты, походившей скорее на полысевшего и потолстевшего Демиса, напевавшего знаменитое: «From souvenirs to more souvenirs I live… »

Разумеется, увидев 20-летнего Юлю, Никомед решил оставить себе souvenirs и о нем. Не это ли неизгладимое впечатление заставило Никомеда завещать свое царство римлянам? Цезарь же получил на память прозвище «Вифинская царица», которым его время от времени попрекали все, кому не лень…