Случайных встреч на свете не бывает

   Максим уж скоро третий десяток разменяет, а всё один - ни семьи, ни детей. Хотя мог бы, так как на ногах крепко стоит,  да всё  недосуг – планов громадьё.  Работа по душе, альпинизм по сердцу. Родители - сельчане  в годах, не очень-то такой его одинокой жизнью довольны, укоряли на днях: "Вон, даже младшой Стёпка в двадцать два годочка уже семью завёл. Хотелось бы и твоих потетешкать,  внучатков наших, а ты?!"Не успел осмотреться после городского грохота, а тут уж с претензиями.
   
   На следующий день взял он у отца "ниву" (своя-то по просёлкам да косогорам не приучена)  и отправился по знакомым местам развеяться, да заодно и веток берёзовых наломать, чтобы веников к банёшке навязать впрок. От одной берёзы да к дальней, да новыми дорожками, вон их сколько наколесили… Призадумался что-то, и дёрнула  его нелёгкая, как принято говорить в таком случае, свернуть на едва заметную в траве дорожку ещё задумал только: "Куда же заведёт да выведет?"

   Тянулась она долгонько меж кустов пышно зеленеющих зарослей калины, рябины, боярышника колючего, где и развернуться-то не было, ну, никакой возможности. И сопровождало его путь тревожное стрекотание сороки: причём, как подметил Максим, не одной.  Другая сорока, видимо ей принадлежал новый притаёжный участок согры, встречала, как сговорились.   Это оповещение на всю округу не делало его поездку тайной. Да он и не собирался таиться.
 
   Вот путь его перемахнул шустрый заяц - недобрая примета. Сумрачной тенью над машиной завис коршун. Всё под наблюдением. Под контролем.

   Тихо урчал мотор, "нива" взбиралась наверх   уже по косогору, потом, притормаживая, сползла  вниз -  в живописный уютный ложок. Дорожная тележная колея внезапно  оборвалась, и машина уткнулась в простенькие из осиновых прожилин воротца.
   Пришлось  их, неказистых, ему распахнуть и въехать  с единственной целью – поскорее развернуться и укатить восвояси.

   Вечерело. Тени заметно становились длиннее. Поляна оказалась большой и пустынной. Он из любопытства прошёл дальше. Вскоре, по правую руку, за кудрявыми кустами калины увидел несколько рядов ульев.  Небольшая пасека притаилась здесь, укрытая от посторонних глаз. Установленные на  колышках, они  выглядывали из подросшей травы, словно домики неведомых обитателей.

   Гул  пчёл стихал, и Максим решил полюбопытствовать. На прилётных досках они  сновали. Некоторые, выстроившись в рядок у летков, дружно крылышками, как вентиляторами, остужали свои жилища  от дневной жары, висевшей ещё в воздухе. И, что немаловажно, выпаривали таким образом лишнюю влагу из созревающего в сотах пока не запечатанного мёда! Живут, труженицы, а где же  их хозяин?
 
   Пчеловодческая походная будка на колёсах, встретила замком на двери. Походная железная печь виднелась поодаль. Зато вышел к роднику, оборудованному простеньким срубом из плах, с желобком для стока. Тут же на сучке ольхи висела старая алюминиевая кружка. Ну как  не испить-испробовать такой водицы?!  Она оказалось не только холодной, но и вкусной, безо всяких там примесей и хлора, которые так присущи "цивилизованной" воде из водопроводных труб.

   Боковым зрением невольно заметил поодаль по руслу родниковой заводи двух лисят, которые припали к воде, утоляя жажду. Замер, выжидая, пока те напьются. А  рыжие бесенята потом устроили возню, поднимали  брызги, прыгали из стороны в сторону. Что с них возьмёшь, детство без игр-проказ не бывает! Миг и - так же внезапно исчезли, будто их и не было вовсе.

   Максим  повернул к машине. Перед ним, он даже вздрогнул от неожиданной встречи,  внезапно возникла грациозная косуля. Она, едва заметив незнакомца,  задала такого стрекача, да в сторону ульев, что легко перескочила один, второй, но задела двухкорпусный с парой магазинов. Такой солидный небоскрёбыш... Тот  пошатнулся и - дал крен. Сноровки и быстрой реакции Максиму, как спортсмену, было не занимать. Он мигом подскочил и успел подхватить его. Колышек, наверное, подгнил, и неловкого касания косули было достаточно, чтобы улей так накренился.
 
   Для непосвящённых…  Такой  небоскрёбыш, да в конце июля, наполненный мёдом, весит без малого около центнера. Неимоверную тяжесть ощутил Максим, поддерживая на весу медовую махину. Потревоженные пчёлы уже вылетали из летка и закружились над ним.

