Глава 7. Маленькая хитрость художника

    Предыдущая глава:http://proza.ru/2017/07/16/541

Вадим отошёл на некоторое расстояние, полюбовался на своё творение и сделал несколько снимков с разных ракурсов.
Затем поднял бокал.
-За тебя, хозяйка моей души!
И неспешно отпил шипучий напиток.
Виктория, пригубив шампанское, пошутила:
-Так и хочется воскликнуть: - «Charmant, mon ami!».

Вадим взглядом попросил девушку допить шампанское, после чего включил музыку и протянул Виктории руку.
-Ты меня пытаешься соблазнить? - улыбнулась та в ответ.
-Я уже сделал это однажды, - напомнил Вадим. -Когда-то давно, в другой жизни.
Он обнял девушку за талию и попытался притянуть её вплотную к своему телу.
-Ещё одно движение, и фингал под глазом тебе обеспечен, - пробормотала Виктория и обмякла в его руках.

Девушка уснула, уронив свою прекрасную головку на плечо некогда любимого человека.
-Знаю-знаю,  моя отчаянная любовь, - ответил Вадим, и в его голосе было столько нежности и неизбывной тоски, что стало ясно: для него ничто не прошло и ничто не забылось.
Он отнёс её на кровать, осторожно уложил девушку поверх покрывала и сказал так, словно она могла его слышать:
-Прости, любимая, за то, что подмешал в твоё шампанское снотворное... Ты бы никогда не дала разрешение на снимки, которые я должен сделать.

Около получаса Вадим колдовал над Викторией. Он повернул голову девушки направо, уложил её волосы вокруг головы в виде лепестков розы, а несколько прядей набросил на лицо,  делая его неузнаваемым. Рядом с лицом, на подушку положил синюю розу, отделив от бутона два лепестка и определил их, как две точки в судьбе своего персонажа.
Сделав несколько кадров, Вадим произвёл  изменение в своей новой Мыслеформе: отвернул правый лацкан халатика, обнажая упругую девичью грудь. Невольно залюбовался, понимая почему Виктория не носит бюстгальтер: такой груди  совсем не нужны оковы.

Вадим едва сдерживался, чтобы не воспользоваться бессознательным состоянием любимой. Он понимал, что Вика никогда не простит его. Да он и сам не простит себя. Как натура художественная, творческая, он понимал, что нежное чувство первой любви, первого поцелуя, первого обладания любимой девочкой должны оставаться незапятнанным и чистым, не смотря ни на что.

Он сделал ещё несколько снимков, каждый раз что-то меняя. Когда «работа» была закончена он всё же не выдержал и со стоном прижался губами к упругому розовому соску Вики, а потом бегом кинулся из комнаты в свою «лабораторию» - ему ещё предстояла большая работа: распечатать снимки, выбрать самые лучшие из них, а затем их обрамить. Вряд ли успеть да вечера. А ещё экспозицию в музее предстоит изменит под новую концепцию.
-Голубая роза! - думал Вадим. - Голубая роза...  Это должно  получится!

Лучше всего удалась серия чёрно-белого варианта с синими волосами и синей розой. И Вадим решил, что это и есть связь всех его работ в единое целое: от чёрно-белого до взрыва цветов — красного, жёлтого, зелёного, синего. Иногда  плавное, иногда резкое, но всегда будоражащее чувства и мысли.  В итоге он отобрал семь работ, семь фотопортретов — именно столько по его мнению не хватало до полного завершения его коллекции.

Ни на одном из снимков не было полного лица Виктории: оно было прикрыто или тонкой вуалью полотенца, или разведёнными, длинными пальцами девушки, или её серебряными волосами, делающими снимок невероятно фантастическим.
Прекрасно работал и синий цвет, словно наползающий и рассеивающийся в окружающем пространстве..
Мыслеформы  Вадима уже работали! Ощутимо и ярко. Казалось, что они вот-вот оживут и шагнут в это пространство и время. Такого в его практике не было ещё ни у кого. Бореев был уверен, что выставка произведёт фурор в их городке областного значения — почище чем в просвещённых столицах.