   От их миролюбия не осталось и следа. Руки заняты, на голове бейсболка, на плечах футболка, на ногах шорты: жаль - не хочу... И – началось. Как ни приседал Максим, но они уже "раскусили" своего врага. Им без разницы, кто посягнул на их жилище: медведь это или человек, собака или лошадь, косуля   или заяц. Бесстрашию и гневу их  в такой ситуации нет предела! Могут погибать сотнями, жаля и оставляя свои жала в теле обидчика, это их не остановит.

   А сколько укусов может выдержать жертва? К примеру, лошади - и трёх достаточно. Поэтому, если на пасеку приезжают на лошадях, то оставляют их в сотне метрах в зарослях. Собаки панически боятся даже случайного жужжания пчёл, мчатся подальше в кусты, поджимая трусливо хвосты.
   Максим с детства был знаком с пчёлами: помогал деду, потом отцу. И если поначалу переносил укусы страдальчески, то со временем привык. Опухали после укусов не защищённые кисти рук, но и то самую малость. Приговаривал он по такому случаю, присказку деда, что пчела хорошего человека не жалит, а жалует – здоровья прибавляет. Лечит, значит. А таким, которые с ними на "ты" не страшны даже укусы гадюки. Благодаря укусам пчёл вот какое противоядие организмом вырабатывается!

   Наконец ему удалось, приседая, подставить колено под угол неподъёмного улья. Рукой нащупал действительно подгнивший, как и оказалось, колышек, попытался  закрепить его. А пчёлы наседали. Отмахиваться уже не было смысла - ещё больше озлобишь. Поэтому приходилось терпеть и лихорадочно действовать - соображать, как выйти из столь нелепого и страшного положения. Был бы он в экипировке – белом комбинезоне и в сетчатой маске на голове,  да в руках с дымарём, унять пчёл не составило бы большого труда. Сразу бы присмирели - так дыма панически боятся.

    Бросить же улей на произвол судьбы он и в мыслях не допускал. Это как стихийное бедствие в размерах пасеки. Улей из двух корпусов и магазинов распадётся на части. Соты с тёплым пахучим мёдом потекут.  Живое облако из сотен тысяч обитательниц взовьётся и разлетится над пасекой.  Да тут и хозяину - пчеловоду не поздоровится. А наутро чужие пчёлы "рванут" за даровым мёдом.  Грабёж и повальное воровство гарантировано.
 
   "Вроде стоит. Хорошо бы ещё чурбан притащить, подставить для надёжности,   который у сруба приметил. И - уезжать. Убираться с этой чёртовой, словно заговорённой кем-то, неизвестно чьей, пасеки, куда его, как говорится, нелёгкая привела. Зачем? Почему? Как удалось ему свернуть на эту едва заметную дорожку, с  тележным допотопным следом?"

   Неожиданно вечерний воздух разорвал хлёсткий ружейный выстрел, за ним ещё. Максим резко выпрямился, отмахиваясь от оборзевших пчёл.  Прямо на него шла белокурая девушка в камуфляже с короткими рукавами, держа  охотничий карабин наперевес.

   Он крикнул ей, чтобы она не подходила, показывая рукой на приставленный колышек и стал отходить в сторону родника. Девушка пару раз вскрикнула. И её успели "поцеловать" пчёлы.
   Подул освежающий ветер. Солнце село за верхушки деревьев, и пчёл как не бывало. У родника стащил с себя футболку. Окунулся по пояс в холодную воду, опустив туда и руки. Боль уходила. Полегчало.
   А когда вынырнул, вытерся наспех потной футболкой и представился:
-  Максим!
-  А я Настя!
   Так и познакомились, вытаскивая друг у друга торчащие жала. Ей - то всего два, а ему считать-не пересчитать. Тут и прояснили кто и чем занимался на пасеке. Он-то понятно, случайно здесь оказался, а она по службе - пасека-то лесхозная.

   У "нивы" стояла лошадь, запряжённая в телегу, и тревожно фыркала. Вот здесь-то Максим впервые в жизни и рухнул, потеряв сознание.

   Очнулся, и услышал, как девушка озабоченно разговаривает по сотовому телефону. Лицо его опухло, руки зудели от укусов.               
   
   Удивился  тому, что лежит в телеге на охапке  скошенной травы. Голова кружилась, слабость разливалась по телу, но он всё же сумел улыбнуться спасительнице, когда та обернулась: узкие преузкие щёлки глаз делали её похожей на... китаянку.

   Вот так случайно да нежданно  и встретили они свою судьбу - Настя и Максим.
Ездил по веники, а вернулся с невестой.