Вадим так был увлечён своей работой, что совсем забыл о Виктории. Он уже был там — на выставке и мысленно обозревал всю коллекцию, расставляя фотопортреты по местам.
А Виктория была здесь — в его Мастерской. Она спала, и её сон ничто не тревожило: ни сновидения, ни отголоски недавних страстей, терзающие её всего пару часов назад.
Проснулась она в хорошем настроении и нашла на столике записку от Вадима:
-Ушёл в музей — готовить экспозицию. Ключи от квартиры на столике в прихожей. Возможно, буду утром. Если успею. Целую: Вадим.

Виктория позвонила на номер, который ей оставил Иван и договорилась с ним о встрече в «Палас-холле» в восемь вечера.
-Только не опаздывай, Ванюша! - смеялась в трубку Виктория. - Я не привыкла ждать.
-Я тоже! - вторил ей парень.
-У ты какой! - резвилась девушка, делая вывод, что парень не такой как те, с кем она встречалась после «морального падения». Моральное падение — это определение отца её любви к Вадиму. Даже первое светлое чувство он смог опошлить, покорёжив души — и её, и Вадима.

Может поэтому Виктория делала всё ему назло: не слушалась, огрызалась, заводила «романы» с мальчиками, с которыми не следовало. Такие знакомства могли привести к чему угодно — даже самым тяжёлым последствиям, но Виктория всегда выходила из них «чистой», а «трудные мальчики» исчезали из её жизни — внезапно и навсегда.

Виктория даже не обратила внимания на то, что её голова была словно отдельно от всего остального организма, а мысли были невесомыми и больше не ранили так, как это было ещё утром.
Сейчас ей казалось: всё, что было лишь вчера, обитает где-то параллельно, и нет ни одного перпендикуляра, ни одного пересечения с прошлым.  Девушка  словно смотрела на на себя со стороны и не находила ничего общего с той - вчерашней Викторией.

Вечер с Иваном прошёл на одном дыхании. Парень оказался заводным и простым в общении, очаровывая Вику всё больше и больше.
Они отрывались по полной, к полночи основательно набравшись коктейлей. Наконец, «вышибала» Муха вызвал им такси и отправил по адресу, указанному Викторией.

Парочка взлетела на лифте на седьмой этаж, открыла ключом квартиру... И тут началось что-то невообразимое: они, как сумасшедшие, срывали  друг с друга одежду, оставляя её на полу по ходу движения в спальную.
Виктория млела в объятиях Ивана, почти теряя сознание. Такого с ней ещё никогда не было. Да и Иван, казалось сходит с ума от её близости.
Вике было с кем сравнивать: в её жизни это был третий мужчина.

Её первым мужчиной был Вадим. Но эта близость была, как пробы пера: и желание, и страх быть разоблачёнными, и неопытность обоих смешались в один клубок переживаний и сомнений, не дав возможность даже понять, что с ними произошло. Да ещё и это вторжение отца Виктории, которое погубило все ростки, расцвеченные в их юных душах.
Прошло долгих семь лет, прежде чем в её жизни появился Марат. Это произошло так, словно судьба проглядела, упустила его, и он просочился в жизнь Виктории сквозь её пальцы.
Более опытный Марат, который был старше Виктории на шесть лет, «воспитывал» её чувства от минусовой отметки ввысь — бережно и постепенно, словно догадываясь о её полу-детской трагедии, так сильно повлиявшую на всю её дальнейшую жизнь.
Но до высшей отметки эти чувства дошли только сейчас — с простым парнем из народа Иваном Павловым.

Виктория и Иван никак не могли оторваться друг от друга, каждый раз доводя друг друга до изнеможения.
В очередной раз, упав на постель, Иван сказал, тяжело дыша:
-Ну ты и ненасытная девчонка! Впервые встречаю такую... Ты - словно родник чистой воды, из которого пьёшь и никак не можешь насытиться...
Виктории почему-то стало стыдно от этих слов и она спрятала лицо на груди парня, а тот счастливо засмеялся.

Заснули они только под утро. Иван спал на спине, широко раскинувшись, прикрыв простынею только нижнюю часто туловища. Виктория спала на животе, и её покрывалом были только длинные, прекрасные волосы и крыло Ангела Хранителя.

 
  Продолжение:http://proza.ru/2019/06/29/290